Kitobni o'qish: «Боро Мэй. Проводник Света»

Пролог

Он шёл по заснеженной равнине, не понимая, кто он, откуда. Ноги нещадно болели. С каждым шагом он сильно стискивал зубы и напрягал мышцы, чтобы идти, чтобы не останавливаться ни на минуту. Жестокий холодный ветер терзал обрывки мантии, почти не скрывавшей его тщедушного израненного тела.

Одно он понимал точно. Стоит только остановиться, передохнуть, и он больше не сможет сделать ни одного шага. Только вперёд, только идти, туда, где вдалеке виднеются трубы домов.

Он заметил их несколько часов назад, когда очнулся от холода в неизвестном месте. Оглядев себя, понял, что надо искать кого-нибудь, кто бы помог ему. Всё тело было изранено так, будто его драли дикие звери или птицы. На ногах были рваные тряпки, нисколько не спасавшие его от холода. Ощупав голову, он усмехнулся. Его кто-то пытался сжечь! Или он сам попал в огонь. Во всяком случае, волосы торчали обгоревшей паклей. Лицо покрыто корками засохшей крови, один глаз еле открывался.

Охватившее его чувство животного самосохранения заставило подняться. Страшная боль резанула ноги, и он рухнул в снег. Со стоном размотав тряпки, он заскрипел зубами от ужаса. Теперь всё понятно. Его пытали. На пальцах ног были вырваны все ногти. Мизинец на левой ноге отсутствовал. Запёкшиеся корки крови ещё продолжали кровоточить. Отерев ноги снегом, он снова, как смог, замотал их тряпьём. Оглядевшись, увидел недалеко от себя палку и привязанный к ней узелок с вещами. Повернувшись на живот, пополз в их сторону. Силы совсем не хотели возвращаться. Холод накрывал волнами, пытаясь заставить его сдаться и уснуть. В узелке был замороженный кусок мяса и нож. Он даже не понимал, хочет ли есть. Но настругав немного мяса, положил его в рот и сглотнул. Желудок тут же отреагировал бурно, выплёскивая пищу обратно.

– Понятно, – отдуваясь и отирая лицо снегом, проговорил он вслух, – долго не ел. Надо понемногу.

Засунув в рот горсть снега, проглотил его.

Палка оказалась добротным посохом. Опершись на него, он встал со стоном, закинул за спину узелок и сделал первые в своей новой жизни шаги.

Уже подходя к городу, он понял, что здесь никого нет. Ворота были открыты настежь, из труб не шёл дым, тишина вокруг не оставляла сомнений. Город брошен. В надежде найти приют, он огляделся и пошёл к первому же от ворот дому. Мороз сковал всё внутри. Двери, окна, посуда на столе, занавески – всё заиндевело и смёрзлось.

Заметив на кухне печь, он дохромал до неё и открыл заслонку. Выпрямился, оглядываясь. Чем же тут разжигали огонь? Ни кремня, ни огнива, ни спичек.… Покрутившись в кухне, отодрал от стены бумагу, которой были оклеены стены вокруг, засунул её в печь. В углу нашёл маленькую скамью. Скорее всего, под ноги. Повертев её в руках, швырнул о стену, что было сил. Скамейка разлетелась на щепки. Собрав немного, сунул их сверху на бумагу. И застыл, глядя в топку. И что дальше? В голову не приходило ничего, что помогло бы разжечь огонь. Поёжившись от холода, пошёл по дому, в поисках хоть какой-то одежды. К счастью, шкафы были полны. Выбрав толстые шерстяные штаны и тёплое бельё, вытряс его, сбивая иней и со стонами и криком начал снимать свою рванину. Она местами покрылась корками, которые с трудом отдирались от кожи, заставляя кровоточить раны. Пришлось разодрать простынь, найденную тут же в шкафу, и перевязать самые крупные ссадины.

Тёплое бельё начало согревать тело, и раны заныли. Кровь побежала по рукам и ногам, отзываясь нестерпимой жгучей болью. Он упал на большую холодную кровать и скрючился под толстым одеялом, стремясь унять дрожь во всём теле.

Разум подкидывал картинки одна страшнее другой. Вот он умрёт здесь. И вмёрзнет в эту кровать так же, как вмёрз хлеб на столе. Он даже не сгниёт. Потому что холодно. И никто его тут не найдёт. Кому нужен холодный заброшенный город?

Трясти перестало. Толстое ватное одеяло окутало его долгожданным теплом, и он провалился в тревожный сон…

…Снилось, будто он умеет летать. В красивой белой одежде с длинными распущенными чёрными волосами и огненными крыльями за спиной. Он разбегался по зелёному лугу и взлетал в голубое-голубое небо. Ветер подхватывал его и кружил, мягко лаская кожу. Рассмеявшись, он вскинул руки, и вокруг рассыпались яркие искры огня, дождём покрывая землю, но не причиняя растениям никакого вреда. Маленькие язычки пламени играли на его ладонях, ластясь, словно котята. И вдруг налетела чёрная туча. Она поднималась из-за горизонта, словно чудище, проглатывая небо, пядь за пядью, сверкая молниями и грозя поглотить весь мир. Ветер завыл, сбрасывая его вниз. Он упал, больно ударив ноги о землю, покатился, подгоняемый порывами ураганного ветра, и провалился в небольшую расселину, теряя сознание…

Резко вздрогнув, он открыл глаза и огляделся. Всё тот же замёрзший дом, всё так же холодно и тихо. Закутавшись в одеяло, как в кокон, он сел на кровати и задумался. А что если? Вытянув руки из-под одеяла, ладонями вверх, он сосредоточился, пытаясь представить, как на ладонях играет огонь. Ничего. Ухмыльнулся. Видимо, совсем сошёл с ума, если решил, что можно не во сне творить чудеса.

Он потёр руками глаза, морщась от боли, заметил на стене заиндевевшее зеркало и встал. Охнул и, пошатываясь, пошёл к нему. Краем одеяла вытер иней и отшатнулся.

– О, боги! Кто это? – он снова вгляделся в своё отражение, разговаривая сам с собой, – Неужели, это я? Но почему я совсем себя не помню? Кто я? Как меня зовут? Откуда я здесь?

Лицо, изуродованное пытками, казалось ему совсем чужим и ужасным. Обожжённые волосы свалялись в паклю и торчали во все стороны, подбородок покрывала щетина. Опустив глаза, заметил небольшой столик с ящиками, и, к огромной радости, нашел в них ножницы и бритву.

Через полчаса из зеркала на него смотрел уже совсем другой человек – коротко остриженный и побритый. Правда синяки и болячки не пропали, но выглядел он уже гораздо лучше. Снегом стёр потёки крови и грязь и снова порылся в шкафу. Тёплая длинная тога, подбитая мехом, подошла как нельзя лучше. В сундуке при входе он нашел короткие меховые боты, больше напоминавшие лапы зверя.

– Думаю, это как раз то, что надо, – довольно кивнул сам себе.

Обмотав ноги чистыми тряпками из разодранной простыни, он со стоном и кряхтеньем натянул боты на ноги. Чуть посидел, привыкая, и поднялся.

– Больно, но терпимо, – проговорил он и похромал снова в сторону кухни. Желудок сводило судорогой от голода. Решив снова пожевать мясо, он аккуратно ковырнул его ножом и положил кусочек в рот. Зубы свело от холода, но он заставил себя прожевать и проглотить пищу. Побурчав, желудок принял еду.

– Вот и славно… Ничего, мы ещё поборемся! И всё-таки, как разжечь огонь?

Эти разговоры с самим собой не давали ему отчаиваться. Что бы создать хоть видимость собеседника, он иногда заглядывал в зеркало, висевшее у рукомойника. Тщательный обыск кухни дал свои результаты: в одном из ящиков нашлось огниво.

– Хм, странно, – пробурчал он, – но, как им пользоваться, я помню…

В печи затрещали щепки, мягко освещая пол и разгоняя холод. Теперь он ходил по дому и собирал всё, что горит. Потом присел прямо на пол у печи и протянул руки к огню. Тепло… Огонь завораживал и манил. Один из лепестков мягко коснулся его ладони, словно лизнул. Но больно не было, даже не горячо. Вспомнив сон, он развернул руку ладонью вверх и поднёс её ближе к топке.

– Иди сюда! – странно для самого себя произнёс он, обращаясь к огню, как к живому. Потом ухмыльнулся, убирая руку, – Нет, Гиборд, ты, и правда, сошёл с ума…

И тут же замер от неожиданности…

– Я, Гиборд! Да, точно! Я вспомнил, – радостно воскликнул он, обхватив руками голову, – Меня зовут Гиборд!

Он посидел ещё немного, пытаясь покопаться в голове. Но больше ничего не приходило на ум.

– Ничего, – успокаивал себя, – начало положено, дальше будет лучше.

Он встал, прихватив котелок из шкафа, и вышел набрать снега. На улице заметно стемнело. К ночи ветер усиливался, начиналась метель. Когда вода вскипела, он, обжигаясь, с жадностью пил кипяток и улыбался. Почему-то пришло осознание, что всё получилось…

Глава 1. По следам Тьмы

Свет от костра падал на стены пещеры, причудливо играя тенями. Сюда долетали завывания предгрозового ветра, заставляя огонь колыхаться, а тени плясать.

– Ух, какой ветер! – вбежав в пещеру, Биги приветливо кивнул Свержу, – Можешь идти отдыхать, я послежу за костром.

Сверж угрюмо смотрел на огонь и не двигался. Биги прошёл и присел рядом, внимательно вглядываясь в воина.

– Эй, приятель! Да что с тобой такое? Который день ходишь чернее тучи! Может, поделишься, что такого у тебя произошло?

Медленно скосив на него глаза, Сверж помолчал с минуту и пожал плечами:

– Ничего «такого» не произошло… Просто настроения нет…

– Ну, да, – кивнул Биги, – четвёртый день подряд…

– Десятый, – огрызнулся воин, – чего ты ко мне пристал? Своих дел нет что ли?

– Да тоскует он! – выдохнул из-под шкуры Иени, поворачиваясь в постели и, подперев голову кулаком, улыбнулся, – Привет, Неуриен! Сколько же я тебя не видел?

Биги присвистнул и засмеялся:

– И когда ты пришёл, почему я не видел?

– Ты как ушёл на дежурство, так он и притопал, с порталом от Кана, – глухо ответил за него Сверж.

– Ты один? – нахмурился Биги, – От Боро по-прежнему нет известий?

Иени встал, одёргивая одежду, и присел рядом с другом.

– Увы, нет. Во дворце тишина, словно все вымерли. Даже Мелиса нет. Крэк сказал, что по зову они не откликаются, – и он развёл руками.

Сверж хмыкнул:

– Если бы с Боро что-то случилось, я бы почувствовал, так что не паникуйте раньше времени.

Иени посмотрел на Свержа с укором:

– Это не мы паникуем, это наши магини места себе не находят. Онна каждый час теребит свою дочь-пророка, заставляя прислушиваться, нет ли видений от Дракона.

– О, женщины! – вздохнул Сверж, – Поэтому я и держусь от них подальше…

Биги переглянулся с другом, улыбаясь.

– Как Лесса? – перевёл он разговор в отвлечённое русло.

– Крон утащил её в подводный мир. Старшая дочь короля Невтоникса выходит замуж через три дня. – Иени улыбнулся, – Видел бы ты, как она собиралась на эту свадьбу! Крон ворчал, что сумка с подарками не пролезет в портал, и это несмотря на использование пространственной магии для упаковки подарков!

– О-хо! – хохотнул Биги, – Надеюсь, они вовремя вернутся, не хотелось бы проводить Совет без них.

– О каком Совете ты говоришь? – возмутился Сверж, – Никого нет! Пока они не вернутся, я с точки не сойду!

– От того, что ты злишься на весь мир, – не выдержал Биги, – легче не станет никому. Если они ушли без нас, значит, на то была своя причина. И когда они вернутся, мы всё узнаем, нужно только набраться терпения.

– Хрена с два узнаем! – вскочил Сверж, – С недавних пор у Дракона появились секреты от нас, вы разве не заметили?

Иени нахмурился:

– В отличие от тебя, я не лезу к нему с расспросами и требованиями. У каждого из нас есть свои тайны, и Боро не исключение!

– И тебе совсем не хочется узнать, что происходит? – ехидно склонился к нему Сверж.

– Хочется, – кивнул Иени, – но я не дуюсь, как ты, и не жду откровений. Если мне нужно что-то узнать, я узнаю. Рано или поздно.

Сверж постоял, переминаясь с ноги на ногу, уперев руки в бока, задумался и сел обратно, склонившись к Иени:

– А если будет слишком поздно?

– И кто из нас больше паникует? – ухмыльнулся Биги, – Сам же сказал, пока всё тихо!

– Он не паникует, – не отрывая глаз от взгляда Свержа, ответил Иени, – он обиделся…

Сверж моргнул и отвёл глаза в сторону.

– Обиделся? – изумился Биги, – В смысле, что не взяли с собой? Но ведь и нас не взяли. Мы же молчим!

– Однако Лею они взяли! – не выдержав, съехидничал Сверж.

– А! Так вот в чём дело! Вот с кем ты соревнуешься, Сверж! Тебе ли соперничать с какой-то бабой? – хохотнул Биги.

– Она не баба…, – тихо произнёс тот, – Она воин. Я тоже воин. Однако её взяли, а меня нет… Обидно!

Иени удивлённо поднял глаза на него:

– Не прошло и трёх лет, как ты признал, что она воин! Если Лея это услышит, она будет плясать от радости!

– Сложно не признавать очевидные факты, – грустно ответил Сверж, – но знать ей об этом совсем не обязательно…

И он с надеждой взглянул на ребят.

– Не вопрос, – поднял руку Иени, – я не особо-то с ней откровенничаю.

Биги внимательно смотрел на воина и качал головой. Всё поведение Свержа говорило, а скорее просто кричало о его отношении к Лее. И не заметить этого было нельзя. Поймав его взгляд, Сверж кивнул:

– Поэтому я и стараюсь держаться от неё подальше…

Снаружи ударил гром. Эхо в пещере многократно повторило его, а воздух донёс запах дождя.

– Гроза…, – посмотрел в сторону выхода Иени, – люблю грозу!

Он встал и вышел наружу. Природа бушевала, клоня деревья и кусты к самой земле. Молнии вспышками освещали небо и землю, разрывая грохотом пространство вокруг. Раскинув руки широко в стороны, Иени подставил грудь под мощные вихревые потоки воздуха и засмеялся, когда первые крупные капли дождя нещадно заколотили его по лбу и щекам. Не прошло и минуты, как ливень накрыл его, поглощая весь мир вокруг. Опершись рукой о камни, он старался удержаться на ногах, хотя волны дождевой воды накатывали с силой штормовых волн на море. Вода текла по лицу сплошным потоком, смывая мысли и чувства, отключая разум и наполняя всё существо природной силой и радостью.

– Фух, – Иени вбежал обратно в пещеру абсолютно мокрый и счастливый, – красота! Будто заново родился!

– Ты бы одежду снял, прежде чем мыться, – хохотнул Биги, глядя как струи воды растекаются от ног Иени по полу пещеры, – гляди, костёр нам зальёшь!

Иени подмигнул другу, тряхнув длинными пшеничного цвета волосами. Капли дождя веером разлетелись вокруг, забрызгивая Свержа и Биги.

– Эй, прекрати! – закрылся руками Сверж.

– А тебе бы тоже не мешало охладить голову…, – подходя ближе к костру, улыбнулся Иени, – Давай, воин! Прими очищение!

Сверж скосился на него и кивнул:

– Ты прав, иду. Только тогу мочить не зачем…

Он скинул одежду и в одних подштанниках выбежал в дождь. Проводив его взглядом, Биги поёжился:

– Я не пойду, и не смотри на меня так, не люблю холодную воду…

– А зря, давно такой грозы не было! Теперь дышать станет легче. Пыли поубавится.

– Скажи, – помолчав, спросил Биги, глядя, как Иени сушит свою одежду, – ты как к Эль относишься теперь?

– К чему такой вопрос? – Иени встряхнул тогу, подвешивая её у костра в воздухе.

– Ну, ты всё ещё её любишь?

Иени задумался, присев у костра.

– Скорее нет, чем да, – протянул он, – это отношение как к сестре или подруге. А что? Ты имеешь виды на неё?

Биги хмыкнул, покачав головой:

– Скажешь тоже… Нет, я вот смотрю на Свержа, ведь он столько лет любит Лею, а признаваться в этом не хочет… Почему?

Иени обернулся на вход в пещеру и, пока Сверж не вернулся, ответил:

– Она не его женщина, Биги. Тягаться с Кахэ сложно… Да и нужно ли?

– И что делать в таком случае? Страдать всю жизнь? – Биги выглядел грустным и задумчивым.

– Это его выбор, – развёл руками Иени, усиливая огонь в костре, – у нас много других красивых женщин, мог бы давно завести семью, не хочет!

– А ты?

Иени поднял глаза на друга:

– А что я?

– Почему не женишься?

– О чём речь? – вбегая в пещеру, Сверж с удовольствием растирал руки и живот, – Не помешал?

Иени улыбнулся:

– Нет, не помешал. Ну как? Скажи, классно под дождём помыться?

Сверж кивнул, присаживаясь у костра и вытирая волосы рубашкой:

– Да, здорово, словно голову вычистил от разных дурных мыслей… Кстати, пока я там мок, мне показалось, что я слышал зов? Вы ничего не заметили?

Биги насторожился:

– Откуда? Ты же знаешь, эта пещера блокирует внешнюю магию. Надо выйти, прислушаться.

Он поднялся и подошёл к краю пещеры, не выходя под дождь.

– Тихо…, – он постоял ещё немного и вернулся, – Я не слышал. Но может быть, это разовый был зов?

– Кто знает, – кивнул Сверж, натягивая одежду, – я мог и ошибиться.

Иени с сомнением посмотрел на него. Сверж никогда не ошибался, и к этому все давно привыкли.

– Так о чём вы говорили без меня? – хитро улыбнулся воин.

– О женитьбе, – нехотя протянул Биги, – я спросил у Иени, почему он не женится.

– Интересная тема, – странно посмотрел на него Сверж, – с чего бы вдруг?

– Да так, само как-то сложилось. – улыбнулся Биги, – Ну что, ответишь?

Иени пожал плечами:

– Не на ком…

Биги внимательно поглядел на него:

– А Лесса?

– А что Лесса? Мы друзья…

– Мне казалось, ты тепло к ней относишься…, – Биги говорил тихо, не отрывая глаз от огня.

– Тебе казалось, – чуть более резко ответил Иени, – не придумывай того, чего нет. И потом, по-моему, она склонна к этому эльфу с ёжиком на голове…

Что-то в его тоне заставило Биги поднять глаза.

– И ревнуешь… – констатировал он, – Лесса красивая…

Иени кивнул:

– Не спорю, а её душевные качества превосходят внешнюю привлекательность во много раз.

– Вот именно! – глаза Биги загорелись, – Она достойна лучшей доли! Мне очень хочется, что бы она была счастлива!

– Но? – протянул Иени, косясь на друга.

– Но не с ним…, – закончил на миноре Неуриен, – он не подходит ей. И потом, он эльф, а эльфы стараются заключать браки между собой. Чистота крови…

Сверж внимательно слушал их, иногда поглядывая на вход. В какой-то момент, с очередным раскатом грома, он вскочил и выбежал наружу.

– Ну, так и есть! – крикнул он в пещеру, – Зов есть! Идите сюда!

В магическом поле тоже бушевала буря. Каждый из магов видел завывания магического ветра, всполохи искр и огромные волны. Здесь, на краю мира, магия жила той же жизнью, что и природа. Также закручивалась в вихри, также мелела от засухи и также бесилась от магического ветра. Точка слияния магии и природы была уникальным местом, где даже простые люди могли видеть магические потоки, расцвечивающие иногда небо и горы вокруг. Старейшины называли его «Пуп земли».

– Как ты можешь здесь хоть что-нибудь услышать? – перекрывая шум грозы, крикнул Иени, сопротивляясь ветру. Он вцепился пальцами в выступ скалы и прикрыл глаза, стараясь отделить этот мир от магии. Внутри творилось безумство золота и нежно-лиловой магии целительства. Пытаясь усмирить потоки, Иени подумал, что если сейчас бы понадобилось использовать свою магию, вряд ли у него что-нибудь получилось.

– А ты ищи в своём цвете чужеродный. Он, как маячок в тумане пульсирует! – нагнувшись к самому его уху, Сверж поддержал Иени и добавил, – Я держу тебя, сосредоточься!

Биги стоял в проёме выхода из пещеры под нависающим как козырёк плоским камнем.

– Я могу помочь лианами, – крикнул он Свержу, не выходя под дождь.

Сверж кивнул, принимая толстые плети, и завязал их вокруг Иени.

– Держи его, я тоже нырну в магию!

Краем глаза Иени увидел вплетающуюся магию воина. Она отливала стальным блеском сквозь эфир и складывалась в стрелку, придающую потоку некоторое направление.

«Видишь?» – мысленно позвал Сверж.

Иени покрутил головой, потом опомнился и послал мысль в ответ: «Нет!».

Тогда стрелка вытянулась сильнее, создавая подобие продлённого движения сквозь вихревые потоки, заставляя их ускориться и потянуться к единственной красной точке, мигающей во всполохах магии. Она была так мала, что Иени за волнами не сразу её заметил.

«Вот она!» – радостно воскликнул он и тут же повторил вслух:

– Я засёк его! Держи координаты, Неуриен!

Биги развеял лианы, убедившись, что Иени твёрдо стоит на ногах. Координаты пульсировали в пространстве между потоками бушующей магии ярко жёлтой, сверкающей и звонкой.

– Есть! Принял! – крикнул Биги, – Возвращайтесь!

– И всё-таки, ты трус, – ухмыльнулся Иени, присаживаясь у костра, – надо же, так бояться воды!

Биги насупился и проворчал:

– Я не боюсь воды, я её не люблю…

Сверж переглянулся с Иени, и они покатились со смеху, хватаясь за животы.

– Надо будет Крона подговорить, что бы он тебя в море затащил, – сквозь смех проговорил Иени, – там тебя живо избавят от этой фобии…

– Да уж, а со стороны не скажешь, – хохотал Сверж, – такой здоровый мужик!

– Будете издеваться, я обижусь, – отвернулся Биги.

– Ладно тебе, – похлопал по широкой спине Сверж, – давайте одеваться, надо по зову идти. Что там за магия, Иени?

– Красная, – перевёл дух тот, натягивая полусырую мантию.

– Чёрт, не люблю магов времени…, – сплюнул Сверж, – но помогать надо, идём. Биги твори портал.

Здоровяк обиженно сложил руки на груди:

– А почему я? Сами делайте…

– У тебя, дорогой Неуриен, порталы получаются очень хорошими, – улыбнулся Иени, – после строительства, это твоё лучшее умение.

Биги махнул на него рукой и очертил круг в воздухе:

– Да, пожалуйста…

– Ну, так! Любо-дорого! Ровненький, тихий, почти как у Дракона! – похвалил его друг, – Ладно, шутки в сторону! Там, похоже, бой идёт!

* * *

– Ты уверен, что это необходимо? – Онна бегала по кухне, стараясь поймать свою непоседу, – Какой смысл создавать Академию в лесу?

Кахэ вздохнул, помолчал немного, с улыбкой наблюдая за Аурум, и ответил:

– Сколько можно учить магов в залах дворца или на поляне у костра? Надеюсь, о том, что учить надо, ты спорить не будешь? Я три года вожусь с молодёжью здесь, но в этих занятиях нет никакой системы. Проводятся они от случая к случаю. А наши малыши растут, как сорная трава! Некоторые дети в деревне не умеют читать и писать!

Онна посадила Аурум на колени и принялась зачёсывать непослушные её вихры:

– Наверное ты прав, но пусть это будет школа. Зачем сразу Академия? Что за пафос?

– У меня большой опыт преподавания, и если я решил взять на себя этот груз, поверь, всё будет как надо. А про Академию.… Какая разница, как называть? Школа, Академия, Университет… Главная цель: дарить детям знания!

– Дарить? – Онна задумалась, спуская дочь с рук, – Почему дарить?

– Наши знания о мире, о магии, о природе вещей – это всё величайший дар вселенной, – улыбнулся Ректор, – и наша задача открыть его будущим поколениям.

– Ты скучаешь по своей Академии? – догадалась целительница.

– Скучаю, очень!

– Вообще, мне нравится твоя идея. Могу помогать, если позволишь…, – Онна искренне улыбнулась Кахэ.

– Не позволю, – улыбнулся Ректор, – а попрошу, преподавать целительство в школе. Как ты на это смотришь?

– Хм, – вздохнула Онна, оглядываясь на дочь, – если бы не Аурум, я бы с удовольствием. Но разве оставишь эту егозу одну? Ни с кем, кроме меня, оставаться не хочет. Мы уже пробовали с Варго.

– А мы организуем что-то типа яслей. Дети младшего возраста охотно играют в группе, – предложил Кахэ.

– Не плохая идея, попробуем, хотя…, – кивнув в сторону Аурум рукой, мать вздохнула, – она у нас та ещё штучка. По сравнению с ней Эмили – сущий ангел!

Кахэ засмеялся:

– Ничего, главное начать! А там посмотрим.

Аурум забралась под стол и одним глазком подглядывала за Кахэ. Заметив этот взгляд, Кахэ отодвинулся от стола и протянул ей руки:

– Иди ко мне, девочка.

Но она сидела, не двигаясь, обхватив ладошками ножку стола, и, не отрываясь, смотрела на него. В какой-то момент глаза девочки заволокла голубая дымка, голова откинулась назад, из горла полилась тягучая речь.

Онна, охнув, вскочила и заметалась по кухне, ища карандаш:

– Господи, как всегда не вовремя, – заворчала она, – ну где же он? А, вот!

Женщина нырнула под стол к дочери и бегло записала всё, что та говорила.

Приступ закончился, девочка встала на ножки и обняла мать за шею.

– Что ты записываешь? – спросил обеспокоенный Кахэ.

– То, что она говорит. Мне не понятно, я надеюсь, когда Варго вернётся, поймёт. Пишу, как слышу.

– Так и не выучила древнеиморский?

Онна покачала головой:

– Времени просто нет, я ничего не успеваю… Если ты понял, скажи, что это значит?

– Судя по всему, грядёт какое-то пришествие…– нахмурился Кахэ.

– Нет, не так, дословно, Кахэ!

– «Вновь сошедший несёт смерть…»

– О, боги! – Онна покачала головой, – Она повторяет это уже третий день… Я всё время записывала. Вон сколько бумаги извела!

Кахэ, нахмурясь, подошёл к тумбе, на которой лежала бумага, испещрённая быстрым округлым почерком Онны.

– Сколько раз был приступ? – он раздвинул листочки, считая их.

– Шесть…

– Понятно, – кивнул Кахэ, – больше не будет.

– Ты уверен? – Онна с надеждой посмотрела на него.

– Самые серьёзные пророчества могут повторяться до шести раз, – Кахэ обнял женщину за плечи, успокаивая, – я думаю, сегодня можешь спать спокойно.

– Но что оно значит? – беспокойство блестело в её глазах.

– Кто-то вернётся, наверное, – неуверенно произнёс Ректор, – но тебе не стоит переживать. Спасибо Аурум, мы теперь предупреждены, а значит, попробуем предотвратить это.

– Я хотела, что бы она сказала что-нибудь о Боро и Варго, но она убегает от меня, когда я спрашиваю.

– Просто ты слишком переживаешь за них, а твоя дочь это чувствует. Я попробую с ней поговорить.

Кахэ огляделся, выискивая маленькую проказницу.

– Аурум! Где ты? Вылезай! Я дам тебе конфетку.

Он вытащил из кармана кулёк, в котором всегда носил сладости для детей.

Хитрая малышка выглянула из угла и протянула ладошку:

– Дай!

Кахэ рассмеялся:

– Хитрая какая! Иди ко мне, возьми.

Девочка неспеша потопала к большому бородатому дяде.

– Дай две! – она протянула две ладошки и улыбнулась, заискивающе глядя на Кахэ.

Он осторожно коснулся детской руки и высыпал на одну ладошку круглую конфетку из кулька. Ладошка тут же сжалась в кулачок.

– Ещё, – она подняла повыше вторую руку.

– А теперь, – улыбнулся Кахэ, не торопясь сыпать ещё сладости, – покажи мне Дракона, и тогда я дам тебе ещё…

Девочка засунула конфету за щеку, боясь, что её отнимут, и, повернувшись, потопала обратно в угол.

– Ну вот, что я говорила… – всплеснула руками Онна, – бесполезно…

Но Кахэ сделал ей жест, заставляющий ждать.

Аурум присела за шкафом в углу. С удовольствием разжевала сладкую конфетку. Подождала с минуту и выглянула:

– Завтра придут… – и снова протянула ручку к Кахэ.

Ректор хохотнул, поднимаясь:

– Вот лиса, ну хорошо, ради таких новостей я сам подойду. На, держи, ты заслужила ещё конфетку.

Онна радостно вздохнула:

– Наконец-то, как это у тебя получается? А меня она совсем не слушается…

– Я всё-таки Ректор, хоть и бывший… – пожал плечами Кахэ, – Как бы там ни было, Маору надо отдать должное, образование в Империи было отличным!

Онна улыбнулась, понимая:

– Ничего, ты построишь здесь систему лучше, чем у Маора. Я в тебя верю!

– Приложу максимум усилий. – кивнул Кахэ и прислушался, – Кто-то идёт. Ты ждёшь кого?

Аурум, не выглядывая из угла, произнесла:

– Мама будет лечить…

Онна вздрогнула, обернувшись на дочь, и подскочила. Во дворе послышались крики. Уже выбегая, она поняла, что это не Варго. Из синего круга портала с трудом вываливались Иени и Биги, таща на себе Свержа.

– Онна, быстрее! – закричал Иени, – Ему очень плохо!

– Кладите на землю, – серьёзно скомандовала целительница, – где вас так угораздило?

Биги аккуратно опустил Свержа, придерживая за руки, Иени помог повернуть его на спину. Онна охнула:

– О, боги! Кто его так подрал?

Весь живот и грудь воина были посечены так, словно его настрогали на тёрке. Кровь хлестала нещадно, мешая разглядеть повреждения.

Онна встала рядом с ним на колени, рванула рубашку и пустила сильнейшую волну магии. Кровь зашипела, сворачиваясь, и начала спекаться в чёрные корки.

– Странная реакция, – Онна нахмурилась, – кто на него напал?

Иени тяжело опустился на ступени крыльца и смахнул пот со лба:

– Мы пошли по зову мага времени и оказались на скале среди снегов. Три мага были на краю гибели. И знаешь, кто их гнал?

Кахэ присел рядом с ним:

– Чую, нас ждёт сюрприз…

– Не то слово, – вздохнул Иени, – они дрались… с людьми!

Кахэ нахмурился:

– Не может быть! Что могут люди против магов? Да и ещё троих?

– Да и ещё магов времени! – добавил Биги, помогая Онне придерживать Свержа, бьющегося в ознобе.

– Действительно! – удивился Ректор, – Ты ничего не перепутал? Это были простые люди?

Иени кивнул, глядя на Свержа:

– Мы тоже сначала не поняли, насколько тяжёлое положение. Сверж первый кинулся в драку и был отброшен мощным щитом. Его снесло так, что он приземлился на пузо и несколько десятков метров катился вниз по острым оскольчатым камням. Если бы не сугроб, в который он свалился, скорее всего, разбился бы к чёртовой матери! Мы пытались пробить щит, но он был заговорён. От любой магии. Все потоки, которые мы направляли, отзеркаливались на нас. Маги времени по-быстрому свалили, пока мы отвлекали людей…

– То есть, вас заманили в ловушку? – Онна подняла голову, продолжая лечить Свержа.

– Не думаю, – протянул Иени, – но пообщаться с теми магами мне бы очень хотелось. Слава богам, Биги сообразил подтянуть Свержа порталом, а открыв тут же второй переход уже сюда, он вызвал такой шквал ветра, что весь человеческий отряд снесло в пропасть. Можно сказать, что нам повезло.

Сверж дёрнулся, открывая глаза, обвёл всех мутным взглядом и остановился на Онне:

– Кто-то из магов-травников им помогает…, – чуть слышно произнёс он.

– Не это главное, – откликнулась целительница, – весь вопрос – почему люди и маги подрались. И как только вернётся Боро, нужно созывать всех. Нам сейчас только войны с людьми не хватает!

– И, тем не менее, всё идёт к этому, – произнёс Кахэ.

– Что ты говоришь? – возмутилась Онна, – С чего ты это взял?

– Несколько дней назад я был у эльфов. Они вынуждены были закрыть Источник Всея охранной магией. И хотя причины этого мне выяснить не удалось, согласись, один этот факт вызывает удивление. С чего бы эльфам прятать Источник на границе с человеческими землями?

– Давай не будем делать поспешные выводы, – Онна поднялась, тяжело опираясь на Биги, – кажется я выложилась по полной, надо бы отдохнуть.

– Давай к Источнику, – Биги махнул рукой, разрывая пространство.

– Останьтесь кто-нибудь с Аурум, – Онна обернулась от портала и с надеждой взглянула на Кахэ. Он кивнул с улыбкой:

– Не волнуйся, я присмотрю за ней.

Биги и Иени помогли Свержу подняться и растворились в портале вместе с Онной.

Аурум подошла и взяла Ректора за руку:

– Идём, – она потянула его обратно в дом.

– Ты хочешь мне что-то показать? – догадался Кахэ и послушно пошёл за девочкой.

В маленькой детской комнате царил хаос. Кругом валялись деревянные игрушки, тряпочки, куклы, рисунки, платья и много ещё чего. Кахэ встал на пороге и удивлённо присвистнул:

– А мама тебя ругать не будет за такой беспорядок?

Аурум остановилась посреди комнаты и обвела её взглядом.

– Не будет, – уверенно кивнула малышка, – мама добрая.

– Что ты хотела мне показать? – улыбнулся Кахэ.

Аурум взяла со стола папку с рисунками и протянула ему:

– Рисунки, – настаивала она, – я рисовала, что вижу.

Недетский взгляд на маленьком лице заставил Кахэ нахмуриться. Он вошёл в комнату, присел на маленький стульчик и открыл папку. Рисунки лежали в некоторой хаотичности, впрочем, как всё вокруг. Но, посмотрев их все, Кахэ смог найти в них некоторую систематичность. Пять из них отображали момент рождения самой девочки. Детская ручка изобразила пещеру с озером и маму с папой в воде. Чёрной тучей полрисунка занимала сущность Суэда. На следующем была, видимо, Аурона с кольцом Эль. На другом – Дракон и Аурона и между ними страшный чёрный вихрь. Ещё один рисунок отображал уже рождённую малышку под водой, а на пятом Аурона засасывала в кольцо Суэда. Удивлённо подняв глаза на девочку, Кахэ спросил: