Kitobni o'qish: «Необоснованные притязания»

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1

Несмотря на то что Вейд родился и вырос в Новой Англии, он от всей души ненавидел снег. Он уже давно мог бы перебраться в теплые края, но упрямо оставался в обжитых местах, и каждый год, стоило лишь первым ноябрьским снежинкам посыпаться с хмурого неба, как какая-то частичка его души умирала и оживала лишь к весне.

Именно поэтому он и хотел перед Рождеством на недельку махнуть на Ямайку, вот только звонок от сестры, Джулиан, нарушил все его планы.

Что ж, остается надеяться, что хотя бы после Рождества ему удастся немного отдохнуть, а если совсем повезет, то и встретить Новый год на пляже в хорошей компании без забот и хлопот.

Добравшись до елочной фермы приемных родителей, Вейд устало выдохнул. Что бы ни случалось в его жизни, возвращаясь домой, он всегда чувствовал себя лучше.

И это единственное место, которое он действительно мог назвать своим домом. Ни предыдущие приемные семьи, ни жизнь с теткой, ни раннее детство с матерью никогда не дарили ему ничего подобного. «Сад Иденов» стал настоящим раем для всеми брошенного мальчишки, из которого с равным успехом мог получиться и преступник, и успешный бизнесмен.

Идены полностью изменили его жизнь, и всем, что Вейд сумел добиться, он обязан именно им, да и родителями он считал лишь их. Своего настоящего отца Вейд никогда не знал, а мать видел лишь однажды после того, как она бросила его на попечение своей тетки. Так что, думая о семье и доме, Вейд вспоминал лишь о ферме Иденов и той семье, что они создали.

Кен с Молли смогли родить лишь одного ребенка, Джулиан, и в какой-то момент даже решили, что их мечтам о доме, полном веселыми детьми, которые во всем будут помогать им на ферме, так и не суждено будет сбыться. И тогда они переделали старый сарай под спальни и усыновили несколько ребят.

Первым они взяли Вейда, успевшего к тому времени уже изрядно покочевать по приемным семьям, и как только он увидел Джулиан с десятком косичек на голове и любимой куклой под мышкой, мгновенно почувствовал, что здесь он не обременительное приложение к государственному пособию, а настоящий член семьи.

И именно поэтому ему сейчас и не хотелось заниматься тем, ради чего он, собственно, и приехал. Так не хочется разочаровывать родителей, ведь даже то, что он натворил пятнадцать лет назад, кажется сейчас уже не настолько страшным. Однако если бы тогда ничего не случилось, то и теперь Вейду не пришлось бы ни во что вмешиваться.

До Рождества осталось всего пара дней, и на парковке даже в вечер пятницы стоял десяток машин. А значит, мама, Молли, сейчас в магазине, где угощает покупателей печеньем, сидром и горячим шоколадом, пока Кен с помощниками таскает и упаковывает елки.

Вейд вдруг почувствовал, что ему тоже хочется заняться привычной с юности работой, к которой он с радостью возвращался, приезжая домой на рождественские каникулы из Йеля. Но сперва нужно разобраться с делами, из-за которых ему пришлось забыть о Ямайке.

Звонок Джулиан стал для него полной неожиданностью. Все они, как и хотели Идены, выросли успешными и занятыми людьми, так что зачастую у них просто не оставалось времени для общения с семьей и виделись они не слишком часто.

И когда Джулиан приехала домой на День благодарения, ее ждал неприятный сюрприз. Оказалось, что их отец, Кен, лишь недавно перенес сердечный приступ, но родители решили ничего им не говорить, чтобы не волновать.

Идены прекрасно знали, что все их сыновья, Вейд, Хит, Ксандер и Броди, не задумываясь выпишут чек на любую необходимую сумму, но все равно упрямо решили сами во всем разобраться и ради этого продали несколько участков земли, на которой выращивали елки. Молли с Кеном никак не могли понять, почему их дети расстроились, а сами дети ни за что не согласились бы во всем признаться родителям. Пусть прошлое остается в прошлом. И Вейд приехал именно затем, чтобы в этом убедиться.

А если все сложится совсем удачно, может, ему даже удастся перекупить землю у новых владельцев еще до того, как Молли успеет разгадать его план. Нет, разумеется, он не станет скрывать от родителей правду, но лучше будет, если они обо всем узнают уже после того, как земля вернется в их собственность.

Как Вейд и рассчитывал, дома никого не оказалось, так что он оставил на столе записку, переоделся и пошел за квадроциклом. В общем-то он мог бы поехать и на своем БМВ, но ему как-то не хотелось разъезжать по окрестностям на дорогой машине, размахивая деньгами перед носом у незнакомых людей.

После того как Джулиан все им рассказала, Хит и Броди навещали родителей, а заодно выясняли, что человек, купивший самый маленький участок, уже успел поселиться там в трейлере, так что вполне возможно, деньги ему нужны больше, чем сама эта земля. Но если он решит, что какой-то там богатенький парень хочет выкинуть его с обжитого места, он может либо наотрез отказаться идти на какую-либо сделку, либо наоборот, взвинтит цену до небес.

Родители продали тридцать пять гектаров земли, но у них все еще оставалось больше восьмидесяти гектаров, засаженных елками. А вот на каменистых северных склонах деревья приживались плохо, так что Вейд вполне мог понять, почему Кен решил с ними расстаться. Но это все равно ничего не меняло.

Когда Вейд добрался до границы «Сада Иденов», было уже почти полтретьего, а снег так ярко блестел на солнце, что даже несмотря на темные очки, у него разболелись глаза. Если верить карте Броди, тридцать пять гектаров разделили на два крупных участка и один поменьше. И этот маленький лежал уже за ближайшим холмом.

Надеясь отыскать нужное место, Вейд оглянулся по сторонам, ища одному ему известные ориентиры. Кривой ясень и камень, похожий на огромную черепаху. Но сейчас все ясени казались одинаково кривыми, а снег надежно скрывал камни, так что определить то самое место было просто невозможно.

Черт, а ведь Вейд не сомневался, что всегда сможет его узнать, а саму ту ночь не мог забыть даже при всем желании. Такие минуты раз и навсегда все меняют, ты принимаешь решение и живешь с ним до конца жизни.

Но Вейд все равно не сомневался, что то место должно быть где-то рядом, ведь тогда он ушел недалеко, слишком спешил, чтобы всю ночь убить на поиски идеального места. Вейд заметил совсем кривой ясень. Так, похоже, он все-таки его нашел. А теперь нужно лишь выкупить этот участок и надеяться, что, когда стает снег, здесь же отыщется и камень, похожий на черепаху.

Перевалив через холм и добравшись до старенького трейлера, Вейд заглушил мотор. Пока что никого видно не было, но, как выяснил Броди, нового владельца этой земли звали В. Салливан. Вейд не помнил, чтобы в его школьные годы в маленьком Корнуолле водились какие-нибудь Салливаны, так что, скорее всего, он не местный. Вот и замечательно, а то мало ли что местный мог вспомнить о его трудном детстве.

Вейд постучал в дверь, но ответом ему была лишь тишина.

Просто восхитительно. Неужели никого нет дома и он зря сюда притащился?

Вейд уже собирался развернуться и уйти, но тут услышал тихий щелчок спускаемого предохранителя. Медленно обернувшись на звук, он увидел, что его держит на прицеле женщина, так плотно упакованная в зимнюю одежду, что ее почти нельзя было рассмотреть. Лишь из-под шапки выбивались длинные рыжие волосы. Какой знакомый оттенок, настоящий живой огонь. Когда-то Вейд был весьма близко знаком с одной обладательницей подобной шевелюры.

И, похоже, на этот раз он снова затеял игру с огнем.

Вейд торопливо поднял руки. Не хватало еще, чтобы какая-то излишне осторожная незнакомка случайно его пристрелила.

– Привет. – Вейд постарался, чтобы его голос звучал как можно дружелюбнее.

Женщина слегка опустила дробовик:

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Вы – миссис Салливан? – Остается надеяться, что мистер Салливан не бродит сейчас где-нибудь поблизости со вторым дробовиком.

– Я – мисс Салливан, – поправила она.

Так, сегодня ему определенно везет. Похоже, предстоит уговаривать одинокую женщину, а с этим у него никогда проблем не возникало. Вейд улыбнулся еще шире:

– Меня зовут Вейд Митчелл, и я бы хотел поговорить с вами о возможности…

– Вейд Митчелл? Самонадеянный и упрямый застройщик?

Вейд нахмурился. Черт, жаль, что под всей этой одеждой никак не удается хорошенько ее рассмотреть, может, тогда он сумел бы понять, почему незнакомка так остро отреагировала на его имя.

– Он самый, хотя я и не совсем согласен с вашими определениями. Но я бы хотел узнать, не интересует ли вас…

Но не успел он еще договорить, как на него снова нацелился дробовик.

– Черт, а ведь мне сразу показалось, что я тебя узнала. Но с чего бы вдруг Вейду Митчеллу появляться в Корнуолле и снова отравлять мою жизнь?

Вейд удивленно на нее посмотрел:

– Но, мисс Салливан, я совершенно не собираюсь отравлять вам жизнь.

– Убирайся с моей земли.

– Извините, я чем-то вас обидел? – Неужели он когда-то встречался с этой Салливан? Или избил ее брата? Вроде ничего такого не было.

Все еще не сводя с него дробовика, Салливан подошла к Вейду совсем близко и сняла солнечные очки.

Вейд никогда не жаловался на память, так что, только увидев сочетание голубых глаз и огненных прядей, он сразу же понял, что крупно влип. Такую женщину непросто забыть, во всяком случае, все эти годы он так и не смог избавиться от ее образа, раз за разом приходившего к нему по ночам.

Загадочный владелец земли В. Салливан оказался Викторией Салливан, «зеленым» архитектором, активисткой движения по защите окружающей среды и его бывшей сотрудницей, которую ему пришлось уволить семь лет назад.

И почему из всех людей на свете землю должна была купить именно она? Вейду совсем не хотелось ее увольнять, но тогда у него просто не было другого выхода. Нельзя нарушать рабочую этику. Виктория очень болезненно восприняла увольнение и, судя по нацеленному на него дробовику, до сих пор с ним не смирилась.

– Виктория! – Вейд улыбнулся и постарался сделать вид, что приятно удивлен такой встрече. – А я и не знал, что мы теперь соседи.

– Мисс Салливан, – холодно поправила она.

– Как скажешь, но не могла бы ты опустить дробовик? Я-то безоружен.

Виктория наградила его ледяным взглядом, но дробовик все же опустила, обошла Вейда, открыла дверь трейлера и спросила:

– Так что вам все-таки здесь понадобилось, мистер Митчелл?

Вейд понял, что ему пора срочно менять тактику. Сначала он собирался сказать новому землевладельцу, что хочет перекупить участок, чтобы заняться застройкой. Но если он попытается скормить эту сказку Виктории, она откажется, просто чтобы испортить ему планы.

– Мисс Салливан, я бы хотел выкупить у вас эту землю.

* * *

Застыв на пороге, Тори чувствовала, как постепенно в ней закипает ярость. Неужели этот человек всерьез хочет отнять у нее все самое дорогое? Он уже испортил ее репутацию, практически разрушил карьеру, а заодно и подорвал доверие к людям, без каких-либо причин обвинив ее в ужасных преступлениях и вышвырнув вон. И из-за него ей пришлось отказаться от своего первого настоящего дома.

И вот теперь, когда она только начала устраиваться на новом месте, Митчелл вернулся и снова хочет разрушить ее мечту о доме. Но на этот раз он так просто своего не добьется. Тори упрямо вздернула подбородок:

– Земля не продается.

С этими словами она вошла в трейлер и захлопнула за собой дверь.

Тори успела уже снять с себя куртку, когда услышала, как дверь снова открылась. А когда она обернулась, этот нахал уже стоял посреди ее крошечной кухни, а его куртка и шапка аккуратно висели на гвозде. Теперь она смогла как следует разглядеть эти зеленые глаза, ставшие еще загадочнее, чем раньше.

Взъерошенные волосы и свитер вместо элегантного костюма ничем не выдавали в этом человеке успешного бизнесмена, но внушительную наружность все равно нельзя было спрятать. Митчелл явно был не ниже метра восьмидесяти пяти, так что в маленьком трейлере, где ей самой всегда хватало места, стало вдруг невероятно тесно.

И Тори это совершенно не понравилось.

Недолго думая она снова схватилась за дробовик, хотя он и был заряжен всего лишь резиновой дробью. Неделю назад она видела у мусорного контейнера медведя, так что на этот раз взяла с собой оружие на случай, если ей снова попадется хищник. Резиновая дробь как нельзя лучше подходит для того, чтобы отпугивать зверей, не нанося им при этом серьезных повреждений. Остается надеяться, что на Вейда Митчелла она подействует не хуже.

– Не могли бы вы выйти на улицу? Я потратила на оборудование этого трейлера много денег, и мне бы не хотелось что-нибудь здесь испортить, стреляя в вас.

В глазах Вейда мелькнула тревога, но он так широко улыбнулся, что Тори почувствовала, как у нее краснеют щеки и подгибаются колени. А ведь она всегда испытывала нечто подобное, стоило ему только поздороваться с ней на работе.

Значит, сейчас нужно быть особенно осторожной, она на собственном опыте успела убедиться, что таким людям нельзя доверять.

– Мисс Салливан, не могли бы вы перестать угрожать мне вашим дробовиком каждую минуту? Давайте спокойно все обсудим.

– Нам нечего обсуждать. – Все еще сжимая в одной руке дробовик, Тори свободной рукой стащила с себя шарф и шапку. Она буквально вся горела, и новая система отопления была здесь совершенно ни при чем. Все дело в Вейде и ее собственном глупом теле. Просто не верится, что даже через столько лет она может так реагировать на человека, который ее предал. – И в любом случае невежливо без приглашения врываться в чужой дом, так что вы вполне заслужили выстрела.

– Извините, но мне необходимо все с вами обсудить именно сегодня.

Ну конечно, он купил соседний участок в пятнадцать гектаров и теперь хочет присоединить к своему грандиозному проекту и ее четыре гектара. Наверняка уже целая армия экскаваторов где-нибудь поблизости дожидается лишь ее подписи на договоре, чтобы приняться за привычную работу. Но она никогда не откажется от этой земли. Впервые Тори приехала сюда, стараясь побольше узнать о прошлом своей семьи, но стоило ей только попасть в эти красивейшие места, как она сразу же поняла, где хочет навсегда обосноваться.

А Идены тогда как раз продавали часть своей земли. Такой шанс выпадает лишь раз в жизни, и Тори сразу же за него ухватилась. Пусть ей и достался участок на пологом склоне, тем лучше, так она сможет построить дом на сваях с огромными окнами в гостиной, из которых можно будет любоваться долиной внизу. А восемьдесят гектаров елочной фермы с двух сторон от ее участка гарантируют, что еще долгие годы ее будет окружать настоящий лес, а не торговые центры.

Сейчас у нее как раз выдалась пара свободных месяцев между крупными проектами, и она вполне могла начать планировать и строить свой дом. Деньги и время. Как же редко у человека бывает достаточно и того, и другого. Но сейчас для нее наступило именно то редкое мгновение, когда есть и то, и другое. И Вейд не сможет ей помещать.

– Мистер Митчелл, я прекрасно понимаю, что вы привыкли добиваться своего, но, боюсь, на этот раз вам придется разочароваться.

В эту секунду засвистел электрический чайник, который Тори включила перед тем, как пойти выбрасывать мусор. Что ж, похоже, ей придется потерпеть незваного гостя чуть дольше, чем ей бы того хотелось. К тому же Вейд уже успел усесться за стол.

Вздохнув, Тори отложила дробовик. В любом случае одновременно заваривать чай и держать Вейда под прицелом у нее бы не получилось.

– Можно спросить, за сколько ты купила эту землю?

– Нет, но я не сомневаюсь, что в каких-нибудь общедоступных документах эта цифра названа, так что можешь приказать тем, кого ты еще не уволил, поискать ее.

– Ну, думаю, раз здесь еще ничего не налажено, то земля обошлась тебе тысяч в сто двадцать пять.

Не поднимая глаз, Тори разливала чай. А чего еще она ждала? Неудивительно, что такой знаток, как Вейд, может с ходу угадать практически точную цифру.

– И что дальше?

– А дальше я хочу предложить тебе продать эту землю в два раза дороже, чем ты ее купила.

От неожиданности Тори даже уронила баночку с органическим медом, но, к счастью, упав на линолеум, она не разбилась. Нагнувшись, чтобы ее поднять, Тори едва не столкнулась с Вейдом, который успел подхватить баночку раньше. Очутившись с ним так близко, она снова почувствовала знакомое и совершенно непрошеное томление где-то внизу живота. Взяв у него баночку, Тори случайно дотронулась до его пальцев, и это легчайшее прикосновение подействовало на нее как настоящий удар тока.

Торопливо вскочив, она положила в каждую чашку по ложке меда и села напротив Вейда.

– Не может быть. – Тори одновременно говорила и о своей реакции на Вейда, и о его невероятном предложении. Она уже не раз обжигалась, так что теперь так просто не купится ни на привлекательную внешность, ни на подозрительно щедрое предложение.

– Возможно, но именно это я тебе и предлагаю.

– Значит, ты что-то скрываешь. Я хорошо знаю твои методы и не верю, что ты потратишь хоть на грош больше, чем необходимо, чтобы получить выгоду с того, что ты собираешься здесь строить.

– А я и не собираюсь здесь ничего строить. Деньги тут ни при чем.

Тори усмехнулась:

– Ну конечно. Но нельзя стать миллионером, не дожив еще и до тридцати лет, если все время не думать о деньгах.

Вейд пристально на нее посмотрел, отпил чаю и только потом заговорил:

– Сейчас я думаю о семье, которая для меня дороже любых денег. Эта земля принадлежала моим родителям, и они продали ее, не предупредив ни меня, ни моих братьев с сестрой. Если бы мы узнали об этом раньше, то ни за что не позволили бы им так поступить. Они всю жизнь тяжело трудились, чтобы купить эту землю, а мы здесь выросли. Если бы мы знали, что у них возникли финансовые трудности, то обо всем бы позаботились, чтобы им не пришлось ничего продавать.

Искреннее выражение лица, убедительные слова… Вот только перед ней сейчас сидел тот самый человек, что сперва хвалил ее рабочий потенциал и этику, а на следующий день уволил и глазом не моргнув. Да и Райан всегда казался честным, хотя за эти два года она так и не услышала от него ни слова правды.

Сама Тори выросла среди наивных хиппи, мечтавших лишь о том, чтобы жить и наслаждаться жизнью, не причиняя никому вреда. Но жизнь многому ее научила… Вейд многому ее научил. Тогда он спокойно выслушал все ее мольбы и заверения в собственной невиновности, а потом повернулся к ней спиной. Вейд ей не поверил, так с чего бы ей сейчас верить ему?

Бывшие хозяева этой земли, Молли и Кен Иден, казались очень милыми людьми, сложно поверить, что у них мог вырасти такой сын, как Митчелл. Да и фамилии у них разные. Неужели он правда думал, что сможет разжалобить ее такой немудреной сказкой? Решил, что стоит ему лишь постучаться к ней в дом и стрельнуть своими зелеными глазами, как она сразу же растечется в лужицу у его ног? Или просто считает, что все в этом мире продается и покупается, если назвать подходящую цену?

Но ее так просто не купишь. Услуги «зеленых» архитекторов, занимающихся экологическим проектированием, сейчас весьма востребованны, и за плечами Тори уже были успешные проекты в Сиэтле, Санта-Фе, Сан-Франциско и Филадельфии. Иначе говоря, она зарабатывала достаточно, чтобы с легким сердцем рассмеяться над таким предложением, но вместо этого Тори решила сперва проверить, как далеко он готов зайти.

– А если я соглашусь продать землю только за полмиллиона? – Ни один нормальный человек не согласится отдать за этот участок столько денег, если, конечно, тут не спрятаны нефть, золото или алмазы, в чем Тори очень сильно сомневалась. К тому же она никогда не слышала, чтобы Вейд интересовался чем-либо подобным.

– Я бы, не задумываясь, выписал тебе чек, ты бы нашла себе участок получше, и все были бы счастливы. Семья и ее прошлое для меня важнее всего.

Надо же, похоже, он действительно готов на все. Еще немного, и Тори могла бы его пожалеть. Далеко не каждый согласится заплатить за землю в четыре раза больше, чем она стоит. И далеко не каждый откажется от такого заманчивого предложения, ведь даже несмотря на хороший заработок, полмиллиона долларов оставались для Тори весьма и весьма солидной суммой, на которую можно спокойно купить новый участок, построить дом своей мечты, не влезая ни в какие долги, да и на новую машину наверняка потом еще останется. И предложи ей это любой другой человек, она бы наверняка согласилась.

Но перед ней сидел не кто-нибудь, а Вейд Митчелл. И он ее землю не получит ни за какие деньги.

– Неплохо. – Тори старательно изучала свою чашку, только чтобы случайно не столкнуться взглядом с этими завораживающими зелеными глазами. Хорошо хоть, Вейд заявился сейчас, а не через пару недель. В этом году она уже и так совершила достаточно ошибок, а вот если бы они встретились уже после Нового года… – Свою речь ты подготовил заранее или придумал прямо на ходу?

Вейд резко поставил чашку и посмотрел Тори прямо в глаза:

– Ты так враждебно настроена из-за того, как мы когда-то расстались?

Можно подумать, что ей пришлось уйти из компании из-за какой-то незначительной ерунды.

– А что в этом удивительного? Мало кому нравится, когда его репутацию просто так очерняют.

– Да, но почему-то ты совсем не думала о своей репутации, когда спала с одним из наших поставщиков, ставя под угрозу всю компанию.

– Не спала я ни с какими поставщиками, я тебе уже говорила – я ни в чем не виновата. То, что ты мне не веришь, еще не значит, что я вру.

– Это очень серьезные обвинения, и я не мог поступить иначе.

– Возможно, но и я не собираюсь поступать иначе. Я не продам тебе землю. И это решение не имеет никакого отношения к тому, что я думаю о тебе и твоих действиях.

– Но сейчас дело не во мне, не в тебе, и даже не в твоей раненой гордости. Кен и Молли Иден всю свою жизнь тяжело трудились, чтобы заработать на эту землю. И я собираюсь вернуть им то, что по праву принадлежит только им.

Тори расправила плечи и бросила на Вейда убийственный взгляд:

– Это, конечно, замечательно, но сейчас ты говоришь о моей земле. Два месяца назад мы подписали все нужные бумаги, Идены продали мне этот участок добровольно, а не под дулом пистолета.

– Поверю тебе на слово, – горько усмехнулся Вейд, взглянув на дробовик.

– Еще раз повторяю, Идены добровольно продали свою землю, и я заплатила им полную сумму. Не знаю, Митчелл, действительно ли ты приходишься им сыном или нет, но могу лишь сказать – если это правда, то сын ты паршивый. Идены говорили о сердечном приступе Кена и о том, сколько им пришлось потратить на лечение. А где был все это время ты? На Манхэттене? Делал деньги?

– По-твоему, я этим горжусь? Ошибаешься, но я еще могу все исправить.

Тори поднялась из-за стола:

– Возможно, но, чтобы успокоить собственную совесть, тебе придется придумать что-нибудь другое. Землю я не продам, и это мое последнее слово. А теперь попрошу тебя уйти.

Вейд тоже поднялся и шагнул к ней, снова занимая собой все свободное пространство и едва не упираясь головой в потолок. Черт, оказывается, презирать его издалека намного проще, чем вблизи. Тори уже несколько лет не оставалась с ним наедине, а так близко они оказались вообще впервые, но, похоже, ее тело отлично его помнило. Она чувствовала, как ее позвоночник превращается в какое-то подобие желе, а острый запах одеколона и мужского тела лишают ее силы воли и способности здраво рассуждать. И это ей совершенно не понравилось.

Тори резко отступила. Нельзя поддаваться его сексуальности.

– Я еще вернусь, – пообещал Вейд, подхватил куртку и ушел.