«Бронзовая птица» kitobidan iqtiboslar

– Туда поедете зайцем, – сказал Миша, – а обратно возьмете один билет. С ним Бяшка будет сидеть возле продуктов. А Генка будет бегать от контролера.

Костер в этот вечер был не похож

– А лодку дадите? – спросил Миша.

– Зачем?

Миша уклончиво ответил:

– Нам надо съездить в одно место.

– Анархисты имеют отрицательное отношение к собственности, – витиевато проговорил Кондратий Степанович. – Почему лодка моя?

Миша пожал плечами:

– Говорят, что ваша.

– Зря говорят! Привыкли к собственности, вот и говорят. Все общее.

– Значит, нам можно взять лодку?

– Берите, – продолжая строгать, сказал Кондратий Степанович.

– Спасибо! – обрадовался Миша. – Мы ее вернем в целости и сохранности.

Жердяй тихонько толкнул его в бок:

– Ключ проси!

– Тогда дайте нам ключ от лодки, – сказал Миша.

Кондратий Степанович сокрушенно покачал головой:

– Ключ… Трудное дело…

– Почему? – обеспокоенно спросил Миша, начиная понимать, что получить лодку будет вовсе не так просто, как ему показалось.

– Ключ – это личная собственность.

– Ну и что же?

– Лодка – общественная собственность, пользуйтесь, а ключ – собственность личная, могу и не дать.

- Ведь вы не признаете милиции.

- Мы не признаем. Она нас признает.

– Некарашо, отшень некарашо. Керзон… Ультиматум, Тори… Империализмус…

– А Муссолини хорошо?

– О, – иностранец энергично замотал головой, – Муссолини савсем некарашо. Фашизмус… Коммунист, социалист – убивать… Диктатур… Савсем некарашо…

– А! – закричал Сенька. – Пионеры юные, головы чугунные, сами оловянные, черти окаянные!.. Это что? – Он вырвал у одной девочки книгу. – Опять против бога?

Бяшка, известный знаток медицины (его мать служила в амбулатории няней), велел Севе открыть рот, посмотрел и объявил, что у Севы ангина.

— Гражданы! — Он всегда на сходках почему-то говорил не «граждане», а «гражданы» — видимо, для торжественности.

Сева катастрофически быстро выздоравливал. Миша заставлял его держать термометр по полчаса. Но столбик ртути никак не поднимался выше 36,6.

– Карашо, карашо. Комсомоль – это карашо, Интернациональ – это карашо…

«Притворяешься, буржуазия несчастная! – подумал Миша. – Не любишь ты ни комсомола, ни Интернационала».