Kitobni o'qish: «Приручить пламя: Метод Бравого»
СКАЗАНИЕ О МИРЕ ТЬМЫ.
В начале не было ничего. Только море. Переменчивое, жестокое, но в то же время спасительное и ласковое, дающее укрытие и пищу. У моря была душа, и так уж вышло, что душа эта получила женское тело – за свою непостоянность.
Эта женщина выпустила из своих вод великих детей-богов – Небо-Ану, Землю-Нинхурсаг и Ветер-Энлиля. Ей дали имя Намму, или «Матерь всех богов». Мир начал обретать свои очертания.
И Намму предложила создать человека, чтобы он молился богам, приносил жертвы и тем самым увеличивал их силу и власть. Людское племя множилось и усердно поклонялось богам, строя немыслимые по сложности храмы и проводя кровавые ритуалы. С появлением людей начали возникать и новые боги – сестры Смерть-Эрешкигаль и Красота-Иштар, Исцеление-Нинисина, бог войны-Эрра, мудрости-Энки …
Боги жили в мире и процветании, питаясь любовью и жертвами человечества, но ничто не длится вечно, а свои пороки люди получили именно от своих создателей.
Среди небожителей стали ходить слухи, что некоторые получают больше других, что власть захватили женщины – им подчинялось все самое важное: жизнь, смерть, здоровье, красота и плодородие почв, на которых жили и работали люди.
И мужчины уговорились, что вытеснят женщин с пьедестала власти. Как так – у созданий главенствуют мужи и воины, а у создателей – те, что наряжаются в золото и часами расчесывают волосы, любуюсь на себя в зеркала?!
Так, почвы перестали приносить урожай, на деревни и города одна за другой сыпались эпидемии болезней, война проходилась по некогда процветающим местам огнем и мечом, оставляя после себя лишь кровь и руины. И разнесся великий плач, слышимый даже на небе, в божественных чертогах. Люди молились своим богиням, но все их усилия были тщетны – боги отвлекали свою Матерь и своих жен от человеческих прошений и стонов.
Женщины заподозрили неладное, лишь когда ослабели. Люди перестали им молиться, и сила их пошла на убыль. Избавиться от них было проще простого.
Боги не пожалели ни Мать, из вод которой когда-то появились, ни сестер и жен, с которыми раньше веселились в божественных чертогах. Их сбросили в вечную Тьму, туда, где остался изначальный Хаос, из которого когда-то очень давно появилась первейшая Намму.
Их бросили там и оставили скитаться бестелесными сущностями, лишенными плоти и оболочек, отрезанных от молений и жертв людей.
Много времени прошло, прежде чем пятеро некогда великих богинь смогли прийти в себя, собрать все, что осталось – силу, достаточную, чтобы отомстить, и гнев, который не даст этому желанию погаснуть.
Так на свет появились первые Создания Мщения: Крадущая сны – воплощение гнева Матери-Намму, призванное лишать человека сна и отдыха; Ведущая-к-Грани – олицетворение бешенства Смерти-Эрешкигаль, принимающее облик дорого человека и заманивающего в свое загробное царство; Ходящая-по-морям – месть Исцеления-Нинисины за предательство мужу, богу морей – дух, скитающийся по водным пространствам и опустошающий корабли, которые, приставая к берегу, разносили болезни; Уводящая-в-ночь – злоба Красоты-Иштар, что выглядела как прекрасная женщина, за которой из поселения уходили все мужчины, оставляя семьи, жен и детей беззащитными перед врагами и захватчиками; и Приносящая голод – ярость Земли-Нинхурсаг, и где появлялся этот призрак, погибали стада и всякая растительность, оставляя людей без пропитания и средств для существования.
И носились эти Создания по земле, сея смерти и болезни, горести и страдания, мстя людям и богам за то, что сделали они – бросили умирать, забыли, предали тех, кто их породил и был им верен.
Человечество, загибаясь под натиском Первых порождений, не приносило больше пользы, и желание мстить, уже не горевшее огнем – тлевшее углями, перерастало в необходимость жить. Древние боги, к пантеону которых когда-то принадлежали и они, познали истинное забытье, когда люди просто перестали им молиться. Они растворились в вечности, но этим богиням отчаянно не хотелось умирать. Снова.
Стремление выжить любой ценой – вот, что стало новым центром нового мира.
Пусть за счет жизни людей, пусть за счет их горя и страданий, но жить – вопреки всему и всем.
И объединились некогда враждующие из-за мужчины сестры Смерть и Красота, и создали небывалое, невиданное творение – прекрасное, но мертвое тело. Оно должно было жить за счет людей, их крови. Оно было сильнее, быстрее, совершеннее людей – и почти столь же бесчеловечно, как и сами Богини.
Нинисина, богиня исцеления, тоже не осталась в стороне, сделав по своему подобию существо живое, хитрое, ловкое и сильное, способное лечить любые свои раны. Чтобы ничем оно не уступало первому творению богини Смерти, Нинисина даровала ему возможность сливаться с любым зверем, а Иштар, оценив задумку, наградила красотой и магнетизмом.
Богиня земли дала начало эльфам и друидам, наградив меткостью и способностью сосуществовать с природой, использовать её силы, управлять ими, защищая тем самым свои поселения. Она наделила их долголетием и умением находить во всем баланс.
Эрешкигаль подсмотрела за созданиями сестры. Из-под её руки вышли темные эльфы, василиски – создания опасные и агрессивные, так похожие на свою прародительницу.
Намму наблюдала издали. Она была много мудрее своих сестер, которые когда-то были сотканы из ее первородных вод. А потому из-под ее руки вышли… люди – особенные люди, отмеченные капелькой ее божественной Силы. Маги – существа, призванные поддерживать равновесие между уже созданными творениями.
Шло время, и дети своих Матерей порождали новых и новых существ.
Но везде должен соблюдаться баланс. Вселенная не терпит беспорядка. Даже среди хаоса можно найти закономерность. Так появились чёрные единороги, наги и те, кто в дальнейшем превратились в кошмар всего живого и сущего – рубежники, существующие на Грани.
Эти создания регулировали численность новых творений, не позволяя тёмному миру вырваться и заявить о себе. А позже появились и Чтецы. Никто не знал, было ли это насмешкой одной из богинь или знаком от прежних, позабытых всеми богов, но Чтецами могли родиться лишь люди. Едва ли не единственная ниточка, позволяющая, как веревочный мост, соединять два полюса – светлый и тёмный.
Так, объединяясь, творя и вытворяя, экспериментируя и совершенствуя, пять богинь создали свою армию почитателей и выпустили их в человеческий мир. Творения их плодились и множились, паразитируя на человеческой расе, и очень скоро их было столько, что сила к богиням начала возвращаться. Они смогли вырваться из Хаоса и создать свой мир.
Мир, что был чужд людям. Находился от них по другую сторону. Скрытый в темноте ночи. Нападающий из тени.
Мир Тьмы. Мир Иных. Мир иносторонних существ.
И пятерка некогда изгнанных и низвергнутых богинь превратилась в Великих Матерей. Теперь у них были свои дети, свои создания, которые были гораздо сильнее и безжалостнее людей.
– Что поделать, мальчики, – улыбнулась Намму, занимая место на центральном троне и переглядываясь с четырьмя сестрами. Внизу рушились от времени и забытья храмы ее сыновей, мужей и братьев. – Дабы наш мир выжил, ваш должен подчиниться.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ПРОЛОГ.
Моя история, в отличие от большинства сказочных повестей, началась не тогда, когда я появилась на свет. И вопреки всем приключенческим романам, не тогда, когда во мне впервые проснулась Сила.
Моя история началась в ярчайший праздник всего мира Иных – Ведьмин день1, когда лучших из магичек представляют Пяти Великим Матерям, создавшим всех иносторонних: Намму, Эрешкигаль, Иштар, Нинисина и Нинхурсаг. В праздник, когда случаются самые волшебные чудеса. В праздник, который должен был стать моим триумфом! А стал…
Что ж. Зависит от точки зрения.
ГЛАВА 1.
– Какая ты у меня красивая, дочка!.. – Мама счастливо улыбнулась, уже в который раз за этот вечер, и разгладила несуществующие складки на вечернем платье, созданном дизайнером мира Иных, а потому отличающимся от тех, которые носили обычные человеческие девушки.
Как и все дебютантки, сейчас я находилась внизу вместе со всеми гостями. Это правило как бы подчеркивало, что даже сильнейшие – всего лишь одни из многих.
Я улыбнулась в ответ, радостно и восторженно, и помахала рукой Марине, что только вошла в высокие двери праздничного зала. Мама усмехнулась и отошла к своим знакомым, предоставив меня обществу подруги.
С Мариной Анисимовой мы дружили с самого детства, всю жизнь делили друг с другом самые важные тайны. Девушка сделала ручкой в ответ и поспешила ко мне.
– Волнуешься? – поправив светло-русые волосы, спросила подруга.
– Нет. Андрей хорошо танцует, – абсолютно спокойно сказала я, чем заработала несколько недовольный взор.
– Но на вас будут смотреть столько людей!.. – Ужас в ее голосе был очевиден.
– А точнее – нелюдей, – хмыкнула я.
Что мне окружающие, когда я буду танцевать Первый вальс с тем, кого любила и кого приняла моя Сила? И кто сегодня, я надеюсь, сделает мне предложение…
– На тебя смотрит Владислав Бравый, – трагическим шепотом оповестила подруга, и я машинально повернулась в сторону названного.
Сын Вожака стаи Бравого был, бесспорно, хорош. Чертовски привлекателен и просто-таки убийственно обаятелен. Высокая статная фигура, великолепная мускулатура, подчеркнутая дорогим костюмом. Резкая, дикая, неукротимая красота, сквозившая в каждой черточке лица.
Было совсем не удивительно, что за ним бегает почти вся женская половина мира Иных, причем не только из оборотней, но и из магичек, и даже пара-тройка вампирш влилась в число его ярых поклонниц. Но насколько мне было известно, оборотень не спешил связывать себя с кем-то, явно получая удовольствие от холостятского образа жизни.
Наши глаза встретились, мужчина – просто язык не поворачивался назвать его парнем! – ослепительно мне улыбнулся и отсалютовал бокалом. Я вежливо кивнула, вдруг почувствовав себя крайне неуютно от того блеска в темных глазах, который я смогла разглядеть даже с такого приличного расстояния, что разделяло нас. У меня создалось ощущение, что я нахожусь не в битком набитой народом зале, а в комнате метр на метр и наедине с этим вером, который – не нужно быть семь пядей во лбу – не сегодня-завтра займет место Вожака.
Я автоматически сузила глаза – злость была обычной моей реакцией на то, что меня пугало, пусть даже я себе в этом не признавалась. А здесь…
– Он мне не нравится, – все так же следя за ленивой грацией движений Бравого, сказала я подруге. Догадка подтвердилась, когда улыбка сошла с чувственно изогнутых губ – Преемник Вожака подслушивал, причем даже не особо скрывал это. – Совсем.
– Я всегда тебе говорила, что ты странная! – яростно зашипела мне в ухо Марина.
Я только покачала головой – про ее маленькую слабость в виде далеко не маленьких тушек накаченных, страстных по натуре оборотней я знала, и это даже в какой-то степени забавляло. Ровно до той поры, пока подруга не начала вести себя… нестандартно.
– Конечно, зачем нашей прекрасной принцессе какой-то там Владислав Бравый, когда у ее ног стелется сам Андрей Зарницкий?! Сильнейший из землянников! Верно?!
Родное для меня лицо Анисимовой исказила гримаса ревности и… злобы?!
– Что ты говоришь?.. – повернувшись к ней, тихо и настороженно прошептала я. – Послушай себя!
– А что, правда глаза колет?!
– Марина! – прошипела уже далеко не такая спокойная я, когда девушка своим поведением начала привлекать к нам нежелательное внимание.
– Отвяжись, Вит! Все ясно с тобой! – окрысилась она.
А потом, дернув плечом, на котором лежала моя рука, развернулась на каблуках и почти убежала прочь.
Я за ней идти не стала, но заметила, как в мою сторону направляется Владислав Бравый. Честно признаться, меня это совсем не устраивало, поэтому развернулась и на максимально возможной скорости, которую еще реально выдать за обычный шаг, двинулась к кулисам и сцене.
И очень вовремя, как оказалось.
– О, Виточка! Очень хорошо! Я как раз хотел собирать дебютанток! – обрадовался мне как родной ведущий, рукой указывая за сцену.
Невольно удивившись странному поведению известного своей несговорчивостью и сварливостью пожилого мага, лишь кивнула, подумав, что, видимо, сегодня просто такой день – все ведут себя не так, как обычно.
Краем глаза успела увидеть нехорошо прищуренные темные глаза оборотня, а после меня от всего мира отрезала плотная пурпурная ткань.
Платья дебютанток на праздник Ведьм регламентировались только в одном – они должны быть белого цвета. Обязательно. Как первый снег. И никак иначе. Дабы показать всю беззащитность, самоотдачу девушки и справедливость выбора Ковена. Но абсолютно без разницы было, какой фасон ты выберешь, модель, материал и прочее.
Поэтому сейчас, переодевшись и пританцовывая от волнения за кулисами, я искренне порадовалась тому, что не пожалела ни времени, ни денег на свое платье, которое подчеркивало все достоинства фигуры, скрывало недостатки и выгодно отличало меня от более консервативных сестер по дебюту.
– Виталина Добровольская! – хорошо поставленным, звучным голосом представил ведущий. – Огненная ведьма! Потомственная проклятийница! И просто сильная, уверенная в себе красавица! Поприветствуем!
Софиты били в глаза, но так даже лучше – я не видела тех, кто был внизу, у сцены и подиума, кто смотрел на меня. Так было проще. Аплодисменты слились в единый гул, создавая ощущение вакуума. Я, лучезарно улыбаясь, вышла на подиум, сделала несколько модельных поворотов, показывая себя и платье, и пошла обратно, отчаянно борясь с желанием почесать между лопатками.
У начала красной дорожки в мир фотовспышек меня ждал Андрей Зарницкий в строгом смокинге на английский манер, который только подчеркивал его природную аристократичность и благородный профиль. Темноволосый и сероглазый, он был на четыре года старше меня и уже занимал достойное место среди сильнейших магов города и всего Советского союза.
Я радостно улыбнулась ему и с облегчением ухватилась за теплую руку. Длинные, сильные пальцы сомкнулись вокруг моей ладошки, и мужчина провел меня к заранее оговоренному месту на сцене – почти в середине, немного сбоку от центра, который обозначался подиумом. Это говорило о большой силе и знатности рода.
Традиция дебюта шла с тех пор, когда ведьм было очень мало, и на каждую девушку во время праздника накладывалась мощнейшая защита, прозванная в народе «Щитом Пяти Матерей», особенно себя оправдавшая во время Инквизиции. Сейчас ничего такого не было, конечно, да и численность женщин среди магов существенно возросла, однако представлять нас миру Иных не перестали.
Дебютанткой становилась лучшая и сильнейшая в своей магической области и возрастной категории, которую из десятков претенденток выбирал Ковен магов. Это было честью и прекрасной рекомендацией, хотя, если смотреть правде в лицо, большинство из тех, кто сегодня стоял на сцене, в ней не нуждались.
Так, по правую руку от моего места стояла Евгения Фадеева, лучший артефактор, в свои двадцать с лишним лет затмившая даже тех, кто занимался этим всю жизнь. Рядом с ней стоял Савелий Антипов, который был некромантом и всегда вызывал у меня легкую оторопь своим нелюдимым и тяжелым характером.
Или Елена Побережная, стоящая слева и четко в центре – известная на весь мир Иных изобретательница различного рода заклинаний. Ее сопровождающим был Александр Драгожар, потомок великого рода некромантов, который всегда был впереди Антиповых. Как-то слишком много некромантов на трех ведьм в одном ряду… Черноволосый мужчина со странными сиреневыми глазами подмигнул мне и указал куда-то в зал.
Проследив направление его взгляда, посмотрела туда же, и меня прошиб озноб – темные глаза Преемника Вожака Круга, которые исподлобья буравили во мне яму размером с кратер, напугали бы кого угодно.
– Все хорошо? – склонился к моему уху Андрей.
Красивое лицо молодого Бравого закаменело.
– Да… это все нервы, – бодро соврала я и неуверенно улыбнулась, понимая, что уж его-то обмануть не удастся.
– Скоро все закончится. Я лично попросил ведущего быть поактивнее.
А, теперь понятно, почему этот старик, который в прошлом своими придирками и наставлениями доводил каждую вторую дебютантку до слез, с меня едва ли не пылинки сдувал. Встретиться с разгневанным Андреем Зарницким – так себе удовольствие, скажу я вам.
И если раньше я бы возмутилась – все-таки так долго и страстно ожидаемая мною минута славы! – то сейчас лишь благодарно сжала его руку, стараясь вообще лишний раз в зал не смотреть. Зато теперь я точно знала, кому обязана тлеющей дыркой на собственной спине.
Ведущий действительно уложил огромную тучу поздравлений и комплиментов в каких-то три минуты, после чего кавалеры сопроводили своих дам со сцены вниз, к другим гостям, которые расступались, давая нам место в центре залы.
– Потанцуем? – чуть заметно улыбаясь, спросил Андрей, хотя на самом деле это было совсем не обязательно.
Первый вальс являлся традицией, и примета гласила, что если девушка на предложение руки и сердца, сделанного именно в этот момент, ответит согласием, то брак будет счастливым и плодотворным. Об этом, якобы совершенно без намека, нам накануне рассказали наши мамы.
Родители дружили уже очень давно и однажды решили, что неплохо было бы укрепить дружбу кровным родством. Поэтому обвенчали десятилетнего мальчика и шестилетнюю девочку, которые в детстве отчаянно друг друга не выносили.
Но шли годы, и в один прекрасный день мы поняли, что родители не ошиблись. Мы столько времени в угоду предкам проводили вместе, что знали друг друга даже лучше, чем себя. У нас были общие интересы, общие темы для разговоров, общие знакомые и друзья… Мы оба были магами, которые специализировались на проклятьях.
Кроме этого, ненависть была лишь вершиной айсберга, однако стоило копнуть глубже, как стало понятно – она скрывала то, что мы до поры до времени просто не готовы были понять, принять, осознать.
И сейчас я искренне надеялась, что Андрей разгадал тайный смысл сообщения хитрых родительниц.
– Почему бы и нет? – улыбнулась я, следуя за ним в круг дебютанток.
Под до зубовного скрежета знакомую музыку мы исполнили выученные до автоматизма движения, после чего включилась обычная мелодия вальса, и мы были на некоторое время предоставлены сами себе, кружась по маленькому кругу, как планетки по собственной орбите в отдельной галактике.
– Ты такая красивая… – едва слышно прошептал мне на ухо Андрей. – Всегда красивая, но сегодня… Ты сверкаешь ярче всех… – Его неуверенность, которая, к слову, была ему совершенно не свойственна, меня забавляла, и я догадывалась, что за этим последует. – И знаешь, я подумал, что, возможно, порой стоит верить в приметы, поэтому…
Он уже достал маленькую бархатную коробочку, в которой, я абсолютно уверена, было мое обручальное кольцо, когда ему на плечо опустилась большая ладонь.
– Вы позволите украсть вашу спутницу? – вкрадчиво спросил Владислав Бравый, даже не глядя на моего жениха – он не сводил теперь каких-то хищных глаз с меня.
– Нет. Не позволю. Что вы себе позволяете, господин Бравый? – с плохо скрываемой угрозой прошипел Зарницкий. – Не поверю, что с вашим обостренным слухом вы не знаете, чему мешаете!
– А вам никто и не предлагает верить, – наплевав на всякие приличия, хмыкнул оборотень и, властно схватив меня за руку, увел от жениха.
– Вы… Как вы смеете?! – прорычала я не хуже всякого волка, когда остолбенение, вызванное его наглостью и грубостью, прошло. – Считаете, что вам все можно?!
– Нет, я так не считаю, но спасибо, что спросили, Виталина, – тихо и как-то даже рассеянно проговорил Преемник Вожака, словно мыслями был где-то далеко отсюда.
Мне не понравилось, как он интонацией выделил мое имя. Словно пробовал его на вкус. Слишком интимно и… приятно у него получилось, так, что я… покраснела?! Какого дохлого гоблина?!
Он резко повернул меня в пируэте, заставив юбки взметнуться, а после, обхватив за талию, неприлично близко прижал к себе. Намного ближе, чем требовал этот танец. Да и вообще любой танец!
Я поспешно отодвинулась, но лишь на секунду – в следующий момент горячая ладонь крепче ухватила затянутую в корсет талию и вернула на место. То есть очень и очень близко к его телу!..
– После этого танца Вы извинитесь перед Андреем, – тоном, не терпящим каких-либо возражений, отчеканила я, глядя ему прямо в глаза.
Оборотень удивленно-заинтересованно вскинул левую бровь, и я запоздало вспомнила, с кем говорю. Он будущий Вожак, волк-доминант, такие вызовов и прямых взглядов не терпят. Они отвечают на них и побеждают, устраняя оппонента.
Что-то темное шевельнулась в и так почти черных глазах мужчины. Что-то, отчего я ощутимо вздрогнула и опустила взгляд.
– Если уж осмелились бросить вызов – идите до конца. Трусов никто не жалует, Виталина.
Уловив насмешку в низком, бархатном баритоне, я снова подняла голову. И едва удержалась от того, чтобы не пригвоздить его ногу шпилькой к полу. Веселые бесенята, прыгающие в зрачках напротив, подтвердили мою догадку, заставив заново вспыхнуть возмущением.
– Да Вы просто издеваетесь надо мной! – зашипела я, борясь с желанием залепить ему вполне заслуженную пощечину.
Никогда и ни с кем в решении споров и конфликтов не доходила до рукоприкладства, но, как известно, все бывает в первый раз.
– Что вы, Вита! Как можно?.. – почти натурально изумился Бравый.
«Почти», если бы не едва заметно искривленный уголок рта.
– Хватит! – Против воли в голосе прозвенела сталь, и Владислав перестал ухмыляться мгновенно. Я знала, что таким тоном нельзя разговаривать с оборотнями, они инстинктивно воспринимали это как вызов, но моя выдержка тоже не железная. – Говорите, что Вам нужно, и уходите!
– Уйти и оставить тебя этому земляннику? – спустя несколько долгих мгновений переспросил мужчина. И отрицательно покачал головой. – Боюсь, моя обворожительная ведьмочка, этого уже никогда не случится.
Я удивленно распахнула глаза, судорожно пытаясь и усвоить информацию, и найти выход из нервирующей меня ситуации, и придумать колкий ответ. Рука дернулась из его ладони, реагируя на острый приступ бешенства, который спровоцировал этот его простой, слегка снисходительный тон. Он не спрашивал, он говорил то, что уже решил для себя, и для меня, к слову, тоже.
Волк, без сомнений, уловивший запах эмоций и догадавшийся о моих желаниях относительно насильственной корректировки его внешности, чуть прищурил глаза. Ничего не сказал и не сделал, но ведьминская интуиция, не раз спасавшая меня от более чем ужасающих последствий, что есть мочи завопила «Опасность!» И я была с ней согласна.
Владислав Бравый – сам по себе угроза и опасность. Причём в этот раз я была не уверена, что справлюсь с ней в одиночку.
Но, как и следует из поговорки про двух зайцев, ничего толкового я не придумала, да и вообще промолчала, зато на уровне подсознания зазвучал просто до боли знакомый звук.
Где-то рядом спустили с цепи проклятье.
Я только успела обернуться, замечая пробивающегося сквозь толпу Андрея, когда Владислав почти молниеносно оттолкнул меня в сторону, уводя с траектории темного сгустка.
Но все равно не успел.
«Вечная стынь» задела мою руку лишь по касательной, зацепившись буквально за самые кончики пальцев, а я уже не чувствовала всю конечность, отстраненно наблюдая, как кожа стремительно бледнеет, покрывается морозными узорами, синеет и превращается в непрозрачный голубой лед.
– Вита! – Рядом со мной, оттеснив в сторону оборотня, появился Зарницкий и тут же подхватил на руки. – Только не бойся!
Я не боялась. Не зря я считалась лучшей проклятийницей – мне было известно про «Вечную стынь» все, что только возможно. Однако ирония судьбы – снять его я не могла.
«Стынь» относилась к той запрещенной части проклятий, за произнесение которых наказывали лишением дара сроком в двадцать пять лет. Его действие следовало из названия: попадая в сердце, оно превращало человека в ледяную статую, которая живет, иногда дышит, но разговаривать и шевелиться не может. Так и умирает в холоде и голоде, после окончательной остановки сердца разбиваясь на сотни окровавленных осколков замороженной плоти.
Очень мерзкое проклятье, если вдуматься. И снять его можно было двумя путями – либо расплести на подлете, чего я сделать не успела, либо в течение часа обратиться к целителю, который сможет устранить «Стынь».
В больнице было людно, причем в прямом смысле, поэтому я прикрывала синюю руку плащом. Андрей пинком распахнул дверь первой попавшейся палаты, которая по счастью оказалась пустой, сгрузил меня на кровать и, сказав, что найдет врача-иностороннего, выбежал в коридор.
Через пару минут пришел довольно молодой парень в белом халате целителя, представился Максимом и сразу же взялся за мою руку. Ощутив покалывания тысячи магических иголочек, поняла, что мы успели – раз кожа чувствует, значит, час еще не прошел и проклятье обратимо. Конечность под воздействием теплого света, исходящего от пальцев мага, быстро приобретала исходный цвет и вскоре была полностью восстановлена.
– Ну, вот и все, – улыбнулся Максим. – Вы очень вовремя приехали, еще чуть-чуть и было бы поздно.
– Спасибо Вам! – искренне поблагодарила я. – Спасибо огромное. Но… Вы не знаете, где Андрей?
– Господин Зарницкий, как только нашел меня, сразу же ушел, сказав, что ему нужно срочно разобраться с какими-то делами. И, Виталина, Вы же понимаете, что мне придется оставить Вас здесь на сутки для наблюдения?
В ряде случаев после снятия проклятья у пострадавших наблюдалась частая потеря сознания и обильные кровотечения из носа – такое лучше переживать в больнице под присмотром специалиста.
– Да, конечно, Максим, – чуть менее искренне, чем до этого, кивнула я. – Я все понимаю и… спасибо еще раз.
Целитель наказал мне отдыхать, оставил стопку больничной одежды и ушел. Я, секунду побуравив взглядом закрывшуюся дверь одиночной палаты, зло ударила кулаком в подушку.
Мог бы и остаться, проследить, чтобы со мной все было в порядке, и только потом срываться ловить того мерзавца, что швырнул в меня «Вечную стынь»! Головой я понимала, что обида моя – глупая и надуманная, но женская натура, разгневанная недостатком внимания со стороны уже почти жениха, не унималась.
Но вдоволь позлиться не дали – приехала перепуганная мама. Как весьма посредственный маг воды, она очень переживала, что не смогла защитить единственную дочку, и планировала помочь Андрею в поисках проклятчика. Зная мою маман, меньшее, что ожидало этого урода – это осиновый кол… отнюдь не в сердце. Успокаивая ее, я и сама пришла в норму, но усталость бурного и насыщенного дня брала свое – уговорив родительницу, что уже завтра вернусь, попросила идти домой, отдыхать и успокоить сестер. Скрепя сердце и еще раз прокляв обидчика до седьмого колена, мама поддалась и, поцеловав в лоб, ушла.
Я переоделась и начала готовиться ко сну. Очень хотелось, чтобы этот странный день, наконец, закончился. Однако…
– К Вам можно? – раздался со спины знакомый, вызывающий дрожь голос.
Я передернула плечами, желая скинуть это почти материальное ощущение обволакивания. Вспомнилось его поведение на празднике, и злость вспыхнула с новой силой.
– Вам – нет! И…
Огромная рука скользнула на талию, давая понять, что мужчина стоит очень близко, и перед глазами появился букет бледно-розовых тюльпанов.
– Вы слишком долго думаете, Вита, – тихо посмеиваясь, прошептал прямо на ухо Владислав, даже и мысли не допуская о том, чтобы отойти.
– Отпустите меня немедленно! – завозилась, самостоятельно пытаясь вырваться.
– Зачем? – так искренне удивился оборотень, что я даже не сразу нашлась с ответом. – Вы устали, самой стоять наверняка тяжело. К тому же, мне нравится к Вам прикасаться. Как цветы?
– Да, спасибо, красивые, – быстро проговорила и еще раз предприняла попытку освободиться. – И отвечая на Ваш первый вопрос – потому что это неприлично, раз, и я вообще-то чужая невеста, два.
– Ну, насчет Вашего личного статуса – спорный вопрос, – лукаво прищурился мужчина, давая понять, кому я обязана тем, что фактически ничьей будущей женой не являюсь.
Но руки все-таки убрал, и я с облегчением сделала шаг назад. Однако оборотень вновь поднял ладонь, желая, видимо, прикоснуться к лицу, и у меня невольно закончился воздух в легких.
Я безотчетно снова отступила и, лишь заметив, как медленно наливаются золотом его глаза, поняла, какую ошибку допустила.
Поздно.
Владислав сделал плавно-текучий шаг ко мне, а потом сразу два подряд. Всё. Я оказалась зажата между ним и стеной. Вер стоял так близко, что я даже сквозь возрастающую панику чувствовала его запах. Бравый придвинулся еще, и теперь между нами не было ни сантиметра пространства.
Только букетик тюльпанов.
Однако это действительно были только цветочки. Ягодки начались тогда, когда Преемник Вожака уперся руками в стену по обе стороны от меня и наклонился, носом вороша волосы и спускаясь к уху и ниже – к месту соединения шеи и плеча. Он сделал глубокий вдох, и губы его раздвинулись в улыбке, обнажающей чуть удлиненные клыки, и в которой было очень мало человеческого.
Перед глазами мелькнула вроде бы абсурдная, но от этого не менее реалистичная и ужасающая картина, как эти самые клыки вспарывают незащищенное горло, лишая меня не то что звания невесты и магии, а жизни вообще.
Страх липким сгустком запульсировал где-то в районе желудка.
– Никогда не беги от хищника, Вита, – хриплым полушепотом сказал Владислав, выпрямляясь до одного уровня со мной и глядя в глаза. – Ты провоцируешь его… И запах твоего страха становится таким сладким для него…
Одна рука снова оказалась у меня на талии, и какой бы легендарной не была моя выдержка – дрожь я сдержать не смогла. Дрожь, вызванную паникой, страхом, ужасом. Тем, что я никогда не испытывала до этого. Ни в таких размерах, по крайней мере.
Последняя мысль запустила целую цепочку: «Ты – Виталина Добровольская! Одна из сильнейших ведьм в роду и стране! Возьми себя в руки! Ты никогда и никого не боялась! Ты не знаешь, что такое страх! Твои дрожащие колени и заходящееся в бешеном от страха темпе сердце – позор на твою голову и всю семью! Ты не боишься! Не боишься!..»
Но если он что-нибудь еще скажет, я упаду в обморок, панически подумалось мне, когда комок мышц начал ощущаться где-то в горле.
Я раньше нечасто общалась с вервольфами, поэтому какое-то звериное, дикое поведение Бравого пугало до кондрашки, до без малого седых волос. Он вел себя, как животное. Он и был по сути своей зверем. Зверем, который загнал желанную жертву в угол, туда, откуда ей уже не убежать, не спастись.
