Kitobni o'qish: «Марина и море»

Марина любила лежать на воде вот так: раскинув руки, вытянув ноги и без усилий балансируя на волнах. Уши заливала вода, но ей нравилось ничего не слышать, кроме собственного дыхания. И даже оно мешало – не слышать бы вовсе ничего, раствориться среди этих волн. Иногда Марина открывала глаза: сначала безумно слепило солнце, но потом она привыкала и могла подолгу рассматривать бесконечное синее небо. Облака плыли неспешно и величаво, и таким спокойствием веяло от этого важного шествия, что Марина, казалось, могла наблюдать за ним часами. Покой, тишина и бесконечное синее небо.

Раз или два она пыталась остаться в этом покое навсегда – окунуть голову в волны, да вдохнуть поглубже. И ничего уже не разлучит Марину с неслышным плеском волн и этим нереально красивым небом.

Но ей всегда не хватало духу.

– Осторожней! – гулко вскрикнул кто-то над головой.

Тогда же Марина почувствовала, что солнце от нее загородила чья-то тень – пришлось открыть глаза, перевернуться на живот и сделать вид, что у нее все хорошо.

– Все в порядке, – приветливо заверила она девушку в лодке, что отвлекла ее от мыслей о небе, – я хорошо плаваю, не волнуйтесь.

А про себя подумала, что незнакомке и самой стоит подумать о безопасности, а не сидеть вот так на борту старенькой лодки. Хлипкая посудина и так уже накренилась под угрожающим углом. Девушка была одета в сарафан с легкой юбкой, украшенный голубым цветочным принтом. Волосы ниже плеча волнистые, светло-русые. На груди брошка в виде морской звезды – символика отеля, такие продают в холле.

Девушка в ответ тоже улыбнулась:

– И все-таки осторожней: здесь водовороты, человека затянет в несколько секунд, ахнуть не успеете. Уже несколько погибло.

      Слова о чей-то смерти на этом самом месте ничуть не напугали Марину, она только повернулась в строну берега, проверяя, так ли уж далеко отплыла.

– Здесь всего-то метров десять от пляжа, – ухмыльнулась она.

Девушка не ответила.

Марина обернулась к ней – лодка была пуста. Марина даже подплыла ближе и заглянула внутрь: в днище пробоина, воды натекло уже порядочно… Самой девушки и каких-либо следов ее здесь пребывания нет.

– Эй… – севшим голосом позвала Марина.

Не сразу сообразив что случилось, она принялась вглядываться в темную воду: вот идиотка, еще других поучает, а сама из лодки умудрилась вывалиться!

И действительно – у самых своих ног она увидела юбку того самого сарафана в голубой цветок. Ткань парила в воде, касаясь кожи Марины. Она действительно хорошо плавала, так что, не раздумывая, набрала в легкие воздух и нырнула.

Здесь и правда было глубоко, чего Марина не ожидала: темная вода не позволяла разглядеть дна, а край платья, который маячил совсем близко, буквально в паре сантиметров от пальцев, никак не удавалось схватить. Когда все же удалось поймать ткань, Марина отчаянно потянула ее на себя, но вода не пускала. Отчаявшись и плача от собственного бессилия, Марина чувствовала, что воздуха ей уже не хватает, что вода заполнила и рот, и нос. Из последних сил она ухватила ткань в другом месте, и в ту же секунду острая игла впилась ей в ладонь.

Боль отрезвила, вернув острое желание жить.

Отпустив ткань, Марина сделала несколько взмахов руками и всплыла на поверхность. Держась за борт все той же лодки, она плакала, кашляла и пыталась восстановить дыхание.

Отдышавшись, огляделась по сторонам: вокруг по-прежнему ни души. Разжав ладонь, в которую до крови впилась игла, она поняла, что это брошка ее уколола. Брошка мертвой девушки. Но первое, что бросилось Марине в глаза – это надпись на ней. На брошках, что продают в отеле, было выгравировано «Черное море-2012».