Kitobni o'qish: «Котоклизм»
1. Операция «Бункер»
Девушка восемнадцати «с хвостиком» лет, по имени Ана (да, именно с одной «н») прошла из прихожей в совмещённую с кухней гостиную в туфлях и лёгком плаще. Она вернулась буквально с порога, когда, уже отворив дверь арендуемой (самостоятельно!) однокомнатной квартиры в «свежеиспечённой», как багет, высотке на северной окраине Санкт-Петербурга, буквально за миг до касания выключателя света в прихожей, вспомнила о заполненном до отказа мусорном ведре, которое запахами содержимого ещё вчерашним вечером навязчиво напоминало о своём бренном существовании. Ана достала рулон полиэтиленовых пакетов для мусора и рывком оторвала очередной. Резкий хлопок, словно выстрел стартового пистолета, был хорошо знаком молодому коту Корсару, наслаждавшегося чуткой утренней дрёмой в кровати хозяйки. Корсик, как звала хвостатого любимца девушка, одним махом сиганул на пол и, пробуксовывая на поворотах задними лапами по ламинату, примчался на кухню.
Заветная дверка кухонного гарнитура была открыта. Она вела в небольшую кладовушку под раковиной, предусмотренную для хранения мусорного ведра и доступа к счётчикам на стояках холодной и горячей воды. Внутри неё с трудом поместился бы взрослый человек среднего телосложения, для чего ему пришлось бы втиснуться промеж загогулин пластиковых труб. Коту эта коморка служила надёжным убежищем, куда почти не проникал свет, где никто чужой не смог бы его обнаружить, а если бы и обнаружил, то едва ли достал без кровавых отметин на собственной шкуре от острых кошачьих когтей и клыков. Однако и Корсику не всегда удавалось попасть в свой бункер. Проходу через дверцу препятствовало ведро для мусора, подвешенное на её обратной стороне, и сама Ана, для которой труднодоступные, а потому изредка протираемые поверхности мусорного склепа навевали ассоциацию с пещерой троллей. Хотя дверца часто открывалась в течение дня по мусорной нужде, но то всё на краткое время. Дольше и шире она оставалась открытой только в момент замены мусорных мешков в ведре. Более благоприятного случая для прохода Корсику сегодня не представится.
Коту предстояло молниеносно прошмыгнуть в проём между мусорным ведром и рамкой дверцы. Корсик называл операцию по проникновению кодовым названием «Бункер». На все манёвры оставались считанные секунды. «Сегодня у меня всё получится!» – подбодрил себя Корсик и ринулся напролом.
Шаг первый: Ана достаёт из ведра наполненный мусором мешок, кот совершает ловкий манёвр между её ног, добравшись до дверки. Проход внутрь ещё недостаточно широк. Но можно раздвинуть, просунув лапу между ведром и краем рамы. «Левая передняя вперёд!.. А вдруг защемят?!» – внутренние опасения не поспевают за решительными действиями Корсика.
Шаг второй: Ана старательно завязывает мешок с мусором, поставив его на пол, кот просунул кончик носа в расширившуюся щель. Коварная тревога преследует Корсика и шепчет: «Нюхай воздух дольше, нос, и целее будет хвост».
Шаг третий: Ана разворачивает новый мешок, готовясь закрепить его в ведре. Медлить нельзя! Если увидит, как кот приноравливается к проникновению, захлопнет дверку. «Только вперёд, и, пусть хвосту повезёт!» – подбодрил себя Корсик, зажмурился и прыгнул в проём.
– Корсик! – с досадой и обречённостью в голосе вскрикнула Ана вдогонку ускользающему в чреве кухонного гарнитура кошачьему хвосту. Но тот забрался в дальний угол, до которого хозяйка сможет дотянуться, лишь встав на колени с риском порядочно измараться в пыли. Ана, одетая для выхода на работу, этого точно делать не станет.
«Иди уже, а то опоздаешь!» – словно говорит кот, сверкая из полумрака кладовушки искрами иронии в хитром взгляде.
– Корсик, немедленно выходи! Иначе закрою тебя до вечера! – Ана пытается для пущей убедительности придать своему голосу строгости. – Мне некогда с тобой играть. Я опаздываю на работу!
«Не смею вас задерживать!» – парирует угрозы и аргументы собеседницы кот, невинно моргнув глазками, как бы прощаясь с ней и намекая, что будет признателен, если та закроет дверку.
Видя, что Корсик и усом не ведёт на угрозу быть закрытым, Ана бросила отрывистый взгляд на наручные часы и, более не медля, захлопнула «ворота бункера» в полном соответствии с замыслом четвероногого пройдохи.
В кладовушке воцарилась темнота, вселившая уверенность и спокойствие в прирождённого ночного хищника: «Ночной мрак коту не враг!»
Ухнула металлическая входная дверь и последующий хруст ключей, запирающих оба замка, известил Корсика о переходе жилища под его полную юрисдикцию: можно расслабиться и поздравить себя с успехом операции «Бункер». Как вдруг в глаза Корсика ударил яркий луч света. От неожиданности он истошно мявкнул, выгнул спину, а вся шерсть, особенно на хвосте, вздыбилась, словно от электрического разряда.
2. Неосязаемый лапами обманщик
Световой луч резко переместился с напуганной мордочки кота на стену, застыв на ней ярким жёлто-белым кружком размером с чайное блюдце. Корсик быстро совладал со своим страхом. Ему на смену пришёл азарт преследователя. Кот яростно прыгнул на световую мишень. Но едва передними лапами он коснулся стены, луч метнулся вверх. Теперь световое «блюдце» сияло на потолке кладовушки. Кот вновь обнаружил незваного пришельца, встал на задние лапы и, дотянувшись до него, крепко прижал подушечками передних лапок нарушителя приватного пространства.
– Даже не пытайся! – предупредил Корсик световое «блюдце». – Иначе разорву тебя в клочья. Хочешь проверить?!
«Блюдце», словно оценивая полученное предупреждение, какое-то время сохраняло неподвижность. Корсик решил, что его угроза подействовала, и сел на задние лапы, не сводя с незнакомца взгляда. Однако коварный световой диск и не думал следовать указаниям незадачливого ловца, а стал медленно уплывать по потолку в дальний угол. Корсик привстал, готовясь к броску. Ему не терпелось, уже в который раз, выяснить намерения визитёра:
– Кто ты?! Ш-што тебе ж-ждес-сь надо?! – спросил кот, срываясь на угрожающее шипение.
«Блюдце» остановилось, но сохранило игнорирующее безмолвие.
– Ты хочешь играть со мной?! Отвеч-чай! Ж-ж-живо!!! – резко выжав из себя последнюю фразу, Корсик прыгнул на пришельца, подобно распрямившейся пружине. Он мазанул когтями по фанерному потолку, оставив на нём восемь шершавых борозд. Загадочный диск, к полному разочарованию кота, оказался неосязаемым. Хотя он был таким ярким, сочным и «плясал» по потолку и стенам так, как ему вздумается. Корсик считал себя, и не без основания, очень шустрым и прыгучим. Однако даже он не мог так же бегать по потолку и стенам. А НЛО такие фокусы удавались на зависть. Корсик как-то сам придумал называть световых «зайцев» для краткости и многозначительности «НЛО» – Неосязаемые Лапами Обманщики, – чтоб те не думали, будто им удалось лишить его бдительности, подобно тому, как они это сделали с людьми и другими наивными животными.
Всякий раз прежде НЛО удавалось ускользнуть от кота. Этот досадный факт терзал Корсика с их первого знакомства, когда, ещё будучи грудным котёнком, он увидел прыгающего по стенам, потолку, полу и всей мебели солнечного «зайчика». Того «зайчика» запустила Ана. Но все другие НЛО прилетали через окно с улицы. Кто, объясните на милость, их запускал? Бывало, что они вытягивались в овалы и даже принимали форму трапеций, неспешно проплывая по стенам и потолку комнаты. Размером они были от мелкой монетки до гигантского колеса. Всякий раз после очередного контакта с пришельцами Корсик рассуждал так: «Все живые существа имеют свой запах, а НЛО бесшумные и не пахнут. Появляются и исчезают неожиданно из неоткуда в никуда. Чистая мистика! А может, их вижу только я?! Может, это моя суперсила?!»
Сегодняшняя охота закончилась, как и все предыдущие, неизменным фиаско – пришелец ускользнул.
– Как вода, сквозь когти ушёл! – сокрушался Корсик сидя посреди кладовушки. Он почесал лапкой за ухом, проверяя на себе наличие и остроту когтей.
– О, мой наивный друг, – послышался хрипловатый голос, – Пойми же ты, наконец, что никаких НЛО в природе не существует!
Корсик обернулся на голос. Перед ним сидел на маленьком карманном фонарике, который Ана хранила в кладовушке для подсветки табло на приборах учёта воды, болтая короткими ножками, лысый ёжик. Лысым его можно назвать по причине отсутствия настоящих, острых, как шипы, иголок. Их не было по задумке дизайнеров, потому что этот ёжик предназначался для забавы домашним питомцам, и, был сделан из упругой резины со шнурками в качестве лапок, завязанными на кончиках в узелки. Игольный покров был обозначен бугристым рельефом, выкрашенным в чёрный цвет, а брюшко и мордочка имели бледно-розовый оттенок, уместно смотревшийся скорее на поросёнке. Ана не стала пояснять таких подробностей, когда презентовала свой подарок на первую годовщину котёнку: «Корсик, встречай нового друга. Его зовут… – девушка взглянула на оторванную этикетку, пытаясь в ней отыскать название игрушки, – Ёжик рези… А, ладно, просто – ёжик!».
Кот не разделял скептицизма своего товарища в отношении НЛО. Но сейчас, когда один из пришельцев – яркий, наглый, шустрый – пробрался в его тайное убежище, Корсик аж вскипел от возмущения:
– Ты видел, что сейчас было?! Видел, что оно себе позволяло?!
– Тихо, друг мой, вы не волнуйтесь, – ёжик всегда переходил на «вы», когда вокруг него кто-либо начинал вести себя возбуждённо: громко говорить, резко двигаться и проявлять не типичную для ёжика жизненную активность. – Пожалуйста, ложитесь на кушеточку, и спокойно, не спеша, расскажите о ваших видениях.
– Видениях?! Что ты называешь «видениями»? – не унимался Корсик, игнорируя предложение ёжика, – Ты, должно быть, спал, пока я сражался с НЛО. И как оно сюда прошмыгнуло? Неужели вместе со мной? А, я понял – оно вылетело из мусора. Вот, я так и знал: они притворяются какими-нибудь продуктами питания. О, ужас!!! Ведь моя драгоценная Анечка могла его случайно съесть!
Ежик молчал и легонько кивал головой, давая понять собеседнику, что разделяет его страхи и готов выслушать, понять и всё объяснить, но только когда тот успокоится и ляжет. Кот на своём опыте знал, каким настойчивым и терпеливым может быть его друг. Корсик отличался настойчивостью в принципиальных ситуациях, но против ежиного терпения он был пока слабоват. За неимением выбора, Корсик потупил взор, делая вид, что ищет предложенную кушеточку. Хотя никакой кушетки в кладовушке не было, да она бы там и не поместилась. Не желая обидеть ёжика отказом, кот просто ложился на пол, когда тот делал ему предложение занять место «на кушеточке». В течение сеанса ёжик сидел верхом на фонарике, с которым предпочитал не расставаться, дабы тот не попал в лапы кота и ненароком не включился, выдав невинную шутку с «таинственным лучом света».
Корсик лёг мордочкой к ёжику, поджав под себя кончики передних лап для согрева. Впрочем, тепла в кладовушке всегда хватало – воздух нагревал стояк горячей воды. Кот зажмурил глаза. К нему снова вернулись спокойствие и расслабленность.
– Мой кабинет и я к вашим услугам, – с интонацией доброго и гостеприимного хозяина помещения начал ёжик. – Рассказывайте, голубчик, что вас ко мне привело?
«Если я скажу ему, что это мой кабинет, то он обидится. Лучше из вежливости промолчу. Ведь совсем неважно в чьём мы сейчас кабинете, важно – с кем мы», – подумал Корсик, предвкушая интересное общение с чудаковатым другом, каким кот считал ёжика не столь из-за затворнического образа жизни, сколь благодаря чудесной и редкой ныне способности слушать собеседника, пусть даже такого, которому по существу и сказать-то нечего.
3. Сеанс котоанализа
В кладовушке было темно, тепло и душевно. Слышно лишь курлыканье воды в трубах. Ёжику оно заменяло радио – пока бурчит, значит человеческая жизнедеятельность во внешнем мире продолжается. У кота шум воды притуплял чуткость слуха. Благодаря чему он всё своё внимание мог переключить на общение с другом. Из-за сложностей с проникновением в кладовушку встречи друзей были не такими частыми, как бы им обоим хотелось.
Ёжик поселился в кладовушке сразу после посещения во время экскурсии, устроенной в честь их знакомства Корсиком. Ёжику понравилась темнота убежища и возможность пребывать в длительном одиночестве. Он объяснял это тем, что ему требуется тишина и покой для размышления о смысле жизни, а ещё, видя недостаточность аргументов для кота, настроенного на бесконечные игры в «поваляшки, подавишки и покусашки» добавил по страшному секрету: «Мне схорониться надо… Я стал жертвой генетических экспериментов злого профессора, превращающего настоящих зверушек в игрушечных. Мне удалось выведать тайну его магии и сбежать из плена. Теперь он всюду разыскивает меня, чтоб переплавить в бесформенный кусок резины. И всех, кто будет рядом в этот момент, он тоже переплавит». Корсик ничего не понял из сказанного, но во имя всеобщей безопасности решил послушаться ёжика, позволив ему навечно поселиться в кладовушке.
Не подумайте, что кот был слишком доверчив, чтоб принимать разные страшилки на веру, просто он догадывался, что это не главная причина добровольного затворничества нового приятеля. И был прав: ёжик в действительности чрезмерно переживал по поводу отсутствия настоящих игл. Их врождённое отсутствие он компенсировал колкой манерой общения. Все его острые высказывания доставались единственному другу. И если бы ёжик не был незаурядно умным, то был бы совершенно невыносим. Корсик понимал, что язвительные шутки ёжик отпускает не со зла, а в качестве защитной реакции – вместо иголок, которые служат обороной другим ёжикам. К тому же резиновый собеседник давал возможность коту выговориться по всем фантазиям последнего. Приглашением к задушевной беседе служила традиционная фраза ёжика: «Пожалуйста, ложитесь на кушеточку».
Сегодня Корсику повезло успешно завершить операцию «Бункер», но вот ни одной значимой темы для разговора он не придумал заранее. Недавнее происшествие с НЛО уже не казалось ему чем-то важным, да и ёжик не верил в их существование. А спорить с неверующим о предмете твоей веры – неблагодарное и бесполезное занятие, хотя и годное для препровождения свободного времени.
Кот молча лежал «на кушеточке» и жмурил глазки, но это не помогало поиску темы. Мысли начинали метаться, как только язык успевал их коснуться, чтоб выразить словами, подобно тому НЛО: то возникали ниоткуда, то пропадали без следа.
– Вот почему так бывает, – попробовал хоть с чего-то начать Корсик, – когда тебя просят сказать о том, что тебе не интересно, то именно об этом сказать не получается, даже если ты всё знаешь про это? А когда тебя не хотят слушать о том, что тебе наоборот интересно, то ты готов говорить об этом бесконечно, даже когда ничего не знаешь о нём?
– Определись уже! Ты хочешь поговорить о том или об этом? – попробовал поддержать тему ёжик.
– Не уверен! Но я хочу понять – откуда берутся мысли? Куда они пропадают? Они всегда живут внутри нас или приходят погостить на время?
– Давай попробуем найти хоть одну твою мысль.
– Но я не знаю, где её искать.
– Тогда попробуй почувствовать, – предложил ёжик, желая, чтоб кот сам попытался найти ответы на собственные вопросы.
Корсик ещё сильнее стал жмурить глаза. Сначала сразу оба, потом попеременно – то левый, то правый, пытаясь таким образом увидеть хоть одну мысль. Затем он стал шевелить ушками, надеясь услышать хоть шорох мысли. Мысль, пусть бы и самая крохотная, никак не проявлялась. Ёжик, как настоящий психоаналитик, внимательно наблюдал за реакцией испытуемого, не спеша прерывать его старания. Зато кончик кошачьего хвоста начал мести пол: влево-вправо, влево-вправо. Но и хвост не мог помочь своему владельцу в поисках мысли.
– Ничего не находится, – сокрушительно констатировал бесплодность исканий Корсик.
– Так-так-так. Так-таки ничего не почувствовал? – усомнился в тщательности его усилий ёжик. – Тогда скажи, друг мой, что ты сейчас чувствуешь?
– Я чувствую себя глупым и пустым, как моя мисочка для еды, когда в неё забывают положить корм.
– А вот это уже интересно. И что ты чувствуешь, когда в мисочке нет корма? – провоцировал на развитие эмоций ёжик.
– Я в этот момент чувствую себя голодным, забытым и ещё мне становится грустно.
– Так-так-так, продолжай.
– Когда я голоден, я не могу больше ни о чём думать, кроме как о еде. Я думаю, что скоро вернётся Анечка. Когда она заметит, что не оставила мне еды, то тут же поспешит это исправить. Ей будет жалко меня. Она станет меня гладить и просить прощения за свою оплошность.
– Интересно! – ёжик в предчувствии разгадки заёрзал, сидя на своём фонарике.
Корсик в этот момент представил, как он подбегает к своей мисочке для корма. Сухие коричневые гранулки, похожие на таблетки, с аппетитным шорохом сыплются из банки в мисочку прямо перед его носиком. Они возбуждающе щекочут ему усы. Аромат жаренной курочки дурманит, аж слюнки текут. Кот даже облизнулся от таких мыслей. Ему тут же захотелось перекусить, благо сегодня Анечка перед уходом на работу насыпала ему дневную порцию еды и налила во вторую мисочку свежей воды.
– А у тебя в этот момент не возникает мысли угостить своего голодного друга? – прервал фантазию кота ёж.
– Нет, – даже не задумался Корсик, – когда я голоден, у меня только одна мысль – поесть.
Ёжик вздохнул, но воздержался от морализаторства в отношении эгоизма кота, понимая, что «таков уж инстинкт самосохранения у живых существ».
– Ага-а, вот мы её и нашли! Поздравляю, мой ненасытный друг. Мы нашли твою мысль о еде, – торжествовал удачное завершение поиска кошачьей мысли мудрый ёжик.
Корсик от радости даже подскочил до потолка кладовушки, словно вместо лап у него выросли пружины. Ёжик, от неожиданности столь бурной реакции кота, отпрянул и упал с фонарика, завалившись на спину.
– Предлагаю на этой аппетитной ноте завершить сеанс котоанализа, – прохрипел ёжик. Он подёргивал лапками, тщетно пытаясь перевернуться на брюшко.
– Спасибо, ёжик! Я понял, мои мысли рождаются в животе. Их там должно быть очень много. И они все очень голодные. А когда они голодные, то им тоже грустно и они забываются. Теперь понятно, почему я всегда хочу есть – мысли просят, чтоб я вспомнил о них и накормил.
Довольный своим открытием кот прогнул спину и протяжно потянулся передними лапами, выпятив хвостатую попку. Ёжик продолжал лежать на спине, кряхтел, но не хотел просить о помощи.
– Эй, лежебока, хочешь поиграть в поваляшки? – с этими словами кот начал перекатывать ёжика. Ёжик не возражал. Ему было приятно, только если не часто, кататься, словно футбольный мячик, по чужой воле. А ещё ему было приятно, что это развлечение доставляло радость другу: «Хорошо, что у меня нет иголок, – думал ёжик, ощущая на себе не больные удары мягких кошачьих лапок, – а иначе Корсик не стал бы мной играть».
