Kitobni o'qish: «Я слышу тебя из прошлого»

От Виталия Семакина ушла жена. Вы можете спросить, как это произошло? Ну, как-как? Ушла и все. Все очень просто. И Димочку увела, четырехлетнего сына.

Вот такое обидное недоразумение обнаружил у себя дома в субботнее утро Виталий, молодой мужчина двадцати восьми лет, довольно приятной наружности, обладатель хорошей подтянутой фигуры, вполне приличных перспектив роста по служебной лестнице, и в жизни как таковой, вообще. Главное, по мнению самого Семакина, ничего такого примечательного ухода жены не предвещало. Тем не менее, это случилось.

Произошло это так: Виталий проснулся прекрасным летним утром в своей постели, заметьте – в своей постели, а не где-нибудь еще. Он прислушался к своим ощущениям и, не открывая еще даже глаз, сообразил, что чувствует себя как-то не очень хорошо. В голове его немного гудело, но это было вполне объяснимо: вчера немного перебрал на корпоративной вечеринке, устроенной по поводу небольшой, почти юбилейной даты – исполнилось ровно пять лет, как строительная компания, в которой имел счастье трудиться с некоторых пор Виталий, начала свое существование, причем, весьма успешное и перспективное.

Компания без дела не сидела и пользовалась неплохой репутацией. Заказы сыпались на нее регулярно, работу компания выполняла всегда вовремя и, по всем показателям и отзывам, очень качественно. Нет, они не строили многоэтажных домов, не возводили крупные объекты, сооружения и мосты, а занимались тем, что исполняли частные заказы на постройку загородных коттеджей, дачных домов, бань и других, весьма необходимых людям сооружений.

Вот, по этому-то поводу, оказалось и не грех устроить небольшую вечеринку для всех сотрудников организации. Заглядывая в будущее далеко вперед, руководством компании было принято решение отметить эту дату в своем кругу, а уж десять лет исполнится – тогда уже все мероприятие проведут гораздо масштабнее: с приглашением именитых гостей, снятием дорогого ресторана, приглашением артистов и так далее. Согласитесь, что смотреть далеко в будущее с такими приятными планами и надеждами на успешное развитие дела, очень приятно и располагает к дальнейшим трудам.

Как ни планировал Виталий не задерживаться долго и уйти с вечеринки пораньше – не получилось. Впрочем, все, как всегда. Днем в пятницу он позвонил жене на домашний телефон и напомнил ей о предстоящем мероприятии, просил не ждать его к ужину, так как ужинать он будет в ресторане, ну конечно, немного задержится, но ненадолго. По крайней мере, тогда он был в этом твердо уверен.

– Как обычно, без жен и мужей? – усмехнулась в трубку Ольга.

– Ну ты же знаешь, Оленька, на такие вечеринки приглашаются только сотрудники компании, – осторожно напомнил Виталий, – но я там долго не задержусь, дорогая, отмечусь и – бегом домой. Ну не могу я не пойти. Как я это всем объясню? Если не пойду, это получится, что я проигнорировал общее мероприятие, можно сказать, плюнул в душу коллективу. Это было бы некрасиво, согласись, ты сама все понимаешь, ты же у меня умная девочка.

Ольга не спешила отвечать, Виталий слегка занервничал и продолжил:

– Ты не волнуйся, машину я оставлю на стоянке – выпившим за руль не сяду, ты же меня знаешь – я ответственный. Да я и пить-то не буду, просто поддержу товарищей, а потом – бегом домой. Прости, я повторяюсь.

Ольга довольно долго молчала в трубку, и Виталий заволновался еще больше. Ссориться с женой, да еще по телефону, ему совсем не хотелось. Да и вообще, делать это он не любил в принципе, а уж перед вечеринкой ссориться, ему было еще неприятнее – тогда он не мог бы со спокойной душой отправиться на нее. Ольга не говорила ни слова, однако и трубку не клала. Семакин занервничал сильнее, и приготовился выслушать Ольгино мнение насчет таких мероприятий, которое он прекрасно знал, так как слышал его от жены неоднократно.

– Ну не могу я не пойти, ты же понимаешь… – осторожно напомнил он жене о себе. – Я быстро вернусь.

– Ну-ну, – сказала наконец Ольга странно ласковым голосом. – Смотри внимательно под ноги, когда домой бежать будешь, не ровен час, споткнешься, упадешь. Больно будет.

Жена повесила трубку, а Виталий еще долго с недоумением продолжал смотреть на аппарат. Из трубки неслись недовольные гудки. Ему почему-то совсем не понравились последние слова жены. Как-то непонятно и загадочно она завершила разговор. Главное – даже не отговаривала его. Он хотел перезвонить, но передумал – решил, что сейчас совсем не время уточнять, что именно она хотела ему сказать. Думается ему – ничего хорошего. Уж лучше потом спросит. Все позже, завтра, например. Завтра-завтра. Завтра, слава богу суббота, и лично у него выходной, который он с радостью проведет со своей семьей. Ольга человек добрый и отходчивый, не станет она долго обижаться на него.

Виталию было прекрасно известно, что такие мероприятия порядком надоели жене, но что делать? Не может же он их совсем игнорировать и не принимать в них участия? Это как-то неправильно. В их компании и вправду часто появлялись причины, которые нужно было непременно должным образом отметить. Много сотрудников – много дней рождений, свадеб, рождений детей, внуков. К этому можно прибавить кучу других причин: заключений выгодных контрактов, начало строительства объекта, завершение его строительства, юбилей компании, как сегодня, например. Да и мало ли еще чего? У всех так, насколько ему известно. Короче, Виталий быстро перестал нервничать и все дальнейшие события потекли по известному уже простому сценарию.

И вот, в итоге, проснувшись на следующее утро после вечеринки, как уже говорилось ранее, в своей собственной постели, Виталий смутно стал припоминать, как он вернулся домой уже далеко за полночь, вероятно часа в два или, даже, в три. С большим трудом, непослушными руками, открыл дверь квартиры своим ключом, стараясь не производить лишнего шума. Как уж у него получилось, он и не помнил. Помнил только, что лег на общую с женой двуспальную кровать, успев еще сообразить, что Ольги на ней нет. Объяснялось это просто – наверняка уснула возле сына в детской. Отметив это, Виталий сразу провалился в сон.

То, что Ольга легла в комнате сына, его вовсе не озадачило. В последнее время Ольга часто так делала, особенно когда Виталий приходил домой очень поздно или нетрезвым. Впрочем, тот факт, что жена вчера не видела, в каком состоянии он вернулся домой с мероприятия, был ему только на руку – стыдно все же было перед ней. О своем обещании жене вернуться пораньше, он прекрасно помнил.

Полежав немного, Семакин наконец разлепил веки и открыл глаза, но понял, что поторопился – солнечный яркий свет, льющийся из окна, резанул по ним, словно ножом полоснул, он тут же крепко зажмурился. Полежал еще немного, затем, приоткрыв один глаз совсем чуть-чуть, скосил его на часы, висящие на стене, напротив кровати. Ого! Уже почти одиннадцать! Ничего себе заспался он! Так и весь выходной день пройдет! Жалко. Вставать, однако, все равно не хотелось. А хотелось еще полежать, может быть, даже еще поспать. Виталий полежал еще немного, прислушиваясь к доносящимся до него шумам. Через некоторое время ему пришло в голову, что что-то его беспокоит. Он сразу и не понял, что именно. Но, что-то было явно не так. Чего-то не хватало. Важного такого чего-то. Чего именно, он сообразил не сразу, а только через некоторое время – не было слышно обычного шума, который он привык слышать по утрам в субботние дни.

Нет, он слышал, как по улице проезжали машины, во дворе кто-то выбивал ковер, слышались голоса людей, лай собак, крики детей, которые, несмотря на то, что было еще утро, уже носились по двору. У кого-то из окна доносились звуки пианино. Это с утра-то! Вот уж кому-то неймется! Хотя… Кому утро, а кому уже и день!

Звуков было полно, как и положено в большом городе, но не было слышно простых, домашних звуков, которые мы обычно не замечаем, не обращаем на них внимания, принимаем их как должное, а вот когда их нет…

Не доносилась из кухни музыка, где Ольга в это время обычно готовит

субботний завтрак, а она любит делать это под музыку, поэтому включает радио, или же телевизор, который на кухне тоже имеется. Ольга и сама любит напевать, слух у нее просто замечательный. Она, между прочим, закончила в свое время музыкальную школу по классу аккордеона. Но сегодня было тихо, никто не пел, и музыка не играла. Не бубнил телевизор, не звякала посуда, не гудела микроволновка, и, самое главное – не было слышно звонкого голоса сына Димки, а уж он, поверьте, никогда в это время уже не спит. Не спит даже в выходной день, хотя всю неделю, собираясь по утрам в садик, мечтает о том, как он поспит долго-долго в субботу и еще в воскресенье. Малыш высчитывает, сколько дней остается до субботы. Наконец она приходит, и Димка, вопреки своим мечтаниям, просыпается раньше всех, начинает носиться по квартире, запрыгивает в кровать к родителям, приветствуя громким радостным воплем, и начинает их тормошить, чтобы они тоже вставали. И в самом деле! Как они могут еще спать, когда сын уже на ногах? А он есть уже хочет и гулять тоже! Какой уж тут сон! Приходится вставать и бодро приниматься за домашние хлопоты. Ну, так в чем дело? Почему же их совсем не слышно, звуков этих, голосов? Почему Димка еще не тормошит его?

Думалось Виталию с трудом, он перебрал в уме несколько возможных вариантов, пока что-то не начало проясняться в его голове.

– А-а, они в булочную вышли! – сообразил наконец он, обрадовавшись своей простой догадке.

Все сразу встало на свои места. Виталий облегченно вздохнул и, даже засмеялся над своей непонятливостью. А он-то уж испугался! Да куда они могут деться? Просто жена решила купить им на субботний завтрак свежих булочек, как бывало не раз и раньше. Эти булочки очень любит маленький Димка, а ещё он любит ромовую бабу, которую тоже привозят в этот магазин. Впрочем, в детстве Виталия, эти ромовые бабы бывали гораздо вкуснее, так, по крайней мере, ему запомнилось с тех далеких времен.

Нужно было вставать. Вообще, в их семье не принято было долго разлеживаться даже в выходные дни. Жалко было часы, потраченные на лишний сон, когда драгоценное время выходного дня можно было провести более плодотворно и интересно. Тем более, как уже было упомянуто, Димке не спалось по утрам, а это означало, что папе с мамой спать долго так и так не приходилось. Девять часов утра в их семье, это был тот край, к которому все домочадцы давно привыкли. Дальше – подъем.

Сегодня – случай особый: никто Виталия не будил. Лег он накануне очень поздно, почти под утро, вот и получилось так, что к тому моменту, когда он с трудом поднял с кровати, стонущее после вчерашних возлияний тело, стрелки часов подошли уже к одиннадцати. Кряхтя от усилий, Виталий немного подвигал плечами, повертел головой на затекшей шее и, кляня все на свете и, в особенности, вчерашнюю вечеринку, стал искать свою одежду.

По правде сказать, он и сам не одобрял своего характера, не позволяющего ему вовремя встать из-за стола, или пропустить тост, другой, но ничего не мог с собой поделать. В итоге всегда получалось одно и то же: он возвращался домой поздно и, едва держась на ногах. Ольге все это жутко не нравилось и ему приходилось выслушивать от нее все, что она об этом думает. Правда, надолго она нравоучения не затягивала, и все благополучно становилось на свое место.

Перед женой было в который раз стыдно – обещал же вернуться раньше и опять нарушил свое слово. Но ничего, сегодня он наверстает упущенное, будет со своей любимой семьей каждую минуточку. Наверное, надо будет сходить куда-нибудь. Димка давно в зоопарк просился… Все, решено: сегодня все вместе идут в зоопарк. Потом зайдут куда-нибудь пообедают, не все же Ольге возле плиты возиться, она тоже устает от домашних дел. Да! Еще и мороженого поедят в кафе зоопарка. А может, Димка захочет пиццы поесть…

Предвкушая, как радостно кинется на шею Димка, узнав о походе в зоопарк, и нежно посмотрит на него любимая жена, Виталий стал одеваться. К своему неудовольствию, он обнаружил, что спать ночью завалился прямо в брюках, носки каким-то образом снять сумел – они валялись на полу возле кровати, а вот брюки… Нет, ну надо же было так напиться! Теперь придется их долго отглаживать, ну а дома сойдут и шорты с футболкой.

Пора и о завтраке подумать. Пусть Ольга удивится и обрадуется, что он тоже принял участие в приготовлении завтрака. Он им сейчас такую яичницу организует – пальчики оближешь! С луком, помидорами и сыром. По дороге на кухню, Виталий посетил «комнату раздумий», а затем ванную, по правде говоря, все это находится в одной комнате, но все же… Можно же представить, что отдельно. Стоит только включить немного свое воображение.

Семакин долго, с некоторым презрением разглядывал себя в зеркале. Ему не доставил никакого удовольствия осмотр своего помятого, опухшего после сна и вчерашнего праздника, лица, успевшего затянуться темной щетиной. Он тщательно почистил зубы, побрился, умылся и причесал волосы. Немного подумал: не залезть ли ему, все-таки под душ, но решил дальнейшие водные процедуры на некоторое время отложить и сделать это после завтрака, справедливо предположив, что сейчас ему в первую очередь, не помешает чашка горячего чая или кофе, чтобы взбодриться. Тем более, что и Ольга не успеет увидеть его такого, ведь не зря говорят и пишут, что кофе и чай очень тонизируют и бодрят.

Семакин вновь строго осмотрел себя в зеркале, и на этот раз остался вполне собою доволен. Проведённые с лицом необходимые манипуляции вернули ему почти нормальный вид. Сейчас, конечно, он выглядит еще так себе, но уже гораздо лучше.

Зайдя на кухню, Виталий долго размышлял, что же ему все-таки выпить: чаю или кофе? Наконец, он пришел к выводу, что чашечка кофе будет результативнее, хотя он не очень-то его и любит. Вот Ольга – та большая любительница этого напитка, может его пить несколько раз в день. А он – нет. Он предпочитает обычный черный чай без всяких ароматизирующих добавок, но сейчас он выпьет крепкий кофе. Раз уж все считают, что кофе бодрит, его и выпьет, ему это будет очень кстати.

Ставя кипятиться чайник, Виталий с радостью подумал о том, как хорошо, что он никогда не мучается с похмелья и у него нет привычки опохмеляться, или там рассол литрами глушить, чтобы в себя хоть как-то прийти. Умылся, побрился и, вот он – нормальный, адекватный человек! А ведь послушать некоторых, так они после вчерашнего возлияния, до вечера следующего дня совсем не люди – так им плохо.

Виталий поленился варить кофе и сделал себе растворимый.

«Плохого кофе жена не держит», – с одобрением подумал он, прихлебывая обжигающую ароматную жидкость. Виталий то и дело поглядывал в окно, выискивая глазами возвращающихся из булочной домочадцев. Что-то долго их нет, пора бы уже им вернуться, булочная-то совсем рядом. Можно было за это время уже раз десять обернуться туда и обратно. Может, задержались где, а может, на рынок решили заглянуть, сметанки там, творожка купить свежего… Совсем недалеко от их дома расположился небольшой, но вполне хороший, недорогой рынок, где можно приобрести все самое необходимое. Только чего Ольга без него-то пошла? Сходили бы все вместе, или на машине съездили, чтобы пакеты не таскать.

Тут Виталий заметил на дверце холодильника, прикрепленный декоративным магнитом тетрадный лист. Заинтересовавшись, он потянулся и достал его. Через секунду у него тоскливо сжалось сердце. Бумага равнодушно вещала:

«Я так больше не могу, устала, попробуй жить без нас».

Виталий осмотрел лист с другой стороны – больше ничего написано не было, только Димкины неразборчивые каракули. Он не сразу понял смысл написанного на листке текста. Как же так? Ну, как же без них? Без Ольги, без Димки? Нет-нет, он не хочет! Семакин вскочил и заметался по маленькой кухоньке, обдумывая неожиданную ситуацию.

Так они, получается, уехали? Как он сразу не сообразил, листка этого не заметил? Так нужно их догнать, остановить! Найти их нужно! Куда Ольга может уйти с ребенком? К подругам? Галка с мужем и детьми в Турции, они еще не вернулись, неделя только прошла, как их проводили, а уехали они на две недели, это Виталий точно помнит. Ирка? Ирка на даче с дочкой, он их сам отвозил в прошлую пятницу. Игорек, Ирин муж, лично попросил его об этом, потому что сам не успевал отвезти – срочно в командировку вылетал.

Ага, наверное, к Ирке уехали. Ну, Ольга! Ну, молодец! Решила кинуть мужа на выходные одного? И из-за чего? Из-за того, что он в очередной раз загулял на вечеринке, и она обиделась? Но ведь это не означает, что он ее не любит! Любит! И сына своего он просто обожает, Ольга прекрасно обо всем этом знает. И женщины у него другой нет, если Ольга так думает. Да нет, не думает! Он никогда не давал поводов, чтобы так думать. Не надо ему никого, кроме жены. Она у него самая лучшая! И вообще, он все делает только для того, чтобы его семья жила хорошо и ни в чем не нуждалась, так что в невнимании к семье его никак упрекнуть нельзя. Семья для него – все! Семья – самое главное!

Вот и ладно, вот и ладушки, К Ирке, так к Ирке. Сейчас поест еще чего-нибудь быстренько, и тоже поедет к ним на дачу. За женой и сыном. А может, они там всей семьей и отдохнут, чего в город возвращаться в субботу? Успеют еще в зоопарк сходить. Они и раньше ездили к друзьям на дачу с ночевкой, своей–то дачи пока нет, но это пока. Дело времени. Будет! Он сам ее и построит. Будет дача, он уверен. И Ольга, глупышка, прекрасно это знает. Решила наказать мужа – на здоровье, а он будет умнее, даже не упрекнет ее за это. Сделает вид, что вообще не заметил этой бумажки, хотя сделать это будет трудновато, иначе, зачем он тогда поехал за ними, если ее не видел? Бумажки этой. Ну, тогда можно дать ей понять, что все написанное в этом коротком послании, принял за шутку. Так и сделает! И вообще, у них все в полном порядке. Все в ажуре.

Надо поторопиться, удочки тоже нужно прихватить – порыбачат с Димкой, тоже радость мальчишке, не хуже, чем в зоопарк сходить. Даже лучше гораздо. Посидеть на берегу речки, да на природе, а не в пыльном летнем городе – что может быть прекраснее? В прошлый раз они таких рыб наловили – самим не верилось! До сих пор еще в морозильнике лежат несколько штук. Обещал Ольге, что сам приготовит, да так еще руки и не дошли. Приготовит – что там готовить то! Еще наловят рыбы, хорошо на речке! Так что отдохнут замечательно, не в пример тому, как если бы они на выходные в городе остались. Подумаешь, в зоопарк не сходили, в следующие выходные сходят, нет проблем. У Виталия от последних мыслей повеселело на душе. Он даже включил радио, поймал свою любимую радиостанцию и стал подпевать.

Съев наскоро приготовленную яичницу, и выпив вторую чашку кофе, Виталий почувствовал себя гораздо лучше, и, нервно посвистывая, так как что-то все-таки его беспокоило и царапало его сознание, стал собираться на дачу. При этом он обнаружил, что Ольга забрала с собой чуть ли не весь свой летний гардероб. С Димкиными вещами произошло то же самое. Семакин был этим очень озадачен. Зачем им на выходные столько вещей?

– А вдруг, они вовсе не к Ире уехали? – спросил он сам себя. – Тогда куда?

Подумав, он решил, что Ольга могла и к матери уехать, в Рязань. Он припомнил, что жена как-то на днях говорила ему, что нужно будет съездить к родителям. Сама теща редко к ним в Москву выбирается, не хочет надолго оставлять больного мужа, отца Ольги, поэтому, чаще всего, в Рязань ездят они сами. Ольга сейчас в отпуске, могла и уехать ему назло. Хотя раньше она так никогда не делала. В смысле, назло ему, Виталию.

Закралось смутное подозрение, что Ольга могла уехать к матери насовсем, но Виталий поспешно отогнал эти мысли, и решил, что позвонит родителям жены попозже, после того, как он съездит к Ире на дачу. Для того съездит, чтобы убедиться, что Ольги с сыном на даче у друзей нет, иначе как это можно узнать? Нет, ну можно, конечно, просто позвонить и спросить… Да нет! Они там, точно там! Да и не знает он, когда они уехали из дома – может вчера еще, а может, сегодня утром, когда он еще спал. Вполне может быть, что они еще и не добрались до Рязани, если туда поехали, так чего зря людей беспокоить? Не дай бог, у тестя сердце прихватит.

Покидав собранные вещички в сумку и прихватив удочки, Виталий запер квартиру и спустился во двор своей пятиэтажки. По сравнению с прохладой квартиры (он поставил хороший кондиционер, как только смог позволить себе это), воздух на улице был просто раскаленным.

Дождливый июнь сменил жаркий июль и природа – мать, словно решила доказать людям, что может не только утопить их всех в лужах, грязи и дождевых потоках, но и прожарить словно на сковородке.

Виталий постоял на крыльце подъезда, привыкая к жаре, и с досадой думая о том, как должно быть нестерпимо жарко в салоне машины. Опаньки! Машина! Кстати, где же она? Гаража у Семакина не было, и свою «Хонду» он держал прямо во дворе. Виталий поискал ее глазами, и, начиная уже в душе паниковать, облегченно вздохнул, обнаружив верную лошадку почти на выезде со двора. Обычно же он ставил свой автомобиль возле гаража деда Семена, в котором тот с давних времен держит свою старенькую Волгу. Дед Семен проживает в соседнем подъезде, и Виталий вместе со своими друзьями, будучи еще детьми, любил наблюдать, как дед, тогда еще крепкий мужик, возился возле машины. Иногда он разрешал помогать себе, подавать инструменты или подкрутить там чего, а то и помыть. Волга, несмотря на свой солидный возраст, и сейчас бегала хорошо, чему дед Семен находил простое объяснение в том, что в те времена, когда эта машина вышла с конвейера завода, руки у людей, производивших машины, росли оттуда, откуда надо, и совесть к своей работе у людей имелась, не то, что сейчас.

Из дверей подъезда показалась Софья Михайловна – пожилая соседка Виталия, задушевная и давняя подруга его матери. Они поздоровались, и женщина, тяжело опираясь на палку, пошла в сторону магазина.

Сколько себя помнил Виталий, Софья Михайловна всегда ходила с палочкой – у нее давно болели ноги. Он с жалостью посмотрел вслед соседке. Каково это – всю жизнь проходить хромая, а ведь он помнил ее еще молодой, и тогда она уже не могла обходиться без опоры.

Семакин догнал женщину и предложил ей самому сбегать в магазин и купить ей все, что ей нужно. А она пусть посидит в тени дерева на лавочке – отдохнет.

– А что же я буду делать, Виталик? – всплеснула шутливо руками тетя Соня.

– Я же говорю: на лавочке посидите, отдохните. Я быстро обернусь, Вам же тяжело.

Софья Михайловна покачала головой:

– Спасибо, Виталик, но я сама схожу. Я ведь теперь только в магазин и хожу, это для меня как прогулка, ногам, хоть и таким больным как у меня, тоже работу надо давать, а то совсем перестанут ходить. Ты лучше как-нибудь меня с собой возьми, как к родителям поедете, очень уж я по маме твоей соскучилась. Да и Дашенька сама меня давно приглашала, и отец твой тоже. Только ты меня заранее предупреди, коли повезти надумаешь, чтобы я собраться успела.

Виталий пообещал ей, что непременно возьмет ее с собой в следующий раз. И как он сам не догадался, сделать это раньше? Мама бы очень обрадовалась приезду своей давней подруги. На минуту вспомнилась их кухня времен его детства, стол под большим, красным в горошек матерчатым абажуром, а за столом сидят его молодая мама и тетя Соня, пьют чай с чем-нибудь вкусненьким, обычно, это бывала домашняя выпечка, на приготовление которой обе были мастерицы. Они разговаривают, а то и шепчутся и, время от времени, весело хохочут. А Виталик с Ниной, дочерью тети Сони, уже успев напиться чаю, занимаются чем-нибудь своим, ребячьим, играют во что-нибудь. Сейчас Нинка далеко, она замужем за офицером и прочно осела где-то на Дальнем Востоке. Детей у них двое, еще и близнецы. Приезжают редко, разве что раз в год – уж очень далеко они живут.

– А я вот близко от своих родителей живу, а все равно редко их навещаю, мог бы и чаще это делать, – с сожалением, а то и с некоторым осуждением, сказал сам себе Виталий, подходя к своей машине.

Он нажал на брелке кнопку сигнализации, и машина с готовностью, словно застоявшийся в стойле конь, откликнулась. Виталий открыл дверцу машины и отшатнулся – в лицо из салона дохнуло душной жаркой волной воздуха. Ужас! Да тут пекло! Бедная машина! Сколько она простояла на самом солнцепеке! А все потому, что место не свое занять пришлось. Возле гаража деда Семена она стоит под деревом, в тенечке. Вчера ночью, как ему вспомнилось, место уже было занято какой-то не местной машиной, вероятно, кто-нибудь к кому-то в гости приехал в их дом. Поэтому Толик поставил ее там, где место для машины нашлось. Стоять! А почему Толик ставил машину, а не он сам?

Семакин вдруг ясно вспомнил, как ночью, после вечеринки, его до дому на машине подвез Толик Селезнев, сотрудник их компании. Тот сам жил неподалеку, а вчера, не в пример Виталию, держался на ногах гораздо увереннее, так как имел замечательную особенность долго не пьянеть, даже выпив наравне со всеми. И они, два дурака, ехали на машине, будучи нетрезвыми! Хорошо еще, что ничего не случилось! Виталия охватил запоздалый страх за то, что могло произойти, когда за рулем находились два таких пьяных идиота, как они с Толиком. Он поежился от неприятных мыслей. Нет, ну это в последний раз! Точно! Он же не враг себе!

Виталий сел за руль, мечтая, что по дороге жара из салона выветрится, спасибо, что кондиционер в машине имеется, и станет легче. Выезжая со двора, Виталий додумал мысли о родителях. Вполне может быть, что Ольга поехала с сыном к ним. Она же ездит в деревню и без него, правда не часто, но бывает и такое. Обычно же, в деревню они ездят все вместе. Димку несколько раз отвозили на лето к бабушке и дедушке, правда, он не особенно любит надолго расставаться с родителями, хотя и очень любит стариков.

Родители переехали жить в подмосковную деревню после того, как умерла бабушка Виталия. Бабушка была со стороны отца, и в детстве Виталий много времени проводил у нее в гостях, в-основном все каникулы, ему очень там нравилось. Бабушка умерла, и остался пустым большой добротный дом с таким же большим, ухоженным садом-огородом. Бабушка при жизни была настоящей труженицей и до самой своей смерти держала свое хозяйство в идеальном порядке. Впрочем, родители Виталия, да и он сам, без помощи бабушку не оставляли. Тогда же встал вопрос: продавать дом или оставить? На семейном совете решили, что продавать его не будут – жалко, тем более что деревня находится не так уж и далеко от Москвы. Отец с матерью решили, что не гоже продавать отчий дом в то время, когда люди специально покупают дачные участки и строятся, разводят сады-огороды, чтобы было куда вывозить свои семейства на свежий воздух из душного города. А им и строиться не надо, все уже есть – живи и радуйся, чем плохо?

Недолго думая, родители собрались, и переехали в деревню на постоянное жительство. Нет, первые годы на зиму они еще возвращались в город, а потом перестали – решили и зимой жить в деревне. Так они захотели, и совсем не жалели об этом. В деревне им жилось хорошо.

– Здесь душевно, – говорил порою отец, – здесь все для души: и воздух, и лес, и река. Спокойно здесь, не суетно. Люди простые, опять же душевные. Нам с матерью здесь хорошо. Вам есть куда приезжать.

Мать с ним охотно соглашалась. Родители совсем не жалели, что уехали из большого шумного города, где прожили почти всю свою жизнь. В городской квартире остались жить Виталий с женой, а потом ещё и с сыном, когда он родился. Сестренка Светка к этому времени уже была замужем и жила с мужем и детьми под Питером в Тихвине.

Пятиэтажку, где родился и вырос Виталий, городские власти уже давно грозились снести вместе с двумя другими, стоящими рядом, и предоставить жильцам квартиры в другом районе. Но, пока до этого дело не доходило. Мысли о переезде из родного дома не доставляли Виталию радости, и он старался не думать об этом. Хотя, наверняка, современная квартира, которую бы предоставили им взамен этой, была бы и лучше и просторнее. Но вместе с родной квартирой ушла бы от него и частичка его души, воспоминаний детства.

По дороге на Иркину дачу, Семакин вспомнил, что забыл-таки прихватить с собой плавки и слегка расстроился, так как очень мечтал искупаться в речке. Как же это он? Ну, ничего, он что-нибудь придумает. Ирка поделится в крайнем случае мужниными плавками. Главное, чтобы Ольга с сыном были там, остальное все – не важно.

Когда Виталий, пропетляв немного по узким улочкам дачного поселка, остановился у Ирочкиной дачи, то через решетчатую изгородь сразу увидел ее. Ира, в пестром раздельном купальнике и белой, широкополой шляпе, увлеченно ковырялась под невысокой яблонькой.

Услышав шум подъехавшей машины, Ира выпрямилась и, загородив ладошкой глаза от солнца, посмотрела на нее. Узнав в вышедшем из машины человеке Виталия, она радостно помахала ему рукой и побежала навстречу, на ходу стягивая с рук резиновые перчатки. Ох, чует его сердце, зря он сюда приехал – нет тут Ольги, а то была бы возле Иры во дворе, да и Димка бы носился поблизости.

– Виталь, привет! Хорошо, что приехали, клубники навалом, не знаю, что с ней делать. Да и помощь твоя бы не помешала, изгородь нужно подправить, моего-то мужа не дождешься, все дела да дела. Такой занятой – куда бежать!

Ира заглянула в салон машины.

– Ой, а ты чего, семью-то не привез? Ольга где? А Димка?

– Я думал, у тебя они, – расстроился Виталий.

Вот тут он пожалел, что не позвонил Ире, прежде чем ехать сюда. Вот, дубина! Это же надо обо всем забыть! Существует же мобильная связь! Похоже, мозги из-за жары усыхать начали.

– Да нет, не приезжали. А что, должны были?

Ира встревоженно и внимательно смотрела на него, ожидая ответа. Не дождавшись вразумительного объяснения от Виталия, спросила:

– Вы что, поссорились? Ольга уехала и не сказала куда?

– Ага, – уныло кивнул головой Виталий, – я надеялся, что к тебе. Только мы и не ссорились, просто взяла и уехала. Ладно, поеду я.

– Ну, уж нет! Давай, проходи, раз приехал.

Ира вцепилась в руку Виталия и затащила его во двор.

– Пошли в дом, а то я от жары уже скоро расплавлюсь. Там Катька на диване валяется, злостно игнорирует работу на даче.

Виталий покорно пошел за Ирой, по дороге обдумывая, куда могла деться Ольга, если не приехала к Ире? Все это ему очень не нравилось. В двухэтажном деревянном домике было чисто и уютно, пахло новыми досками. Виталий сам немало потрудился, помогая друзьям в постройке дачного дома, и очень любил его. Вторым этажом в доме служила мансарда.