Kitobni o'qish: «Право на невесту»

Глава 1

– Ари, какого черта ты меня сюда притащила? Знаешь же, я ненавижу клубы, – стараясь перекричать музыку, Кейт наклоняется к моему уху. И все равно вокруг так шумно, что я с трудом могу разобрать ее слова.

– Мне нужно развеяться, – кричу в ответ. – А ты – моя лучшая подруга и должна мне помочь.

– Черт, я на это не подписывалась, когда соглашалась немного прогуляться, – возмущается Кейт, но, перехватив мой умоляющий взгляд, смягчается. – Ладно, но только не до утра как в прошлый раз.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – повторяю я, стискивая ее в крепких объятиях. – Пошли на танцпол!

Сколько себя помню, танцы всегда помогали мне отвлечься. В детстве, когда мы жили в Москве, и папа был жив, я занималась в балетной студии, позже, когда он погиб, и мой старший брат Стас перевез нас с мамой в Италию, я пошла на современные танцы. А пару лет назад, чувствуя, что во мне просыпаются запретные чувства к человеку, который никогда не ответит мне взаимностью, брала несколько занятий по стрип-пластике. Ощущать власть над своим телом, когда ни на что другое в своей жизни ты повлиять не можешь – это мой фирменный способ расслабляться. Жаль только, что в последнее время даже он перестал действовать. И все же я, с маниакальным упорством, продолжаю попытки заглушить мысли в своей голове ночными вылазками в клубы. Туда, где орет музыка, где алкоголь льется рекой, где никто не задает вопросы, потому что ответ у всех один – мы здесь, чтобы приятно провести время. Потанцевать, пофлиртовать и разойтись в ночи. Большего ни мне, ни людям вокруг не требуется.

Сегодня на танцполе особенно жарко и тесно. Громкие биты отдаются гулким дребезжанием в желудке, смешанный аромат парфюма, алкоголя и пота, витающий в воздухе, кружит голову, а яркие всполохи стробоскопов слепят глаза, заставляя жмуриться и двигаться на инстинктах, не глядя по сторонам.

– Ари, красавчик вон за тем столиком у колонны уже третий трек не сводит с тебя глаз, – игриво сообщает подруга.

В любой другой момент мне бы польстило внимание симпатичного парня, но в настоящий момент мне на него наплевать. На него и на всех других красавчиков, отдыхающих этой ночью в самом популярном клубе Милана.

Ну, разве это справедливо? Разве так должна расслабляться свободная двадцатидвухлетняя девушка? Почему вместо того, чтобы завести приятное знакомство на одну ночь, я думаю о человеке, который не думает обо мне? Нет, думает, конечно, – как о младшей сестренке лучшего друга. Я для него – мелкая. Всегда была и всегда буду. Когда-то я надеялась, что все изменится, когда мне исполнится восемнадцать. Наивная. Стало только хуже.

К черту все!

– Пойду, познакомлюсь, – широко улыбаюсь Кейт и беру курс на молодого брюнета в стильной толстовке с узнаваемым логотипом модного бренда на груди.

Судя по удивленному выражению лица, красавчик оказывается явно ошарашен проявленной мной инициативой. Но к тому моменту, как я грациозно опускаюсь на стул напротив, он уже берет себя в руки: в глазах появляется азарт, уголки губ приподнимаются в улыбке. Сложив ногу на ногу, кокетливо склоняю голову набок, ожидая от него первой подачи. И он меня не разочаровывает.

– Привет! – говорит незнакомец подвигая ко мне стул.

– Привет, – отвечаю с улыбкой.

– Ты потрясающе двигаешься, – выдает он, с откровенным интересом изучая мое лицо.

– Надеялась, что ты начнешь знакомство с чего-то менее банального, – с притворной грустью произношу я, опираясь локтями на стол и опуская подбородок на сцепленные в замок пальцы. – Тем более, я сама подошла к тебе.

– Никак не мог перестать тобой любоваться, – хищная улыбка трогает его губы. – Поэтому медлил.

– Слабоватое оправдание, – дерзко вскидываю брови. – Еще попытки будут?

В этот момент в кармане моих облегающих джинсов начинает вибрировать мобильный. Не имея ни малейшего представления, кто бы мог звонить мне среди ночи, быстро достаю телефон.

Сердце пропускает удар. Позвоночник простреливает электрический разряд. Как-то резко становится трудно дышать, словно из помещения выкачали весь воздух. На экране светится имя человека, звонок от которого я получить никак не ожидала. Не сегодня. Не в такое время. Не в подобной ситуации. Что ему нужно?

Инстинктивный порыв выбежать из клуба на улицу, где потише, и ответить быстро гаснет, стоит мне вспомнить об обещаниях, которые я себе давала. Не питать иллюзий. Не выдавать желаемое за действительное. Жить своей жизнью, а не мечтать стать частью его. Хватит. Я переболела. А если еще нет, то обязательно это сделаю. Сегодня. С этим парнем. Или с другим. В мире миллиарды мужчин – на Марке Зимине свет клином не сошелся.

Нажимаю на отбой и, отложив телефон, улыбаюсь своему симпатичному собеседнику.

– Как тебя зовут? – спрашивает молодой человек, вновь ощутив на себе мое внимание.

– Ариана, – отвечаю я и тут же раздраженно морщусь – мобильный снова оживает и на экране снова высвечивается то же самое имя.

– Бывший? – предполагает парень.

– Если бы! – усмехаюсь горько. – Скорее, нянька.

– Но ты, кажется, уже взрослая девочка, чтобы иметь няньку. Разве нет?

– Достаточно взрослая, чтобы, наконец, от нее избавиться, – самоуверенно заявляю я, отключая телефон. – Так на чем мы остановились?

– Меня Ник зовут. Может, потанцуем? – предлагает он в тот момент, когда ритмичный трек сменяется медленной композицией.

– С удовольствием, – особого желания танцевать у меня нет, но и отказываться после того, как я сама подкатила к парню, глупо. Поэтому я выдавливаю из себя улыбку и принимаю руку нового знакомого.

Ник оказывается прекрасным партнером. Он двигается так, словно родился на танцполе. Его объятия мне вполне приятны, а, главное, радует то, что он не позволяет себе лишнего: руки не слишком крепко сжимают мою талию, а сам он держится на приличном расстоянии. Глядя на слипшиеся парочки, танцующие по-соседству, напрашивается только один вывод: Ник – добропорядочный парень, каких в наше время почти не сыскать.

Несмотря на то, что в помещении жарко, танцуя я вдруг ощущаю неприятных холодок, который змейкой пробегает по позвоночнику и концентрируется в области затылка. Резко оборачиваюсь, в попытке отыскать источник дискомфорта, но вокруг пестрое море незнакомых людей, а подобным образом я могу среагировать лишь на одного человека, очень знакомого человека, который точно не может здесь оказаться. И все же… И все же интуиция подводит меня крайне редко.

Через одно короткое мгновение все становится на свои места, потому что крепкая жилистая рука вдруг стальным капканом опускается на мое плечо и резко выдергивает из объятий Ника.

– Какого черта, Ариана! – грозный рык Зимина на русском на секунду заглушает оглушающий рев музыки.

– Это не твое дело! – огрызаюсь я, сталкиваясь с яростно поблескивающим взглядом зеленых глаз. – Пусти меня, Марк!

– Эй, приятель, девушка со мной… – пытается вмешаться Ник на итальянском, но Зимин одаривает его ледяным взглядом, от которого парень мгновенно сникает, и вновь переводит силу своего бешенства на меня.

– Не раньше, чем ты объяснишься! – Марк грубо подтягивает меня к себе, так что наши тела сталкиваются и, несмотря на яростное сопротивление, тащит меня к выходу.

Через считанные секунды мы оказываемся на улице, и только здесь мужчина, наконец, ослабляет хватку, позволяя мне отстраниться. При свете уличных фонарей он хмуро изучает мое лицо, а я, ничего не могу с собой поделать, жадно разглядываю его – простую черную футболку, рваные джинсы, взъерошенные волосы и легкую щетину на подбородке и щеках. Сердце привычно сжимается, но эта реакция не вызывает во мне ничего, кроме раздражения. Это же надо быть такой дурой!

– Ну, и зачем ты за мной притащился? – с вызовом говорю я, вздернув подбородок. – Мне не нужны няньки, Зимин!

– Взрослой, значит, резко стала? – цедит Марк.

Его глаза полыхают гневом, широкая грудная клетка бурно вздымается, плотно сжатые губы выдают сильнейшее внутреннее напряжение. Таким взбешенным я его никогда не видела, а ведь знакомы мы с ним едва ли не с младенчества.

– Почему стала, Марк? Мне двадцать два, а не два. Я давно взрослая. То, что ты и мой брат упорно этого не замечаете, не отменяет этого факта.

Он снова сокращает расстояние между нами до минимума, возвышаясь надо мной, как огромная скала. Я ведь и сама не маленькая, плюс шпильки, но Зимин все равно оказывается выше меня на целую голову.

– Ты думаешь, мне доставляет удовольствие носиться по ночным клубам, разыскивая тебя? – напирает он, заставляя меня отступить к стене здания.

– А зачем ты это делаешь? Я тебя не просила! Ой, прости, это Стас подсуетился. Я и забыла, что ты теперь на побегушках у моего брата! – дерзко вздергиваю подбородок. – Ну, а я тебе говорю – оставь меня в покое! Развлекайся со своими подружками, а я буду развлекаться со своими… – нарочно понижаю голос, – друзьями.

– Не твоего ума дела с кем я развлекаюсь! – предупреждающе рявкает Зимин.

– Тогда не твоего ума дело где и с кем развлекаюсь я! – бесстрашно выкрикиваю в ответ, ненавидя его в этот момент. Его и всех тех женщин, с которыми он приятно проводит свое свободное время.

– Лучше замолчи сейчас, Ариана, – выдает на выдохе и практически вдавливает меня в стену.

– А то что? – шепчу я, нарочно испытывая его терпение.

Взгляд Марка, которым он меня пронзает, кажется почти безумным, а его рот, идеальный чувственный рот, который я столько раз целовала в своих девичьих мечтах, оказывается всего в паре сантиметров от моих губ. Невероятно. Сама не замечаю, как инстинктивно двигаюсь ему навстречу. Испуганно замираю, так и не достигнув цели. Но цель внезапно настигает меня.

Тихое ругательство. Шумный выдох. Болезненный нажим пальцев на затылке. Вкус мяты и дорогого парфюма на языке. А потом Марк сам впивается в мой рот, выбивая из легких весь имеющийся в них запас воздуха.

Глава 2

Несколько лет назад я на спор прыгнула с парашютом. Один умник из параллельной группы в университете решил взять меня на слабо, а я едва не взорвалась от эмоций в полете. Сейчас ощущения даже ярче. Тогда я хотя бы знала, что у меня за спиной страховка, а сейчас я просто лечу вниз. Но, господи, как же это сладко.

Я всегда думала, что поцелуй Марка – это из категории несбыточного. А теперь он меня целует. И как целует, мамочки. Его теплые губы с сокрушительной силой прижимаются к моим, горячий язык настойчиво исследует глубины моего рта, крепкие руки удерживают мою голову, словно он боится, что я ускользну. В его действиях явно ощущается злость, попытка наказать, образумить, но есть там и другое – безудержная горячность, животный напор, какое-то отчаяние. Я совсем не та неопытная малышка, какой меня считают брат и Марк, но от этого поцелуя у меня буквально дрожат колени. Все тело объято лихорадкой, в ушах гудит кровь, сердце готово выпрыгнуть из груди, но я с радостью принимаю каждый выпад его языка, наслаждаюсь вкусом его губ, жадно тяну носом его запах. Чем дольше он меня целует, тем более пьянящими становятся наши поцелуи. Почти как в мечтах. Почти, потому что реальный Зимин оказывается даже лучше, чем герой моих буйных фантазий. Может быть, он хочет меня не меньше, чем я его?..

– Марк… – срывается с моих губ, как только он отстраняется, чтобы дать нам обоим возможность вдохнуть.

– Твою мать… – его дыхание такое тяжелое, а в интонациях севшего голоса столько вины. – Ари, я… Черт… Извини…

Сокрушительная волна разочарования подхватывает меня и безжалостно выбрасывает из моря чувственных фантазий на берег. Марк не хочет. Он сожалеет. Это обман.

С силой, которую я в себе даже не подозревала, я отталкиваю его и срываюсь на бег, не желая смотреть на него. Пока он меня целовал я себе столько нафантазировала, а теперь боюсь встретиться с пустотой и холодом в его глазах. С реальностью, которая теперь, когда я знаю, каково это – оказаться в его руках, меня просто сломит.

Влетаю через главный вход обратно в клуб, запираюсь в свободной кабинке туалета, пускаю в кране холодную воду.

Слезы душат, но я не позволяю им пролиться. Нет! Марк Зимин не стоит ни единой слезинки, не говоря уже о моем сердце, которое он, может быть даже не осознавая этого, столько раз отвергал. Я ведь уже привыкла к этому. Отчего же сейчас так мучительно больно?

Глупая, Ариана, какая же ты глупая. Фантазерка. Наивная дурочка. Разумеется, он поцеловал тебя только для того, чтобы поставить на место. Мелкая. Так он тебя всегда называл. Какие у него могут быть чувства к «ребенку» типа тебя? Ты всего лишь младшая сестра его лучшего друга, почти член семьи. Какие тут могут быть разговоры?

Подставляю ладони под холодную воду, быстро быстро моргаю, стараясь выровнять дыхание и успокоить, наконец, безумно грохочущее в груди сердце.

Детская привязанность к Марку Зимину, переросшая во взрослую влюбленность или в то, что я придумала в своем воображении, оказалась для меня фатальной. Надо уже просто смириться с тем, что он никогда не посмотрит на меня как на равную, и совсем не важно, насколько успешной будет моя модельная карьера и сколько красных дипломов я получу. Он видит во мне только бесплатное приложение к Стасу, за которым нужно приглядывать, пока большой старший брат занят важными делами.

Ну и к черту! Вечер испорчен, но, возможно, его еще можно спасти.

Чувствую, что больше не могу здесь находиться. Мне нужно на воздух. А еще лучше, отправиться в другой клуб, в другой город, а, может, и на другую планету. Там, где не будет этой унизительной опеки. Там, где я смогу делать все, что захочу, когда захочу и как захочу.

– Уже выхожу, – раздраженно кричу, когда в очередной раз раздается громкий стук в дверь.

Щелкаю замком и, не глядя на сумасшедшую, которая ломилась в кабинку все это время, возвращаюсь к раковине. Ополаскиваю лицо под ледяной водой, мысленно радуясь, что, собираясь этим вечером, накрасила ресницы водостойкой тушью. Делаю несколько глубоких вдохов и медленных выдохов. Почти хорошо. Почти прихожу в себя. Только это напряжение, которое возникает всякий раз, когда Зимин оказывается рядом, никак не желает уходить. Как же надоело…

Поднимаю глаза, чтобы в последний раз взглянуть на себя в зеркало и цепенею, когда ловлю в отражении полный ярости взгляд.

– Какого черта ты делаешь в женском туалете, Марк? – устало спрашиваю я, стараясь подавить горячую вспышку неконтролируемой радости в груди.

– Какого черта ты делаешь в этом заведении, Ариана? Здесь тебе не место, – цедит он мрачно.

– Перестань строить из себя моего папочку и проваливай! – отвечаю в тон Марку, пытаясь протиснуться через узкий проход между дверью и его крепким телом.

– Не так быстро, Ариана, – горячие ладони опускаются на мою талию, вынуждая меня остановиться.

В замешательстве поднимаю на него глаза. Секунда, две. Разряд. Ток по венам. Мой боевой настрой стремительно ускользает, и Зимин, конечно, это замечает. Не давая мне возможности протестовать, он перехватывает мое запястье и, крепко сжав его пальцами, тянет прочь из туалета… И из клуба.

– Куда ты меня тащишь? – выкрикиваю раздраженно, но Марк лишь плотнее сжимает челюсти и ускоряет шаг, заставляя меня буквально бежать, чтобы поспевать за ним.

Зимин довольно грубо запихивает меня на задний диван белого внедорожника и через несколько секунд опускается рядом, коротко приказав водителю ехать.

Вздернув подбородок и демонстративно сложив руки на груди, я быстро отползаю от пылающего злостью мужчины к противоположной двери автомобиля.

– И куда ты меня отвезешь? – язвительно интересуюсь я.

– Домой, разумеется, – отвечает Зимин напряженно.

Вообще, Марк и напряженность – эти слова крайне редко соседствуют в одном предложении. Это больше про моего угрюмого брата Стаса, а Марк идет по жизни легко и непринужденно, с мастерством фокусника разбивая женские сердца и играючи решая сложные бизнес-задачки. Даже странно, что в это состояние мрачного бешенства его смогла привести я…

– Я сбегу, – насмешливо предупреждаю я. – Ты ошибаешься, если думаешь, что двери семейного дома в состоянии меня удержать.

– Это маловероятно, – отзывается он.

– И почему же?

– Потому что этой ночью ты будешь спать там, где я смогу тебя контролировать. Ты не сбежишь, – в голосе Зимина мрачная уверенность.

– Главное, чтобы ты смог контролировать себя! – огрызаюсь я и для убедительности посылаю ему одну из своих самых язвительных улыбок. А потом отворачиваюсь к окну, за которым проносится ночной Милан, и полностью игнорирую Марка вплоть до самого дома.

Как только мощный внедорожник Зимина останавливается около нашего особняка, я, не дожидаясь новой порции его нравоучений, пулей вылетаю из автомобиля. На ходу снимаю брендовые босоножки, резко ставшие неудобными, и не слишком быстро топаю босыми ногами к парадной двери. Не оборачиваюсь, но ощущаю волнующее присутствие Марка за своей спиной, его горящий взгляд, который буравит мой затылок, по хищному мягкую поступь по брусчатке, которую я бы узнала из тысячи.

Зачем он это делает? Зачем преследует? Неужели обещание Стасу присмотреть за мной, пока мой старший брат в отъезде, он воспринимает настолько серьезно, что готов пожертвовать ради этого перспективой провести субботний вечер в объятиях одной из своих красоток? Я же знаю, какой он – женщин меняет как перчатки, выходные без новой пассии считает прожитыми зря. Так что ему во всем этом? Просто смешно!

Запускаю руку в сумочку, пытаясь отыскать ключи, но дрожащие пальцы нащупывают помаду, пластиковые карты, банкноты, фруктовые леденцы – что угодно, но только не их. Раздраженно опускаюсь на корточки и вытряхиваю содержимое сумочки на землю. Марк останавливается рядом, нависая надо мной как огромная мрачная скала. Ничего не говорит – да и нужно ли? Все уже сказали друг другу в клубе и в машине.

– Не суетись, – раздается его низкий голос над ухом. Он быстро наклоняется над моими вещами и подхватывает пальцем металлическое кольцо ключа. Молча открывает замок, толкает дверь и ждет, пока я зайду в холл.

Напряжение между нами ощущается так остро, что мне едва хватает сил удержать за зубами очередную колкость в его адрес. Упрямо поджав губы, поднимаюсь вверх по лестнице, не оборачиваясь, чтобы проверить идет ли он за мной следом. Идет. Чувствую его каждым нервом, каждой клеточкой своего тела. Интересно, как далеко он готов зайти в этой игре в «присмотр»? А как далеко могу зайти я?

В крови бурлит адреналин, какая-то бесшабашная смелость (или глупость) дурманит голову. Достигнув второго этажа, я берусь за край своего брендового платья и на ходу снимаю его. Обнаженную спину опаляет огнем – я знаю, это Марк смотрит. Так уже было однажды, когда я плавала в бассейне в доме на Капри, а он внезапно приехал без предупреждения. Господи, это невыносимо.

Дверь в свою спальню толкаю босой ногой, бросаю смятое платье на постель, топаю в ванную. Только в проеме оборачиваюсь и, прикрыв грудь рукой, рискую встретиться взглядом с темными глазами Зимина.

– Можешь ехать, Марк, – подчеркнуто равнодушно произношу я. – Наверняка, ты планировал провести вечер иначе. Да и меня твоя компания уже утомила.

– Оденься, – бросает он яростно.

– Зачем? Я у себя дома. Почищу зубы и пойду спать. Не думаешь же ты, в самом деле, что я сплю в пижаме и в обнимку с плюшевым мишкой.

Зимин с такой силой стискивает челюсть, что желваки на его скулах вздуваются. Он в ярости.

– Не испытывай мое терпение, Ариана, – цедит мужчина.

– Я еще даже не начинала, – парирую я.

Идеальное мужественное лицо Марка становится таким мрачным, что я невольно пугаюсь. Он делает несколько быстрых шагов по направлению ко мне, но резко останавливается, словно в последний миг передумал. Закрывает глаза на миг, потом тихо матерится и меняет траекторию движения, нахально усаживаясь в кресло.

– Уходи, – настаиваю я.

– Нет, – отрезает он. – Я останусь здесь.

– Ну, тогда располагайся, – выдыхаю язвительно и, отвернувшись, скрываюсь от его пронизывающего взгляда в ванной комнате.

Забираюсь в душевую кабину, подставляю лицо под прохладные струи воды в попытке смыть с себя события прошедшего дня. Все не задалось с самого утра: я провалила кастинг у Versace, застряла в лифте и чуть не отравилась гребешками в модном ресторане, куда меня притащил мой агент. Закономерный финал – эта безумная история с Зиминым. Эта стычка на танцполе. Этот поцелуй. Этот молчаливый «присмотр». Такое унижение.

Инстинктивно касаюсь кончиками пальцев губ. Все еще припухшие от яростной атаки Марка. Все еще такие чувствительные… Подавляю стон, делаю воду прохладнее. Пусть он уйдет. Пусть уйдет, потому что в его присутствии я себя не узнаю.

Какой стыд. Злюсь на саму себя за то, что не смогла должным образом дать Марку отпор. Но, черт возьми, как только этот человек появляется на горизонте, от независимой и уверенной в себе Арианы не остается и следа. Всегда так было. Думала, излечилась, но все напрасно.

Не имею ни малейшего представления, сколько я провожу времени в душе, судя по всему, немало, так как из глубоких раздумий меня вырывает раздраженный голос, доносящийся из коридора. Демонстративно закатываю глаза несмотря на то, что Зимин находится по ту сторону двери, и выключаю воду. Быстро промокаю волосы, кутаюсь в полотенце и, натужно улыбнувшись своему отражению в зеркале, резко поворачиваю ручку двери.

Марк больше не сидит в кресле. Стоит у самой двери, словно ждет, когда я появлюсь. Зеленые глаза напряженно сканируют меня с головы до ног, ненадолго задерживаясь на зоне декольте. Он делает шаг навстречу, оказываясь в непозволительной опасной близости. Мое сердце пропускает удар, еще один, а потом срывается на бешеный галоп, когда я вижу, как бурно дышит сам Зимин.

– Я хочу пройти в свою спальню, Марк, – севшим голосом произношу я.

Он без единого слова отступает, а я в свою очередь отмечаю, как в этот момент сжимаются в кулаки его пальцы. Мужчина выглядит не так, как обычно, впрочем, и ведет он себя совсем не так, как я привыкла.

Проскальзываю мимо него в спальню, а перед самой кроватью оборачиваюсь к нему и, дерзко изогнув бровь, демонстративно сбрасываю с себя полотенце. Если уж играть, то до самого конца.

На лице Марка отражается такое изумление, что мне почти смешно. Почти, потому что жгучий взгляд, которым он окидывает мое обнаженное тело, заставляет меня задрожать.

– Раз уж ты решил так бесцеремонно влезть в мою жизнь, Марк Зимин, то получай все плюшки! – быстро сократив между нами расстояние, выталкиваю его за дверь и захлопываю ее перед его носом.

Где-то там, за дверью, Марк глухо ругается. А я падаю на кровать и выключаю стоящий на тумбе ночник в виде сердца. День был безумный и я очень устала, но, вспоминая растерянный взгляд Марка, мне отчего-то хочется улыбаться

Несмотря на мои отчаянные попытки, уснуть я не могу. Кручусь на кровати из стороны в сторону, взбиваю подушку, считаю блики от уличных фонарей на потолке, но долгожданное забвение не наступает. Да и как ему наступить, если я знаю, что где-то там за стеной находится Марк. Марк, по которому я так долго сходила с ума. Марк, который поцеловал меня. Марк, который видел меня голой.

Мамочки, неужели я решилась на это? Щеки заливает запоздалый румянец смущения, где-то внизу живота болезненно сокращаются мышцы. Болезненно, и все же мучительно приятно. Это все он, я знаю… Зимину даже делать ничего не надо – достаточно посмотреть своими насмешливыми глазами редкого изумрудного оттенка, и я вспыхиваю во всех смыслах этого слова.

Тщетно промаявшись полтора часа, я встаю с кровати. Спущусь на кухню, выпью воды – может, станет полегче. Накинув на плечи легкий пеньюар, туго завязываю шелковый пояс и выхожу в коридор. Из гостиной доносится приглушенный звук работающего телевизора. Кухня в другой стороне, но ноги сами ведут меня туда, где находится Марк.

Прежде чем войти, задерживаю дыхание, в волнении комкаю край пеньюара, предчувствуя очередную перепалку, но удивленно замираю, когда понимаю, что Зимин безмятежно спит, удобно устроившись на диване.

Он босой, джинсы все еще на нем, а футболка темным облаком валяется у ног. Снова задерживаю дыхание – на этот раз не от волнения, а от восхищения. Какой же он все-таки красивый… Идеальное тело с развитой мускулатурой – не перекачанное в качалке, а такое настоящее, гибкое, – мужественное лицо с копной непослушных темно-русых волос, легкая тень щетины на подбородке и щеках. Работая моделью, я встречала много разных парней, многие из которых считались образцом классической красоты, но Марк… Было в нем что-то особенное, едва уловимое, какой-то бесшабашный шарм, энергия, сексуальность, но в то же время внутренний стержень и властность. Вот смотришь на него и понимаешь – это настоящий мужчина внутри которого бурлят нешуточные страсти. Не просто красивая картинка – там за привлекательным фасадом целый удивительный мир, на который женщины ведутся как пчелы на мед. Глупые. И я глупая. Потому что такой как Марк… Разве он может принадлежать какой-то одной женщине?

Сердце сладко ноет, когда в голове вспыхивает картинка из моих девичьих грез – я в белом платье, с небольшим букетом цветов в руках иду ему навстречу, а он встречает меня у алтаря. И смотрит с такой любовью и гордостью…

Эх, Ариана, пора взрослеть. 

Бросив последний взгляд на спящего Зимина, выскальзываю из гостиной и иду на кухню. Тело пылает, в горле – как в пустыне, очень хочется освежиться, поэтому я ныряю в холодильник за бутылкой свежего лимонада.

– Собралась куда-то? – я в буквальном смысле подпрыгиваю от звука сиплого сонного голоса, доносящегося из-за спины.

– Как же ты меня напугал! – резко оборачиваюсь и встречаюсь лицом к лицу с Марком. – Нельзя так подкрадываться к людям!

– Собралась куда-то? – напряженно повторяет свой вопрос.

– А что, похоже, что я куда-то иду? – спрашиваю насмешливо, намекая на свой домашний наряд. – Ты стал чересчур подозрительным, Зимин. Я спустилась выпить воды. Жарко очень.

В подтверждении своих слов, откидываю волосы назад, оголяя шею, и делаю жадный глоток из бутылки.

– Хочешь? – спрашиваю тихо, облизывая губы.

От того, как пристально на меня смотрит Зимин, все тело покрывается мелкими мурашками. И я смотрю на него, не могу не смотреть. Он все так же без футболки, под золотистой кожей перекатываются мускулы, глаза в полумраке мерцают, как два драгоценных камня.

Тяжело вздохнув, он медленно подходит ко мне и, выхватив из моих рук лимонад, одним глотком осушает стеклянную бутылку.

– Иди спать, Ариана, – хрипло произносит Зимин.

Бутылка с грохотом летит в мусорное ведро, а мужчина возвращает внимание к моему лицу.

– А то что? – задрав голову так, что мои губы оказываются почти на одном уровне с колючим подбородком Марка, спрашиваю я.

– Сама как думаешь? – цедит сквозь зубы.

– Запрешь меня в комнате и выкинешь ключ? – насмешливым тоном бросаю я, осторожно касаясь подушечками пальцев его обнаженной груди. – А со мной останешься?

– Черт возьми, Ариана! – рычит Марк, накрывая мои руки своей горячей ладонью. – Не надо так делать!

– Как так, Марк? Я же прикасалась к тебе раньше, – напоминаю я. – Много раз. И ты тоже. Разве сейчас что-то изменилось?

– Ты знаешь, о чем я! – его ладонь с силой вжимает мои пальцы в горячую грудную клетку.

Я ощущаю, как под ладонью тяжело и размеренно бьется его сердце, мое же так заходится – вот-вот выскочит из груди.

– Хочешь, чтобы убрала руки? А что, если не уберу? – мне бы закрыть свой рот, но я уже не могу остановиться.

Напряжение между нами достигает критической отметки, дыхание Марка обжигает, мое вырывается из груди с нехарактерным свистом. Я не дурочка: как бы ни обстояли дела между нами в прошлом, сегодня что-то изменилось. Поцелуй в клубе и эта ночь – здесь и сейчас Зимин ко мне неравнодушен. Как к женщине.

Я едва сдерживаю импульсивный порыв обнять его и поцеловать. У меня нет проблем с самооценкой, но сейчас почему-то очень важно, чтобы первое движение сделал он. В том, что он этого хочет, я даже не сомневаюсь – слишком все очевидно.

– Прекращай свои игры, Ариана, – хрипло, почти неузнаваемо произносит Марк.

– А кто сказал, что я играю?

– Мелкая… – Марк шумно тянет носом воздух. – Ты же выросла на моих глазах.

– Испытываешь ко мне отеческие чувства? – моментально нахожусь я, раздраженная, что в такой момент он вспомнил это детское прозвище.

Мои пальцы, все еще прижатые к его груди рефлекторно дергаются. Зимин, словно очнувшись, обхватывает мои запястья и с силой опускает мои руки вниз.

– Иди спать, – цедит сквозь зубы Марк, отступая на шаг.

Последнее, что я вижу в тусклом свете кухни – удаляющаяся спина Зимина.