Kitobni o'qish: «Кит плывет на север»

Shrift:

* * *

Напутствие мореплавателям

Далеко, в холодном океане, живёт Остров, а на Острове живут люди – охотники, рыбаки, художники и много кто ещё. И голубой полярный лис по имени Акчинук живёт, и неповоротливый тюлень – здесь его зовут Акиба. Красивые птицы летают над Островом: большие чайки, чёрные бакланы, разноцветные топорки. Медленные киты проплывают мимо него. Огромные грибы на толстых белых ножках вырастают из его земли.

Вы, конечно, можете спросить, а так ли далеко Остров на самом деле. Ведь если что-то от чего-то далеко, значит, к чему-то другому оно непременно близко. Вот, к примеру, из Мексики в Финляндию лететь и лететь, а из маленького Светогорска под Петербургом хоть на велосипеде, хоть пешком – всего ничего.

Только наш Остров особенный. Он далеко одновременно от всего на планете, он как будто сам себе планета и совсем не позаботился о том, как землянам до него добираться. От полуострова Камчатка вам придётся лететь несколько часов или плыть несколько дней – разумеется, при хорошей погоде. По воде можно прийти к Острову и от Аляски (вдруг вы окажетесь там). Но это путешествие для настоящих смельчаков: океан в тех краях суровый, северный, а ветра такие сильные, какие даже пиратам не снились.

Сам Остров носит имя Беринга – мореплавателя, капитана-командора, который, несмотря на шторма и опасности, сумел добраться до Острова, и не на самолёте или огромном быстром корабле, а на пакетботе XVIII века!

Впрочем, вы всегда можете изучить карту и проложить маршрут до острова Беринга или почитать о нём заметки путешественников.

А я вам расскажу про другое – про мамору, маленького хранителя Острова, про то, как он долго плыл на Ките в поисках своей земли, про птиц и зверей, про алеутов, про то, почему здесь самые вкусные грибы и совсем нет деревьев.

Когда-нибудь вы, конечно, сюда приедете, и встретите мамору, и всех узнаете, и будете гулять по берегу и слушать океан. Потому что вы настоящие путешественники и бесстрашные мореплаватели.

* * *

Немногие знают, что у каждого острова должен быть свой мамору. И столько у этого мамору дел и обязанностей, что иногда их список оказывается больше самого острова. Конечно, только если остров маленький – на пять-шесть деревьев, девять-десять булыжников, два-три гнезда. Очень много работы у мамору, потому что он за всё ответственный.

Давным-давно один мамору плыл на Ките вокруг земли в поисках своего острова. У него ещё не было имени, а вместо имени был цвет – «зелёный, как влажные от дождя крылья жука бронзовки, который живёт на сорок восемь шагов южнее от восхода солнца». Но так его, конечно, никто не звал. И был он просто Зелёный. Он ещё не знал, что ждёт его впереди. Полный предчувствий, сомнений, ожиданий, страхов и радостей, он ходил по Киту взад-вперёд, взад-вперёд.

– Эй, мамору, рыба-луна тебе на голову! Нельзя ли потише там, на мне! – время от времени возмущался Кит.

Тогда мамору ложился на спину Кита, покрытую мелкими ракушками, и смотрел в небо. Но потом, как будто что-то его кольнуло, подпрыгивал и принимался снова ходить взад-вперёд, взад-вперёд. Через несколько дней Кит устал возмущаться. «Безголовая селёдка! Что с него возьмёшь? – подумал он. – Сколько я перевидал мамору – такого беспокойного вижу в первый раз!»

Кит, конечно, знал, что от их путешествия зависит, обретёт мамору имя и остров или нет. И если нет, то мамору станет небольшим подводным камнем. Однажды его наконец выбросит на берег, и кто-то поднимет его и запустит по воде – бульк-бульк-бульк. Два или, может, три раза он коснётся воды и снова исчезнет на глубине. А Киту, казалось, было всё равно: рано или поздно он повезёт нового искателя, и всё повторится.

Взад-вперёд, взад-вперёд топал мамору. Разные нехорошие мысли подбирались к нему, и тогда он отковыривал с китовой спины ракушки и кидал ими в мысли. Но они никак не отгонялись.

– А что, мамору, – говорила одна мысль, – если ты не узнаешь его?

– Вот, мамору, – злорадствовала другая, – надо было лучше учиться!

– Конечно, – не унималась третья, – тогда всё было бы куда проще!

Мамору зажимал уши и принимался топать ещё быстрее, отчего Кит только недовольно вздыхал. Но уже ничего не говорил.

Так они и плыли – огромный серый Кит и его маленький пассажир. Ростом мамору едва ли был выше воробья, хотя обычно будущие хранители никак не меньше взрослой вороны. Зато он мог похвастаться хвостом – длинным, в два раза длиннее его самого. Хвост и в самом деле был его гордостью и предметом зависти для остальных, короткохвостых мамору. Как все ученики, он носил белую рубашку, подвязанную красным поясом, и красные штанишки. Всё это, признаться, не очень сочеталось с зелёным цветом его тела, но выбирать не приходилось. Красный с белым отпугивал хищных птиц, которые не прочь были полакомиться молодыми мамору.

Под вечер Кит погружался в глубину на ночлег, а мамору доставал из кармана складную трубочку для подводного дыхания. Трубочка была сделана из ветки дерева Баки, и потому она не боялась ни воды, ни сильных ветров. Мамору раскладывал её, привязывал к хвосту, чтобы она случайно не уплыла, и ложился спать. Он глубоко дышал и ждал. Но сон никак не приходил. Тогда он расстраивался, вставал и продолжал топать по сонному Киту. «Это всё потому, что я думаю о сне, а не сплю! – размышлял мамору. – Но как мне быть, если я постоянно думаю о том, что не сплю, когда должен спать?»

В такие бессонные ночи мамору вспоминал об Острове Островов, где он родился 72-го числа в 8884 году островной эры и где учился мастерству хранителя. Он даже хотел написать книгу об Острове Островов, потому что ещё ни один мореплаватель не достиг его берега, ни один исследователь не описал его, а это так интересно! Остров Островов находится на дереве Бака, а само оно растёт из глубины океана. По его стволу можно спуститься на дно земли, по его ветвям можно добраться до облаков. Это не так и легко: ствол и ветви дерева Баки извилистые, да ещё в корявой коре живут разные рогогастры. И не все они приветливы и добродушны. Чёрные и бурые рогогастры – в отличие от более миролюбивых жёлто-сиреневых – с самого рождения зубастые и злые. Тельце у них маленькое, чешуйчатое, лапки длинные, крючковатые. Этими лапками они легко могут подцепить зазевавшегося мамору, и за какую-нибудь минуту ничего от него не останется. Ни волосинки, ни коготка. Но будущим хранителям и их учителям несколько раз в год приходится продираться сквозь рогогастров и петлять по закоулкам дерева Баки. Ученики то спускаются на дно, чтобы убедиться, всё ли там в порядке, в самой глубине земли: составляют перепись обитателей и смотрят, как изменились подводные вулканы. То поднимаются на облака и тучи, чтобы изучить их состав и направить ветер в нужную сторону. И какой ученик не мечтает подняться ещё выше – на другие планеты, – чтобы познакомиться с их хранителями! Но пока не выросло такое дерево, которое дотянулось бы до самых звёзд. Впрочем, и без далёких планет путешествие по дереву Бака – самое настоящее приключение. Но обо всём этом Мамору Зелёного Цвета хотел написать когда-нибудь потом, если, конечно, ему повезёт и он не превратится в камень.

Bepul matn qismi tugad.