«Твой психолог был неправ. Почему терапия бывает бестолковой и ранящей» kitobidan iqtiboslar
психология – это такой способ сделать произведение искусства из своей собственной жизни. Чтобы собирать себя бережно, как паззл. Чтобы быть себе верным другом, а не погонщиком с плёткой. Чтобы с самим собой было очень хорошо.
В конце концов, методов в психологии – ого-го, и каждый из них замечателен ровно тогда, когда сработал.
Если контакт с психологом, в конце концов, помогает вам слышать и калибровать себя точнее, в том числе и вне кабинета, то это хороший контакт. Я имею в виду, независимо от того, попадаете ли вы в стартовую гипотезу.
Однако в других случаях, если человек ещё ни разу не обращался к психологической работе прежде и, соответственно, не имеет точного представления о своих пожеланиях и реальных возможностях – далеко не всегда оказывается, что на самом деле клиент приходит именно за «глубиной».
И от того, что мне говорили: «Давай, включи эту отсутствующую функцию, сделай вот так» – ничего не включалось! Не на что было опереться. Если бы я могла включать это просто потому, что кто-то со стороны сказал ещё раз «как-то ты плохо стараешься», я бы и не нуждалась в терапевтической помощи.
Можно ли винить в отсутствии универсальной объективности психологию, если даже в медицине бывает такое, что сердце у пациента находится с правой стороны? Это ещё не значит, что я бы доверила своё сердце бабушке-знахарке или побывавшей на двухмесячных курсах самоуверенной блогерше, а не образованному и опытному кардиохирургу. Но было бы здорово, если бы в случае необходимости операции он сначала проверил, с какой стороны находится моё сердце – если вы понимаете, о чём я.
Остаться на стороне клиента, а не на стороне метода, если не срабатывает метод. Или, если угодно, на своей собственной стороне, если клиент – это я.
Сила образованности и научного подхода заключается именно в понимании специалистом того факта, что даже самое научно обоснованное и опытное видение может отличаться от объективной реальности. И что гипотезы нужно тестировать всегда.
Для меня как для клиента встреча с этим отличием от всего предыдущего опыта в терапии когда-то означала колоссальный сдвиг! От «я какая-то не такая, и в жизни вообще, и даже когда сижу в кресле у психолога – даже здесь я не справляюсь, лажаю, сопротивляюсь и недостаточно расту» к «оказывается, во мне так много тёплой силы и красоты внутри, и теперь я могу видеть это и присвоить это».
Вижу необходимым и важным обозначать вслух: клиент может с этим встретиться, но мы можем с этим и справиться тоже. Ведь только признавая вероятность встретиться с чем-то подобным, мы признаём также необходимость ситуативно обеспечить безопасность и помощь.
