Kitobni o'qish: «Попаданка вне закона. Сила феникса»
Глава 1. Главная няня
Пустые коридоры, нервно мерцающие магические огни на обшитых дорогими тканями стенах, завывание гуляющего ветра и дребезжание позолоченных оконных рам – таким в эту ночь был дворец в столице королевства птиц – Нагате. Сейчас в городе из военных сил остались только жандармы и королевская гвардия для поддержания порядка и защиты короля. Большая часть военной мощи птиц в настоящее время стояла в лесополосе у подножия горы Истина в ожидании падения барьера.
Сам же Главий оставался под защитой родных стен, будто чувствовал, что вероятность провала операции весьма велика. Король сидел в пустом приемном зале на своем величественном троне, и только месяц освещал пространство вокруг, пряча силуэт монарха в тени. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что король ослаблен и просто наслаждается ночной тишиной, но это было не так. Обитатели дворца хорошо усвоили, что Главий Пестрый тем опаснее, чем спокойнее и умиротвореннее его поза, выражение лица и уединеннее место пребывания. Его величество был не просто зол, он был в ярости. Всего час назад прилетел магический голубь с сообщением: барьер на месте и все также крепок, как и прежде.
Можно было отправить войска, разбить противоборствующие силы и уже после разрушить барьер, но выставленная команда из академии Крыла и пера подтвердила догадки о том, что купол способен не только удерживать внутри себя, но и защищаться от вторжения. С начала турнира никто не смог проникнуть на территорию горы. Ранее Истина никогда не закрывала свои границы на вход, однако за всю историю существования академии и купола никто не решался на нее нападать. Сильнейшие маги и сам Десятихвостый лис отваживали захватчиков еще на этапе мысли о нападении. Сейчас же у границы горы стояли армии пяти королевств, готовые задавить противника если не мощью, то количеством, но банально не могли пройти через барьер.
Были колебания магии на закате – это подтвердили очевидцы. Рябь на поверхности купола, даже редкие дыры, которые тут же затягивались, что свидетельствовало о том, что у барьера было средоточие силы – сердце Истины, которое можно было уничтожить с помощью магии. Об этом было написано в древних летописях народа, который давно исчез с лица этого мира, но подтверждения этим сведениям не было до сего дня, ибо гора уже была закрыта от внешнего мира магией, когда Главий обнаружил поселение вымершей расы на границе своего королевства и лисьих земель.
Король наклонился вперед и прижал ладони ребрами к своим губам, пребывая в нервном ожидании новостей. Слуги не покинули дворец и стояли за двойными дверями зала, за задними выходом и даже советник скрывался в потайном ходе за троном – никто не смел разбавлять одиночество владыки, когда тот был так сильно расстроен и напряжен. И пусть еще ничего не было известно, но Главий Пестрый ощущал, что эта ночь не принесет ему желанной победы.
– Чует моя птичья суть, эта мерзкая девчонка причастна к этому, – хрипло сказал король и снова замолк.
В зал для приемов как раз вошел советник. Ему только доложили ситуацию у границы горы.
– К чему причастна, мой король? – не удержался от вопроса филин, нервно поправляя свое одеяние. Возможно после доклада он уже не сможет ее носить.
– Что у тебя? – попугай оставил советника без ответа, впрочем, как тот и ожидал.
– Купол действительно был нестабилен и даже появились разрывы…
– Был?! – взревел король, подрываясь с трона. Вся напускная расслабленность и этикет слетели с монарха в считанные секунды.
– Да, мой король. Не так давно произошло кое-что очень странное и необъяснимое… – голос советника предательски дрогнул на последнем слове и он нервно сглотнул, прерывая свою речь.
– Флан, если ты не поторопишься, я казню тебя прямо здесь, и плевать, что это место еще не скоро отмоют от твоей крови и потрохов, – прошипел Главий и встал совсем близко к мужчине.
К своему неудовольствию он обнаружил, что ниже советника на треть головы, что привело его в еще большее негодование. Это небольшое преимущество подчиненного король быстро уравновесил высвобожденным из золотых ножен мечом.
– Купол взорвался, – резко выдал советник, непроизвольно отклонившись в сторону от руки с мечом. – Точнее, загорелся огнем. Все видели, как гора полыхала несколько минут, пока пламя так же быстро не исчезло, как появилось.
– То есть, – король провернул рукоять оружия в ладони, – барьер все-таки пал.
По лицу Флана было видно, как сильно он напуган тем, что монарх пришел не к тем выводам. Советник побледнел и готов был уже пасть в ноги короля и умолять о пощаде, но Главий не дал ему такой возможности.
– Отвечай, филин, пока мое терпение сохраняет тебе жизнь.
– Купол п-полностью восстановлен и… – советник в последней попытке хоть за что-то ухватиться, до крови прикусил щеку и вынужден был сглотнуть соленую жидкость, чтобы не захлебнуться. – Выглядит так, будто его то-только установили. Никаких повреждений и сты-тыков, какие были ранее образован-ны временем.
Свист в воздухе, тонкий звон дроконьего железа и рука Флана упала на пол приемного зала. Король был не прав: отмыть помещение полностью до завтрашней аудиенции прислуга успеет.
***
Ненавижу быть младенцем. Я второй раз просыпалась в подобной ситуации, но она уже раздражала меня сверх меры. Тело не слушается, повернуться туда, куда хочу, не могу, смотреть приходится исключительно перед собой, если только случайным напряжением мускул шеи и спины не сдвинуть огромную голову в какую-нибудь сторону. Просто отвратительный опыт. Однако с прошлого раза я хорошо усвоила одну вещь – если хочешь, чтобы на тебя обратили внимание…
– У-а-а! – заголосила на весь дом. К слову, потолок показался мне знакомым. Не то чтобы я часто разглядывала крышу нашего сарая, но как-то пришлось убирать с балок неудачный эксперимент по зельеварению, поэтому кое-что я все-таки разглядела и запомнила.
– Лети! Ты очнулась! – в поле моего зрения появился очень довольный Филя. – Хочешь на ручки? – И этот криворукий малиоль попытался поднять меня даже не придерживая головку.
Вот же неумеха. Интересно, меня хоть кто-нибудь спасет, или я умру так и не пройдя пубертат и вернусь на стартовые позиции после перелома позвоночника? Я ведь помнила, что этот горе нянька в прошлый раз чуть не скормил меня волкам в первые минуты моей третьей (если считать ту, что прошла в моем мире) жизни.
– Нет-нет-нет, – кто-то подбежал к Филе и перехватил меня прямо из его рук. Не то чтобы он меня вообще держал, но все же. – Все хорошо, принцесса. Я рядом.
Меня укачивали такие родные руки, будто из прошлого, – что было не далеко от истины – губы шептали нежности, а ноги пританцовывали.
Кио! Она была рядом.
***
– Мне кажется, или в прошлый раз она росла быстрее? – нависая надо мной хмурой тучей, спросил Филя.
– Так и есть, малиоль, – нежно ответила лисица, скармливая мне очередную ложку с молочной кашей. – Ее рост замедлился в два раза. В следующий раз это будет уже в четыре раза, а потом в шестнадцать. У фениксов очень интересные биологические часы. После первого возрождения они сразу обретают прежнюю форму, второе проходит уже дольше, как и было в деревне лисов, когда я нашла принцессу. – Ещё одна ложка отправилась в мой приоткрытый рот.
Я слушала внимательно и старалась не пропустить ничего, хоть мой младенческий мозг с трудом удерживал внимание хоть на чем-то больше нескольких минут. Если я правильно поняла, то увеличиваться время моего взросления будет не в два раза, а на квадрат числа, за которое до этого я достигала года. Кажется, это не работало с прошлой жизнью, ибо в этот раз я достигла полугода всего за день, то бишь год за два. Выходило, что с единицей в квадрате все должно было оставаться прежним без изменений, но не в этой жизни. В этой единицу помножили на два и вуаля! Квадрат моего вечного детства не за горами. Еще три смерти и год моей жизни будет равняться ста семидесяти девяти годам! Это ж вечный младенец и просто не способное к самостоятельному существованию существо.
– Уа-а-а!
– Что случилось? – запаниковал Филя, отшатнувшись от кричащей меня в сторону. – Ей больно? Каша горячая? Может болит что-то?
– Да отойди ты! – шикнула на парня Ноли и стукнула его по лбу деревянной ложкой. – Посчитала она, вот и расстроилась. Облик, может, и детский, вот только ум взрослый, рациональный. А каша не может быть горячей, лично остудила кристаллами, – проворчала служанка и стерла платком мои крокодильи слезы.
– Да, тяжелая ее ждет жизнь, – травница загадочно улыбнулась, как может только она, и посмотрела на меня своими затягивающими в глубину глазами. – Зато какая насыщенная и… Счастливая.
Я даже плакать перестала. Почему-то все, что говорила Кио, влияло на меня успокаивающе и будто являлось фактом, а не простым предположением. Видит ли лисица будущее, или так искусно умеет блефовать?
– Толкается! – раздался выкрик сверху. Не прошло и минуты, как со второго этажа сбежала Мила, вся растрепанная, заспанная, но такая счастливая. – Ребенок толкается.
Она остановилась прямо напротив меня и оголила свой живот, выпятив его вперед, будто мы могли видеть, как ее малыш толкается. Так как все столпились возле меня или, возможно, возле стола с едой, за которым я сидела на руках Харитиона, то пантера автоматически попала в центр всеобщего внимания.
– Правда?! Дай потрогать! – Филя, как самый эмоциональный в нашей компании, тут же протянул свои руки к животу Снежной и положил на него свои ладони. – Ничего не чувствую. – прошептал малиоль, зачем-то приложившись к пупку еще и ухом. Будто это динамик какой и ребенок ему оттуда что-то скажет.
Выглядело это до безумия смешно, поэтому я тут же залилась детским громким хохотом. И все внимание вновь перекочевало ко мне. Такое умиление по отношению к себе я еще никогда не видела. А у детской сущности есть свои плюсы.
– Вай! Толкается! – вскрикнул малиоль и отпрянул от живота. – Он только что ударил меня.
Филя выглядел одновременно и восторженным, и обескураженным. Такое глупое-преглупое выражение лица, которое никто и никогда не сможет повторить.
– Я же говорила! Мой малыш уже совсем большой, – пантера с нежностью погладила свой живот.
– Малышка, – поправила Милу травница. – У вас девочка. – Она снова улыбнулась и протянула мне очередную ложку с кашей.
Я слишком задумалась над ее словами и продавилась, начав сильно кашлять.
– Ну что же ты так неаккуратно, принцесса, – Кио уже собиралась забрать меня из рук растерявшегося дракона, но я неожиданно взмыла вверх раньше, чем руки шаманки коснулись меня.
Крепкая и решительная хватка, четкие и выверенные хлопки по спине, уверенные действия по спасению полугодовалого ребенка от удушения – все это я отметила рациональной частью паникующего мозга, тогда как остальная часть билась в истерике от приближающейся смерти. Конечно же это все было каким-то странным, гиперболизированным представлением, на самом же деле прошло несколько секунд между попаданием каши не туда и моим спокойным вдохом. Лис сработал оперативно. Его терпкий мускусный запах и аромат шишек забился в нос, отрезвляя разум.
– Глава, у вас это… – нерешительно произнес дракон за моей спиной.
Я же расслабленно положила голову на плечо Алиса, прикрыв слезящиеся глаза и изредка покашливая из-за раздраженного горла. Кто бы мог предположить, что лис умеет так ловко и осторожно обращаться с детьми. Я отстранилась от груди мужчины, желая посмотреть на его лицо. Глава охотно поменял мое положения на своих руках, усадив меня на свое предплечье. Его лицо выглядело больше, чем я помнила, но это и не удивительно. Он не смотрел на меня, скорее куда-то в сторону, но это не мешало ему улавливать каждое мое движение. И тут мне в голову пришла одна мысль – детям все прощают, они же дети. Я тут же решила воспользоваться таким чудесным шансом и протянула пухлые ладошки к носу и губам лиса, шлепая пальчиками куда придется, ведь с координацией были еще проблемы. Большой палец случайно угодил в рот к главе, и я могу поклясться, что услышала, как все вокруг громко вдохнули и замерли. По нежной кожице прошелся острый клык, отчего я вздрогнула, но убрать ручку не смогла, глава удержал ее в своей ладони. Он медленно приоткрыл рот, в этот раз гипнотизируя меня прямым горящим взглядом, притянул мои пальчики еще ближе к себе и…
– Ам! – с громким грозным звуком прикусил их. Так, как делают с детьми, когда наигранно пугают их.
Я не испугалась, у меня просто чуть не выскочило мое маленькое детское сердечко. А вот из маленького ротика вырвался заливистый смех. Будь я самой собой, то тут же прекратила этот громкий раздражающий звук, но увы, это было слишком спонтанно и практически неконтролируемо. Дети не умеют сдерживать эмоции, их учат, точнее портят этим гораздо позже.
– Какие милые пальчики, как раз для моих клыков, – мягкая улыбка главы оголила как раз те самые "страшные" клыки. – Ам-ням!
Мои пальцы еще никогда так часто не кусали клыками, обернутыми линией мягких губ. Еще никогда я так не хохотала от абсолютно глупого и несуразного действия.
– Эм, глава… – снова попытался что-то сказать Харитион, но не преуспел, остановленный очередным "Ам!".
– Алис, – Кио прервала нашу игру, спасая дракона от участи открыть главе ужасную правду. – Малышка срыгнула тебе на плечо.
Я снова захохотала. И не от слов шаманки, а от вытянувшегося лица главы академии. Думаю, кадеты на него еще никогда не срыгивали.
***
– Пхе-гху-ли! – громко выкрикнула я, уже не удивляясь, что изо рта выходила какая-то ерунда, а не то, что я планировала. Однако это не уменьшало моего раздражения, поэтому я, в добавок к возмущенному визгу, замолотила ногами по мягкому ковру и замахала кулаками в воздухе.
– Согласен, они те еще предатели, – неожиданно подтвердил мои мысли Алис. Глава восседал за своим рабочим столом и не менее раздраженно, чем я, разбирал какие-то бумаги.
Я удивленно уставилась на него, продолжая сидеть на специально принесенном для меня малиновом ковре с длинным ворсом. И как только лис понял, что я сказала? Я сама себя плохо понимала, учитывая, что годовалый мозг по-прежнему хаотично мыслил.
– Как можно было не только оставить на меня ребенка, так еще и работу всю скинуть? – мужчина со злости ударил по столу кулаком. Тот предсказуемо треснул. Силушка-то в главе немереная сокрыта. Как вообще не разлетелся в щепки? Точно зачарованный.
– Да! – согласилась я. Это слово у меня хорошо получалось.
Никак не могу понять, как так получилось, что я сижу в кабинете Алиса, а сам глава выступает моей нянькой? Почему не Кио? Она ушла за травами. Почему не Ноли? Она отправилась с шаманкой. Почему не Филя? Он у женщин за вьючное животное, поэтому отправился с ними. Почему не одногруппники? Все просто, они на занятиях и каким-то хитрым способом сплавили меня "Каре". Как у них это вообще получилось, ума не приложу. Помню только как Фогель нес меня на руках по коридорам академии, и мы неожиданно оказались у кабинета ректора.
– Алис, я принес твое сокровище, – спокойно сообщил демон, поправил темные очки и вошел.
– Какое сокровище? – мужчина за рабочим столом нахмурился, но глаз от бумаг не поднял.
– Годовалое, накормленное и очень активное, – охотно ответил член "Кары" и материализовал из кристалла ковер. – У нас по плану усиление периметра и отлов шпионов в рядах кадетов, и ребенок никак не вписывается в него.
Фогель осторожно ссадил меня на пол, после чего быстро выпрямился.
– Так, – Алис, наконец, посмотрел на демона, потом на меня, и явно пришел к неутешительным выводам. – Зачем ты ее вообще с собой таскаешь? Верни, где взял, – говоря это, глава выглядел весьма устрашающе. Даже вышел из-за стола и подошел к подчиненному.
– Если бы это было добровольным решением, – вздохнул Фогель. – Твои кадеты сейчас на занятиях и вынуждены были умолять меня взять заботу о Пестрой на себя. Я попал в безвыходное положение, друг. Как я мог отказать в отчаянной просьбе и бросить малышку? Это жестоко, ты так не думаешь?
И я бы поверила блондину, если бы не проскользнувшая на лице усмешка. Что-то этот демон темнил.
– Ты на задании. Ты это знал, но все равно взял Пеструю, – миндалевидные глаза сузились, сверкнув золотом. – Зачем?
– Чтобы отдать тебе. Ты же весь день в кабинете проведешь. Заодно присмотри за ребенком, ничего сложного.
И тут я поняла, почему не помнила, как Лана уговаривала демона присмотреть за мной. Этого попросту не было. Фогель услышал фразу "не с кем оставить Лети", забрал меня с плеч Харитиона и удалился в направлении ректорского кабинета со словами: "Я присмотрю". Вот же коварный тип. И чем ему насолил Алис?
– Мстишь за то, что придется по чаще лазить и барьер проверять? – прошипел лис, придя к тем же выводам, что и я.
– Я не такой мелочный. К тому же лучше в поле работать, чем с документами. Не люблю всю эту бумажную волокиту, – блондин передернул плечами.
Что-то мне не верилось в его отговорку. Должна была быть причина, почему на второй день своей третьей жизни я оказалась под присмотром главы академии.
– Раз оставляешь Пеструю, забираешь часть моей работы. Как же я за ребенком буду смотреть, если не оторву взгляда от документов, – а Алис хитер.
– А она смышленая, уже даже ходит сама. Я верю, что ты со всем справишься, – Фогель внезапно поднял меня на ноги, повернул в сторону лиса и отпустил. Пришлось идти, с трудом ловя равновесие, пока не оказалась у ног главы. – Лови!
И мужчина поймал прямо в свои теплые и надежные руки. Вот только когда мы оба с недовольством посмотрели на демона, его на месте не оказалось. Хитрый предатель улизнул как раз в момент нашего незапланированного столкновения. Вот так я и осталась на попечении самого опасного мага в академии.
О чем вообще думали окружающие меня люди, когда передавали из рук в руки, как горячий пирожок? Да, мой психологический и интеллектуальный возраст намного выше детского, однако эмоциональный и физический все еще на уровне года. Увидела муху на стене, заинтересовалась. Муха села на нос, засмеялась. Ударилась слегка о ножку стола, ревела так, будто прошла через пожар минимум. Никакой выдержки. Это жутко злило.
В животе громко заурчало, и я поняла, что провела в кабинете ректора уже половину дня. Алис никак не отреагировал на голодные трели из детского пузика. Когда звук повторился и гораздо громче, глава просто взял новый документ и продолжил вчитываться. Кажется, на обед меня не собирались вести, как жестоко.
– Есь, – произнесла я, уставившись на занятого мужчину.
Реакции не последовало. Тогда я подползла к столу и, кряхтя от натуги, встала, помогая себе руками. Я рассчитывала, что меня заметят, но переоценила свои размеры – моя макушка все еще не доставала до края стола.
– Есь! Чу есь! – "Хочу есть" еще никогда не звучало более требовательно и более непонятно, чем в тот момент. Ожидаемо никто не обратил на меня внимания.
Вот тут я не на шутку разозлилась. Детки в год обычно два раза завтракают, обедают, полдникают и ужинают, а меня даже обедом не хотят покормить! Хорошо хоть Мила меня с утра кашей накормила, когда я пыталась отнекиваться. Если бы не ее мягкие способы уговоров, сейчас я бы уже дожевывала от голода ковер.
На чистой злости и раздражения от ноющего живота я обошла стол, цепляясь пухлыми пальчиками за выступы, и оказалась лицом к бедрам лиса. Можно было попробовать похлопать его по ним, или залезть на колени к сидящему, но я к тому моменту была уже в состоянии аффекта. Сильный голод и яркие детские эмоции привели меня к весьма интересному способу коммуникации. Я положила ладошки на бедро Алиса и изо всех детских сил укусила его прямо через штаны. Главе очень повезло, что у меня к тому моменту выросло только восемь зубов, иначе могла кусок плоти откусить.
– Ай! Какого черта! – вот теперь меня заметили.
– Есь! Чу есь! – грозно сверкая на бесчувственного мага детскими глазенками, сообщила я и сжала ладошки. Вряд ли последнее было больно, но мне полегчало.
– Что? Что значит "есь"? – недоумевал глава.
Ну, он сам виноват в своей невежественности. Раз не понимает словами, то…
– Ау! Ты зачем кусаешься, Пестрая? Совсем поглупела? – прорычал Алис, но злым не выглядел, скорее озадаченным.
– Есь! – повторила и уже собиралась снова прикусить упругую лисью плоть, но меня оторвали от пола и усадили на стол.
– Ты есть, что ли, хочешь? – спросил лис, придерживая меня за подмышки и заглядывая в слезящиеся глаза. Голод становился все невыносимее и на смену гневу пришло разочарование и обида.
– Уа-а-а! – сама не ожидала от себя подобной истерики, но слезы сами собой брызнули из глаз. – Чу есь! Чу есь! Дулак! Ываер! Гупы ис!
Я хотела, чтобы это прозвучало красиво: "Дурак! Живодер! Глупый лис!", но вышло, что вышло.
– Да так бы и сказала, чего кусаться-то, – он вытер мне слезы тыльной ладонью и взял на руки, направляясь к выходу. – Ну не реви, а то чувствую себя мерзко.
Что сделала я? Ну конечно же цапнула его за плечо! Что значит, чего кусаться? Что значит, так бы и сказала? Да я все сделала, чтобы меня накормили, но этот глава непроходимо туп в вопросах заботы о детях. Как вообще Фогелю пришло в голову отдать меня ему на попечение? Вот дорасту до подростка и всажу стрелу своей души прямо ему между глаз, даже не пожалею об этом. А если бы я умерла от голода? Снова возрождение и еще более долгое взросление! Если я бессмертная, то можно не волноваться? Вот же чертовы маги! Совсем очерствели в своей военной академии!
***
В столовую мы заходили под аккомпанемент летающей мухи, ветра и редкого дыхания опешивших студентов. Такого массового ступора я не видела, наверное, никогда. А удивляться было чему. Страшный, грозный, великий и хмурый глава академии зашел в общественное место с маленьким ребенком на шее, да еще и в самый разгар обеда. На нас было устремлено слишком много глаз, чтобы чувствовать себя спокойно. Я постаралась уменьшится и спрятаться за головой лиса, но это было физически невозможно. Захотелось исчезнуть, но этого не произошло. А вот Алис с гордо поднятой головой и надменным выражением лица прошествовал в самое начало очереди на раздачу. Кадеты так резко кинулись врассыпную, что налетели на своих товарищей и полетели прямо на пол. Создавалось ощущение, что это не грозные маги и отпетые преступники сейчас стояли перед нами, а маленькие детсадовцы. Я конечно знала, что главу побаивались все и старались с ним не пересекаться, но вот подобного я точно не ожидала.
– Грановски, вас ноги не держат? Чего разлеглись на Блейке, будто он ваш любовник? – рыкнул лис в своей манере и подошел к столу с магической раздачей. – Кашу, суп, мясное с гарниром и десерт.
Больше кадеты его не интересовали, но я четко ощутила своими детскими пальчиками легкое движение кончиков губ. До этого я даже не осознавала, что держалась за лицо мужчины. Лис просто подшутил над нерадивыми студентами, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. К слову Грановски очень резво вскочил с Блейка и снова встал в очередь.
– Эй, мини Пестрая, что-то еще хочешь? – шутливо поинтересовался Алис. Ну, если спросили…
– Кубику, – детским голоском сказала я.
– Сомневаюсь, что здесь есть кубики, – растягивая слова, ответил мужчина. Явно издевался, судя по кривой ухмылке. Видеть ее я не могла, зато осязала пальцами отлично.
– Кубика! – настойчиво повторила я.
– Не имею понятия, что это, – и он запрокинул голову, чтобы разглядеть мое лицо, при этом удерживал меня за ручки.
– Кубика, то кубика! – не сдавалась я.
– Блейк, ты понимаешь, о чем она, – глава впился взглядом в тигра, а того аж пот прошиб.
– Не имею понятия, сэр, – парень держался отлично, если бы не бледность.
– Вот и я не имею, – он оскалился и слегка ущипнул меня за ручку.
От такого открытого издевательства к глазам подступили слезы и засвербело в носу. Алис – самая худшая нянька в мире! Уже второй раз довел меня до слез.
– Уа-а-а! – заголосила я на всю столовую.
Тут же атмосфера вокруг изменилась. Кадеты перестали просто стоять, а начали шептаться и даже предпринимали попытки подойти, но пока очень нерешительные. Плачущий ребенок вызывал неловкость и сочувствие практически у всех.
– Пестрая, ты кадет Замка! Что за истерика? Ты же старшая группы, как ты можешь заливаться слезами из-за какой-то клубники? – пытался прекратить водные процедуры глава, но у него плохо получалось.
На его макушке уже были не только слезы, но и сопли. Рыжие мягкие волосы отлично заменяли носовой платок. Кажется, маг это тоже понял и уже собирался снять меня с плеч, но я его опередила. До маленького детского мозга только что дошло, что он произнес слово "клубника" и обиду затмила ярость. Я просто со всей силы впилась маленькими ноготками прямо в щеки и губы вредного лиса, не давая ему и шанса снять меня.
– Пестрая! Пестрая стой! Это приказ главы! Пестрая, демоны тебя дери! Будет тебе клубника! – он с трудом, но оторвал меня от своего лица, и я повисла на его вытянутых руках. Приближать меня к своей голове лис больше не собирался.
– Весело тебе? – прорычал глава, зло уставившись в мои детские глазенки. Уверена, зрелище было еще то.
– А бе? – еле выговорила я.
– Мне не весело, Пестрая. И если ты продолжишь так себя вести, то по достижении совершеннолетия тебя ждет адская расплата, – кто-то перешел к угрозам.
– Я сла демию! – "Я спасла академию" должно было звучать гораздо убедительнее, но пришлось смириться со своим детским лепетом.
Думаю, глава хотел бы мне ответить, и даже грозно дышал на меня перед этим, но наш диалог, если его можно было так назвать, прервали.
– Алис, ты что, споришь с младенцем? – холодно сказал декан моего факультета, появляясь сбоку от нас. И по взгляду Нирая было очевидно, что сцена, развернувшаяся в столовой, играла не на пользу главе. Еще бы, он только что запугивал ребенка!
– Она не младенец, – прошипел маг, кинув убийственный взгляд на товарища.
– Однако недалеко от него ушла. Не думаю, что угрозы расправы в адрес этой малышке прибавят тебе веса в глазах кадетов и преподавательского состава.
И тут лис вместе со мной обернулся в зал, наконец замечая членов "Кары", преподавателей и полную столовую кадетов. Набежали даже те, кто, по-видимому, давно отобедал, но был привлечен сюда заманчивыми слухами: жестокий глава ест на обед младенца!
Нужно отдать Алису должное, он спокойно посадил меня на предплечье, попросил у магической раздачи клубнику через преподавательский запрос, после чего забрал поднос и сел за ближайший свободный столик как ни в чем ни бывало.
– Кашу будешь? – он посадил меня к себе на колени боком. Я кивнула в ответ. – Курицу и картофель?
Я снова кивнула, и меня, наконец, начали кормить с ложечки.
– Перемирие, Пестрая. Завтра довоюем, – шепнул мне на ухо маг и прикусил его слегка. Хищный лис!
Глава настолько вжился в роль чудо-няни, что промокал мне рот салфеткой после каждой ложки с едой. Когда дело дошло до клубники, то я уже сладко посапывала на груди у недавнего врага. Сытый ребенок – довольный ребенок и хорошо спящий. Но клубнику все равно было жаль, уж очень хотелось в кои-то веки использовать расширенное преподавательское меню, но не судьба.
