Kitobni o'qish: «Вместо прости – прощай»

– Лиль, ну ты мужа-то чего не покормила даже? Не боишься, что окончательно сбежит? – пробасил наш с Сергеем приятель, к которому нас угораздило приехать в гости за город.

– В смысле – не покормила? С ложечки? – не удержалась я от язвительного уточнения.

– Да хоть бы еды положила, вилку подала. В бокал подлила, – вступила тут же его жена. – Не зря он от тебя к Нинке похаживает… ох не зря. Та Сережку с ног до головы облизывает, в прямом смысле этого слова.

Они захохотали, а я вся сжалась, как перед ударом.

Куда-куда похаживает мой муж?

Ехать за город к Люде и Виталику Рудиковым мне не хотелось. Я не особо любила их компанию, а если быть точнее, у меня она не вызывала ничего кроме неприязни. Однако Сергей, мой муж, очень жаловал и Виталика, и Люду, и то, как они относились друг к другу.

«Да что ты такая ворчливая? – спрашивал он меня, когда я вскользь припоминала о том, что мог выдать Рудиков за столом. – Ребята просто так шутят. А если и не шутят, то их все устраивает».

Речь в этот момент шла, как правило, о домострое, который очень приветствовал в быту Виталик. А Люда, вместо того, чтобы дать отпор, как сделала бы любая здравомыслящая женщина, готова была скакать перед мужем на задних лапках и выполнять его любые, даже самые абсурдные, команды.

Например, в один из последних наших визитов Рудиков вдруг треснул кулаком по столу, за который мы едва сели, и отправил жену за его любимой стопкой. Дескать, Люда поставила не ее, а из семейного сервиза. И, что самое странное, она тут же подскочила, рассыпалась в извинениях и помчалась, куда послали.

Однако Сергею этот эпизод понравился настолько, что он обратил на него особое внимание и уже после возвращения домой не раз говорил о том, что не отказался бы, если бы жена так его обихаживала.

У нас в семье так заведено не было. С самого начала, как только мы познакомились, вопрос распределения обязанностей по дому решился сам по себе. Еду мы готовили по очереди, убирались вместе. Работали оба, причем я получала даже больше, однако этот факт камнем преткновения для нас не являлся. Мы просто совместно вели быт, не упрекая один второго, если в каких-то моментах вопросы хозяйства провисали.

И вот Сергей уж очень проникся общением с Виталиком, и мне приходилось подстраиваться. Несколько раз муж ездил к ребятам один, но так ведь не могло быть всегда. Потому я сегодня присоединилась к нему.

Рудиковы очень любили гостей и собирали их каждые выходные в своем загородном доме. Он достался им от родителей и представлял из себя нечто похожее на «Нору» из Гарри Поттера. Казалось, что к основному строению каким-то чудом приладили еще несколько помещений, чтобы могли уместиться все желающие. Нам в этом «великолепии» доставалась весьма сносная комната. И хотя я предпочитала ночевать в собственной постели, изредка на выезды в пару дней все же соглашалась.

– Ой, Лилька, ну мы уже забыли, как ты выглядишь! – хихикая, встретила меня с бокалом вина Люда, когда мы припарковались у дома Рудиковых и я вышла из машины. – Хоть бы почаще у нас бывала.

Она как-то странно на меня посмотрела и, взяв под руку, увлекла в сторону дома.

– Мужчины с вещами разберутся, – проговорила Люда.

Хотя, я могла побиться о заклад: скажи ей Виталик, что именно женщины сегодня назначены на роль носильщиков, Людмила поскачет обратно к машине, теряя растоптанные сандалии.

– Я бы и рада бывать почаще, но у меня очень много дел, – почти не соврав, ответила Люде, пока она, усадив меня за наполовину накрытый стол, принялась откупоривать шампанское.

– Ну, ты у нас просто аки пчела, вся в трудах, – гоготнула Рудикова и, совладав с пробкой, сообщила: – Сегодня народу немного будет. Нинка Лапушина, да еще парочка друзей. Вы их не знаете.

Разлив шампанское в бокалы, Люда протянула один мне. Краем глаза я наблюдала за тем, как сосредоточенно носят вещи в дом мужчины. Вроде как ехали мы сюда на пару дней, а котомок набрали с избытком. Один из пакетов особенно яростно охранял, словно сторожевой пес, Сергей. Поначалу я пыталась расспросить его, что в нем, но он ответил, что это секрет. Никаких дат и прочего у нас не намечалось, так что я решила, что муж хочет сделать мне какой-то сюрприз.

– Хорошо, вроде баня и шашлык планировались? Там надо будет продукты разобрать. Мы мяса привезли.

– Да успокойся, все успеем.

Люда уселась напротив, стала смотреть на меня так странно, что я даже грешным делом подумала, будто мы с Сергеем забыли о какой-то важной дате в их с Виталиком жизни. И она ожидает от нас подарок или что-то вроде того.

– Как у вас вообще с мужем? – внезапно спросила Рудикова, и я чуть не поперхнулась глотком игристого.

Закадычными подругами мы не были, так что подобные вопросы не обсуждались от слова совсем. Да и с моими хорошими приятельницами я не была откровенна в том, что касалось личной жизни. Так что медвежья грация, с которой Люда бросилась выяснять обстоятельства, которые никакого отношения к ней не имели, меня порядком поразила.

– Все… нормально, – пожала я плечами. – А что?

Рудикова вздохнула.

– Да ты просто такая вся занятая. Знаешь же, что мужики подобного не любят. Им первое, второе и компот подавай, уборку…

О, ясно. Любимый конек Людмилы. Убейся по хозяйству, но чтобы любимый был счастлив и пальцем не притронулся к грязной посуде.

– У нас иногда бывает клининг. А с готовкой все просто – кто первый домой вернулся, тот и делает ужин.

Рудикова смотрела на меня так, словно во лбу моем вырос рог. Или я сейчас говорила с ней на тарабарском языке, из которого она не поняла ни слова.

– Странно это, – пожала она плечами, – нас так не учили, Лиля. Бабушка меня бы со свету сжила, если бы узнала, что еду Виталик готовит, а не я.

Допив шампанское залпом, я отставила пустой бокал. Говорить о домостроевских историях, которые были от меня очень далеки, и давать Люде возможность попытаться навязать мне свою точку зрения я не желала.

– Ну, каждому свое, Люд. Становиться рабыней тряпки и половника – не мой путь. Но кому-то это приносит настоящее удовольствие, – проговорила, поднявшись из-за стола.

Рудикова сверкнула на меня глазами, в которых плескалось недовольство, смешанное, как мне почудилось, с нотками ненависти.

– Пойду переоденусь во что-то более комфортное, – добавила я и удалилась.

И чувствовала, как Люда прожигает мою спину своим раздраженным взглядом. Впрочем, на это мне было плевать.

– Нинка! А ты еще короче шорты не могла одеть? – крикнул Виталик в сторону Лапушиной, которая играла в бадминтон с сыном Рудиковых.

– Надеть, – машинально поправила я.

Люда и Виталий воззрились на меня, и я снова почувствовала себя не в своей тарелке. Наверно, стоило впредь решить с Сергеем вопрос того, что у Рудиковых мы будем реже, потому что мне некомфортно.

– Надеть, ага, – хмыкнул Виталик, который насаживал купаты на шампуры.

Нина, поднявшая с земли воланчик, повернулась к нам и звонко рассмеялась:

– А что такое, Рудиков? Может, я так хоть кого-то смогу завлечь!

Она стала крутиться, вертя бедрами. Сергей, который сидел рядом со мной и пил пиво, залип на этой картине взглядом, но очень быстро потерял к Нине интерес.

– А может, уже завлекла! – гаркнул Виталик, и все, кроме меня, рассмеялись.

Я таких шуток не понимала, хотя и спокойно относилась к тому факту, что есть такие мужики, вроде Рудикова, которые могут при жене вполне отвесить недвусмысленный комплимент другой женщине. Или вообще выдать намек, больше похожий на предложение разделить с ним постель.

Главное, что Сергей не такой. Остальное меня не касается.

Нинка была фигуристой, но не в его вкусе. Длинноногая, грудастая, умеющая выставить себя напоказ. На таких женщин мужчины, как говорится, клевали. Причем для определенных целей. Однако Сережа таким дамочкам не благоволил. Он любил тех, с кем можно поговорить. Причем мог вести беседу часами, если собеседница была ему интересна. И не было в этом никакого сексуального подтекста. А подобных барышень, которые вертели задницами в попытке захомутать хоть кого-то, муж недолюбливал.

– Все! Выдохлась! Ваш Петька меня обыграл подчистую! – заявила Нина, вернувшаяся к нам от импровизированной площадки для игр. – Сереж, налей мне пивка, не жадничай, – попросила она.

Карелин, на удивление, тут же подскочил и, метнувшись за банкой пенного, которое охлаждалось в тенечке, начал ухаживать за Ниной. Я за этим наблюдала постольку-поскольку, увлеченная тем, чтобы приготовить салат.

– Ну, отдыхай, Лапуня, – обнажил в улыбке желтоватые зубы Рудиков. – Сейчас купаты вмиг пожарятся, а Лилька уже овощи почти достругала.

Это его фривольное обращение немного резануло слух, но акцентировать на нем внимание я не стала. Ссыпала огурцы и помидоры в миску, посолила, поперчила и заправила маслом.

Совсем скоро мы приступили к еде. Тех друзей, которые еще обещались быть, дожидаться не стали. Признаться, голодная я была настолько, что сразу, как только положила себе купаты и салат, накинулась на пищу.

И хоть от меня не укрылся тот факт, что Люда принялась квохтать над мужем, подавая ему то соус, то маринованный лук, то хлеб, меня это тоже не касалось. Ну а то, что Виталик бросал в мою сторону недовольные взгляды – плевать.

– Нинка, а ты себе все мужика никак не заведешь? – спросила Людмила по прошествии какого-то времени, которое мы потратили на то, чтобы отдать дань блюдам, поданным к столу.

Уж что-что, а кормили здесь вкусно. А после сопровождения в виде горячительных напитков на душе и вовсе стало легко и приятно. Несмотря на то, что компания Рудиковых мне скорее не нравилась, чем вызывала позитив, я твердо решила не дать ничему и никому испортить сегодняшний вечер.

– Да как его завести-то? – пожала плечами Лапушина и отчего-то стрельнула глазами в сторону Сергея. – Все нормальные мужики разобраны еще щенками. А то, что иногда у меня романчики случаются, так это ерунда.

– С кем же они случаются, если всех разобрали? С ненормальными, что ли? – гоготнул Виталик. – Или с теми, у кого хозяйки есть?

Мда уж… Каких-то интеллигентных бесед, конечно, ждать мне не приходилось, но ведь не настолько же откровенно расспрашивать человека? Впрочем, Нину, кажется, этим было не смутить.

– С нормальными, с нормальными, – заверила она Рудикова. – А то, что их уже окольцевали – ерунда. Погуляют такие, а потом к супружьей юбке возвращаются, – заявила она и звонко расхохоталась.

Мои брови так и поползли наверх. Лапушина что, сейчас на голубом глазу призналась в том, что она спит с женатыми мужчинами?

– А ты что смотришь так, Лиль? – подбоченилась Нина. – Не переживай. Своих не трогаю.

Она весело рассмеялась и, что удивительно, все подхватили этот странный приступ веселья. Даже Сергей.

Натянуто улыбнувшись, я попросила мужа:

– Подлей мне вина, пожалуйста. Такое оно легкое… и на душе от него хорошо.

Виталик тут же приосанился.

– Сам делал. Но ты особо не налегай, Лиль. А то как вселится в тебя бес, не отмолим!

И снова все взорвались в громком приступе неуемной радости, от которой мне было не по себе. Все же, что ни говори, а компания мне эта была чужая. Хоть я и старалась изо всех сил не показывать, насколько некомфортно себя чувствую.

После ужина, когда я пересела в видавшее виды кресло-гамак, а Сергей, Виталик и Нина ушли в гостевую комнату, которую заняла Лапушина, чтобы посмотреть искрящую розетку, чувство, будто мне жутко неуютно, стало постепенно отступать.

Когда же Рудиков вернулся, озадачив меня тем, что оставил в доме моего мужа и Нину, я собралась было спросить, куда подевались эти двое, когда Виталик начал меня журить:

– Лиль, ну ты мужа-то чего не покормила даже? Не боишься, что окончательно сбежит? – пробасил он, устраиваясь напротив.

Я ненавидела эту тему. Когда наталкивалась на то, что женщина обязана своего мужчину чуть ли не из клюва потчевать, меня просто взрывало на атомы от возмущения.

– В смысле – не покормила? С ложечки? – не удержалась я от язвительного уточнения.

– Да хоть бы еды положила, вилку подала. В бокал подлила, – вступила тут же Людмила.

Она немного помедлила, прежде чем продолжить. Будто бы размышляла, стоит ли говорить о чем-то, или лучше воздержаться, но все же выдала:

– Не зря он от тебя к Нинке похаживает… ох не зря. Та Сережку с ног до головы облизывает, в прямом смысле этого слова.

Они оба так весело захохотали, словно ждали, что я присоединюсь к ним. А я сжалась, будто в преддверии удара. Что они несут? Куда похаживает мой муж?

– Ты смотри, смотри, – пихнула локтем мужа Рудикова, которая пересела поближе к супругу. – Поверила! Аж вся побледнела!

Они стали давиться хохотом, как две гиены, прибывшие пировать падалью. Сидели, гоготали, разве что слезы на глазах у них не выступили. А вот мне было не до смеха. Выпитое сыграло злую шутку, а перед мысленным взором промелькнули эпизоды общения Нины и Сергея. И мне стало казаться, что муж слишком много внимания уделял Лапушиной. Теперь я в этом уверилась так же, как в том, что завтра с утра наступит новый день.

– Лилька, да ладно тебе… Ну мы так тебя подразнить решили, – оторжавшись, попытался заверить меня Виталик. – Да расслабься ты. Иди вон, проверь. Нина и Сергей розетку чинят. В прямом смысле этого слова, а не что ты там себе надумала!

Буквально за мгновения я возненавидела Рудикова и то поведение, которое он себе позволял. Если сейчас сорвусь и побегу к дому, это вызовет новый повод для того, чтобы надо мною впредь потешаться. Готова ли я дать подобный повод этим двум людям? Нет.

Я доверяла мужу и была свято убеждена в том, что Сергей действительно просто разбирается с розеткой. В электрике он понимал, так что алиби у него имелось.

Но в первую очередь он мог рассчитывать на то, что на его стороне презумпция невиновности. Карелин ни разу ни словом, ни делом не дал мне ни единой причины в нем сомневаться.

– Сергей у меня мужчина мудрый, – размеренно ответила я, прикрывая глаза. – Он же знает, что такую женщину, как я – умную, красивую, да еще и которая зарабатывает прилично – больше не найдет. А если променяет на вертихвостку типа Нинки – так сам дурак. Значит, я в нем ошибалась.

Те крохи подозрений, которые эта парочка все же умудрилась в меня вложить, исчезли. Я действительно должна доверять мужу, иначе зачем с ним жить? На том и порешила, а тишина, которая исходила от застывших Виталика и Люды, видимо, перевариваюших услышанное, стала лучшим обрамлением продолжению этого вечера.

– На воздухе свежем прям вырубает! – заявил Сергей, который растянулся на постели.

Я сидела у зеркала и расчесывала длинные волосы медового оттенка. А сама боролась с пониманием, что подспудно сравниваю себя с Лапушиной.

Я была стройной, даже хрупкой, с красивыми, как говорили мне многие, чертами лица. А Нинка больше походила на деревенскую женщину, такую, которая, как в русских селеньях, способна на все. Мы были с нею словно небо и земля.

– Люда и Виталик надо мною шутили. Сказали, что я плохо за тобой ухаживаю, вот ты и похаживаешь к Нине, которая тебя облизывает с головы до пят.

Я сказала это прежде, чем сообразила бы, что именно произношу. Но уже знала – жалеть об этом не стану. Пусть Сергей будет в курсе, что себе позволяют Рудиковы. Быть может, в следующий раз он сам не захочет ехать никуда по причине этих мерзких слухов.

На лице мужа, которое лицезрела через отражение в зеркале, появилось такое выражение, которое я видела впервые. Оно словно превратило черты в восковую маску, на которой, словно приклеенная, застыла натянутая улыбка.

– Что они сказали? – немного придя в себя, прохрипел он.

Я повернулась к мужу, отложила расческу и озадаченно нахмурилась.

– Тебя это задело? Почему?

Он тут же расслабился и улыбнулся, на этот раз открыто и привычно.

– Не задело, просто удивило. С чего вдруг такие фразочки?

Карелин откинул одеяло рядом с собой и похлопал по постели.

– А вообще черт с ними. Ложись, а то завтра вставать рано и в лес идти.

Я так и вскинула брови.

– В лес? Но я с собой ничего не брала… да и ты знаешь, я не фанат такого времяпрепровождения.

Сергей дождался, пока я улягусь возле него. Прижал меня к себе рукой, подернул плечами.

– Ну, можешь не ходить, отдыхай.

А потом резко и быстро, как умел только он, закрыл глаза и мгновенно провалился в сон. И я, немного полежав и переваривая эмоции, которые были, мягко говоря, не слишком радужными, отправилась в царство Морфея следом за мужем.

Спала я обычно так, что меня из пушки было невозможно разбудить. Особенно на свежем воздухе и после пары бокалов. Но отчего-то подскочила на постели, сев и уставившись в темноту.

Меня окружала тишина. Сергея рядом не оказалось, и это стало новым поводом для моего несчастного сердца начать колотиться с грохотом, а после забиться еще неистовее.

Откинув одеяло, я сунула ноги в тапочки, накинула халат и вышла из комнаты. Коридор был освещен лишь тусклым светом фонаря, льющимся в узкое окно на стене.

Я прошлепала в сторону спуска с лестницы, а когда оказалась на верхней ступени, до меня долетел жаркий шепот:

– Не зря же я с собой ее взял… Она в тебя идеально поместилась… Ах… как же хорошооо…

Оторопь от того, что я стала свидетелем, пусть и на слух, какой-то откровенности, взяла верх и не дала здраво мыслить. Застыв, вцепилась пальцами в перила, которые скрипнули. Голос, искаженный страстью, был похож на голос моего мужа.

– Дааааа, – застонала в ответ женщина, в которой я узнала Нину.

Шлепки, хрипы и шорохи стали активнее, после чего раздался тихий смех. А когда я принялась спускаться, наконец, сбросив с себя оковы того ступора, который превратил мое тело в статую, раздались торопливые шаги.

Я быстро сбежала вниз, включила свет в кухне-гостиной. Никого. Лишь только фривольный кружевной халат Лапушиной, который отчего-то валялся на полу.

В воздухе пахло сексом. На самом деле – какой-то клубничной смазкой, но мне казалось, что феромонами пропитано все пространство.

Это были Нина… и Сергей? Рудиковы не просто так намекали мне на связь между ними, и сейчас окажется, что эти двое пользуются ситуацией и трахаются по углам на чужой даче?

Пройдя на крыльцо, я зачем-то выглянула на улицу. Увидела незнакомую машину, которая была припаркована неподалеку от нашей. Это немного успокоило. Наверное, приехали те самые друзья… Я о них ничего не знала, но надеялась, что если кто и занимался сексом не у себя в комнате, а в помещениях общего пользования, то это не Сережа с Ниной. Ну или развлекалась Лапушина с каким-то другим мужиком.

Вернувшись в дом, я поднялась наверх, намереваясь взять телефон и позвонить мужу, но делать этого не пришлось. Он обнаружился лежащим в постели.

– Ты где был? – потребовала я у него ответа.

– В туалете, – растерянно и даже как-то обижено проговорил Карелин. – А что?

Я принюхалась. Не заставлять же мужа стаскивать трусы, чтобы по ароматам понять, уж не в клубничной ли смазке его хозяйство.

Глупости и бред. Эти чертовы Рудиковы своими шутками доведут меня до паранойи.

– Ничего, – покачала я головой. – Просто кто-то трахался внизу, когда я хотела спуститься и попить воды.

Юркнув под одеяло рядом с мужем, я ощутила, как он напрягся. В принципе, существовал и еще один способ убедиться в том, что Сергей мне не изменял. Пристать к нему прямо сейчас.

Идея была вполне себе годной. Нас никто не потревожит, можно развлекаться как угодно, хоть стоя на голове.

Однако когда я протянула руку и стала спускаться ею вдоль по телу Сережи к его паху, муж забормотал:

– Не сегодня, Лиль… Меня снова вырубает.

И опять провалился в сон с этой своей сперхспособностью отключаться за мгновения.

– Ну вы и спать, королевишна! – воскликнула Люда, когда я спустилась в сад.

Она уже сидела с бокалом пива в компании приятного на вид парня лет двадцати пяти, который пил черный кофе.

– Дамир, – поздоровался он, приподнимаясь и протягивая мне руку.

Я аж не сдержала вздох облегчения. Тембр его голоса был очень похож на Сережин.

– Лиля, – представилась Дамиру. – А я думала, что на дачи приезжают именно для того, чтобы отоспаться и отдохнуть, – парировала уже Люде, усаживаясь за стол.

Рудикова бросаться кормить гостью, то есть, меня, не стала. Пришлось довольствоваться остатками былой роскоши. Было ясно, что завтрак уже давно закончился, а заветрившиеся продукты на столе, самыми свежими из которых стала неоткрытая банка печени трески и багет, стояли здесь минимум пару часов.

– Я бутерброд тебе сделаю, – нежданно вызвался меня накормить Дамир, чем порядком удивил.

А Люду разозлил.

– Вообще-то это к столу на обед! – заявила она.

Вназапно мой новый знакомый смерил Рудикову взглядом темных, почти черных глаз, и она за мгновение затихла.

– Ну… это же ты привез… Так что конечно, – пролепетала Люда.

Совсем скоро у меня имелась целая тарелка свежих бутербродов с чудесной печенью трески, а также чашка свежего кофе, который мне тоже подал Дамир.

– И чего ты детей с собой не взяла? – покачала головой Люда, когда я принялась уплетать бутерброды, которые показались мне верхом блаженства. – В лес бы их с нашими отправили. Нинка вон хоть и кряхтела все утро, что там мух лосиных полно, а за грибами побежала так, что сапоги чуть не послетали.

Она противно рассмеялась, вцепившись в меня взглядом. Как будто ждала какой-то реакции. А она и была, эта самая реакция. Я знала, что Лапушина лес на дух не выносит, а тут помчалась. Хорошо хоть Виталик был с нею и Сережей. А то неровен час, вернулись бы снова мои подозрения.

И хоть я уже успела уверить себя в том, что ночью Нинка была с Дамиром, все равно червячок сомнения снова проснулся и поднял голову.

– Вы поздно так приехали, – обратилась я к новому знакомому. – С женой?

Он приподнял бровь.

– С сестрой, – ответил Дамир. – Думал, тебе уже все уши прожужжали о том, как эта несносная особа из кожи вон лезет, чтобы меня на ком-нибудь женить.

Он усмехнулся и скользнул взглядом по моим губам. Однако очень быстро отвел глаза и добавил:

– Вон Аська, ей как раз Виталик свои владения огородные показывал.

Дамир указал на стройную темноволосую девушку, которая в компании Рудикова направлялась к нам, а я застыла на месте соляным столпом.

Нина и Сергей что – отправились в лес вдвоем?

Пока меня выворачивало наизнанку от неприятных ощущений, Ася и Виталик приблизились к столу. Дамир указал на сестру и сообщил мне:

– Та самая несносная особа. Родилась, когда мне было десять, с тех пор покоя в моей жизни нет.

Я ненадолго отвлеклась от дурацких мыслей, пожав аккуратную ладонь девушки. На пятнадцатилетнюю она внешне никак не тянула, значит, с возрастом Дамира я промахнулась. Он был старше.

Но мне очень быстро стало не до него и Аси, которая начала болтать обо всем на свете, потому что потребность немедля позвонить Сергею и высказать ему хоть часть того недовольства, которое я ощущала, стала невыносимой.

Карелин действительно взял и отправился в лес с Ниной. Интересно, как он отреагировал бы, если бы на его месте оказалась я? Пособирала бы пару часиков грибы наедине, скажем, с Дамиром. Понравилось бы это Сереже?

– У тебя все в порядке? – задал Дамир вопрос, и я перевела на него непонимающий взгляд.

– А… да, все в порядке, – ответила расплывчато, поднимаясь из-за стола.

Даже представлять, что смогу и дальше сидеть и вести непринужденную беседу, было дискомфортно.

Дамир нахмурился, но говорить ничего не стал, а когда я направилась к дому, присоединился ко мне.

– Ты из-за того, что твой муж с Ниной в лес пошли? – спросил он, когда я заходила в дом.

Надо же, какой проницательный! Это отчего-то выбесило меня за считанные мгновения. А потом до меня дошло. Если Дамир развлекался с Лапушиной ночью, наверно, он тоже должен весьма озадачиться тем, что эти двое сейчас наедине.

– Слушай, – сказала я, когда мы оказались в уединении прихожей. – А тебя не напрягает, что Нина сейчас с чужим мужем одна?

Я задала этот вопрос, и сразу же поняла по виду Дамира, что он весьма удивлен тому, о чем я в принципе спрашиваю.

– Почему меня это должно напрягать? – почесал он в затылке.

– А разве не с тобой Лапушина была этой ночью? Ну, она с кем-то трахалась внизу, я спустилась, но вы уже ушли…

Я решила не ходить вокруг да около, поэтому выдала все прямо в лоб. Оказалось, что Дамира такими откровенностями было не смутить.

– Не мы, – ответил он и пояснил: – Не мы ушли, Лиля. Я не знаю, с кем развлекалась Нина, но явно не со мной. Я с этой дамой почти не знаком, а уж о том, чтобы ее трахать посреди ночи, как и в любое другое время суток, речи вообще не идет.

Он смотрел на меня так, будто понимал: Сергей вполне мог быть на месте того любовника, с которым зажигала ночью Нина. Но я предпочитала думать, что это Виталик. Или Дамир, которого я не знала совершенно, и который мог вполне скрывать от меня свои похождения с Лапушиной.

– О, вернулись! – выдохнула я не без облегчения, когда услышала звонкий голос Нины, доносящийся со двора.

Выбежала из дома, не думая о том, как это выглядит со стороны. Мне нужно было просто взглянуть на Карелина и понять, есть ли основания у моих подозрений, или нет.

От Лапушиной он держался на расстоянии. Вернее, вообще не обращал на нее внимания, пока демонстрировал их находки. Вытащил из корзинки несколько боровиков, что вызвало у Виталика и Люды охи и вздохи. А еще комментарии:

– Сразу видно! Делом с Нинкой в лесу занимались, – слащаво усмехнулся Рудиков, и я не выдержала:

– Хватит! – рявкнула так, что все застыли и воззрились на меня. – Мне надоели эти ваши шуточки! Хватит вообще говорить про Нину и Сережу эти гадости!

Я физически чувствовала, как в меня впиваются удивленные взгляды. Было ли мне неуютно? Отнюдь. Чертовски надоело слушать эту ахинею, которая остальным казалась смешной. Пусть включают режим Петросянов с теми, кто готов воспринимать эти забавы нормально.

– Лиль, ты чего? – выдохнул муж, переглянувшись с Рудиковыми. – Ничего обидного в таком юморе нет.

Я сцепила челюсти и отчеканила холодным тоном:

– Только мне решать – есть обидное или нет. Надеюсь, это ясно? – проговорила в ответ и, развернувшись, промчалась мимо Дамира, который пришел сюда следом за мной, после чего устремилась в нашу с Сережей комнату.

Мне надо было выдохнуть и перевести дух.

Карелин, как я и рассчитывала, пришел следом почти сразу. Если бы этого не сделал, я бы в одиночку собрала вещи и поставила ему жесткий ультиматум: или мы возвращаемся домой вдвоем, или порознь. Но во втором случае и жить мы станем тоже не вместе. По крайней мере, до момента, пока он не осознает, что выбрал своих недалеких друзей, а не меня.

– Лиля, что творится? – потребовал Сергей ответа, заходя в комнату, где я уже вытаскивала из шкафа сумку.

– Ты меня спрашиваешь? – парировала я, начиная складывать в нее вещи, что называется, как придется. – Сначала кто-то занимается сексом внизу, а тебя в этот момент рядом со мной нет. Потом я и вовсе узнаю, что ты ушел с Лапушиной в лес, где вы наедине занимались черт знает чем!

Муж присел на краешек стула, как будто показывал этим, что он в любой момент готов сорваться с места и сбежать прочь от выносящей мозг жены к своим прекрасным друзьям.

– Мы ходили за грибами. Но ты права. Мне бы тоже не понравилось, если бы ты пошла в лес с каким-нибудь мужиком.

Побросав все, что я даже не успела толком разложить, я закрыла сумку.

– Люда и Виталик бесконечно позволяют себе шутки в твою сторону и сторону Нины, с который ты, якобы, спишь… – начала, но Сергей меня оборвал:

– Я уже им все выдал по этому поводу.

– Дамир сказал, что с Лапушиной не лег бы в постель даже под страхом смертной казни, – немного приврала я, цепко глядя на реакцию со стороны Карелина.

А ее не было, этой реакции.

Он спокойно смотрел на меня, а потом поднялся и, подойдя к кровати, вытащил из-под матраса небольшую продолговатую коробочку.

– Лиля, ты очень взволнована, но тебе не стоит так воспринимать происходящее. Ты же знаешь, как я сильно тебя люблю. Все эти дурацкие шутки… ребята, наверно, так веселятся потому что завидуют нам. А это – тебе.

Он протянул мне свой подарок, и я поняла, что именно этот сюрприз Карелин и охранял, как коршун, когда мы ехали сюда и он не подпускал меня к одному из пакетов.

Прежде, чем забрать коробочку, я посмотрела на мужа и уверенно сказала:

– Я больше не хочу сталкиваться ни с единой шуткой этих недалеких людей. Поэтому сейчас открою этот подарок, а потом мы соберем вещи и уедем отсюда. Или я уеду одна. Решай, Сережа.

Карелин смотрел на меня, поджав губы. Он сомневался. Сомневался, черт побери! И все же, когда прошло немного времени, сказал:

– Если тебе настолько плохо здесь, конечно, мы уедем. Плевать на баню, шашлыки, компанию… Уедем. Или, как вариант, я могу поговорить с Рудиковыми еще раз, расставить все точки. А потом не стану отходить от тебя ни на шаг.

Он ухмыльнулся, потянул меня за руку к себе. Сунул мне в ладонь свой подарок, а сам прижался так тесно, что между нами не осталось расстояния даже на вдох.

Я уже знала, что никаких посиделок не будет. Не смогу к ним выйти и ловить на себе взгляды, в которые Люда и Виталик станут вкладывать то, что не смогут высказать словесно. Да и зачем себя мучить, если Сережа уже согласен возвращаться?

– Нет, мы уезжаем, – решительно ответила я.

Сергей напрягся, но ничего говорить не стал. Какое-то время мы постояли в обнимку, и все те тревоги, которые я испытывала, постепенно начали улетучиваться.

– Открой, – велел он через время, отстранив меня на вытянутых руках. – Хочу услышать, что скажешь.

Он улыбался искренне, и словно не было между нами недопонимания, связанного с Ниной и моими подозрениями. А от собственных мыслей о том, что Карелин мог мне изменять, стало неуютно.

– О, Сережа… Господи, как красиво! – воскликнула я, когда открыла подарок мужа.

Это был тонкий золотой браслет, украшенный маленькими драгоценными камешками. Красивый, изящный, он полностью отвечал тому вкусу, который у меня имелся в отношении подобных вещиц.

– Сюрприз просто так? – уточнила я, пока муж надевал мне на запястье подарок.

– Почему же просто так? Есть повод, – ответил он, и я начала лихорадочно припоминать, что именно могла упустить.

Какая дата вылетела у меня из головы? Обычно я в амнезии подобного рода замечена не была.

– У меня самая красивая и хорошая на свете жена… Чем это не повод дарить ей такие браслеты?

Я тихо рассмеялась, потянулась за поцелуем. Где-то на периферии сознания еще мелькнуло вспышкой воспоминание о том, как я застала с кем-то Лапушину, но оно очень быстро исчезло, когда я убедила себя в том, что Нина могла быть там с кем угодно, но только не с Сергеем.