Kitobni o'qish: «Принц на белом коне»
Северные русские города очень уютные. Особенно там, куда еще не пришла цивилизация с панельными и кирпичными пятиэтажками.
Город Дубровск был весь деревянный. Дома из бревен были похожи на терема. Перед каждым входом красовалось резное крыльцо, вокруг окон – наличники, а на крышах башенки с флюгерами.
Правда, при ближайшем рассмотрении было видно, что это всего лишь старые столетние бараки. Добротные срубы на два этажа, на два подъезда и восемь квартир…
Просто в те времена даже дома для простого люда строили надежно и красиво.
В этот час улица была пустынна…
Иван точно знал, что сейчас на экранах телевизоров в самом разгаре сериал, который смотрит треть населения Дубровска.
Вторая треть крепко пьет и уже дошла до кондиции…
Остальные – это малые дети и дряхлые пенсионеры, которым не до фильмов и мартовских ночных прогулок.
А еще есть зеленая молодежь, которая целуется в соседнем кинотеатре «Дружба» или обжимается на дискотеках в центре городка.
Фонари не горели, но свет из окон многократно отражался в белоснежных сугробах, и было видно почти всё… Даже номера домов и названия улицы.
Иван Санько был здесь сегодня днем.
Он провел разведку и точно знал, где на Сосновой улице стоит дом двадцать шесть… Там на втором этаже живет его клиент.
Если точнее, то это клиентка – женщина раннего пенсионного возраста. И она не живет здесь, а доживает последние часы…
Даже не часы, а минуты.
Жалко старушку! Но такая у нее судьба…
Санько очень не любил, когда он сам начинал одушевлять своих клиентов. Это очень мешало работе, и в самый сложный момент могла дрогнуть рука…
Нет, есть ли разница, какой у объекта пол, возраст или цвет глаз? Есть ли у него друзья, родственники и биография вообще?..
Если всё это и нужно хорошему киллеру, то лишь для планирования операции…
И лишь для того, чтоб не перепутать заказанную личность со случайным прохожим.
Санько свернул к дому номер двадцать шесть и машинально посмотрел наверх…
В окнах квартиры объекта было темно, но не совсем. В среднем окошке что-то мерцало – или телевизор, или ночник.
Киллер вбежал на крыльцо, открыл скрипучую дверь и юркнул в подъезд…
Здесь было темнее, чем на улице. Свет проникал лишь из окна над крыльцом.
И еще – здесь был особый запах!..
Даже не запах, а какой-то аромат времени, впитавшийся в столетние бревна и доски.
Здесь и дух сосен, спиленных во времена проклятого царизма, и смрад от самогона, который варили здесь во времена НЭПа, и приятный грибной привкус прелого дерева…
Нет, правда!.. В московских и питерских подъездах совсем другие благовония.
Иван знал, что лестница чуть скрипит. Он поднимался наверх очень осторожно. Как кот, идущий по забору из штакетника…
Фонарик на секунду осветил две двери на площадке второго этажа…
Где у нас квартира номер четыре?
Вот она!..
Санько прильнул к двери, прислушался и насторожился…
Там в квартире слышался разговор… Но это не тот звук, который звенит из телевизора, а натуральный голос женщины раннего пенсионного возраста.
Через минуту Санько сообразил, его клиентка разговаривает по телефону… Это удача! В таком варианте она точно не услышит лязг отмычек в замке.
Но лязга вообще не было! Замок местного производства открылся на раз-два-три…
Иван просочился в темный коридор и четко услышал фразу, сказанную в простенький телефон усталым женским голосом: «Давай заканчивать, Юлик… Я уже спать легла, когда ты позвонил»…
И это удача!.. Сейчас объект завершит беседу и через пять минут заснет…
Надо ждать!
Киллер никогда не должен быть сентиментальным!..
Санько замер у двери комнаты и слушал окончание разговора.
На душе киллера заскребли кошки!.. Да, это было не очень приятно! Он-то знал, что это последние слова молодой пенсионерки.
А она не знала. Она завершала разговор с братом.
– Спасибо, Юлий! Деньги я получила, но больше не посылай. У меня хорошая пенсия… Да, она маленькая, но мне хватает… Нет, брат, не поеду я в вашу Москву! Уж лучше ты к нам приезжай. Здесь безопасней… Правильно! Где родился, там и пригодился… Устала я сегодня. Спать хочется. Я тебе завтра утром позвоню…
Санько понял, что сонная женщина со странным именем Новелла завершила разговор.
А через минуту в ее комнате погас свет…
Выждав еще пять минут, киллер прошел на кухню.
Он считал себя профессионалом и учитывал все мелочи.
В одном из его карманов лежал набор фонариков… Иван включил самый тусклый светильник с рассеянным светом и поставил его на кухонный стол.
Такой свет невозможно заметить с улицы.
Еще один фонарик он нацепил на лоб.
Потом киллер достал лист бумаги, тюбик клея и полез наверх. Там в углу чернела решетка вентиляционного отверстия…
Заклеив эту дырку под потолком, Санько проверил запертую форточку и открыл все краны газовой плиты.
Перед уходом Иван вынул из кармана свечку, пристроил ее в коридоре на столике и зажег…
Входную дверь он закрывал осторожно, боясь загасить мерцающий огонек.
Киллер поработал отмычками, а потом взглянул в замочную скважину…
Порядок!.. Всё, как у поэта – свеча горела на столе, свеча горела…
* * *
Его самолет улетал в девять тридцать утра…
В аэропорту Дубровска Иван понял, что его рейс будет заполнен на четверть. Жители северного городка не настроены были путешествовать в это время года. Зима уже закончилась, а весна еще не началась… Март в этих местах, это не сезон, а какое-то межсезонье!
Перед стойкой регистрации билетов не было привычной очереди. Там вообще никого не было!
Девушка, похожая на стюардессу, улыбнулась пассажиру, проверила билет и хотела оформлять багаж.
Но у Ивана была с собой лишь легкая сумка, висевшая на плече…
Он подмигнул «стюардессе», поднял вверх обе руки и пошевелил всеми пальцами.
– А я человек свободный… Люблю летать налегке, как вольная птичка… Я очень большой оригинал?
– Да!.. Нет, так бывает, но очень редко. Если у кого и мало вещей, то в Дубровске покупают мед, клюкву и сухие грибы. Это всё и в Москве есть, но у нас дешево.
– Не знал! Я человек веселый, но очень непрактичный… А что там у нас по телевизору? Горит что-то?.. Милая девушка, можно звук увеличить?
«Стюардесса» быстро взяла в руки пульт, повернулась к экрану и нажала нужную кнопку…
Там шли местные новости. Шустрый репортер на фоне горящего здания живо комментировал событие.
– Сейчас у нас полночь, а мы здесь на пожаре. Можно сказать – на боевом посту!.. Как вы все видите, дом двадцать шесть на Сосновой улице горит синим пламенем… Я уже опросил пожарных. Их радует то, что жертвы есть, но маленькие. Одна женщина, да и то, всего лишь пенсионерка – некая Новелла Зелинская… Есть версия, что гражданка сама виновата!.. Друзья мои, за газовыми плитами надо следить!.. Еще любопытно то, что погибшая – сестра московского банкира. Выражаем соболезнование господину Зелинскому. Как говорят в народе – и богатые тоже плачут…
Репортер продолжал размахивать руками и нести околесицу, но милая «стюардесса» выключила телевизор и с испугом взглянула на Ивана.
– Ой, мы с вами совсем забылись… Вы же на московский рейс?
– Да! Лечу в столицу… Здесь я удачно завершил все свои дела.
– Так бегите к трапу. Посадка уже заканчивается…
* * *
Конец марта в Костроме был очень теплым. Конечно, сады еще не распускались, но солнце палило так, как в мае.
Это погода для молодых!..
Нет, точно!.. Тем, кому за тридцать – уже не до погоды. У них полон дом забот. Они, конечно, смотрят прогнозы, но чисто с практической целью: взять ли зонтик, нацепить ли на детей лишнюю кофту и всё в таком духе…
Они уже старики! Им некогда радоваться солнышку и весеннему ветерку.
Светка Горелова была пока другой. Она еще умела радоваться. У нее пока еще не было забот, не было детей, мужа и свекрови…
Зато у нее были отличные родители, которые не вмешивались в ее жизнь. И еще была у нее добрая подруга, по прозвищу Тигра.
Саму Горелову по понятным причинам в школе звали Свечка. Тут подходило и имя – Света, и горящая фамилия.
Но главное – ее характер. Главное то, что Свечка всегда светилась и всех зажигала.
С прозвищем подруги всё сложнее. «Тигра» – это школьная кличка, которая сложилась из первых букв имени, отчества и фамилии девушки. Она – Татьяна Игоревна Ракитина…
А по характеру Тигра была как ягненок или котенок. Она до сих пор верила в сказки и смотрела дурацкие фильмы с закадровым смехом.
Татьяна Ракитина всю жизнь жила в Костроме.
Она и родилась в этом городе, и в школу здесь пошла, и окончила ее здесь же…
А потом Тигра стала работать «на ниве культуры»!.. Но про ниву, это такой газетный штамп. А значит, что это вранье!.. На самом деле она коротала дни в пустой районной библиотеке…
Поколение «Пепси» никогда сюда не заглядывает. Оно и школьную программу не очень читает. А чтоб зайти и взять книгу для души, так это им не в кайф.
Книги для них – это какой-то отстой!.. Вялая развлекуха без драйва и экшена…
Всё началось в пятницу!
Тигра работала на своей «ниве», а Свечка с самого утра радовалась теплу и весенней погоде.
Она перебирала весь свой прикид…
Светка примеряла самые легкие наряды. Она отбрасывала прочь сапоги, куртки и джинсы. Ей захотелось стучать по асфальту каблучками и размахивать юбкой во все стороны…
Как приятно чувствовать, что прохладный ветерок свободно струиться по ногам вверх и вниз.
Ах, как приятно замечать, что мальчишки смотрят на твои ножки!
Свечка не шла по улице, а плыла, летела, порхала…
Она не очень смотрела по сторонам, но ей казалось, что из-за каждого куста, в каждой подворотне, за каждым окном – они!..
Они это её сверстники и парни, которые старше ее на год, два, три…
Максимум – старше на пять лет!..
И вот все они смотрят на неё, выпучив глаза!..
Очень приятно, когда они так глядят и восхищаются.
Свечка специально не смотрела по сторонам, боясь разрушить приятные мечты…
Вот обернулась бы, и что бы она увидела?.. Никто ей не любуется!.. За кустами коты, в подворотнях бомжи, а за окнами – герань…
Скучно!
Свечка порхала не просто так. Она бежала к Татьяне, к той, которая Тигра…
Прошло почти десять месяцев, как они окончили школу, а их жизнь совершенно не менялась. Всё было мрачно и прохладно, как в погребе.
Ни приключений, ни эмоций, ни праздников!.. Они уже начали стареть, а женихами даже и не пахло.
Но вот сегодня всё должно измениться. Обязательно и непременно!..
Прошедшей ночью Свечка увидела такой сон, который не может не сбыться.
Она бежала по щербатому асфальту и весело жмурилась от низкого весеннего солнца.
До библиотеки оставалось всего десять метров. Свечка проскочила их за три секунды, но на крыльце замерла…
Какая-то сила держала ее на месте. И не просто держала! Эта сила старалась развернуть девушку и вернуть назад.
Горелова почувствовала, что со стороны она похожа на робота. Прямая спина, шаги враскачку и согнутые в локтях руки…
Она развернулась и пошла к ближайшему телеграфному столбу.
Почему к столбу?.. Значит так надо!
У столба Свечка остановилась и начала читать объявления, которые облепили ствол и топорщились во все стороны…
Глаза сами нашли нужную бумажку. И это было, как продолжение вещего сна. Всё совпадало – тютелька в тютельку!
Оторвав объявление, Горелова вернулась на крыльцо библиотеки…
Теперь она шла свободно! И если раньше какая-то сила сдерживала ее, то теперь она же толкала ее сзади – в поясницу и чуть пониже.
Светка ворвалась в библиотеку, как поезд из туннеля метро – с шумом, грохотом и пока без тормозов… Ее глаза не просто горели. Они сверкали, как бенгальские огни.
Зал, где работала Ракитина, напоминал школьный класс.
Те же три ряда столов, те же цветы на подоконниках, а на стенах портреты великих литераторов – Пушкина, Гоголя и Толстого.
Но в этом классе на учительском месте лицом к пустому залу сидела серьезная Тигра. А за ее спиной была дверь в соседний зал, где на стеллажах книги ждали своего читателя.
Свечка, виляя бедрами и потрясая мятой бумажкой, два раза прошлась мимо Татьяны.
– Пляши, Тигра! Теперь у нас все изменится… Танцуй! Скоро будешь богатая, как королева… Читай вот это!
С победным видом Свечка бросила перед подругой сорванное объявление.
Вежливая Танюша Ракитина сначала поздоровалась, потом расправила мятую бумажку и начала читать, медленно шевеля губами… Ничего не поняла и принялась изучать текст еще раз… Опять по нулям!
– Что-то я не врубаюсь… Свечка, ты откуда это взяла?
– Откуда? От верблюда… Вот скажи мне, библиотекарша, какой сегодня день?
– Двадцатое марта.
– Я не о том, Тигра! Я имею в виду – какой сегодня день недели?
– Сегодня – пятница… Да, завтра я не дежурю.
– Завтра ты вообще можешь уволиться… Так значит вчера был четверг. Верно, Тигра?
– Точно… Светка, не тяни кота за хвост! Я чувствую, что тут что-то важное и красивое. Как в сказке!
– Еще бы!.. Значит, вчера был четверг. Сегодня – пятница!.. А сны на пятницу что делают?.. Думай скорей, недотепа… Все сны на пятницу сбываются! Я на себе проверяла. Верняк, сто пудов!
– Я согласна, Свечка. Я тоже об этом слышала… Ну, и что дальше?
Было видно, что Ракитина очень волнуется. Она отошла к окну, где на тумбочке сидел ее талисман – рыжий и полосатый тигренок.
Таня взяла плюшевую игрушку, обняла и повернулась к Свечке.
– Ну и что дальше?.. Говори, Светка!
– Красивая картинка Тигра с тигром!.. А дальше вот что! Слушай сон… Я всё видела четко, как в кино… Дело было на рассвете. Мы с тобой идем по полю.
– По пшеничному?
– Да нет, Тигра! Там голая степь была. Ковыль всякий, цветочки и василечки… А впереди холмик. Или даже курган. Ты забегаешь на него, оборачиваешься и сразу превращаешься в королеву! Или в принцессу…
– Это как?
– Не перебивай, Тигра… Я не знаю как. И это неважно! Но главное то, что платье на тебе блестит, а наверху корона сверкает.
– А ты что?
– А я стою, как дура и ушами хлопаю… И вдруг в полной тишине лязг, грохот и звон.
– Танк?
– Нет, Тигра, ты полная дура!.. Во снах танков не бывает! Это звон кольчуги и цокот копыт… Короче! Слева от меня на поле появляется всадник. Юноша на лошади! Сам весь в белом, и конь, как пушистый снег…
– Не может быть… И этот принц к тебе поехал?
– Куда там!.. Я тоже вначале надеялась, что он ко мне копыта направит. Ну, типа того, чтоб было всё поровну. Чтоб справедливо! Вроде как – тебе корону, а мне жениха…
– Да, Свечка! Именно так!.. Это честно.
– Честно?.. Так нет же! Он до меня доехал, резко развернулся и мне же конским хвостом по морде хлестанул.
Тигра вздрогнула! Было видно, как она искренне переживает. Это редко бывает среди подруг.
Таня чувствовала ее боль, как свою… И ещё – она была очень доверчива. Она воспринимала сон, как правду.
– Тебе, Света, очень больно было?
– Во сне больно, а потом – нет… Развернулся этот рыцарь, и прямым ходом поскакал к тебе. Галопом!.. Теперь готовься к приятному!.. Посадил он тебя на коня, поцеловал три раза и увез…
– А ты?
– А я, как дура, стою одна в поле и жду, что со мной-то будет.
– Дождалась?
– Еще как дождалась, Тигра! Очень даже дождалась… Я просто проснулась!
* * *
Двадцатого марта и под Москвой снег растаял. Только в тенистых лесах, в низинах и на северных склонах оврагов сохранились грязные поникшие сугробы.
Иван выбрал теплое местечко. Он лег у сосны на прогретую солнцем землю, через которую уже пробились несколько весенних цветов – или подснежники, или одуванчики.
Его невозможно было увидеть с дороги, а он наблюдал за всем…
Киллер смотрел вдоль длинного забора, за которым прятался от людей элитный поселок Баксовка.
Иван держал под присмотром ворота, ведущие во владения клиента. Он поглядывал на крышу коттеджа и в окна второго этажа…
Ваня Санько ненавидел свою работу! Но совсем не из-за этических соображений… Он жалел своих клиентов, но не больше, чем токарь, который «запорол» деталь и выбросил болванку в отходы…
Деньги за свой труд он получал хорошие. Рабочий день, конечно, ненормированный, но Иван был занят пять-шесть недель в год! Остальное – отпуск по собственному желанию…
Лафа! Праздник души и тела.
Но он не любил свою работу из-за таких вот ожиданий… Иногда приходилось часами сидеть в засаде и молчать.
А Иван любил потрепаться… Нет, не то слово! Он жить не мог без постоянных словоблудий. Через час тишины у него начиналась ломка…
Его заказчик знал об этом заскоке киллера и позволял ему периодически звонить на свой сотовый.
Это нарушало все правила конспирации, но разве лучше, если бы, сидя в засаде, озверевший Иван завыл, как одинокий волк?
Санько почувствовал, что земля еще мерзлая. Он лежал на плотном пористом коврике, опираясь на локти. А холод проникал в живот, бедра и другие части тела…
Он приподнялся, повернулся на левый бок, вытащил мобильник и нажатием одной кнопки вызвал хозяина.
– Привет, Ефимыч! Это я… Мерзну, как та сосулька. И настроение на нуле… Успокойся ты! Всё нормально. Просто я скучаю без дела… А тебе точно сказали, что он сегодня прилетает?.. Ах, уже прилетел? Час назад?.. Погоди! Я его вижу!
Из-за поворота появился черный джип с приметным номером «535»…
Иван отключил сотовый и припал к земле, рискуя отморозить, как весь организм, так и отдельные его органы.
Машина шла на небольшой скорости, стараясь не беспокоить обитателей Баксовки… Здесь так принято.
Здесь вам не Москва! Здесь все делали вид, что уважают друг друга.
Джип «535» развернулся перед въездом в коттедж и выехал на поляну. Он остановился перед кустами, за которыми лежал притихший Иван Санько…
Это было не очень близко, но и не далеко – всего восемь или десять метров.
Из машины вышли трое мужчин в очень черных костюмах. Именно в таких, которые надевают только на похороны или свадьбы.
Все трое на несколько секунд замерли, стоя спиной к киллеру. И Санько успел услышать несколько фраз из их разговора…
Смысл этих слов был в том, что не стоит сейчас загонять джип на участок. Хозяин коттеджа сказал, что собирается забрать документы и через десять минут ехать к себе в офис. Он предложил водителю и своему помощнику зайти в дом и выпить по чашке кофе…
И они пошли ко входу – к мощной двери рядом с воротами.
Иван проследил, как трое в черном скрылись за забором… Потом он переждал еще минуту – пусть они пересекут участок и зайдут в дом.
Так надежней!
Теперь у него есть чистых десять минут… Даже пятнадцать! Кофе надо сварить, подождать, пока остынет и выпить… Да, не меньше четверти часа.
С этими мыслями Иван пополз, огибая кусты.
В своем маскировочном костюме он был незаметен среди пожухлой травы и редких клочков нежной зелени…
Он двигался к машине «535», прикрываясь холмиками, деревьями и самим джипом. Так его не могли заметить из окон коттеджа.
На последних метрах Санько неприятно обманулся. Он не понял, что под слоем прошлогодних листьев пряталась ямка со слегка растаявшим снегом…
И вот Иван всем пузом вляпался в эту холодную мерзкую жижу.
Он стиснул зубы, в последнем броске перевернулся на спину и скользнул под джип.
Прикинув, где будет сидеть клиент, киллер именно туда прикрепил незаметную серенькую магнитную мину. Очень маленькую – как две пачки сигарет…
Отползал Иван тоже осторожно. Но теперь он перемещался на другую точку…
А зачем ему рисковать? Разлёт осколков будет непредсказуем – может и зацепить.
Через тридцать метров Санько привстал и побежал, согнувшись в четыре погибели…
Впереди была канавка, похожа на окопчик. Он запрыгнул туда и залёг, сжимая в руке пульт с мигающей красной бусинкой…
Всё надежно!.. Теперь надо стиснуть зубы, терпеть и ждать, пока клиенты допьют свой последний кофе…
* * *
У Ракитиной вдруг сделалось мечтательное и немного глупое выражение лица.
Она реально представила, как сидит на коне с белым рыцарем. Она даже почувствовала, как крепко он ее обнимает и прижимает к себе…
А потом три раза делает то, о чем говорила подруга… Он ее целует!
Ощущения были настолько явные, что Тигра даже вздрогнула от приятной злости и удовольствия… Принц, а какой нахал!
– Вот тут, Свечка, ты врешь!.. Не мог он меня целовать. Да еще три раза!.. Я бы не далась.
– Далась, дорогуша! Еще как далась! Сама к нему прильнула, обхватила руками, голову откинула… Всё, как во французском кино. А что – мы не хуже других!
– Врешь ты, Свечка!.. Мне Паша Рогов сказал, что я не умею целоваться.
– Так и он далеко не рыцарь. С Павликом ты чмокалась, а тут на всю катушку. Со страстью… Одно слово – французский поцелуй!
– Все три раза?.. Прямо, как в сказке!
– Да!.. И каждый раз – не меньше минуты… Затем ты с этим франтом ускакала, а я стою одинокая, дрожу вся от злости и превращаюсь в телеграфный столб… А потом сразу просыпаюсь.
– Ужас!.. Свечка, это и, правда, некрасиво с моей стороны. Но я не виновата… Это же твой сон.
– Ладно, Тигра, проехали… Теперь слушай про столб.
– Про какой?
– Про обычный, про фонарный. Про тот, с которого я это объявление сорвала… Он здесь, за твоим окном. Слева от крыльца…
Таня Ракитина с трепетом взяла со стола мятое объявление. Она теперь понимала, что вещий сон подруги начинает сбываться…
Таких совпадений так просто не бывает. Это – как в сказке!.. Там Свечка превратилась в столб, а тут сообщение на столбе…
Обычная грязная бумага в половину стандартного листа…
Какая-то фирма «Фокус» приглашает девушек на кастинг… Через месяц – городской конкурс «Мисс Кострома»… Королеве вручается диплом и корона… Корона!
Тигра не могла стоять. Ватные ноги сами согнулись в коленках, и она чуть не промахнулась мимо стула.
– Ой, Свечка, прямо, как во сне… А где тут про принца на белом коне?
– Ишь ты какая?.. Тебе подавай всё и сразу?.. И так многое совпадает. Сначала тебе вручат корону, а потом в свое время появится и принц… Всё у нас будет, Татьяна! Мы не хуже других!
* * *
Юлию Зелинскому не было еще и сорока лет. Он так быстро стал богатым человеком, что не успел к этому привыкнуть.
Еще десять лет назад он был похож на затрапезного бухгалтера. Не владелец банков, заводов, домов, пароходов, а так – замухрышка с высшим экономическим образованием.
Тогда он ходил в мятом пиджаке, с непредсказуемой прической и отстраненным взглядом…
Одним словом – ботаник!
Он родился в семидесятом, а его сестра на десять лет раньше…
Это были странные времена, когда молодежь верила в добро, любовь и верность…
Невозможно поверить, но тогда деньги, расчет или карьеризм считались чем-то низким. Вроде пошлого предательства или душевной проституции.
Попробуйте представить, чтобы в период развитого капитализма студенты пели про «бумажного солдатика» или про «милую мою, которая – солнышко лесное»…
А тогда играли на гитарах, пели у костров!.. И Юлия Кима пели, и Булата Окуджаву, и Новеллу Матвееву, и Высоцкого, и Визбора, и Галича…
В те времена в сентябре студентов вывозили в колхозы «на картошку»…
Родители будущего банкира познакомились в поле около грязных мешков.
В первый же день они у костра задушевно пели песни вышеназванных бардов…
На второй день они влюбились…
А на третий день – они уединились на солнечной поляночке и в порыве страсти зачали дочь с песенным именем Новелла.
Перед смертью мать рассказала сыну, что родители выбирали ему имя бросанием монеты. Если бы выпал «орел», то банкира бы звали Булат – в честь Окуджавы…
А выпала «решка», и он навсегда стал Юлием Зелинским.
Позавчера он приехал из Дубровска, где похоронил сестру… Теперь он круглая сирота – ни родителей, ни жены, ни детей.
Юлий Семенович чувствовал, что пожар в квартире сестры какой-то странный… Адвокат Гриша Горский сунул следователю штуку баксов и тот сообщил, что в газовой плите были открыты все ручки, и потому произошел взрыв…
Нет, ну можно забыть включенной одну конфорку. Ну – две!.. Но чтоб все четыре, да еще вместе с духовкой – это нонсенс!
Про самоубийство вообще речи нет…
Новелла работала на чем-то вредном и секретном, где пенсию дают в пятьдесят лет. Она так радовалась своей ранней пенсии. Она строила планы на будущую жизнь…
Кроме того, Юлик разговаривал с ней за двадцать минут до взрыва, и никакой тени беспокойства…
Странный пожар!
Еще до похорон в Дубровске Зелинский разговаривал с полковником – с местным начальником УВД. Но тот явно канючил взятку… За что? За нормальное расследование?…
Нонсенс!
Юлий мог бы дать любую сумму. Не вопрос!.. Но он знал, что Новелла была честнейшим человеком. Она терпеть не могла взяток и всякого обмана. Она считала это бесчестием… И в ее память Юлик прилюдно обозвал полковника жуликом, мздоимцем и дураком.
А вдобавок показал ему кукиш по-македонски… С двух рук сразу.
Всем стало понятно, что теперь следствие о смерти гражданки Новеллы Зелинской спустят на тормозах.
Но, приехав из Дубровска, Юлий немного остыл…
Поднявшись на второй этаж, он вместе с Гришей Горским вошел в свой кабинет и первым делом позвонил полковнику.
Зелинский неуклюже извинился за кукиши и стал намекать на материальное содействие следствию… Но, вероятно, поезд уже ушел.
– Нет, вы поймите, товарищ полковник, во всём должна быть логика… Да, я знаю, что нужны основания… Нет, я настаиваю! Нам нужна правда. Преступник должен сидеть!.. Хорошо, я подожду. Но вы постарайтесь. А я готов помогать всеми способами… И вам большой привет.
Юлий Семенович со злостью размахнулся и бросил трубку. Но не в стену кабинета, а в дальний угол, где стоял массивный мягкий диван… Попал удачно!
Гриша Горский подошел к окну, поднял телефон и проверил – навороченная игрушка работала исправно…
Адвокат хотел сразу вернуть, аппарат хозяину, но побоялся. Банкир еще тяжело дышал, и у него дергалась правая щека – явный признак, что тот в гневе.
– Успокойся, Юлий Семенович… Это ты с полковником разговаривал?
– С ним!.. Нет, но он полная сволочь. Какой-то сатрап! Держиморда поганая… Прикинь, Гриша, они не собираются заводить уголовного дела. Он считает, что это несчастный случай.
– Нормально, Юлий!.. Или ты от них другого ожидал?.. Главное то, что мы знаем – это не случайность, а покушение… Я всю дорогу думал, и всё сходится на одном субъекте.
– Сейчас ты скажешь, что это Серебров!.. Ты, Григорий, никогда его не любил.
– Не любил, не люблю и любить не буду!.. И я уверен, что это он организовал убийство Новеллы Семеновны. И тебя, Юлий, он уже заказал!
Горский сказал это и пожалел…
Адвокату было всего тридцать с небольшим. И последнее десятилетие он работал при Зелинском.
Иногда Гриша был правой рукой банкира, а чаще – левой. Это так – юрист, друг и помощник по особым поручениям…
Короче, Горский отлично знал характер шефа. После фразы о заказе на него, Зелинский реально испугался. Он сник, скис и почти потух.
Банкир вялыми шагами прошел в угол и сел в кресло, в которое недавно швырнул телефон…
Он пытался найти аргументы и факты против этой страшилки.
Как это так – его заказали?.. И почему вдруг злодей – это он, Марк Серебров?
– Нет, Гриша, ты не прав… Марк Ефимович – он, конечно, сволочь. Но не до такой же степени… Серебров не способен на убийство женщины.
– Еще как способен!.. Как ты его ласково назвал – Марк Ефимович. В определенных кругах его кличка «Сильвер». И это не только перевод его фамилии. Тут намек на пирата с попугаем.
– Причем здесь пират… Сильвер, кстати, одноглазый и на деревянной ноге. Они совсем с Серебровым не похожи.
– Очень даже похожи, Юлий Семенович!.. Они оба жадные, оба жестокие и оба без тормозов… Они за пиастры мать родную удавят. А уж тебя убить, так это Марку раз плюнуть… Его давно надо сажать – закон один для всех!
Адвокат Горский опять испугал шефа. Но сейчас он сделал это намеренно… Это такая юридическая тактика. Сначала надо загнать клиента в угол, взволновать его до предела, а потом показать выход…
Пусть не самый удобный, но выход!
Григорий действовал так смело потому, что Зелинский во всей этой ситуации должен был чувствовать свою вину…
Несколько месяцев назад Юлий Семенович отправил Гришу в Карловы Вары. У молодого адвоката засели камни в почке, и шеф решил вылечить друга…
Молодец! Спасибо ему!
Но перед поездкой в санаторий Горский предупредил – никаких документов без него не подписывать…
А через день к Зелинскому с очень выгодным договором подкатил Марк Серебров.
Всего три листочка. Всё казалось очень прозрачным, и банкир подписал все бумаги, включая приложения, написанные мелким шрифтом.
Когда Гриша Горский вернулся в Москву и прочитал договор, он схватился за голову и почувствовал, что волосы стоят дыбом…
Договор содержал положение, что в случае смерти Зелинского его бизнес переходит его наследникам. А при отсутствии таковых – к Марку Сереброву.
Сестра Новелла из Дубровска была единственной наследницей… Ее убийство – первый шаг «Сильвера».
Теперь надо ожидать второй…
Гриша подошел к серванту, достал бутылку виски, откупорил и налил в стаканы по две хороших дозы. Значительно больше, чем знаменитый американский «двойной виски» объемом в три столовых ложки.
– Надо выпить, Юлий… У меня нервы внутри дрожат, а про тебя и говорить нечего.
– Не могу пить. Мне надо в офис. У меня здесь в сейфе документы, которые надо передать…
– Вадим передаст… А мы обсудим, как бороться с Серебровым… У меня есть план!
Гриша позвал Вадима, который ожидал в гостиной и делал вид, что не подслушивает…
Это был типичный секретарь-референт. Его лицо было сосредоточенным, услужливым, улыбчивым.
Самая большая особенность Вадима – его похожесть на шефа… Невысокий, полноватый, курносый с залысинами и крупными очками.
Он быстро вошел и повернулся к Зелинскому, который стоял спиной и копался в своем сейфе. Поэтому задание Вадиму давал Гриша.
– Вот что, Вадик… Ты сейчас возьмешь документы у Юлия Семеновича и отвезешь их главному бухгалтеру…
– Сделаю в лучшем виде!
– Не сомневаюсь… Дальше! В конторе скажи всем, что сегодня шефа не будет, а завтра он улетает не переговоры. Или в Париж, или в Токио… Одним словом – далеко и надолго!
В этот момент Зелинский запер сейф, развернулся и протянул секретарю папку с документами…
Вадим был взволнован. Более того – он чуть не плакал.
– Как же так, Юлий Семенович?.. Я даже не знал, что вы опять улетаете!.. Вы когда вернетесь?
– Я сам еще не знаю! Ничего не знаю – куда, когда, зачем… Все вопросы к Григорию Витальевичу. Он остается главным… Хотя, возможно, и он уедет… Действуй, Вадик! Найди внизу водителя – и вперед.
Секретарь взял папку, развернулся через левое плечо, быстро пошел к выходу…
Через минуту Горский стоял у окна и смотрел, как по поляне пробежал водитель и шустро занял свое место…
А потом появился Вадик. В его фигуре и вялых жестах ощущалась не просто медлительность. От него исходила печаль и даже трагизм.
Секретарь шел так, как будто это были его последние шаги по земле.
* * *
Иван Санько реально замерз! Он уже двадцать минут лежал в холодной канаве и ругал необязательных клиентов…
