Kitobni o'qish: «Авеста на бычьей шкуре»

ПРОЛОГ

Жарким июньским днем в жизни Венедикта произошло нечто из ряда вон выходящее. Поддавшись бесконечному, нудному, словно навязчивая зубная боль, давлению мамы и напористости своей любимой, обусловленной, несомненно, исключительно безграничной любовью к своему избраннику, он изменил своей, казалось бы, незыблемой, давно устоявшейся холостяцкой жизни и, решившись, женился на Дарье. Но червячок сомнения в правильности своего поступка продолжал грызть его мозг еще долгие годы.

Страх за жизнь своей любимой продолжал постоянно терзать его. Одно дело при его-то жизни, полной опасных приключений и событий, отвечать только за свою жизнь и совсем другое дело нести ответственность за жизнь любимого человека и ребенка, который, несомненно, скоро появится на свет. Весь опыт его прошлой жизни показывал, что все его женщины, которые так или иначе занимали в его жизни значимое место, погибали от рук ведьм. Он совсем не хотел такой судьбы Дарье и своему ребенку.

Вскоре Дарья сообщила ему, что беременна, чему Венедикт был несказанно рад. Он тщательно пытался отогнать от себя сомнения и мрачные мысли по поводу будущего его семьи. Вероятно, было бы лишним говорить, что обрадовалась и Елизавета Павловна, когда Дарья сообщила ей эту радостную новость.

– Ну, наконец-то, – радостно заворковала она в трубку телефона. – Слава создателю, я тоже стану бабушкой. Счастье-то какое! – трубка надолго замолчала. Венедикт и Дарья с удивлением смотрели на молчащую трубку, из которой доносилось лишь тяжелое дыхание, покашливание. – Дашенька, немедленно уходи с работы, – уже другим тоном, не допускающим возражения, заговорила трубка. – Ты должна как можно больше отдыхать. Пусть Венедикт обеспечивает твое существование. Он мужик здоровый, на нем пахать можно, а ты, мое солнышко, слабенькая. Да еще и беременна. А работа у вас, не приведи господь, – привычно завела Елизавета Павловна знакомую, давно набившую оскомину, тему.

Дарья сначала очень удивилась безапелляционному выступлению своей свекрови, потом, опомнившись и придя в себя, заворчала недовольно, с робкой улыбкой на побледневшем лице, что беременности всего два месяца, и она могла бы еще ни один месяц поработать.

Но свекровь, совершенно проигнорировав слабые попытки невестки отстоять свое право на труд, продолжала упорно гнуть свою линию. Не выдержав многодневного настойчивого давления авторитета свекрови, и многозначительного молчания мужа, которое она однозначно оценивала, как одобрение предложения матери, Дарья, скрипя сердцем, нешумно повозмущавшись покорно молчащим мужем, неохотно согласилась.

Венедикт в отличие от жены отнесся к предложению мамы с огромной дозой удовлетворения. Одно дело командовать сотрудником, женщиной, пусть и тайно горячо любимой и совсем другое дело – своей собственной женой. К тому же, как теперь выяснилось она еще и беременна. В таких условиях давать распоряжения, которые были иногда связаны и с бессонными ночами и со значительными физическими нагрузками и очень часто с выполнением заданий не совсем обычных с точки зрения обычного обывателя, было просто неразумно и чревато нехорошими последствиями.

Так или иначе, но вскоре муж с удовлетворением подписал приказ об увольнении жены из детективного агентства, и Дарья осталась без работы. Она полностью посвятила свою жизнь обеспечению комфортного существования своего мужа в их теперь уже общем доме в дачном поселке, где когда-то происходили насыщенные драматизмом эпизоды расследования преступлений, связанных с божком Эрлика.

Елизавета Павловна первое время была очень недовольна решением молодой семьи обустроить свое семейное гнездышко далеко от города, в каком-то там дачном поселке. Она была исключительно городской женщиной и не могла понять тех людей, которые находили в дачной жизни какие-то прелести.

– Ну что вы нашли хорошего в этой глуши, так далеко от цивилизации? – вопрошала она у вновь родившейся семьи после того, как закончились празднования этого радостного события. – У нас прекрасная трехкомнатная квартира в центре города, переезжайте и живите в свое удовольствие. – Елизавета Павловна замолчала и грустно посмотрела на стену, где висел портрет усопшего мужа. – Мне уж недолго осталось жить. Игореша, наверно, уже заждался меня на том свете? А я вот что-то задержалась на этом.

Дарья, подбежав к свекрови, обняла ее ласково, прижалась к ней своим стройным девичьим станом.

– Спасибо, мамочка за предложение. Мы вас очень любим. Но мы любим и наш дом в дачном поселке. Мы к нему привыкли, там нам все знакомо и дорого. С ним связаны наши совместные воспоминания. Иногда очень приятные, иногда – не очень. Но это наши совместные воспоминания. И это наша жизнь. Мы все обустроили в нем так, чтобы там нам было жить комфортно и удобно. Уж позвольте нам жить в нем?! Мы будем часто приезжать к вам в гости. А вы будете навещать нас. А для оперативной связи мы подарим вам мобильный телефон. Вы позвоните нам, и мы через какие-нибудь два часа будем у вас.

– Ох уж эти нововведения! – заворчала недовольно мама. – Вот видите, молодые люди, вместо личного общения вы пытаетесь отделаться от меня каким-то телефоном. Дашенька, да разве может какая-то железка, даже самая, как говорит современная молодежь, навороченная, заменить живое общение с близкими людьми?

– Мама, – не выдержав, вмешался в разговор женщин, Венедикт, – да мы понимаем, что не может. Телефон этот только для связи при необходимости. А так, я и Дашенька будем каждый день к тебе заезжать. Вот только боюсь, не надоест ли тебе столь частое общение с нами? – заулыбался Венедикт, довольный своей глупой шуткой.

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась разволновавшаяся Елизавета Павловна, – Вы же мои дети… – Елизавета Павловна неожиданно замолчала, задумавшись о чем-то. И после длительного молчания заключила. – Ладно, Бог с вами, живите, где хотите! – и она промокнула платочком неожиданно увлажнившиеся глаза.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

После долгих и тщательных поисков замены ушедшей с работы Дарьи, Венедикт взял на работу девушку – Светлану Хорошеву, недавно окончившую юридический институт.

Опыта работы у нее, прямо надо сказать, было не много. Точнее, у нее его вообще не было. Но было много других достоинств. Светлана была девушкой очень образованной, старательной, аккуратной. И было у нее еще одно достоинство, она умела общаться с людьми, и по телефону, и при личной встрече.

Венедикт, поговорив с девушкой по телефону, услышав ее завораживающий голос, был просто ею очарован и пригласил ее зайти в офис. На встрече с кандидатом в сотрудники детективного агентства присутствовал и Алексей Заяц. Когда их беседа с очаровательной девушкой закончилась, Заяц вопросительно-требовательно взглянул на шефа и категорически заявил:

– Венедикт, если уж тебе не подходит в сотрудники эта девушка, тогда я не знаю, какого рожна тебе еще надо?

На этот раз Струкачеву пришлось согласиться со своим помощником. Дальнейшие события наглядно показали, что со своим выбором они не прогадали.

Однажды Дарья, навестив Елизавету Павловну, и завезя пожилой, часто болеющей на старости лет, женщине несколько пакетов с продуктами, соскучившись, заехала в детективное агентство, повидаться с мужем. Увидев новую молодую красивую сотрудницу мужа, обладающую несомненными достоинствами настоящей женщины, Дарья сверкнула глазами и тоном, не терпящим возражения, спокойно попросила Венедикта зайти в кабинет. Алексей и Светлана понимающе переглянулись и, хмыкнув, погрузились в свои повседневные дела.

Закрыв за собой дверь, Дарья, приблизив лицо к мужу, глядя на него своими пронзительными карими глазами, железным тоном произнесла:

– Венедикт, если я узнаю, что ты со своей сотрудницей завел роман, если хочешь, назови его шашнями, я тебя пристрелю из твоего же пистолета. Ты меня знаешь, у меня рука не дрогнет, и стреляю я совсем неплохо. Уж с небольшого расстояния я не промахнусь. Это точно! Ты меня понимаешь?

– Конечно, понимаю, дорогая! И я прекрасно знаю, как ты хорошо стреляешь. Я не позавидую тому, кто попадет тебе на мушку. Но ты же знаешь меня уже давно. Не зря ты выбрала меня среди многих претендентов на твою руку и сердце. Ты можешь не сомневаться в моей преданности к тебе. – Венедикт, взяв жену за талию, уже слегка округлившуюся, легко приподнял ее и нежно поцеловал в губы. – Я обещаю тебе уже не первый раз, и готов обещать до скончания моих дней, что ты у меня всегда будешь единственной в моей жизни. В чем, – Венедикт пафосно поднял правую руку и торжественным голосом негромко, чтобы не слышали сотрудники, произнес, – я и клянусь тебе самым дорогим, что у меня есть – мамой, тобой и моим будущим ребенком.

Когда Венедикт, слегка смущенный вышел из своего кабинета, его встретил насмешливый взгляд Зайца.

– Что, шеф, получил инструктаж, как себя вести с новой сотрудницей? – с понимающей улыбкой полюбопытствовал он. – А что? – продолжил он, – Светлана у нас девушка видная. Все проходящие мужики, головы сворачивают, оглядываясь на нее. Ей-ей, сам не раз видел. А ты видел, как на нее посетители пялятся? А голос у нее какой? От одного голоса с ума сойти можно!

От слов Алексея сидящая рядом с ним девушка вспыхнула маковым цветом.

– Господа, может, вы оставите меня в покое? – смущенно пролепетала она.

– Да… инструктаж, – проигнорировав просьбу девушки, заговорил Венедикт. – Согласен с тобой, Алексей. Светлана у нас – девушка красивая. – Венедикт взглянул на смущенную девушку и, поймав ее ускользающий взгляд, подмигнул ей лукаво. – Только Дашенька у меня красивее будет. И вообще я ее люблю и она, тебе это прекрасно известно, моя жена. Кстати, чего ты скалишься? Тоже мне, нашел тему для разговора, – совсем по-стариковски заворчал Венедикт. – Ты отправил Верещагину данные, которые мы раздобыли по убийству Сидоренко?

– Почто обижаешь, шеф? – нерешительно начал Алексей, но вопросительно взглянув на свою коллегу и, увидев ее едва заметный утверждающий кивок, более твердым тоном продолжил, – естественно отправили. Сразу же после получения распоряжения от тебя. – Алексей стал серьезным. – А Даша, в этом ты совершенно прав – классная женщина. Я, честно говоря, сам на нее виды имел до вашей свадьбы. Да разве с тобой я мог соперничать? Ты же у нас шеф и…

– Причем здесь «шеф»? – не на шутку возмутился Венедикт. – Просто наши с Дашенькой души нашли друг друга. Ты вообще знаешь, что такое любовь? – разгорячился он, слегка повысив голос более необходимого в этой простой ситуации. И даже поперхнулся, закашлял, удивляясь своей неожиданной вспышке, сконфуженно взглянув на молчавшую Светлану. И уже более спокойным тоном закончил свою речь. – Неграмотный, ты Лешка, ни разу человек в некоторых областях. Впрочем, сейчас у меня нет времени заниматься твоим образованием, познавательные лекции читать. Если хочешь, я тебе потом как-нибудь расскажу, что такое любовь. Очень интересная теория. Мне ее один знакомый экстрасенс рассказал.

Алексей с усмешкой смотрел на своего взволнованного шефа.

– Венедикт, да перестань ты так волноваться, – Алексей примирительно заулыбался. – Я же пошутил. Ты с Дарьей – прекрасная пара. А теорию твою о любви я с удовольствием выслушаю. Я человек холостой, у меня свадьба еще впереди. Вот может на Светлану западу. Светлана, ты пойдешь за меня замуж, если я решусь тебе сделать предложение?

От этих слов девушка снова смутилась, вскочила со стула, пылающим взглядом обвела мужчин и, махнув безнадежно рукой, выскочила из кабинета.

Вышедшая из кабинета Дарья подозрительно посмотрела на замолчавших при ее появлении мужчин.

– Вы о чем тут сплетничаете? Не обо мне ли?

Венедикт и Алексей переглянулись и весело рассмеялись.

2

После ареста и осуждения Уварова начальником отдела полиции был назначен майор Антон Павлович Верещагин, присланный из соседнего отдела. Верещагин, просматривая архив Уварова, обратил внимание на частое упоминание в бумагах бывшего начальника отдела имени молодого частного детектива Струкачева Венедикта Игоревича.

Он пригласил к себе своего заместителя, который долгие годы бессменно проработал в отделе, и знал все и обо всех. Порасспросив его о Струкачеве, Верещагин очень им заинтересовался. Особенно его поразили дела, на расследовании которых специализировался детектив. Не каждый день встречаешь людей, которые занимаются делами мистическими, недоступными и порой не понятными даже опытным специалистам-криминалистам.

Выбрав день свободнее, он пригласил Венедикта к себе в кабинет. Они несколько часов беседовали за закрытыми дверями. О чем они беседовали, для всех осталось тайной. Только после этого Верещагин частенько привлекал Венедикта к расследованию преступлений, когда своих сотрудников не хватало, или передавал ему расследования, если на этом молодой детектив мог заработать деньги на содержание фирмы и молодой красавицы-жены. А вскоре Верещагину пришлось пригласить Венедикта для расследования преступления, выходящего за рамки реальных.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Как всегда не вовремя препротивно зазвонил мобильный телефон. Такой славный, освежающий сон мгновенно улетучился. Венедикт нехотя открыл глаза и, с беспокойством покосился на заворочавшуюся рядом Дарью. Он на ощупь, стараясь производить поменьше шума, взял трубку. Потерев глаза, отгоняя прочь сон, взглянул на экран. Звонил Антон Павлович Верещагин.

– Алло, я вас слушаю, – шепотом проговорил он в трубку, прикрывая ее для надежности ладонью.

– Венедикт, с добрым утром. Извини, что разбудил тебя. Я чего тебе звоню? У меня в кабинете сидит один человек. Рассказывает интереснейшие вещи. Я вспомнил, что ты у нас специалист по мистическим делам. Думаю, тебе будет интересно его послушать. Может, ты подъедешь к нам в отдел? Я его сейчас отведу на завтрак, поговорю о жизни, о том, о сем. В общем, потяну время. К этому моменту и ты подъедешь. Так как? Ты сможешь подъехать?

– Хорошо, я сейчас подъеду, – прошептал в трубку Венедикт.

Он взял с тумбочки часы, взглянул на подсвечиваемый циферблат. Часы равнодушно показывали десять минут девятого.

– Что за манера у этой полиции-милиции всякий раз звонить в такую рань! Не мог позднее позвонить, – проворчал недовольно Венедикт себе под нос.

Стараясь не шуметь, он встал с кровати и направился в ванную комнату. Приняв душ и побрившись, Венедикт вышел в кухню и в удивлении замер. У плиты в коротеньком халатике, охотно обнажавшем ее длинные стройные ножки, колдовала над приготовлением завтрака Дарья.

– Дашенька, ты чего вскочила в такую рань? – деланно недовольно спросил Венедикт. – Почему, позволь тебя спросить, ты нарушаешь установленный режим дня. Ты должна в это время спать. Ты не забыла?

– Тебе то же доброго утра, дорогой. Я ничего не забыла, но я готовлю завтрак своему мужу, – повернувшись к нему, ласково улыбнулась женщина. – Не могу же я отправить на работу своего любимого мужчину голодным?

Так ласково, легко, непринужденно, соблазнительно улыбаться могла только Даша. Венедикт почувствовал, как всего его захлестывает волна любви к жене. Он едва сдержался, чтобы не схватить ее в объятия, не прижать ее нежно, и в то же время крепко-крепко, к себе и целовать, целовать ее всю долго-долго почти на грани безумия.

– Я и сам мог бы подсуетиться, – справившись с охватившим желанием, с деланным неодобрением проворчал Венедикт, подходя к жене, ласково обнимая и целуя в подставленные губы.

Он непроизвольно бросил взгляд на ее дерзко торчащий животик, и лицо его расплылось в улыбке. Скоро, совсем скоро на свет появится его ребенок и…

– Знаю я твои завтраки, – перебила жена его размышления о недалеком будущем. – В лучшем случае сваришь кружку кофе и выкуришь сигарету. И заметь, это в лучшем случае. Обычно до свадьбы твоим завтраком была выкуренная сигарета или даже несколько, – с неодобрением проговорила Дарья. – Садись, завтракай, – Дарья поставила на стол перед мужем тарелку с толстыми, удивительно ароматными, оладьями, вазочку с малиновым вареньем и любимую Венедиктом большую кружку обжигающе горячего ароматного кофе.

Сама села напротив мужа, уперлась локтями о стол, положила голову на сцепленные ладони.

– Так интересно наблюдать за мужчинами, когда они едят. У вас лица становятся такими блаженными, когда едите. От еды вы получаете, вероятно, истинное удовольствие.

Венедикт весело рассмеялся.

– Что уж тут скрывать? Мы, мужчины, любим поработать за столом. Нам мужчинам очень много сил надо, чтобы женщин любить.

– Да ну тебя! Вечно ты все испортишь. Тебе Верещагин звонил? – поинтересовалась она, с любовью и удовлетворением наблюдая, как Венедикт с аппетитом поглощает приготовленный завтрак. Ей всегда очень нравилось наблюдать, как ее муж ест. Было в этом что-то такое теплое, домашнее, уютное. Она не раз ловила себя на мысли, что ревнует, если мужу приходилось обедать или ужинать где-то в столовой или ресторане. Ей казалось, что эти общепиты покушаются на самое дорогое, что у нее есть, на ее домашние устои.

– Да, – пробормотал Венедикт набитым ртом. Он, обжигаясь, сделал большой глоток кофе. – Хочет, чтобы я поприсутствовал на допросе какого-то человека. Может, будет что-нибудь интересное? Он намекнул, что дело, на его взгляд, связано с мистикой.

– С мистикой, – встревожилась Дарья, вспоминая тот час же совместное путешествие в четырнадцатый век и связанные с ним смертельные опасности. – Ох, уж эта мистика. И чего тебе не работается без нее. Ведь и без мистики много преступлений. Лучше бы ты за любовниками следил, да собачек бабулькам разыскивал. А тебя вечно тянет в какие-то авантюры, – женщина взглянула на недовольно скривившегося мужа и, поняв, что ее слова для Венедикта совсем не лучше горькой редьки и никакие ее доводы не смогут поколебать страстного увлечения детектива мистикой, незаметно горестно вздохнула и, глядя с любовью на него, просительным тоном произнесла: – Венечка, принимаясь за новое дело, ты не забудь о нас, пожалуйста. Обо мне и нашем будущем ребеночке.

Детектив, проглотив очередной тщательно пережеванный оладий, замер с занесенной над очередной оладьей вилкой, взглянул с любовью на жену.

– Что ты, солнышко! Я о своей семье никогда не забываю, – с улыбкой сказал он, кладя вилку и протягивая руку за кофе. – А мистика… Ну, мистика. Подумаешь. То же преступление, только в него иногда замешаны разные темные силы. Я с детских лет вращаюсь среди этих самых темных сил. И за это время поднакопил кое-какой опыт. Не волнуйся ты. Все будет в порядке. – Венедикт заметил тревогу в глазах жены и попытался перевести разговор на более безопасные темы. – Ты была в поликлинике вчера?

– В поликлинику мне надо сегодня. Я тебе об этом говорила еще позавчера. Ты такой невнимательный. Впрочем, как все мужчины.

– Стоп, стоп! Откуда у тебя такие познания об особенностях всех мужчин? Я почему-то думал, что я у тебя один. Единственный и неповторимый.

– Венедикт об этом знают все образованные люди. А ты что, посмел подозревать меня в связи с другими мужчинами? – голос Дарьи обиженно зазвенел, а глаза подозрительно заблестели.

– Извини, солнышко, – не на шутки встревожился Венедикт. У жены сейчас такой сложный период, ей скоро рожать, а он, идиот, шутки решил шутить, да еще на такие скользкие темы. В такой период женщины становятся особенно чувствительными. Можно нанести душевную рану, казалось бы, безобидным словом. – Это я глупость спорол, – ласковым воркующим голосом заговорил он, нежно беря и поглаживая руку жены. – Ну, честное слово, я не подозреваю тебя в измене мне. Ты же перед самим господом Богом обещала хранить мне верность. – Венедикт смутился до такой степени, что даже перестал пить свой любимый кофе. – С этими делами, действительно частенько забываю, о чем ты мне говоришь. Ты простишь меня? Ну, хочешь, я сейчас с тобой буду мириться?

– Это еще как мириться? – жена, успокаиваясь, подозрительно на него взглянула.

– Ха-ха! Ты что сама не понимаешь? – Венедикт весело рассмеялся и в его голубых глазах запрыгал бесенок озорства. – Разве ты не знаешь, что первым и самым верным средством примирения поссорившихся супругов является хороший добротный секс?

Дарья смутилась от слов мужа.

– Ага, только тебя мне сейчас не хватает для полного счастья! – Дарья с сожалением взглянула на свой дерзко выпирающий живот. – Впрочем, можно, конечно, потихонечку, полегонечку. Вот только одна загвоздка у нас с тобой, – Дарья ехидно усмехнулась, – тебя ждет не дождется твой Верещагин. Уже наверно копытом бьет от возбуждения.

Венедикт спохватился.

– Вот, черт! Ты меня окончательно выбила из деловой колеи. Я действительно забыл о Верещагине, – Венедикт с сожалением взглянул на располневшее в последнее время тело своей ненаглядной. – Ладно, этот пробел мы с тобой вечером устраним. И кстати, не вздумай сама вести машину. Я позвоню Зайцу, он тебя отвезет. Ты у меня в таком интересном положении, что должна соблюдать абсолютное спокойствие. Вождение пока не для тебя. Ты прониклась моим указанием?

– Есть, шеф! Буду послушно ждать Алексея. И не буду волноваться.

– Какая ты у меня послушная, молодец! Дашенька, но я тебе серьезно говорю, сама машину не веди. Подожди Лешку. Я ему сейчас позвоню, он к нужному времени будет у тебя. – Венедикт взглянул на часы. – О времени-то сколько! Антон Павлович меня заждался уже. Нужно поторопиться. Спасибо за завтрак, было очень вкусно. Я побежал.