Kitobni o'qish: «Сестричка»

Лиза приехала на смену намного раньше. Быстро переоделась.

– Ну, как девочка? – тихо спросила она дежурную медсестру.

– Пришла в сознание после операции, но состояние крайне тяжелое.

Лиза подошла к койке Тамары. Её вчера привезли с тяжелым осколочным ранением в грудь. Палестинцы обстреляли военную базу, на которой находилась девушка. Военнослужащие готовились ко сну. Девчонки оставались в караване, а Тамара вышла позвонить подруге. В это время в двух-трех метрах от нее разорвался снаряд.

Лиза заканчивала смену, когда привезли Тамару. Она приняла девушку, и ее сразу же стали готовить к операции. Нельзя было медлить.

– 

Родителям сообщили? – спросила Лиза сопровождавших девушку офицеров.

– 

Её родители живут в Украине. Тамара в стране одна, – ответил младший из них.

Офицер постарше, парнишка лет двадцати пяти, держал Тамару за руку и, наклоняясь над её головой, постоянно спрашивал:

– Как ты? Тамара, как ты себя чувствуешь?

Девушка открывала с трудом глаза. Бросала стеклышки-взгляды в разные стороны. Они ударялись во все, что встречалось на пути. Разбивались в слезинки, орошая природную синеву глаз. И вновь закрывала, словно топила их в темном омуте век.

– Тамара – солдатка-одиночка, – продолжал молодой лейтенант. – Вы даже представить себе не можете, как это сложно. Девочка приехала в Израиль по программе. Закончила недавно школу и призвалась в армию. После курса молодого бойца попала к нам на базу на границе с сектором Газа.

Узнав об этом, Лиза почувствовала, как что-то не очень далекое стало вырываться из ее памяти сотнями гейзеров, вытекая струйками теплых воспоминаний…

Небольшой украинский городок выглядывал разноэтажными домами из зеленых крон садов, аллей и парков. Голубой пояс, сплетенный из маленьких рек и притоков, не очень крепко держал город в своем плену. Он вырывался в поля и на пустыри окраин новыми районами, засоренными близнецами-девятиэтажками. А главный хозяин-распорядитель речушек Днепр, разделив город на правобережье и левобережье, разбросал лодочные станции и пляжи по обоим берегам. Лиза любила все, что окружало ее с детства. И это «все» она должна была поменять на другую, доселе незнакомую природу новой страны. Оставить друзей, школу, соседей. А, главное, маму, папу, сестру и маленькую племянницу. Лиза очень любила это сверхактивное полуторагодичное чудо. Она проводила с Лялей все свое свободное и не свободное время, так как сестра занималась в университете, а родители пропадали на работе. Кормила, переодевала, носила на улицу гулять. А еще надо было успеть приготовить уроки, сходить к англичанке на дополнительные занятия, пообщаться с подружками.

Когда стало известно, что Лиза прошла по программе на учебу в Израиль, всё вокруг неё завертелось и заиграло сотнями оркестров. Зазвучали не очень знакомые, но без сомнения приятные мелодии. Неведомый дирижер руководил оркестрами, создавая неповторимую обстановку. Родители бегали по магазинам и рынкам, чтобы достойно одеть дочь. Подружки явно завидовали. Сестра беспрерывно обнимала и целовала Лизу. Ляля ничего не понимала, но все чаще вскарабкивалась на руки к тете.