Kitobni o'qish: «Танцуй, пока молодой!», sahifa 4

Я все-таки его достала! Не так сильно попала, как хотелось бы, но самолюбие успокоилось. Степа смолчал.

– Издеваешься?– вздохнула я.

– Нет, у меня идея! Можно попробовать из положения мостика перевернуться телом, спиной вверх. Ну, вывернуться. Как гимнасты выворачиваются. Может тогда отпустит?

Я не гимнаст. Совсем.

– А если я упаду?

– Тоже неплохо. Везде же написано, что надо лечь…

А что ? Это мысль. Нужно попробовать. Что меня может зафиксировать в этой не менее неудобной позе – даже не подумала, хотелось быстро и безболезненно сменить позицию. Я попыталась дотянуться до пола одной рукой, второй упираясь в диван. Не получилось. Но я стала медленно по подушкам сползать с моей пирамиды.

– У-у-у! Степа, держи меня, я падаю! Не хочу туда, давай обратно!– тонко взвизгнула я. Муж подхватил двумя руками под спину и водрузил на прежнее место.– Когда уже мазь подействует? – выдохнула вопрос.

– Люся, а может поутюжить спинку?– предложил муж.

– Как это поутюжить?

– Ну, надо же что-то теплое на спину. Теплый утюг…Горячий. Говорят, помогает. – неуверенно закончил супруг.

– Кто говорит?

Степан неопределенно пожал плечами и выдал невнятное – «все говорят».

– Вот на себе и проверяй! Фашист.

– Почему сразу фашист?– обиделся муж.

– Вот не надо на мне экспериментировать. На себе как-нибудь проверишь. Что там еще написано?

– «Защемление нерва в спине – частое явление у пожилых пациентов, людей с лишним весом и беременных женщин» – резюмировал он.

– Ну, мы не пожилые еще. Это кому за 70, наверное…И лишнего веса у меня нет.

Степа хотел что-то возразить, но посмотрев на меня, благоразумно промолчал. Потом проанализировал третий пункт и, прищурившись, с подозрением изрек:

– Ты беременна!

– Ага, в 54 года!– его предположения бесили.

– А что? И такое может быть! Другое же не подходит!

– Степа-а-а! Читай, как снять боль. Отчего это – мне сейчас не нужно.

Тут завибрировал его телефон в руках. Неожиданно.

– Дочь,– растерянно констатировал он. С детьми мы утром поговорили. Звонить не должны.

– Не бери! Позже перезвоним, когда я выпрямлюсь.

Но было поздно, муж принял звонок и глянул на меня.

Я тяжко вздохнула. Хотелось постучать себе по голове, мол, думай сначала. Но не могла так быстро оторвать руку от дивана.

– Алло, пап, привет! – весело щебетала дочь в трубке. – Как ваши дела?

– Привет. Нормально, доча. А что? Как у тебя?

Я в это время попыталась с кряхтением поменять положение тела, но боль отозвалась, призывая не двигаться. Да что ж это такое?!

– Как мама? Чем занимается?

– Да все нормально. Вот…– он стал лихорадочно соображать, что же «вот». Я бы подсказала, но в голову тоже ничего не лезло, словно не только спину переклинило, но и мозги.

– Мама где?– дочь, видимо, думала, что со мной будет легче поговорить.

– Да мама, это… – опять словесный ступор и взгляд на меня. Я совсем не хотела разговаривать в таком состояния с кем бы то ни было. Меня сейчас нет…Ни для кого… Ушла…Мыться…

– Купаюсь в ванной,– жестикулируя губами, донесла шепотом до мужа.

– Говорит, что купается,– выдал Степа.

Опять захотелось постучать по голове. Его.

– Как говорит?– не поняла дочь.– Па-а-ап,– интонация дочери стала подозрительной,– у вас все в порядке?