Kitobni o'qish: «Трофей императора»

Пролог

Она была там. За стеной.

Ждала его. И боялась.

Он чувствовал ее нервозность и неподдельный страх. Представлял, как она мечется по его спальне, теребя завязки своей рубашки. Как кусает полные, чуть влажные губы…

С первой встречи ему хотелось попробовать эти губы на вкус! И он не стал себя останавливать. Сколько еще они будут сниться ему и манить?

Но сейчас все закончится.

Сейчас он узнает правду.

Роннар рывком схватил со стола кубок, наполненный игристым вином, и залпом опрокинул в себя. Но прохладный напиток не остудил огонь, бушевавший внутри. Наоборот, подхлестнул его, словно кто-то плеснул масла на уже затухавшие угли.

Взгляд дарга упал на стол, на котором лежала бумага с гербовой печатью. Это была запись допроса, которую передал ему дознаватель. Всего несколько строк, от которых веяло кровью и предательством.

По губам Роннара скользнула усмешка. Циничная, мертвая. Его пальцы сжались на кубке, сминая черненое серебро словно картон.

А ведь прошлой ночью он назвал эту женщину своей женой перед лицом предков. Он, Повелитель Сумеречной Гряды, Владыка Алмазного клана, правитель Драконьей империи. Он был уверен, что нашел ту, которая разделит с ним его жизнь, имя и власть.

И что же теперь?

Бумага, лежавшая на столе, все изменила. Слова, написанные каллиграфическим почерком дознавателя, были пропитаны ядом, и этот яд сейчас разъедал изнутри его душу.

Выругавшись, он отшвырнул прочь погнутый кубок, и тот покатился по мраморным плитам, отбивая траурный марш.

Император поднялся. Он больше не собирался ждать. Он хотел получить ответы.

И он их получит.

Волна ледяного воздуха сорвалась с его пальцев, ударила в дверь, заставляя ту с грохотом распахнуться, и понеслась дальше, оставляя на полу морозный узор. Но сам Роннар не торопился переступать через порог собственной спальни. Остановившись в дверях, он разглядывал ту, что стала причиной его гнева.

У высокого окна, скрытого тяжелой занавесью, стояла хрупкая, бледная девушка. Ее белокурые волосы были зачесаны вверх, открывая беззащитную шею, такую тоненькую, что он смог бы переломить ее двумя пальцами. Сорочка из тонкого шелка песочного цвета ниспадала до самого пола, скрывая изгибы фигуры и в то же время будоража воображение.

Роннар почувствовал, как во рту пересохло, а в груди, там, где билось сердце, что-то заныло.

Его невеста.

Принцесса Валенсия.

По крайней мере, именно так значилось в договоре, который он заключил с ее отцом.

Его взгляд прошелся по лицу девушки, отмечая тонкие черты, чуть вздернутый нос, испуганные глаза, окаймленные густыми ресницами. И задержался на губах.

Девушка сделала шаг назад. Ей в поясницу уперся подоконник. Она вцепилась в него непослушными пальцами и нервно облизнула губы.

Роннар ощутил, как наливается плоть.

О, его так называемая невеста хороша. Даже слишком. Но она не та, за кого себя выдает. Он не чувствует с ней единства. Только чисто мужскую реакцию.

– Владыка Роннар… – пролепетала она. – Я… я не ждала вас так рано…

Конечно же, не ждала.

Даже не взглянув в сторону огромной кровати, приготовленной слугами к брачной ночи, он прошел через спальню. Молча ухватил спинку кресла, выдвинул из-за секретера на середину комнаты и опустился в него. И только потом произнес:

– Раздевайся.

Его голос прозвучал жестко и холодно.

Девушка растерянно заморгала.

Ее руки несмело скользнули вверх, к единственным завязкам, удерживавшим сорочку на шее.

– П-простите, мой император…

– Я сказал, раздевайся, – повторил Роннар, тяжело роняя слова.

Он должен дать ей последний шанс. Потом он загладит свою вину, если окажется, что его невеста чиста перед ним. Но если донос окажется правдой…

Лицо девушки вспыхнуло румянцем стыда.

Что ж, с императорами не спорят…

Она опустила ресницы, скрывая набежавшие слезы.

Наивная, неужели думала, что он будет с ней нежен? Конечно же, будет, если сейчас она убедит его в том, что та бумага на его столе – клевета.

Девушка закусила губу. Непослушными пальцами ухватила завязки и потянула. А потом уронила руки безвольными плетями. Шелк скользнул вниз, упал к ее ногам и растекся легким облачком, открыв взору мужчины девичье тело.

Роннар молчал. Он смотрел на идеальную, молочно-белую кожу, и его взгляд постепенно темнел, наливаясь холодной яростью.

На виске императора вздыбилась черная вена. Пальцы вцепились в подлокотники кресла с такой силой, что дерево треснуло, рассыпаясь на щепки.

Но он продолжал сидеть и смотреть, и под его уничтожающим взглядом девушка сгорбилась, съежилась, стала как будто меньше. Краска стыда залила ей шею и грудь…

Наконец, удовлетворенный увиденным, Роннар хлопнул в ладоши.

Шевельнулась портьера, скрывавшая вход в соседнее помещение. И из-за нее показался молчаливый слуга.

Вздрогнув, девушка подхватила сорочку. Она хотела прикрыться, но тяжелый взгляд императора пригвоздил ее к месту.

А когда он заговорил, ее охватило оцепенение.

– Тарк, передай этрурцам, что я оценил их шутку, – произнес он без всяких эмоций. – И теперь хочу видеть настоящую принцессу Валенсию.

– Слушаюсь, мой повелитель, – хранитель императорской спальни сдержанно кивнул, подтверждая, что понял приказ. – А что делать с этой?

Он даже не глянул на девушку.

Губы Роннара раздвинула мстительная усмешка:

– Отдайте ее солдатам.

Глава 1

Летний вечер дышал прохладой и ароматом жимолости, вьющейся вдоль балюстрады вперемешку с диким виноградом. Валенсия любила это время суток за его безмятежность, за обещание, которое таилось в закатных огнях. Маленькой, она часто убегала от нянек и неугомонных сестер, чтобы спрятаться на балконе и любоваться, как на бархатном небе Этрурии зажигаются звезды

Но здесь, над Сумеречной Грядой, небо было иным. Чужим, неприветливым и надменным. Ленси не смогла найти ни одного знакомого созвездия, хотя стояла, задрав голову, пока шея не онемела. Да и тучи висели здесь слишком низко, почти задевая своими краями зубцы башен Ирригенского замка.

Балконная дверь за ее спиной была слегка приоткрыта. Ветер играл краем гардины, то трепал ее, как игривый щенок, то подбрасывал вверх и доносил голоса сестер, бурно обсуждавших завтрашнюю церемонию. Еще бы, Бал Невест в Ламаррии бывает раз в двадцать лет.

Только раз в двадцать лет таинственная страна, где правят драконы, открывает свои врата. И тогда сотни дев, достигших брачного возраста, съезжаются туда со всех окрестных земель, чтобы попытать счастья и стать избранницей одного из даргов, как они сами себя называют. Дарги живут долго, очень долго, но своих женщин у них давно уже нет. Кто-то говорит, что это наказание, которое послали им боги. Кто-то, что это признак вырождения расы. Вот и ищут они пару среди человеческих дев.

Только не всякая дева подходит драконам, не всякую дарг назовет своей суженой.

А этот Бал Невест и вовсе будет особенным. Сам император Роннар решил принять в нем участие. А царственному жениху положено царственную невесту.

Вздохнув, Валенсия потерла озябшие руки. Ее предупреждали, что на Сумеречной Гряде холоднее, чем в долинах Этрурии, но она даже не представляла насколько.

Или это страх перед завтрашним днем заставляет ее кожу покрываться мурашками?

Она не знала. Ей хотелось отвлечься от мрачных мыслей, но возвращаться к сестрам желания не было. Особенно если учитывать, что эту ночь придется провести в компании Лидии – самой старшей и самой настырной, которая и так всю дорогу допекала нравоучениями.

Уж лучше сбежать потихоньку, пока никто не увидел, да немного пройтись, подышать свежим воздухом.

Тем более что где-то у главной башни должен быть сад с каменными фонтанами в виде статуй морских драконов. Ленси видела его еще днем, из окна дирижабля, когда сопровождавший принцесс ньорд приказал капитану совершить лишний круг, дабы царственные гостьи смогли насладиться красотами Ирригена с высоты птичьего полета.

Для Ленси и ее пяти сестер это был первый полет на воздушном транспорте, вот уж страху они натерпелись! Но воспитание не позволило выдать эмоции, пришлось сжать свой страх в кулаке и с прямой, как палка, спиной взойти на борт по хрупкой на вид, металлической лесенке.

Она помнила, как села на отведенное место – узкое кресло, оббитое бархатом, и крепко зажмурилась, заставляя себя дышать медленно и глубоко. Рядом нервно переговаривались сестры, в сотый раз спрашивая у ньорда, насколько этот транспорт безопасен. Закатывали глаза, угрожая хлопнуться в обморок, дули друг другу в лицо, обмахивались платочками, подносили к носу едкую нюхательную соль. Где-то в хвосте, отдельно от них, от страха вскрикивали служанки и вполголоса бормотали молитвы.

Снаружи дирижабль представлял собой гигантский аэростат вытянутой, каплевидной формы, под которым крепилась легкая на вид лодочка с застекленными окошками. Изнутри вся конструкция выглядела хрупкой и ненадежной, но никаким другим транспортом преодолеть бурное Аранейское море было попросту невозможно. Самые мощные корабли разбивались о рифы, не пройдя и половину пути. Поговаривали, это результат древней магии, которой дарги когда-то давно отгородились от внешнего мира.

Как бы там ни было, имперский ньорд выдал каждой из будущих невест по маленькой круглой пилюле синего цвета. Он сказал, что это лекарство от воздушной болезни, а заодно и хорошее успокоительное для сиятельных льер. Ленси до сих пор ощущала на языке ее мятный, насыщенный вкус, хотя прошло уже много часов.

Подойдя к краю балкона, девушка перегнулась через балюстраду и глянула вниз.

Там, у подножия замковых стен, раскинулась каменистая пустошь, затянутая вечерним туманом. Сквозь туман пробивались красноватые блики костров, зажженных в честь Бала. Слышался рокот мужских голосов, перемежавшийся гортанным смехом, звон бокалов, скрежет металла. Дарги тоже готовились к празднику.

Разогнувшись, Валенсия окинула взглядом острые пики скал, отливавшие багрянцем на фоне закатного неба. Сейчас они были похожи на пылающие факелы, а все из-за слюдяных отложений, покрывавших их склоны. В гладкой, отполированной природой поверхности, отражались то солнце, то луна, придавая безжизненным скалам феерический вид.

– Во всем этом есть какая-то особенная, завораживающая красота. Тебе так не кажется?

Девушка вздрогнула, когда рядом с ней неожиданно раздался голос сестры.

– Дель, ты меня напугала…

Дельфина – третья по старшинству из шести принцесс Этрурии – хмыкнула, набрасывая кружевную мантилью из шерсти этрурских коз на плечи сестре.

– Мы уже идем спать, – она зевнула, прикрывая ладошкой рот. На безымянном пальце блеснуло кольцо с вензелем королевского Дома Этрурии. Такое кольцо было у каждой принцессы. – Все устали. Завтра будет тяжелый день.

– Я хочу побыть здесь еще немного.

– Как хочешь, – Дель пожала плечами. – Смотри, чтобы Лидия не ругалась. Она сегодня вся как на иголках.

– Нервничает.

– От этого брака зависит и наша судьба, и всего королевства. Мы все нервничаем. А ты разве нет?

Ленси слабо улыбнулась сестре:

– Я стараюсь не думать о том, что будет завтра. Ведь еще и сегодня не кончилось. – Немного помолчав, она добавила, но уже тише: – Как думаешь, кого из нас выберет император?

Этот вопрос мучил ее с тех пор, как отец объявил о своем решении заключить династический брак с Владыкой Сумеречной Гряды. В его понимании это был единственный способ спасти Этрурию от смены династии. В маленьком королевстве давно назревала буря, ведь у короля Фабиана и королевы Кассандры не было сыновей, а дочери по закону не могли претендовать на престол. Король был простым человеком, и ему уже стукнуло шестьдесят. Народ требовал, чтобы он назначил наследника, но единственным претендентом на трон оставался герцог Феликс Тилезский, его младший брат. Он давно точил зубы на трон, понемногу стягивая войска у границ. Оставался единственный выход – породниться с сильным соседом, который сможет взять Этрурию и ее королевский Дом под свою опеку.

Таким соседом оказалась Ламаррия – драконья империя, простиравшаяся через весь материк от Сумеречной Гряды до Аранейского моря. И, как раз кстати, ее правитель искал жену…

Дельфина несколько минут молча вглядывалась в пламенеющие багрянцем пики. Потом, не глядя на сестру, сухо бросила:

– Кого бы он ни избрал – это наш единственный шанс. Завтра мы узнаем, кто из нас вернется домой, а кто останется здесь навсегда.

Она ушла, оставив Валенсию стоять на балконе. К этому времени последний луч солнца мигнул и пропал, замок затих, погрузился в ночную дрему. Погас свет в окнах, смолкли громкие голоса, звон и бряцанье. Даже ветер улегся, перестал шелестеть листвой. И тем явственнее стали нежные, мелодичные звуки, доносившиеся откуда-то из самого сердца замкового двора.

Ленси прислушалась.

Кто-то играл в темноте на кифаре. Мелодия была незнакомой, но легкой и приятной, она текла, словно река, обволакивая и проникая в самое сердце. А потом к ней присоединился мужской баритон – низкий, рокочущий, с глубокой бархатной ноткой, от звуков которого по коже девушки побежали мурашки. Он пел на драконьем языке, которого Ленси не знала, но слова таинственной песни вплетались в мелодию как ленты в косы лесной кельфи.

И девушке вдруг нестерпимо захотелось увидеть неведомого кифарда.

Она немного постояла, сомневаясь в правильности того, что собиралась сделать. А потом переступила порог балкона и осторожно, стараясь не издать ни звука, закрыла за собой стеклянную дверь.

Теперь предстояло так же осторожно, чтобы не разбудить сестер, покинуть покои.

В Ирригене девушек поселили в апартаменты из трех спален, выходивших в одну гостиную, где сейчас и стояла Валенсия, прижав руки к груди и пытаясь справиться с участившимся дыханием. Днем ее поразили огромные комнаты с лепными потолками, мозаичные стены, мраморные полы – такого великолепия давно не было в их родном замке. А роскошная мебель из тика и розового дерева, украшенная драгоценными инкрустациями и филигранной резьбой, похожей на тонкое кружево? Каждый предмет был произведением искусства чуждой, таинственной расы.

Но все это было днем, а сейчас Ленси на цыпочках прокралась к входной двери. И уже сжала пальцы на серебряной ручке в виде морды единорога, как за ее спиной скрипнула дверь, ведущая в одну из спален.

– Валенсия? – хриплый спросонья голос Лидии заставил девушку замереть. – Ты куда собралась?

Ленси попыталась слиться с темнотой.

– Эм-м… в уборную, – выдала она первое, что стукнуло в голову.

– Ясно, – раздался громкий зевок. – Ты б еще дольше сидела, звезды считала.

Тихий шорох оповестил, что Лидия захлопнула дверь. Ленси постояла еще немного, пока не услышала, как заскрипела кровать, принимая в свои объятия тело старшей принцессы. И только потом позволила себе облегченно выдохнуть.

От легкого толчка дверь гостиной приветливо распахнулась, Валенсия перешагнула порог и оказалась в хорошо освещенном коридоре, упиравшемся в широкую каменную лестницу. Сквозь высокие арочные окна сюда заглядывал звездный свет, а вдоль стен крепились светильники из синих кристаллов, горевшие ровным, холодным светом.

В коридоре царила мертвая тишина, путь был свободен.

Подобрав юбки, Ленси начала спуск по лестнице, и чем ниже она спускалась, тем ближе становился загадочный голос, переплетавшийся с музыкой в единое целое. Он был еле слышен, но от этого не стал менее чарующим. Песня, которую он выводил, напоминала тонкое кружево: звуки то сплетались воедино, то расходились, то взлетали ввысь, чтобы оборваться резким крещендо, то опускались до невесомого рокота, который пробегал дрожью по венам.

На улице ее встретили тишина и прохлада.

– Эльха Пресветлая, что же я делаю? – пробормотала девушка, кутаясь в шерстяную мантилью.

Если кто-то увидит ее здесь и доложит, то скандала не избежать. Младшая принцесса Этрурии шастает по ночам в императорском замке!

Таинственный голос здесь слышался четче, к звукам кифары присоединился хрустальный плеск фонтанов. Он манил, завораживал, пробуждал странные, непонятные ощущения, от которых кружилась голова и слабели ноги, а низ живота наливался тягучим теплом.

Уже не думая ни о чем, кроме желания увидеть певца, Валенсия шагнула с крыльца на аллею сада.

Какое-то время она бездумно шла, ориентируясь только на звук. Но вдруг пение смолкло, и девушка, вздрогнув, словно очнулась от глубокого сна.

Оглядевшись, она поняла что стоит у каменной кромки пруда, посреди которого возвышается скульптура морского дракона – тот самый фонтан, который она заметила еще днем. Гигантский каменный змей свил свое тело в мощные кольца. Луна серебрила чешуйки, выгравированные неизвестным мастером с особой любовью, а красные камни в глазах дракона мерцали, словно живые. Из разинутой пасти, задранной к небу, била струя воды, возносясь высоко вверх и рассыпаясь на миллионы прозрачных капель.

Это было так странно…

Девушка могла бы дать руку на отсечение, что песня раздавалась отсюда. Но сейчас возле пруда не было ни души, если не считать ее саму. Неужели это действительно происки лесных кельфи? Эти проказницы любят зачаровывать путников, заводить в свои дебри, чтобы потом похитить разум и душу…

Подчиняясь внезапному порыву, она опустилась на каменный бортик пруда и окунула пальцы в прохладную воду.

– На вашем месте я бы не стал этого делать.

Глава 2

Тихий голос прошелестел, словно ветер в листве. Он заставил девушку резко вскочить.

Оглянувшись, она увидела тень, напоминавшую мужской силуэт. Кто-то стоял в нескольких шагах от нее, скрываясь в густой листве. Лунный свет освещал очертания высокой фигуры, но лицо незнакомца оставалось в темноте.

Мужчина стоял на довольно приличном расстоянии, не делая ни малейших попыток приблизиться. И все же Валенсия невольно сделала шаг назад.

– Кто вы? – ей хотелось надеяться, что голос не дрогнул. – Что вы здесь делаете?

Девушке показалось, что незнакомец слегка усмехнулся.

– Этот вопрос я хотел бы задать и вам.

Ленси прищурилась, окидывая мужскую фигуру напряженным взглядом.

Высокий, широкоплечий. В простом черном камзоле и бриджах того же цвета, заправленных в сапоги. Горло повязано белоснежным платком – единственным светлым пятном во всей его темной фигуре. Да еще вокруг петлиц отливают серебром галуны. Слишком простое одеяние для благородного льера. Скорее всего, это чей-то оруженосец или слуга. И он тоже ее рассматривал, совершенно не стесняясь.

Девушка на секунду задумалась.

Сказать, что она принцесса Этрурии и не обязана отчитываться перед первым встречным? Нет, это слишком чревато. Если папеньке донесут о ее ночных похождениях, он исполнит свою угрозу. Сначала высечет розгами, как секут непослушных мальчишек на заднем дворе, а потом запрет в башне на целый год!

Ох, лучше остаться инкогнито, тем более что и таинственный незнакомец не спешит себя называть.

Но пока девушка размышляла над тем, как назваться, мужчина снова заговорил:

– Ты не похожа на служанку, и я тебя здесь раньше не видел. Значит… – он задумчиво потер подбородок, и Ленси услышала треньканье струн. Только тогда она разглядела «рожки» кифары, торчавшие у него за плечом. – Ты одна из тех дев, что прибыли в замок на Бал. Уже присмотрела себе симпатичного дарга?

Девушка недовольно поджала губы.

Да кто он такой, чтобы «тыкать» ей! Принцессе Этрурии!

Она уже набрала побольше воздуха в легкие, чтобы поставить нахала на место, но в последнюю секунду проснувшееся благоразумие успело захлопнуть ей рот.

– А ты тот кифард, чье пение мешает мне спать, – буркнула она не слишком любезно.

– И потому ты бродишь одна в темноте по незнакомому саду? Смелая дева.

В тоне мужчины звучала насмешка. Он явно потешался над ней, словно бы не заметив ее фамильярности. Значит, и вправду слуга. Благородный льер уже бы поставил на место, напомнив о том, как следует обращаться к высшему сословию.

Закусив губу, Валенсия запахнула мантилью на груди и стиснула ее концы в кулачках. Да, она была принцессой, которую с рождения учили повелевать, но здесь в темноте, в чужой стране, в незнакомом саду, наедине с мужчиной, который может таить опасность, она была всего лишь беззащитной девушкой восемнадцати лет.

Легкий ветерок мазнул по ее спине, поиграл выбившимся локоном и понесся дальше, ероша траву.

– Вы не представились, – напомнила она, медленно отступая в сторону аллеи. – И почему это мне не стоит опускать руку в воду?

Но мужчина будто не слышал. Он вдруг сделал шаг в ее сторону, и лунный свет упал на его лицо, освещая резкие скулы и нос с горбинкой, присущие всем даргам. В его глазах, сейчас казавшихся темными, как сама ночь, не было ни намека на веселье. Густые брови сошлись к переносице, тонкие губы были стиснуты в бледную линию, а на скулах и вдоль висков по направлению к шее серебрились чешуйки.

– Стой! – произнес он почти беззвучно. – Не двигайся.

В его тоне прозвучала такая внутренняя сила, что Валенсия тут же застыла, будто кролик перед удавом. Она даже дышать перестала. Только сердечко продолжало стучать, как безумное, и каждый удар отдавался в висках, точно удары кузнечного молота по наковальне.

Расширенными глазами она смотрела, как он приближается к ней.

Значит, все эти сказки о драконьем воздействии вовсе не сказки? Они и вправду могут заворожить…

Эльха Пресветлая, о чем она только думала! Столкнуться с одиноким даргом в темном саду глупее, чем перепутать благородного льера с безродным слугой! У них свои законы, своя мораль, а запах девственницы для них все равно, что кровь для вампира…

Между тем мужчина пересек разделявшие их жалкие метры и остановился чуть ближе, чем позволяли правила хорошего тона. Ни слова не говоря, он коснулся ее подбородка, и девушка, подчиняясь беззвучному приказу, запрокинула голову.

Теперь он возвышался над ней, как скала. Темный, загадочный и очень опасный. Эта опасность окружала его невидимым, но хорошо осязаемым облаком, словно королевская мантия, наброшенная на плечи. А еще поразительная сила. Не физическая, хотя она тоже чувствовалась в очертаниях его мощной фигуры.

Крылья тонкого носа затрепетали, дарг шумно вдохнул, и Ленси поспешно опустила ресницы. Ее взгляд скользнул по камзолу, машинально отмечая высокое качество сукна. От него исходил легкий аромат парфюма. Он напомнил ей запах древесного мха, нагретой солнцем травы и выделанной кожи. Одновременно теплый, пряный и благородный.

Нет, этот дарг был далеко не простым…

– Глупо, очень глупо с твоей стороны, маленькая льера, – прозвучало над ее ухом. И девушка вздрогнула, невольно вскидывая взгляд на лицо говорившего. – Нельзя бродить одной по ночам там, где гнездятся драконы. Разве тебе об этом никто не сказал?

От этих слов, сказанных низким, чувственным голосом, ноги Ленси ослабли. Она покачнулась, инстинктивно ища опору, но мужчина не дал упасть. Одно движение – и она оказалась в кольце его рук. Еще мгновение – и лицо незнакомца оказалось так близко, что его глаза заслонили весь мир.

Не было сил ни оттолкнуть его, ни закричать.

Где-то на задворках сознания мелькнула беспомощная мысль: никто не придет к ней на помощь, никто не защитит, если этот дарг захочет сейчас позабавиться. Он просто убьет любого, кто осмелится встать на пути, будь она хоть трижды принцесса! Потому и закрыта Ламаррия от незваных гостей, отделена морем и рифами от всего остального мира, и лишь раз в двадцать лет Драконья империя открывает врата, а особый императорский указ гарантирует неприкосновенность девиц, прибывших на Бал Невест.

– Я… я… – она зажмурилась, призывая на помощь всю свою волю. – Вы не имеете права! Моя безопасность на время Бала гарантирована императорским указом!

Кольцо рук немного ослабло.

– Ах, да, – произнес мужчина с нескрываемым сожалением. – Этот дурацкий указ. Давно пора внести в него некоторые поправки.

Ленси с удивлением поняла, что наваждение рассеялось, она снова может ясно мыслить и реагировать на происходящее. А потому, упершись ладошками в грудь незнакомца, с яростью прошипела:

– Может, отпустите меня, наконец, милостивый льер!

– Конечно, – он легко согласился. – Но не раньше, чем узнаю, какова ты на вкус.

Она не успела сообразить, что это значит. Твердый рот накрыл ее губы, и те невольно поддались под внезапной атакой. Язык мужчины скользнул по ее зубам, силой заставляя раскрыться, и проник вглубь.

Это произошло так внезапно, что Валенсия растерялась. Никогда прежде ни один мужчина не осмеливался прикоснуться к ней поцелуем! А это был поцелуй дракона, исполненный древней магии.

Разум девушки окутал легкий дурман, земля качнулась и перед глазами все поплыло. Чувствуя жар мужского тела, который передался и ей, она поняла что падает, падает, падает в темноту…

Эльха Пресветлая, что же она творит…

Не помня себя, Ленси слабо цеплялась за плечи мужчины. Непослушные пальцы соскальзывали, сердце билось, как сумасшедшее, кровь шумела в ушах, перекрывая все звуки. Воздуха не хватало. Она задыхалась, а поцелуй все продолжался, угрожая стать бесконечным. Дарг терзал ее рот, пил дыхание и, казалось, не мог насытиться. Было что-то пугающее и вместе с тем бесконечно притягательное в жажде, которую он все не мог утолить.

Наконец, он от нее оторвался. Отступил, тяжело дыша и сверля странным взглядом, в котором не было ни намека на страсть. Холодным и расчетливым.

Ленси, не чувствуя ног, опустилась на бортик пруда. Ее всю колотило, словно от холода, она зажала ладошкой рот и уставилась на мужчину затравленным кроликом.

– Иди, – произнес он резко и сухо, будто она в чем-то перед ним провинилась. – Пока я не передумал и не нарушил закон. Завтра на Балу…

Он не договорил. Ошеломленная, в полном смятении, девушка встала, держась за бортик дрожащей рукой. Ее голос тоже дрожал, когда она гневно выдохнула:

– Вы его уже нарушили! Император Роннар вас покарает! Вы осмелились посягнуть на принцессу Этрурии!

Ей показалось, что в глазах мужчины взметнулись искры, но она их проигнорировала и демонстративно вытерла губы тыльной стороной кисти.

Дарг нагнулся, внимательно вглядываясь в ее пылающее лицо. Потом перевел взгляд на руку, где предательски блестело кольцо с вензелем.

– Так значит, ты дочь короля Фабиана? – процедил он, сверля злосчастный перстень таким взглядом, словно хотел расплавить металл. – Что ж, это все упрощает.

Он заложил руки за спину и едва слышно свистнул.

Ленси не успела даже удивиться, как из-за ближайших деревьев выступила новая тень.

– Кларенс, эта дева отныне под твоей личной защитой, – произнес дарг, обращаясь к новоприбывшему. – Отвечаешь за нее головой. Проводи Ее Высочество в покои, выделенные императорским невестам, и проследи, чтобы она не заблудилась по дороге.

Щеки Ленси, ее шею и грудь заливал гневный румянец. Глаза метали молнии, руки дрожали от желания вцепиться в эту слишком спокойную физиономию. Да как он посмел?!

Но…

Она же принцесса. Где ее воспитание?

В глубине души царапнуло воспоминание об отцовском предупреждении. Папенька не хотел отпускать ее в эту поездку, зная безрассудный характер дочери и ее умение влипать в нелепые ситуации. Самая младшая, самая любимая, самая избалованная. Слишком часто ей все прощалось, сходило с рук и не несло последствий. Но в этот раз, похоже, от розог не отвертеться.

Если отцу донесут!..

Ленси гордо вскинула голову и расправила плечи. Потом с видом истинной королевы кивнула тому, кого дарг назвал Кларенсом, и направилась к аллее, по которой пришла сюда. Она услышала, как дарг вдохнул ее запах, но даже не оглянулась.

– Скоро увидимся, – прошелестело так тихо, что она на секунду подумала, будто этот шепот раздался у нее в голове.

«И не надейтесь», – хотелось ей бросить. Но она сдержалась в последний момент. Хватит, уже натворила дел. Теперь расхлебать бы…

Провожатый шел следом, ступая бесшумно, как кошка. Невысокий, гибкий и молодой, почти юноша. Его фигуру скрывал длинный плащ, а из-под полы торчал эфес шпаги – признак благородного льера. Он старался держать расстояние, но в то же время девушка чувствовала спиной его внимательный взгляд.

Когда вдалеке показалось светлое пятно, означавшее выход из сада, Ленси, не выдержав, оглянулась.

– Дальше я сама, – произнесла она резче, чем ей хотелось.

Мужчина молча остановился. Но когда она продолжила путь, он так же молча двинулся следом.

– Вы меня слышали? Мне не нужна охрана!

– Приказ.

Всего одно слово, сказанное почти без эмоций.

Ленси сжала кулачки в бессильной ярости.

– Ах, да, как я забыла! Вы так и будете тащиться за мной до самой кровати?

Судя по его лицу – будет. Кем бы ни был дарг, отдавший приказ, но этот мужчина вознамерился исполнить его в точности.

Это было уже слишком, даже для такой своенравной девицы, как Ленси.

Гневно фыркнув, девушка развернулась и, подхватив юбки, бросилась к башне, темнеющей вдалеке. Задыхаясь от бега, она влетела на каменное крыльцо, юркнула в приоткрытую створку тяжелой двери и, только тогда, оказавшись у подножия лестницы, выдохнула с облегчением. Прижалась спиной к стене и закрыла глаза, слушая, как колотится сердце.

Дома, в Этрурии, никто не осмелился бы так с ней поступать! Но этот наглый дарг…

– Так-так-так, а вот и наша Валенсия. Нагулялись, Ваше Высочество?

Знакомый голос, раздавшийся так неожиданно, заставил девушку замереть. Холодея, она приоткрыла глаза.

В трех шагах, на ступеньках лестницы стояли все ее пять сестер. В ночных рубашках, простоволосые, кутаясь в наброшенные на плечи традиционные шали. И смотрели на нее хмуро, с явным осуждением. Только в глазах самой старшей, Лидии, Ленси увидела настоящий триумф.

– Я так и знала! – произнесла та с нескрываемым удовольствием. – Не стоило брать тебя в эту поездку. Ты позоришь королевскую кровь!