Kitobni o'qish: «На Фонтанке ожидается солнечный ветер»
Часть 1
Еще одна чашка кофе
Пролог
Петроград
Сто с лишним лет назад от наших дней
Она не знала, сможет ли сюда когда-нибудь вернуться. Она вообще не была уверена, что уцелеет, выживет в предстоящих ей испытаниях, и надежды на то, что кто-то однажды найдет ее тайное послание, у нее тоже не было. И все-таки она спрятала эти безмерно дорогие ее сердцу сокровища в старый тайник, словно отправляя таким образом некое письмо в будущее. Ведь если для нее будущего нет, для кого-то оно наступит. А может статься, еще не все потеряно и однажды она сможет вернуться и передать эти вещи их хозяину?
Что ж – время покажет.
Глава 1
День начинается
Санкт-Петербург
Наши дни
В это раннее мартовское утро Леша Белкин шел на работу в любимую кофейню «Экипаж», по своему привычному маршруту вдоль набережной реки Фонтанки.
Утро было серенькое, этакое классическое петербургское утро той безрадостной поры, когда зима уже сломалась, но весна никак не наступит. В такое унылое межсезонье, столь хорошо знакомое любому петербуржцу, трудно заставить себя выйти из дома в холод и ветер; вот и Леша сегодня выполз из квартиры, можно сказать, не приходя в сознание, и брел вдоль реки, едва не засыпая на ходу.
«Ничего, главное, дойти до кофейни, а в «Экипаже» сварю себе «Черного капитана», этот кофе и мертвого вернет к жизни, – повторял Леша, – потом сбалансирую завтрак десертом от Мананы и, глядишь, жизнь наладится!»
Ветер с реки дунул сильнее, и Леша плотнее запахнул куртку. Набережная в этот ранний час была почти безлюдной, город только начинал просыпаться, готовился к новому дню. Вдруг откуда ни возьмись серое небо прорезал солнечный луч, и вскоре нежданным подарком показалось солнце. И хоть оно выглянуло ненадолго, Леше этого хватило, чтобы прислониться к парапету набережной и, отсалютовав отощавшим за зиму уткам: «Здорово, птицы!», подумать, что день будет хорошим.
* * *
В «Экипаже» Лешу ждет ежеутренний ритуал подготовки кофейни к новому дню. Леша еще раз промывает кофемашину и настраивает ее; о, эта музыка кофемашины, которая звучит как прекрасная кофейная симфония!
Наконец аппарат подготовлен, касса открыта. Бариста Белкин заполняет витрину умопомрачительными десертами Мананы: тортами, пирожными, пирогами, печеньем, булочками, – и вот уже витрина сверкает и выглядит как рай сладкоежек. Из подобных повседневных обязанностей складывается обычное Лешино утро.
Итак, кофейня «Экипаж» плывет сквозь время. С тех пор как душа кофейни – хозяйка «Экипажа» Ника, вместе со своим мужем Иваном, уехала из Петербурга во Францию, прошло полтора года. По просьбе Ники Леша остался в кофейне за главного, и хоть он и не чувствует себя здесь капитаном (эта роль навсегда принадлежит придумавшей, создавшей «Экипаж» Нике), он изо всех сил старается быть хорошим рулевым и не сбивается с курса.
Первая чашка кофе в кофейне заслуженно принадлежит бармену; покончив с утренней суетой, бариста Белкин заваривает себе кофе – легендарного «Черного капитана» – и подходит к окну. Увидев в окне дома напротив фотографа Данилу Суворова, год назад поселившегося в квартире своего приятеля Ивана, уехавшего с Никой во Францию, Леша салютует ему чашкой.
Заметив Лешу, Данила приоткрывает окно и машет бармену. Чуть позже Данила – завсегдатай кофейни – по обыкновению придет в «Экипаж» пить кофе, но вот это первое утреннее приветствие на расстоянии, из окон, давно стало у них с Лешей традицией.
Леша садится за свой любимый столик у окна, делает глоток кофе; крепчайший «Черный капитан» бодрит и заряжает энергией нового дня. Теперь Леша чувствует, что окончательно проснулся и подпевает поющему из динамика Бобу Дилану, чья песня «One More Cup of Coffee» в треках «Экипажа» идет первым номером.
Еще одна чашка кофе на дорогу,
Еще одна чашка кофе, прежде чем я спущусь в долину…
Под кофе и песню Дилана Леша наблюдает, как просыпается город.
В соседнем доме открывается цветочная лавка, и через стеклянные двери видно, как милая девушка-продавщица расставляет в вазы свежие цветы: горделивые розы, влажные хризантемы, хрупкие ирисы, царственные лилии. Наблюдать за цветочницей – одна из любимых утренних привычек бармена Белкина. А вот по соседству с цветочной лавкой заработал фруктовый магазинчик. Он не так хорошо просматривается изнутри, как цветочный, но Леша легко может представить, как в этот миг продавец раскладывает на прилавке чернильные баклажаны, ароматные томаты, наполненные живительным соком гранаты, наливные яблоки, россыпи винограда, и зелень, много зелени, которая пахнет так, что ее можно собирать в букеты и дарить любимой женщине. Цветочный аромат смешивается с запахом фруктов, и кажется, что его волны через улицу проникают даже в кофейню.
Город просыпается… Мимо кофейни проходят жители окрестных домов, многие в это время выводят своих собак на прогулку. Леша знает вот эту забавную собаку породы корги и ее вальяжного хозяина – владельца антикварной лавки на соседней улице (каждое утро этот джентльмен с собакой приходит в «Экипаж» пить кофе); и этого смешного бородатого пса, выгуливающего свою старушку (глядя на эту парочку, кажется, что именно собака выгуливает хозяйку). Этот квартал давно стал для Леши родным, многие из посетителей «Экипажа» приходят сюда постоянно и общаются с барменом, как с добрым знакомым. Хозяин корги бросает взгляд в сторону окна, замечает Лешу и приветствует. Леша кивает в ответ. По улице стайка студентов спешит на занятия в художественное училище, расположенное неподалеку от кофейни. Иные из них, завсегдатаи «Экипажа», улыбаются Леше, как приятелю. Бариста Белкин доволен – это его город, его работа, его жизнь.
Каждое утро, перед тем как начать рабочий день, Леша чувствует себя отчасти дирижером необычного оркестра, отчасти рулевым корабля.
«Еще одна чашка кофе на дорогу», – повторяет Дилан, и Леша пританцовывает с чашкой в руке. Но вот кофе выпит. Бариста встает за стойку – за штурвал своего корабля. Все, поплыли.
Звякает колокольчик, входит первый посетитель. День начинается.
* * *
Санкт-Петербург, кофейня «Экипаж»
Леша Белкин стоит за стойкой и занимается производством чистой энергии: эспрессо, латте, капучино, макиато, флэт уйат (или «плоский белый», конечно!) – ну а для не любящих кофе нечестивцев он готовит раф с волшебными наполнителями, который пробудит кофейного адепта даже в завзятом чаемане. И текут кофейные реки, переполняются молочные берега! Да что там реки! За свою бытность в «Экипаже» Леша сварил целое море бодрящего, живительного кофе, способного разбудить весь этот сонный город.
Часам к десяти утра в кофейню вплывает коллега Леши – кондитер Манана. Смешливая, обаятельная Манана, темноглазая брюнетка с внушительными формами, с виду напоминает обычную приятную даму «слегка за сорок», а между тем женщина-то она совершенно выдающаяся и заслуживает права быть отмеченной какими-нибудь внешними сказочными регалиями феи – скажем, волшебной палочкой. Дело в том, что Манана, награжденная посетителями «Экипажа» званием «Лучший кондитер земли», – выдающийся кулинар, за чьи десерты можно не только продать бессмертную душу, но и проститься с мечтой о красивой фигуре. Ежедневно на кухне «Экипажа» Манана, как алхимик в тайной лаборатории, извлекает квинтэссенцию кондитерского золота – счастья сладкоежек. Как демиург Манана создает личную сахарную вселенную – творит мир, полный воздушных и фруктовых пирожных, изящных трюфелей, нежнейшего тирамису с маскарпоне и клубникой, вишневых и маковых штруделей, всевозможного печенья. Кроме кулинарного таланта Манана обладает еще одним, самым важным на свете качеством – даром общения. Благодаря своей доброте и оптимизму она стала душой кофейни. И Леша, и второй бариста «Экипажа» Никита относятся к Манане с неподдельной любовью.
…Надо сказать, что в свои двадцать семь лет Леша Белкин изобрел собственную философскую систему, суть которой сводилась к тому, что в нашей жизни, увы, нет счастья, но – хорошие новости! – в ней есть радость. Собственно, много радостей. И прожить жизнь безрадостно – большой грех. Лешина полноценная радость, как жизненный фон, складывалась из маленьких каждодневных приятностей и любимых вещей; из отличного кофе, прекрасной музыки, книг, фильмов, и – вот это уж всенепременно! – космических десертов Мананы.
Вот и сегодня, стремясь украсить этот серый мартовский денек чем-то приятным, Леша с надеждой заглянул на кухню, в алхимическую лабораторию Мананы.
Подглядывать за Мананой, когда она готовит – одно удовольствие. Манана замешивает тесто, вздыхает, поет, приговаривает – это ритуал, магия, священнодействие, настоящий театр.
Леша долго наблюдал за ней, сглатывая слюну.
– Иди, иди, – усмехнулась Манана, заметив коллегу, – у меня еще ничего не готово. Но после обеда дам тебе попробовать мои новые пирожные.
Леша вздохнул – он не прочь продегустировать их прямо сейчас! – и в который раз за последний месяц напомнил Манане о том, что если бы она испекла для него свой легендарный пирог «Двенадцатой ночи» и добавила в него удвоенную порцию рома «Бакарди», то жизнь стала бы прекрасной и…
– Этот пирог я пеку только на Рождество, в крайнем случае на Новый год, – прервала его неприличные фантазии Манана. – Так что жди следующей зимы!
Леша пробубнил, что тогда он сегодня хотя бы просто выпьет «Бакарди».
– Еще чего, я тебе выпью! Тоже мне, пират нашелся, любитель рома! – проворчала Манана. – Ох, Лешка, надо бы мне заняться твоим воспитанием!
Леша улыбнулся – он никому не рассказывает, что его воспитанием занимался дед, всю жизнь прослуживший во флоте корабельным коком, и что его мировой дед практиковал весьма своеобразные методы воспитания – мог и оплеуху дать любимому внучку за особо тяжкие провинности. Хотя в целом они с дедом жили душа в душу, и тот, как мог, старался скрашивать внуку его переживания по поводу того, что своего отца Леша не знал и что Лешина мать – актриса, была всецело занята искусством и карьерой. Леша вообще никому никогда не рассказывал о своем непростом детстве, о том, как он переживал, что у всех – матери, а у него – гастролирующая актриса, и никому, даже любимой Манане, он не станет рассказывать, как два года выхаживал деда, когда тот тяжело заболел, и каким ударом стала для него смерть любимого человека. Леша не расскажет и о том, что его мать живет в Москве, и общаются они с ней исключительно по телефону несколько раз в год, потому что ей всегда некогда – нет у него дурной привычки «грузить» других людей своими проблемами.
– Лешка, а ты в мать такой красивый, как девчонка? – рассмеялась Манана.
Леша нахмурился – собственная внешность была для него болезненной темой. Еще когда он был мальчишкой, дед, походивший на былинного богатыря (плечи – во! ручищи – во! рост под метр девяносто) подтрунивал над внешностью внука, посмеивался над его миниатюрностью, невысоким ростом и девичьими ресницами. И Леша что только не делал, чтобы добавить себе брутальности – таскал огромную дедовскую гирю, отжимался до потери пульса, занимался боксом, но ничего не помогало. Былинным богатырем он так и не стал.
– Ну такая у тебя, Леха, конституция, – разводил руками дед. – Видать, пошел в своего папашу, который, сволочь, вообще не обозначился.
И вот эту самую собственную «конституцию» Леша прямо ненавидел, и на сей почве приобрел много комплексов. Возможно, из-за них у него и завелась привычка пристально следить за своей внешностью и за модой.
Ника с Мананой часто подшучивали над ним, считая его самовлюбленным метросексуалом, не догадываясь о том, что на самом деле его озабоченность своим видом была продиктована лишь неуверенностью в себе.
– Ох, Лешка, я, признаться, уже отчаялась дождаться, когда ты женишься! – вздохнула Манана. – Вот не пойму: ты такой симпатичный парень, так в чем проблема?
Леша отшутился и поспешил вернуться к себе за стойку.
Готовя посетителю лавандовый раф, Леша размышлял над вопросом Мананы. Так что с ним не так, в чем же проблема? Может в том, что он оказался однолюбом? Но эту Лешину тайну мы раскроем чуть позже.
* * *
Вошедший в кофейню Данила Суворов прервал Лешины ностальгические воспоминания.
– Доброе утро! – пробасил Данила.
Леша обрадовался, увидев приятеля. С тех пор как Данила поселился в доме напротив «Экипажа», в квартире своего давнего друга Ивана, он стал завсегдатаем кофейни. Иногда он заходит к Леше выпить кофе несколько раз на дню. И если в это время в кофейне мало посетителей, Леша непременно усаживается за столик с Данилой, чтобы выпить с ним кофе, поиграть в их любимые «го» или в нарды и послушать рассказы о его путешествиях. Слушать Данилу Леша может бесконечно, хотя немногословного серьезного Суворова обычно сложно разговорить.
Несмотря на абсолютную внешнюю противоположность и разность темпераментов, невысокий, подвижный и шебутной брюнет Леша и высоченный, плечистый, погруженный в себя и такой серьезный, что кажется даже насупленным, голубоглазый шатен с небольшой рыжей бородкой Данила Суворов на удивление легко и быстро сошлись и стали приятелями.
С точки зрения Леши Белкина, да и с точки зрения многих других людей, Данила – легендарная личность. Дело в том, что имя фотографа Суворова известно во всем мире. Данила – обладатель всевозможных международных премий, его уникальные снимки дикой природы, русской Арктики, Африки публиковали лучшие географические издания мира. Профессионал высочайшего класса, фотограф Суворов, объездил со своей камерой весь свет: он снимал на Крайнем Севере и в пустынях, в национальных заповедниках Австралии и Новой Зеландии, освещал военные действия в горячих точках и природные катастрофы, делал специальные проекты, посвященные социальным проблемам, к примеру, серию фоторабот из жизни русской глубинки.
Сам о себе Данила говорил, что он по природе своей – человек-странник, перекати-поле: сегодня он на Курилах, завтра в Боливии, послезавтра выслеживает в засаде краснокнижного амурского тигра на Дальнем Востоке, чтобы сделать снимок, который потом разлетится по всему свету. Фотограф Суворов был готов в любую минуту сорваться на поиски новых подвигов, чтобы открывать людям мир во всех его непостижимых, удивительных гранях. Странствуя по миру с камерой, в последние три месяца Данила осел в Петербурге, чтобы сделать уникальный фотопроект «Исчезающий Питер» о разрушающихся старых петербургских зданиях и подготовить выставку, посвященную развитию фотографии в России.
При всей своей известности и востребованности Данила совсем не искал славы, а, напротив, тяготился своей популярностью и старался избегать любой публичности, особенно в последнее время. Дело в том, что после того, как Данила получил главную премию в одном из самых популярных международных конкурсов, он, к своему удивлению, в одночасье сделался модным фотографом и объектом вожделения гламурных блогерш, желавших, чтобы он их фотографировал. Девицы писали Даниле, обрывали ему телефон, но хуже всего, что его петербургский адрес стал известен в социальных сетях, и поклонницы стали караулить фотографа даже у дома. Данила, в принципе предпочитавший женскому обществу общество ушастого тюленя, атлантического моржа или беломордого дельфина, безмерно страдал от этого нашествия инстадив.
Вот и сейчас, зайдя в кофейню, он первым делом огляделся по сторонам – не выскочит ли из засады какая-нибудь очередная девица с предложением снять ее «ню»?! Но увидев, что подозрительных девиц в кофейне не наблюдается, Данила расслабился и попросил Лешу сварить ему кофе.
Леша удрученно вздохнул. Увы, у брутального, сильного во всех отношениях фотографа Суворова была одна слабость; с точки зрения Леши – совершенно постыдная. Всем разновидностям кофе Данила предпочитал нежный девичий капучино.
Вот уже три месяца Данила приходит в «Экипаж» и каждый день заказывает…
– Нет, ну хоть бы раз ты взял «Капитана», – проворчал Леша, – или хотя бы эспрессо, но тебе, конечно же…
– Капучино, пожалуйста, – рассмеялся Данила.
– Словно девушке! – фыркнул Леша. – Может, тебе и сердечко в чашке нарисовать?
Данила невозмутимо кивнул:
– Валяй, Леха.
С огромной чашкой двойного капучино Данила сел за столик у окна. На улице шел снег. Зима вдруг решила напомнить о себе – снег был такой густой, что грозил обернуться скорой метелью.
Леша подсел к Даниле со своей чашкой кофе.
– Так, значит, вот это и есть любимый столик Ники, за которым она сидела, а Иван наблюдал за нею из своего окна? Ну давай, расскажи мне еще раз! – попросил Данила, зная, что Леша обожает вспоминать старые времена «Экипажа».
И Леша в который раз начинает рассказывать ту самую историю. (Подробнее читайте в романе «Девушка из кофейни» – примеч. автора)
Закончив, Леша рассмеялся:
– Романтично, да? А теперь из окон той квартиры на нас смотришь ты!
– Только в отличие от Ивана я вообще неромантичный парень, и со мной такая история приключиться не может! – усмехнулся Данила.
– Надолго ты в Петербурге? – спросил Леша.
Данила пожал плечами:
– Думаю, задержусь до осени. Если только блогерши окончательно не достанут! Представляешь, вчера возвращаюсь домой из Кронштадта со съемок, а у парадной караулит очередная девица. Главное дело, я им говорю, что специализируюсь на белых медведях и редких выдрах, а не на женщинах, но эти блогерши все равно идут косяками.
– И что, неужели ты никогда не воспользовался своим служебным положением? – хихикнул Леша.
Данила махнул рукой:
– В данный момент меня больше привлекают форты Кронштадта и старые рассыпающиеся усадьбы в области.
Подхватив камеру и пообещав приятелю сегодня еще зайти в «Экипаж», Данила Суворов уехал на съемки.
…Ближе к вечеру, когда за окнами уже стемнело, а метель все-таки обрушилась на город, из кухни выглянула Манана и с необычайно важным видом позвала Лешу.
Леша, надеясь на дегустацию, поскакал на кухню как конь. Он, конечно, рассчитывал найти там много прекрасного, но такое диво дивное и не чаял увидеть! На столе стоял большой, украшенный звездами из глазури рождественский пирог «Двенадцатой ночи».
– Это мне? – не поверил глазам Леша.
– Тебе, – царственно сказала Манана. – Подарок на Восьмое марта. И да – рома я добавила побольше! Кстати, не хочешь ли попробовать мои новинки: пирожное с малиной и сыром, ежевичные профитроли и воздушные ореховые трубочки?!
Леша аж замычал от радости, в его тарелку – не иначе, с неба?! – посыпались глазированные звезды и восхитительный, пахнущий лучшим ромом рождественский пирог.
Манана заботливо подложила Леше добавки и вдруг заметила:
– Какой ты красивый парень, Лешка!
Леша согласно кивнул.
Но когда Манана сказала, что он еще и славный, Леша встревожился. После ее заявления «какой ты умный» он взглянул на Манану с подозрением, пытаясь понять, в чем тут подвох. И вот тогда Манана сообщила, что в выходные она с мужем Вахтангом хотела бы уехать в Москву на свадьбу их друзей.
– Да, конечно, поезжай, я тебя отпускаю, – быстро подтвердил Леша, изрядно расслабленный десертами.
Но это оказалось не все. Манана спросила, чем Леша будет занят в субботу вечером.
– Ничем особенным, – Леша безмятежно пожал плечами.
После этого Манана сказала, что в субботу в Петербург из Тбилиси приезжает ее племянница, хорошая девушка Теона, и вот если Леша встретит Теону и отвезет ее в квартиру, которую Вахтанг с Мананой приготовили для своей девочки, он тоже будет хорошим парнем.
Леша (в сущности, он и есть хороший парень!) легко согласился:
– Ладно, встречу и отвезу.
– Спасибо! – расцвела Манана. – Понимаешь, я про ее приезд узнала только сегодня, а московским друзьям мы уже пообещали приехать… Ой, Лешка, она такая милая девушка и такая красавица! Возьмем ее на первое время к нам на работу?
– А она умеет варить кофе? – насторожился Леша.
– Она же из Грузии, – хмыкнула Манана, – кто в Грузии не умеет варить кофе?
– Ну если она еще и также прекрасно печет, как ты…
– Даже лучше меня! Вот увидишь, какая это девушка! Мечта, персик! Я бы ее за тебя замуж отдала, но …
– Ну нет, замуж за меня не надо! – испугался Леша и даже перестал жевать.
– Да она сама за тебя не пойдет! – вспыхнула Манана. – Она, знаешь, какая? Первая красавица Тбилиси!
Леша откусил еще кусок пирога – в данный момент несравненный пирог с карибским ромом интересовал его больше, чем все красавицы.
* * *
Снег по-прежнему валил как сумасшедший. Нет, зима и не думала отступать. К вечеру, не без грусти, Леша подумал, что завтра утром ему придется чистить снег перед входом в кофейню.
Звякнул колокольчик, и в кофейню вошел Лешин сменщик, второй бариста «Экипажа», Никита Арсеньев. Двадцатилетний студент университета – будущий математик Никита – появился в «Экипаже» полгода назад. Никита зашел в кофейню узнать, нет ли тут вакансий бармена, да так и остался здесь работать. Спокойный, рассудительный, фанатично влюбленный в кофе Никита, с точки зрения Леши, идеальный бариста. Леша искренне не понимает, зачем Никите в принципе нужна какая-то математика, если можно всю жизнь быть прекрасным барменом.
Пока Никита готовится сменить напарника на боевом посту за стойкой, Леша встречает посетителей, которые заходят в кофейню один за другим. В «Экипаж» входит владелец антикварного магазинчика, расположенного неподалеку. Джентльмен занимает свой излюбленный столик, а его рыжая корги Бобби отряхивается от снега и устраивается под столом. Следом в кофейню забегает еще одна постоянная посетительница и хорошая Лешина знакомая, хрупкая блондинка средних лет, экскурсовод Мария.
– Алексей, сварите мне «Капитана» покрепче! И если можно, быстрее, – просит Мария. – У меня через полчаса вечерняя экскурсия, посвященная Серебряному веку.
Леша недоуменно смотрит в окно на разыгравшуюся метель: какие уж тут экскурсии?!
– Так вроде нелетная погода?
Мария безмятежно смеется:
– Мне не привыкать, тем более, что эти метельные декорации идеально подойдут для рассказов о Серебряном веке – о роковых любовях, страстях к разрывам, трагедиях и тайнах.
Леша спешит выполнить заказ, а в кофейню опять, теперь уже на вторую чашку кофе, заходит фотограф Данила Суворов.
Леша кивает Даниле:
– Скоро освобожусь, и нас ждет сеанс игры в нарды.
– Давай на этот раз в шахматы? – улыбается Данила.
Леша соглашается: шахматы он тоже любит, к тому же он как раз хотел опробовать на практике новую технику эндшпиля. Данила садится за любимый столик Ники, рядом со столом, где расположились джентльмен с Бобби. Мария выпивает своего «Капитана», машет Леше рукой и убегает в снежный вечер.
Кофейня наполняется людьми. Забегают постоянные покупатели – прикупить домой выпечки к чаю – и случайные прохожие, застигнутые снегопадом.
Леша довольно оглядывает зал. На улице бушует непогода, а в «Экипаже» тепло и уютно, пахнет свежесваренным кофе и сдобой. Джентльмен читает, Бобби посапывает во сне, Данила расставляет шахматы на доске, парень за крайним столиком держит за руку свою спутницу – симпатичную рыжую девушку.
А дама за тем столиком работает – набирает текст на своем ноутбуке. Леша уже знает, что эта женщина – астролог. Когда-то увидев ее в «Экипаже» в первый раз, он случайно заметил на экране ее раскрытого ноутбука странные карты и схемы и потом долго гадал, чем же занимается незнакомка. А позже, познакомившись с посетительницей, ставшей в кофейне частой гостьей, он выяснил, что та – астролог. Узнав, что она составляет карты и гороскопы, Леша поначалу сильно удивился, а затем рассудил, что это раньше астрологи выглядели экзотически (ему так и представлялся какой-нибудь седобородый старец в плаще, подбитом звездами), а современный астролог вполне может выглядеть, как эта миловидная женщина со стрижкой, в джинсах и с ноутбуком.
Леша приносит астрологу заказанный ею коретто и малиновые трюфели и спрашивает:
– Ну что там звезды?
Дама отвлекается от своих карт и озабоченно сообщает:
– Мы имеем дело с весьма опасным положением планет, молодой человек! Видите ли, на небе выстраивается ось катастроф! Нечто подобное уже происходило сто лет назад и обернулось для всех большими бедами.
– В самом деле?! – вежливо отзывается Леша. – Это и впрямь так серьезно?
Астролог вздыхает:
– Более чем! Вот увидите, в скором времени нас всех ждут большие перемены, а кого-то потрясения и катастрофы!
* * *
Итак, на звездном небе выстраивалась ось катастроф, и скоро все траектории судеб наших героев должны были сойтись в одной точке – в кофейне «Экипаж».
В то время как в «Экипаже» бариста Леша варил «Черного капитана», экскурсовод Мария, как сталкер, вела своих туристов по странным петербургским дворам, кондитер Манана придумывала очередной умопомрачительный десерт, а ее юная племянница Теона прощалась с Тбилиси и собиралась в Петербург, еще одна героиня нашей истории, тоже собиралась в Петербург. В свое последнее путешествие.
Екатеринбург
Лина подошла к окну, взглянула на серый мартовский пейзаж; в городе шел снег с дождем, и казалось, что весна никогда не наступит.
Глядя на серенький двор, в котором прошло ее детство, Лина испытывала грусть. И с этим домом, и с этим двором было так много связано, ведь здесь жили и здесь умерли ее близкие, любимые люди. Она и сама была когда-то здесь счастлива, прежде чем стать непоправимо несчастной. И вот теперь, пережив в этих стенах и счастье, и ту самую страшную трагедию, Лина прощалась с городом детства и с этой квартирой, куда она больше никогда не вернется.
В этот час расставания с родным городом и с прошлым, она чувствовала, как в груди что-то болит, рвется – то последнее, теплое, нежное, что еще удерживало ее в мире живых. А, впрочем, что уж теперь – скоро, после того как она исполнит задуманное, для нее в любом случае все будет кончено.
Она положила в дорожную сумку запасной комплект одежды, несколько дорогих сердцу фотографий своих любимых умерших и, наконец, главное – пистолет.
После чего Лина взяла саквояж, поехала на вокзал и села в поезд до Петербурга.
