Kitobni o'qish: «Подарите мне море…», sahifa 5

Shrift:

* * *

Сколько уже воды утекло… Был Питер, и была встреча с Любой, и даже совместный рейс в Финляндию, в Раахе, и расставание тоже было. Как мне её недостаёт. Это моя неразрешимая проблема всю жизнь, которая тоже не даёт мне спокойно плавать.

Саня стала студенткой, наконец-то, и почти невестой, хотя с этим можно было бы и повременить, уж как-то всё очень быстро и, видимо, серьёзно. Как-то тревожно мне за неё.

27.11.02 Устал страшно, доняли с обоих сторон. DALARO – временем прихода в Foynes, очень переживают, что мы опоздаем к утру.

05.12.02 Я-то хотел им сэкономить топливо и прийти вовремя – задача очень сложная, но они мне её упростили, сократив до одной. Но пришлось известить их, что топлива может не хватить на весь рейс до Финляндии при таком расходе, а это тоже неприятно для меня, как будь то я в чём-то виноват, такое ощущение. Ну это всё издержки работы на того, кто платит, и от кого ты зависишь. Всё хочется с лучшей стороны себя показать. Греки достали сегодня своим раскладом денег, которые нам нужны для смены. Насчитали на двадцать тысяч меньше, чем я им заказал. Пришлось писать новую РДО со всеми выкладками и аргументами. Теперь остаётся ждать, но чую, что требуемой суммы всё равно не пошлют. Народ ещё в преддверии отпуска с какими-то странными просьбами забродил. Mess boy, который по образованию доктор, захотел записей, что он был здесь матросом. Вроде нехорошо обманывать, но очень жалко наших докторов, чья профессия и диплом котируются у нас ниже, чем матросские. Вот такой денёк выдался на подходах к славному острову Сицилия.

28.11.02 Теперь течение не даёт спокойно жить, нет скорости у берегов Туниса. Её тут нет и быть вообще-то не может, здесь течение всегда в одну сторону – на Восток. Даже на стих смахивающее что-то получается:

Нет скорости у берегов Туниса,

Её тут нет, и быть вообще не может,

Когда на Запад держишь ты свой путь…

Интересно, какая это литературная форма? Начал готовить потихоньку дела к сдаче. Процедура, вроде, приятная, но в конце контракта и её делаешь без всякого энтузиазма. В конце контракта с энтузиазмом только ешь.

29.11.02 День как день, не лучше и не хуже других. Скорости всё нет, но из графика пока не выбились. Пятница опять же, день хорош своим преддверием выходных, но плох тем, что работники береговых офисов пытаются в этот день завершить все недельные дела, чтобы спокойно отдыхать в выходные. Стараются забросать пароход перед уходом домой разными телеграммами минут за пять до окончания рабочего дня, чтобы ты не успел ответить или спросить что-нибудь, и с чистой совестью, с чувством выполненного долга домой. А ты мучайся тут до понедельника – что бы это значило? Или, например, сообщат тебе, что денег переводят столько-то (конечно, меньше, чем ты просил), или там замены такому-то не будет, и пропали на два дня в расчёте на то, что человек помучается выходные и смирится, ну а если бы это было на неделе, да в обычное рабочее время, ты бы им покою не дал весь день. Вот такая коварная эта пятница, так и ждёшь подвоха до конца дня.

01.12.02 Чувствуется, что ребята устали и теряют юмор. Сказал второму, поднявшись на мост после чая, чтобы приободрить его, а то после известия, что его не сменят в этот раз, он всё молчит, что сегодня рыба под маринадом – очень успокаивает, говорю. Он помолчал, потом прозвучало вопросительное – «что?», потом после некоторой паузы – «а…, понял». Мне бы, наверное, тоже было не до юмора, если бы сказали после семи месяцев, что надо ещё в один рейс идти. Вот так нас кинули опять, пообещав сменить всем экипажем, а меняют половину. Хотя отработали все одинаково. Не до юмора тут некоторым.

02.12.02 Прошли Гибралтар. Покинули Средиземное море, которое к нам довольно терпимо отнеслось, и вышли в суровую зимнюю Атлантику. Наступил последний и, наверное, самый трудный этап рейса. Покачаемся напоследок. Встретили судно Азовского пароходства с названием “гей Смирнов”. Наверное, первые три всё-таки были “Сер”, но их смыло волнами. В этот же день вечером в лирику ударило. Вот что получилось:

Опять отъезд, опять сплошная мука,

Вокзалы, расставанья, корабли.

Как вынести опять эту разлуку,

Как дотянуть до встречи, до любви.

И никуда от этого не деться,

Как не пытайся изменить судьбу.

Путем, что ею был отмерян с детства,

Как ни пытался бы свернуть – иду.

Сквозь шторма вой, сквозь ругань,

Сквозь туманы, швартовки,

Отшвартовки, штиль, прибой,

Пройду, вернусь и сяду на диване,

Возьму гитару – я опять с тобой.

И никуда от этого не деться,

Я где-то рад, что не сменил судьбу,

Ты, я, наш дом, две дочки, и два внука,

Механик Яша, выше этажом.

Когда опять придёт пора прощаться,

И я опять надолго загрущу,

Наверное, будем и скучать, и волноваться,

Судьба сложилась так – другую не хочу.

Даже на песню смахивает, надо попробовать. Немного примитивно, конечно, но что взять с человека на восьмом месяце плавания? Всегда перед отъездом домой кокой-то творческий зуд одолевает. Хочется что-нибудь свершить эдакое. Вот помню, как-то так же нашло перед списанием на “Горизонте”, и нарисовал картину, «Мистерия» назвал. Пока рисовал, нравилась, приехал домой, и уже совсем другие ощущения. Никого особенно не впечатлила, да и мне самому тоже показалась не очень. Видимо, к этому творчеству на пороходах в преддверии отпуска в обстановке предотпускной эйфории надо относиться с известной долей иронии. Потом дома, когда эта эйфория предчувствия встречи уляжется, будет всё это казаться не так уж, а пока вот хочется творить. Вот, еще одна песня написалась:

Брызги и пена летят,

Вздыбило корпус волной,

Вот и начался декабрь,

Скоро нам ехать домой.

Здравствуйте, снежные дни,

Южное солнце, прощай,

Мы навсегда сохраним

В сердце своем “Enterprise”.

Нас провожает с тобой

Марево дальних дорог,

Нас ожидают с тобой

Сполохи новых тревог.

Вот и закончился круг,

Серое море, прощай.

Мы навсегда сохраним

В сердце своем “Enterprise”.

Что ж ты стоишь на мосту,

Что ж не спешишь уходить.

Нам надо песню допеть,

Нам надо меньше грустить.

Скоро к тебе доберусь,

Верь, жди, надейся, скучай.

Желтые флаги разлук

Вывесил наш “Enterprise”.

Правда, тему позаимствовал у Визбора, – “Лыжи у печки стоят…”, но слова почти все свои.

07.12.02 Посетили Foynes, как сказал бы один знакомый. Люблю маленькие городишки. Нравится, что всё рядом. Можно за пару часов добраться туда и обратно. Это в нашем возрасте уже начинает иметь значение. Если добираться далеко, да к тому же и город большой, то лично у меня это не вызывает энтузиазма. Почему-то перестали нравиться большие шумные города, быстро устаю от них. Наверное, это старость. Городишко расположен на довольно большой реке Шаннон с приливами аж до пяти с половиной метров. То ты над причалом торчишь как приличный пароход, этакая громадина, то из-под причала торчат только надстройка и мачты. Не очень-то жалую все эти англо-ирландские порты с их приливами-отливами, грязными, цвета какао, речками и заходами в шлюзы, у которых никаких кранцев, и ещё поперёк течения. Ох, сколько вмятин на пароходах осталось от заходов в эти шлюзы, и сколько капитанов получило или приблизило инфаркт от этого холодящего душу зрелища, особенно если кто в этом толк понимает. Дилетанту тут со стороны, конечно, не прочувствовать. Я уж не говорю о лежании на грунте на малую воду с довольно здоровым креном, когда знаешь, что ты уже не плывешь, а всем корпусом уселся на мель, и что из этого потом получится, никто не знает. Хоть у тебя в рейс-задании и стоит, что “safety aground”, то есть «безопасно на грунте», и что место это как бы безопасно для такого лежания, но на душе тревожно. Иногда эта тревога получается не такой уж напрасной. Помню, полежали мы так пару раз в речке Трент, это приток Хамбера, на двух причалах за раз лежали. Сначала был Кингс-Ферри, потом Ганнес (вот уж действительно). Вышли в море, и решили на всякий случай проверить двойное дно. Оказалось, что имеем довольно приличные две вмятины в кормовых балластах. Ну, послал как положено телекс во все адреса, где возложил ответственность за это на фрахтователя и владельца причала, и иже с ним. Так ведь прислали ответ, что быть этого не может. Не знаю, чем у судовладельца это кончилось потом, но сюрвейера для осмотра повреждений пришлось принимать, и бумаги писать тоже.

Бывают там ещё такие прелести как на поперечном течении заскочить в узкую речку, успеть, пока вода полная, на входе развернуться, когда с носа и кормы до берега остаётся метра по три. А то можно не успеть и так поперёк остаться, и переломиться на малой воде, о чём любезно предупреждает лоцман, а потом нестись минут сорок кормой без буксира, так как судну с боутрастером он не положен тут, лавируя на приличном течении между пароходами, стоящими на обоих берегах этой речушки. Ну, а кормой, потому что там просто из-за ширины этой клоаки пароходу негде развернуться на выход. Грейт-Ярмут этот замечательный порт называется, если кому повезёт там побывать. Нам везёт. Как сказал лоцман, за три дня до нашего прихода здесь был сильный шторм, волны были по одиннадцать метров. Большой танкер пришёл двести сорок метров длиной, с полностью разбитыми всеми палубными механизмами. Не работало, говорит, ничего. Что творится с погодой на Земле!

В плане подготовки к сдаче дел купил по примеру деда витаминов комплекса анти-стресс в Фойнесе. Но, по-моему, получил обратный эффект. Тут же пожаловался жене, что мысль о том, что не послать ли всё это к чёртовой матери, продолжает посещать меня, и, наверное, будет посещать периодически в так называемые трудные минуты. И, наверное, это нормально. Ненормально то, что я всё ещё здесь сижу, и сам не знаю сколько это всё протянется.

09.12.02 Понедельник. Не люблю понедельники, и всё тут. Так и ждёшь чего-нибудь. Ещё и заход в Дублин на понедельник выпал. Зашли-то вроде нормально, но в безобидной ситуации погнули моряки с двумя командирами во главе деталь от трапа. Не выдержал, сорвался и наорал. После этого не очень уютно себя чувствовал, хотя вроде и прав, но надо было бы всё это на пару тонов ниже. Сказалась бессонная ночь, да и нервишки начали сдавать в конце. Надо дотянуть до вечера и завалиться спать пораньше. Днём не дадут, слишком много визитёров запланировали греки для нас.

11.12.02 Слава богу, вышли из Дублина. Выход получился нервным и долгим. Сначала выяснилось, что лоцман из-за плохой погоды сможет только отвести от причала, а дальше сами, иначе сдавать его придётся только в Англии, и ещё заплатить за это изрядную сумму. Агент предложил ждать до утра улучшения погоды, и у меня даже начала закрадываться мыслишка, «а не согласиться ли»? Всё это ещё усугублялось обстоятельством, что по погоде и по расстоянию, учитывая, что топлива у нас в обрез, лучше было идти Севером, через Шотландию, чем через Ла-Манш, но, по информации второго помощника, у нас не хватало карт для этого, и к следующему дню агент не очень уверенно, но обещал их найти для нас. Но при более тщательно проверке своей коллекции (бардак) карты нашлись, и решено было, несмотря на шторм, выходить. Но, видно уж день был весь такой, прождали буксиры три часа, с отьездами и приездами лоцмана, и вышли в штормягу, с трудом разбирая дорогу между буями, скачущими между валами пенных волн. Сразу, конечно, начало болтать по-чёрному, всё полетело со столов, и боцман едва успел добежать с бака в надстройку чудом не смытый волной, закрепив якоря. Я понял, что море так просто отпускать нас не хочет в отпуск, и ещё покажет нам кузькину мать на этом переходе, о котором мечталось весь контракт, как о чем-то самом желанном.

12.12.02 17.00 Прошли проливом Пентланд Ферс и нацелились на Скаген. Погода не ахти, юго-восток до шести, но жить можно, гребём около одиннадцати узлов.

14.12.02 06.00 Наконец-то добрались до Скагена. Что-то стал плохо спать. Упорно лезут в голову мысли, что пора завязывать, хотя бы на время. Проворочался до четырёх утра, придя к выводу, что остановка необходима. Видимо, наши прямые отношения с морем исчерпали себя на данном этапе. Если их продолжать, то надо делать большое усилие над собой, попросту насиловать себя. Нет желания, да я думаю и нужды этим заниматься. Я давно мечтал сделать большой перерыв в плаваниях, чтобы обдумать всё, осмотреться, и принять решение, что делать дальше. Или продолжать (даже об этом думать сейчас не охота), или попробовать себя ещё раз на берегу – то, о чем я уже давно и с надеждой думаю, но обстоятельства всё отодвигали исполнение задуманного. В этот раз, вроде, настроен решительно. Ладно, доберёмся до дома, будем обсуждать. Есть намерение просидеть всё лето, до осени, потихоньку подыскивая себе работу, а осенью уже выходить на эту работу. За это время закончить все дела по квартире, и в деревне особенно, которые скопились за эти годы, что у меня не было отпуска летом, съездить отдохнуть с Любой куда-нибудь, может ещё и на машине на юг – тоже давняя мечта. Ну, в общем, начать как-то жизнь по новой попробовать, хоть и на старую, прежнюю жизнь я не в обиде, но расставания и разлуки стали так мучительны, что спасу нет.

14.12.02 Рейд Копенгагена – последняя остановка перед приходом. Топлива взять чуть-чуть, чтобы был запас.

15.12.02 01.30 Прошли Дрогден. «Можно расслабиться мне!» – как стенал тут Бухайло Егорыч, когда прошёл Дрогден в балласте, правда, может первый раз в жизни прошёл. Завидно даже. Всё просто. Чтобы не устать ото всего этого, надо просто в этом во всём не участвовать, жить как бы в стороне ото всего какой-то своей жизнью, влезая в неё только когда тебе персонально что-то понадобилось. Один знакомый престарелый капитан тоже наставлял меня недавно: «Чего, говорит, там волноваться-то, абсолютно нечего». Правда, сам от прямого контакта с этим делом слинял уже лет пятнадцать назад с микроинфарктом, как раз, по-моему, в возрасте, что и у меня сейчас. Ладно, иду в баню в два часа ночи. Вот это всё писание, интересно, нормально это, или нет. Ведь раньше у меня таких позывов не было. Или это просто с появлением ноутбука связано? Думаю, что пришла пора отдохнуть и что-то поменять, пока крыша не съехала.

20.12.02 Вот и дождался смены. Думал, что это будут самые светлые дни за весь период плавания, а получилось, наоборот. И всё благодаря приезду на сдачу дел аж двух суперов. Да, повезло нам в конце контракта опять в кавычках. Скинуло в шторм караван ещё одно из наших судов, и понеслась катавасия. Пошли циркуляры, меры по предотвращению и суперинтенданты. И всё это на нас на восьмом месяце контракта, на самую смену. Ну, ребята, суперы которые, свежие приехали, под впечатлением и в предвкушении себя показать в свете новых решений. Один неглупый, но горячий и упёртый, мой однокашник Толя Пастушенко. Другой – очень упёртый, но глуповат. Он попал в суперы, когда в первом же контракте переругался со всем экипажем, и те объявили ему бойкот. Грекам это, видимо, понравилось, они сняли его с судна досрочно и поставили суперинтендантом. Он решил, что так и надо себя вести, и с тех пор кидался на соотечественников как цепной пёс. Кстати, из СМП его попёрли за глупую аварию по расхождению с судном в Бискае. Вообще случайный человек на флоте, со старпомов усевшийся диспетчером в пароходстве, каким-то образом сумевший выправить себе капитанский диплом, и сразу же доказавший свою непригодность к этой работе.

Сменщик попался тоже, какая-то шлея, всё что-то вынюхивает и бегает с докладами к этим суперам. И всё это вперемешку с расчётами отъезжающих людей, выдачей им денег, агентами, ночным переходом в порт погрузки, опять со сборищами и руганью суперинтендантов, которая дошла уже до крепких выражений. Пришлось мягко намекать этим береговым товарищам, которые вроде ещё недавно были капитанами, чтобы не распоясывались особо, учитывая напряженную обстановку в уставшем экипаже. Сказали, что, вроде, согласны. Только пришли к консенсусу, налетел ветер ураганной силы. Пришлось срочно заводить все оставшиеся концы, готовить машину. Сейчас вот сижу, пишу, пароход весь трясёт, за окном воет. За что мне все эти испытания! Видно, просто так, по-тихому не хочет море со мной прощаться. А может, подсказывает мне, дураку, на будущее, если вдруг мысль возникнет вернуться, чтобы вспомнил эти дни. Но надо ещё ночь продержаться в эту штормягу, на утро обещают ослабление.

21.12.02 Ну вот и свершилось. Сдал дела. Свобода, конечно, относительная, но в другие разряды перешёл. Груз ответственности спал, и вроде легче задышалось. Ещё немаловажно, что переехал в другую каюту, в лоцманскую, и никто ко мне не лезет больше. Теперь я только советчик. Как здорово быть каким-либо суперинтендантом, наставником, то есть советчиком или проверяющим. Ни за что конкретно не отвечаешь, но вроде делаешь важную работу, и все обязаны тебя слушать. Суперинтендант сказал, что я даже лицом просветлел. Но зато как изменилось выражение лица у сменщика. Как-то груз забот сразу лёг на лицо, каким оно стало озабоченным и усталым, и отрешённым от собеседников. С какими-то уже лезущими в голову заботами и тревогами. А ведь буквально несколько часов назад, до приёмки, было совсем другое лицо у человека. Вот как давит груз капитанской ноши. Ну ладно, пойду спать в новом качестве. Интересно, будет ли спаться спокойнее. По идее должно, а то последние ночи толком не спал.

22.12.02 Ну что, спал по-прежнему плохо, но правда подольше, чем вчера. Наверное, все функции организма заработают нормально только когда покину борт. Нервишки на пределе уже с неделю, как бы не сорваться. Один супер отбыл, один ещё остался, причём, худший из двух, и я обречён на его общество до самого конца. Мало того, нам ещё и до Питера ехать вместе придётся, видимо. Похоже, этим счастливым днём будет то ли двадцать восьмое, то ли двадцать девятое декабря. Успеть бы до дому на Новый год добраться.

24.12.02 Канун католического Рождества. Погрузки нет, и не будет до 27.12.02. Тоска. Собрался с духом, отзвонился в контору и сказал, что вряд ли пойду на следующий контракт, что собираюсь вернуться в пароходство. Сжёг, так сказать, мосты. Зря, наверное, разоткровенничался с ними, они, оказывается, хотели мне премию выписать под расчёт за хорошую работу, теперь, наверное, не дадут. Это супер меня просветил. Надо запомнить это число. Интересно, что из этого выйдет?

26.12.02 Оказывается, стоять, ничего не делая, в ожидании продолжения погрузки, тоже нелёгкое занятие. Первый, наверное, раз в жизни жду с нетерпением окончания выходных, чтобы продолжить эту чёртову погрузку, увидеть агента и договориться об отъезде. Сидеть здесь нет больше никаких сил, но хорошо ещё меня до Гибралтара со сменщиком не посылают, а то у них это практикуется. Этот не очень далекий суперинтендант, эта редиска, и вообще нехороший человек заколебал меня своей активностью. Как я уже говорил, его недавно назначили на эту должность, и он лезет из кожи вон, чтобы оправдать это назначение, хотя его прихватил с собой старший суперинтендант (кореш, ети мать, второй раз меня под гусеницы бросает) в Финляндию, как он объяснил, только для открытия счёта в здешнем банке. Сам куда-то сдёрнул, а его оставил до конца стоянки, в свете всех этих потерь караванов. Сначала трепали меня вдвоём пять дней, с параллельной сменой людей, сдачей дел, переходами. Вроде, всё прошли. Один уехал, второго оставили только для погрузки (хотя он в ней ничего не понимает, и только мешает), так нет, он всё не унимается, всё чего-то копает, с чем-то пристает. Так и хочется треснуть его по лбу. Нет, надо ехать с 27 на 28 по раздельности, а то и правда, до чего-нибудь нехорошего дойдёт. Нельзя же усталого человека на восьмом месяце контракта трепать десять дней без передышки. Успокаивает только мысль о скором отпуске.

27.12.02 Решающий и, наверное, последний день. Отдал паспорт на визу, заказал билет, теперь жду этого всего, и даже волнуюсь, вдруг опять что-нибудь сорвётся. Как-то плохо верится в возможность того, что я наконец-то сойду на берег с судна, что всё это останется позади. Эти два нехороших товарища, суперинтендант со сменщиком, всё донимают меня какими-то своими расследованиями. Это уже становится невыносимым, уже прячусь от них. Дай бог завтра уехать, и без приключений добраться до Питера.

27.12.02 17.00 Ура! Наконец-то всё решилось. Завтра еду. Даже не верится, что последняя ночь на судне. Уже не осталось сил радоваться. Надо всего лишь дожить до завтрашнего обеда. Никогда, наверное, так не желал поскорее свалить с судна, как в этот раз!

* * *

И вот я дома уже два месяца. Была масса встреч, разговоров о том и этом. Наремонтировался своих машин, прошёл даже техосмотр, начал ремонт кухни, но уже без всякого энтузиазма, и начал задумываться, смогу ли я бросить капитанский мостик? Энтузиазм на ремонт как-то быстро испарился. Уверенность твердая осталась только в том, что до осени досижу в отпуске, так как восстановиться раньше, наверное, просто не смогу. Усталость накопилась огромная, и пока чувства, что она уходит, нет. Может, поездка в Крым меня как-то приободрит, если она состоится. В Турцию, почему-то, никак не тянет, хочется окунуться в воспоминания старого, милого нашего юга с его необустроенным бытом, но своим милым запахом детства. Может тоже, как большинство соотечественников, которые могут себе позволить отпуск за границей, разочаруюсь окончательно в этом, но, возможно, всё же рискну. Вот такой я странный человек, а может такой патриот, или заграница до тошноты надоела. Скорее, все три причины вместе. На эту неделю отработался. Всё же ремонт – очень нудное и трудное занятие, которое отнимает массу времени, сил и средств.

10.03.03 Праздники…До чего же наш народ их уважает, дай только повод, и уж будь здоров, отпразднуют так, что надолго запомнится. Даже если на последние деньги, даже можно занять, но спраздновать. Мне что-то грустно в преддверии всех этих праздников на берегу, да и в сами праздники. Хочется уехать в спокойное место, где ничего не празднуют, и вообще нет народа или его поменьше. В деревню, например. Наверное, я старею. Исключение составляет только Новый Год. Его я по-прежнему жду и праздную с удовольствием.

17.03.03 Жизнь идёт. Я в отпуске. Позади праздники, впереди праздники, а посередине ремонт. Как мне надоели эти ремонты. Все отпуска по одному сценарию. Состояние ремонта – ужасное состояние. Закончу его, наверное, только ко дню рождения Любы. Это ещё месяц страдать. Доделываем этот ремонт, и делаем многолетний перерыв от всяческих ремонтов. Почему-то ремонты в деревне меня так не достают, как дома. Там я их делаю даже иногда с удовольствием. Возможно потому, что я делаю их один там, никто не мешает (и не помогает тоже), но есть в них какая-то прелесть. Нет суеты, беготни по магазинам, а главное, нет производственных отношений с ремонтниками.

05.05.03 Ну вот и ремонт закончен, и даже пройден досрочно техосмотр на Ниве. Можно начать отдыхать на полную катушку. Сьездили в деревню, вытащили картошку на проращивание.

28.07.03 Ну, вот уже и июль. Ползаю как проклятый под домом уже месяц, и конца ещё не видать. Но если сейчас этого не сделаю (фундамента), то не сделаю уже, наверное, никогда. Силы уже не те. Уже сейчас очень тяжело, а позже вообще невозможно будет. Но если всё-таки я это осилю, то будет за что уважать себя, да и есть оправдание и смысл моего сидения – это лето, и вообще так продолжительно дома. Так что будем мучаться дальше в надежде, что воздастся потом, и ниспадет благодать. Чую, что пахать мне всю жизнь как папе Карло на роду написано. Как выяснилось, отдыхать в прямом смысле слова я совсем не умею, и всё героически что-то преодолеваю, даже в отпуске. Ну что ж, вперёд, к новым вершинам!

09.08.03 Всё ещё ползаю под домом, и конца этому не видно. А надо бы уже завязывать. Дожди уже пошли. Всё ещё не могу определиться с работой, куда бедному крестьянину податься, чему себя посвятить? То ли продолжать плавать, но тогда где? То ли попробовать себя в чём-то другом, но тогда тоже, где и в чём? В общем, быть или не быть? Наверное, кризис среднего возраста у меня сейчас. Что-то хочется в жизни поменять, и одновременно страшно это делать. Ещё домашних проблем навалилось выше крыши: то авария с сантехникой, то дочка не хочет возвращаться из Турции, и вообще собирается бросать институт и оставаться там. Ни минуты простоя, короче.

24.08.03 Фундамент все ещё не закончил. Дожди идут почти весь август. Нужно, наверное, ещё недели две. Это уже будет сентябрь. Два месяца каторжного труда! Вот это я выдал. Но день окончания этих работ будет, безусловно, огромным праздником.

31.08.03 Вот и лето прошло…Я может быть закончу на следующей неделе эпопею с ползанием под домом. Приговорил себя к двум с лишнем месяцам каторжных работ. Зато теперь, наверное, любая работа покажется ерундой по сравнению с этой. Сашка, видимо всё же уезжает. Жалко. Рано во все это впрягается, не уверен, что всё там у нее будет хорошо. Конечно, жалко, что может остаться без высшего образования, или будет его получать уже в более старшем возрасте, когда это все труднее и дороже получится. Да и своих сил и средств, вложенных в ее подготовку и поступление, тоже жалко.

* * *

Наконец-то определился со своим ближайшим будущим, когда место на берегу было уже почти в кармане. Решил после долгих мучений и терзаний, что, видимо, моё место всё-таки в море, на ближайшее время, по крайней мере. На береговой работе долго не высижу, наверное, сейчас. Подведу людей, начну проситься опять в плавсостав. Решил, что поплаваю сколько смогу, по крайней мере, пока не наберу стаж пенсионный, ну а потом уж буду думать, что делать дальше. Но ходить каждый день на одну и ту же работу (может, ещё и нелюбимую), и ждать выходных, а потом с неприязнью понедельника, сейчас не смогу. Да и романтиком я остался по натуре. Наверное, нужны мне эти встречи, расставания, отъезды, возвращения, которые придают какой-то особый вкус жизни, и которого в обычной жизни нет, а, оказывается, для полноты жизни они нужны.

Наверное, опять на пароходе, в трудные минуты буду жалеть, что не остался, но видно так уж я устроен: всю жизнь маяться и сомневаться, но тащить дальше свою морскую ношу.

01.10.03 Дожил до своего 49-го дня рождения. После празднования предстоит проверка знаний, комиссия и, в море. Опять в море. Жизнь продолжается….

12.10.03 Отправили Саню в Турцию. Настроение припаршивейшее. В прощальный вечер я наговорил гадостей Маше, короче, испортил весь вечер. Хорошо, что хватило ума на следующий день это немного сгладить извинениями и поездкой с внуками в Карелы, и хорошо, что дочь отходчива и не злопамятна. У Лёвы в этот день родилась дочь. Они этого так долго ждали, и так упорно добивались. Что за характер у меня стал? Совсем испортился, и никак не удается его вылечить, так же, как и прочие болячки, которые тоже страшно мешают жить, и с которыми никак не удается справиться с мая. Начал сдавать проверку. Знакомое и подзабытое ощущение. Вообще в жизни, за суетой начался какой-то новый период. Только что мы были родителями дочери-подростка, и вдруг стали просто бабушкой и дедушкой. Дети в один день выросли, и мы остались одни. Такое вот ощущение. Ждёшь этого момента, вроде, когда дети растут, что вот они вырастут, и мы наконец, отдохнем. Кончатся, наконец, все заботы, и жизнь станет легче. И вот этот день вроде пришел, а особой радости нет. Даже грусть… И тревоги за них никуда не ушли, и, наверное, не уйдут.

08.11.03 Всё ещё сдаю проверку, и не знаю когда закончу, а жизнь идёт своим чередом. Ходим по гостям, потихоньку доделываю неоконченные хозяйственные делишки, залечиваю с переменным успехом болячки. Не знаю, успею ли выйти в море до Нового года, ведь надо ещё отучиться на Котласе, пройти медкомиссию и продлить диплом. Зажился на берегу. Не забыть бы, где нос, а где корма у судна.

06.12.03 Ну вот, проверка сдана, осталось только пройти комиссию, и я опять работник СМП. Опять можно жизнь начать с чистого листа, но что-то не очень хочется, не очень тороплюсь я это сделать. Чую, что как только вплотную столкнусь с пароходскими делами, так опять появится желание сделать оттуда ноги. Что же за напасть такая нашла на меня, всё не могу на чём-то уверенно остановиться.

03.01.04 Ну вот и дожили до Нового года. Проводили и встретили. Вроде было всё весело, без особого напряга, без похмельных синдромов, хотя и выпили немало. Саня опять уехала в свою Турцию. Приезжала просто за материальной поддержкой. Измучила нас и себя уже изрядно. И так-то времена у нас трудные наступили с моим метанием, трудоустройством, проблемами со здоровьем, так и у неё сложнейший период в жизни, важнейшее решение, которое мы воспринимаем, естественно, безо всякого энтузиазма.

09.01.04 Надо запомнить этот день. Я второй раз нанялся в СМП. Что из этого выйдет, не знаю. Говорят, что дважды в одну и ту же реку не входят. Наверное, справедливо. Всё будет уже по-другому, но я этого вроде хотел, и вот получил. Поживём – увидим.

03.03.04 Пока учился на Котласе, получил предложение заняться в УЭФ загрузкой судов. Должность называлась «помощник начальника УЭФ» (Управление Эксплуатации) по загрузке судов, или в СУБе она значилась как Port Captain. Почему-то сразу же согласился. Надо бы было для приличия поломаться, но, видимо, сыграл роль род предстоящих занятий. Вроде бы мне это близко, и сидеть на стуле целый день не надо. Так же сыграло роль желание попробовать все-таки другую жизнь. Не попробуешь – не узнаешь, и, наверное, по морю, по капитанскому мостику уже так перестал тосковать, посидев подольше на берегу, или ещё не соскучился. В общем, пока предлагают, надо попробовать. Но путь в УЭФ оказался долгим. Начальник по кадрам принял это без энтузиазма, но рассудительно. Предложил мне доучиться на всех курсах, у которых подошли сроки до конца, продлить диплом, сходить в рейс, чтобы быть готовым выйти капитаном на случай, если я не усижу там долго, а затем уже садиться в УЭФ. Пришлось с доводами согласиться. Действующий диплом капитана в кармане уверенности в завтрашнем дне всё-таки добавляет, да и времени, и сил, потраченных на проверки и курсы, жалковато, вдруг пригодится. Ну, еще не хотелось портить отношений с кадрами. У них-то, чувствовалось, было больше желания использовать меня в качестве капитана. Но теперь, наверное, уже УЭФ не очень счастлив, что связался со мной: когда я там приступлю к работе, всё в тумане, а им уже нужен человек. В общем, чем эта моя попытка сесть на берег закончится, неизвестно.