Kitobni o'qish: «Ангел в обличии демона»

Пролог

Когда-то не было ничего. Ни Вселенной, ни непостижимой пустоты. Лишь Судьба в одиночестве представляла себе, как однажды что-то услышит и увидит. В её душе разгоралось желание подарить кому-то то, что имела она. Способность мыслить, воображать, создавать. Неудержимые идеи заселяли безграничный разум Судьбы. И однажды она решилась олицетворить самые драгоценные свои качества. Сила, из них возникшая, сформировала 7 верховных существ.

Potere – непревзойдённая власть. Всё, что от него исходило, было невозможно оспорить. Слова, с течением времени приобретшие свойства и качества. Действия, получившие характер. Каждый впоследствии созданный дар наделял мощью, от света которой рябило в глазах. Под его контролем с легкостью можно было и умереть, и зажить в богатстве и золоте. Но с одним условием: лишь с появлением Вселенной. А до того ещё было так далеко…

Tempus – время, способное растягиваться, ускоряться или замедляться. Берущее под свой контроль всё вокруг и, как вода, ускользающее из рук. С недовольством он останавливался, но только если появлялась необходимость, не любил пустословить. Его сущность отвергала любые траты на бездарные дела. Можно сказать, что ценность времени родилась ещё в те годы, когда первая секунда застыла рядом с этим существом.

Realtà Spaziale – симбиоз пространства и реальности. Благодаря ему на свет появились способности дотрагиваться, видеть, обращать желанное в явь. Его невиданные силы связали между собой множество позже появившихся измерений. Отдельное место было даровано тому, что жило лишь в мечтах неких созданий, рождённое же в разуме и не способное реализоваться в том мире находило место в другом. А могло и вовсе ускользнуть из одного измерения в другое.

Anima – душа, способная на нежность и жестокость. С ней появились любовь, сострадание, эмпатия, ненависть и прочие подобные чувства. Она своими частицами наделила каждую сущность по мере создания Вселенной, миров и их самих. Душа была во много раз светлее других, храня незримые лучи в глубине. Но и тьму она принимала без отвращения. Это своего рода сад из грехов, благ, добра и злодеяний. Поражали всех её благосклонность и невероятное спокойствие. Всё вокруг для неё пахло приятно, по-особенному; красиво звучало и радовало глаз. Гниль и блеск она приучала не враждовать друг с другом. И то, и другое сущность омывала своей силой и возвращалась к колыбели с только что родившимся счастьем.

Mente – разум, имеющий небывалое количество граней. Он был способен к строгости, равновесию и беспокойству. Размеры его отличались масштабностью. Разум был единожды встреченным мелким созданием и разросшимся по измерению. Мог он объединить всякую группу, связать между собой двух людей. И когда уже были созданы и люди, и Вселенная, разум оказался в руках учёных. Они намеревались искусственно развить его, стать выше тех, в кого отказывались верить. Но не доросли они до того, чтоб постичь все грани разума. Лишь одна перед ними склонилась – обыкновенная механическая.

Eternita – вечность, хранящая по лоскутку от каждого прочего существа. Роднее всех и ближе она была к Судьбе. Ее создали первой, уделив наибольшее внимание и тайно превознося над другими. Судьба за это себя ругала. Детей своих делить не хотелось. Потому отроду вечность учили заботиться о других и чужие порывы принимать. Помнить, что полной силы прочих существ у нее не будет никогда. Простить мать за то, что не обделила ее мирозданием и наделила очень крупной силой. Приняв это со спокойной душой, вечность не опускала рук и старалась существовать наравне с остальными.

Keros – хаос. Лишь она могла тягаться силой с вечностью и звать ее сестрой. Им обеим приходилось мириться с неделимым существованием. Если прочие сущности друг без друга вполне обходились и силы свои не связывали, то вечность с хаосом бродили по мирам вместе еще долго. С истечением времени последняя стала матерью для Хель и одного мага, но на том ее силы не заканчивались. Как и вечность, она нашла для себя место повсюду, в душе и разуме каждого существа. Хаос пробиралась через множество измерений, но так и не постигла любовь других.

Так и жили 7 существ еще некоторое время, изредка сталкиваясь с Судьбой и ощущая неимоверную скуку. Передавшиеся желания матери подтолкнули их к созданию невиданных просторов. Появилась Вселенная, разрастающаяся каждое мгновение на миллиарды ярдов вперед.

Но прошло немногое времени… И их вновь одолела скука. Множество идей свелось к созданию материи и магии. В каких-то мирах они существовали вместе, а в остальных – порознь. Постепенно каждое измерение стало обладать своей картиной, чётким пейзажем – лесами и прочими территориями. Всё цвело, развивалось, и на свет родились Жизнь и Смерть. Цветы увядали ближе к холодам, а новые при первых лучах солнца распускались. Но недолго 7 существ восхищались этим… Mente требовал разумности. Ему хотелось наделить что-то способностью мыслить и рассуждать. В душах существ взыграл небывалый интерес, и каждое дало по лоскутку себя. Из них сложилось полотно, и оно уже сформировало первое разумное существо – конечно, ещё полное изъянов, но здравомыслящее. И тогда разумные границы существ рухнули. Они стали создавать нечто подобное. Из их рук появились боги, люди, демоны и ангелы. Некоторых животных существа также наделили разумом. Например, Хранителей магии. Они стали флаконами для божеских и человеческих сил, с виду оставаясь обычными зверями.

Шло время. Постепенно нужда в создании чего-то нового ушла. Ведь каждое разумное существо эволюционировало, с помощью одной расы рождалась другая. И, уняв свой юный пыл, 7 существ нашли цель на века: установить во Вселенной равновесие, достигнуть баланса между тьмой и светом, тенями и отражениями. И несли они эту цель на своих спинах ещё долго – пока что-то не сподвигло Keros объявить войну своим братьям и сёстрам. Посреди Вселенской тьмы однажды она покусилась на вечность и испытала на себе весь гнев прочих существ. В конце концов, Хаос, отчасти обессиленная, покинула родных и продолжила скитания по мирам. Но оставшиеся 6 существ понимали, что она вернётся. Кэрос станет отравлять разумы каждого их создания, устанавливать свои порядки и угнетать людей. И избрали существа 6 своих чад, наделили их полной мерой своих сил, стали ждать появления Кэрос.

Годы сменяли друг друга, цикл не прекращался. И Хаос вновь приближалась к 9 мирам.

Глава 1

В Ванахейме наступала весенняя пора. Стихли дожди, холода покидали мир, уступая место тёплым ветрам. Распускались бутоны цветов невиданной красоты. Всё вокруг благоухало приятно до невозможности. Жителей по утрам будило пение птиц, вьющих гнёзда для будущих малышей. Зимняя одежда была отложена на чердаки и в подвалы до следующих морозов. Речная вода теплела, приглашая в свои омуты резвящихся детей. Окна днями и ночами их родители открывали нараспашку. А где-то на окраине только что построенный дом заселяли асы.

Виктор, младший сын Бергеров, каждый божий день проводил с книгой в руках. Порой он находил в отцовских кладовых карты и древние письмена. Так и собиралась его коллекция всяких диковинок, начиная с перечисленных и заканчивая компасами поверженного народа. На улице юноша практически не бывал, вечера проводил с матерью у камина. Она учила сына собирать модели кораблей из обыкновенных дощечек. А Виктор записывал каждую мелочь, чтобы увековечить память о любимой женщине. По зову отца он изредка отправлялся в порт и там демонстрировал свои умения. И все награды мальчишка нёс домой, матери. Сердце у него как будто не трепетало ни от чего, его не волновали ни различные уличные танцы, ни музыка, под которую плясала сестра. О совершенстве и достоинствах сына Бергеров не заговаривал никто, ведь, как бы отец ни просил, он не участвовал практически ни в чём. Но матушка не оставляла надежд – с рождением каждого ребенка в её душе поселялось чувство, что она вырастит великих людей. Ни Фригг, ни Виктор не были по сути обычными. Каждый со своими странностями и неравномерной долей магии в душе…

В тот день их семья только обустраивалась в новом доме. Виктор с отцом расставлял мебель по местам, Фригг с матерью разбирала коробки с фарфоровыми сервизами и прочим скарбом – детскими поделками, альбомами с фотографиями, золотом, которым супруг осыпал свою вторую половинку. Жили Бергеры достойно и достаточно состоятельно, но тем никогда не хвастались. Лишь изредка глава семьи любил ставить на место прочих членов совета Асгарда. Будучи визирем, он знал себе цену и был не особо рад внезапному переселению в Ванахейм. Детей же там ожидала сияющая, радостная подруга.

– Виктор! Эмили пришла! – Отвлекаясь от дел, юноша посмотрел вслед выбежавшей во двор сестре. Не обнаружив никаких эмоций, он прошел за ней, и мгновенно лицо его оказалось в руках девчушки. А она всё тормошила его, старалась заставить улыбнуться.

– Ну, Виктор, ты разве не рад, что некоторое время вы будете жить здесь? – Эмили, дочь генерала, имела необычайно красивую внешность, изящество и гибкость форм и умение быть обворожительной. Отец с детства учил ее играть на скрипке и ни разу не пожалел об этом. Девичьи пальчики были буквально созданы для музицирования.

– Не обращай внимания, Эмили. Он всегда такой, ты же знаешь. – Фригг на пару минут передразнила брата, но другой девчушке было невыносимо его равнодушие.

– Прошу, не хмурься. Взгляните, какое ясное небо! Мама передала гостинцы, мы можем устроить пикник в лесу недалеко отсюда. – Брат с сестрой взглянули на стоявшую в дверях матушку, которая махнула рукой Эмили и одобрительно улыбнулась.

Болтая, подростки шли все дальше и стремительно приближались к поляне, окружённой деревьями. За лесом виднелись поля, а дальше горы, могучие, с сероватыми вершинами. Снега на них практически никогда не было. В общем-то, в Ванахейме редко выдавалась суровая зима. Так., средний холод и метели, последствия которых могли растаять за одну ночь.

– Как поживает Джеймс? – Фригг расстелила покрывало и принялась раскладывать приготовленные матерью Эмили вкусности. Ягодные и бисквитные пирожные завораживали своим аппетитным видом. Сытные вегетарианские супы разнесли свой аромат по всему лесу, привлекая внимание животных. Зайцы с ушками, похожими на нераспустившиеся бутоны, носились между ног подростков. На ветках уместились ожидающие начала трапезы птицы, клювы некоторых напоминали мидгардские ноты.

– Есть свободная тарелка? Думаю, мы можем отложить немного этим несносным зверькам. – Виктор подсел ближе к Эмили, оставляя место для незваных «гостей».

– Конечно, пускай каждый отложит немного от своей порции. – Дочь генерала приготовила тарелку, которая в скором времени наполнилась едой. Осчастливленные звери и птицы немедля налетели на неё и принялись пировать. Виктор же практически не ел, проглотил буквально пару крошек. Зато он, как истинный джентльмен, подкладывал еду девочкам, мазал ломтики свежеиспеченного хлеба цветочной пастой для Эмили. На юношеском лице изредка мелькала улыбка, и постепенно раскрепощение настигло и его. Но Виктор продолжал по большей части молчать.

– К нам приехали новые бродячие музыканты! Сегодня вечером перед дворцом разожгут костёр, и начнутся танцы. Может быть, сходим туда вместе? – Эмили, все чаще поглядывающая на юношу, надеялась на искреннее ответное желание. Мальчишка в ответ посмотрел на это невинное создание и со вздохом улегся на траву. Его ладонь, не имеющая ни единого шрама, оказалась совсем рядом с хрупким девичьим запястьем.

– Хорошо. Но прежде зайдем домой. Я переоденусь, – с облегчённым выдохом дочь генерала переплела пальцы с Виктором, который более не отрывал от нее взгляда. Юношеское сердце было способно на чувства, непостижимые для иных взрослых. Но ключа к нему за долгие годы так и не нашлось.

Глава 2

С уходом детей взрослая часть семейства Бергеров так и не присела. Они всё продолжали разбирать вещи, изредка предаваясь воспоминаниям. Казалось, что молодость осталась далеко-далеко, но по вечерам, уединившись, супруги ощущали себя теми подростками, как много лет назад, когда они вели себя так же, как теперь их дети. Только вот желания общаться не имела, скорее, миссис Бергер. Её муж помнил, что она на протяжении всей юности была неумелой в отговорках. Даже нормально приврать у неё не выходило. И по сей день Фредерике не удавалось ничего скрыть от мужа. Ни сюрприза ко дню рождения, ни новости о долгожданной беременности… Безусловно, против ребенка она ничего не имела! Просто девице казалось неверным с порога сообщать столь важную новость.

С каким нетерпением супруги ждали появления на свет первенца! Мужчина изначально мечтал о сыне, но при виде дочери таял, будто лед под палящим солнцем. Фригг ему показалась ангельским чадом. Её невероятные искрящиеся глаза, кожа без единого изъяна. А ручки! Крохотные и вечно сжатые в кулачки. Рассматривая фотографии времен младенчества Фригг, Вальтер с благодарностью поглядывал на протирающую шкафы жену.

– С годами ты стала только краше, милая, – поднявшись с кресла, он со спины обнял Фредерику и прикоснулся подбородком к её макушке. От одного лишь аромата любимой женщины на душе становилось хорошо. Как бы ни было грустно покидать Асгард, Вальтер старался не забывать о своей семье. О детях, что умелы не по годам. О жене, радующей его каждый день всем, чем только можно, будь то вкусный ужин или интересная беседа.

– Спасибо, дорогой. Ты больше не расстраиваешься из-за переезда? Видел, с каким удовольствием дети встречали Эмили? Я так рада, что у них здесь есть кто-то, с кем они смогут проводить время до поступления в академию! – Фредерика была не против подобных изменений в их жизни. Возможно, в связи с произошедшим её супруг перестанет использовать детей, чтобы вызвать зависть у других. Как он завлекал бедного Виктора на всякие мероприятия! Миссис Бергер же оставалось лишь наблюдать за этим бардаком и по вечерам браниться на мужа.

– Я думаю, что им стоит найти новых товарищей. Не везде же таскаться с этой девчонкой.

– К чему ты это, Вальтер? Они так долго знакомы, конечно, детям комфортно с ней! К тому же, у Эмили прекрасные, уважаемые родители. Что тебя смущает? Если ты беспокоишься о возможных будущих связях, то ничего страшного, я думаю. Девочка приличная, отец её генерал, нашей семье не повредят подобные связи. А что говорят о брате Эмили! Этот юнец имеет связи во всех 9 мирах. Жаль, что у него уже имеется возлюбленная…

Вслушиваясь в бессмысленный говор супруги, Вальтер морщился от одного имени ванахеймки. Эмили Виндзор… Её семья и вправду была хороша. Не только в общественном и финансовом планах. Людьми они были щедрыми, честными, умными. Общаться с ними – одно удовольствие.

– Всё это для меня неважно, Фредерика. Сколько лет вижу её, столько и ощущаю дурную ауру. А если она окажется жертвой пророчества? Что станет с нашими детьми? Они будут обречены на извечные страдания, в особенности Виктор, на чьей шее эта Эмили прямо висит!

– Но мы не вправе знать это. Ты ведь понимаешь… Воля Eternita скрыта от людских глаз. Любая избранница нашего сына может оказаться героиней некоего пророчества. – Сжимая талию супруги и ощущая дрожь её тела, Вальтер не обращал внимания на страх в глазах любимой. Грудь у обоих вздымалась прерывистее, миссис Бергер ощущала, как супруг вспыхивал, подобно пламени свечи.

– Ты сомневаешься в моих способностях, дорогая? Думаешь, я не в состоянии определить, от кого исходит тьма, преследующая нашу семью?! – Мгновение, и Фредерика оказалась на полу в другом конце гостиной. Из виска сочилась кровь, кожа оголённого локтя растерлась до громадных красных пятен.

Проклятье, очернившее их на вид неоспоримое счастье, – неукротимый гнев Вальтера Бергера. Стоило его, будто спичку, поджечь, он нырял с головой в собственную агрессию. Не щадя никого, мужчина, как пламя, сжигающее всё на своём пути, мог совершить даже убийство. Сердце супруги в ужасе сжималось при каждой подобной вспышке. По их окончании на её теле оставалось до десятка ссадин и ран. Изредка замечая их, Вальтер молча приносил всё новые мази и средства. Прощения просить не хватало сил, мужская гордость стояла поперёк горла, но стерпеть боль супруги Бергер тоже не мог.

Беря в одну руку меч, а в другую – флакон с ядом, глава семейства кинул взгляд на любимую.

– Я не стану причинять ей боль. Она умрёт быстро, без мук и страданий. Так будет лучше для всех.

Отказываясь воспринимать слова супруга всерьёз, Фредерика нервно смеялась и хваталась за его брюки.

– Нет! Ты не можешь так поступить! Вальтер, не строй из себя умалишенного! Останься, не надо, пожалуйста!

Мужчина без конца старался отшвырнуть любимую, не дать ей распалить себя сильнее. Но вдруг упал и разбился о пол яд во флаконе. Супруга замерла, жидкость с шипением въедалась в шёлковый ковер. А меч тем временем занёсся над слабеющим от страха телом.

Глава 3

Покрывало свернулось, поляна опустела, последним, что слышал лес, было ласковое прощание с пушистыми существами. Вновь стало тихо среди группы подростков. Разговор не клеился, в мыслях не возникало ни одной идеи, о чём бы поболтать. Возможно, не будь Виктора рядом, его сестра с Эмили без препятствий продолжили беседу. Но нет, дочь генерала всё никак не могла оторвать взгляд от молодого парня. Она не была влюблена в него. Просто Эмили обладала искренним, непонятно откуда взявшимся желанием сблизиться с ним. Растопить холод в юном сердце, хотя, возможно, и не было никакого холода. Люди зачастую путают одиночество желанное и тягостное. Может, Виктору было просто легче находиться наедине с собой? Пребывать большую часть в закрытой комнате с распахнутым окном и горящими свечами повсюду. Каждая полка была завалена новыми картами. А со временем появились и те, что Виктор составлял сам. Было дело, когда они попались отцу на глаза, и Бергер-младший устроил ужасный скандал! Якобы никто не смеет распоряжаться его творениями. Мальчишка схватил едва не разорванные карты и умчался к себе в комнату, бережно разглаживая каждую.

Вынырнув из воспоминаний о тогда ещё не редких разговорах, Эмили ощутила что-то гнетущее и опасное со стороны дома Бергеров.

– Что-то не так… Давайте поторопимся.

Виктор же окинул взглядом юную девушку, давая ей очередную оценку. Не сказать, что она была достаточно хорошей, но и не такой плохой, как случалось иногда. Эмили точно была лучше брата, выскочившего из родительского гнезда так рано. Поговаривали, что он уже отыскал себе невесту. В этом-то возрасте! Да пошлёт ей Всевышний удачу и терпение! Брак этих молодых неопытных особ вряд ли принесёт что-то хорошее. Как Джеймсу с Мирандой, так и прочим жителям Ванахейма.

Неожиданно подростки услышали со стороны дома женские испуганные крики. В мыслях брата и сестры промчалось одно только слово: «Мама».

– Быстрее! – Фригг сорвалась с места и помчалась в сторону их нового дома. Ветер развевал девичьи волосы и шептал подросткам на ухо: «Ваши страдания лишь только начинаются. Примите свою судьбу и не пытайтесь с ней бороться. Иначе эта смерть будет далеко не последней…»

Виктор сморщился и ворвался в помещение, взгляд его метался от очернённого кровью пола до страшной картины, которая запечатлелась в его памяти навсегда, пробудила в извечно спокойной душе гнев и нечеловеческую жажду убийства, несказанное отвращение и хаос.

Занесшийся над головой супруги меч Вальтера безупречным движением оставил порез на шее. Хлынула кровь, Фредерика не видела уже ничего. Только, может быть, силуэты детей… Их испуганные лица и слезы, градом катившиеся из глаз девчонок. Виктор же, ее прелестный младший сын, не мог даже сдвинуться с места. Он не знал, наброситься на отца или подскочить к матери. В этот миг Фредерика испустила последний вздох и осела всем телом на пол. Опомнившаяся дочь подхватила тело матери и даже сразу не поняла, что ничего уже не исправить. В ее руках лежало бездыханное тело. А Фригг всё пыталась помочь, свою рваную магию направляла на мать и старалась наполнить ее жизнью. Но бесполезно. Мертвых не вернуть, их душа мгновенно взмывает в небо и растворяется в просторах Вселенной. Лишь только спустя какое-то время Фредрика вновь откроет глаза в Хельхейме или Вальгалле – как решит Вселенский суд.

Пока Эмили утешала подругу, Виктор не отрывал взгляд от отца. Он буквально говорил ему: «Убирайся из моего дома. И никогда не возвращайся». Взмахом руки юноша отбросил меч Вальтера в конец гостиной и наблюдал за его минутными колебаниями. Глава семейства, наверное, лишённый этого чина, решил, что сейчас не время нападать на Эмили. Виктор ему попросту не позволит забрать и её жизнь. Он никогда не простит отцу гибели матери и глазами продолжает говорить: «Это первый и последний раз, когда ты отнял у меня что-то дорогое. Обещаю, ты больше ничего меня никогда не лишишь». Под пристальным взглядом сына Вальтер покинул свой дом и исчез в лучах весеннего солнца. Виктор в это время медленно приблизился к телу матери и опустился перед ним на одно колено. Пару минут он безмолвно смотрел на неё. А потом… юношеские пальцы аккуратно закрыли глаза Фредерики, и юноша направился теперь уже к мечу. Тот оказался в руках Виктора совсем скоро. Весь в материнской крови, отливающий дорогим и ядовитым серебром, хранящий аромат отцовских духов, который перебивал лишь запах мертвечины. Поглаживая меч, юноша уже представлял себе, как принесёт смерть обидчику. Пускай его и будут звать отцеубийцей.

Глава 4

Щелчок чемодана. Практически всё в комнате Виктора осталось на своих местах. Не считая нескольких костюмов, одной семейной фотографии и пары карт, свернутых в трубочку.

В доме стояла мертвая тишина. Тело Фредерики совсем недавно унесли служащие дворца Ванахейма. Правители этого вечно зелёного мира самостоятельно занимались умершими жителями. Они обеспечивали семьи всем необходимым для жизни во время траура и достойных похорон ушедшего. Церемонии прощания могли проводиться где только пожелают члены семьи, но обычно для решения подобных вопросов выбирали одного, наиболее разумного человека. Это мог быть как самый близкий умершему, так и просто достойная персона. Всё же проводы в последний путь – дело ответственное.

Стоящей в дверях Фригг казалось, что за свою юность её брат окаменел окончательно. После такого трагического события он не проронил ни слезы. Виктор вёл себя так, будто произошедшее было обыденностью: касался семейных фотографий без особого трепета, с виду так холодно, словно для него это лишь ничего не значащий лист бумаги. Возможно, в таком случае ему стоило просто однажды сжечь все это? Чтоб не тяготить себя воспоминаниями и соблюдением лишних семейных устоев. Но как же Фригг была не права, на самом деле на сердце у Виктора было не менее тяжело. Казалось, что определённую часть его жизни просто вырвали, подобно странице из книги. И весь остальной сюжет теперь непонятен, бессвязен, просто… текст. Больше ничего. Набор предложений, как-то связанных между собой. Но, видимо, никак не относящихся к тому, что было до вырванной страницы. В любом случае, Виктор уже знал, что станет делать дальше.

– Куда ты собрался? Неужели ты покинешь нас после произошедшего? Наша мать умерла, Виктор! Её больше нет! – удручённо вздыхая, юноша обернулся и взглянул в печальные глаза сестры. Хотелось обнять её, приласкать, повести себя, как старший. Но он не мог, ведь его ждало кое-что поважнее.

– Ты думаешь, что я этого не понимаю? Но мною увиденное никуда не исчезло из головы. За такой короткий срок тем более. – Обескураженно наблюдая за братом, который перед зеркалом поправлял свой костюм, Фригг потеряла дар речи. Её мнение касательно отношения Виктора к произошедшему получило ростки и, возможно, даже всходы. Раз она несколько минут спустя оказалась совсем рядом с братом.

– Ты не посмеешь уехать сейчас! Ты мне нужен, Виктор! Слышишь?! А Эмили? Она младше нас обоих, а уже увидела смерть! Неужели ты не уделишь ей внимание? Она ведь ребёнок. – Рука сестры сжалась на воротнике Виктора, не давая ему ни единого шанса на уход.

– Как и мы с тобой, Фригг. Послушай… Ты ведь у нас в семье теперь старшая? Вот и возьмись за управление церемонией. А Эмили пускай отправляется домой, сейчас ей лучше всего находиться рядом с родителями. Может, повезёт, и Джеймс вернётся ненадолго. А мне, дорогая сестра, нужно заняться поимкой убийцы. – Вздрогнув, Фригг в ужасе отшатнулась и куда более враждебно посмотрела на брата. Но в её взгляде теперь было не меньше растерянности.

– Нет. Виктор, я тебя знаю, если ты отправишься на поиски отца, ты не оставишь его в живых! Прошу, дай возможность специалистам решить это дело. Он получит заслуженное наказание, но не пачкай руки в крови! Ты же ещё так молод. Мама… она бы этого не хотела.

– Не нужно видеть во мне умалишённого. И давить желанием умершего… Нашей матери больше нет, Фригг. Моя задача – заставить убийцу поплатиться за её смерть. А твоя – обеспечить маме достойные похороны. – Схватив чемодан за ручку, Виктор с тем же невозмутимым выражением лица направился к двери. Но нынешняя глава семейства явно не собиралась оставлять всё так. Её не устраивало ни собственное положение, ни возможные последствия этой поездки брата. Борясь с рвущимся наружу сердцем, Фригг преградила юноше путь и прижалась спиной к двери.

– Ты не выйдешь отсюда, Виктор. Раз так хочешь самостоятельно добраться до отца, поклянись, что не убьёшь его! – Разглядывая так похожие на мамины черты лица Фригг, Виктор аккуратно коснулся её щеки рукой. Медленные поглаживания успокаивали, вселяли девушке надежду, что он не оставит ее , бросит свою затею. Но сын Бергеров всегда любил немного приласкать, а после покинуть без промедления. И когда он молча толкнул дверь и отодвинул сестру, Фригг оставалось лишь посмотреть брату вслед. Новый поток слёз оросил нежные щёки, пока силуэт Виктора удалялся и расплывался на фоне наполовину звёздного неба. Наблюдающая за этим Эмили накинула на девичьи плечи плед, не ожидая, что слёзы польются у Фригг с новой силой.

– Он… какой же он… Почему он оставил меня одну?! Я не хочу быть здесь, не хочу нести все это сама, я не могу! Я не хочу быть одна! – Растерянный взгляд дочери генерала метался по дрожащему телу Фригг. Казалось, вот-вот она рухнет на землю и не поднимется до глубокой ночи.

– П-послушай, ты можешь жить со мной, у нас есть готовые гостевые комнаты. Ты не будешь одна, клянусь! Я буду рядом, правда… – поглаживая по спине неожиданно крепко обнявшую её Фригг , Эмили всё старалась разглядеть вдалеке Виктора.

Он не вернётся прежним. Нет. Девушки последний раз видели его таким. По возвращении знакомый им Виктор будет мёртв.

Глава 5

Дом постепенно терял четкие очертания, в глазах Виктора становясь всё более мутным. А он продолжал идти, за несколько суток не присев и съев лишь горсть орехов. Знакомых у него в Ванахейме было мало, потому жители ближайших деревень смотрели на юношу как на обычного путника. В последнее время подобные люди часто расхаживали по 9 мирам. Кто в поисках смысла жизни, кто в жажде новых впечатлений. Порывавшиеся на риск персоны нередко кончали с жизнью во время данных путешествий. Казалось бы, некоторые из них ведь приступили к нему из желания продолжать существование! Предки были правы. Никому не удастся постичь все тайны души, ведь каждая уникальна и имеет собственные причуды.

Очередной рассвет Виктор встретил в пути. Ступни, облачённые в кожаные сапоги, были стёрты в кровь. Но юноше это будто не причиняло боли. Или же он просто не замечал её. Как учил отец и академики, которых довелось встретить за короткую юность.

К полудню стало жарче. Солнце палило, а захваченная с собой бутыль воды опустела ещё сутки назад. Благо, издалека слышалась бодрящая музыка. Видимо, юноша приближался к городу, где на накопленные средства с удовольствием отобедал бы. Но что-то у него внутри воспротивилось этому так яро, что Виктор остановился и сел на землю. Рядом не было никого, до города он дойти ещё не успел, поэтому нечего беспокоиться о позоре. Юношу трогало сейчас иное. Он не останавливался все эти дни, ведомый желанием и долгом. Но было ли правильно позабыть о жизненных потребностях? Не станет ли его работа хуже? Не потеряет ли он долю шанса отыскать отца? Что уж говорить о победе в поединке с ним. Город, виднеющийся за кронами деревьев, не был мал. Возможно, отец бывал там. Проходил мимо, а может, и вовсе ещё находился на его территории. Обратившись к своей вечно колышущейся магии, Виктор надеялся получить ответ. Услышать отголосок того, что он ищет, и без угнетений неверной совести насытиться в баре. И магия на этот раз не оставила юношу. Незримыми нитями она звала его за собой, а Виктор послушно хватался и шёл туда, откуда была слышна музыка.

Бар не выглядел скромно. Посетители буквально каждое мгновение входили и покидали его, без колебаний оставляя чаевые. На полках стоял самый дорогой алкоголь. Вина из сортов винограда, что рос лишь в Мидгарде. Традиционный напиток Муспельхейма, от которого в глотке разгорался пожар. Культурные особы, посещающие это место лишь с целью понаблюдать за жизнью простолюдинов, устроились в уголке. Неопытные клиенты немедля оказывались у барной стойки и обращались к сотрудникам. Остальные на них косо смотрели, как, впрочем, и на Виктора, что не отрывал взгляда от бармена.

– Что тебе здесь понадобилось, малой? – невысокий человек небрежно протирал бокалы, засматриваясь на открытую бутыль рома.

– Дай мне что-то поесть и стакан воды. А за это я прошу тебя взглянуть сюда. – По левую сторону от себя Виктор положил монеты, а по правую – отцовскую фотографию. – Ты знаешь этого человека?

– Классический обед с похлебкой и стакан воды! Да-да, я тебя слушаю. Хах, он как раз поутру был здесь. Я ему давай предлагать выпить. Так, за свой счёт. Лишь бы немного посидеть и поговорить с кем-то. А он ни в какую! Всучил мне, значит, фотографию какого-то парнишки. На тебя похожего, кстати. Вон, глянь. И говорит ещё: «Поймайте его». Аванс якобы оставил и ушёл. – Взглянув на приколоченную к стене фотографию, юноша недовольно сморщился, пока бармен не мог сообразить ещё минуты две. Собственное лицо первый бы с удовольствием содрал с фотографии. Но теперь оно имело небольшое значение. Разом к юноше обернулись и посетители, и работники, и бармен, поглядывающий на фотографию. Виктор же стоял неподвижно, даже когда в его сторону полетели ножи и сгустки чужой магии. Раз оказав помощь, его собственная теперь молчала, а юноше было достаточно немного прогнуться, чтоб оружие проскочило мимо. Несколько минут ожидания, и бар уже утопал в крови, но на теле Виктора не осталось ни царапины.