Kitobni o'qish: «Я заберу тебя»

Глава 1. Денис

Дежурство в больнице подходило к концу. Я уже сидел и представлял ещё один скучный выходной, но менять что–то у меня не было особого желания.

Ворвавшаяся в ординаторскую медсестра прервала очередную мою мысль.

– Денис Сергеевич! Вас в приёмную вызывают, там девушку привезли, без сознания, – запыхавшись, протараторила она. – Говорят, “тяжёлая”.

Я мгновенно сориентировался, переключившись на работу:

– Уже иду, готовьте реанимацию! – ответил я, накидывая халат и уже на ходу застёгивая его.

Когда я вошёл, а точнее, вбежал в приёмную, девушка неподвижно лежала на каталке, не подавая никаких признаков жизни.

– Поступила на скорой десять минут назад, документов и телефона нет, её нашли в парке, люди решили, что девушка мертва, но скорую вызвали. Пульс едва прощупывался, – сообщил мне дежурный врач, как только я подошёл к ней.

Пока он всё это говорил, я успел поверхностно осмотреть пациентку. Внешних травм и следов сопротивления не было, пульс, видимо, благодаря стараниям врачей скорой, уже был нормальный. Если бы мы сейчас были не в приёмной больницы, то я бы подумал, что она просто спит. В этот момент действие лекарств начало слабеть, пульс замедлился, и мы срочно направились в реанимацию, чтобы, не дай Бог, не прошляпить что–то серьёзное.

Уже вскоре были взяты все необходимые анализы. И, к великому удивлению, с ней было всё в порядке. Совсем. Так почему же она не приходила в себя? Я не понимал, и никто не понимал. Переохлаждение не могло вызвать такой реакции. Хотя на улице был апрель, распускались листья, но по ночам было всё ещё достаточно прохладно, и мы не знали, сколько она пробыла в парке.

Создавалось такое ощущение, что её мозг просто “выключил” сознание и не желал снова возвращаться в реальность, вот только всё это – мои догадки, не имеющие под собой достойных оснований.

Домой я так и не пошёл, остался наблюдать за пациенткой. Очень красивой

пациенткой, надо сказать. Которая, похоже, и не собиралась приходить в сознание. Но, на самом деле, это могло произойти в любой момент и мне хотелось присутствовать при этом. Так что я выходил из палаты только по серьёзным причинам и тут же возвращался.

Ближе к обеду меня вызвал к себе главврач. Антон Григорьевич был раза в два меня старше, а врачом он был столько лет, сколько я живу на этом свете. Но он все–равно относился ко мне как к полноценному коллеге, а я старался не накосячить и заодно не лопнуть от гордости.

Зайдя в кабинет, я поздоровался, Антон Григорьевич в ответ кивнул головой.

– Рассказывайте, Денис Сергеевич, что там с утренней пациенткой? Все что–то говорят, но ничего не понятно. «Лично мне обрисуйте ситуацию», – сказал он, тут же выжидательно на меня взглянул, требуя отчёта.

Я прочистил горло и спокойно заговорил:

– Девушку в пять утра нашли в парке, телефона и документов при ней не было, привезли её на скорой. На щеке царапины, наверное, она упала и, видимо, скатилась с какого–то склона, есть небольшая травма головы. На КТ видно, но она не должна привести к таким последствиям, – на всякий случай я передал главврачу снимки, надеясь, что он увидить что–то новое.

Антон Григорьевич надел очки и начал присматриваться к тому небольшому участку снимка, куда я указал.

– И это всё? Больше ничего нет? – удивлённо спросил он, разрушив мои последние надежды на то, что удастся найти ответ прямо сейчас. Раз уж даже Антон Григорьевич не знает, не понимает в чём причина, то обследовать пациентку придётся долго и упорно.

– Мы тщательно всё проверили, кровь чиста, никаких больше травм нет. Переохлаждение небольшое, но такого эффекта оно точно не могло дать. Да даже если бы и сильное было…

– Тогда подключайте невропатолога, это может быть по его части, –

я вздохнул.

– Он уже подключился сам, – я не стал рассказывать, что он был единственным из многих врачей, кому я вообще позволил подключиться, остальным же просто хотелось отобрать у молодого меня интересный случай. – Говорит, что при такой травме возможна кратковременная потеря памяти, – тут меня едва не настиг зевок, но я его сдержал, скрывая, что уже валюсь с ног.

Но, как оказалось, конспиратор из меня получился не очень.

– Вы можете идти домой, ваше дежурство, я так понимаю, закончилось? – поинтересовался главврач.

И я, беспокоясь за то, что пациентку у меня всё–таки заберут, затараторил:

– Ничего, я подежурю, такие случае попадаются не каждый день всё–таки, –

Антон Григорьевич улыбнулся, поняв, что не только медицинский случай меня заинтересовал.

– Случай конечно интересный, но нужно будет в полицию сообщить, – напомнил он.

– Я прямо сейчас это сделаю, – пообещал я.

Выйдя от глав врача, я сразу же пошел в реанимацию, надеясь, что девушка за время моего отсутствия пришла в сознание. Открыв дверь, я понял, что она всё ещё в том же состоянии. Выслушал медсестру, по поводу медикаментов, которые уже прокопали и тех, что в процессе всё ещё.

Ещё в кабинете у Антона Григорьевича, когда речь зашла о полиции, я вспомнил о Сане, моём друге детства. Он служил в нашем отделе полиции, и я его уже сто лет не видел. Тут же я решил позвонить ему на мобильный.

– Привет, Саня! – поздоровался я.

– Привет, Ден, ты где там потерялся? – ответил он.

– Слушай, я к тебе по делу, – сказал я, переводя тему.

– Ну, выкладывай, – сказал Саня в своём стиле.

Я ему рассказал про девушку, и что я уже больше суток на ногах, поэтому к нему обратился. Саня заверил меня, что до утра это вполне ждёт, а утром он сам приедет в больницу. Когда я уже высплюсь и составит протокол по форме.

– Ты меня спас. Жду тебя утром, – сказал я.

Решив еще одну проблему, я понял, что сил у меня больше нет ни на что, поэтому пошёл в ординаторскую и лёг на диван. Наверное, моя голова ещё не прикоснулась к подушке, когда я уснул.

Рано утром я подорвался с четким ощущением, что проспал что–то важное. Выскочил из ординаторской на пост медсестры. Она, увидев меня, такого взъерошенного, начала успокаивать что с девушки глаз не спускает, показатели все на мониторах в норме, и она всё так же без сознания.

Я решил убедиться лично. Пока шёл до палаты, представлял, что именно в этот момент она открыла глаза, но чуда не произошло, девушка лежала неподвижно. Смотрел на неё и думал, что если пациентка очень долго будет без сознания, то мне не выпадет случай даже попытаться ей помочь, а я так сильно этого хотел.

Из задумчивости меня вывел телефонный звонок. Я посмотрел на экран телефона. Это был Саня.

– Ты уже подъехал, что ли? – спросил я

– Я уже в твоём отделение, – ответил он.

Я вышел из палаты и в конце коридоре увидел его силуэт в полицейской форме. Тут же помахав рукой и подошел к нему.

– Давай рассказывай, как выглядит твоя спящая красавица, а то, ты мне напоминаешь какого–то Карабаса–Барабаса. Не боишься, что она тебя испугается, когда проснётся? – прикололся надо мной Саня.

– Лишь бы очнулась, а там уже разберёмся, – ответил я невесело.

– Есть о чём беспокоиться? – уже серьёзно спросил друг.

– Пока беспокоиться не о чем, но еще несколько дней и можно начинать паниковать, – попытался объяснить я.

Саня присвистнул в ответ.

– Интересно, что она делала в том парке, где её нашли?… –спросил он задумчиво.

– Алкоголя или наркотиков в крови не обнаружено, – отчитался я.

– По тебе сразу видно, что ты давно не расслаблялся, разговариваешь со мной, как наш судмедэксперт, – сказал Саня, тревожно поглядывая на меня.

– Переработал слегка, – ответил я, пытаясь сгладить ситуацию. И правда, слишком официально я с ним начал разговор.

– Тогда, давай, скорее с нашей работой разбираться, – предложил он. – Кстати, иногда родственники, разыскивают своих пропавших близких, обзванивают больницы. Если так, то ты мне сразу сообщи. У нас если кого похожего искать будут, то мы сразу к вам отправим.

– Окей, –ответил я.

Саня записал всё, что необходимо в таких случаях и напомнил, чтобы я звонил.

Я периодически заходил проверить девушку, но она была всё ещё в том же состоянии.

Уснул я только под утро. Я отменял даже успокоительные, которые назначил девушке в очень небольших дозах, но никаких результатов всё равно не было.

На третьи сутки я перевёл её в обычную палату, поближе к дежурному пасту. Я уже откровенно места себе не находил. Успокаивать мне себя было нечем, время шло, а изменений не было. Я часто сидел смотрел на девушку и представлял, как она откроет глаза, а всё остальное решаемо.

Конечно, было странно, что никто мою пациентку не ищет. Возможно, что–то страшное случилось. Так теряясь в догадках, я уснул на соседней кровати у девушки в палате, в состоянии, когда исчезает надежда, что всё ещё может быть хорошо.

Проснувшись ночью, я принялся ходить взад, вперед без всяких чувств и эмоций, просто чтобы не сидеть на одном месте. Свет в палате был тусклый и поэтому, когда я шёл от окна по направлению к лежащей девушки, мне показалось что её ресницы дрогнули. В первый момент я подумал, что у меня галлюцинации начались. Поэтому я остановился и присмотрелся.

Девушка действительно открыла глаза. Моё сердце забилось сильнее от едва осознаваемой радости.

Глава 2. Лиза

Открываю глаза, медленно. Свет пробивается через пелену. Проходит несколько секунд, и я начинаю видеть чётче. Вижу белый потолок. Пытаюсь пошевелить головой, и только потом замечаю какие–то трубки, идущие от меня. Делаю попытку пошевелиться, но всё тело кажется онемевшим. Очень болит голова, даже в сторону посмотреть боюсь, но боковым зрением замечаю какое–то движение.

– Очнулась! – произнёс мужской, как мне показалось, голос.

Мне не показалось. Перед моими глазами появился молодой человек в очках и белом халате. Может быть врач, подумала я, ведь посетители не застегивает пуговицы, а просто накидывают на плечи, почему–то это пришло мне в голову.

– Как вы себя чувствуете? – спросил врач.

Я попыталась что–то ответить, но губы пересохли, поэтому даже звука никакого не получилось. В этот момент мозг, как будто только что включился и начал свою работу с вопросов: кто я? Где я? Как я здесь оказалась? Как меня зовут? И ещё много всяких других.

Человек в белом халате поднес к моим губам воду и приподнял мне голову, как–то по–хозяйски.

– Вот, попейте, – сказал он. – Немного можно.

Я сделала большой глоток, потому что мне очень хотелось пить, но вода сразу же впиталась в язык. Несколько капель сбежали по подбородку, но врач избавил меня от них с помощью полотенца. Подоткнул ещё одну подушку мне за спину, взяв её соседний пустой кровати.

Мне все это показалось странным, почему медсёстры это не делают, и почему врач ко мне относится с таким вниманием?

– Вы помните, что с вами произошло? – задал он достаточно простой вопрос, на который я ответить была не в силах. Я даже имени своего вспомнить никак не могла.

Я просто отрицательно помотала головой в ответ, боясь, что у меня опять не получится с разговором.

– Хорошо, не буду вас больше мучить, отдыхайте, – сказал молодой врач и вышел. Я осталась одна в палате, хотя она была двухместная.

Сделала новую попытку сказать хотя бы что–то, у меня получилось принести пару слов шёпотом. После чего почувствовал ужасную усталость, и слабость во всем теле.

Врач вернулся, взяв стул возле окна, он сел напротив меня.

– Меня зовут Денис Сергеевич, извините, что сразу не представился, я ваш лечащий врач, – сказал он и заулыбался какой–то мальчишеской улыбкой. Я опять кивнула в ответ головой, думая, что тратить на разговор силы пока не стоит. Денис Сергеевич смотрел на меня, видно было, что он собирается с духом.

На вид врач ростом был выше среднего, в начале он показался мне худым, но потом я поняла, что халат, который был на нём, свисал с плеч, рукава были завернуты, он ему был явно не по размеру. Когда Денис Сергеевич вытягивал руки, чтобы поправить капельницу ткань натягивалась на внушительных мышцах.

– Вас привезли на скорой три дня назад в моё дежурство, – начал рассказывать Денис Сергеевич, глядя на меня своими серыми глазами. Я молчала, ожидая продолжения. – Это вы меня сегодня впервые увидели, я к вам уже почти привык, – продолжал он, а щетина на его щеках подтверждала, что побриться ему было некогда.

Я вдруг захотела увидеть свое лицо.

– Вы не можете принести мне зеркало? – неожиданно даже для себя спросила я. Денис Сергеевич какое–то время не двигался, может быть, ждал, что я ещё что–нибудь скажу, а потом его глаза как будто проснулись и задумчивость исчезла с его симпатичного лица.

– Да, конечно! – с каким–то облегчением сказал Денис Сергеевич и вышел в коридор.

Может быть, если я увижу себя в зеркало, то что–нибудь вспомню. Эта мысль меня обнадежила ненадолго.

Вернувшись через пару минут, с зеркалом в руках, он протянул его мне. Я взяла зеркало, но чуть не уронила его на себя. Моё тело меня совсем ещё не слушалось.

– Осторожно! – испуганно подхватил зеркало Денис Сергеевич.

Вторая попытка оказалась удачнее. Теперь я взяла зеркало обеими руками. Из отражения на меня смотрела молодая девушка с большими карими глазами. Под повязкой было заметно, что и волосы тоже тёмные. Лицо абсолютно точно было мне знакомо, но оно было моим и это успокаивало. Хотя бы это я знаю. Вот только ничего больше мне это не дало. В памяти ничего не колыхнулось, собственное имя тоже не всплыло в сознание.

– Вас привезли часов в пять утра, три дня назад. Пульс почти не прощупывался. Люди, которые вас нашли, думали, что вы мертвы, но скорую вызвали, – Денис Сергеевич начал рассказ, а я его внимательно слушала. Он забрал у меня зеркало и убрал его в сторону.

– Видимо, мне повезло, – улыбнулась я. – А где меня нашли? – поинтересовалась я, всё ещё надеясь что–то вспомнить.

– В парке, возле пруда, почти что ночью, никого ещё не было на улице, – тут же ответил он.

Я молчала, пытаясь представить себя лежащую на земле, возле воды, но никаких воспоминаний не последовало. Денис Сергеевич, так ничего от меня не дождавшийся, стоял молча, думая о чём-то о своём.

– Сейчас все показатели в норме, кроме, конечно, памяти. Кратковременная потеря памяти в таких случаях, как ваш, случается, главное, что вы в сознании. Не нужно перегружать мозг сейчас, постарайтесь отдохнусь, прийти в себя. Сейчас вам нужно поесть, чтобы набраться сил.

– Но я и так три дня отдыхала, – возразила я, однако врач тут же меня переубедил:

– Для вашего организма это был совсем не отдых, как вы считаете, а борьба за здоровье и жизнь, на которую он потратил уйму ресурсов.

Я пожала плечами, и согласилась:

– Тогда буду есть и отдыхать. Что мне ещё делать-то, – я грустно усмехнулась.

– Вот и хорошо. Если вы что-то вспомните, то завтра утром я буду на дежурстве. Вот тут есть кнопка, для вызова медсестры, – он указал на неё. – Если вам что–то понадобится.

На все его слова я просто кивала, несмотря на то, что старые воспоминания были утеряны, новую информацию я впитывала, как губка.

Денис Сергеевич ушёл, я поела, едва-едва запихнув в себя несколько ложек каши и запив их чаем. Желудок за столько дней, видимо, отвык от пищи, потому как больше ничего съесть я не смогла. Решила, что подвиги совершать буду постепенно.

За окном начинало темнеть. Я сделала попытку встать на ноги, но они были будто бы ватные, не слушались меня. Пришлось сесть обратно на кровать. Посидев несколько минут, я повторила свою попытку. Осторожно встала, держась за кровать, потихоньку добралась до тумбочки и дошла до окна. Опираясь на подоконник, я внимательно рассматривала, что находилось за стеклом.

Окна палаты выходили, видимо, во двор, чуть подальше был больничный парк. Над деревьями были видны верхушки многоэтажных городских домов. Они были такие большие, непривычные. И, вроде как, этот город был для меня чужим.

Рассматривая не знакомый пейзаж, я не заметила даже, что стою на ногах, уже ни за что не держась. Обратно до кровати я дошла уже самостоятельно. Вдруг какая-то безысходность на меня накатила. Я легла под одеяло, мне ничего не хотелось. В таком настроении я и уснула.

Не знаю сколько я проспала, но проснулась я от того, что медсестра трясла меня за плечо. Ничего не понимая, я села в кровати и вопросительно посмотрела на неё.

– Вы кричали во сне! Я услышала и прибежала, – обеспокоенно тараторила девушка. – С вами всё хорошо?

– Спасибо, – просипела я. – Всё нормально.

– Может быть, мне с вами посидеть? – предложила она, внимательно вглядываясь в моё лицо.

– Нет, не стоит, я в порядке, – пробормотала я, пытаясь оживить в памяти тот сон, что заставил меня кричать.

Девушка вышла. Через какое-то время я решила пойти в душ, понимаю, что уснуть больше не получится. Как обрывки кадров из плохого кино, всплывали куски сна. А я пыталась их собирать, как пазлы в картинку, которая, как мне казалось, может быть очень важна.

В моём сне была женщина лет пятидесяти. Высокая, представительная, хорошо одетая. Она была на меня не похожа: светлые волосы, черты лица другие, но во сне я знала, что это – мой близкий человек. Она улыбалась мне, как будто хотела меня успокоить.

– Лиза, детка, ты должна меня понять, – говорила она как–то слащаво.

– Нет! Не подходи ко мне! – кричала я, по щекам текли слёзы.

Сон был реалистичным. Очень. И, может быть, я ошибаюсь, но мне казалось, что это – моё воспоминание. Вот только что это всё значит, я не понимала.

Всю ночь я прокручивала в голове этот сон. Перебрала все детали из моего ночного видения, вспомнила всё, что смогла. Наверное, прошла километры, нарезая круги по палате.

Во сне я была одета в джинсы и плащ, а на ногах были туфли на сплошной подошве. На руке сверкал какой–то странный браслет. Я его увидела, когда отталкивала от себя ту женщину. В простом сне я не разглядела бы всё так подробно.

Глава 3. Денис

Домой я пошёл не сразу. Нужно было как-то переключиться, после трёхсуточного дежурства. Но вскоре мысль о душе и мягком диване взяла надо мной верх.

Первым делом, как только вернулся домой, я позвонил родителям. Выслушал мамины нравоучения, поклялся, что со мной всё в порядке и с чувством выполненного долга пошёл в душ.

Всё время, что бы я не делал, мои мысли занимала пациентка, потерявшая память. По сути, я не знал даже имени девушки, вот только это не помешало ей поселиться в моей голове.

Я засыпал, думая о своей красивой подопечной, и с мыслями о ней проснулся утром. Всё было так же, как перед обычным рабочим днём, вот только на работу я пришёл едва ли не на час раньше обычного.

Стоило мне только появиться, тут же медсестра на посту сообщила:

– Девушка из палаты напротив кричала ночью во сне.

– С ней всё в порядке? – я готов был тут же рвануть в палату, но всё-таки сдержал свой пыл.

– Я предложила с ней побыть, но девушка отказалась, я заходила к ней потом ещё. Сначала пациентка в душе была, а потом просто сидела на кровати, не спала, – продолжила медсестра свой отчёт.

Я заглянул в палату девушки, убедившись, что она не спит и вошёл.

– Доброе утро, – она перевела на меня взгляд. – Света сказала, что вы ночью кричали, – сразу же завёл я интересующую меня тему.

Девушка кивнула.

– Да, мне кошмар приснился. Очень… реалистичный, – она даже вздрогнула. – Зато теперь мы с вами, кажется, можем познакомиться. Из этого сна я узнала, что меня зовут Лиза.

Я улыбнулся. Имя – это уже не мало.

– Значит, ваш мозг делает попытки восстановить память. Пусть таким необычным способом, но это уже вселяет надежду, – я попытался приободрить её. – Но почему кошмар?..

Вопрос мой остался без ответа, Лиза пропустила его мимо ушей.

– Денис Сергеевич, вы можете узнать, во что я была одета, когда поступила сюда? Мне кое-что проверить нужно, – неожиданно попросила она.

Я не понял, зачем Лизе это понадобилось, но сразу же пошёл исполнять её просьбу, конечно же предупредил, что скоро вернусь.

Пакет с вещами я забрал под свою ответственность и тут же отправившись в палату Лизы.

– Вот ваши вещи, вы в них были одеты, когда вас привезла скорая, – сообщил я девушке, протягивая ей пакет.

Лиза его взяла, вытряхнула оттуда всё содержимое и начала внимательно разглядывать вещи. Она смотрела на каждый предмет одежды по отдельности, после чего всё–таки сказала мне:

– Спасибо! Во сне я сумела разглядеть свою одежду, ещё браслет увидела, странный, – она развернула плащ, порылась в карманах и выудила от туда браслет.

На вид, вещица была действительно странной, иначе и не скажешь. К золотой цепочке были прикреплены фигурки зверюшек, звёздочек, ещё чего–то, я не разглядел. Украшение было сделано из драгоценного металла, что-то мне подсказывало, что камешки там тоже были не простые, но выглядело всё это как-то по-детски.

– Похоже, мои воспоминания начались с конца, – тихо проговорила Лиза, глядя на развороченную гору одежды. Она была растеряна, а я наоборот радовался:

– Главное, что они вообще начались, – у меня действительно появилась уверенность, что Лиза полностью поправится.

Но даже эти мои слова девушку ободрить были не в силах. Её лицо было серьёзным, видно было, что она переживала.

– Во сне я видела женщину, понимала, что она – мой близкий человек, но боялась её. Я сильно боялась, отталкивала её от себя, плакала. Она же наоборот пыталась быть со мной ласковой, но мне тогда было понятно, что всё это неправда, она просто прикидывается добренькой. Женщина пыталась меня успокоить, но я понимала, что такое принять нельзя и… – она говорила путанно, подбирала каждое слово, но я, кажется, понимал, что она чувствует.

– Наверное, ваш мозг пытается “рассказать” вам что-то очень важное, – я лишь предполагал. – Передать вам какую–то информацию.

Лиза, нахмурившись, переспросила:

– Какую информацию? – она смотрела на меня так, что мне хотелось тут же рассказать всё на свете, хоть чем-то помочь, но увы, я не знал ничего о Лизином прошлом.

Пришлось вытягивать из себя все знания по психиатрии, которые я имел.

– Думаю, важно не только то, что вы там рассмотрели и узнали, но и то, что вы чувствовали. Ваши эмоции, – сказал я, вопросительно глядя на неё.

– Я была очень зла, – сказала Лиза, не до конца поняв то, что я пытался до неё донести.

– Нет, я не об этом. Что вы чувствовали к этой женщине? Вы говорите, что знали, что она вам не чужая, но какие именно эмоции в своём воспоминании вы испытывали именно к этой женщине?

Я ожидал, что девушка задумается, но она неожиданно откровенно высказала:

– Я считала, что она представляет угрозу, боялась её, хотела сбежать как можно скорее.

– Не самый приятный “букет” эмоций из тех, что можно испытывать к близкому человеку, – прокомментировал я.

– Не то слово, – усмехнулась Лиза.

В этот момент в палату вошла медсестра, прерывая наши общие размышления.

– Денис Сергеевич, вас там спрашивают, – сказала она.

Я вышел в коридор, где медсестра подала мне трубку телефона.

– Кто? – спросил я, прикрывая рукой динамик на трубке.

– По поводу девушки, – она кивнула головой в сторону палаты Лизы. – Говорит, что она – её тётя.

Тут же у меня в голове мелькнула мысль, что возможно именно она является героиней Лизиного сна-воспоминания.

Я поднёс телефон к уху, представился, в ответ услышал достаточно приятный, чёткий женский голос:

– Мне сказали, что моя племянница Лиза может находиться у вас? – умоляюще спросила женщина, – Скажите, пожалуйста, ради Бога, что с ней?

Я предложил ей прийти лично, чтобы убедиться, точно ли Лиза находится у нас на лечении. Положив трубку, я сразу же пошел к Лизе в палату. Нужно было её предупредить.

– Звонила женщина. Она ищет свою племянницу Лизу, и вы по описанию подходите, – сказал я , не сводя с неё глаз.

Лиза нахмурилась.

– Наверное, это её я видела во сне, – сказала она достаточно равнодушно.

– Она представилась Еленой Алексеевной. Вам ни о чём это имя не говорит? – спросил я, всё ещё внимательно глядя на неё.

Лиза молча покачала головой. Выглядела она мрачной, видимо, новость о предполагаемой родственнице её огорчила, а не обрадовала.

– Скоро она будет здесь, – сказал я. – Не беспокойтесь, если что, вы тут не одна, я рядом… и медперсонал остальной конечно же, – добавил я, стараясь приободрить девушку. Она лишь выдавила из себя улыбку, явно не вдохновившись предстоящей встречей.