Kitobni o'qish: «Амазонка»

Пролог

Слабый ветер приносил крики чаек, неотступно преследовавших нашу галеру на протяжении целой недели пути. Второй день на море штиль и команде приходится сидеть на вёслах, они не жалуются. Не часто на остров Итаки приходится перевозить одну из дочерей самой царицы Травеси.

Месяц назад мне исполнилось двадцать лет, по нашим законам я вошла в возраст, когда пора было выбирать себе партнёра и рожать от него ребёнка. К этому возрасту я должна была сдать экзамен и получить тавро на правую грудь – знак принадлежности к наивысшему званию "Амазонка". Только не случилось, я не смогла сдать этот треклятый экзамен, да простит меня, отец наш небесный, Арес. Я слишком хрупка, моё тело слабее среднестатистической воительницы в разы.

На самом деле, я позор семьи, позор нашей царицы. Вот мать и решила отправить меня на остров с единственной целью – забеременеть. Как раз из последней вылазки в один из смежных миров, Амазонки привезли пятерых мужчин. Исходя из доклада группы, четверо из пленённых мужчин, как нельзя лучше подходили для продолжения нашего рода: смазливые, нежные, хрупкие, податливые, покорные, послушные и исполнительные. А вот пятый от них сильно отличался, в нем не было нужных качеств, он был той же Амазонкой, но в мужском облике: крупный, рослый, накаченный, сильный, властный, жёсткий, одним словом настоящий воин. Таких, обычно, к продолжению потомства не допускали, их гены могли оказаться сильнее, чем наши собственные, и тогда Амазонки рисковали потерять веками сохраняемую чистоту рода.

Со мной же случай был особый, я сама получилась мужественной, как отец, а достойной воительницы, и тем более Амазонки, из меня никогда не получится, слишком я нежна, ранима, хрупка и мало приспособлена к воинскому искусству. Тогда у царицы и по совместительству моей матери, родился план. Она решила использовать меня для продолжения рода, но в партнёры выбрать наоборот "Амазонку" среди мужчин. Собственно, этого пятого отловили специально для меня. Именно он должен стать моим первым партнёром и отцом моей первой дочери. Мать, правда, не совсем уверена, что я вообще смогу родить. Но опять же в этом есть свой плюс, если я умру родами, то и позор царской семьи умрёт вместе со мной.

Своих мужчин в Амазонии нет, мы никогда не рожаем мальчиков, так уж устроено природой. Живём обособленно в своем мире, на своей территории. С соседями – кентаврами и сатирами поддерживаем хрупкий мир. Так получилось, что ни с одним соседним народом мы не имеем совместимости. То есть не можем иметь потомство, поэтому в дела друг друга не вмешиваемся и дружить не пытаемся, впрочем, как и враждовать. А вот враждовать нам есть с кем, с каждым годом в нашем царстве увеличивается количество прорывов из нижнего мира.

Доподлинно неизвестно, что это за мир, так как все прибывающие из возникающих магических разломов, являются низшими полуразумными тварями. Зато агрессивными, и опасными, если их вовремя не истребить, то успеют натворить кучу бед, уничтожая на своем пути всё разумное. Поэтому мы, жительницы Амазонии, поголовно воительницы, с самого раннего возраста тренируемся и учимся искусству ведения боя.

Я не исключение, мне любые приемы и задания давались сложнее втройне, учитывая телосложение. Единственное, что я унаследовала от матери, была сила духа, благодаря ей, мне удавалось достичь на тренировках успехов, каких от меня не ожидали ни мать, ни сёстры. Но, как вы понимаете, одной силы духа для пути воина, совершенно недостаточно.

Я смирилась со своей участью и была готова выполнить долг принцессы перед своим народом, дабы не опозорить царский род.

Глава 1

Третья принцесса Латория. Амазония.

Всю жизнь я чувствую себя изгоем,

Они галдят, смеются надо мной,

Мол, посмотри, ну разве ж это воин?

Мужчина в юбке: слабый и чужой.

А я летать хочу свободной птицей

И песни петь, и колыбель качать…

Я не хочу войны, мне ночью снится:

Кровавый меч – команда убивать.

Я просыпаюсь с терпким вкусом крови

На собственных потресканных губах.

Я убежать хочу, но долг и воля,

Как гири две на сломанных весах.

– Латория, Генрита предчувствует скорый шторм, тебе требуется занять свою каюту, пока гнев Посейдона не настиг наш корабль, – подошла ко мне лучшая Амазонка моей матери Илида, получившая приказ доставить меня на остров в целости и сохранности.

– Хорошо, – без лишних слов, согласилась я, после развернулась, и широко расставив ноги, пошла на корму, где располагались самые лучшие каюты.

Сейчас на небе до самого горизонта нельзя найти ни одного, пусть самого завалящего и хилого облачка. Но Генрита никогда не ошибалась в своих предсказаниях, а значит, шторму быть. Воительницы слажено и быстро опускали паруса, закрепляя их канатами к мачтам. Вёсла ещё не сушили, хотели осилить хоть пару миль по нужному курсу. В шторм сохранить верный курс не получится, а это грозит задержкой в пути.

Мне хотелось поскорее сойти на берег, как бы я не любила море, плавания для меня представляли сложность, особенно во время шторма. Про морскую болезнь я молчу, с ней успешно боролась настойка черемшанника с алым корнем солодки. Я говорю про душевный дискомфорт, я ещё слишком молода, чтобы встречаться с Аидом. Море – это сильная стихия, настолько сильная, что я, привыкшая держать ситуацию всегда под контролем, боялась её до ужаса. Да, мне стыдно признаться в своём страхе даже самой себе, а что бы кому-то ещё, не может быть и речи. Не было ни одного человека, кому я могла рассказывать о своих слабостях. Единственную слабость, которую скрыть невозможно – хилое тело, и об этом знала даже самая завалящая воительница. Я, окружённая Амазонками, чувствовала себя как в стане врага, любое слово или действие могло быть расценено, как слабость и недостойное поведение принцессы. Принцессой я была номинальной, всем понятно, что на трон мне никогда не взойти, тем более, мои старшие сестры уже имели каждая по ребенку. А Ронесса через год пойдет ещё раз на встречу с мужчиной. Разломы происходят всё чаще, необходимо увеличивать количество воительниц и восполнять потери.

На нижней палубе послышалась команда:

– Сушить вёсла!

А на верхней усилился топот пробегающих в спешке, укомплектованных в тяжёлое обмундирование, Амазонок. Я не понимала, зачем тут, далеко в море, нужно носить тяжёлые кожаные доспехи с железными корсетами. Против силы Посейдона они ничто, так, особо бронированные жуки и только. Гораздо разумнее было бы наоборот, остаться в повседневной одежде – кожаных обтягивающих штанах, топе и наручах, так необходимых в ближнем бою. Хотя Амазонки предпочитают дальний бой, в нём у воительниц нет равных, но не всегда удаётся держать врага на расстоянии, иной раз приходится встречаться с ним нос к носу. Я говорю, конечно же, о тварях из разлома, других значительных врагов у нас нет.

Началось. Темное, почти чёрное небо озарялось яркими всполохами молний, что посылал Зевс, напоминая смертным о своей силе и могуществе. От грома сотрясались деревянные борта галеры, казалось вибрация идёт из самого воздуха, уносясь через водные просторы вглубь, а оттуда с новой силой в виде гигантских волн возвращаясь обратно.

Ветер нарастал, качка усиливалась, волны почти доставали до верхней палубы, тогда как нижней уже давно овладели, проходя через отверстия для весел насквозь корабля и выливаясь с другой стороны. Меня, как наиболее ценный груз, держали в каюте на верхней палубе, в самом высоком месте.

В это время члены команды попеременно вставали к штурвалу, чтобы вовремя поворачивать корабль носом к волнам. Если только галеру развернет боком, то первая же из них перевернёт наш корабль, как букашку с лап на спину.

Качка усиливалась, меня болтало из стороны в сторону. Мелкие вещи давно скатились с полок, стола и сейчас дружной кучей перекатывались от одной стены к другой. Я легко могла к ним присоединиться, но к моему счастью, деревянная кровать каюты намертво приколочена к полу, так же как стол, шкаф и все более-менее крупные предметы. Даже стул, имел специальное место у стены с кожаными креплениями на такой случай.

Почти в полной темноте я лежала на кровати, вцепившись в неё руками и уперевшись в столбики спинки ногами. Сквозь бешеный рёв ветра, раскаты грома и грохота, прокатывающихся по галере волн иногда прорывались крики Амазонок, что сейчас самоотверженно боролись со стихией там, на палубе. И только я, ценный и никчёмный груз, болтаюсь, мокрая от собственного страха в позе морской звёзды, ничего не делая для всеобщего спасения.

Шторм продлился несколько часов, за которые мои руки и ноги одеревенели, а сердце бешено стучало, почти разрываясь при каждом сильном ударе волны. Постепенно мы вырвались из зоны непогоды или же непогода наигравшись, отправилась дальше, оплакав галеру мелким противным дождем, пришедшим на смену сильному жёсткому ливню. Небо очистилось так же быстро, как до этого затянулось густой пеленой туч, качка почти прекратилась, и Амазонки уже разворачивали паруса. Слава Посейдону, значит, ветер попутный.

Пошатываясь, я выбралась на непросохшую палубу, где попала под прицел многочисленных любопытных глаз Амазонок. В очередной раз почувствовала себя жалкой и никчемной, этаким гномом среди людей. Сделав по возможности подобающий принцессе гордый и независимый вид, я подошла к левому борту полюбоваться заходящим на горизонте солнцем.

Солнце в море село быстро, исчезнув с неба за пятнадцать минут. Ко мне же бесшумно присоединилась Илида.

– Во время шторма мы потеряли Вану, – сухо сказала она.

– Вана была достойной Амазонкой, её путь окончен, да станет море её новым домом, – произнесла я положенные в таких случаях слова, а остальные воительницы, сняв луки, пустили зажжённые стрелы далеко над морской гладью.

Отдав честь ушедшей, мы закрыли эту тему, вычеркнули её образ из нашей памяти и сердец, искренне веря, что этим мы поможем ей не заблудиться в загробном мире и быстрее переродиться.

Иногда я представляла, что когда-нибудь и со мной так попрощаются, отдадут последние почести и забудут, словно меня в этом мире никогда не было. С одной стороны обидно, а с другой… С другой, что я такого сделала для Амазонии, чтобы меня помнили, как Крету, в одиночку два дня сдерживающую тварей из разлома или Злату, родившую два раза по тройняшкам, каждая из которых впоследствии стала, как и мать, Амазонкой. Пока я ничто, просто пустое место в истории, а как бы мне хотелось всё изменить.

Глава 2

Принц Дарналь. Сиринити.

– Дар! В этом мире её точно нет, браслет Жадана не реагирует. Ты таскал меня целых три дня по всем крупным городам и без толку. Браслет не то чтобы не нагрелся, но даже не стал мутным!

– Бар, дружище, не ной! – ответил я в том же тоне, – мне эти скитания нравятся не больше, чем тебе, браслет действительно не реагирует, но у меня нет права на ошибку. Надеюсь, мне не нужно тебе напоминать, что стоит на кону?

– Я всё помню, – скис Бараль, – этот мир уже пятый по счёту, я устал.

– Тебе никто не обещал увеселительную прогулку, ты сам знал, на что шёл, – отрезал я, – в этой ветке пятнадцать миров, мы проверили только пять.

– Ты уверен, что браслет среагировал именно на эту ветку? – став серьёзным, – переспросил Бар.

– Да. Ты сомневаешься в моих словах? – я бросил на друга тяжёлый взгляд.

– Нет, что Вы, Ваше высочество, – шутливо отвесил мне поклон Бар и его пепельно-русая шевелюра, состоящая из сотен тонких косичек, собранных в высокий сноп на макушке, коснулась моего колена.

– Хватит кривляться! – беззлобно сказал я.

– Хоть один из нас должен уметь разряжать обстановку, иначе от таких напряжений можно стать импотентом! – безапелляционно заявил он.

– Импотентом?! – хохотнул я, – демоны в принципе не могут стать импотентами, это всё равно, что обречь себя на голодную смерть!

– Так и я о том же! Мы четвертый день без подзарядки, я чувствую усталость.

– Ну да, я забыл, что тебе нужно чаще. Ладно, я тебя отпускаю на эту ночь, не упусти шанс.

– Дар! Теперь ты сомневаешься в моих способностях?

– В чём-чём, а в дьявольском обольщении тебе нет равных, женщины любых рас и миров падают в твои объятья, не задумываясь.

– Если бы ты захотел, то имел среди женщин ещё большую популярность, чем я.

– Да, но я к этому не стремлюсь, я использую женщин только тогда, когда в этом есть острая необходимость.

– Помню, – потерял шутовской азарт Бараль, – не повезло тебе, это же надо не иметь возможности испытывать от близости с женщиной и сотой доли удовольствия.

– Я не знаю, как может быть по-другому, поэтому особо не страдаю, – пожал плечами я.

– Неужели тебе не интересно, как это, на полную катушку получать наслаждение помимо магической подпитки?

Разговор переходил в довольно откровенное русло, возможно, на это влиял слишком ароматный местный воздух, а может, усталость от поисков.

– Да, мне это определённо интересно, но, в первую очередь, мне важно наконец-то исполнить пророчество, и снять проклятие с нашего мира.

– Как это всё круто, чувак! Мы с тобой однозначно прославимся, и войдём в историю, как избавители целого мира от многовекового проклятия.

– Тебе лишь бы получить внимание и славу, – недовольно заметил я.

– Да брось, от жизни нужно получать максимум удовольствия, иначе, зачем вообще жить?

– Иди уже, развлекайся, пока я не передумал, – этот разговор начал меня раздражать.

– Считай, меня уже нет!

– И не влипни никуда, нам повышенное внимание ни к чему, – добавил я.

– Можно подумать, что мы и так не под всеобщим вниманием, когда местные мужики на полторы головы нас ниже, если не зацикливаться на других деталях.

– Иди уже, хватит цепляться к словам!

– Бегу, – глухо отозвался Бар, наводя перед зеркалом лоск на свою, и так безупречную, внешность.

– Возьми с собой браслет, просканируй там присутствующих, – с этими словами я бросил другу браслет, выполненный из полностью прозрачного бесцветного камня, обработанного в форме незаконченного круга.

– Ты в своём репертуаре, никогда не упустишь возможности, – закатил глаза Бараль.

Я не ответил. Тихо хлопнула входная дверь номера постоялого двора, где мы остановились, извещая о том, что я остался в гордом одиночестве. А, как известно, если остаёшься в одиночестве, то в голову начинают приходить разные воспоминания и прочие мысли.

Пока разбирался со скопившимся в голове хламом, незаметно заснул, правда, ненадолго. Разбудили меня громкие голоса, доносившиеся из распахнутого окна. Открыв глаза, я посмотрел в это самое окно, но кроме темного края неба, затянутого тучами ничего не увидел.

Голоса усиливались, переходя на крики. Меня мало волновали разборки местного населения, я предпочитаю не вмешиваться в чужие дела. Но эти крики мне мешали, я устал, магический резерв истощен на две трети, пусть я и хорохорился перед Баром, но факт оставался фактом. Хотелось спать, я смежил веки, но голоса не замолкали, врываясь в мои уши и раздражая мозг. Неужели, чёрт возьми, никто из постояльцев или обслуги не может вмешаться и разогнать этот сброд?! Если только это не они между собой сцепились, хотя я ясно слышу и женские голоса.

Я неохотно встал, натянул кожаные штаны и следом сапоги, накинул шёлковую сорочку, застегнул её на несколько пуговиц. Подхватил со стула перевязь с коротким широким мячом, закрепил на поясе. Голоса утихли, из подворотни слышался лишь тихий говорок. Смысла идти туда уже не было, но сонливость прошла, и не зря же я одевался. Решил всё же прогуляться и глянуть, что там и как.

Люблю ночь, в ней нет дневной суеты, чувства обостряются до предела, каждый шорох разносится далеко. Я двигался бесшумно, только деревянная старая дверь на выходе из постоялого двора с задней стороны, предательски скрипнула, нарушая мои планы.

Резко метнулся вправо, скрываясь в тени раскидистого дерева и не зря. К тому месту, где я только что стоял, бесшумно проскользнули две массивные фигуры. Судя по манере движения, это были хорошо обученные воины, действовали чётко, тихо и слаженно. У меня закралось подозрение, что эти воины не местные, по росту они почти не уступали мне и Баралю. Неужели демоны? Но что им тут понадобилось?

Воины никого не обнаружив, держась в тени конюшни, направились прочь. Дело меня заинтересовало, я, следуя на небольшом расстоянии, отправился за ними. Через пару домов воины проскользнули в приоткрытую калитку довольно внушительного двухэтажного особняка, затем зашли в дом через центральный вход.

Немного подождав, я прошёл в калитку, но с центрального входа попасть в дом не решился, обошёл кругом, в поисках запасного входа. Дверь обнаружилась со стороны, противоположной главному входу. Я дёрнул за ручку, но она оказалась предсказуемо закрытой. Но разве замок может противостоять магии?

Держась за ручку, я раскалил металл замка до такой степени, что он стал мягким и тягучим, затем без усилий потянул дверь на себя, она открылась.

В глубине доме слышались шорохи и тихие разговоры. Я пошёл на звук. Полумрак коридоров привел меня в просторную гостиную, освещённую слабым магическим светом. Осторожно выглядывая из-за дверного косяка, я оценил обстановку. На большом диване, связанными лежали около семи человек, по фигурам и одежде – местные мужчины. А вот тихо переговаривались, стоя посреди гостиной, две женщины, одетые в доспехи, ещё три рассредоточились по помещению. Одна из них наблюдала за периметром, глядя в окно, вторая следила за пленниками, а третья замерла на середине лестницы, ведущей на второй этаж.

Язык женщин мне не был знаком, пришлось повозиться с артефактом, что круглым медальоном лежал на моей шее. Наконец, мне удалось настроиться на нужный язык и я смог разобрать диалог.

– Мы не выполнили приказ Травеси, не нашли подходящий экземпляр для особого случая.

– Ты же сама видела, что в этом мире нет подходящих экземпляров!

– Но мы не можем вернуться назад, не выполнив приказ!

– Нужно идти в другой мир и искать там.

– У Беллы магического резерва хватит только на один перенос, нам неизбежно придётся возвращаться домой.

– Через сколько у Беллы пополнится резерв? – спросила более молодая женщина.

– Нужно пару дней, не меньше.

– Так надо остаться тут и подождать два дня, потом отправимся в соседний мир и поищем там.

– Как ты себе представляешь наше тут нахождение? А что делать с ними? – хмыкнула более взрослая и опытная женщина, махнув рукой в сторону пленников, – действие сонного порошка закончится через пару часов.

– Двое из мужчин нам не подходят, два старых и один слишком молодой, от них можно избавиться.

– Избавиться? – недовольно повысила голос старшая, – ты в своём уме? Мы не убиваем просто так.

– Можно сказать, что они оказали сопротивление, по сути, так оно и было, вон какой переполох устроили, что пришлось незваных гостей тоже "упаковывать".

– Ронда, ты готова лгать царице?

– Я не думаю, что до этого дойдёт. Ведь если мы выполним её приказ полностью, она не станет спрашивать подробности, и никто не узнает, что Амазонки причастны к произошедшему.

Слово "Амазонки" показалось мне смутно знакомым, но где я его слышал, вспомнить не мог.

– Ронда! Ты нарушаешь правила! Нельзя раскрывать наши личности в вылазках. Ещё одно нарушение и я доложу царице о твоём недостойном поведении! Я не понимаю, как тебя приняли в отряд с таким длинным языком!

– Я и не просилась! Много чести добывать мужиков для других, – обиженно заявила Ронда.

– Какая ты ещё глупая, Ронда, – покачала головой вторая женщина.

– Ладно! Давайте сворачиваться, рассвет не за горами.

Мне была безразлична судьба этих мужчин, я не супергерой, спешащий всем на помощь. Я узнал немного информации и собирался ретироваться тем же путём. Я почти добрался до выхода, но путь мне преградила одна из отряда женщин, шестая. А они действительно хороши в своём деле, я в какой-то момент посчитал их дилетантами, ведь оставить ещё один выход без присмотра – грубейшая ошибка.

– Куда собрался, красавчик? – спросила меня мощная женщина, размерами ни чуть не уступающая нашим демоницам.

– Домой, – спокойно ответил я, незаметно переместив руку на свой меч.

– На твоём месте я бы этого не делала, – это уже сзади прозвучал знакомый голос старшей из отряда.

– Не думаю, – осклабился я, делая резкий выпад левой рукой, с расцветающим в ней огненным цветком.

Женщина прогнулась, и языки пламени лишь слегка коснулись её железного корсета. Я, предполагая, удар сзади, развернулся, и прижался спиной к стене. Рука второй женщины рассекла воздух, мне показалось странным, что именно рука, держащая рукоять меча, а не сам меч.

Я успел бросить ещё пару огненных шаров, не тратя время на меч, прежде, чем мне в лицо бросили горсть светящейся пыли. Я вздохнул и осел на землю неподвижным кулём. Сознание я не потерял, продолжая все слышать, но веки опустились, лишая меня возможности видеть, и поднять их не получалось, так же как пошевелить хоть каким-то составляющим собственного тела.

– Ронда, Белла! Вяжите его и тащите к остальным. Кажется, это именно тот, которого нам не хватало.

– Да, – поддакнула Белла, – он хоть немного меня сегодня повеселил, а то отлов мужиков весьма скучное занятие, они как дети.

– И зачем только устроено природой, что без мужиков не получится иметь детей. Если бы мы могли обходиться без них, жизнь стала бы намного проще.

– Хватит болтать! – оборвала разглагольствования старшая, – тащите уже. Белла, открывай портал.

Я почувствовал, как меня подхватили за руки и за ноги, затем потащили. Потом бесцеремонно бросили, спасибо, хоть на мягкое, но с размаху. Кто-то скрутил мне за спиной руки, наверно, связали, я рук не чувствовал, поэтому точно не скажу. В разговоре участвовали только три из шести женщин, остальным толи было не положено, толи было нечего сказать.

Послышалось знакомое гудение открываемого портала и спустя немного времени меня снова куда-то понесли, на этот раз молча и опять бросили, так же резко, но уже не так мягко. С руками что-то в очередной раз сделали, и наступила тишина.