Kitobni o'qish: «Ломающий реальность. Книга 4. Брат Андрей. Инструкция для тех, кто хочет завести друзей»
История грустного мальчика
Коммунальная квартира. На многих это словосочетание наводит ужас. Вредные соседи, пользование кухней и ванной комнатой по графику, постоянные ссоры и хроническая депрессия.
Но иногда соседи становятся единственными близкими людьми. Особенно, когда за плечами война, а впереди неизвестность.
Катерина и Октябрина стали друг для друга спасением. Делить им было нечего, послевоенные годы всех заставили мобилизоваться, и трудиться на благо экономики страны и днём и ночью. К тому же судьбы у них были до боли похожи. Обе потеряли мужей на войне, оказались совсем одни в чужом городе. К тому же у обоих были дети. Совсем ещё малыши. Денис и Рита. Когда им дали новую, вернее старую, по случайности уцелевшую после многочисленных бомбёжек, квартиру, они были рады и этому. Женщины сразу решили, что делить им нечего, надо как-то выживать и устраивать свой быт.
Рита была болезненным ребёнком, и в отсутствие взрослых, именно Денис взял на себя всю заботу о девочке, хотя сам ещё был совсем малышом. Он опекал её, совсем по взрослому. Прошли годы, и Денис сделал Рите предложение. Ни кто не возражал, ведь обе женщины уже давно поняли, что у их детей любовь. Свадьбу сыграли скромно, и так же скромно стали жить. А в 1967 году у них появился мальчик. Андрей. Имя ему дала Рита, в память об отцах, не вернувшихся с фронта.
Роды подкосили и без того слабое здоровье девушки. С каждым днём сил становилось всё меньше, последний год она провела в постели. Рита умерла, когда сыну не исполнилось и пяти лет.
Денис был абсолютно безутешен, совсем забыл о сыне, воспитание которого теперь полностью легло на плечи обеих бабушек. Мужчина беспробудно пил, а потом, как ему казалось нашёл единственный верный выход из этого положения.
В один ужасный день, когда мальчик вернулся из школы, то узнал, что отца больше нет. В этот день Андрей дал себе зарок, что никогда не женится. И бабушек никогда не оставит. Он не осуждал отца за его выбор. Но с этого дня мальчик стал не по детски серьёзен, ведь люди взрослеют не из-за возраста, а из-за жизненных невзгод.
Воспитательный процесс
С того момента, как отец покончил с собой, мирная жизнь в доме Андрея кончилась.Обе бабушки имели свои взгляды на воспитание и образование ребёнка. Пока были живы его родители, они просто давали советы, на что необходимо сделать упор. Теперь же, когда мальчик был оставлен на них, бабушки поспешили воплотить все свои рекомендации в жизнь.
"Что ты делаешь?– недоумевала Катерина, мать Дениса,– это же пацан, а ты из него девочку делаешь. Послушай музыку! Волосы причеши. Заправь рубашку. Сразу видно, не воспитывала никогда пацана".
"А то ж ты воспитывала?– усмехалась в ответ Октябрина,– тоже мне пацан! Едва без жены остался, сразу в петлю полез".
"Побойся Бога,– оправдывала поведение сына баба Катя,– он просто безумно любил твою дочь, и не смог смириться с потерей!"
"Я тоже безумно любила свою дочь, но нашла силы жить дальше. А он оставил своего сына круглым сиротой!"– недовольно бурчала в ответ Октябрина, а после подобных разговоров они не разговаривали месяцами.
Больше всего от этих ссор страдал Андрей. Обе бабушки требовали от него решений, а он не хотел быть в их спорах третейским судьёй и становиться на чью либо сторону.
"Мямля, весь в отца!"– зло шипела Октябрина и окинув присутствующих ненавидящим взглядом уползала в свою комнату
"Это результат твоего воспитания! Ты б ему ещё косички заплела!"– кричала ей вдогонку Катерина.
Мечты бабушек остались лишь мечтами. Так всегда бывает, когда воспитание имеет не постоянный, а эпизодический характер. Мальчик не стал ни спортсменом, ни музыкантом. Школу закончил круглым троечником, и не смог поступить в ВУЗ.
Теперь его ждала армия. Катерина потирала руки: "Вот где из тебя мужика то сделают!"
"Я костьми лягу, но не пущу!– Октябрина стукнула кулаком по столу с такой силой, что ложки и вилки, лежащие в ожидании обеда зазвенели громче колоколов,– время то какое! Война идёт".
"А как же долг Родине!"– Катерина едва не поперхнулась от возмущения чаем.
"Наши мужья отдали его сполна, на три поколения вперёд хватит. Он мой внук. И между прочим и твой внук тоже. Единственное, как ты говоришь, что от Дениса осталось. И если его не станет…"– это был весьма веский аргумент.
Екатерина сдалась. Благодаря её связям, женщинам удалось отмазать внука от армии.
Бунтарь
Прошло совсем немного времени, и бабушкам пришлось забирать внука из отделения милиции.
"Ну вот для чего ты проколол колёса машины своего начальника?"– недоумевала Октябрина.
"Для чего? Ты неверно задаёшь вопросы,– зло прошипела Екатерина,– здесь уместнее спросить, неужели ты думал что никто об этом не узнает"
Андрей только молча пожимал плечами и смотрел в пол.
"Ну скажи хоть что-нибудь,– Октябрина трясла внука словно грушу,– ну скажи хотя бы, что тебе жаль. И что больше ты так делать не будешь".
"Хорошо",– недовольно буркнул парень, и в его взгляде можно было прочесть "как вы меня все уже достали".
"Что хорошо?– Октябрина схватила внука за воротник рубахи, как нашкодившего котёнка,– обещай! сейчас же обещай! Ты же ни какой-то там хулиган!"
"Ну хорошо, обещаю. Обещаю больше не прокалывать колёса…"– парень постарался вывернуться из удушающего захвата.
"Здоровый лоб, а такие глупости творишь,– Екатерина в отличии от подруги, предпочитающей грубую силу тонкой дипломатии, решила давить на совесть,– если он тебя обидел…"
"Да не обидел он меня! Всё в порядке",– с раздражением прорычал Андрей и поспешил оставить бабушек наедине друг с другом.
Андрей не врал. Его начальник был вполне неплохим парнем, кто-то бы назвал его даже своим в доску. Единственная вина его состояла в том, что в то время пока Андрей через весь город с двумя пересадками добирался до работы, начальник буквально пару дворов проезжал на своей собственной машине. Именно так Андрей выразил свой протест. Ему было всего восемнадцать, и он не подумал о последствиях. Однако эта история кое чему его научила. Он понял, что главное – быть изворотливым и не попадаться. Но бабушек расстраивать он не хотел, работал на заводе в цеху и казалось был вполне удовлетворён жизнью.
От девушек он держался на расстоянии, впрочем, как и от коллег мужского пола. За это его даже прозвали бирюком.
Причина его одиночества была банальна. Обычно, собираясь вместе, в компаниях, люди хвастались друг перед другом. А ему хвастаться было нечем.
Эпоха разрушений
Обе его бабушки слегли почти одновременно. Теперь ему подавно некогда с коллегами было чаи хлебать. После работы он спешил домой. Набрав целую сумку продуктов, дома он становился к плите. И даже почти освоил поварское искусство.
Бабушки же продолжали спорить, ругаться, и конкурировать за внука. Теперь они постоянно спорили о том кто первый сдал позиции, и кому первому внук подал суп.
Первой этот мир покинула Екатерина. Хоть она и была моложе своей подруги на пять лет, но её жизненная позиция подорвала её силы.
Октябрина всё ещё пыталась держаться, и даже шутила: "Пока не познакомишь с невестой, так и буду здесь лежать немым укором совести".
Но, прошло пол года и её тоже не стало.
Как говорится, беда не приходит одна. Развалился союз, обанкротился завод, на котором он работал. Парень в свои двадцать четыре с небольшим года остался совсем один. Один в чужой, совершенно непонятной ему стране. Не было бабушек, которых могло бы расстроить то, что он задумал, не было любимой, которая решилась бы его остановить.
Обчищать чужие карманы ему нравилось гораздо больше, чем стоять у станка с утра и до вечера пять дней в неделю.
"Лёгкие деньги", а именно так называл он краденое, не кружили ему голову. Он тратил только необходимое на еду и жильё, а остальные деньги откладывал про запас.
Его жизнь не была похожа на сказку. Мать умерла, отец не стал ему лучшим другом. Бабушки так и ссорились до самого конца. Секретарша Ксюша, так и не подошла, и не призналась ему в любви, даже наоборот, в упор не замечала его, не смотря на все его неловкие попытки привлечь её внимание.
Андрей понял, что пора что-то менять, прошёл экспресс курс французского языка и уехал заграницу.
Странные посетители
Андрей уехал в Париж, на родину высокой кухни. Поскольку он не плохо научился готовить, то устроился в ресторан. Он прошёл тернистый путь от подсобного рабочего до повара. Теперь ему хватало денег, но, периодически он всё же возвращался к своему ремеслу. Теперь он был не обычным карманником, он стал вором – профессионалом.
Ресторан в центре города пользовался огромным спросом. Там отдыхали и простые, и очень богатые и уважаемые жители. Русский, француз, немец – не важно, какой ты национальности. Хвастовство не чуждо никому. Иногда, слушая разговоры посетителей, Андрей узнавал, о какой-нибудь дорогой безделушке, находящейся в собственности того или иного мсье.
"Чем похвалишься, без того и останешься",– произносил парень негромко и шёл следом за своей жертвой.
В его коллекции было не меньше десятка дорогих часов. Картины, место которым на выставке в музее, и куча всякого дорогого антиквариата.
Это был обычный день и ни что не предвещало беды. Ресторан был пуст. И лишь за одним столиком сидела парочка посетителей. Седовласый старичок и парень лет двадцати. Их можно было бы принять за дедушку с внуком. Они тихо о чём то разговаривали. Андрею стало немного грустно, он представил, как привёл бы в этот ресторан сразу обеих своих бабушек. Желая узнать, о чём они говорят, парень подсел за соседний столик, и слышал каждое слово. Внук рассказывал деду о своём путешествии, говорил, что на своём авто он проехал всю Европу. Показывал фотографии, давал комментарии. Старичок лишь улыбался и кивал. Выпив кофе с круассаном, и крепко на прощание обняв внука, он, стуча костылём, пошёл прочь.
Парень же остался сидеть, неторопливо потягивая сок и разглядывая официантку, порхающую между пустыми столиками.
"Правда, она красавица?"– на чистом французском языке уточнил Андрей, подсаживаясь на освободившееся место.
Парень лишь на секунду перевёл взгляд на повара, и снова вернулся к девушке.
"Я тут ненароком подслушал ваш разговор. Неужели вы побывали во все странах, и ни одну, даже самую крошечную, не пропустили?"– Андрей не хотел сдаваться, хотя и понимал, что, явно, уступает в красоте официантке.
Всё же желание похвастаться взяло верх, посетитель повернулся к собеседнику, и с надменной улыбкой произнёс: "Во всех! И даже в самых маленьких".
"Должно быть это очень дорого? Вы наверно большой начальник, раз можете себе это позволить?",– мужчина решил как можно больше узнать о своей жертве.
"Я не работаю. Я свободный художник",– словно продолжая хвастаться, парень достал бумажник, в котором было много купюр разного достоинства.
"Значит, ваши поездки оплачивают родители?"– Андрей был сиротой, но ведь, даже, если б родители были живы, вряд ли, б он катался словно сыр в масле.
"Выходит что так!",– внук звонко засмеялся (повару даже показалось, что парень смеётся над ним) и протянул Андрею фотографии, которые до этого показывал деду. На них парень на красном Феррари позирует на фоне различных достопримечательностей.
У Андрея кровь прилила к ушам, и он громко крикнул по-русски: "Чем похвалишься, без того и останешься!"
Собеседник лишь обнажил в улыбке все свои 32 ослепительно белых зуба. Как знать, может подумал, что Андрей восхищается им.
"Я отойду ненадолго, в ресторане все равно никого нет!"– крикнул повар кому-то за дверь, и опрометью бросился на улицу.
Западня
Машина стояла на самом видном месте, и была даже прекрасней чем на фото. Свежая краска отливала на солнце причудливыми огненно-рыжими всполохами. Обивка салона – натуральная кожа. Спортивный руль. На мгновение Андрей залюбовался, но после, вспомнив зачем он к ней подошёл, дернул за ручку. Странно, но машина оказалась не заперта, и даже ключ торчал в замке зажигания.
Мысль в голову пришла мгновенно: "Я утоплю её в реке".
Машина медленно тронулась с места. Погони не было, и Андрей выдохнул, из этой поездочки он решил получить как можно больше положительных эмоций. Он включил музыку, и даже подпевал, отстукивая ритм каблуками туфлей. Ему уже жаль было топить такую красотку, но он не привык отступаться от первоначальных своих планов. Он не доехал несколько километров до реки, когда его остановил патруль.
"Сэр, ваши документы",– вполне добродушно отрапортовал человек в полицейской форме.
У Андрея сердце готово было в любую секунду выпрыгнуть из груди, но рука сама потянулась к бардачку. Думая соврать, что забыл документы дома, ведь наверняка тот парень из ресторана уже написал заявление об угоне, он открыл нехитрый замочек и достал аккуратно сложенные стопкой документы на машину, водительские права и паспорт.
Сержант взглянул на них и сразу вернул. Пожелав доброго пути вернулся к своей машине и она мигая маячками скрылась вдали.
Мужчина дрожащими руками открыл паспорт. Его паспорт. Все остальные документы тоже были на его имя.
"Что за…"– Андрей едва сдержался, чтобы не произнести слова, за которые было бы стыдно и ему, и обеим его бабушкам.
Сзади засигналила машина, и мужчина хотел высунувшись в окно прокричать, чтобы она объезжала, но слова застряли у него в горле. Это была та самая красная машина с фотографий, а за рулём тот самый свободный художник из ресторана. Обогнав, он помигал фарами, предлагая ехать за ним.
Андрею не хотелось этого делать, но деваться было некуда.
У реки
Новый знакомый привёз Андрея именно туда, куда тот первоначально и направлялся. Открыв дверцу машины, он вышел, подошёл поближе к воде, делая вид, что любуется пейзажем. Хотя, может и не делал, а действительно наслаждался. Погода была по летнему тёплой, солнце пробивалось сквозь листву, рисуя на земле причудливые узоры. На деревьях, прыгая с ветки на ветку, щебетали птицы. Тут уж любой залюбуется.
Андрей какое-то время не решался выйти, даже дверцу не открывал, не смотря на то, что воздух в машине был сухим и горячим. Он не убирал ногу с педали, готовый в любую секунду уехать, если его новый знакомый хотя бы попробует слишком близко подойти к его машине. Но, тот стоял у реки и делал вид, что он здесь совершенно один.
Это напрягало мужчину, как и неизвестность. Он не знал чего теперь ожидать, он был пойман с поличным. Но, что за путаница с документами. Почему все бумаги на его имя? Ответы на все эти вопросы мог дать только он – Человек, стоящий на берегу. Видимо, всё же придётся выйти из машины.
"Какого чёрта здесь происходит?"– заорал Андрей на своём родном языке, громко хлопнув дверью. Не смотря на то, что долгое время он жил во Франции, эмоции он всегда выражал по-русски.
К его удивлению, парень не только его понял, но даже ответил ему тоже на чистом русском языке: "Не прошло и часа. Я уж думал тебе смелости не хватит выйти из машины. Только за спиной и умеешь гадости делать".
"Боюсь, я не совсем понимаю, о чём вы говорите…"– Андрей в этот момент стал похож на туриста, отставшего от группы, и совсем не знающего языка.
"Не понимаешь?– ехидно улыбнулся парень,– ты же хотел мою машину утопить!"
"Я просто хотел на ней покататься,– не моргнув и глазом соврал мужчина,– вон какая она у тебя классная, и кожаный салон и музыка улёт".
"Если бы я не позвонил в полицию и не рассказал о довольно странном человеке, который ошивается у дорогущей машины возле ресторана, то не было бы уже этой классной машины. Катались бы на ней сейчас рыбы",– новый знакомый не поверил не одному его слову.
"Значит, это ты на меня ментов натравил?"– зло оскалился Андрей.
"Ментов?– парень брезгливо поморщился,– мы сейчас во Франции. Мсье полицейского. И не натравил, а проявил свою гражданскую позицию. Иначе я б тебя не догнал, и могло произойти непоправимое. Как думаешь, сколько жизней тебе пришлось бы за эту машину расплачиваться?"
"Судя по документам, она моя!"– возмутился Андрей.
Деловое предложение
"Служебная, мой друг! Служебная… Мой босс берёт тебя на службу",– из кармана парень достал ручку и бумажку, которая по всей видимости должна была стать трудовым договором.
"А если я откажусь?"– у Андрея уже была работа, и менять её в ближайшее время он не собирался.
"Тогда я сделаю в полицию ещё один анонимный звонок,– посмотрев на улыбающееся лицо мужчины, он громче и напористей продолжил,– я расскажу, где ты скрываешь всё украденное. Да ты не удивляйся! Мы за тобой очень давно наблюдаем. Хотели завербовать тебя ещё в России, но ты так поспешно уехал… Да, заставил ты нас побегать. Кстати, меня Степан зовут. Я твой куратор".
"Значит, выбора у меня нет?"– Андрей призадумался.
"Выбор есть всегда,– Степан громко засмеялся,– в твоём случае, к примеру, это тюрьма, или сотрудничество. На мой взгляд здесь и думать нечего. Будешь хорошо себя вести, мы даже поможем переправить все твои накопления на Родину".
"На Родину?– мужчина почти закричал,– нет у меня больше Родины. Я родился и вырос в СССР".
"Думаю с таким состоянием, которое есть у тебя сейчас, и Россия станет тебе родной. К тому же, я не говорю о немедленном возвращении. Когда-нибудь, потом, когда сам почувствуешь, что пришло время. А пока… Пока и здесь работы хватает",– Степан зашуршал бумагой, давая понять, что её пора подписывать.
"И всё же, я не могу понять, для чего вам понадобился простой повар? Ведь если ваша организация может каждому сотруднику такую машину обеспечить, то и повара могут себе найти не хуже чем у президента",– Андрей, прежде чем подписывать, хотел подробней узнать о работе.
"Повар? Разве кто-то сказал, что нам нужен повар!– Степан уже готов был взорваться от возмущения,– нам не нужен повар. Но у тебя есть другие таланты, которые ты тщательно скрываешь от людей. Думаю работа тебе понравится, ведь ничего нового тебе делать не придётся, а помимо морального удовлетворения, ты получишь ещё и неплохой гонорар. К пенсии у тебя будет столько денег, что ты сможешь даже купить тот ресторан, в котором сейчас работаешь".
Андрей даже открыл рот от удивления: "Что это за работа то такая?"
"Обо всём узнаешь в своё время. А ещё, эта работа не будет мешать твоей работе в ресторане. В моём понимании, повар – идеальное прикрытие,– Степан посмотрел на часы,– Кстати, тебе уже давно пора быть в ресторане. Машина эта теперь твоя. Ну, в смысле служебная. Не вздумай её разбить. Вычтут из зарплаты".
Вожделенное кольцо
"Я там в бардачке кое что нашёл,– Андрей с самого начала разговора сжимал в кулаке перстень, который нашёл случайно, когда вытаскивал документы, тот буквально выпал к его ногам. Он был необычным, и с первого взгляда понравился мужчине, поэтому, Андрей сразу решил, что оставит его себе, после того, как утопит машину, но ситуация поменялась, нехотя мужчина протянул перстень Степану,– думаю, это твоё".
"Мой перстень при мне",– Степан покрутил рукой. Перстень заблестел на солнце миллиардами маленьких огоньков,– а этот перстень теперь по праву принадлежит тебе. Конечно он стоит дешевле тех, которые ты припрятал в сахарнице у себя на квартире, но хоть копеечку в базарный день за него можно выручить.
Степан спрятал подписанные бумаги в карман. Теперь Андрей стал полноправным членом Братства.
"Как я смогу тебя найти?"– спросил мужчина Степана, прежде чем расстаться на неопределённый срок.
"Меня искать не надо, я сам тебя найду, когда для тебя появится работёнка (это никогда не афишировалось, но перстень был микропередатчиком, позволяющим куратору найти своего подопечного, когда понадобится. Именно так он и смог определить направление погони)"– парень помахал рукой, и направился к машине.
Так и разъехались будущие напарники по своим неотложным делам в разные концы Парижа.
Вернувшись в ресторан, Андрей с тоской посмотрел на единственного посетителя, который читал газету, периодически потягивая растворимый кофе из пакетика.
"Говоришь, если захочу, смогу купить этот ресторан?– повар зло усмехнулся,– да на кой чёрт он мне сдался? Ни интерьера, ни посетителей, если бы не туристы, не знающие толк во французской кухне, старине Полю давно пришлось бы закрыться".
Словно прочитав его мысли, в дверях появился хозяин. Мужчина весом не меньше ста пятидесяти килограмм, с лысой головой и длинными усами испытующим взглядом окинул Андрея и пробасил: "А ты чего здесь прохлаждаешься? А ну марш на кухню!"
"Простите, уже бегу!"– мужчина вернулся к своим повседневным обязанностям.
После долгого времени бездействия он уже почти забыл и о Степане, и о том, что он теперь служит в какой-то тайной и очень богатой организации, и только красивая спортивная машина, которая стояла с того самого дня на стоянке для служебного автотранспорта, не давала до конца забыть о том, что грядёт что-то. Только что именно, Андрей не знал. От того ему было столь волнительно. Но обещание Степана, что работа ему понравится, а гонорар будет более чем приличным, обнадёживало его.
