Kitobni o'qish: «Виталий Головачев и Мария Петровых в письмах военных лет 1941–1943»

2-е издание, исправленное и дополненное

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Литературное наследие поэта и переводчика М.С. Петровых по большей части опубликовано и уже нашло дорогу к своему читателю. Но абсолютно закрытым для широкой публики остается личный архив Марии Сергеевны, представляющий собой внушительное по объему собрание документальных и эпистолярных свидетельств о литературной жизни Москвы 1940 – 1970-х годов.

Возрастающий интерес к биографии М.С. Петровых в среде исследователей и глубоких почитателей ее таланта побудил нас обнародовать ряд материалов из ее личного архива.

Предлагаемая читателю подборка писем охватывает один из самых тяжелых периодов в жизни Марии Сергеевны. В марте 1941 года после долгой болезни скончался ее отец, Сергей Алексеевич Петровых, в апреле сгорел дом Петровых в Сокольниках, затем война и спешная эвакуация. В июле Мария Сергеевна увозит в Чистополь четырехлетнюю дочь Арину, а ее мать, Фаина Александровна, остается в Москве и под бомбами ждет страхового пособия за сгоревший дом. Для семьи важна каждая копейка; в пожаре сгорело почти все имущество, а перспективы заработка в Чистополе весьма туманны.

Муж Марии Сергеевны, Виталий Дмитриевич Головачев, находился тогда в заключении, куда попал в 1937 году по сфабрикованному обвинению. Официальное извещение о его смерти в лагере якобы от пеллагры, достигшее Чистополя в середине июня 1942 года, стало для Марии Сергеевны двойным ударом: ни о какой болезни Виталий Дмитриевич ей не писал и больным его никто из близких не видел. Истинные причины его гибели так и остались загадкой.

Неизбежная самоцензура, продиктованная политическими соображениями, не позволяла Марии Сергеевне в своих автобиографиях рассказать обо всех своих переживаниях тех лет. Поэтому настоящая подборка писем существенно расширяет наши представления о чистопольском периоде жизни М.С. Петровых и открывает путь к более глубокому пониманию мотивов ее любовных и гражданских стихов 1940-х годов, получивших дальнейшее развитие в ее поздней лирике.

В конце книги собраны примечания к письмам. Составитель надеется, что дополнительные подробности объяснят современному читателю моменты, которые в письмах были затронуты вскользь как априори понятные адресатам: в каких отношениях состояли авторы писем, окружающую их действительность, а главное – помогут в полной мере ощутить эмоциональное состояние М.С. Петровых и ее близких в те страшные годы. Вся информация взята из личного фонда Марии Петровых, которым распоряжаются её правопреемники (описи № 16, 16.3, 21.1, 22, 33, 33.1).

А. Головкина

Комментарий составителя к изменениям, внесенным в сборник при переиздании

Во второе издание сборника включено письмо В.Д. Головачева к В.В. Чердынцеву от 2 мая 1941 г., последнее письмо В.Д. Головачева к М.С. Петровых от 1 января 1942 г. и письмо А.А. Тарковского к М.С. Петровых от 9 июля 1942 г. Исключено письмо М.С. Петровых к В.Д. Головачеву, ошибочно датированное нами в предыдущей редакции сборника январем 1942 г. Как показали дальнейшие исследования, письмо датируется январем 1940 г. и касается временного перевода Головачева из Медвежьегорска в один из лесоповальных лагерей Валдая после начала Советско-финской войны 1939 – 1940 гг. Путаница возникла в связи с тем, что во время конфликта CCCР с Финляндией, как и в 1941 – 1942 гг., советская почта принимала посылки только в действующую Красную Армию. По окончании боевых действий Виталий был возвращен в Медвежьегорск, где находился до начала Великой Отечественной войны. В последний раз с женой он виделся в январе 1941 года.

А. Головкина

В.Д. Головачев – В.В. Чердынцеву1 из Медвежьегорска в Ленинград

2 мая 1941 года

Дорогой Виктор Викторович, спешу самым искренним и горячим образом поблагодарить Вас за те хлопоты, которые я Вам вольно или невольно доставляю. Зина2 пересказала мне обстоятельства последней передачи, и я видел по ним, в какие затруднения ставит Вас желание помочь мне. А если Вы прибавите точное соответствие ассортимента посылки потребностям дня и сознание значительных расходов, связанных с этими посылками, то моя благодарность Вам станет Вам еще более очевидной.

Еще 14 месяцев отделяют меня от встречи с моими близкими3. Надеюсь, что хоть малым, будучи в свободном состоянии, смогу я отплатить Вам с Катенькой4 за постоянные заботы о Марусеньке, Аринушке5 и обо мне.

Крепко Вас обнимаю и желаю успеха в Ваших летних вояжах.

Ваш

В. Головачев

В.Д. Головачев – М.С. Петровых из Медвежьегорска в Москву

23 июня 1941 года

Женок, отчего Ты молчишь? Что случилось? С 10.V. я не получил от Тебя ни строчки6. Я надеялся, что Ты напишешь вскоре после посылки денег, но сегодня уже 20 дней, как я ее получил. Что с Вами, дорогие мои, звездочки мои? Умоляю Тебя написать. Как ни трудно Тебе, как ни тяжело иной раз браться за перо, но пиши. Ведь я ничего не знаю. Неужели при пожаре случилось что-нибудь с Тобой или с Аринкой, о чем Ты умолчала? Не верю в это. Или я написал Тебе какую-нибудь глупость, через которую Тебе трудно переступить, чтобы написать мне. Не знаю – не думаю; надеюсь, что если бы это и случилось, Ты прямо сказала бы мне об этом. Но в чем же тогда дело? Отзовись.

Ты тоже, наверно, чувствуешь сейчас свое одиночество, когда так хочется быть вместе. Столько мыслей, догадок, тревог и надежд, что буквально лопается голова. В эти дни, когда человек выливается за пределы своего существа, когда ему кажется, что дела всего мира происходят в нем самом, и ты тончайший сейсмограф, слышишь самые отдаленные толчки и живешь за тысячи других людей, в эти дни Ты мне нужна как воздух.

Ничего другого писать о себе сейчас не буду. Со мной ничего нового не произошло. Я живу и работаю по-прежнему. Обо всяком малейшем изменении Ты будешь тотчас же извещаться. Да пока, мне кажется, тревожиться ни о чем не надо.

Ты сама знаешь, что прошлый раз постарались меня даже и уберечь от возможных неприятностей. А сейчас в случае чего, я, кажется, буду иметь даже некоторую возможность выбора своего направления. Я вполне здоров.

Пиши же, я требую этого.

Все восемь (ой, как много их у меня) лапок целую несчетное число раз. Через 6 дней – остается 1 год.7

В. Головачев

В.Т. Рыминская8 – М.С. Петровых из Москвы в Чистополь

27 августа 1941 года

Дорогая моя Мария Сергеевна!

Спасибо Вам большое, что вспомнили обо мне, приятно было получить от Вас весточку.

Не отвечала Вам, пока не повидалась с Вашей мамой9. Письмо Ваше получила я 20-го и в тот же день направилась в Гранатный, но маму там не застала, а оставила ей записку, прося ее позвонить по телефону, что она и сделала, и мы уговорились встретиться 26-го числа. Она приехать к Вам хочет и думает, но раньше сентября этого сделать не может, пока не получит страховых денег10, а их выдадут только в половине сентября. Сейчас здесь спокойно, с 19-го ночуем все дома и чувствуем поэтому себя счастливыми. Большое, большое Вам спасибо за приглашение, но пока уезжать не собираюсь в надежде, что, может быть, как-нибудь достигнет весточка о Левушке.

Последнее от него письмо было от 25/VII, и с тех пор ничего. Вообще кого знаю, никто писем сейчас не имеет. Не забывайте меня, пишите, моя хорошая, дорогая Мария Сергеевна. Крепко Вас и Ариночку целую.

Ваша В.Р.