Kitobni o'qish: «Самый большой секрет»

Shrift:

Andrea Laurence

Heir to Scandal

* * *

Глава 1

Клубника. Это слово звучало во всех новостях по всем телеканалам. Никаких тебе убийств, ограблений и политических скандалов. «Ксандер, – сказал он сам себе и прищелкнул языком. – Это тебе не Вашингтон».

Ксандер Лэнгстон весь вечер смотрел новости. Точнее, он делал это уже два вечера подряд, ожидая увидеть хоть что-то необычное. Ксандер вернулся в Корнуолл, чтобы переждать ливни, а здесь только и говорили про необъяснимо теплую погоду, успехи местной бейсбольной команды и предстоящий фестиваль клубники. Он выключил старый дребезжащий телевизор и отложил пульт на столик.

Если фестиваль клубники здесь и впрямь важнее всего, то беспокоиться не о чем. Отсутствие новостей – само по себе хорошая новость. Тем более что уже через неделю книга Ксандера попадет на прилавки магазинов. Да и год выборов не за горами. Те, кто критиковал политику Ксандера Лэнгстона, любили повторять, что он был избран только благодаря своему предшественнику – обожаемому всеми Уолту Кимбеллу. Тот представил Лэнгстона как своего преемника, и народ голосовал больше за Уолта, чем за Ксандера. Правда это или нет, но Ксандеру удалось одержать победу над своим оппонентом и стать самым молодым конгрессменом, когда-либо избранным в Нижнюю палату Конгресса США. Да, на тот момент ему было всего двадцать пять.

Осенью грядет кампания по переизбранию, и теперь Ксандер готовил себя к продолжению политической карьеры. А как иначе? Во-первых, будет учтено внушительное число голосов «за» на прошлых выборах. Во-вторых, Ксандеру было несвойственно ронять двусмысленные реплики в угоду ушлым журналистам. И наконец, он ни разу не был уличен в скандалах. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Ксандер Лэнгстон не женат и, соответственно, не имел романов на стороне. «Ночные бабочки» его тоже не интересовали. Ему никто не предлагал взяток, ведь слухи о честности и неподкупности Ксандера быстро распространились в политической среде.

Но, как говорится, скелеты в шкафах есть у всех. Именно поэтому сейчас Ксандер сидел в родном Коннектикуте в «Эдемском саду» и смотрел старый телевизор, а не разгребал дела в своем кабинете на Капитолийском холме.

Выдохнув, он встал с дивана и подошел к окну. Солнце уже исчезло за покатыми зелеными холмами, но его лучи все еще освещали округу. Вокруг везде, до самого горизонта, были видны ели и пихты.

И вид этот завораживал его, особенно после долгого отсутствия. Из своего кабинета Ксандер видел здание Капитолия и океан туристов, снующих туда и обратно по Авеню независимости. Подумать только, эти люди пролетели половину земного шара с целью увидеть то, что окружало его каждый день. Да, он слишком занят, чтобы ежедневно оценивать классическую архитектуру и историческое значение этих зданий.

Ксандер Лэнгстон мог себе позволить купить таунхаус в паре кварталов от Капитолийского холма, но…

Дом его был здесь – с этой ветхой, обшарпанной мебелью и бесконечными гектарами земли. Находясь здесь, в окружении чарующей тишины природы и свежего воздуха, Ксандер чувствовал себя куда более расслабленным. Без машин и пробок, без сигналящих такси, без толпы людей, заполоняющих изо дня в день все станции метро.

Здесь он, наконец, мог свободно дышать.

И все же спокойствие Ксандера не было и не могло быть полным. Скелет в его шкафу был слишком буквальным и принадлежал Томми Уайлдеру. В прошлое Рождество тело Томми обнаружили строители. Оно было зарыто в земле. Проблема в том, что эта земля являлась частью фермы. Долгое время не удавалось опознать труп, но все же это случилось. Броди, компьютерный гений и сводный брат Ксандера, неделю назад отправил письмо с эскизом лица, составленным полицией.

Неделю назад полицейские еще не спешили обнародовать изображение, и Броди удалось заполучить его только благодаря навыкам хакера. Однако когда картинка появилась в новостях, ферма стала местом скопления журналистов и зевак. Тело давно извлекли из земли, но никто не верил, что все это имеет какое-то отношение к приемным родителям Ксандера, Кену и Молли Иден. Но все изменилось в один момент. Томми был официально опознан. Кен и Молли не имели практики общения с журналистами и полицией. Им было чуждо какое-либо влияние на их частную жизнь извне. «Чуждо» – не то слово. Как только это случилось, Кен пережил инфаркт, а Молли едва находила в себе силы отвечать на вопросы о смерти Томми. Им был нужен кто-то опытный, умеющий общаться с прессой. Идеальным вариантом был Ксандер.

С раннего детства он умел общаться с людьми. Мог уговорить кого угодно на что угодно. Мама повторяла, что Ксандер – урожденный политик. Женщины вились за ним косяками. А коллеги отзывались как о «надежном и честном политике». При этом Ксандер был готов использовать весь арсенал своих умений, чтобы оградить семью от прессы.

Два дня назад он вернулся в родной Корнуолл, и за это время не услышал ничего, кроме вестей о грядущем клубничном фестивале и успехах местной команды в низшей лиге. А значит, можно хоть немного насладиться тишиной и спокойствием.

Ксандер посмотрел на книжку, лежащую на кофейном столике. «Воспитание веры», автор Ксандер Лэнгстон. Да, он прочитал эти слова вслух. Разве мог он представить, что когда-то напишет книгу. Тем более мемуары. Он никогда не думал, что его жизнь какая-то особенная. Его родители трагически погибли, когда Ксандер был еще ребенком, в результате чего мальчик был отдан в интернат.

Он написал книгу за год – в редкие свободные часы между официальными встречами и волонтерской работой в Центре для детей-сирот округа Колумбия. Через неделю книга поступит в магазины. Все деньги от продаж пойдут в фонд центра. Оставалось только надеяться, что временное возвращение домой не расстроит намеченные планы.

Ксандер привез с собой по экземпляру для приемных родителей, для братьев, разумеется, для сестры Джулианны. И один для своей школьной любви – Роуз Пирс. В книге она упоминается как один из его лучших подарков судьбы. Ксандер хотел лично вручить ей подписанный экземпляр.

Он взглянул на часы: ровно семь вечера. Его сводный брат Уэйд сказал, что Роуз работает в кафе «У Дейзи», что прямо по шоссе. С мыслью о молочном шейке Ксандер влез в свой черный «лексус». Да, молочный шейк будет более чем кстати. Особенно если его приготовит сама Роуз.

Когда он покинул Джорджтаун, жизнь закрутилась так быстро! Годы летели как минуты. А поездки в родной Корнуолл стали редкими и непродолжительными. За это время он больше привык к высокому бокалу шардоне на тонкой ножке, чем к молочному шейку. Кафе «У Дейзи» осталось где-то на задворках памяти.

Кафе, но не Роуз.

Он помнил ее тело на ощупь, словно касался его только вчера. Это была первая любовь для них обоих. Первая страсть, первые всепоглощающие чувства. Ксандер без уговоров взял бы Роуз с собой. Он просил… да что там, практически умолял! Но она отказалась. Больная мама и поступление в местный колледж сыграли свою роль в ее решении.

Ксандер честно пытался забыть ее. На какое-то время ему это даже удалось. Но написание мемуаров воскресило воспоминания. И теперь он хотел одного: встретиться наконец с Роуз и попытаться наверстать упущенное. Сейчас, когда он снова здесь, в Коннектикуте, ничто не помешает ему повидаться с ней. Даже история с трупом Томми Уайлдера.

Ксандер остановил машину на посыпанной гравием площадке возле кафе «У Дейзи». Судя по количеству машин, посетителей было немного. Сквозь передние окна Ксандер увидел пару стариков, пьющих кофе за барной стойкой, и молодую семью за дальним столиком. Нигде не приметив Роуз, Ксандер решил, что она помогает на кухне.

Войдя внутрь, он решил занять столик рядом с входом. В кафе было тепло, если не сказать жарко. Нужно было надеть футболку и джинсы вместо свитера поверх рубашки с длинным рукавом. Сняв куртку «Армани», Ксандер повесил ее на стоячую вешалку, присел на красную кожаную скамейку и положил перед собой книгу.

Меню было зажато в металлической прищепке за баночкой кетчупа и салфеточницей. Не многое изменилось в нем с тех времен. Разве что цены.

Здесь по-прежнему предлагали молочный шейк и его любимые чизбургеры с беконом под соусом барбекю и жареными луковыми кольцами. Ксандер вновь ощутил себя семнадцатилетним юношей. Единственное, чего не хватало, – это…

– Добрый вечер, что вам принести?

Ксандер поднял голову и мгновенно потерялся в больших карих глазах той, что будоражила его мысли. Розалин Пирс, его первая любовь, спустя так много лет стояла здесь, прямо перед ним.

– Ксандер? – еле выговорила она.

Да, слишком много воды утекло. Она уже не присядет к нему на колени и не прошепчет его имя на ухо.

– Роуз, – выдохнул Ксандер, и во рту его внезапно пересохло. Он пришел сюда специально, чтобы встретиться с ней. Но теперь, когда это случилось, тело его сдавило невидимой железной хваткой. – Уэйд сказал, ты по-прежнему работаешь здесь. Признаться, я очень этому рад. – Внезапно Ксандер осознал, что отсутствовал в жизни Роуз долгие десять лет. Ее холодный взгляд напомнил ему об этом. – Прости, я не так выразился.

Скромно улыбнувшись, Роуз покачала головой:

– Не страшно. Не каждый превращает школьную подработку в основную работу. У меня, увы, получилось. Хотя на протяжении пяти лет меня тут не было. Но оказалось, без меня им не справиться.

Мысли в голове Ксандера понеслись хороводом. Как он ни старался, у него не выходило выстроить их хоть в каком-то порядке. Сердце учащенно забилось в груди, словно на экзамене он вытянул невыученный билет.

Роуз была так же красива, как десять лет назад. Возможно, даже красивее. В старших классах она была совсем юной девушкой, а сейчас знакомые изгибы ее тела приобрели новую, куда более изящную форму. Прямые каштановые волосы, затянутые в хвост, ниспадали с плеча. Пышная грудь так и притягивала взгляд к расстегнутым пуговицам рубашки. На правой груди был прикреплен беджик: «Розалин П.».

Значит, фамилия Роуз осталась прежней. Неужели никто не прибрал ее к рукам? Взгляд Ксандера скользнул к ее безымянному пальцу. Кольца нет, как и у него. Этого не может быть. Такая женщина, как Роуз, давным-давно могла обзавестись семьей и родить детей тому, кто бы искренне любил и ценил ее. Как часто Ксандер мечтал стать этим мужчиной.

Нужно обязательно вывести ее на разговор. Узнать, как сложилась ее жизнь с момента их последней встречи. Когда он уехал в Джорджтаун, Роуз покинула Корнуолл, чтобы учиться в университете Коннектикута. При университете находилась больница, где лечилась ее мама. Роуз хотела стать педагогом. Она всегда любила детей. Так что же случилось? Почему она до сих пор работает официанткой в этой забегаловке?

– Я имел в виду другое, – решил исправиться Ксандер. – Я рад, что ты до сих пор здесь, ведь так тебя оказалось легче найти. Как бы то ни было, у тебя есть время пообщаться?

Роуз огляделась по сторонам, закусив нижнюю губу. Ксандер не понимал, что это значит. Она не может или не хочет разговаривать с ним? Роуз заметно колебалась. Как это объяснить? Ведь они расстались друзьями, разве нет? Она сама его бросила, поэтому если кто и должен обижаться, так это он, Ксандер.

– Возможно, попозже, когда вон та семья уйдет. Сегодня я единственный официант. – Роуз развела руками. – Может, все-таки закажешь что-нибудь?

Ксандеру стоило больших усилий перевести взгляд на меню.

– Пожалуйста, холодный чай с лимоном. Затем техасский бургер с картошкой фри. И конечно, молочный шейк с шоколадом.

Записав заказ в блокнот, Роуз улыбнулась. Ксандер понял: спустя десять лет она помнит его предпочтения.

– Есть в жизни то, что не меняется, не так ли? – спросила Роуз, убирая блокнот в карман.

Ксандер кивнул и всмотрелся в ее глаза. Как же она красива! Каждая клеточка его тела напряглась, когда он увидел ее. Так же, как когда-то. Этот взгляд, эти изгибы тела, эти духи…

Даст ли судьба шанс им повторить то, что было между ними теплыми звездными ночами?

– Да, в жизни не все меняется, – ответил он. – Чему я несказанно рад.

Роуз пришлось прикусывать язык, чтобы отвлечься на что-то и скрыть волнение. Боль помогала сосредоточиться, хотя и мешала улыбаться. Но тут уж не до улыбок. Главное, что она не запаниковала. Встретиться лицом к лицу с Ксандером Лэнгстоном оказалось серьезным испытанием. И это учитывая, что последние пять лет Роуз нередко фантазировала о том, как он внезапно появится в ее злополучном кафе. Все так и случилось. Даже улыбка на лице Ксандера такая же, как в ее фантазиях. Однако эти грезы, как правило, заканчивались тем, что он просто берет ее на руки и увозит с собой навсегда. Прямо как в лучших мелодрамах.

Но в реальности все оказалось куда сложнее. Она нервничала. Волновалась. Боялась сболтнуть лишнего и раскрыть свои тайные мысли. Удержаться было и впрямь тяжело. Роуз видела, какими глазами он на нее смотрит. Приятное тепло и леденящий холод одновременно разливались по ее телу от этого взгляда. Огнем горели щеки, как и некоторые другие части ее тела, в которых так долго не разгоралось не то что пламя, а даже искра.

Время не погасило ее чувств к Ксандеру. Казалось, он стал еще привлекательнее. С возрастом черты его лица стали более точеными, квадратная челюсть свидетельствовала об упорстве и твердости характера. Единственное, что осталось прежним, – это доброта его глаз и очарование улыбки. Как жаль, что он и впрямь не унесет ее отсюда на руках. Не увезет куда-нибудь подальше, где они смогут пожениться и жить счастливо до конца своих дней. Странно, что Ксандер пришел сюда. Несколько месяцев назад он пропустил вечер встречи выпускников. Впрочем, как каждый год. А что, если он специально пришел посмотреть на нее? Убедиться, так ли она хороша, как раньше. И можно ли, как раньше, просто переспать с ней и забыть.

Комок горечи подступил к горлу Роуз. Нет, второй раз она не будет такой дурой.

Нацарапав заказ в блокноте, она едва нашла в себе силы дойти до кухни и не упасть в обморок.

Ровно 10 лет назад она впервые увидела Ксандера Лэнгстона. Одиннадцать лет! Как же возможно, что при виде его желание близости разгорелось в ней с той же сокрушительной силой, как тогда, в школе? Время от времени она видела его в новостях, особенно в преддверии выборов. Эти русые волосы, очаровательные карие глаза, крепкие мускулы под дорогой одеждой. Как устоять перед ним? Сказать Ксандеру «нет» всегда было для нее большой проблемой. Он умел убеждать и знал, как добиться своего.

Роуз понятия не имела, чем приглянулась ему. Сам Ксандер поначалу был ей ничуть не интересен. Да, симпатичный, но совсем не в ее вкусе. Он был старостой класса и играл в бейсбол за школьную команду. Он был известен, популярен, везуч и, что называется, был прирожденным лидером. Поэтому его головокружительная карьера ни для кого не стала неожиданностью.

А Роуз была другой. Ни тогда, ни теперь она не обладала теми качествами, которыми мог похвастаться Ксандер. И все же что-то он в ней нашел, а она не смогла отступить.

Бумажку с заказом Роуз прилепила на металлическую столешницу Оскару, ночному повару.

– В техасский бургер побольше соуса, – попросила она.

Буркнув что-то себе под нос, Оскар повернулся к грилю.

Роуз всегда сначала приносила чай, а лишь потом молочный шейк. Но не в этот раз. Видеть Ксандера прямо сейчас было невыносимо. Она загрузила мороженое в аппарат для шейков. Ей нужно время, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.

– В конце концов, что произошло? – спросила она вслух саму себя, опустив рычаг и заполняя широкий бокал.

Действительно, ничего. Как пришел, так и уйдет. Кому, как не ей, это знать. Сколько раз он приезжал в Корнуолл с момента отъезда? По пальцам пересчитать. Разве что на традиционные рождественские встречи семьи Иден. Но на Рождество кафе закрыто.

Роуз не знала, зачем Ксандер явился в Корнуолл посреди лета. За все это время от него не было ни звонков, ни писем. Что говорить, он даже не позвал ее в друзья на «Фейсбуке». Поэтому ему лучше поскорее уехать. Чтобы снова не сделать ей больно.

Но в то же время… Господи, как она рада его видеть! Как здорово было бы снова прикоснуться к нему, ощутить на себе его дыхание…

Выдавив поверх шейка сливки, Роуз хотела было украсить верхушку традиционной вишенкой, как вдруг остановилась. Ксандер не любит вишни. Вишенкой с верхушки он всегда угощал ее.

И зачем она помнит все эти мелочи? Ей так хотелось забыть все, что связано с Ксандером. Но это было невозможно. Известно ему это или нет, но он навсегда стал частью ее жизни.

Проклятая вишня. Если оставить ее на верхушке, велико искушение, что Ксандер предложит вишню ей! Что делать тогда?

С этой мыслью Роуз положила ягоду обратно в вазочку. Затем налила чай, бросила в кружку лимон и понесла оба напитка к его столику. По пути она оглядела кафе. Семьи уже не было. Два старика по-прежнему сидели за стойкой и, видимо, не собирались больше ничего заказывать. Перед каждым лежало по половине пирога.

А значит, отговорки закончились. Подходя к столику, Роуз заметила, что Ксандер пристально следит за кем-то поверх газеты. Она не видела, кто это был. Вероятно, кто-то зашел в кафе и тут же вышел. Значит, его мысли не так уж поглощены ею.

Что ж, Роуз не привыкать.

– Молочный шейк, – сказала она, ставя оба напитка на столик. – Минут через десять будет еда.

– Спасибо, – поблагодарил Ксандер. Он посмотрел на шейк взглядом, полным изумления. – Почему без вишни?

«Черт, он помнит».

– Я думала, ты не любишь вишни.

– Люблю. И всегда любил. Просто тебе они нравились больше.

Боже, как нелепо! Роуз ощутила, как ноги ее становятся ватными. Чтобы не упасть, она уперлась рукой о колонну возле столика.

– Я могу принести, – сглотнув, произнесла она.

– Не стоит. Лучше поговорим.

Роуз опустилась на скамейку, давая ногам заслуженный отдых. «Главное, не ерзать на сиденье», – мысленно твердила она, при этом теребя руками низ рубашки.

– Итак, – начала Роуз. – Как у тебя дела?

Ксандер пожал плечами:

– Много работы. С тех пор как я уехал, так и не отдохнул нормально ни разу. В школе было плохо, а в институте еще хуже. – Он втянул шейк через трубочку и улыбнулся. – Просто прекрасно. Твои молочные коктейли самые лучшие. Затем я какое-то время работал на конгрессмена Кимбелла, – продолжил он. – Опомниться не успел, как занял его место. Ты не представляешь, как все это скучно. Ладно, а у тебя что?

При этих словах бровь Роуз изогнулась дугой.

– Можешь быть уверен, у меня все куда скучнее.

– Что с университетом? Ты же поступила на педагогический.

– Отучилась один семестр, потом пришлось бросить. В жизни начались трудности. Весной умерла мама, и мне стало ни до чего. Пару лет я жила в Дэнбери, а потом вернулась домой. К тому моменту у отца уже были… некоторые проблемы, и я помогала ему с магазином. Но магазин достался брату, Крейгу, и тогда владелец «У Дейзи» предложил мне работу. Я не могла отказаться.

– Ты была замужем? Я был уверен, что надолго ты одна не останешься.

– Нет, не была. На любовном фронте без перемен. Впрочем, как обычно. Во всем городе один ты заметил, что я вообще есть. С твоим отъездом я снова стала невидимкой.

Но это не совсем так. В городе был мужчина, влюбленный в Роуз. Он обожал ее. И влюблялся в нее все сильнее, наблюдая за ней из-за кухонной столешницы. Каждое утро изо дня в день. Но Ксандеру незачем об этом знать.

– Значит, мужчины этого города просто слепцы, раз не видят своего счастья.

Ксандер всегда знал, что сказать, когда и как. Однако сейчас это было не к месту. Как и в тот раз, когда он просил ее уехать с ним в округ Колумбия. Но Роуз понимала, какие перспективы ждут его там. Она знала, что просто не впишется в его новую жизнь. К тому же ей нужно было ухаживать за матерью и строить свое будущее без Ксандера. Всего через неделю после его отъезда Роуз узнала, что беременна. И даже это ничего не изменило. Только жить стало еще труднее.

– Очень мило с твоей стороны, – сказала она. – Но разве можно верить политикам?

– Помимо того, что я политик, – улыбнулся Ксандер, – я еще и писатель. – Он достал из-под стола книгу и положил перед Роуз. – Это тебе.

Роуз взяла книгу в руки. Красивый, улыбающийся Ксандер глядел на нее с блестящей обложки.

– «Воспитание веры», – прочитала она вслух. – Что ж, здорово. Поздравляю.

– Это книга о моем детстве и о пути в Вашингтон. А также о моей работе в центре детей-сирот. Наш центр оказывает поддержку детям, оставшимся без родителей. И родителям, усыновляющим таких детей.

Роуз открыла книгу, перелистнула страницы и… увидела в тексте свое имя.

– Здесь написано обо мне? – удивилась она. Сердце пропустило удар. Что, черт возьми, он мог здесь о ней написать?

– Я не мог рассказать историю своей жизни, не упомянув о тебе.

Ксандер смотрел на нее своими потрясающими карими глазами, и Роуз чувствовала, как сжимается ее грудь. Она не знала, что сказать. Но даже если бы знала, ей не хватило бы сил произнести хоть слово. Таково было воздействие этого взгляда.

– Я подписал ее, – добавил Ксандер. – Признаться, за этим я и приехал. Хотел передать тебе книгу лично.

– Спасибо, – только и смогла выдавить Роуз. – Надеюсь, что…

– Поужинаем вместе? – перебил Ксандер, и его глаза округлились, словно он и сам не ожидал от себя такого предложения.

Не в силах совладать с собой, Роуз привстала со скамьи:

– Я не могу. Мне надо работать.

Ксандер нахмурился:

– Я не имею в виду сегодня.

– Все равно, – отрезала она. – Я работаю каждый вечер вплоть до воскресенья. Уверена, к этому времени ты уже уедешь.

Увидев широкую улыбку Ксандера, Роуз поняла несерьезность своего алиби.

– Я еще долго буду в городе, – сказал он. – Как минимум пару недель.

Роуз слишком хорошо его знала. Он будет звать ее на ужин каждый день, пока она не уступит. А две недели для нее – слишком долгий срок, чтобы держать оборону.

– Так значит, в воскресенье вечером я за тобой заеду?

Нет, она не должна соглашаться. Как пить дать с языка слетит что-нибудь лишнее. Про институт или про отца. Или, не дай бог, про то, как часто она видит Ксандера в эротических снах. Уже сейчас Роуз знала, что он легко затащит ее в постель. А потом уедет, оставив ее с разбитым сердцем. Но это сердце не из железа и второй раз такого не вынесет.

Все бы ничего, но этот дурманящий аромат его парфюма… Голову затуманили воспоминания о тех летних ночах и запотевших окнах.

– Согласна, – ответила Роуз прежде, чем обдумала собственные слова. Видимо, ее тело нашло лазейку к рассудку и теперь контролировало не только мысли, но и речь.

– Отлично. Где ты сейчас живешь?

– Можешь заехать за мной сюда, – ответила Роуз, даже не дослушав вопроса. И тут же поняла, что нужно объясниться: – Я живу на другом конце города. Тебе нет смысла ехать в такую даль.

Отчасти это было правдой. Хотя причин, чтоб Ксандер не видел ее квартиру, было куда больше.

– Как скажешь, – согласился он, и Роуз взглянула на часы.

Пора проверить его заказ, а также подогреть чайник с кофе для Гэри и Пита. А еще увеличить дистанцию между ней и Ксандером, чтобы привести мысли в порядок.

– Я за бургером, – сказала она, выбираясь из-за столика.

Избавившись наконец от его пристального взгляда, Роуз влетела на кухню и прижалась лбом к холодильнику.

– Заказ готов, – доложил Оскар, и тарелка с бургером скользнула по столешнице. – Не бейся сильно головой, а то забудешь, за какой столик нести.

Нет, этого она не забудет, сколько ни бейся. Как и того, что она, должно быть, законченная идиотка. Роуз посмотрела на книгу в своих руках. Снова этот взгляд, и у нее опять перехватывает дыхание.

Она однозначно сошла с ума, раз согласилась на свидание с Ксандером Лэнгстоном.

Bepul matn qismi tugad.