Kitobni o'qish: ««Я сын непознанной вселенной…»»

Shrift:

Анатолий Коротков
«Я сын непознанной вселенной…»

* * *

«Пусть наши мысли станут чище,
А вера – крепче и ясней…»

Воспоминание

Я ушёл из родной деревни
В неизвестную, смутную даль,
И осталась в душе безмерной
Не убитая жизнью печаль.

Помню дребезг полуторки старой,
С перестуком и скрипом вагон,
И гудок паровоза усталый,
И густую вагонную вонь.

А потом на два года казарма
И шинель под солдатским ремнём,
Встреча с маршалом-ветераном
В карауле морозным днём.

Поезд траурный Чойбалсана
К мавзолею в Монголию вёз,
В нём Будённый вместе с охраной
Караул государственный нёс.

Вышел он на Иркутском перроне
Перед строем напротив меня
И сказал: «А мороз-то ядрёный!
С Колчаком здесь сражался я».

Довелось мне встречать Хо Ши Мина,
И китайских вождей довелось…
Гордо выпрямив плечи и спины,
Строевым провожали их в ночь.

А потом офицерская служба
За границей в чужой стороне
И мужская армейская дружба
В подготовке к грядущей войне.

Эти годы меня воспитали,
Научили терпеть и любить,
И друзей, что в чужбине остались,
Мне уже никогда не забыть.

Не забыл я родную деревню,
Гложет душу по Родине грусть,
Утекло моё время, наверное,
И обратно его не вернуть.

Январь 2016

Моя деревня

Здравствуй, милая сердцу округа,
Здравствуй, богом заброшенный край!
Встреть меня как воскресшего друга,
Закричи, запляши, заиграй!

Пусть твой крик возродит мне деревню,
Ту, в которой родился и рос,
И у леса под кручею древний,
Подмываемый речкой погост.

Здесь прошло мое бедное детство,
Здесь остались родня и друзья,
Здесь черпал я и силы и средства,
Без которых подняться нельзя.

Если живы мне близкие люди,
Верю в то, что поймёте меня.
Вместе прошлое мы не забудем,
Память светлую в сердце храня.

1991

Молитва

О Господи! Спаси Державу!
Не дай ей напитаться злом.
Верни нам силу, честь и славу,
Любовь с добром свяжи узлом.
Не дай развиться пустозвонству,
Гордыни, пошлости и лжи.
Закрой дорогу вероломству,
Прямой путь к вере укажи.
О господи! Найди возможность
Богатым алчность укротить,
Чтоб не смогла их развращённость
Родную землю разорить.
Спаси людей, живущих в страхе,
Что завтра отберут жильё,
Или последнюю рубаху
Отнимет разное жульё.
Благодарим Тебя за право
И силы для борьбы со злом.
Мы не дадим чернить Державу
И совершить её разлом.

Вожди

Ответь, скажи мне, Русь Великая,
Где ты нашла таких вождей?
Они, как Янус, многоликие
И изворотливей ужей.
Не стоит ворошить историю,
Царей уже не воскресить.
Ну а с живых, с кем можно спорить,
Пора давно уже спросить.
Один пролез в вожди партийные
И президентский занял пост,
А Партию, семье противную,
Отправил вскоре на погост.
Он разбазарил деньги партии
И сдал Империю врагам,
А за развал Отчизны-Матери,
Никто не врезал по рогам.
Они для всех уже виднелись,
Шеф обозначил там пятно.
Все доказательства имелись,
Но смелых вывели давно.
Затем другой пришёл правитель,
Родную Партию добил,
А Бахус – страстный искуситель —
Его к себе приворотил.
Надежда есть, что может Третий
Уже осмелится спросить
С тех, кто желал Эпохе смерти
И всё помог разворотить.
Они сейчас порознь и вместе
Нам продолжают портить кровь
И как обманутой невесте
Бормочут что-то про любовь.
Терпеть обман совсем не просто,
Может созреть большой протест,
А болтунов о темпах роста
Пора лишить престижных мест.
Нужно понять: «Власть капитала —
Обманный путь, он не для нас».
Давно уже пора настала
Очиститься от всех проказ.

Перестройка

Перестройку огласили,
Сразу все заголосили:
То не эдак, то не так
Умным был, а стал дурак.

Было серым —
стало белым,
Или всё наоборот,
Даже оторопь берёт.

Появились вдруг писаки,
Не борцы, а забияки.
Им престиж, квартиру, дачу,
«Волгу» чёрную в придачу
И детишкам «Жигули»,
Чтоб смелей себя вели.

От писак такого рода
Вред один лишь для народа,
Их не только издавать,
А подальше посылать,
Где жара и лютый холод,
Где ещё бывает голод,
На Памир и целину,
В океан и на войну.

Чтобы личным там примером
Мощь страны крепили делом.
И чтоб стали там – на дальних
Рубежах многострадальных,
В пользу Родине большой
Чище телом и душой.

Пусть напишут, как народу
Обрести свою свободу.
Как бороться с бюрократом,
Как в войсках служить солдатам.

Или, скажем, наконец,
Как в степи пасти овец,
Чтобы каждому ребёнку
На зиму была дублёнка,
А не только бешбармак
Тем, кто сытно ест и так.

В перестройке и застое
Бюрократа деспотизм
Отравляет всё живое,
Сокращает людям жизнь.

Нужно бить особо больно,
Кто спешит за счёт других
Жить вольготно и привольно,
Потребляя за троих.

Кто, унизив всех слабее,
Хочет с грязью растоптать
И ведёт себя смелее,
Чем распущенная мать.

Перестройку нужно делать
Всем народом сообща,
Заменяя всю надстройку,
На других не клевеща.

«Я стоял часовым на посту…»

Я стоял часовым на посту
У знамён, самолётов и складов,
Отшагал за верстою версту
Разводящим, сменяя наряды.

А потом караул возглавлял,
Проверяющим тоже досталось,
Но «хвостом» никогда не вилял,
Чтоб уменьшить от службы усталость.

Приходилось порой нелегко,
Когда первая дочка родилась,
Были мы от родных далеко,
Тяжесть вся на жену приходилась.

А ещё по служебным делам
Уезжал очень часто из дома.
Все невзгоды с женой пополам
Испытали в те трудные годы.

За границей, в чужой стороне,
Проживали с ребёнком в подвале.
Натерпелись мы лиха втройне,
Пока комнату нужную дали.

Много в жизни пришлось пережить,
Два десятка одних переездов.
Нет причины сегодня тужить,
Ожидая решения «съездов».

Лишь одно вызывает печаль —
Много близких уходит из жизни.
Да страну разорённую жаль,
Жаль Россию – Родную Отчизну.

04.01.2013

Знакомый язык

Полковник наш, владевший матом,
На нём устав читал солдатам.
Авторитет на том нажил
И этим очень дорожил.

Мне тоже довелось однажды
Услышать всё в беседе важной.
Он повышение по службе
Мне предложил по старой дружбе.

Беседа длилась минут десять,
Мне всё пришлось серьёзно взвесить.
Полковник в виде аргументов
В особо важные моменты

Чистейший приводил мне мат,
Мол, не стесняйся – ты солдат.
Но я не очень-то стеснялся,
А мат во мне с тех пор остался.

Теперь в серьёзные моменты
Я отпускаю комплименты
На всем знакомом языке.
Ношу с собой их в «чердаке».

Бывает, слух кому-то режет,
И где-то вызывает срежет,
Но результат даёт всегда,
А скрежет – это ерунда.

Мне в деле важен результат,
Не дипломат я – я солдат.

Июль 2012

Противостояние

Взирай в прицел! Грузин, араб и русский.
Взирай в прицел! Чечня и иудей.
Взирай, но помни: древние этруски
Объединились для борьбы за жизнь,
а не идей.

А ты сейчас, обидой подогретый,
Амбицией чужой вооружён,
Наставил ствол ружья иль пистолета
В людей невинных, их детей и жён.

Запомни: тем, кто дал тебе оружье,
Твоя судьба и жизнь твоих детей —
Всего лишь инструмент
в стремлении бездушном
К захвату власти, денег и идей.

Взирай в прицел…

1992

Никто не напишет

Сегодня никто для людей не напишет
О том, что он ест, и о том, чем он дышит.
Но должен же кто-то всё это решать,
Чтоб стало всем легче и жить и дышать.
Писать можно было когда-то в газете,
На стенах домов и, конечно, в клозете.
Не пустят однако сегодня в газету,
Клозетов давно и в помине уж нету.
Остался пока мировой интернет,
Он многим доступен, но правды там нет.
А правда «зависла», быть может, в другом:
Во лжи и обмане везде и кругом.
К примеру, попил молоко «от коровы»,
А утром проснулся совсем не здоровым.
Купил я на рынке намедни пельмени,
Сварил на обед – задрожали колени.
Вот с рыбой, скажите, где можно елозить,
Чтоб тридцать процентов воды наморозить?
Крупу продают в заводской упаковке,
Психолог орудует там очень ловкий.
Чтоб цену на пачку не повышать,
Он вес приспособился в пачке снижать.
Всегда насыпали по килограмму,
Теперь вспоминаем про «ихнюю» маму.
Ведь вес так прописан, что трудно прочесть,
А срок не найдёшь, если где-то и есть.
Про масло из пальмы не говорят,
Не пишут нигде, а продукты творят.
В среде продавцов появились таланты,
Чтоб дольше лежало, кладут «консерванты»,
А запах из мяса противный убрать,
Мочить научила какая-то ЯТЬ.
Потом его чем-то немного подкрасят —
Сбывают за свежее всякую пакость.
Контроля нигде надлежащего нет.
Внимательней будьте, готовя обед!