Kitobni o'qish: «Слезы Березы. Дневник Богдана Лебедева»

Пролог

И снова Она. Красивая, величественная, белоснежная… Берёза. Я провожу рукой по ее тонкому, изящному стволу, и дерево в тот же миг отзывается во мне теплотой, буквально приветствуя, выделяя себя среди других, не примечательных деревьев, своим дружелюбием. Мои пальцы чувствуют, как под несколькими слоями ароматной коры, течет прозрачный березовый сок, благодаря которому она дышит. Берёза живёт здесь, растёт ввысь, среди заросшего мхом леса, словно одинокий, оставленный близкими людьми человек, и постоянно снится мне.

Мне чудится, будто это не просто дерево, а существо, наполненное таинственной жизнью, которую я прямо сейчас ощущаю каждой клеточкой своего тела…

Солнечный свет, пробиваясь сквозь густую крону окружающих елей и сосен, рисует на ее коре причудливые узоры, словно старинные письмена, хранящие в себе древние секреты. Белый ствол, местами покрытый нежными лишайниками, кажется почти невесомым, а тонкие ветви, увенчанные нежно-зелёными листьями, легко колышутся на едва заметном ветерке. Однако, воздух в этом магическом лесу напоен свежим, чистым ароматом хвои и земли, с лёгкой примесью сладковатого цветочного запаха.

Я вновь прислоняюсь к стволу, чувствуя, как его прохладная гладкая кора успокаивает меня, снимая напряжение, накопленное за день. Под ногами мягко пружинит мох, покрывающий землю толстым, изумрудным ковром, а мелкие цветы, скромные и нежные, рассыпаны по его поверхности, словно драгоценные камни. В тишине этого леса слышен только шелест листьев, пение птиц, да легкий шепот ветра, пробирающегося сквозь ветви. Я представляю, что эта берёза стоит здесь веками, видя смену времён года, слушая шум лесных обитателей, чувствуя на себе тепло летнего солнца и холод зимних морозов. В моих глазах, она точно являлась хранительницей лесных тайн – молчаливая свидетельница течения времени. Каждый раз, когда я видел этот сон, я чувствовал всё более глубокую связь с этим удивительным деревом. Мне даже начало казаться, что мы становились частью одного целого, связанные невидимыми нитями природы…

Изо дня в день, с каждой следующей ночью, этот сон обрел более яркие краски. Береза зацвела от моего тепла, словно подтверждая то, что мы становились все более близки.

Обычно, я ощущал умиротворение в эти моменты. И меня совсем не беспокоил тот факт, что сны про лесную чащу и… Берёзу? Снились мне чаще, чем я произносил коронное "Здравствуйте", принимая очередной заказ на двойную порцию фастфуда, стоя за прилавком местной кофейни. Но сегодня, что-то изменилось…

Она не встретила меня теплом. Вместо привычного солнечного леса, я оказался в беспокойном, темном и пустынном месте, отчётливо ощущая приглушенный, женский плач. Слезы…

Я слышал как они катились по чьим-то розовым от горести щекам, скатываясь холодными каплями на землю, образовывая небольшой, соленый оазис.

Звук плача был настолько реален, что я вздрогнул, проснувшись в холодном поту. Мое сердце колотилось, как бешеное. Я тут же попытался вспомнить детали: темнота была непроглядной, лишь редкие, тусклые огоньки, словно далекие звёзды, пробивались сквозь густой полог неизвестных растений. Земля под ногами была мягкой, влажной, пахнущей прелой листвой и чем-то горьким, совершенно мне незнакомым. Вместо берёзы, я видел только безликие, изломанные деревья, чьи ветви, как когтистые руки, цеплялись за небо. И плач. Этот душераздирающий плач, наполненный безысходностью и отчаянием, пронизывал меня насквозь. Я попытался приблизиться к источнику звука, но мои ноги словно приросли к земле. Каждый шаг давался с огромным трудом, как будто я бреду по глубокому болоту. Наконец, сквозь тьму, я разглядел Ее.

Она сидела, сгорбившись, на корточках, спрятав лицо в коленях. Ее плечи сотрясались от рыданий, а из-под спутанных, темных волос выбивались отдельные пряди, прилипшие к мокрым щекам. Я не мог разглядеть её лица, но знал, что это она – берёза из моих снов, только… Отчего-то израненная и сломленная. Я хотел подойти, утешить, но именно в этот момент меня сковал страх. Страх не перед тьмой, а перед той невыносимой болью, что исходила от неё. Это была боль не физическая, а душевная, глубокая, пронзительная, словно расколотая на части душа. Тогда я услышал шепот, тихий, едва различимый, но полный ужаса: – Оставь меня… Пожалуйста, оставь меня…

Глава 1.

Понедельник. 1 июня. 8.00

Я распахнул глаза, и резко подскочил с кровати, как будто моим лёгким перестало хватать воздуха. Я жадно задышал, и продолжал моргать, пытаясь прийти в себя.

– Какого…

Мой шепот сорвался с губ, но я не договорил, зажмурив глаза в попытке избавиться от событий этого ужасного сна, но от страха мой мозг отказывался соображать что к чему. В конечном итоге бросив это занятие, я сконцентрировался, уставившись в одну точку, рассматривая узорчатый ковер под своей кроватью. Неужели это произошло вновь? Сон, который преследует меня на протяжении последнего месяца, сегодня стал ещё более реальнее, ощутимее что ли. Но, почему же сегодня, он значительно отличался от того, что мне снилось раньше?

Все еще моргая, я пытался стереть остатки кошмара, но фрагменты продолжали кружиться в голове, напоминая о себе резкими, размытыми картинками. Я не мог понять, почему же каждый раз сюжет моего сна был схож с предыдущим. Обычно я отчетливо видел утро, красивый зелёный лес, и освященную золотистым солнечным светом – берёзу, величественно стоящую среди абсолютно одинаковых деревьев. Каждый раз, здесь царили умиротворение и тишина, изредка прерываемые пением неизвестных мне птиц. Я не жаловался, да и не пугался, ведь эти сны отлично помогали мне расслабиться, после тяжёлых, рутинных смен в кофейне, в которой я работал уже чуть больше года, пытаясь спасти свое жалкое существование. Однако то, что я пережил этой ночью, отличалось от всех предыдущих эпизодов. Сегодня я видел все с ужасающей ясностью.

Продолжая сидеть в кровати, я потянулся к своему любимому блокноту, чтобы записать очередное описание сна. Я все еще размышлял, пытаясь разобраться, что там произошло. Может быть, это проявление скрытого психологического расстройства, которое требует помощи специалиста? Или это просто символическое отображение моих страхов и беспокойств по поводу будущей жизни?

Мои мысли путались, как клубок ниток. Я встал с кровати, и скрип старого пружинного матраса отчётливо раздался в безмолвии комнаты. Подойдя к окну, я легонько отодвинул штору, вглядываясь во двор, через пыльное, старое стекло. За окном раскинулся Смоленск – город, который я знал наизусть, как и каждый его закоулок, каждую выщербленную булыжником мостовую, и каждые причудливые изгибы улиц. Скучноватый, да, спокойный – это точно. Маленький, уютный, со своим особым диалектом, в котором переплелись древнерусские корни и современные жаргонизмы. Я жил здесь с самого детства, впитывая в себя его ритм, его запахи, его неторопливую, размеренную жизнь. Но, в последнее время меня не покидало ощущение… застоя. Чувство, словно я застрял в болоте рутины. Я стал постоянно ловить себя на мысли о переезде, о кардинальной смене обстановки. Москва? Санкт-Петербург? Или, может быть, что-то совершенно иное, далекое, неизведанное? Но, вопрос "куда?" все еще оставался без ответа.

9.00

Сон был… странным.

Я вспомнил его малую часть, пока размешивал в своей кружке дешёвый, отвратительный на запах кофе. Сюрреалистическая смесь символов и образов, напоминавшая скорее зашифрованное послание, чем какой-то обычный сон, вводили меня в ступор. Я видел тот же самый лес, только теперь заросший непроходимыми зарослями, среди которых мелькали призрачные фигуры. Они шептали что-то неразборчивое, и их лица скрывала тьма. Но, я чувствовал их присутствие, их холодное, пронзительное внимание, пока бродил, среди острых ветвей, готовых выколоть мои глаза.

В центре леса стояла белоснежная, тонкая берёза, та, которую я привык видеть на этом месте, каждый прожитый мною день этого месяца. Ее ветви как обычно тянулись к небу, словно щупальца какого-то мистического существа. На коре дерева были вырезаны странные руны, которые, как мне показалось, пульсировали тусклым светом. Я давно пытался их расшифровать, но каждый день, когда я почти начинал улавливать смысл, сон изменялся, а образ березы расплывался, и я терялся в лабиринте неразгаданной загадки. Что это было? Просто плод моего переутомления? Или нечто большее?…

Возможно, мой подсознательный ум пытался донести до меня важную информацию, скрытую под слоем символических образов. Но… какую? И кто послал мне это зашифрованное сообщение? Вопросы висели в воздухе, мучительные и казалось совершенно неразрешимые.

Сейчас, я отчётливо ощущал себя героем какого-то мистического-фэнтезийного романа, оказавшегося в центре заговора, смысл которого мне ещё предстояло разобрать.

– Соберись Богдан, ты просто переутомился…

Вчерашний день выдался настоящим испытанием на прочность от моих коллег в кофейне. Дарина, с ее недюжинным талантом доводить людей до белого каления, и Ярослав, со своим не менее впечатляющим умением подливать масла в огонь, превратили его в сущий кошмар. Они действовали слаженно, словно опытные мучители в каком-то средневековом фильме ужасов. Их действия, правда, не включали пытки и похищения, но нервы мои они потрепали изрядно. Точный характер их "мучений" я опускаю – это слишком личная и, откровенно говоря, неприятная история.

Внезапно, мое внимание привлекло мигание экрана смартфона. Это была смс от Дарины, с вопросом о моем местонахождении. – "Куда запропастился?" – написала она.

– Помяни черта называется, классика жанра, – подумал я, потирая переносицу. Ситуация усугублялась тем, что я действительно забыл о нашей договоренности. На самом деле, я планировал посвятить выходной полностью отдыху и восстановлению после вчерашнего стресса, забыв о профессиональных обязательствах. С тяжелым вздохом, похожим на стон измученного человека, я набрал ответ:

– "Я на выходном, забыла?".

Увы, но Дарина не отличалась склонностью к проявлению снисхождения. Ответ не заставил себя ждать. Он был коротким, резким и лишенным всякой дипломатии: – "Лебедев, меня не волнует, мы договорились еще месяц назад, собирайся". Следом прилетело еще одно сообщение: – "Будем у тебя, через двадцать минут".

Я был в шоке. Абсолютно не готов. В квартире царил хаос, а после вчерашней смены, я даже не удосужился убрать перед сном после скорого ужина. Представьте: разбросанные вещи, грязная посуда, не заправленная кровать – да, просто идеальная картина для неожиданного визита коллег. И двадцать минут – это катастрофически мало времени, чтобы привести все в порядок. Но, раздумывать времени не было. Мне пришлось включить режим пожарного, и метаться по квартире, собирая разбросанные вещи, как одержимый. В голове лихорадочно проносились варианты спасения ситуации – от быстрой уборки до изображения перед друзьями – внезапной болезни.

Наконец, отбросив в сторону попытки ретироваться и смирившись со своей участью, я привел квартиру в более-менее приличный вид, хотя до идеала было, как до Луны. Пыль, конечно, осталась, ведь уборку я проводил в спешке.

9.20

Дарина появилась с точностью до секунды. Она прошла в мою квартиру словно хозяйка. В облегающем джинсовом комбинезоне, с роскошной шевелюрой каштановых волос, волнистых и ниспадающих до плеч, словно водопад. Девушка с порога окинула коридор критическим взглядом. В нем читалось не просто оценивание, а целая экспертиза, от которой я почувствовал себя выставленным напоказ экспонатом в музее антиквариата. Щеки мои предательски запылали.

– Лебедев, ты чего весь красный? – спросила она, прищурив глаза. Ее голос был слегка насмешливый, но без злобы. Пожалуй, "легкомысленно-проницательный" – наиболее точно его описал бы. Я, спохватившись, прикрыл ладонью пылающую щеку, что только усилило эффект. Дарина усмехнулась, но быстро отвлеклась на Ярослава, темноволосого парня, слегка растерянного, который неуверенно топтался позади неё. Коллеги – неразлучники, я прозвал их за глаза, потому что в абсолютно любое время, я мог застать их в компании друг друга. Парень выглядел и вел себя так, словно был постоянно в тени, как верный рыцарь, готовый исполнить любое её желание.

– Ярослав, карту, – скомандовала брюнетка, протягивая к нему тонкую, элегантную руку с безупречным маникюром. Ее изящные пальцы были украшены аккуратным, неброским лаком цвета кофе с молоком. Ярослав, похожий на застенчивого студента, быстро полез в свою кожаную сумку, висевшую на плече. Из сумки, набитой какими-то мелочами – кажется, там был и фонарик, и складной нож, и какая-то странная коробочка с непонятным содержимым, – он извлек древнюю, пожелтевшую от времени карту. Она была сильно помята, с загнутыми краями и несколькими пятнышками, похожими на следы давно пролитого кофе. Дрожащими руками он протянул карту Дарине.

Пройдя мимо меня, словно я был неодушевлённым предметом мебели, Дарина опустилась прямо на пол в моей гостиной, на пушистый белый ковёр, абсолютно мягкий и приятный на ощупь. Усевшись на колени, она аккуратно разложила карту перед собой, рассматривая её с затаенным интересом. Свет падал на карту неравномерно, выделяя пожелтевшие, сложно читаемые надписи.

– Это здесь, – заявила она, ткнув пальцем в какое-то место на карте, при этом, мне показалось, что она указала абсолютно наугад. Было очевидно, что она не имеет ни малейшего представления о том, что изображено на карте. Её уверенность казалась нарочитой.

Я неловко кашлянул, пытаясь привлечь внимание. Ярослав, наконец, отошёл от созерцания своей спутницы и вместе с Дариной, они посмотрели на меня с явным вопросом в глазах. Мне стало не по себе от их пристального взгляда.

– Мы разве не собираемся проводить экскурсию для туристов? – спросил я, стараясь звучать увереннее, чем чувствовал себя на самом деле.

– Собираемся, – ответила Дарина, коротко кивнув Ярославу. В её голосе слышалась некоторая усталость. – У тебя в квартире есть пила? Металлическая, желательно. И рулетка. И перчатки. Строительные. Потому что экскурсия будет… несколько необычной. Мы будем искать клады, – добавила она, уже более дружелюбно, с едва заметной улыбкой, заметив мой испуганный взгляд. – Загадка, заложенная в этой карте, нам подсказывает, что сокровища спрятаны где-то в лесу за городом. Помнишь, я вчера упоминала об этом? Или нет… – девушка неуверенно почесала свой затылок, продолжая.

– Эта карта – часть нашей семейной реликвии, передаваемой из поколения в поколение. На ней зашифрована информация о месте расположения скрытого тайника. Хоть это и семейная легенда, но детали карты указывают на высокую вероятность его существования. По легенде, в этом тайнике находится семейная коллекция старинных монет. Однако, карта нуждается в тщательной расшифровке. Нам понадобится не только она, но и твои знания. С помощью пилы и рулетки мы можем отыскать скрытые зашифрованные знаки, а перчатки пригодятся, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, если мы отыщем что-то действительно ценное. Конечно, это может оказаться всего лишь легендой, но проверить стоит, не правда ли? И ещё… пожалуйста, не говори никому о нашем приключении. Это должно остаться между нами.

Закончив затянувшийся, и местами абсурдный, но невероятно увлекательный разговор, девушка, с энергией достойной марафонца, вскочила с пола, бросив на меня быстрый, оценивающий взгляд.

– Лебедев? – спросила она. Её голос звучал уверенно и немного вызывающе. Моё изумление, мягко говоря, превзошло все ожидания. Брови мои мгновенно сдвинулись в недоумении.

– Ты серьёзно? Мы собираемся искать какой-то вымышленный клад в лесу, на окраине города?

Вопрос прозвучал не столько как вопрос, сколько как протест. Она, однако, не проявила ни малейшего удивления, её реакция была настолько спокойной и предсказуемой, что подозрение закралось в мою душу: – "Она отрепетировала этот диалог заранее, продумав все мои возможные возражения".

– Почему же вымышленный? – с лёгкой ухмылкой парировала девушка, словно разгадав мои мысли. – Я же тебе карту принесла!

Она вновь развернула пожелтевший от времени папирус, готовящийся рассыпаться в прах от малейшего прикосновения. Древние чернила, местами поблекшие, казались слегка липкими. Пергамент который являлся картой, был грубым на вид, почти шершавым. Пах он старинной пылью и чем-то сладковатым, напоминающим сушеную лаванду. Аккуратно, избегая нечаянного повреждения хрупкого материала, девушка ткнула пальцем в совершенно новую точку карты, игнорируя то место, которое показывала ранее. Значит, первая информация была лишь отвлекающим маневром?

Мои глаза невольно переметнулись к Ярославу, который стоял рядом, молча наблюдая за происходящим. Он кивнул в знак согласия, подтверждая мою догадку о бесполезности попыток спорить с этой уверенной в себе брюнеткой.

Я устало вздохнул.

– Так понимаю, экскурсия всё-таки отменяется?

10.30

Дарина шла уверенно и целеустремленно, прокладывая себе путь – сквозь густые заросли папоротника, достигающего почти человеческого роста. Его широкие, перистые листья шелестели вокруг неё, словно шёпот древнего леса, хранящего множество тайн. Движения Дарины были грациозными, плавными, напоминающими кошачью поступь. Однако, эта аналогия заканчивалась на внешней пластике. Внутренний мир Дарины был совсем другим – смесью неукротимой энергии и железной воли, напоминающей скорее хищную рысь, чем ласковую домашнюю кошку. Ее темные, пронзительные глаза, постоянно озираясь, отражали не только окружающую полумглу леса, но и внутреннюю, напряженную сосредоточенность. Мы с Ярославом, находясь позади, шли гораздо медленнее, с трудом пробираясь сквозь цепкие заросли. Наши ботинки постоянно цеплялись за корни могучих деревьев, скрытых под толстым слоем опавшей листвы. В воздухе витал густой, сырой запах прелой древесины и влажной земли, перемешанный с еле уловимым ароматом хвои. Дарина строго-настрого запретила нам разговаривать вслух, постоянно показывая жестами, чтобы мы двигались тише. Её распоряжения были отрезаны, категоричны, не допускающие возражений. В первую минуту мне показалось, что она боится привлечь внимание случайных грибников или туристов, но этот лес был практически безлюден. Мы уже несколько часов шли по заросшим тропам, и ни единой души. Тогда кого же она так опасалась? Белочек, как я иронично подумал вначале? Вряд ли.

– Она очень воодушевлена, – прошептал Ярослав, с восхищением наблюдая за силуэтом девушки, которая успела отдалиться от нас на некоторое расстояние. Его слова лишь усилили мое чувство глубокого, всепоглощающего раздражения. Я, в отличие от моих друзей, испытывал не воодушевление, а тягостное чувство опустошения. Единственный выходной за месяц, проводимый не в сладких объятиях постели, а в этом проклятом лесу, вызывал во мне лишь желание поскорее добраться до дома и провалиться в сон, пусть даже и в кошмарный. Главное – поспать. Приблизившись к брюнету, я кивнул, стараясь подавить нарастающую панику.

– Объясни, – прошипел я, нервно усмехаясь, – почему мы вместо запланированной экскурсии, шарахаемся по этому лесу? Мы же месяц назад договорились о подработке, о туристической группе, о деньгах!

Мой темноволосый друг, скромно кивнул, виновато пожав плечами.

– Дарина, – начал он, – нашла другой, более… перспективный вариант заработка. Его слова прозвучали как глупый приговор.

– Клад?! – вырвалось у меня, и я в отчаянии ударил кулаком себе по лбу. – Ты всерьез думаешь, что мы найдем какие-то старинные монеты и разбогатеем? Мы будем копаться в земле, нет, мы будем перерывать кучи земли вместо того, чтобы спокойно проводить экскурсию и получать за это гарантированные деньги?!

Моя нервозность достигла предела. Уже сегодня вечером, мне нужно было рассчитаться с арендодателем моей крошечной однокомнатной квартиры, и я целиком полагался на сегодняшнюю, сорвавшуюся выручку. Сумма была значительной, почти половина моей скромной месячной зарплаты, которую я каждый раз отдавал скрепя всем сердцем, отказывая себе во всем.

Энтузиазм Дарины был заразен, и меня изрядно раздражал. Я представил, как мы и дальше будем продираться сквозь заросли, перекапывать землю, натыкаясь на корни и камни, вместо того чтобы рассказывать туристам о красоте лесных пейзажей и местной флоре. Более того, мы не были оснащены необходимым оборудованием: у нас не было ни металлоискателей, ни лопат, пригодных для серьезных раскопок. Только несколько садовых инструментов, найденных в моей кладовой, а именно пила и перчатки, и конечно же неопределенное чувство надежды, которое, как мне казалось, было наивным и совершенно неоправданным. Вместо отдыха я представлял себе бесконечные часы утомительной работы, изнуряющую жару и неудобства. А если мы ничего не найдем? Что тогда? Риск был слишком велик, и я понимал это на интуитивном уровне. Я уже мысленно прокручивал сценарии, как попросить денег в долг у матери, или как объяснить арендодателю свое бедственное положение, зарекаясь впредь избегать подобных авантюр. Мой единственный выходной превращался в кошмар, и отдых, к которому я так стремился, казался все более недостижимым.

Глубокая тень дремучего леса окутывала нас все сильнее, с каждой минутой сгущаясь, словно живая субстанция. Моя усталость перешагнула все мыслимые пределы, заглушая даже раздражение, которое до этого непрерывно грызло меня. Казалось, мои кости превратились в свинцовые гири, а веки – в тяжелые каменные плиты. Все, что я хотел, это забыть про этот непролазный, вечно темнеющий лес, про его бесконечные заросли и непроходимые дебри.

Всего одно единственное желание – стереть этот кошмар из памяти раз и навсегда. Внезапно Дарина остановилась, преграждая собой путь. Ее лицо, излучавшее неунывающую энергию, теперь выражало решимость, плотно граничащую с отчаянием.

– Я думаю, нам нужно разделиться, – произнесла она, и ее голос хрипловато зазвучал от напряжения. По её щекам стекали капли пота, смешиваясь с грязью, прилипшей к её лицу после нескольких часов блужданий по чащобе. Она подошла ко мне, словно в бреду, и буквально припечатала карту к моему лицу, игнорируя мое очевидное недовольство и усталость.

– Вот здесь, – указала она пальцем на очередное, совершенно случайное, место на карте. – Туда пойдешь ты, Богдан.

Ее палец, тонкий и изящный, дрожал от усталости. Я выгнул бровь в изумлении, еще больше начав сомневаться в ее способности ориентироваться на местности. На карте были изображены ручьи, обозначенные пунктирными линиями, заросшие поляны, нарисованные зелеными пятнами, и неясные, размытые контуры каких-то избушек, возможно, давно разрушенных. Вместо того чтобы возразить, я кивнул, желая лишь как можно скорее уйти от этой навязчивой необходимости принимать участие в поисках. На самом деле, я даже не попытался запомнить место, которое она обозначила. Моя цель была проста – создать видимость сотрудничества и незаметно сбежать. В голове уже крутился план: отдалиться от группы, найти укромное место и просто заснуть, наплевав на все. Дарина, словно прочитав мои мысли, развернула меня, коснувшись моего напряженного плеча. Ее прикосновение было неожиданно прохладным, словно на меня вылили чан ледяной воды.

– Лебедев, ты куда без пилы? – спросила она, и её голос зазвучал уже более резко, с нотками настойчивости. Я опешил. Пила? Дарина протянула мне небольшую, остро заточенную металлическую пилу, которую мы прихватили из моей квартиры.

На кой черт она мне нужна? Я и понятия не имел. Возможно, для того, чтобы расчистить путь, или, что более вероятно, для какого-то ритуального действия, о котором эта команда неразлучников забыли мне рассказать? Эта мысль заставила меня поежиться.

– Чего ты ждешь? Вперед, – брюнетка кивнула в сторону густого леса, скрестив руки на груди. Пожав плечами, я сделал несколько шагов вперед, но сразу же услышал резкий голос подруги.

– Лебедев! – я вздрогнул, и неохотно повернулся к девушке.

– Возьми это с собой, – Дарина быстро перекинула сумку Ярослава мне на плечо, даже не удосужившись спросить у самого парня. – Как только воздух начнет давить на легкие, открой сумку – она подскажет, что делать.

– А, – выдохнул я, стараясь не смотреть Дарине в глаза. Если она сошла с ума, я не собирался это решать, оставив данную проблему Ярославу. Хотя, признаюсь, со временем я почти привык к тому, что иногда Дарина говорит полную ерунду, а ещё верит в магию и карты, и, насколько мне известно, всегда носит оберег от сглаза. Многие девушки доверяются тому, что не существует, и я отношусь к этому спокойно, до тех пор, пока что-то подобное, не коснется меня самого. Кивнув, я отступил назад и все же взглянул на своих друзей.

– У меня есть инструмент и волшебный мешок, теперь я могу идти? – мои слова едва удерживали дружелюбный тон.

Ребята кивнули. Они стояли рядом друг с другом, прижавшись плечами, и синхронно смотрели мне в след. Психи…

11.00

Солнечные лучи, с трудом пробиваясь сквозь густую крону вековых дубов, елей и лиственниц, создавали причудливые узоры на покрытом изумрудным мхом, лесном полу. Я пробирался сквозь этот чёртовый зеленый лабиринт, а пила, подвешенная на моем плече, монотонно терлась о грубую ткань походной сумки Ярослава, издавая противный скрип, который постепенно сводил меня с ума. Наконец, не выдержав, я сбросил тяжелый груз прямиком на траву под моими ногами. Пила глухо стукнулась о землю, вызвав небольшой, но ощутимый всплеск звука в тишине леса.

– Да пошло всё! – вырвалось у меня с раздраженным выдохом. Этот "клад", ради которого я тащился через весь этот непроходимый лес, был не более, чем бессмысленной затеей. Идея, казавшаяся столь заманчивой для Дарины, выглядела в моих глазах как плод ее больного воображения. Ещё и сон, который преследовал меня с самого утра, не давал покоя моим мыслям.

Я присел на мох, прижавшись спиной к шершавой коре случайного дерева, чьи корни, словно змеи, извивались по земле. Сейчас мне было необходимо отдохнуть, забыв про друзей и их дурацкий план разбогатеть. Закрыв глаза, я отчего-то вновь погрузился в пугающие образы ночного видения: темный, непроглядный лес, кстати – похожий на этот, только, более зловещий, и одинокая береза, белеющая в полумраке густого тумана. Береза, которая будто звала меня на помощь, шептала что-то неразборчивое, но, полное отчаяния в голосе. Удивительно, но я чувствовал, что знаю это место, это дерево… как будто видел его раньше, хотя это было совершенно невозможно. Моя память тщательно хранила этот образ с пугающей ясностью, но увы, не могла подсказать, откуда он взялся.

Я подставил лицо солнцу, задрав голову вверх. Редкие лучики, пробивающиеся через заслонившие небо ветки, заскользили по моему лицу, приятно щекоча ресницы. Прикрыв глаза, я устроился поудобнее, мельком обернувшись назад. В этот момент, все мое нутро, буквально сжалось в смятый комок, и я с ужасом осознал, что сидел прижавшись к той самой березе из моего сновидения. Это было практически невозможно оспорить. Её светлая кора, тонкие ветви, изящно изгибающиеся под весом листьев… все совпадало. Это, черт возьми, было то самое дерево.

Осторожно, словно боясь спровоцировать какую-то реакцию, я приподнялся и внимательно осмотрелся. До этого момента я был уверен, что вокруг растут в основном дубы и ели. Березы здесь были редкостью. Я точно заметил бы её, если бы она стояла здесь всегда. Но как же тогда, она тут оказалась? Может ли быть, что мои сновидения каким-то образом формируют реальность? Или это просто совпадение, игра моего воображения и утомленного сознания? Ведь я точно помню, что предпочитал садиться возле дуба, а не рядом с березой…

В моменте, мою шею буквально сковало цепями. Сердце, сразу же заколотилось, как бешеное. Холодный металл цепей, сдавливающий мое горло, вызывал нестерпимую боль. Я почувствовал, как кровь приливает к лицу, застилая глаза багровой пеленой. Инстинктивно, я схватился за цепи, пытаясь высвободиться из мертвой хватки, но мои силы и без того, были на исходе. За спиной я чувствовал тяжелое дыхание. Преступники…

Именно этого мне не хватало сегодня, на завершающемся этапе никчёмной экспедиции, в этом глухом, сибирском лесу. Предвкушение чего-то плохого и неопределенность будущего, охватили меня ледяным ужасом. Тем временем, тяжесть цепей на шее, становилось совсем невыносима. Каждый вдох давался мне, с мучительным усилием. В порыве отчаяния, я повалился на землю, и откатился в сторону к льняной сумке – той самой, которую настаивала взять Дарина. Казалось, она действительно чувствовала что-то неладное.

Резво распахнув ее, я провел рукой внутри, нащупывая что-нибудь, что могло бы помочь мне выжить. Мои пальцы наткнулись на нечто мелкое и колючее. Это была соль. Грубая, крупнокристаллическая, такая, какую обычно используют для засолки мяса. Без раздумий и мыслей зачем ребята взяли с собой соль, я сжал в кулаке хорошую горсть, и с рывком освободив руку от цепи на шее, бросил ее за свою спину, куда-то в направлении лица грабителя. Задержав дыхание, я молился о точности. Соль, разлетевшись в воздухе, скорее всего попала прямо в преступника, потому что, удавки на моей шее перестали давить на горло. Воспользовавшись моментом, я резко встал на ноги и повернулся в сторону разбойников, но мои глаза вновь округлились от ужаса.

Рядом со мной никого не было, как не было и цепей. Я по-прежнему стоял один посреди густого леса, и лишь одинокая берёза, выделяющаяся среди других деревьев, была свидетелем произошедшего. Мое сердце глухо забилось в грудной клетке, словно норовило выпрыгнуть, оставив меня задыхаться на этой пустынной поляне. В голове сразу же закрутились два безумных варианта, которые могли объяснить произошедшее. Первый означал, что я окончательно тронулся умом, перегревшись на солнце без кепки, а второй подсказывал, что всё это было не иначе как очередной сон. Да, это точно объяснило бы многое. Я снова оказался в лесу, который уже не раз посещал в своих сновидениях, только на этот раз, мне до кучи приснились Дарина с Ярославом, которые, похоже, недостаточно испортили мои нервы во время вчерашней смены в кофейне. Я выдохнул, стараясь успокоить бешеный ритм своего сердца, мысленно поблагодарив свою матушку за то, что она научила меня рационально мыслить.

Я нагнулся, аккуратно приподнимая сумку с нежно-зеленой травы. Её прохладная ткань приятно ощущалась в моих ладонях, хоть материал и казался необычным – плотным, и при этом невероятно лёгким, словно сплетенным из лунного света.