Kitobni o'qish: «Война Евы»

Глава 1. Вступительная: Героиня

– Ксюша!!!!! Ксюююююшаааа!!!!!

Как же раздражает.

– Ксююююююшааааааа!!!!!!

Это просто невыносимо.

– Ксюша, прошу, выйдииии!!!!!!

– У меня голова начинает болеть, – сухо сообщаю той, кому были адресованы вопли с улицы.

– Прости, но, если я выйду, я прощу его, – поджав к себе колени, отзывается мягкосердечное существо по имени Ксюша, которое я по доброте душевной терплю в своей квартире в качестве соседки.

– Ксюююююююша!!! – надрывается голос за стеной.

Квартира на первом этаже имеет свои минусы. Точнее… у неё только минусы и есть. Но эта покупка была моим осознанным решением.

– Мне нужно сосредоточиться и отредактировать огромный кусок текста, – проговариваю, глядя в экран макбука.

– Он изменил мне. Я должна держаться, – соседка проводит рукой по светлым крашеным волосам, из которых стилист сотворил идеальные локоны, после чего вытирает слезу-предательницу указательным пальчиком с идеальным маникюром.

К слову, все процедуры были сделаны сегодня днём, дабы горластый парень с улицы их увидел, когда придёт извиняться.

Никак не пойму, что у них у всех в головах творится…

– Ксюююююююшааааа!!!!!!

А паренёк, кажется, дал петуха. Немудрено. На улице проливной дождь и градусов десять. Завтра может вообще без голоса проснуться.

– Ксюююююююююююююшаааааааааа!

Достал.

Поднимаюсь на ноги, закрываю макбук, иду в прихожую; там подхватываю зонт, выхожу из квартиры, а через пять секунд – и из подъезда.

– Ты? – удивляется бывший парень Ксюши, опознав во мне её соседку.

– Я, – спокойно смотрю на него из-под зонта, – Пятнадцать секунд.

– Что – пятнадцать секунд? – хмурится неудачник-ловелас.

– Пятнадцать секунд мне понадобилось на то, чтобы выйти к тебе.

– Я… – протягивает парень, верно сообразив, что его возлюбленная временем не воспользовалась.

– Мне плевать. Я работаю, – сообщаю ему безразличным голосом.

– Но она…

– Кыш.

Парень бросает на наше окно быстрый взгляд, поджимает губы, после чего молча уходит. А я возвращаюсь в квартиру.

– У тебя какая-то невероятная сила, Ева, – соседка смотрит на меня едва ли не с восхищением, – он послушал тебя с первого раза!

Ничего не отвечаю. Иду к своему макбуку.

…

– А, может, не стоило с ним так грубо? – через некоторое время робко шепчет жертва измены, делая вид, что разговаривает сама с собой.

Прикрываю глаза. Я знала, что это выйдет мне боком. Люди вообще – существа неблагодарные.

– Да, не стоило заставлять его мокнуть под дождём целых десять минут. Я тоже так считаю, – произношу без эмоций, погружаясь в текст.

– Что?! Почему ты мне раньше не сказала?! Ты думаешь, это было жестоко с моей стороны? – вскочив на ноги, восклицает соседка.

– Думаю, с твоей стороны это был просто верх возможной жестокости, – спокойно отвечаю.

Через пару секунд слышу, как девушка мчится в прихожую, одевается и выбегает на улицу под дождь. Сегодня можно её не ждать. Славно. Хоть поработаю нормально.

Вот только в час ночи, когда я, наконец, иду в свою спальню, в замке появляется ключ…

– Мы помирились, – сообщает мне Ксюша, со стыдливым румянцем на щеках.

– Мне без разницы, – абсолютно честно говорю.

– Он сказал, что своими словами ты его напугала. И что он никогда не встречал таких страшных девушек, как ты. Он не будет часто появляться у нас дома, – делится со мной девушка.

– Он не будет здесь часто появляться, потому что это моя квартира. И потому что ты подписала контракт, когда въезжала сюда, – сухо отзываюсь и ухожу в спальню.

«Таких страшных девушек, как я»? То есть, всю свою жизнь он встречал только таких бестолковых, как Ксюша? Бедный парень.

Забираюсь в постель.

Или он имел ввиду мою внешность?

– Плевать, – закрываю глаза и успокаиваю сознание.

Я не сахар, чтобы всем нравиться.

– Еваааааа! Помоги мне!!!! У меня творческий кризис! – распластавшись на моём столе, канючит Стефания.

Отодвигаю голову писательницы от экрана своего компьютера, проверяю почту.

– Еваааааа!

– Это моё рабочее место, – произношу ровно, – твоя голова здесь – лишняя.

– Тебя не волнует то, что я не успею закончить книгу в срок?! – начинает изумляться Стефания.

И почему меня окружают такие эмоциональные личности? Хотя… чего это я?.. Это не «эмоциональность», это распущенность.

Делаю глубокий вдох, затем глубокий выдох.

– Если ты не закончишь её к сроку, мы опубликуем другой роман. Ты же в курсе, что за тобой стоит очередь? – спрашиваю у неё.

– Сделаю вид, что этого не слышала, – Стефания тут же поднимается с моего стола и поправляет одежду, – я люблю тебя, потому что ты уговорила меня взять псевдоним и оказалась права. Но терпеть от тебя хамство я не намерена. Ты всего лишь редактор. А я – та, что обеспечивает тебя материалом для редактирования.

– Всё сказала? – уточняю; затем поднимаюсь на ноги.

Иду добывать себе кофе.

– Ева, не злись, – тут же возвращается в свои «семнадцать» госпожа автор, – ты же знаешь, что у меня случаются заскоки.

– Знаю. Поэтому сделаю вид, что этого не слышала, – возвращаю ей её же реплику.

Захожу на кухню.

– Что, наша «звезда» опять требует от тебя идей? – Саша, наш второй редактор, заглядывает в офис через стеклянную дверь, затем качает головой, – Как ты это терпишь…

– Как и ты: стойко и молча, – замечаю.

– В моей серии таких выскочек нет, – девушка делает глоток зелёного чая, продолжая смотреть на меня, – так, ты правда посоветовала ей взять псевдоним?

– Да. Но я не советовала ей менять имя и в паспорте. Это только её личное желание, – отвечаю, нажимая на кнопку «капучино».

– А я всё думала – вот, же повезло родиться с таким именем! Для её писанины – в самый раз. То, что доктор прописал… Ты поможешь ей?

– Если не сможет написать ни строчки за месяц – помогу, – отзываюсь.

– Почему сама не напишешь книгу? Ты уже столько своих идей другим авторам подарила! – удивляется Саша.

– У меня нет на это времени. Я работаю до ночи, – отвечаю, беру в руки кружку с кофе, – к тому же, если бы я взялась написать роман, то в нём были бы кровь, расчленёнка и куча загубленных жизней.

– Так не любишь людей? – усмехается Саша.

Ничего не отвечаю. Пью кофе.

– Или только мужчин? – продолжает метать догадки второй редактор.

– А ты чего сегодня такая нарядная? – осмотрев девушку, спрашиваю.

– Юбку карандаш и блузку ты считаешь «нарядом»? – фыркает Саша.

– Шёлковую полупрозрачную блузку сливочного цвета, надетую поверх черного бюстгальтера, и белую юбку, облегающую твоё тело, как… ну, назовём это чулком… – прихожу к компромиссу с самой собой, – да, я считаю всё это «нарядом». К тому же ты сделала укладку и накрасилась ярче обычного, – спокойно добавляю.

– Какая наблюдательная, – закатывает глаза девушка, – ладно, поделюсь. Сегодня, возможно, придет претендент на должность руководителя отдела маркетинга. Если бы ты хоть немного интересовалась тем, что происходит в издательстве, то знала бы об этом.

– Я – редактор. Какая мне разница – кто будет руководителем отдела маркетинга? – смотрю на неё тяжелым взглядом.

– Ну, да, тебе без разницы, – кивнув, соглашается Саша, – Всё забываю, что ты у нас не особо интересуешься мужским полом.

– Причём здесь пол будущего руководителя? – уточняю.

– При том, что, говорят, он тот ещё красавчик, – вильнув бедром, улыбается Саша и выходит из подсобки, которую мы дружно зовём кухней.

– Чувствую, начнётся цирк, – выношу вердикт и возвращаюсь на своё рабочее место.

– Еваааа, – Стефания подходит ко мне и берет мои руки в свои, – удели мне время, пожалуйста! – затем её глаза загораются, – Давай, я скину тебе начало, и ты просто скажешь – чего там не хватает!

– Просто пиши дальше, у меня нет на это времени, – пытаюсь освободиться, но наша «звезда» держит меня крепко, – послушай, я и так всё свободное время трачу на поиск удачных цитат из твоей последней книги. Ты ведь понимаешь, что я не обязана это делать?

– Если будет мало рекламных постов, книгу перестанут покупать, – с умным видом сообщает госпожа автор.

– Этим ты должна заниматься, – припечатываю её.

– У меня творческий кризис, – восклицает Стефания, тут же освобождая мои руки и улетая в соседний отдел.

– Звездааа, – протягивает Саша, как только за девушкой закрывается дверь.

– Я говорила, что её не нужно было так раскручивать, – иду к своему столу, – слишком капризная.

– Но теперь на ней держится почти весь наш доход. Кто ещё в семнадцать лет так знаменит, как Стефания? Её канал на YouTube набрал более пятисот тысяч последователей за полгода, – замечает второй редактор.

– Вчера уже пятьсот пятьдесят тысяч было, – сажусь в кресло и открываю вкладки на компе.

– Теперь понятно, почему она любимица главного редактора. Мы должны пылинки с неё сдувать, – Саша поправляет макияж, игнорируя мой взгляд.

– Мы должны помнить, что рано или поздно этот мыльный пузырь лопнет. Её тексты не стоят такого внимания.

– Пока – пипл хавает, – жмёт плечом Саша, – ей даже прощают примитивный язык и километровые диалоги ни о чём. Ведь главное – идея. Интересно, народ скоро поймёт, что семнадцатилетняя пустышка просто не способна дойти до подобных мыслей самостоятельно? – не без провокации спрашивает второй редактор, косясь на меня.

– Если не будешь болтать – ещё не скоро, – закрываю эту тему и ухожу в работу.

То, что я помогаю главной звезде нашего издательства писать книги – секрет за семью замками. Я даже договор подписала, что не буду разглашать эту информацию. Имя Стефании стало брендом, и это именно я создала кумира для молодёжи, помогая юной и неопытной писательнице выпустить свой первый роман в пятнадцать лет. Прошло два с половиной года, и теперь тираж Стефании не многим отличается от тиража известных российских фантастов. И это тоже моя заслуга.

Но чем дальше едет поезд, тем больше я понимаю, какого монстра создала.

Вот только теперь меня уже никто не слушает; теперь Стефа, как она просит называть себя, на короткой ноге с главным редактором – а это значит, что она неприкасаемая. Я даже не могу создать ей конкурентку. Мне просто запрещают это делать. Уйти я тоже не могу – мне нравится моя работа в издательстве. Здесь я на своём месте. Здесь я делаю то, что хочу, а не то, чего хочет моя мать.

Пусть она и поспособствовала тому, чтобы в своё время меня сюда взяли…

Но за несколько лет упорной работы я доказала, что достойна своей должности, и план матери потерпел крах: она очень надеялась, что я не справлюсь, или что это быстро мне надоест.

Как же она удивилась, когда я взяла квартиру в ипотеку и съехала из дома спустя пару месяцев.

– Ева! – голос главного редактора вынуждает меня оторвать взгляд от экрана, – Зайди ко мне.

Поднимаюсь на ноги, иду в кабинет начальства.

– Доброе утро, Роман Николаевич, – здороваюсь с шефом.

– Ты отказала Стефании в просьбе? – с ходу наезжает на меня тот.

Смотрю в цепкие глаза главвреда, – как я по-тихому зову Романа Николаевича, – и отвечать откровенно не хочу.

– Не игнорируй мои вопросы! – повышает голос этот когда-то импозантный, а теперь – помешанный на деньгах нервный мужчина с сединой в волосах.

– Что она вам сказала? – спрашиваю, отводя взгляд в сторону.

– Что ты не стала помогать ей, когда она просила о помощи, – чётко произносит главвред.

– Вы же понимаете, что я не обязана помогать ей с каждым романом? – спрашиваю прямо.

– Ты подписала договор!

– О том, что не расскажу о своей помощи, – произношу сухо, – а не о том, что стану писать за неё все последующие бестселлеры.

– Ты много о себе думаешь, – сообщает мне главвред, – Стефа сама пишет свои книги. Ты лишь подкидываешь ей идеи. И тебе за это доплачивают!

– Я подкидываю ей идеи, редактирую её нечитабельные тексты, веду блог с её цитатами и делаю ей рекламу в соц.сетях. Да, я слишком много думаю о себе, – сведя брови к переносице, отвечаю, – И, конечно, без меня она бы справилась спокойно… Могу я взять отпуск на пару недель?

– Не горячись, – мгновенно меняет тон главвред, – мы все знаем о твоём КПД. Именно поэтому ты получаешь больше всех остальных редакторов.

– Я не жалуюсь на свою зарплату, – спокойно отвечаю, – я лишь прошу не заставлять меня делать то, чего я не обязана делать. Если у Стефании есть мозги, она будет тратить время на чтение хороших книг и развитие своего таланта, а не на светские тусовки и публичную жизнь.

– Как только она исчезнет с радаров, все быстро о ней забудут, – напоминает главный редактор законы нашего мира, – её имя должно быть на слуху, ты сама это прекрасно знаешь. Она просто не может позволить себе тратить время на самосовершенствование.

– Теперь она замахнулась на слишком серьёзный роман. А это значит, что «консультаций» и прочей «помощи» потребуется слишком много. У меня действительно нет на это времени.

– Давай, я освобожу тебя от других обязанностей! Будешь вести только Стефу. Будешь её личным редактором! Мы тебе даже должность такую пропишем – всё будет официально! – глядя на меня глазами самого счастливого в мире коммивояжёра, предлагает Роман Николаевич; даже руки ко мне простирает, пытаясь уверить, что предлагает приобрести не рабский контракт, а золотую жилу.

– Мне надо подумать, – коротко отвечаю, после чего выхожу из кабинета главвреда.

– Ругал? – уточняет Саша, стоит мне вернуться на место.

– Предлагал новые условия, – без особых подробностей отвечаю.

– А ты везучая. Мои авторы годятся лишь для заполнения задних полок в магазине, а у тебя в наборе и популярный автор, и новый контракт.

– Хочешь меняться? – смотрю на Сашу совершенно серьёзно.

– Нет, спасибо. Мы бы с ней не смогли ужиться вместе, – вспоминая мою «подопечную», отмахивается та.

– Кстати, куда пойдёшь обедать?..

– Никаких обедов! – едва не врываясь в наш офис, неожиданно заявляет главвред, – Он приедет раньше, чем мы думали!

– Кто? – удивленно переспрашиваю.

– Красавчик начальник отдела, – Саша растягивает на губах довольную улыбку, – его ждали во второй половине дня!

– Так, Ева! Саша! Шагом марш в зал совещаний!

Мы переглядываемся и не спеша выходим в коридор; когда доходим до зала, я даже останавливаюсь от удивления.

– Ты чего застыла в проходе? – Саша стучит мне по плечу, и я делаю шаг в сторону, – Ого! Полным составом…

– Даже верстальщик пришёл, – изумленно произношу, разглядывая всех присутствующих, – все что, заранее знали?

– Я же говорю тебе: ты совсем не интересуешься жизнью издательства, – заводит старую пластинку второй редактор и усаживается в одно из кресел за огромным круглым столом.

– У меня нет на это времени, – повторяю свою заученную фразу, а затем произношу негромко, – так… ладно дизайнеры… но иллюстратор здесь зачем? И корректор… у этого руководителя отдела маркетинга будут какие-то особые полномочия? Здесь же реально – все.

– Забыла тебе сказать, – Саша поднимает голову, предлагая мне либо сесть рядом, либо наклониться; выбираю последнее, – ходит слушок, что наш главный дал ему карт-бланш. Нас, вроде как, ждут большие реформы.

– Да что это за человек такой? – уже искренне удивляюсь.

– Говорят, он любой бизнес с нуля поднимает. Что-то вроде гениального консультанта. У него вообще неограниченный спектр знаний.

– Ты поэтому прозрачную блузку надела? – спрашиваю ровно.

– Вот, всегда ты всё опошлишь, – закатывает глаза Саша.

– Не знаю, не замечала за собой, – так же ровно парирую, затем выпрямляюсь.

– О, Ева, ты тут! – в зал заходит Стефания.

– А ты здесь зачем? – спрашиваю у неё.

– Ева, ты как разговариваешь? – цедит главвред, – Как главная звезда нашего издательства, Стефания зашла поздороваться с новым руководителем.

– А к ней-то он какое отношение иметь будет? – не очень понимаю.

– Ева! – рычит на меня Роман Николаевич, – Знай своё место.

– Что-то у меня от волнения в горле пересохло… – девушка начинает гладить шею, жалобно глядя на шефа, – он же не такой страшный, как вы говорили? Я ему понравлюсь?

– Конечно, понравишься! – начинает заверять нашу звезду главвред, затем бросает взгляд на меня, – Иди, принеси Стефе стакан воды.

– Серьёзно? – смотрю на него тяжелым взглядом.

Ответный взгляд шефа красноречив. Ловлю отблеск сочувствия в глазах Саши, когда та оборачивается на меня; выхожу из зала и иду к кулеру. Как назло, там закончились стаканчики… слышу, как за спиной открывается лифт, но не оборачиваюсь, плетусь в кабинет главного редактора – за именной кружкой нашей звезды, затем возвращаюсь к кулеру, наливаю воду, иду в зал совещаний…

– … для оптимизации работы. Правило первое: никаких опозданий, – произносит мужчина лет тридцати – даже чуть моложе, затем переводит взгляд на меня и обдаёт откровенным холодом, – кое-кому стоит сразу взять на заметку.

Смотрю на него без эмоций, затем прохожу в зал и ставлю стакан перед Стефанией.

При этом получаю ментальные пинки от главвреда.

Про себя стараюсь это не комментировать; усаживаюсь в свободное кресло, направляю все своё внимание на нового руководителя отдела маркетинга. Скуластый, высокий, темноволосый и светлоглазый, для кого-то – откровенно красавчик, по мне, так – ничего особенного. Ну, да, внешностью не обделён, но совершенно явно не обладает харизмой. Сплошной лёд. Он даже не запаривается тем, чтобы кому-то здесь понравиться.

Неприятный тип.

– Правило второе: никаких отгулов. Не в ближайшие несколько месяцев. Просто знайте, что работы будет много, – тем временем произносит мужчина.

В зале начинают раздаваться шепотки. Ну, да, отгулы – это святое. Особенно после какого-нибудь аврала. А если у нас аврал будет длиться три месяца…

– Правило третье… и, наверное, самое важное, – мужчина ненадолго замолкает, а затем обводит всех безразличным взглядом, – все работники, нанятые по связям, переходят на временный контракт.

– Что? Как это понимать? – начинают откровенно роптать люди.

А у меня просто дар речи пропадает.

– Я дам вам испытательный срок – в месяц, – четко произносит мужчина, – ваши навыки будут оценены, после чего вам либо предложат пере-подписать договор, либо – покинуть издательство.

– А кто будет оценивать наши навыки? – задаю вопрос спокойным голосом.

Орать или материться – не мой стиль. Не родился ещё на этой земле человек, который сможет вывести меня на сильные эмоции.

– Я, – ровно отвечает мужчина.

– Вы имеете подобные полномочия? – продолжаю свой допрос, игнорируя взгляды шефа.

– Да.

Вот это неожиданность.

Мы всё ещё на планете Земля?.. Или уже в какой-то параллельной вселенной?

– А как будете оценивать работу редакторов? Возьметесь перечитывать все книги, по которым подписываются договора? – продолжаю уточнять, без какой-либо симпатии глядя ему в глаза.

– Вам незачем об этом беспокоиться. Насколько я понял, вы – помощница Стефании? С вами у нас будет отдельный разговор – чуть позже, – сухо отзывается мужчина и продолжает что-то вещать…

Смотрю на него и дышу. Ровно дышу. Слежу за процессом вдоха и выдоха.

После «невероятно воодушевляющей» речи, мужчина отпускает всех сотрудников; и пока те, словно ручеек, вытекают из кабинета нестройной линией, главвред вместе со Стефанией окучивают нового руководителя отдела маркетинга.

– Слушай, Ева… забей. Тебе с ним нечасто пересекаться придётся, – тихо советует Саша… такая же притихшая, как и все сотрудники нашего издательства.

– Что, больше нет желания соблазнить красавчика начальника? – спрашиваю, глядя вперёд.

– Сердце этого Кая не разморозить. Пусть мерзнет в одиночку, – фыркает второй редактор, – вообще не люблю таких.

– Ты иди, – советую ей, – нам с этим господином начальником ещё пообщаться надо.

– Не нарывайся, Ева, – качает головой Саша и всё же выходит из зала совещаний.

– Было очень приятно с вами познакомиться, Глеб, – Стефания протягивает ладонь мужчине; тот жмёт её, не особо реагируя на потоки флирта со стороны главной звезды издательства.

Ну, да. Это вообще запрещено законом. Ей же всего семнадцать. Но Стефа, кажется, сильно разочарована непробиваемостью нового руководителя.

– Увидимся вечером, – главвред прощается с мужчиной и уже в самых дверях останавливается, – Ева, зайди ко мне в кабинет.

Поворачиваю голову в его сторону, но ничего не отвечаю. Очень надеюсь, что у меня на лице всё написано.

Но, кажется, Роман Николаевич не желает видеть сию живописную картину. То есть, он серьёзно ничего не скажет?.. Не разрядит обстановку, не снимет напряжение, не заступится за своего подчинённого – в конце концов? Меня назвали помощницей Стефании из-за того, что я ей воду принесла – по его просьбе.

Главвред покидает зал совещаний, глазами показывая – куда я должна направить свои стопы в эту же секунду.

Значит, не скажет…

Ладно. Я сама.

Поднимаюсь на ноги, выхожу из-за стола, иду к этому самому Глебу.

– Вы ещё здесь? – не глядя на меня, произносит мужчина, – Ева… а, вот, вижу, – вглядываясь в какой-то список на планшете, произносит он, – Работаете в издательстве шесть лет?

– Да, – произношу сухо.

– И устроила вас сюда ваша матушка… – намекая на недавно озвученные правила, протягивает руководитель.

Удар ниже пояса.

– Как вас зовут? – спрашиваю, опустив взгляд на стол.

– Для сотрудников – просто Глеб.

– А для незнакомых вам людей?

– Для незнакомых людей я – Глеб Самойлович, – впервые за всё это время удостоив меня взглядом, отвечает мужчина.

– Глеб Самойлович, что ещё написано в том документе? – не моргая спрашиваю, намекая на информацию с планшета.

Надо же понять – как много личных данных сотрудников издательства имеет этот человек. И по какому праву.

– Вы считаете, я должен ответить вам на этот вопрос? – сухо интересуется мужчина.

– Может, там хотя бы указаны должности работников? – продолжаю свой расспрос.

– Нет, там только имена тех, кто получил свою должность нечестным путём, – ровно парирует Глеб Самойлович, – скажу откровенно: я не очень люблю таких людей. Но вы – интересный случай. Как вас умудрились взять в штат в качестве «помощницы» писательницы? Я хочу взглянуть на ваш расчетный лист: что за должность у вас там указана?

– Я – не «помощница» Стефании, – произношу очень медленно и четко.

– Разве? Я слышал иное… к тому же вы – явно у неё на побегушках, – без особого интереса отзывается Глеб Самойлович, напоминая о случае со стаканом воды и вновь уплывая взглядом в какие-то документы – правда, на этот раз ко мне не относящиеся.

– Я – редактор, – чеканю.

– Вот, как. Тогда я должен напомнить вам, что с этого дня вы – временный редактор. И дружба со Стефанией, как и попытки заполучить её покровительство – вам не помогут. Не при моем режиме, – сухо отвечает Глеб Самойлович.

– А вы всегда вводите какой-то особый режим на новом месте? – усмехаюсь без веселья, скорее с презреньем, – Может, для начала, ознакомитесь с сотрудниками и вникнете в рабочий процесс?

– Не вижу смысла. Профессионалов всегда видно. Как и наглецов, нанятых в штат по блату, – холодно отрезает Глеб и выходит из зала совещаний.

Стою, глядя на стену. Стараюсь удерживать спасительную пустоту в голове. Разворачиваюсь на девяносто градусов и выхожу в коридор.

Дверь шефа открываю без стука.

– Ева, успокойся, – с ходу останавливает меня Роман Николаевич.

– Я забираю свои документы, – без интонаций произношу.

– Никто тебе их не отдаст.

– Вы не отдадите – пойду к нашему новому руководителю отдела маркетинга. Он отдаст с удовольствием. Понятия не имею, как это возможно, но, уверена – отдаст, – отвечаю.

– Ева, это просто характер. Нужно потерпеть… – умасливает меня главвред.

– Если переведёте меня на временный договор, я уйду. Это сейчас сказано без шуток и не в порыве эмоций. Я серьёзна, как никогда. Меня в жизни так не оскорбляли, как этот человек – за несколько минут общения.

– Никто не будет переводить тебя на временный договор, успокойся. Я сегодня за ужином переговорю с Глебом и всё ему объясню, – продолжает успокаивать меня Роман Николаевич.

Как всё легко вдруг оказалось!.. Аплодирую стоя столь незамысловатому способу замять конфликт. Разговор за ужином. Это достойно награды «Лучший начальник года».

Я так понимаю, меня за нанесенные оскорбления никто кормить не будет…

– Вы не поправили его, – произношу собранно, – когда он сказал, что я – помощница Стефании.

– Ну… буквально тридцать минут назад я предлагал тебе эту должность – и ты обещала подумать, – напоминает шеф.

Так, вот, кому я обязана таким отношением ко мне этого неприятного человека!..

– Вы предлагали мне быть личным редактором. А не девочкой на побегушках, – произношу, не глядя на него.

– Да что с тобой? Тебе так сложно было воду принести? – выходит из себя шеф.

– Нет, не сложно. Но от предложенной должности я отказываюсь. И это не подлежит обсуждению, – ровным голосом отрезаю и выхожу из его кабинета.

Не хочу, чтобы мой статус в издательстве принижался из-за прихоти главного редактора.

И тем более не хочу целиком и полностью зависеть от прихотей Стефании. Возможно, я слишком раздула ситуацию с водой, но последнее, чего я желаю, это чтобы моя должность в глазах незнакомых людей ассоциировалась с должностью секретарши. У Стефы есть руки: надо будет – сама себе и попить, и поесть принесёт.

Какого черта, в конце концов?!

– Ты чего? – осторожно спрашивает Саша, напряженно вглядываясь в моё лицо, когда я вхожу в офис.

– Кажется, я впервые вышла из себя, – стою в лёгком ступоре.

– Из-за кого именно? Шефа, Стефы или принца-ледышки?

– Из-за всех троих, – отвечаю и иду на автопилоте к своему рабочему месту.

Ладно, я действительно погорячилась. Дурацкий стакан воды и фраза, брошенная незнакомым человеком при всех сотрудниках издательства – не стоят такой реакции. Как и глупость шефа. Я же знаю, с кем работаю… Так с чего так напрягаюсь?..

Но тот мужчина…

– Он – не принц-ледышка, – произношу, открывая вкладки на рабочем компьютере.

– Да? А кто тогда? – с интересом спрашивает Саша.

– Кусок льдины с северного полюса, покоцанный со всех сторон. Местами подтаявший от солнца и потерявший форму; забывший, где его дом, и несущийся по течению без особого интереса, – отрезаю четко и ровно.

– Жестоко ты с ним, – усмехается девушка.

– А говорили, что редактор, – звучит мужской голос со стороны коридора; я отрываюсь от компьютера и встречаюсь глазами с Глебом, – вообще мне понравилось – с куском льда: сравнение вполне себе символичное. Но слова «покоцанный» не существует. Обновите свой словарь, – сухо произносит мужчина и выходит из офиса.

Тяжело выдыхаю, прикрывая глаза.

Да что ж за день-то сегодня?..

– Этот кретин даже не знает об обязанностях редактора, – произношу, растирая переносицу.

– Сказать ему, что ли, что про словарь – это к корректору? – скорчив гримасу, протягивает Саша.

– Пусть сам разбирается, – устало отмахиваюсь и возвращаюсь к работе.

Чего и следовало ожидать: самый обычный выскочка, которому дали власть в руки – отчего он возомнил о себе невесть что. Не более.