Kitobni o'qish: «Лестница в небеса или шесть минут длиною в вечность»

Часть 1.

   Если утро решает не задаться – его не переубедишь. Все начинается довольно безобидно: с не сработавшего будильника, пропавших тапок…и заканчивается настоящей трагедией. Именно так началось мое в ноябре 1997. Ненавижу ноябрь. Кое-как собравшись, на лету хватая сигареты, и проклиная весь белый свет, я спустился к своей развалюхе в надежде, что бензина хватит доехать до работы, ибо недовольное лицо моего начальника – последнее, что мне хотелось бы видеть этим дождливым, безнадежно хмурым осенним утром. В такие моменты важно помнить: каждая маленькая неприятность может смениться неприятностью гораздо большей.

   Я должен был покончить со всем этим ещё прошлым летом. Какой же я трус! Это ведь не так страшно, как кажется. Здесь главное действовать без промедления. Быстро, четко, по сценарию. Инстинкт самосохранения один из самых сильнейших, и он безошибочно срабатывает в 99% случаев…Каждая минута промедления, любая случайная мысль попытается удержать тебя в этом бренном мире. Сознание отчаянно цепляется за воспоминания, за не сбывшиеся мечты и за надежды о светлом будущем…которое так никогда и не наступит. Здесь важно не поддаться уловкам разума, ведь это всего лишь иллюзия, так устроен наш мозг. Подумай о том, что будет дальше! Дальше – только хуже.

   И я не смог. И вот так, этим серым мрачным утром, как и каждое утро в своей жизни, я бился со сном не на жизнь, а на смерть. Я спешил туда, где сборище таких же неудачников сошлись в бесконечной борьбе за так называемое «место под солнцем».

   Терпеть не могу пробки. Надо бы проскочить перекресток – проект нужно завершить до вечера. Но у судьбы были свои планы – на подъезде к кольцевой я почувствовал сильнейший удар в левый бок, от чего у меня перехватило дыхание, и я начал задыхаться. Грудную клетку будто сжали с двух сторон, и я не мог дышать. А в следующее мгновение мир перед глазами вдруг начал погружаться в мрак. Не могу сказать точно, сколько все это длилось, но я будто вмиг оказался в другом измерении, в другой реальности. В каком-то замкнутом пространстве, будто меня поглотила бездной пустоты. Точно вакуум, где не было ни песчинки. Куда-то исчезли солнце, деревья, здесь не было ни воды, земли. Здесь не было земной поверхности, опоры под ногами, земли в привычном ее понимании, я словно повис в невесомости. Но что самое странное – небо было необычайно голубым, что совсем не характерно для осени. Казалось, кругом было лишь только небо. Заполняя все пространство, оно плавно перетекало сверху-вниз, из стороны в сторону.

Все это внезапно обрушившееся безумие не могло не сбивать с толку. Судя по всему, стоял день, но если это так, то где же солнце? Луны и звезд тоже не видно. Такого я ещё не видел – бездонная синяя гладь, вокруг ни души. Так вот значит, какая она – абсолютная пустота. Я почему-то представлял ее по-другому, чем-то зловещим, всепоглощающим. Кажется, я и в самом деле попал в другое измерение. А это ни что иное, как небесный остров, скорее, небесная пустыня. Пожалуй, так ее и назову. Чувство будто время замерло. Хотя нет, здесь явно отсутствовало понятие и само ощущение времени. Так будет точнее. Но как же я мог здесь оказаться? И да, по всей видимости, я потерял память. Я даже имени своего не помнил. Однако, сейчас я больше был увлечен столь непривычным для моих глаз пейзажем. Пытаясь разглядеть хоть что-то, помимо застилавшей глаза синей пелены, я упорно всматривался в бескрайний горизонт, но он по-прежнему оставался чист. Что-то мне подсказывало, что надо двигаться вперед, и я пошел. Тут-то меня и осенило, что иду я по некому подобию облаков. Странно, ведь насколько мне не изменяет память, облака не могут быть настолько плотными, чтобы выдержать человеческий вес. Поверхность на ощупь была мягкой и воздушной, точно пух, я словно парил в воздухе, но это ничуть не мешало моему передвижению.

Преодолев некоторое расстояние, я будто вдалеке услышал чьи-то голоса, но не мог определить их источника. Постепенно, голоса становились все ближе и ближе, но слов все ещё было не разобрать. Внезапно, я почувствовал пронизывающий удар по телу, моментально сбивший меня с ног. Словно по мне прошлись мощным разрядом электрического тока. Неужели это была молния? Да, по всей видимости это было ни что иное, как молния. Только вот откуда ей здесь взяться, ведь как я уже говорил – на небе ни облачка.

Лежа обездвиженный, я пытался понять, что же со мной происходит, чьи это были голоса, и самое главное – что они значили? В ушах еще звенело, попытавшись встать, я вдруг обнаружил, что не чувствую тела. Словно его нет. Словно его и не было вовсе. К горлу подкатил ком, становилось труднее дышать. Что со мной происходит? На миг мне показалось, стоит только закрыть глаза, весь этот кошмар закончится, и я снова окажусь там, где я должен быть. Только вот, где это я должен быть? И почему уверен, что это «где-то» непременно существует, причем, уверен, не здесь.

Убедившись, что план мой не сработал, я твердо решил взять себя в руки. Нельзя позволять страху одолеть себя. Собрав всю волю в кулак, я попытался встать, но меня будто сковали невидимой цепью. Я не мог пошевелить ни одной мышцей. Я просто не чувствовал их. Хоть я и не понимал всего происходящего, ясно было одно – это худшее, что могло произойти со мной. Такого всепоглощающего ужаса я не испытывал никогда. Из всех жизненно важных функции сейчас мне были доступны только органы чувств. Ну что ж, я хотя бы мог видеть, что не могло не радовать. И да, я мыслю – а, следовательно, существую. Эти слова теперь обрели для меня новый смысл.

Часть 2

   Так я кажется, пролежал целую вечность. Время остановилось. А что, если, я навсегда останусь прикованным к земле в этом странном месте, где даже времени не существует. Кто я? Что я? Как же меня могли зввать? Сколько мне? Последнее, что мне удавалось вспомнить – отчаянно торопился куда-то, но до места назначения так и не добрался. Помнил еще, что курил, и ненавидел утро. Уже лучше. Как же меня могли звать? Какое имя могло бы подойти мне? Алес? Адам? Может быть, Вит. И я стал прокручивать у себя в голове все знакомые мне когда-либо, мужские имена, но ни одно из них по моим внутренним ощущениям, мне почему-то совершенно не подходило. Странное чувство самому себе выбирать имя. Пожалуй, если бы я мог выбирать, назвался бы Виктор.

Черт знает, сколько я пролежал так, но в какой-то момент, я вдруг почувствовал, как тепло начало разливаться по телу. Словно оттаивая после долгой спячки, плоть моя понемногу начала оживать. И я наконец вздохнул с облегчением, осознав, что все-таки обрел надежду. «Надежда способна творить чудеса. Порой, это все, что нужно человеку» промелькнуло у меня в голове. Я и не помню, когда в последний раз надеялся на что-то.

   А что если мое тело не способно к полному восстановлению, и, скажем, я лишусь каких-нибудь конечностей? И тут ко мне пришла навеянная страхами, абсолютно нелепая мысль: какую часть тела я бы предпочел себе оставить, если бы вдруг пришлось выбирать? Руки или ноги? Левая сторона или правая? Что важнее? И мне не оставалось ничего другого, кроме как сделать этот выбор. Я понимал, насколько немощен буду без рук, но лишаясь ног, я буквально превращался в пленника. Ноги мне нужны были для свободы… Все же надеясь, что беда обойдет меня стороной, с твердым намерением вернуть себе тело, я продолжил борьбу. Итак, начнем с правой руки. Я не говорил, что я левша, и левая рука мне была нужнее. Именно поэтому мы оставим ее на потом. Ведь, если меня все-таки постигнет неудача, и я с первой же попытки обнаружу потерю ведущей левой руки – вряд ли у меня останутся силы бороться дальше. И я мысленно стал посылать сигналы, раз за разом, минута за минутой… Медленно. Постепенно. Не спеша. Попытка первая, вторая – тишина, третья, четвёртая…

   Раньше я и не задумывался о том, насколько безупречен человеческий организм. Насколько слажена работа этой бесперебойной машины. Этот выверенный до мельчайших деталей совершеннейший механизм. Каждый орган, каждая клеточка неразрывно связана с другой и безукоризненно выполняет все функции 24 на 7. Чего сейчас не скажешь обо мне. Удивительней всего было то, как небольшая горстка серого вещества в черепной коробке способна управлять не только собственным телом, но и другими людьми, чужими умами, целыми мирами. Разумно предположив, что если мозг мой ещё функционирует, значит, не все еще потеряно, я решил не сдаваться…

   Я уже говорил о том, что здесь нет времени? Так вот, оказывается оно жизненно необходимо. Хотя бы для того, чтобы понимать сколько продлятся мои мучения. Было бы гораздо легче, знай я, сколько мне осталось терпеть. Даже если бы знал, что умру. Ах, если б здесь было солнце! Но кругом была лишь синяя бездонная гладь. Как может быть так светло без солнца? Как это вообще возможно? Быть может, оно прячется где-то? Но ведь все это уже не так важно. Надо сконцентрироваться на мышцах. Раз, два, три… Воспоминания обрывками проносились в моей голове. Словно вспышка. Без начала и конца. Все еще без четкого понимания, кто я, где я нахожусь и как сюда попал.

   Моменты ожидания чего-то важного в этой жизни – самые мучительные. Помню, впервые я пережил это в детстве, на приеме у врача, когда, подхватив очередную простуду, до смерти боялся, что болен чахоткой. На тот момент это был мой самый большой страх в моем арсенале страхов всех видов и форм. Вы и представить себе не можете, как мучительно было ожидать диагноз. Я буквально не дышал, пока доктор выносил свой вердикт. К счастью, тогда пронесло. Но с тех самых пор этот страх преследует меня по пятам. И все из-за случайно брошенной матерью фразы: «Чего ты раскашлялся, уж не чахотка ли, часом!» Эти слова врезались в мою голову, отпечатались в моей памяти, оставив глубокий неизгладимый след. Страшнее всего, что ни один взрослый толком не понимает, какую непоправимую ошибку совершает, запугивая детей. Намеренно или неосознанно. Вселяя страх в детские неокрепшие умы, родители просто-напросто портят чистый холст грязными красками. Да, дитя – это нетронутый холст, или как говорят – tabula rasa. И какими красками ты покроешь его – такой и выйдет вся картина. Моя получилась мрачной, вдоль и поперёк изрезанная грязными мазками.