Kitobni o'qish: «Как не везет попаданкам!»

Глава 1

– Тариль! Тариль! – Странный окрик заставил встрепенуться и резко распахнуть глаза. Пригрелась на жарком от южного солнышка песочке и не заметила, как задремала.

Но зачем же так орать? Негодующая мысль едва вспыхнула в сознании, как я поняла, что стало причиной пробуждения: меня кто-то тряс за плечо.

Ошарашенно посмотрев на тонущую в потемках гранитную поверхность над головой, медленно перевела взгляд и вновь услышала завывания:

– Тариль! Тариль!

Недоумение выросло многократно. Мне казалось, что я все еще сплю и никак не могу проснуться.

– Э-э… вы ко мне?

Со сна вышло сипло и едва различимо, но женщина (в окружающей полутьме я каким-то наитием распознала в причине беспокойства даму) так тревожно сопела, что вряд ли поняла смысл моих слов. Зато уловила шевеление и с облегчением заголосила вновь:

– Как же хорошо, что вы проснулись! У нас беда! Владычица негодует – уже четвертую ночь мы истязаем воина, но результатов нет. Не только вопля боли или мольбы о помощи – ни единого хрипа. Каждую ночь все жители нашего города собираются под стенами башни тариль и… ждут. Напрасно. Владычица решила, что вы не справились, не сумев заставить последнего воина корчиться от боли. А если не справилась тариль… В общем, она приказала на рассвете обезглавить весь наш род. Если вы так и не сумеете заставить его сегодня мучиться.

Что за… С трудом веря собственным ушам, я пыталась осознать слова женщины. Я сошла с ума?

– А-а-а… это сон? – едва слышно забормотала я и потрясла головой. Прийти в себя никак не получалось.

– Тариль, умоляю, простите, что посмела разбудить вас! – Странная женщина поняла меня по-своему. – Все мы знаем, что вы безумно устали истязать монстра. Жгли его тело огнем, вырезали его проклятые органы острым кинжалом, обливали кислотой, протыкали сотнями острейших игл и пик, избивали плетьми и травили ядами ужасных змей… Никто из нас не смог бы придумать пыток более изощренных и мучительных.

Мамочки, что за изверга она тут описывает? Это же палач какой-то, мучитель! Опешив, я просто дара речи лишилась. Тем более обращались явно ко мне.

А незнакомка, не замечая моего потрясения, голосила дальше:

– Не зря именно вы тариль нашего рода. И всегда ранее ваши старания и истинный талант давали должный результат и приносили неизменное процветание нам всем. Все пленники, попавшие в ваши руки, молили о смерти, как о самой вожделенной мечте, кричали так, что стены города дрожали, а наш народ заходился в экстазе от восторга. Но не в этот раз, увы! – Женщина уже кричала в ярости. – Род Двааль, эти жалкие бесхребетные неумехи, посмели обвинить, заявили, что вы слишком мягки и недостойны называться верховной тариль нашего народа. Они потребовали наказать вас, низвергнув наш род, а пленника выдать им. Они клянутся, тариль их рода справится куда лучше и усладит слух владычицы стонами агонии мерзкого варвара. Меня отправили просить… умолять вас спасти нас! Спасти наш род! Сжигайте его, съедайте заживо, травите его тело кислотой, а душу страхом, но заставьте его мучиться! Кричать…

Отказываясь верить своим ушам, я безмолвно смотрела на возвышающуюся надо мной особу. Видела, как двигаются ее губы, произнося все эти ужасающие слова, но осознать никак не могла.

Я точно спятила! Дожила до маразма? Кто вообще эта женщина?!

Выглядела незнакомка соответственно ситуации – странно. Даже в окружающей полутьме была заметна ее впечатляющая мощная фигура, облаченная в светлый мешковатый балахон, мертвенная бледность лица и… острые клыки, открывающиеся взгляду при каждом движении губ. В ней было что-то нечеловеческое.

При этом странная особа еще и тянула меня куда-то вверх, вынуждая подняться. В общем безумии происходящего легкость и проворство собственного тела остались незамеченными. Я в состоянии шока встала, последовала по каким-то каменным узким и темным переходам за незнакомкой.

Даже движения собственного тела прочувствовать не получалось. Я, словно что-то бестелесное, плыла в тумане, отстраненно сознавая, что двигаются мои руки и ноги. Подумав об этом, подняла ладонь, желая коснуться собственной головы. И изумленно вздрогнула, нащупав длинные гладкие волосы и лишенный морщин лоб.

Все спятившие ощущают себя кем-то другим?

– Времени на отдых больше нет, моя тариль! У вас всего час, чтобы подготовиться к пыткам. Скоро взойдет луна и тогда вам останется лишь эта ночь. А утром нас всех или казнят, или наградят. Спасите нас, о моя тариль!

Женщина, которая стремительно неслась впереди меня, с ловкостью кошки ориентируясь в каменном лабиринте, на ходу взвывала и заламывала руки. Меня же никак не оставляло ощущение полнейшего недоумения. Оно даже страх заставило отступить на второй план.

– А-а-а… – попыталась я вновь собраться с мыслями, борясь с подступающей паникой – ощущение сумасшествия было абсолютным.

Но тут моя спутница замерла напротив громоздкой двери. Поразительно легко толкнув ее, шагнула внутрь. Мне ничего не оставалось, как последовать туда же. В небольшом помещении оказалось немного светлее – имелось окно, сейчас позволявшее последним лучам заходящего солнца рассеивать тьму этих холодных катакомб.

– Вот он! – провозгласила с ненавистью моя спутница. – Проклятый колдун и вестник зла маолхов! Его мерзкая магия вновь позволила исцелиться от ран, в избытке нанесенных вами вчера, моя тариль!

Впрочем, в слова незнакомки я вслушивалась вполуха, споткнувшись на месте. Это льющийся в окно свет позволил мне наконец рассмотреть себя. Изящные, чересчур бледные руки с остренькими коготками, покрытыми белоснежным лаком, и, что самое потрясающее, высокую и вполне приметную грудь, обтянутую какой-то эластичной тканью.

Мамочки… Пусть в моем возрасте хвататься за родительскую юбку несолидно, но именно матушку я вспомнила с перепугу. Это не мое тело! И это совсем не санаторий. И этой рассуждающей о пытках и прочих зверствах особы рядом со мной быть не может! Господи, как это все понимать?

Мозг лихорадочно искал хоть какие-то объяснения. С чего бы мне вдруг спятить? Ничто же этого не предвещало! И неужели это может случиться так внезапно, так… реалистично?

Вспомнился недавно прочитанный роман из популярного сейчас у молодежи фэнтези про переселение души в другое тело, заставив споткнуться на ровном месте. Я попаданка? Брр… Скорее поверю в сумасшествие!

В слабой надежде, что перегрелась на солнышке и мучаюсь «фэнтезийными» галлюцинациями, я энергично ущипнула себя за бедро. К слову сказать, последнее также ощущалось очень крепким и мускулистым. А физкультурой я сроду не увлекалась. Боль заставила подпрыгнуть на месте и, оторвав взгляд от собственного бюста, перевести его на типа, прикованного к стене напротив.

Ма-а-амочки, все реально! И чужое тело, и… пленник.

Мужчина, о котором говорила моя спутница, был не просто громадным. Высокий рост, огромное мускулистое и покрытое шрамами тело меня шокировало! Такого крупного представителя сильного пола отродясь не видела.

Покойный муж мой тоже был мужчиной приметным, но этот дикарь…

Я поперхнулась воздухом, невольно закашлявшись. И не в последнюю очередь потому, что встретилась с ним взглядом. Глаза пленника, тело которого удерживало возле стены множество металлических колец, горели ненавистью. Да и весь его облик буквально кричал о дикости, силе и неукротимости.

О мести. Неизбежной и неумолимой.

Мужчина был обнажен. В беспорядке свалявшиеся пряди волос заслоняли лоб, свисали до плеч. В неясном свете плохо освещенного помещения я заметила надорванную мочку уха и странные татуировки, которыми в избытке было испещрено его тело. Натужно натянутые вены на вздутых бицепсах, – вопреки всему он и сейчас силился вырваться.

Рот незнакомца был оскален в жуткой гримасе, щеки впали, крылья носа трепетали, словно он принюхивался к моему запаху.

– Тварь! – Яростным окликом вырвав меня из созерцательного транса, взорвалась моя провожатая и с поразительной силой хлестнула по груди мужчины гибким металлическим прутом, изобилующим острейшими шипами, которые оставили ужасающий рваный след на его теле. Пленник даже не поморщился – не шелохнулся, не застонал. Лишь во взгляде проступило презрение.

А моя провожатая, словно впав в неистовство от этого безмолвия, в исступлении принялась наносить все новые удары, разрывая кожу на животе пленника на кровоточащие лоскуты.

Ощутив мгновенно подступившую дурноту, я протестующе вскинула руку:

– Нет! – Терпеть такие зверства я была неспособна. Голос прозвучал пусть и негромко, но твердо.

– О моя тариль, – мгновенно опомнилась незнакомка и рухнула на колени, отбросив свое жуткое оружие. – Прости мою несдержанность! Я понимаю, что в умении наказывать я и близко не сравнюсь с вами, но этот варвар… О, как же я желаю его мучений!

На последней фразе в голосе женщины проступило запредельное отчаяние. Прежде чем она смогла продолжить, снаружи раздался трубный звук, возможно, какого-то горна.

– Время пошло, – вздрогнула моя спутница. – Моя тариль, весь наш род этой ночью будет возносить богам молитвы, умоляя даровать вам силы и самые изощренные идеи в надежде, что вы выполните свое предназначение, заслужив для нас прощение владычицы. Все уже готово для вас. – Женщина взглядом указала на стену за моей спиной. – Все инструменты наточены, гады ползучие годны и полны яда, тошнотворные порошки и гремучие смеси составлены, очаг разожжен. Должны ли мы еще как-то помочь вам, о моя тариль?

Оглянувшись в безмолвном испуге, увидела столы, заставленные, на мой взгляд, жуткими вещами. Имелись тут и клетки, в которых клубками свились змеиные тела, и черепа неизвестных мне животных, еще какие-то части чьих-то тел, склянки с дурно пахнущими смесями, а главное – целый стеллаж с колюще-режущими предметами.

– Н-нет… – Я нервно дернула головой, искренне не желая иметь ничего общего с происходящим «зоопарком».

Отчаянно хотелось моргнуть и проснуться. Пожалуй, я ничего в жизни не желала так сильно, чтобы это оказалось сном, просто безобидным кошмаром. Я даже на сумасшедший дом была согласна. Уж лучше санитары и смирительная рубашка, чем… Нет, нет! Попаданок не существует, это выдумки писателей.

Вновь бухнувшись лбом об пол, злобная женщина снова привлекла мое внимание. Она по-своему поняла мой возглас и забормотала:

– Не смею мешать вам, моя тариль. Да пребудет с вами сегодня долгая ночь!

Вскочив на ноги, незнакомка метнулась к двери и оставила меня наедине с огромным пленником. Вспомнив об этом безрадостном факте, я резко обернулась к нему и снова пристально всмотрелась в лицо мужчины. Он же, напротив, не проявлял никакого интереса к моей персоне и, игнорируя раны на животе, смотрел в окно на ночное небо.

И его мне надо замучить до «почечных колик»? Заставить кричать от боли? – мысленно обалдела я. – Иначе утром казнят?

С осторожностью приподняв руку, ударила ладонью по лбу. Потом шлепнула по плечу, прикусив губу от рвущегося наружу вопля ужаса. В завершение, сжав ладонь в кулак, притиснула ее к груди и, зажмурившись, застонала.

Собственные ощущения буквально кричали: это я! Мое тело. Пусть оно и было не моим. А значит…Что это означает, даже мысленно произнести я была не в силах, настолько жутко было признать такую данность. Как можно, будучи еще в здравом уме, поверить в попаданчество? Да никак! Но и сомнений в ясности рассудка, вопреки всему, не было.

Итак, этот дурдом мне не снится. Я в чужом теле.

Обидно… Не то чтобы я мечтала о «втором шансе», возможности прожить еще одну жизнь, но всего лишь сутки в новом мире, это как-то излишне сурово! Судьба таких злобных «сотоварищей», как моя провожатая, нисколько не волновала – таких злодеек я и сама бы казнила, будь на то моя воля.

За паническими размышлениями не сразу уловила какое-то подозрительное шевеление у подола платья. Сообразив же, устремила взгляд вниз. Света от горящего огня вполне хватило, чтобы увидеть… мышь! А рядом еще одну, и еще! Сознание едва восприняло этот факт, а визг ужаса уже вырвался из глотки – мышей боюсь с детства.

Шарахнувшись в сторону варвара – когда страшно, инстинктивно тянет к кому-то большому и сильному, услышала ответный вопль множества разочарованных глоток. В еще большем страхе резко закрыла рот ладонью, вспомнив о том, что нас «слышат» многие ждущие агонизирующих криков пленника. Мыши, к счастью, тоже разбежались. А я, присмотревшись, обнаружила на одном столе клетку с грызунами, вероятно предназначенными на корм змеям. Мыши сподобились на побег, перегрызли прутья!

«А чем я хуже? – мгновенно всплыл в голове вопрос. – Надо драпать из этого жуткого места. Вдруг тут не везде в моде такой садизм?..»

Приободрившись от первой позитивной мысли, осторожно посмотрела на варвара. Тем более стояла совсем рядом с ним. Встретившись с мужчиной взглядом, испытала чувство неописуемого смущения: оказывается, все это время он наблюдал за мной! Более того, в полутьме в его прищуренных глазах мне почудилось пристальное внимание.

Сглотнув, вспомнила, что должна поддерживать амплуа жестокой и кровожадной, как ее… палача, одним словом. Это залог моей безопасности? Ведь чем позже догадаются, что в этом теле кто-то не «местный», тем мне лучше? Передернув плечами, заносчиво задрала подбородок: нечего смотреть на меня свысока! Озвереть могу и я!

Тем более умирать поутру совсем неохота. Держа спину прямо, прошагала к стеллажу с пыточными инструментами, иначе все эти длинные острые спицы, мечи и клещи назвать не могла.

Я бы от одного их вида завопила. А что, если… – Надежда была наивной и отчаянной, но вдруг?..

Выхватив парочку попавшихся под руку «агрегатов», я решительно развернулась в сторону мужчины. Шагнула ближе к нему, еще ближе… Пленник не шелохнулся, продолжая наблюдать за мной. Лишь губы его слегка дрогнули, вытянувшись в жесткую линию. Подойдя вплотную, угрожающе взмахнула острым тяжелым крюком перед лицом мужчины. И если я и помыслить не могла, что делали с ним этой штуковиной, содрогаясь даже от самых невинных предположений, то варвар просто проигнорировал мой маневр.

С подступающим раздражением я снова взмахнула крюком, изображая намерение его ранить. Эффекта – ноль, варвар и бровью не повел. Неловко попытавшись стукнуть мужчину по плечу тяжелой ручкой, умудрилась выронить крюк.

Проклятье!

Крюк шлепнулся на пол, одним концом ощутимо приложив меня по ступне. Зашипев от боли и кусая губы, чтобы не завопить – толпа снаружи мой вопль бы точно не оценила, – я прыгала на одной ноге, пережидая волну накатившей боли.

Переведя дыхание и пнув злосчастный крюк, посмотрела на острую спицу, которую держала в другой руке. Потыкать ею в живое существо было откровенно страшно – конец казался реально острым. В чем я и убедилась, коснувшись его пальцем. На светлой коже тут же проступила капелька крови. Брр…

Отступив в немом ужасе, подняла взгляд на пленника. Мужчина пристально смотрел на меня, его глаза были широко распахнуты – при свете огня в очаге я отчетливо видела их блеск. Я явно поразила его своей неумелостью! После предыдущих-то ночей…

Что делать? Что? Где-то там снаружи эта их владычица, что обещала казнь на рассвете, если варвар не начнет вопить во все горло от боли.

Раздраженно отбросив спицу, отвернулась от пленника, шагнув к огню. Страх вызывал озноб, и хотелось почувствовать тепло жаркого пламени. Присев на небольшой стул возле очага, заметила погруженные в угли железяки. Для чего они, я уже догадывалась. Как и о том, что вряд ли смогу замучить этого мужчину, доведя его до громогласных воплей.

«Скорее уж насмешу его своими попытками», – признала я факт собственного бессилия. Воин был не чета мне – настоящим и закаленным.

И тут же подумала: а только ли болью можно заставить его кричать? Молить о пощаде? Вспомнилось совсем далекое детство, как мы с братьями щекотали друг друга до слез и крика. А если и с этим несговорчивым способ сработает?..

Вновь обернувшись к пленнику, обнаружила, что он так и не отвел от меня взгляда. Более того, мне почудилось чувство тревоги в выражении его лица. Какого-то затаенного напряжения… Впрочем, смотреть в его глаза долго не могла, взгляд невольно перемещался ниже, к кровоточащим ранам. Оставаться бесчувственной к состоянию истекающего кровью мужчины не получалось. Вздохнув, я поднялась и еще раз осмотрелась.

На столике в углу обнаружила металлический кувшин с водой и небольшой тазик для омовений. Рядом лежала и мягкая ткань. Порвав ее на части, небольшой лоскут обмакнула в воду и двинулась к мужчине. Стараясь избегать его взора, приложила влажную ткань к животу, мгновенно почувствовав, как напрягся пресс.

Не знаю, какой изощренной гадости он ожидал от меня, возможно, чего-то разъедающего плоть, но, промокнув спекшуюся кровь, я перебинтовала его рану. И отступила, в задумчивости осматривая дело рук своих и прикидывая, как осуществить задумку.

Попаданка я или все же плод собственного больного воображения, но ситуация требует решения.

У варвара нервно дрогнуло веко. Определенно своей нерешительностью я заставила его недоумевать и беспокоиться о дальнейшем.

«Это хорошо!» – размышляла я, окидывая взглядом подмышки закрепленных над головой рук, крепкую шею, грудь и пах, – намечая цели.

Большой жизненный опыт, который был следствием солидного возраста, позволял сконцентрироваться на основной цели – на спасении. О «прелестях» мужского тела не задумывалась. Если бы еще так же легко можно было заставить себя не нервничать…

Черт! Поспешно дернувшись вперед, не учла мобильности нового тела и ткнулась носом прямо в мужскую грудь.

Варвар охнул, и я приободрилась: на какую-то реакцию он способен. А значит…

Мысленно я уже удвоила усилия. Подняв взор на неподвижное от напряжения лицо пленника, очаровательно улыбнулась в ответ на его застывший взгляд. Так это виделось мне, хотя варвар отчего-то попытался податься назад, но помешала стена. Нахмурившись, прикусила краешек нижней губы и осторожно опустила на мужскую грудь свою ладонь. Пленник содрогнулся.

– Пока… все хорошо, – слегка запнувшись, многозначительно прошептала я, – лучше бы вам покричать для виду. Иначе…

Даже если я спятила, не буду бездействовать.

Я решила напустить тумана, понимая, что пленнику в любом случае ничего не светит. А мне надо как-то выкручиваться из затруднительного положения. Но неразумный дикарь и не подумал благородно поспешить мне на помощь – упорно молчал. Лишь глаза в полутьме сверкали яростью.

«Упрямишься?» – привычно побарабанив пальчиками, осознала, что касаюсь мужской груди своей так и не отведенной ладонью.

– Могу помочь сбежать, – в последней попытке договориться миром, подмигнула я пленнику.

Не факт, конечно, что смогу, но обреченному на гибель и иллюзия – надежда.

Неразумный варвар в ответ оскалился, демонстрируя прекрасные зубы и крайнюю степень неприязни.

– Сам виноват, – раздраженно шикнула я, проклиная всех упрямых пленников во вселенной, толкающих меня к краю пропасти. – Придется мне действовать на свой страх и риск.

Конкретно как, я еще не знала, но вопрос острой необходимости назрел. Поэтому, в задумчивости продолжая подушечками когтистых пальчиков выписывать круги уже на твердом поджаром животе мужчины, предавалась самым отчаянным мыслям, когда…

Расслышала едва уловимый хрип. Нет, булькающий стон!

Пораженно подняв взгляд на лицо пленника, увидела испуг в его взгляде. И смотрел он на мою ладонь на своем напряженном прессе. Я, проследив за его взглядом, тоже уставилась на нее. А затем и чуть ниже – на его бедра.

«Ага!» – торжествующе завопила женская интуиция. Она раньше меня, опираясь на большой опыт замужней жизни, сообразила: варвар попался на элементарном.

Не знаю, чем и как его мучила моя предшественница, но я только что случайно выяснила способ разговорить несговорчивого пленника. Единственное…

В скудно подсвеченной огнем темноте комнаты я пристально осмотрела мужское тело, оценивая его уже с практической точки зрения.

Грязноват… Возможно, в моей ситуации это уже пережитки прошлой жизни, но любой намек на близость с немытым дикарем пробуждал чувство брезгливости.

Но поскольку я только что обнаружила самый железобетонный шанс выжить, такие мелочи, как слой грязи на мужском теле, остановить меня уже не могли. Решительно метнувшись к кувшину с водой, отлила бо́льшую ее часть в тазик и, прихватив ткань и неровный брусок мыла, чинно прошагала назад.

Пленник не отводил от меня взгляда. Я бы охарактеризовала его как слегка нервный. Полностью игнорируя его точку зрения на происходящее – а я предлагала договориться миром! – принялась за дело. Стараясь не намочить повязку на животе, отмывала грудь и чресла мужчины от слоя запекшейся крови, смешавшейся с сальной грязью.

Кадык мужчины судорожно дергался, мышцы пресса сжимались под прикосновением моих рук, словно он силился вдохнуть и не мог. Если бы варвар мог, наверняка уже рычал бы на меня от непонимания. Таким способом его еще явно не пытали!

Сейчас я испытывала на прочность не его тело, а нервную систему. А это дело привычное. Не побоюсь этого заявления, в этом я профи – троих мужей пережила.

Покоряться обстоятельствам жизнь не приучила. Мысленно засучив рукава, я приступила к осуществлению плана спасения. Себя, разумеется.

– Красавчик! – удовлетворенная результатом своего труда, обозрела я уже частично чистого мужчину.

Серьезно, очень мужественный экземпляр, мысленно подмигнула я сама себе, вспоминая: когда это было в моей жизни в последний раз? Да еще с таким – ух! – партнером! Да никогда! Тряхну стариной!

Бросив взгляд на кромешную тьму за окном, решила, что времени на раскачку нет, и принялась ласково поглаживать грудь и плечи варвара. Оказывается, это неслыханное удовольствие – обнимать мощные до окаменелости и необъятные для моих рук плечи мужчины. В процессе так увлеклась, что и думать забыла о времени.

Изредка бросая затуманенные взгляды на лицо пленника, отмечала его закушенные губы и ошалелый взгляд. Не сдержав порыва, вслед за ладонями коснулась его тела губами. Поднявшись на табурет, поцеловала его шею, очертила языком мгновенно задергавшийся кадык, слегка прикусила кожу плеч и… потянулась ниже, опускаясь к мужским соскам.

Довольно жмурясь от удовольствия – как, оказывается, мне не хватало ощущения обнаженного мужского тела, – поиграла с ними, обводя языком каждую крошечную вершинку. Затем втянула в рот, сжимая губами и увлажняя языком.

Сорвавшись, пленник издал долгий вздох… и забился в оковах! Вот уж кто сейчас жаждал побега.

– Тш-ш… – выдохнула я шепотом в его грудь. – Я не сделаю тебе больно!

Мужчина содрогнулся, заставив собственным прижатым к нему телом почувствовать его возбуждение. Руки мгновенно устремились ниже, с восторгом обхватывая тугую плоть, обегая подушечками пальцев напряженную вершину, осторожно скользя краем коготка по выпуклым венкам.

«Да он сокровище! – оценила я размерчик. – Такой экземпляр днем с огнем не найти!»

Отчаянно захотелось попробовать его, почувствовать не только руками, но и губами… Продолжая целовать мужскую грудь, я переместилась к торсу, смещаясь все ниже и оставляя на его сильном теле следы от страстных поцелуев. Дойдя до мужских бедер, я слегка застопорилась, вдруг осознав, что никак не смогу осуществить задумку: в меня это просто не влезет.

Но совершенно неуместное нетерпение, разыгравшееся жадное желание коснуться наконец его губами, подтолкнуло вперед. Я и думать забыла о невероятном выверте судьбы (или сознания). Коснувшись языком кожи, пробуя варвара на вкус, я слегка пососала ее и попыталась втянуть его плоть в рот. Бедра мужчины подались мне навстречу. Он захрипел. Громко, мучительно и как-то надрывно…

«Есть контакт!» – мелькнула в голове восторженная мысль.

Сама я уже толком не помнила, почему меня так вдохновили эти хрипы, но побуждающей мотивации мне они придали. Прикрыв глаза, полностью сосредоточившись на ощущении бархатистой поверхности твердой мужской плоти, я скользила по ней кончиком языка, стараясь не пропустить ни единой жилки. Обводила их языком, целовала губами. Мужские хрипы и стоны звучали так вдохновляюще…

Давненько я так не заводилась! Лет этак пятнадцать, сама от себя не ожидала – вот что значит молодое тело, новизна ощущений, горячая кровь. Реакция незнакомца вопреки всем обстоятельствам возбудила меня неимоверно. Какие там грозящие казнью владычицы и вопящие маньяки и садисты под окном!

Гортанные хрипы варвара сильнее распаляли мое желание, заставляя тело пылать жаром и страстью. А стоило мне начать двигаться быстрее, ритмично помогая себе руками, последовали и вскрики.

Я умопомрачительно сильно захотела большего! И гомон ликующих воплей из окна, сопровождавших каждый вскрик пленника, никак не способен был затмить в моем сознании жажду обладания этим бесподобным телом. Таким мужественным. Вопиющая мужественность варвара не вызывала у меня никаких сомнений.

Женское начало во мне яростно жаждало получить свою долю пирога. Почему он сейчас кричит, содрогаясь в конвульсиях разрядки, а я стою тут, пожирая его алчным взглядом, и дрожу от ощущения бешеной неудовлетворенности? Тело, это еще совершенно незнакомое мне тело, чувствовало боль – спазмы, сжимавшие мышцы моего лона, жаждавшего тоже почувствовать восторг удовольствия.

Подняв навстречу взгляду незнакомца лицо, я словно сквозь пелену тумана разглядела в его глазах немой вопрос. Вызов?

Как попавшая в луч света яркого прожектора бабочка, я застыла, затрепетав в необъяснимом предчувствии. Предчувствии чего-то фантастического. Окружающая обстановка перестала быть реальной. Остались только двое во всем мире, связанные одним взглядом. Глаза варвара в отсвете огненных всполохов казались черными и бездонными. Они словно тянули меня за собой, погружая в пучину безвременья, не позволяя думать о чем-то еще.

Поэтому я и не подумала испугаться, когда сильная рука обхватила мой затылок, жестко сминая пальцами гигантский пучок волос. Все казалось таким правильным, закономерным, необходимым.

Пришла моя очередь наслаждаться.

Меня не напугала его способность сорвать оковы. Больше того, я и не вспомнила, что совсем недавно обе его руки были скованы металлическими браслетами.

Так и не разорвав контакта глаз, цепко державшего в плену, второй рукой пленник обхватил меня за плечи, сжимая, привлекая к себе. Секундное ощущение невесомости и жесткость пола под спиной.

А он – сверху. Склонившись вплотную, все так же буравя своим обволакивающим взглядом мое лицо, мужчина приблизился, отрезая мощным телом от всего мира.

И даже если бы все мыши вырвались сейчас из своих клеток, а следом за ними и змеи, я бы вряд ли заметила это. Как не подумала и обеспокоиться вопросом: как освободился пленник?