Kitobni o'qish: «Тестировщик миров»

© Перемелотова А.В., Перемолотов В.В., 2019

© «Центрполиграф», 2019

* * *

Берег казался пустым, и задержаться глазу было совершенно не на чем…

Ну как пустым… Относительно, разумеется. Кучи песка, водоросли, куски плавника никак не заслуживали моего внимания – если там кто-то и прятался, то наверняка маленький и безобидный. А вот в кустах да за деревьями… О! Там, за ярко-зеленым пологом, могло найтись что угодно.

Мне, считай, повезло. Только что я с первого раза преодолел водопад по скользкому от брызг карнизу и теперь готовился вступить в лес. За моей спиной, на той стороне реки, остались все блага цивилизации, мой вездеход и палатка – так что самое время было начаться приключениям. Часики-то такают, время идет.

Вот. Накаркал!

Едва успел отпрыгнуть. Ох, какие зубки-то у нас… Нечищеные, надо полагать. Септические… В глазах оскалившейся морды отразился только что преодоленный мной водопад, а в зубах, будь они начищены, должен был бы отразиться я сам, но мне повезло. По всем признакам морда должна быть травоядной. Ну, по всем правилам то есть.

Только вот взгляд ее ничего такого не выражал. По морде отчетливо видно было, что мой новый знакомый такой же вегетарианец, как и я… Зверюга как-то боком шагнула мне навстречу, словно бы просто так, между прочим. Я на всякий случай так же бочком отошел. Я сегодня точно не завтракал, так что, может быть, и он…

Динозавр прыгнул, но я уже был к этому готов. Из ствола вырвался сноп пламени… Морду отбросило. Она заверещала, балансируя на одной лапе. Трехпалая ступня заскребла когтями по камням, сквозь шум падающей воды противный звук сыпанул по спине мурашками. Можно было потратить еще один выстрел, но я решил щегольнуть выправкой и здоровьем и с разворота врезал зверюге десантным ботинком.

Время немножко растянулось. Каблук летел по баллистической траектории, в глазах морды разгоралось грустное понимание, чем это для нее, морды, должно кончиться. Они пересеклись, и понимание в ее глазах сменилось философской обреченностью. Зверь качнулся и совершенно неэстетично нырнул в водопад.

Вот и все об этом динозавре…

Пора было порастрясти свой патронташ – не ногами же этих тварей топтать. День обещал быть…

За спиной что-то сочно хрустнуло. Если б я уже был в лесу, то так могла бы хрустеть сочная трава или какой-нибудь налитой соком корнеплод под лапой хищника, но стоял-то я на камнях, а значит, ни корнеплода, ни хищника рядом оказаться не могло. Это мог быть только…

Я стащил с головы шлем полного погружения. Точно. Мой личный шеф подкрался. Наверняка хотел проверить, чем это я на работе занимаюсь и за что он мне в кассе ежемесячно деньги выдает.

– О чем задумался? – спросил шеф и по-свойски глянул на контрольный экран. – А! Филонишь… Работа стоит, а ты тут…

Можно было бы сказать, что я занимался чем-то полезным, но на экране из только что бурных, а теперь застывших вод предательски торчал хвост канувшего туда динозавра. Эту игру я тестировал месяца два назад и не спешил удалять с жесткого диска. Получился у ребят неплохой приключенческий шутер – со стрельбой и следопытством. Охотникам нравился, во всяком случае… Продажи идут.

Хотя какого черта? В данный момент я вообще мог заниматься чем угодно, хоть в носу ковырять, – все одно хоть и нахожусь на рабочем месте, а работы-то нет. Отстают от графика наши программисты-игроделы.

Так что шеф со своей критикой мимо пролетел, тем более что и сам он в данный момент не работал, а жрал чего-то вкусное… Яблоко!

Коллега был розовым, яблоко – зеленым. Конечно, если бы оказалось наоборот, то это было бы странным, хотя видывал я и зеленого шефа. Но сейчас вид он имел довольный, распираемый во все стороны корпоративным здоровьем, и я решил это подправить.

– Жил да был в одном яблоке Червяк, – задумчиво произнес я, вертя в пальцах ручку. – Да такой гнутый и вычурный, что его посылали на соревнования по художественной гимнастике. Судьей.

– Тьфу на тебя…

Шеф вынул яблоко изо рта и стал рассматривать его, но после некоторого колебания снова сунул в рот.

– Зря стараешься. В национальной китайской кухне и не то едят… – прочавкал он. – Я там был недавно. Подумаешь – червяк, фаршированный яблочным пюре… Ты ведь это имел в виду?

Я поперхнулся и глотнул остывший кофе. Мой друг и начальник нашел достойный ответ.

– Я вообще-то о гимнастике.

Шеф улыбнулся несколько недоверчиво.

– И о том, во что превращается яблочное пюре в животе такого замечательного червяка…

Он лицом не дрогнул, но яблоко все-таки отложил.

– Настроение, я вижу, у тебя сносное.

Я сделал рукой жест, говорящий, что он не очень-то и прав, что настроение у меня так себе и вообще…

– Вот-вот… А я о тебе позаботился. Работу принес.

– Целую коробку работы?

Он пришел с коробкой, и теперь она вызывающе стояла рядом с ним. Я вздохнул. Я работу не искал, а она меня все-таки нашла. Ну, тут делать нечего – денежки мне скоро ой как понадобятся!

– Давай ее. Сподобились, значит, наши игроделы? Довели игрушку до ума?

Шеф пожал плечами:

– Ну как тебе сказать… Это третий, кажется, вариант, что означает, что вполне может быть и четвертый, и пятый… Ты же это не хуже меня знаешь.

Тут он прав, конечно. Кто бы взялся спорить. Тем более я заметил, что у наших спецов головы-то светлые, а вот руки – кривые.

– Кто строгал?

– Алексей со товарищи… Привет, кстати, просил передать.

Услышав имя, я улыбнулся. Если б у меня имелась привычка татуировать звездочку за каждую отбитую у кого-нибудь девушку, то этот самый Алексей, начальник одной из наших групп разработчиков, стал бы очередным поводом. Анечка предпочла меня ему… Ну, пусть утешится работой… Ему полезно. Надо же – танцует и в танце, вместо комплиментов, про пиксели девушке на ушко шепчет. Ну не идиот разве?

– И что там у них нового?

– Все новое. Они там закатывают глаза и обещают полное погружение в игру. Представляешь? Полное!

Я подумал малость и совершенно честно, как на духу, ответил:

– Нет. Не представляю.

– Вот и я… – немножко притушив восторг, признался шеф. – Мне кажется, это должно случиться как в книжках. Ну, знаешь… Идет герой по улице, и р-р-раз. Уже куда-то провалился. Кто-то в какой-нибудь Хогвартс проваливается, а кто-то к амазонкам-извращенкам… Вот и тут, похоже, так же будет. Шлем надел – и провалился. Даже на улицу выходить не надо. И ощущения обещают, как в настоящей жизни. Поцелуй – значит поцелуй, – продолжил шеф. – А бейсбольная бита – бейсбольная бита.

– А оргазм – значит оргазм… – продолжил уже я, представляя Анечку в костюме амазонки, любящими глазами обгладывающую меня, а у нее под ногами – рыдающего Алексея. Ни разу даже не надкусанного! – Если так, то к амазонкам бы неплохо провалиться, – пробормотал я.

– Они – извращенки, – напомнил шеф.

– Ну и что? Ничего страшного не вижу, особенно если они хорошо прорисованы…

Тут до меня дошло, что это означает.

– Погоди, погоди… Это все на нашем старом оборудовании? – Недоверчивости в моем голосе хватило бы на троих. Возможности наших упрощенных игровых шлемов я представлял.

Шеф меня обнадежил:

– Ну нет… Для таких игр придется игрокам кое-что новенькое приобретать. – Он ногой подвинул коробку и показал мне: – Вот тебе новое оборудование. Заодно и его проверишь… Алексей тебе свой отдал. Он как узнал, кто игру будет тестировать, сперва отдавать не хотел, а потом все-таки сказал, что от сердца отрывает… Что там между вами случилось-то?

– Да ничего не случилось, – улыбнулся я. – Почти ничего…

– Значит, про Анечку все правда?

– Что – все?

– Да ладно тебе… – махнул рукой Шеф. – Молодец!

– Ладно… Я на работе о личной жизни не разговариваю. Куда там проваливаться придется?

– Вон почитай, чего рекламный отдел понаписал…

Я вгляделся в постер. Глаза одну за другой выхватывали фразы: «Нечто новое и удивительное… Специальная программа… Редкий случай для игрока стать Судьбой для персонажа… Коррекция действительности, а также генерация новых реальностей, временных пластов и локаций…»

– Локаций? – переспросил я.

– Ну, тут так и написано «локаций».

Я посмотрел на шефа, а тот на меня. Мы осмысливали прочитанное.

– То есть игрокам, может быть, придется и по Луне друг за другом погоняться? – спросил шеф как раз о том, о чем подумал я сам. Куда, интересно, при такой самостоятельности нас может завести комп?

– Ну, думаю, до этого не дойдет, – глубокомысленно высказал свое мнение я. – А вот типа по Парижу или по Варшаве… Почему бы и нет? Можем и там пострелять, побегать друг за другом… По Лувру-то отчего не побегать?

– Латинская Америка, – напомнил шеф.

– Ну, тогда по Лиме или Мехико.

Я снова наклонился к коробке. Что сразу снова поставило в тупик – обозначение сторон в игре. Я с удивлением поднял глаза на шефа:

– Почему они так стороны обозначили? Какой дурак им это подсказал?

– А что там? – Он наклонился над моим плечом.

– Президент и Мятежники.

– А как их еще обозвать? – удивился шеф. – Они там такие и есть.

Вот странные люди вокруг меня живут. Очевидных вещей не понимают. Я легонько стукнул шефа костяшками пальцев по лбу.

– Они б их еще террористами обозвали. Есть же более приличные обозначения для таких. Повстанцы или Подпольщики… Сам ведь знаешь, какое в нашей стране отношение к мятежникам и террористам.

Я кивнул в сторону беззвучно работавшего телевизора, где закамуфлированные «наши» стреляли в закамуфлированных «не наших». Экран сверкал вспышками разрывов. Не то кино, не то новости. Не понять.

– Да. Действительно.

Шеф почесал затылок:

– Ладно. Я передам… Это мы поправим.

– Конечно, поправят. Если не позабудут второпях.

Я покрутил диск в руке:

– Так. Что еще мне знать полагается?

Шеф задумался, потом пожал плечами, ничего важного не вспомнив.

– Да вообще-то ничего особенного там тебя не ждет. Делаешь стандартный тест. Сюжет прост как грабли. Есть две стороны: Президентская и…

Он увидел, как я насторожился, и тут же поправился:

– Инсургенты… Я поднял брови.

– А чего? Хорошее слово… Так вот, Президентская и Инсургенты. Играть можно за любую из сторон по выбору игрока.

– Действительно, все как у людей. Или подполье, или тайная полиция. А звать их как? Ну, моих соратников. Персонально… Я так понимаю – там целая банда?

Шеф воодушевился:

– Вот, тоже находка игроделов! Как игрок захочет, так и назовет… Захочет назвать врагов Гитлер, Геринг, Чингисхан, а своих – Ленин, Сталин и Брежнев – пожалуйста. Так и будет.

Я покачал головой. Что у детей в головах будет твориться после такой игры, несложно представить.

– Учителя истории нам за такое спасибо не скажут.

Шеф гнусно, как злодей в фильме, ухмыльнулся.

– Нам, акулам капитализма, это по барабану.

– Не скажи, – возразил я. – Я вот не то что ты. Я – социально зрелый индивидуум! Кстати, можно вместо Гитлера назвать врага Витька из третьего подъезда?

– Да хоть Ленка с чердака. Комп подстроится. Ты давай мне зубы не заговаривай. Садись за работу.

Я взвесил шлем в руках, осмотрел. Действительно новенький. Таких раньше не делали.

– Сейчас. Имена для своих придумаю и…

– А чего придумывать, голову трудить? Пусть будут Первый, Второй, Третий… И так далее. Ты, разумеется, Первый.

– Где там, ты говоришь, дело-то происходит?

– В неназванной стране, расположенной в Южной Америке.

– Ага. Значит, либо «дон», либо «сеньор», – сообразил я. – Фоном – пальмы и девушки в бикини и топлес… Хотя нет. Игру еще и детям продавать придется, значит, только в купальниках.

– Годится! А врагов, чтобы не путаться, я цветами обозначу, – предложил я. – Сеньор Синий, сеньор Красный, сеньор Зеленый… Или овощами? Сеньор Помидоро. Сеньор Баклажано. Сеньор Банано.

– Сам решай – тебе с ними играть. Там, кстати, есть функция распределения имен самой программой. И не затягивай. У тебя, как у испытателя, будет возможность прямо в процессе игры попрыгать между персонажами. Сам понимаешь, что такой возможности игроку мы не дадим. Тут либо – либо. Либо ты подпольщик, либо ты тайная полиция. Там ведь, по существу, два параллельных хода событий. Один – тот, где повстанцы главные, а другой – где главные те, кто за ними гоняется, – десантники.

– Понятно. Как мне переходить из режима в режим?

– Для перехода из режима хлопни трижды в ладоши. Ясно?

А что тут скажешь? Ясно, конечно…

Я внимательно рассмотрел коробочку с диском, поскреб ее ногтем, словно это могло что-то прояснить. Моя осторожность была сродни осторожности путешественника. В любой реке есть подводные камни, просто одним «везет» наткнуться на них, а другим – нет. Вот видишь перед собой приятный лужок или спокойное озерцо. Казалось бы, беги туда с радостными воплями, радуйся красоте и безопасности и тому, что сейчас сможешь сбросить надоевшую, пропотевшую одежку и либо покататься по травке, либо нырнуть в теплую чистую воду… Но вся эта красота вполне может оказаться ловушкой. Лужок – поверхностью болота, а в озерце может дожидаться обеда какая-нибудь тварь пострашнее любвеобильной русалки.

Так и эти новые игры. Это не прежние потуги компьютерных гениев, при которых играющий когда хотел, тогда и выходил из игры. В играх на полное погружение все сложнее. Игрок не выходил из игры сам. Его выпускал компьютер – полноправный участник игры. Выпускал тогда, когда это разрешалось правилами. Обычно когда игрока убивали или он живым добирался до конца эпизода… Сейчас, на тестировании, все должно идти по более простому варианту.

Что ж, надо браться. Денежки зарабатывать. Они мне понадобятся, когда Анечку в Дубай повезу.

Шлем на голову, очки, микрофон поближе к губам… Расслабиться. Ну, вроде бы все… Готов. Глубокий вздох и… Все. Я вошел в игру…

* * *

Как всегда в играх, где идет полное погружение, первые секунды игрок сживался, сливался с программой. Мощный комп и человеческое тело со своими привычками, слабостями приноравливались друг к другу, сливаясь в один игровой комплекс, а прописанный игроделами характер персонажа сливается с личностью игрока.

Я ощутил себя плывущим над городом. Внизу шли люди, и меня неодолимо повлекло к одному из них. Что-то внутри меня точно знало, что мне нужен именно он. Я опускался вниз, пока не очутился у него за спиной. Он остановился, и мы слились. Он и я… Теперь из нас двоих получился один человек. Каким-то краем сознания я понимал, что это игра, но стоило отвлечься, как я тут же понял, что не игра это, а самая настоящая жизнь и я в ней – не последний игрок. Кто такой я? Странный вопрос, я – Крымов. Майор КГБ Крымов…

Та-а-а-ак… Это, получается, исторический боевик сделали? Я, выходит, в СССР? Любопытно…

И еще любопытно, как я со стороны выгляжу? Ну, лицо какое у персонажа? Мужественное? Волевое? Это ведь тоже важно. Кому захочется ощущать себя маленьким и толстым, пусть даже в игре.

Надо будет зеркало найти, приглядеться.

* * *

…Над осенней Москвой третьи сутки висел дождь. Словно просеянный через чайное ситечко, он не падал, как полагалось порядочному дождю, на асфальт, а мелкой изморосью висел в воздухе.

Спасаясь от сырости, люди поднимали воротники плащей, прикрывались зонтами, но помогало это мало. Дождь лип к одежде, и через несколько минут та пропитывалась водой, словно лягушачья кожа. Как всегда в это время, площадь Дзержинского заполняли машины и люди. Из метро и «Детского мира» в обе стороны – на вход и на выход – шумно двигались потоки людей. У подземного перехода они встречались. В этом месте людская река нешуточно клокотала и выносила часть людей – гостей столицы – на улицу 25 Октября.

Гости плотными рядами двигались в ГУМ, каждый за своим интересом. На другой же стороне площади, перед известным всему миру зданием КГБ, народу наблюдалось значительно меньше.

Магазинов в той стороне было мало, к тому же книжный не представлял для варягов серьезного интереса, а в магазин «Фарфор» очередь формировалась еще с ночи, и утренние пешеходы явно не имели никаких шансов в нее вклиниться. Поэтому через этот выход метро между восемью тридцатью и девятью обычно выходили либо заплутавшие в переходах, ошалелые от многолюдья гости столицы, либо сотрудники Комитета государственной безопасности.

Я относился к последней категории.

Не торопясь поднялся по ступеням навстречу московской погоде. Слева в низкое небо упиралось здание комитета. Не раскрывая зонта, только подняв воротник плаща, не торопясь прошел мимо. Внезапно захотелось дотронуться рукой до шершавой стены, но из осторожности я не стал этого делать. Да, я любил это здание. С ним меня связывали воспоминания о начале работы в комитете, но вот уже шесть лет, как я не появлялся в этих стенах: последнее время моя служба проходила в спецотделе комитета, прикрывавшемся крышей какой-то конторы по развитию спорта на селе, ходил без формы, но сюда меня все-таки тянуло.

Подставив лицо дождевой сырости, я свернул в переулок, выходящий на улицу Кирова. Каких-то забот новый день мне не сулил. Уже третьи сутки я наслаждался заслуженным отпуском, а дома, между третьим и четвертым томами Большой советской энциклопедии, лежала путевка в дом отдыха. Впереди меня ждали юг, море и все прелести цивилизованного отдыха. Эту возможность я ценил особо, так как большую часть времени по роду службы мне приходилось проводить в далеких от цивилизации местах земного шара. Думая об этом, я пока ходил по Москве, с удовольствием глотая сырость, представляя, как скоро стану вспоминать все это, лежа на горячем песке. Единственное, что омрачало настроение, – так это необходимость дважды в день связываться с начальством. Но что поделаешь? Тут без вариантов. Я точно знал, что в моей жизни всегда может найтись место подвигу. Обычно этот подвиг планировался моим начальством, и я узнавал о нем загодя, но всегда существовала вероятность, что подвиг найдет меня несколько раньше, чем этого хотелось. Такое уже случалось.

Заложив небольшую петлю, я прошел мимо главного входа, чтобы с неизбывным удовольствием посмотреть на часовых, в буденовках и шинелях времен Гражданской войны.

Глядя на них, вспомнил часовых у Букингемского дворца, да и многих других часовых в других местах, которых мне посчастливилось видеть в своей жизни, а кое-кого даже и снимать – ну никакого сравнения! Красавцы! Эти фигуры давно уже стали частью московских традиций.

Конечно, трехлинейки в их руках выглядели куда как большим анахронизмом, чем буденовки и шинели с «разговорами», но все, включая и туристов, и самых настоящих шпионов, знали, что часовые – декорация, рассчитанная на «посмотреть». Что-то вроде живых матрешек или сувенирных балалаек. С ними, как и с их британскими коллегами, можно было фотографироваться, чтобы потом где-нибудь в Оклахоме, Портсмуте или Осло показывать друзьям гнездо «кровавой гэбни».

Пусть их…

Машинально посмотрел на часы. Время у меня еще имелось. Несколько минут точно. Да и телефонная будка стояла на глазах.

«Вот есть у людей работа, – подумал я, наблюдая за людским потоком на той стороне площади. – Хорошая, правильная. С 9 до 18 с перерывом на обед. И с коротким днем – пятницей… Устраиваются же люди в этой жизни!»

Честно скажу, зависть эта имела характер эфемерный. Найти такую вот работу в СССР никакой проблемы не составляло – везде висели объявления «Требуется… Требуется… Требуется…». Только ведь это будет другая работа. Я вздохнул. Совсем другая…

Приходилось мне читать агитки Иностранного легиона: «Работая у нас, вы сможете побывать в разных экзотических странах, познакомиться с интересными людьми и… убить их». Моя работа одним боком пересекалась с такой рекламой. Только не за деньги, за идею. А идея – это, братцы мои…

Так… Время вышло.

Взглянув на часы, я подошел к телефонной будке. Набрал номер, обменялся несколькими ничего не значащими для окружающих фразами, после чего, поймав такси, пришлось поспешать на работу. Накаркал…

Первое, что я увидел, войдя в кабинет начальника, – мое личное дело. Второе – склонившуюся над ним голову шефа.

Начальник, которым меня осчастливила судьба, был мужчина видный, с военной подтянутостью и от этого казавшийся моложе своих шестидесяти лет. Однако волосы дважды выдавали его возраст: во-первых, тем, что меньшая их часть уже стала седой, а во-вторых, тем, что большая их часть вовсе отсутствовала.

Чувствуя, что все это не просто так, не случайный рутинный вызов, я быстро оглядел стол. Так и есть. Если знать, куда смотреть, и отметить заранее кое-какие закономерности, то и до начала разговора можно узнать очень многое.

Был у генерала маленький пунктик. Так, ничего страшного… Не слабость даже, а простая привычка. Психолог наверняка это как-то объяснил бы, но я в объяснениях не нуждался, да и не хотелось мне связываться с психологами, особенно со штатными. Дело в том, что я подметил: генеральское волнение проявляется (не при подчиненных, разумеется) в верчении бюстика Дзержинского. Причем как-то так волшебно получалось, что если к моему приходу бюстик стоял ко мне одним боком, то выходило одно. Другим – другое. Хуже всего бывало, когда бюстик стоял лицом. Тогда казалось, что генерал, словно не доверяя собственной проницательности, призывал на помощь своего предтечу и они вдвоем рассматривали меня с тем, чтобы составить единственно правильное мнение. В этом случае дела приходилось проворачивать ох какие нелегкие. Такое на моей памяти случалось дважды. Первый раз после лицезрения Феликса Эдмундовича фас меня занесло на Африканский Рог, а во второй – в Лаос.

Из первой командировки я вернулся с простреленным бедром, из второй – без трети группы. Ну ладно… Бог не выдаст, свинья не съест…

Я собрался, как положено, доложить о себе и даже начал:

– Майор Крымов…

Но шеф остановил меня, вольно махнув рукой:

– Вижу, что майор, вижу, что Крымов…

Он сложил личное дело, покачал его в руках, словно принимая какое-то решение, и положил его на край стола.

– И даже вижу, что прибыл…

Переплетя пальцы рук, генерал с интересом рассматривал меня. Взгляд показался мне таким пристальным, что я машинально скосил глаза вниз – нет ли там чего такого, что я не заметил, а генерал разглядел. Что-нибудь вроде незастегнутой ширинки…

За окном шумела Москва, но в этот кабинет шум не залетал. Возможно, боялся ответственности и подписок, которые пришлось бы давать. Я одернул себя – надо же, какие глупости в голову лезут – и сосредоточился.

– Прочитал ваше жизнеописание… – продолжил хозяин высокого кабинета. – Впечатляет… За шесть лет работы в отделе у вас случился только один прокол, а дела были… – Он замялся, подбирая слово: – Интересные.

Я осторожно молчал. На разнос это не походило, да и не за что вроде, хотя и на благодарность в приказе – тоже.

Похоже, что шеф уловил мое недоумение. Его губы тронула улыбка. Он поднялся. Карандаши в подставке бодро звякнули.

– Я знаю, вы в отпуске?

– Так точно.

– Где намеревались отдохнуть?

«Н-да-а… – подумал я. – Намеревались… Вот так вот с нашим братом. Штурм и натиск».

Я вздохнул без надежды вызвать сочувствие и сказал, уверенный, что шеф и так все знает:

– В нашем санатории. В Сочи.

Говорил это я спине своего начальника, потому что в этот момент тот открывал сейф. Когда генерал повернулся, в его руке обнаружился залитый пластиком конверт.

– Я думаю, что вы и так все уже поняли.

Он подтянулся, показывая, что неофициальный разговор окончен, и, глядя на него, я тоже вытянул руки по швам.

– Здесь ваше новое задание.

Лиловые круги отметили конверт в пяти местах. Разговор можно было считать законченным, но в лице шефа я уловил колебание, словно тот хотел добавить что-то еще. Я чуть склонил голову, и шеф, не удержавшись – каламбур сам просился на язык, – сказал:

– Это, конечно, не санаторий, но тоже на юге…

Не выражая лицом ничего, кроме преданной заинтересованности, я продолжил есть начальство глазами.

– Задача перед вами стоит не из простых… Республика Сан-Саман вам знакома?

Я припомнил последние читаные новостные бюллетени. Вроде бы ничего там про этих не писали… Не писали-то не писали, но это вовсе не означало, что там ничего не происходит или не произойдет в самом ближайшем будущем.

– Никак нет. Приходилось три года назад работать севернее, у соседей, а у них – нет.

– Ничего. Наверстаете. В двух словах. Там находится станция слежения за спутниками. На самом деле следит она не только за спутниками, но и за подводными лодками и прочими интересными объектами. Принадлежит американцам. Нас это не устраивает…

Я молчал, понимая, что у меня не спрашивают, что нужно сделать. Наверняка об этом уже подумали умные головы в других местах. На мою долю осталось выполнить все, что они напридумывали. Взорвать, наверное, или, перед тем как взорвать, похитить что-нибудь или кого-нибудь.

Но генерал меня огорошил.

– Нам нужно, чтобы к власти в республике пришли люди, ориентированные на дружбу с СССР или… Лучше уж пусть эта станция никому не принадлежит, чем кому-то еще. Задача понятна?

Несколько секунд я молчал, переваривая услышанное. Выходило ой как нехорошо…

«Пломбированный вагон и куча немецких марок, – подумал я. – Или японских иен. И лет сто на организацию местного подполья…»

Видимо, эта мысль мелькнула на моем лице, а может быть, генерал просто предугадал ход моих мыслей.

– Организовывать революции перед вами задача не стоит. Надо всего лишь помочь местному подполью решить организационные вопросы со сменой нынешнего руководства республики. Не более того… Не стану утверждать, что от выполнения этой миссии зависит ход мировой истории, но движение в нужном направлении вы ей придать определенно сможете!

Я повернулся через левое плечо и собрался покинуть кабинет. Мелькнула мысль выйти строевым, чтобы хоть так показать шефу свое недовольство, но сдержался. Ребячество это все.

За дверью оказался коридор, по которому я двинулся вперед. Мимо проходили люди, открывались и закрывались двери.

Ага… Вот то, что нужно. На стене висел щит с эмблемой пожарной охраны. За стеклом с надписью «ПК» лежал свернутый в рулон пожарный шланг. Но меня интересовал не он, а само стекло, точнее, отражение в нем. Я рассматривал себя с интересом… А ничего… Нормально. Мужественное лицо, волевой подбородок… Тонкостей, конечно, не разглядеть, придется ждать до хорошего зеркала, но то, что я увидел, мне понравилось. Что ж… С таким лицом можно играть героя.

Я пошел по коридору, оценивая работу художников. Неплохо. Точно неплохо… Строгость, минимализм и вместе с тем надежность и уверенность в будущем. Годится!

Где-то на периферии зрения болтался какой-то странный значок, что-то вроде сцепившихся между собой колечек. Можно было не обращать на него внимания, но он почему-то будоражил сознание, словно далекий гудок паровоза. Напоминал о чем-то.

Я потянулся к нему, и тут реальность раскололась, и я почувствовал, что поднялся над ней. Картинка, окружавшая меня, застыла, и я выскочил из игры.

Шеф стоял рядом, наблюдая за мной.

– Ну и как? – Он смотрел с интересом. – Это введение, ну, чтобы ты знал, что к чему.

– Это я понял. Молодцы ребята. Мир здорово прорисовали. Считай, как в Москве побывал… И личность у героя приятная.

Шеф посмотрел на часы, что-то решил для себя.

– Ладно… Рад, что понравилось. Давай дальше.

Я двинул мышкой и снова провалился в игру.

* * *

…«Если подлететь к Кайзерклацу со стороны Большого Заржавленного озера, то город представится вам лошадиной головой, протянувшей губы к воде. Именно такую форму захотел придать городу незабвенный Энг. Он построил первый дом на этом месте 150 лет назад, когда нашел в этих горах первую Слезу Господа.

Энг был из породы чудаков. Когда в его долину хлынул поток обезумевших от жажды наживы людей, Хозяин радушно принял всех, позволил поселиться рядом, однако поставив одно условие:

– Когда-нибудь меня не станет. Детей у меня нет, а я хочу, чтобы меня помнили. Вы можете селиться рядом со мной, но дома будете строить так, чтобы город и далее походил на лошадиную голову.

Чудакам прощается многое. Богатым чудакам – прощается все.

Вскоре Энг умер, а город так остался лошадиной головой.

Как водится, вскоре следом за старателями пришли преступники и проститутки, за теми – полиция… Короче говоря, все пошло тем порядком, который заведен от Бога, – появилась настоящая, крепкая власть, финансисты, промышленники, кабаре и публичные дома, воскресные школы, танцклассы и недовольные всем тем, что появилось…

Все пришло к тому, что Кайзерклац стал главным городом одного из наиболее промышленно развитых регионов республики Сан-Саман…»

Я покрутил в пальцах невесть как попавший сюда путеводитель, пожал плечами. Самое ему, конечно, место и время… Но молодцы разработчики. Добавлю им плюсов. Это ведь тоже на достоверность мира работает. Хотя, может быть, и не зря эта брошюра мне в руки попалась, может быть, понадобится позже информация… Хотя рассматривать ее наверняка следовало как часть фальшивого следа – организаторы так тут все законспирировали, что я не удивился бы этому.

Черт! Что ж время-то так тянется! Скорее бы…

Над головой плыли облака.

Не те поросятообразные, бело-розовые, обещающие приятный день, переходящий в чудный вечер, а черные, косматые, грозящие близким дождем. Разумеется, ни тучи, ни дождь никого тут не пугали, а вот то, что имело место быть над угрюмыми облачными стадами, внушало опасения. Там, за облаками, вообще летало много чего интересного и опасного.

– Команда на включение… – я сверился с часами, – через 37 секунд.

Стрелка летела по кругу, подводя нас к тому моменту, когда над головами не окажется ни одного известного нам спутника. Где-то там, вверху, за облаками, за многокилометровой, но все-таки прозрачной атмосферой, болтались спутники. Шпионские, метеорологические, связные и кто их теперь разберет, какие еще. Их там вертелось больше тысячи. У наших и у американцев, которым принадлежали девять десятых всех космических аппаратов, имелось столько ресурсов, что они могли позволить себе следить не только друг за другом, но и за любым уголком планеты, хоть сколько-нибудь интересным для сверхдержав. Вполне могло оказаться так, что какой-то из американских аппаратов именно сейчас, случайно или нет, направит свой объектив на Сан-Саман и увидит все эти приготовления… Я передернул плечами. Не хотелось бы, чтобы так случилось. Информация, попади она в чужие руки, могла бы привести к бо-о-о-ольшим неприятностям.

А ведь и впрямь могла бы попасть. Ну, чисто теоретически. Мысль моя уткнулась во что-то там в голове и встала. Ну, конечно же, информация должна попасть к врагам революции – иначе зачем создан этот игровой мир? А как попасть?

У Сан-Самана никаких спутников, разумеется, не имелось, но вот станция слежения, та самая, укомплектованная военными из США, существовала. Вот с ней наши игроделы и увяжут все происходящее. Кроме того, из памяти персонажа я помню, что у республики имелось целых два самолета электронной разведки. Так что с этой стороны тоже могло прилететь моим подопечным.