Kitobni o'qish: «Проживая две жизни»

Начало конца

Она стояла перед зеркалом, смотря на своё отражение. Потускневший взгляд не подавал признаков жизни, а цвет кожи совсем отливал сероватым. Казалось бы, всего двадцать один год, а внешний вид оставляет желать лучшего. Что с ней стало? В ответ тишина. Даже в голове пустота и ни одной загоревшейся мысли. Отвернувшись от зеркала, девушка побрела обратно в палату. Каждое утро она приходила смотреть на своё отражение и искать ответы на вопросы.

Но не всегда всё было так плохо. Кристина – счастливый ребёнок добрых и заботливых родителей. У неё было всё, чему радуются дети, от кукол до велосипедов, в детстве она проводила лето в загородном доме, приучаясь к труду, свежему воздуху и здоровому духу. Несмотря на высокий заработок отца, девочка росла неизбалованной, напротив, родители всегда учили, что для получения желаемых результатов нужно усердно трудиться как над собой, так и над окружающими тебя вещами. В школе Кристина концентрировалась полностью только на интересующих её предметах: химии, биологии и литературе, поэтому училась на тройки и четвёрки. Из друзей у неё была только тихоня Настя, соседка по парте, с которой возникла полная взаимопомощь: непонятные предметы они списывали друг у друга. В остальном девочка была необщительным, замкнутым ребёнком, не заводила знакомств, иногда была объектом насмешек. Кристина обладала творческим подходом к жизни, отчего одноклассницы, тяжело переживающие подростковый период, называли её «странной».

После учёбы её время заполняла верховая езда, которой она занималась до двенадцати лет: в ту пору во время тренировки девочка упала с лошади, сильно повредив позвоночник, долго восстанавливалась и получила запрет на этот вид спорта от родителей. Единственным увлечением Кристины была художественная школа, раскрывшая её главный природный талант.

Достигнув совершеннолетия, невзрачная девушка не видела ничего особенного в своей внешности: зелёные круглые глаза с чуть опущенными вниз уголками, густые жёсткие ресницы, овальное лицо, ровный зубной ряд, выразительная линия ключицы, стройная фигура. Она часто пыталась создать автопортрет, разглядеть в себе красоту, но всякий раз начиная – тут же забрасывала. Необщительность в школе сказалась на самооценке, которая оставляла желать лучшего.

Единственной мечтой Кристины было жить одной, без надзора родственников. Девушка мечтала научиться самостоятельности, приумножить воспитанную в ней родителями ответственность, познать взрослую жизнь так, как чудесно об этом рассказывали фильмы. У девушки не было определённых планов на будущее, она вообще побаивалась размышлять о нём, пуская всё на самотёк. Когда пришло время поступать в университет, она выбрала город К., находящийся от её родного места в двух тысячах километров. Институт культуры, расположившийся в нескольких кварталах от центра города, встретил талантливую художницу с распростёртыми объятиями, девушка остановилась на направлении «дизайн».

Сам город, в который переехала Кристина, находился на юге, через шестьдесят километров начинался морской берег, отчего климат был влажным и благоприятным для растущей повсюду зелени. Население почти миллион человек не ощущалось в нём, лишь пробки в час пик доказывали это.

Первые две недели у Крис была страшная паника, не зная цены на продукты, коммунальные услуги и как правильно рассчитать бюджет, она в первый же день тратила все присланные деньги. Сказывалось непонимание всех прелестей взрослой жизни. Родители позволили ей снять квартиру, полагаясь на благоразумие дочери, в надежде на то, что она обретёт друзей и будет приглашать их в гости, хотя и считали её неумение общаться своим упущением.

Почти сразу в университете к ней приклеилась назойливая Диана – именно такое впечатление произвела тогда одногруппница. Пухленькая девушка миловидной внешности, с упругой кожей розоватого цвета, светлым удлинённым каре и добрыми голубыми глазами постоянно хвалилась, рассказывая, какая она компанейская и способна найти общий язык с любым человеком. Её любовь к жизни отличала от остальных сокурсников. Диана выросла в обеспеченной многодетной семье недалеко от города К. и считала, что именно младший брат и старшая сестра помогли ей обрести харизму и располагать к себе людей. Она часто докучала Крис, но была её единственным товарищем, за что художница не раз благодарила знакомую. Через месяц учёбы Ди, как её чаще все называли, предложила Кристине съехаться, обещая научить общаться с людьми и в разы повысить самооценку. Так девушки стали соседками.

Рассказ стоит начать со дня, когда всё в мире Кристины изменилось. И отношения с сожительницей, и планы на будущее, и успеваемость в университете.

Стояла лютая зима, явившаяся феноменом для города К., страшный ветер так и шептал, что не стоит идти на учёбу, но на носу была зимняя сессия, и Крис просто не имела права пропустить пары. Термометр показывал всего минус десять, но влажный климат и вьюга пробирались сквозь самые объёмные пуховики, заставляя стучать зубами.

Девушка сидела в аудитории на лекции и мечтательно смотрела в окно, выходящее на дорогу, где были пробки в связи с погодными условиями. Художественный взгляд заметил парня, гуляющего в метель мимо университетского забора. В нём не было ничего особенного, кроме грустного выражения лица, настолько грустного, что захотелось его как-то подбодрить, но нужно было пройти слишком много испытаний, чтобы он хотя бы увидел её. Парень скрылся из виду, но его лицо плотно засело в голове Кристины, и она тут же изобразила его на клочке тетрадного листа.

После пар они с соседкой, держась друг за друга, чтобы не унесло, пошли на остановку.

– Мне нужно в центр, – сказала Крис внезапно.

– У тебя с головой в порядке? Тебя унесёт, – возмущаясь, промямлила Диана.

– Краски закончились, холстов мало осталось, сегодня пятница. Я куплю и сразу приеду.

– Учти, на остановке я тебя встречать не буду. Запасись кирпичами, чтобы иметь возможность хотя бы выйти из торгового центра.

Проклиная про себя свою забывчивость, Крис села в первый автобус и отправилась по делам. Наушники и музыка отвлекли её от мысли, что обратный путь действительно не будет расслабляющим.

В нескольких кварталах от нужного торгового центра автобус дальше не поехал. Он даже не сломался, как показалось Кристине, просто водитель понял, что не справится. Она поторопилась выйти из транспорта, пока взрослые опаздывающие люди не начали споры с человеком у руля. Метель сносила всё на своём пути, иногда приходилось прибегать к помощи растущих у тротуара деревьев. Не пройдя и половины квартала, Кристина потеряла равновесие и упала. Даже не пытаясь встать, лежала и думала, что стоит дождаться, когда ветер утихнет. Девушка закрыла глаза.

– У вас с головой всё в порядке? – спросил мягкий мужской голос.

– Не поверите, но, судя по тому, что сегодня я слышу это уже второй раз, начинаю сомневаться.

– Вы лежите на холодном снегу уже минуты три, и я не думаю, что вам хорошо. А ну-ка, вставай.

Крис не очень понравился переход с «вы» на «ты», она даже услышала оскорбительные нотки в сказанной фразе и в связи с данными противоречиями решила всё-таки открыть глаза. Снова это грустное лицо.

– Я сейчас встану, – сменив тон, сказала Кристина.

Она поднялась, отряхнулась и встретилась с изучающим взглядом янтарных глаз. В них проглядывалась грусть, но теперь она перемешалась с интересом. Девушка смогла разглядеть его ближе и поняла, что более подходящим будет слово «мужчина».

– Ну а с тобой-то что случилось?

– Я… вообще-то не… С чего ты взяла, что со мной что-либо произошло?

– Ты печальнее, чем я, когда не удалось сэкономить на макаронах.

Он улыбнулся.

– Уже лучше. Кстати, я Кристина, – художница смущённо протянула руку, полагаясь на картины из известных ей фильмов, где люди знакомились.

Мужчина помедлил, недоверчиво оценил её жест, но рукопожатием всё же одарил.

– Филипп. Можно просто Фил.

Не задавая никаких вопросов, не узнавая, кому и куда идти, они взяли друг друга под руку и пошли в сторону торгового центра, стараясь не упасть. В какой-то миг Кристине показалось, что метель утихла. По пути они даже не разговаривали, хотя со стороны выглядели как двое хороших знакомых, готовых прийти на помощь в такой нелепой ситуации. Добравшись до пункта назначения, укутанные в зимние пуховики и шарфы, они начали искать гардероб в торговом центре. Помимо того, что здесь было душно, по всем традициям пятницы в магазины понадобилось половине населения города.

– Что тебе нужно купить? Надеюсь, ты не из тех дам, что приходят в такие места, чтобы пройтись по всем комнатам, которые похожи на «магазин», и мы просто зайдём за чем-то конкретным? – спросил новый знакомый.

– Я поражена. Мы знакомы пятнадцать минут, говорили друг с другом две, а ты уже угадываешь «из каких я дам». Может, у тебя ещё получится прочесть мои мысли?

– Ты же как-то определила, что я грустный.

– Да ты бы видел себя со стороны, прямо-таки Дракула, которому отказали в удовольствии пройти в пункт сдачи крови, – съязвила девушка, поражаясь сама себе. Внезапная уверенность пугала её до чёртиков.

– Мы идём за книгами?

– Не угадал. – Крис улыбнулась и направилась к эскалатору, ведущему на второй этаж.

Торговый центр пестрел сверкающими, объёмными украшениями к Новому году, а люди, которых сегодня было бесчисленное множество, спешно набирали подарки и красивые упаковки для них.

– Хм, тебе нужны предметы для творчества?

– Вот теперь угадал. – Девушка зашла в магазин с названием «Да Винчи» и уверенно направилась к прилавку с красками.

Каждый раз это давалось ей с трудом. Мало того, что в двадцать первом веке масляные краски продаются с высокими ценниками, так их ещё и невероятно сложно выбрать.

Однако с помощью нового знакомого Кристина смогла определиться достаточно быстро. Может, конечно, роль сыграл факт того, что ей не хотелось заставлять его ждать. Хотя он сам за ней пошёл, его никто не просил и не заставлял. И вообще, что они тут делают вместе? Кроме имени и мрачного настроения она о нём абсолютно ничего не знала.

Пока они стояли в очереди, уложив необходимые принадлежности в небольшую корзину, Крис решила разглядеть мужчину. Чёрные волосы, пухлые губы, грубая щетина. Филипп был выше Кристины, чей рост сто семьдесят сантиметров, на две головы. Волосы гладкие, чуть опущенные, закрывали уши. У него был жёсткий, мужественный взгляд, а когда он улыбался или хотя бы делал вид, что ему весело, меж бровей появлялась глубокая, хмурая морщина. Кожа казалась настолько бархатистой, что Крис едва удалось справиться с желанием прикоснуться к нему.

– Девушка, как оплачивать будете? – сквозь транс услышала художница.

– О, прошу прощения, безналичный расчёт.

Пока она искала карту в кошельке, у неё было предчувствие, будто теперь Филипп изучает её внешность.

– Фил! А где ты живёшь? – громко спросила Крис, пытаясь перекричать шум торгового центра.

– Недалеко стоит моя машина. Может быть, дойдём до неё, и я подброшу тебя до дома? – задал вопрос Филипп серьёзным тоном.

– Учитывая происходящее за дверьми, я была бы только рада.

Несмотря на то, что по магазину ребята ходили недолго, непогода успела немного стихнуть. Ветер был не таким сумасшедшим, больше не сбивал всё на своём пути и не требовал от людей держаться друг за друга, однако Кристина взяла мужчину под руку, как если бы они всегда так передвигались.

Через пару кварталов ребята подошли к чёрному форду. Внутри было холодно, а снаружи пришлось очищать от снега стёкла и крышу.

– Ты вообще торопишься? – внезапно спросил Филипп.

– У меня куча времени, впереди выходные.

Машина тронулась. До дома Крис было не так долго ехать, но мужчина почему-то не торопился, выбрав самый дальний путь. В машине была тишина, только внешние гулкие звуки пытались пробиться сквозь металл. На секунду Кристина задумалась о том, сколько информации сейчас пролетает за пределами салона автомобиля. Стоит немного приоткрыть окно, как обрушится шумный поток различных звуков.

– О чём думаешь? – прервал молчание водитель.

Кристина очнулась. Она повернула голову и, не отвечая, украдкой посмотрела на него. Филипп спокойно вёл машину, следя за дорогой. Снова глаза, наполненные грустью, томный взгляд и сжатые челюсти. Крис казалось, что мужчина пытается сдержать эмоции, целую бурю эмоций, и ему бы это несомненно удалось, если бы не напряжённое выражение лица.

– О том, что самым сложным в мире является попытка скрыть то, что внутри, – отвернувшись, тихо сказала девушка.

– Если ты про меня – это совсем не так. – Он ещё сильнее сжал челюсти.

Крис улыбнулась. Какое, собственно, ей дело? Пусть и дальше закрывается, видимо, таких, как он, сложно переубедить, не переступив при этом границу личного пространства.

– Мы подъезжаем. Поднимешься?

– У тебя тоже такое чувство, будто мы знакомы всю жизнь? Сколько вообще тебе лет? – резко спросил новый знакомый. Он нажал на педаль тормоза, заглушил машину и повернулся к Кристине всем корпусом.

– Мне 18 лет, и у меня тоже ощущение, что мы кучу знаем лет друг друга, ты подниматься будешь или нет?!

На секунду Филипп опешил, так как возраст девушки его удивил. Он был на восемь лет старше. Пару минут Фил пытался думать, идти или нет, но ноги сами всё решили за него. Когда сознание включилось, он уже наблюдал картину, как девушка нервно ищет ключ в рюкзаке. Поднимаясь на третий этаж, они не обменялись ни словом. В воздухе парило напряжение, видимо, Кристине не очень понравилось «уговаривать» мужчину подняться.

В квартире было пусто, соседка часто уезжала домой к родителям. По такой погоде всё равно не удалось бы погулять на выходных.

– Чай или кофе будешь? – нарушила молчание Крис, снимая пуховик.

– Чай. Я не пью кофе, – развязывая шнурки, тихо ответил Филипп. Он снова напрягся и неловко перемещался по квартире, как подросток, который первый раз пришёл в гости к девочке.

Кристина ушла в кухню, оставив его наедине со своими мыслями. Девушка ставила на стол все сладости к чаю, которые только были спрятаны по шкафам. Она не старалась понравиться гостю, но накормить была обязана, ведь если бы не он, кто знает, как бы долго она сейчас стояла в бесконечных пробках.

Чаепитие и смущённые улыбки ребят наполнили квартиру уютом, всё громче гудящий ветер также этому поспособствовал, на фоне играла музыка, темнело. Кристина с Филиппом говорили обо всём на свете, узнавали друг друга. Как оказалось, он отучился в медицинском университете, работал врачом, но не признался каким, жил один, страшно уставал на работе, требующей немалых усилий, иногда находил время и занимался спортом для поддержания формы. Кристина узнала, что ему почти двадцать шесть лет, однако разница совсем не мешала, разговоры велись непринуждённо и легко, как если бы они каждый холодный вечер так собирались. Девушка рассказала ему о родном городе, университете и причине, по которой пошла на дизайн, уточняя, что совсем не знает, кем видит себя в будущем.

После нескольких часов разговора смущение почти испарилось. Мужчина напротив и вовсе расслабился. Он увлечённо рассказывал о своём прошлом в университете, но Кристина почти всё прослушала, разглядывая его лицо.

Взгляд девушки блуждал от лба до подбородка. Ещё в первую секунду, как она столкнулась с ним на улице, художница отметила, что он красив, но только теперь воспользовалась случаем понять, почему она так решила. У Филиппа была бледная кожа, отчего сильно бросался в глаза чёрный, прямо-таки смоляной цвет волос, бровей и ресниц. Лишь щетина, выгоревшая на солнце, отливала тёмно-русым. Глубокая складка меж бровями даже при расслабленном выражении лица оставляла хмурый след. Широкие ноздри вздымались при глубоком вдохе, а пухлые губы приоткрывались в этот момент, обнажая еле заметную щель между двумя передними зубами. Округлый подбородок был идеальным продолжением острых челюстных мышц, которые мужчина сильно сжимал, думая о чём-то.

Когда Крис переместилась к глазам, тигриный взгляд Филиппа застал её врасплох.

– Ты слушаешь меня? – едва заметно улыбнувшись, спросил мужчина.

– Конечно! – нагло соврала художница.

Рассказ продолжился, и Кристина больше не вызывала подозрений, оттого что во время диалога Фил не прерывал зрительный контакт. Девушка отчаянно пыталась придумать название цвету его глаз: «Охра? Жёлто-коричневый? Цвет арахисовой пасты?». Не в силах удержать смех, она улыбнулась собственным мыслям.

– Что с тобой? – прервал её веселье бархатный голос.

– Прости, мне неловко. По правде сказать, для меня это не свойственно – звать в гости мужчину, с которым я едва знакома. Просто удивляюсь своему поступку.

Подбородок Филиппа дрогнул, а затем он полностью повернул голову влево и уткнулся взглядом в стену. Девушка уже начала ёрзать на стуле, жалея, что была так откровенна и сказала глупость, как вдруг мужчина мягко произнёс:

– Ничего страшного. Для меня это тоже впервые.

Отвлекаясь от разговора, оба посмотрели на время, а оно уже перевалило за 12 ночи.

– Я, наверное, засиделся, – спохватился Филипп.

– Не переживай, меньше места в квартире не стало, – улыбнулась художница.

После краткого отвлечённого диалога они вновь начали говорить, говорить, говорить…

На часах было уже около шести утра, непогода утихла, в окна пробивались блики от уличных фонарей. Начавшаяся суббота предвещала улучшение погоды. Кристина то и дело смотрела в глаза мужчины, не способная оторваться, особенно когда он говорил что-то с улыбкой на лице.

– Ты недавно живёшь здесь?

Резкий вопрос прервал девушку, она отвлечённо ответила протяжным «нет».

– Может, проедемся, я покажу тебе одно место?

– Знаешь, в фильмах ужасов с этой фразы обычно начинается экшн.

– Я уже несколько часов сижу у тебя дома, поэтому можешь не беспокоиться, во мне внезапно не проснётся маньяк.

Ничего больше не сказав, Фил начал обуваться. Кристина снова посмотрела на него, оценила ситуацию. В считаные минуты она оделась: свитер потеплее, широкие джинсы из тёмной ткани, кожаные ботинки на невысокой платформе.

Когда девушка застегнула пуховик, Филипп оценил взглядом её внешний вид, будто прикидывая, удобно ли ей будет. Они закрыли двери и спустились. Действительно, на улице стало теплее, под ногами хрустел снег, в лучах света фонарей медленно падали снежинки по ровной траектории. Сказка. Крис уселась в машину и решила включить свою музыку, пока мужчина чистил стёкла от заново налетевшего снега.

«Что ты делаешь вообще? – неожиданно спросила сама у себя девушка. – Ты в не особо знакомом городе собираешься неизвестно куда ехать с парнем, которого знаешь меньше двенадцати часов. Когда бессмертие стало твоим вторым именем?»

Сколько бы печальных исходов событий ни проносилось в голове, в одном аргументе «за» она была уверена точно: если бы хотел сделать что-либо неприятное – уже сделал бы.

Ох уж эти «если», «бы» и подобные отмазки от собственных безрассудных поступков. Сколько парней в этом мире пользуются наивностью маленьких девушек, только вырвавшихся из родительского гнезда, в предвкушении адреналина и ситуаций, о которых можно будет потом рассказать друзьям? Никогда ещё в жизни Кристины не было ничего подобного, и, возможно, это и послужило отправной точкой истории.

***

Для подростка нет картины более приятной для глаз, чем утренний, ещё не проснувшийся тёмный город, огни которого проносились вслед за машиной. Жаль, что на улице было холодно и небезопасно, чтобы открыть окно и насладиться запахом дороги под любимую музыку. В этот момент душа Кристины пребывала в райском наслаждении, она улыбалась своему отражению в окне и закрывала глаза от удовольствия. Казалось, что они вечно ехали к месту назначения, и только красные светофоры нарушали эту идиллию.

Вот автомобиль уже пересёк черту города, фонарей становилось всё меньше, асфальт сменился бездорожьем, скорость упала до двадцати километров в час. Девушка открыла глаза, чтобы посмотреть вперёд, и была не очень довольна. Они действительно ехали по ухабистой дороге с ямками, машину трясло в разные стороны, а за лобовым стеклом была только темнота. На секунду сердце ёкнуло, но ощущение свободы и лёгкости не давало заменить чудесное настроение другими чувствами.

– Не боишься? – спросил Фил, внимательно смотря на дорогу.

– Не знаю почему, но нет.

А действительно, почему? В двенадцать часов парень обратил внимание на то, что задержался, но Кристина не захотела его отпускать. Будто если бы он, уходя, закрыл за собой дверь, она для него больше бы не открылась. Девушка была уверена, что, как только они попрощаются, это будет раз и навсегда.

Машина остановилась. Вокруг – кромешная тьма, только фары светили в никуда. Не было видно ни деревьев, ни снега, ни звёзд. Филипп заглушил автомобиль, вышел и открыл дверь со стороны Кристины.

– Не бойся, просто иди за мной.

И она пошла! У неё была возможность убежать, подозревая его во всех самых страшных историях в сводке новостей, но она послушно следовала за ним. Они поднимались в гору, и всё, что видела девушка, – свет от фонарика спутника. Прошло около десяти минут, а они всё шли в гору. Наконец парень остановился.

– Закрой глаза.

«Мне конец», – подумала Крис и закрыла глаза. Мужчина взял её за локоть, провёл ещё пару метров и прошептал на ухо: «Открывай».

Девушка оцепенела, в горле перехватило дыхание, она не верила своим глазам. Перед ней – весь мир, весь город в фонариках и различных цветах, а за городом солнце, только-только проснувшееся, скинувшее с себя одеяло, лежало на бледно-розовых облаках в туманной дымке.

– Это невероятно! – Девушка, наконец, смогла перевести дыхание. – Как это возможно? Здесь восхитительно!

Филипп ничего не отвечал, он держал руки в карманах, ссутулился и улыбался, пока она подбегала к краю, затем снова к нему. Она была счастлива как ребёнок, хотя для него она и так была ребёнком. Ещё совсем недавно Крис закончила школу, её провожали родители, кормили и одевали, а сегодня она, такая свободная, в семь часов утра с незнакомцем стоит на краю обрыва и смотрит на потрясающий рассвет.

От переполнявших чувств Кристина неожиданно обняла мужчину, но ввиду его высокого роста получилось, что прильнула ухом к его груди, и прошептала «Спасибо». Филипп ничего не ответил, лишь коротко ухмыльнулся восходящему солнцу, упираясь подбородком в макушку Крис.

Обоим хотелось продлить этот момент до «бессрочно», но известно, что время – самая беспощадная вещь на Земле. Когда солнце полностью взошло, ребята уже сидели в машине и, как бы ни был романтичен этот момент, ветер в пустом поле превращался во вьюгу.

– Сегодня ты сделал меня счастливой, я и не знаю, как тебя благодарить! – Крис всё никак не могла угомониться. Она была возбуждена, ей не сиделось на месте, словно рассвет напитал её нескончаемой энергией.

Филипп лишь улыбался, после того как Кристина открыла глаза, он не проронил ни слова, как будто боялся испортить мгновение. Девушка ёрзала на пассажирском сиденье как обезьянка. Как же всё-таки один момент может повлиять на жизнь, начиная от планов на выходные и заканчивая мировоззрением в целом.

Мужчина завёл машину, и пока оба ждали, когда двигатель прогреется, художница задала ему кучу вопросов, но ни на один не получила ответов.

– Будешь молчать – гораздо сильнее испортишь момент, чем если бы ты просто сказал какую-нибудь глупость.

Он резко повернулся, посмотрел ей в глаза и хрипло произнёс:

– Я так давно стал взрослым, что сегодняшнее утро режет мне сердце. На миг я снова почувствовал себя ребёнком, без забот и проблем, у которого в голове нет ничего, кроме веселья и расслабленности.

Крис внимательно разглядывала его лицо. Раз, два – она считала морщины, на которые не обращала никакого внимания. Щетина уже не казалась такой аккуратной, на переносице виднелся давний перелом, губы были сухими и потрескавшимися. Теперь разница в возрасте была налицо. Он – черноволосый грубоватый мужчина. Она – светленькая студентка с ещё детскими представлениями о взрослой жизни. Однако был один фактор, сводящий её с ума. Глаза. Они всегда горели.

– И на этой ноте я хочу отвезти тебя домой спать.

Крис включилась на данной фразе, вернулась с небес на землю. Вот и всё, сейчас он привезёт её домой, они попрощаются со словами «До встречи, рад/а был/а познакомиться»… И, может, радость от знакомства действительно останется, но вот встречи больше не состоится. Пока её голову заполняли мысли об этом, спутник уже выезжал на асфальтированную дорогу.

Город ещё спал, холодная суббота так и шептала о горячих напитках и ленивых выходных, лишь уборщики в оранжевых манишках чистили дорожки в скверах. Филипп ехал медленно, хотя на дорогах почти не было машин. Он будто сам не хотел прощаться, но ведь никто не заставлял?

Девушка смотрела в окно, только на этот раз во взгляде была пустота, а об улыбке вообще можно было и не думать. Она не хотела показывать Филу, как недовольна происходящим, боясь его реакции, и делала вид, что всё в порядке. В голове царил бардак. Она не чувствовала никакой симпатии, влюблённости к парню, но чувство того, что они знакомы вечность, до сих пор не покидало её. В голове Кристины вспышкой пронеслась вчерашняя картина – грустный вид Филиппа, когда она увидела его из окна первый раз.

– Ты знаешь, что я увидела тебя за несколько часов до того, как ты встретил меня лежащей на снегу? – Кристина не понимала, зачем говорит это, словно её душа цеплялась за любой повод оставить его рядом.

– Нет.

Такой неожиданно резкий ответ снова поверг девушку в печаль. Ему было совсем неинтересно. Что с ним вдруг случилось, почему такой сухой ответ, где улыбка на лице или хотя бы стиснутые челюсти? Вот оно, настоящее НИЧЕГО. Именно в этот момент, здесь и сейчас Кристина увидела, что значит слово «ничего». Пустой взгляд, расслабленный подбородок, скулы, губы, щёки. Он полностью спокоен, никаких эмоций.

Дальше они ехали молча, музыка на заднем плане играла так тихо, что слов было не разобрать. Впереди показался её дом. Как же хотелось, чтобы горела квартира, сломалась машина, затмение, взрыв. Что угодно, лишь бы Фил не прощался и не покидал её.

– Было приятно по…

Девушка не стала слушать. Она открыла машину, выбежала, не сказав ни слова и в следующий миг уже оказалась в квартире. Ничего не горело, кроме её души и надежды на то, что мужчина стоял за дверью с извинениями на устах, или на то, что он до сих пор сидит в машине, ожидая, что она сейчас спустится обратно, угомонив свою первую в жизни истерику. Слишком тихо.

Девушка подошла к окну и аккуратно посмотрела во двор. Машины нет. Всё.

– Сейчас я лягу спать, проснусь и всё забуду! – Кристина и не замечала, что кричит это вслух. – Пожалуйста, пусть это всё сон, я не хочу помнить этого!

Гробовая тишина. Взгляд девушки падает на кухонный стол, кружки до сих пор стоят на месте, вот же, он пил из неё пару часов назад. Чёрт! Она бросилась мыть посуду, тщательно, с огромным количеством моющего средства – хотела стереть из памяти этот день, это волшебное утро.

Усталость возникла, когда девушка прикоснулась головой к подушке. Картинки произошедшего не покидали её, однако обессиленное тело всё же одержало победу над разумом, и глаза Крис открыла только в семь часов вечера.

Как ни странно, голова была пуста, ни единая мысль о рассвете не мучила художницу. Пожалуй, так и забываются прекрасные моменты – лишь миг, когда они происходят, а далее – пустота. Соседка, по обыкновению, должна была приехать только завтра, поэтому Кристина решила встать с кровати, поужинать и сделать пару набросков.

Пока варились макароны, девушка уже закрепила холст на мольберте и принялась работать карандашом. Иногда такое бывает – выходишь из дома, включаешь музыку в наушниках и ни о чём не думаешь. Просто наслаждаешься прогулкой, ноги сами ведут в то место, которое знают лучше всего, живущее глубоко в подсознании. Так и здесь, она рисовала без смысла, не планируя увидеть на холсте что-то конкретное, подпевала и пританцовывала под музыку. Еда была готова, она присела поужинать, включила ноутбук и стала смотреть сериал. В домофон позвонили.

Что? Обычно никто к ней не приходил, даже с предупреждением, так как приходить некому. У соседки есть ключ. В чём дело тогда?

На секунду у Кристины в мыслях появилось его лицо, однако она быстро отбросила наваждение и сняла трубку домофона. Никто не отвечал, но она на всякий случай открыла дверь, нажав на кнопку.

Вернувшись к ужину, Крис продолжила просмотр сериала. Ей самой было неясно до конца, почему всё произошедшее утром совсем не беспокоит. Может, это и в самом деле был сон или помутнение рассудка? Или она настолько не привыкла к общению с людьми, что и такие моменты быстро забывались? Вопросов было слишком много, она не могла на них ответить, поэтому помыла посуду и продолжила рисовать, направляя фантазию в нужное русло.

Играла разнообразная музыка, в голове полный набор мыслей о выходных, учёбе, зачётной неделе и новогоднем празднике. Спустя три часа рука девушки устала, она выключила очередную песню, умылась, попила воды и обернулась, чтобы посмотреть на свою картину. Получилось неплохо, нежные цвета, идеально подобранные краски, но что это? Гора? Поляна?

Неожиданно в ушах зазвенело, перед глазами был только холст, всё остальное потеряло фокусировку. Воспоминания посыпались как битое стекло, звон больно резал слух. На мольберте стояла вчерашняя картина – холм, рассвет и чёрный форд вдалеке. Неужели подсознание сыграло с ней такую жестокую шутку? Кристина отошла на пару шагов назад, посмотрела на свои руки, которые участвовали в этом беспощадном розыгрыше.

Немного успокоившись, она смогла оторвать взгляд от картины. В один миг Крис приняла массу твёрдых решений, и одним из них было – оставить картину. Нельзя забывать или пытаться забыть такое восхитительное событие, оно не должно превращаться в пыль лишь из-за человека, который стоял рядом. Вторым радикальным решением было начать больше уделять внимания общению с людьми, иначе так можно сойти с ума. Ей не попадались такие экземпляры, как Филипп, лишь потому, что она попросту не привыкла общаться с мужчинами. Возможно, будь она более открытой – сейчас не чувствовала этого. Есть и спать не хотелось, хотя время перевалило уже за двенадцать ночи. Кристина приняла последнее решение – завести дневник, где собиралась рассказывать о своих преображениях и успехах. Пусть хотя бы бумага знает о её переживаниях.

Она писала о встрече с Филиппом, которая стала отправной точкой принятия своих ошибок. Ей хотелось измениться так, чтобы знакомства с людьми, которые сыграют какую-то роль в её жизни, не обрывались на фразах «Было приятно встретиться» навсегда. Пусть она говорила это лишь дневнику, но воспринимала как первый этап исправления своей самооценки и позиции в целом.