Kitobni o'qish: «Дремеры. Тени Альвиона»

Shrift:

* * *

Глава 1

Прозрачный щит, отделяющий Квартал Теней от Альвиóна, на ощупь напоминал густое желе и неохотно поддался, пропуская нас с Кинном внутрь. Уши мгновенно заложило, а грудь сдавило с такой силой, что несколько секунд я не могла вдохнуть. Перед глазами всё поплыло, тело покрылось испариной, но тут же, сделав шаг, вместо досок подъемного моста я почувствовала под ногами каменные плиты дороги. Захрипев, я отпустила Кинна и уперлась руками в колени, чтобы отдышаться. Кинн разразился громким кашлем.

Когда дыхание выровнялось, я отерла лоб – волосы взмокли под кепи, но снимать его я не стала, а оглянулась назад. Изнутри щит казался мутным: сквозь него не было видно ни моста, ни Карателей, ни стражников. Звон колокола и крики толпы оборвались, и, кроме нашего с Кинном хриплого дыхания, не было слышно ни звука – Квартал наполняла вязкая, гнетущая тишина.

Но в этой тишине, дожидаясь заката, притаились Тени.

И даже воздух, наполненный соленым запахом моря, был пронизан горьковато-пыльными, острыми нотками опасности.

По рукам у меня поползли мурашки, и я вслед за Кинном коснулась щита: его поверхность, ни холодная, ни теплая, теперь походила на стекло, но гибкое, и едва заметно прогнулась под пальцами. Когда я попробовала надавить, щит спружинил, оттолкнув мою руку. Кинн попытался пробить барьер с разбега, но его с такой силой отшвырнуло назад, что он пролетел пару метров. Я бросилась на помощь, а Кинн с глухим стоном сел и устремил на щит хмурый взгляд.

Проход назад, в Альвион, был закрыт.

– По крайней мере, ты попытался, – сказала я и услышала в своем голосе легкую дрожь. Вернуться мы не могли, и теперь оставалось надеяться лишь на то, что разбуженный осколок камня-сердца, который так и лежал в мешочке на моей груди, защитит нас от Теней. Но сможет ли он спасти ото всех Теней Альвиона?

Всё во мне сжалось от страха, но я постаралась скрыть испуг за улыбкой и протянула Кинну руку. Он качнул головой и медленно встал. Не сводя задумчивого взгляда со щита, Кинн потер шею с левой стороны, где чернела незаконно поставленная Утешителем Йéнаром татуировка отступника, из-за которой его и бросили в Квартал. Неожиданно он в упор посмотрел на меня своими выразительными серыми глазами и произнес:

– Мы придумаем, как отсюда выбраться, Вира.

Его голос, слегка хриплый, прозвучал так решительно, что мой страх отступил. Кинн прав. Камень-сердце защитил нас вчера – продолжит защищать и дальше, и нам хватит времени, чтобы найти выход. К тому же, в отличие от меня, у Кинна есть дар камневидения.

Тем временем Кинн огляделся. И тут брови его поползли вверх. Я проследила за его взглядом – и у меня тут же захватило дух.

Мы стояли на небольшом перекрестке, от которого разбегались три дороги, мощенные серым лассником: широкий проспект вел прямо, а в обе стороны вдоль щита тянулись две живописные улицы. Ровные ряды трех- и четырехэтажных домов, украшенных искусной лепниной и изящными балконами, были выкрашены в такие яркие цвета, что от них зарябило в глазах. Розовые, как клубничное суфле, зеленые, как листья мяты, желтые, как одуванчики, сливово-синие, вишнево-красные и ярко-оранжевые, они выглядели как театральные декорации.

Архитекторы Зéннона придерживались простых форм и спокойных цветов – обычно белого, кремового, иногда желтого или светло-зеленого. Но если основатель нашего города привил своим потомкам нелюбовь к вычурности и излишеству, то Альвион, напротив, восторгался пышностью и яркими красками.

Площадь, куда нас с Кинном привезли стражники перед тем, как изгнать в Квартал Теней, кажется, тоже окружали разноцветные дома, но в такой толпе ничего нельзя было рассмотреть. И теперь мы несколько минут молча переводили взгляд с одного здания на другое. Когда первое удивление прошло, я заметила повсюду следы заброшенности: дождевые потеки и трещины на фасадах, грязные, давно не мытые окна, а на балконах – цветочные горшки с высохшими стеблями.

Вдруг слева, в окне персикового дома, мне почудилось движение, и сердце испуганно екнуло. С минуту я не отрываясь наблюдала за окнами, но они лишь слепо таращились в ответ.

Кинн отвлек меня:

– Ну что, пойдем. Нет смысла тут оставаться.

Я повела плечами, чтобы стряхнуть с себя тревожное чувство, и неуверенно спросила:

– Прямо?

Он еще раз осмотрелся.

– Можно и прямо. Не уверен, что есть хоть какая-то разница.

Бросив последний взгляд на окно – должно быть, это просто солнечные блики, – я направилась вслед за Кинном. Мы не стали подниматься на тротуар, а пошли посреди дороги: быть раздавленными экипажем нам точно не грозило. Здания тянулись сплошной разноцветной стеной, в которой изредка темнели арочные проходы.

По пути нам встретились бакалейная и зеленная лавки, а чуть дальше – булочная. От лавок остались только поблекшие вывески – когда-то стеклянные витрины были наглухо (и несколько неумело) заколочены почерневшими досками.

Странно. Кто и зачем это сделал?

Я подняла на Кинна недоумевающий взгляд, но в ответ он лишь пожал плечами.

Между тем улица плавно завернула направо. Тишина, которую разбивал только стук наших ботинок, начала давить на уши, и внезапно я вспомнила испуганное лицо дворецкого Гаэна, когда он рассказывал мне, маленькой, о Тенях. Я спросила Кинна:

– Ты ведь слышал историю о том, что когда-то Тени прорвали альвионский щит и поглотили целый квартал?

Он кивнул.

– Отец рассказал мне. У них с мамой здесь оставались родственники – к счастью, они жили на правом берегу Рассны. Правда, когда он говорил «квартал», я представлял себе квартал по зеннонским меркам, а это место выглядит в разы больше…

Я задумалась.

– Может, у альвионцев «квартал» означает что-то другое?.. По-моему, в древнесеррийском этот корень имеет значение «обиталище».

– Возможно. Тебе виднее. У тебя с языками всегда было лучше, чем у меня.

Смутившись, я проговорила:

– Ненамного, – и торопливо спросила: – А ты знал, во что превратили это место?

Кинн покачал головой.

– Пока родители были в Зенноне, они мне ничего не рассказывали, а я не спрашивал. А потом, когда они ушли, спрашивать стало некого…

Не сговариваясь, мы посмотрели на обступившие нас безжизненные дома и зашагали дальше, окруженные их молчанием.

Через несколько минут Кинн вдруг произнес, широко взмахнув рукой:

– А тебе не кажется это странным?..

– Что?

– Если Тени поглотили здесь всех людей, то где же одежда? Неужели все до единого были дома?

Я растерянно оглядела пустую дорогу, но в этот момент позади послышалось легкое эхо шагов. Я тут же схватила Кинна за рукав, призывая остановиться, и обернулась.

Начало улицы теперь скрывалось за поворотом, и какое-то время мы напряженно ждали, вслушиваясь в тишину.

Ничего, только наше сбившееся дыхание.

Я почувствовала себя очень глупо: ну кто может преследовать нас в Квартале Теней? В эту огромную тюрьму отправляли на смерть отступников – убийц, грабителей, насильников – и дремéр, проклятых, отмеченных Тенями, как я. И с закатом Тени поглощали каждого, кто здесь оказывался. Кроме нас с Кинном, людей тут нет.

Отпустив его руку, я пробормотала:

– Показалось…

Кинн еще немного постоял, глядя через плечо, потом бросил на меня короткий ободряющий взгляд, и мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась развилка: в две стороны вели одинаковые узкие улочки, такие же разноцветные и пустые. Тишина здесь пульсировала, отдаваясь в сердце. Мне невыносимо захотелось оказаться на каком-нибудь открытом месте, подальше от этих ярких безжизненных домов, где в каждом темном углу скрывались Тени. Выдохнув, я уже открыла рот, чтобы спросить, куда теперь, да так и застыла. Ощущение, что за нами следят, стало таким сильным, что ладони взмокли от напряжения.

– Что?..

Кинн не договорил. На его лице отразилось потрясение: сзади донесся тихий, но отчетливый звук шагов. Кто-то шел за нами. И этот кто-то был не один.

Чуть слышно Кинн выдохнул:

– На счет «три» – налево.

От волнения у меня загудело в ушах, и я едва расслышала его голос: «Три!» Мы тут же бросились бежать.

Вслед нам понеслись рассерженные крики, но я даже не пыталась вслушиваться, а только смотрела себе под ноги, сосредоточившись на том, чтобы не запнуться и не упасть. Мы домчались до следующего поворота, когда сзади раздался возглас одного из преследователей:

– Стойте!

А потом еще один голос, злой, раздраженный:

– Вам же хуже будет!

Не сбавляя скорости, мы с Кинном повернули налево и, петляя, побежали дальше. Наконец мы нырнули в очередной переулок, и тут Кинн бросился к небольшому садику у желтого, как нарцисс, дома. За оградой виднелись буйно разросшиеся зеленые кусты, а в самом углу, где дом смыкался с оградой, и вовсе стояли дикие заросли.

– Попробуем спрятаться там.

Пока Кинн пытался на слух определить, как близко наши преследователи, я пролезла, царапаясь о ветки и шурша прошлогодней листвой, в самую чащу. Там я прижалась к прохладной стене дома и подтянула под себя ноги. Когда Кинн протиснулся следом, места оказалось так мало, что ему пришлось сесть вплотную ко мне. И теперь я даже сквозь одежду чувствовала жар, исходящий от его тела.

На улице послышался приглушенный топот, и мы замерли. Совсем рядом раздался мужской голос:

– Надо разделиться, иначе мы их не найдем. Ферн, проверь сквер, а мы с Кьярой двинемся к Рыбному фонтану.

– Да не успели бы они туда добежать! – с раздражением отозвался другой.

Первый вздохнул.

– Если б ты ко мне прислушался и мы сразу к ним вышли, то и не пришлось бы гоняться за ними по всему Кварталу…

– Были бы они нормальными, нам бы вообще не пришлось за ними гоняться!

Их спор прервал женский голос, мелодичный и приятный:

– Мы попусту тратим время. Нужно скорее их найти.

– Кьяра права. Время уходит.

– Ну, раз так говорит Кьяра… – в голосе Ферна послышалась нескрываемая насмешка.

Девушка промолчала, а ее приятель проговорил:

– Если сейчас их не найдем, встретимся у храма, а оттуда продолжим поиски вместе. И, Ферн, найдешь их первым – прошу, постарайся быть…

– Понежнее? – Ферн издал недобрый смешок. – Нейт, ты же меня знаешь, я по-другому и не умею.

Послышался звук удаляющихся шагов, неясное перешептывание, а потом всё стихло.

Несколько минут мы с Кинном выжидали, внимательно прислушиваясь, но, видимо, наши преследователи действительно ушли.

– Кто это, Кинн? Это… это Каратели? – озвучила я свою единственную догадку.

Он посмотрел на меня и вполголоса ответил:

– Нет, не думаю. Они не похожи на Карателей. К тому же на них нет формы.

– Ты успел их разглядеть?

– Краем глаза. Пока бежали.

– Как они здесь оказались? И что им от нас надо?

Кинн задумчиво тронул разбитую в драке с Хéйроном губу и чуть поморщился.

– Понятия не имею. Но мне всё это очень не нравится. Выждем еще минуту и попробуем вернуться назад, к ближайшей развилке.

Глядя на сочную зелень перед глазами, я вновь вспомнила подслушанный разговор. В нем прозвучало что-то странное: «Были бы они нормальными…» Почему эти люди, непонятно откуда взявшиеся в Квартале Теней, посчитали нас ненормальными?..

Стараясь не шуметь, мы вышли обратно из переулка. Но вместо того чтобы вернуться к мосту, Кинн повел меня вглубь Квартала. Улицы то и дело поворачивали, петляли, заводили в тупики, словно пытаясь нас запутать, – скоро я совсем перестала понимать, где мы находимся и куда идем. Порой путь преграждали заваленные входы в переулки, но мы и не пытались туда пробраться – проходили мимо, ускоряя шаг. А в арках, ведущих во внутренние дворы, сгущалась не разбавленная люминариями тьма, отчего сердце неприятно сжималось.

– Люминарии погрузились в спячку… Сколько же этому Кварталу лет? – не выдержала я, когда мы оставили очередную арку позади.

Кинн посмотрел на бледное дымчатое небо.

– Тени прорвали альвионский щит, когда мы были совсем маленькими, но я не знаю, когда именно, не спрашивал. Точно больше десяти лет назад.

Больше десяти лет? По коже у меня побежали мурашки.

Сколько же за это время здесь погибло людей?..

Мы попробовали зайти в несколько домов, но где-то двери насмерть заклинило и они не открывались, а где-то невыносимо пахло мышами. А когда нам повезло найти жилище без стойкого мышиного духа, из темного угла с диким мяуканьем выпрыгнул ободранный кот и чуть не расцарапал Кинну лицо – мы едва успели выскочить наружу.

Оставалось только идти дальше, настороженно прислушиваясь и замирая на каждом перекрестке. Солнце уже скрылось, укутанное вечерней дымкой, а ноги начали заплетаться, но за всё это время мы ни разу не повстречали наших преследователей. Однако меня не оставляло ощущение, что за нами наблюдают, – словно некто невидимый касался шеи холодными пальцами.

Я уже была готова укрыться в любом ближайшем доме, невзирая на мышей, когда мы вышли на просторную прямоугольную площадь. В воздухе здесь густел запах нагретого за день камня. По обе стороны от площади вытянулись два двухэтажных здания с открытыми галереями – каждую из них украшала череда арок с колоннами из винно-красного лассника. Видимо, прежде это были торговые ряды, а сама площадь была рынком. На крыше здания слева высилась небольшая башенка с часами, правда, они сильно спешили: вечер только наступил, а стрелка уже показывала одиннадцать. Посреди пустого пространства возвышалось нечто непонятное: будто два огромных ящика, завешенных старой холщовой тканью. От дальнего конца площади убегала очередная улица.

Мне хватило разок оглядеться, чтобы почувствовать, что это место мне совсем не по душе. В полумраке за колоннами чудились странные силуэты, но еще больше меня тревожило загадочное сооружение в центре.

Надо отсюда уходить.

Но едва я повернулась к Кинну, как слова застряли у меня в горле.

В ближайшей арке слева что-то шелохнулось, подалось вперед, и к нам вышли двое: высокая девушка и худой светловолосый юноша, весь в черном. На девушке почему-то были сапоги и костюм для верховой езды – темно-коричневые бриджи и приталенный алый жакет, украшенный черной тесьмой на плечах и груди.

Кинн едва слышно прошептал:

– Они не из тех, кто нас преследовал.

Я не успела спросить, уверен ли он в этом, как откуда-то сзади раздались негромкие шаги. Мы с Кинном оглянулись: к нам приблизились еще четверо – трое юношей и миниатюрная девушка.

Все они были примерно нашего возраста или чуть старше. Ни у кого не было татуировки отступника, и всё же они вызывали беспокойство. Возможно, дело было в их странной, разномастной одежде, которая, хотя и казалась новой, была изрядно помята. На одном из юношей красовался элегантный сине-сизый фрак, на рослом, крепко сложенном парне с короткими кудрями были серые мешковатые штаны и рубашка в черномалиновую клетку, а на его рыжеволосом веснушчатом приятеле и вовсе была накинута темно-коричневая кожаная куртка. Девушка же в легком лазурном платье повязала над челкой ярко-желтую ленту.

Словно по команде, четверка молча взяла нас в широкий полукруг, отрезая путь к бегству, и в этот момент высокая девушка в алом жакете зашагала к нам, громко стуча каблуками. Светловолосый юноша, помедлив, двинулся следом расслабленной, небрежной походкой. Кинн не глядя нашел мою правую руку и крепко сжал ее.

Девушка остановилась прямо напротив меня: ее длинные темные волосы были распущены, лишь пряди у правого уха сплетались в тонкую косу, и в ухе виднелась серьга – звериный коготь, покрытый черной эмалью.

Она окинула меня таким брезгливым взглядом, что я тут же вспомнила о своей пыльной куртке, на которой не хватало половины пуговиц, и почувствовала себя полной оборванкой. Хорошо еще, что мою грязную голову скрывало кепи. Презрительно хмыкнув, девушка посмотрела на Кинна, и выражение ее лица тут же поменялось – она словно увидела лакомый десерт. Но, заметив татуировку в виде черного пера на его шее, она разочарованно выдохнула:

– Надо же, какая…

И сразу замолчала, прикусив губу, как только светловолосый юноша с предостережением вскинул руку. Хотя девушка была на полголовы его выше и выглядела старше, в ее глазах промелькнул испуг. А юноша засунул руки в карманы и чуть наклонил голову, рассматривая Кинна. Едва выше меня, бледный, со впалыми щеками и светло-голубыми глазами, обрамленными темными ресницами, он производил тревожное впечатление. В отличие от других, в его одежде не было ничего яркого, а в светлых волосах я с удивлением заметила несколько седых прядей.

Он повернулся ко мне, и я едва не отпрянула – его мрачный, холодный взгляд словно проникал под кожу.

– Ты дремера?

Звук его голоса, несмотря на мягкий альвионский акцент, ледяными иголочками пробежал вдоль моего позвоночника. Я хотела промолчать, но вспомнила слова стражника, сказанные про меня Кинну в темнице: «Если хочешь протянуть чуть дольше, держись от нее в Квартале подальше». А вдруг, узнав, что я привлекаю Теней, они нас отпустят? И я сказала:

– Да.

К моему ужасу, лицо юноши оживилось, и он прошептал, не сводя с меня пристального взгляда:

– Да… Нас ждет славное представление! – В самой глубине его светло-голубых глаз что-то вспыхнуло. – Приготовьте клетки, – приказал он.

Летний вечер вдруг повеял морозом, и я застыла при виде безумной, хищной улыбки, которая заиграла на губах юноши.

Клетки? Он сказал: клетки?

Как во сне, я повернула голову туда, где двое парней уже стаскивали грязную холстину с ближайшего ящика в центре площади. Ткань с громким хлопком упала на серые плиты, подняв облако пыли, – и внутренности у меня словно скрутило жгутом.

На огромной телеге стояла большая клетка, способная вместить несколько человек. Вдруг раздался резкий голос Кинна:

– Что вы собираетесь с нами делать?

Оторвав взгляд от второй клетки, с которой возились парни, я повернулась к светловолосому юноше. Тот продолжал улыбаться, но бледные глаза его потемнели, и меня пробрала дрожь.

– Посадим вас в клетки и, если будете послушны, подарим шанс на спасение.

Несколько секунд я не могла вдохнуть – будто грудь сковал железный обруч. Только почувствовав, как Кинн сжимает мою руку, я снова задышала.

Они собираются посадить нас в клетки?

Нет, нет, нет!

Я в смятении посмотрела по сторонам – вокруг бледнели обезображенные улыбками лица – и крепче сжала руку Кинна.

О каком шансе на спасение говорят эти сумасшедшие? При чем здесь клетки?..

Надо бежать! Но как, если нас окружили?

Покосившись на Кинна, я поняла, что он думает о том же самом. А юноша с ленивой усмешкой в голосе проронил:

– Если вдруг вы забыли, от Теней сбежать невозможно. Для того-то и нужны клетки – чтобы вы не вздумали тратить время зря. Ри́сса?

Высокая девушка шагнула вперед и, наклонившись к Кинну так, что ее распущенные волосы коснулись его груди, прошептала что-то ему на ухо. Потом она выпрямилась, бросила на меня полный самодовольства взгляд и, вернувшись на место, улыбнулась:

– Ну что?

Во мне вскипела злость, и я крепко, чуть не до скрипа, стиснула зубы. Что она ему сказала?

Кинн распрямился и шагнул, но не к Риссе, а ко мне, встав вплотную, так что наши плечи соприкоснулись. Я не удержалась и, приподняв подбородок, бросила на девушку холодный взгляд. Но та лишь усмехнулась, и, прежде чем я успела осознать, что происходит, руку Кинна выдернуло из моей.

Обернувшись, я увидела, как рослый парень в нелепой клетчатой рубашке, обхватив Кинна со спины, тащит его к клеткам, а тот отчаянно сопротивляется.

– Нет! Отпустите его!

Я рванулась вслед за Кинном, но кто-то удержал меня за локти. С яростным отчаянием я попыталась высвободиться из цепкой хватки, но не смогла. В это время рыжий открыл одну из клеток и спустил оттуда деревянный трап.

Тогда я изо всех сил наступила на ногу того, кто меня держал, – это оказался юноша во фраке, – и он, зашипев, ослабил хватку. Я вырвалась и побежала к Кинну, которому удалось остановить своего противника ударом локтя. Но тут справа от меня мелькнула лазурь, и я, споткнувшись о чужую ногу, полетела на серые плиты площади. Еле успев выставить вперед руки, я ударилась о лассник, отбив колени и едва не расшибив нос.

Подняв через несколько секунд слезящиеся глаза, я увидела, что к рослому присоединился рыжий и теперь они тащили Кинна к клетке вдвоем. Рядом со мной снова колыхнулся лазурный подол и прозвучал низкий, сипловатый голос, который совершенно не подходил такой хрупкой девушке:

– На вашем месте я бы перестала сопротивляться. Хотя это очень забавно…

Не обращая внимания на отбитые ладони и ноющие колени, я села, немного отодвинувшись от незнакомки.

– Что вам вообще нужно?..

В эту минуту часть небосклона вспыхнула, словно где-то запустили световые иллюзии. Подняв голову, я заметила над домами холодноватое сияние – это загорелся щит Альвиона. Но что-то тут было неправильно. Мне потребовалось время, чтобы понять, что там, где городская стена огибала Квартал, света не было. Щит проходил внутри Альвиона, оставляя Квартал на откуп Теням.

– Тик-так!

Я повернулась к девушке – она смотрела на меня сверху вниз, а в ее расширенных глазах плясали искры безумного веселья. Она повторила:

– Тик-так!

Вскочив на ноги, я бросилась к Кинну, который боролся с курчавым парнем, тогда как рыжий с руганью согнулся пополам. На этот раз я услышала позади шаги, и мне удалось увернуться – чужие руки лишь скользнули по плечу. Но не успела я пробежать и пары метров, как преследователь настиг меня и, обхватив рукой за шею, рванул на себя, едва не задушив.

В глаза бросился алый рукав с черной тесьмой, а в ноздри проник приторный аромат. Вцепившись в руку Риссы, я попыталась освободиться, но девушка была гораздо сильнее. Она рассмеялась мне прямо в ухо:

– Я могла бы тебя придушить, но разве так интересно?..

Изловчившись, я дернула Риссу за волосы.

– Ах ты маленькая дрянь! – зашипела она и, крепче сжав мою шею, приподняла меня над землей. – Ты еще получишь свое!

Горло жгло, стало трудно дышать, а перед глазами всё поплыло, и тут над площадью раздался властный голос:

– Отпустите их!

Рука Риссы дрогнула, и удушающая хватка чуть ослабла. Тот же человек повторил:

– Вели отпустить их, Сай.

Девушка резко выпустила меня, так что я едва не упала. Я отшатнулась от нее, кашляя и хрипя, и даже не услышала, что ко мне кто-то подошел. И только почувствовав на плече руку, дернулась и увидела, что это Кинн.

Тяжело дыша и вытирая кровь с разбитой губы, он спросил:

– Как ты?

Подавив приступ кашля, я выдавила из себя:

– Жива.

Он стиснул зубы и исподлобья бросил на застывшую Риссу мрачный, жесткий взгляд. Я же посмотрела на наших нежданных спасителей. На том конце площади, откуда пришли и мы, стояли два парня, а за ними – девушка в длинной темной накидке.

– Это они, – шепнул Кинн. – Они нас преследовали.

– Они?..

В недоумении я оглядела новоприбывших, медленно подходивших ближе, потом – светловолосого Сая и его компанию. Что здесь происходит? Кто все эти люди, а главное – что они собираются с нами делать?

Когда троица приблизилась, вперед шагнул высокий брюнет и сказал:

– Что ты тут устроил, Сай?

Теперь, когда Рисса не душила меня, я узнала голос того человека, который предлагал разделиться, чтобы нас найти. В его левом ухе что-то блеснуло – неужели серьга? Странно… Это такая альвионская мода у мужчин – носить серьги? Губы Сая растянулись в притворной улыбке:

– Нейт, дружище, неужели это ты! – Он сделал вид, что схватился за сердце, и с сарказмом оглянулся на своих приятелей: – Я что-то пропустил? Сегодня какой-то праздник?

Они, как по команде, засмеялись. Сай глянул на парня с растрепанными каштановыми волосами, который с недружелюбным видом стоял за плечом Нейта.

– Ферн, и ты здесь! Глазам своим не верю! Прямо-таки исторический момент…

Тот ответил ледяным взглядом, и смешки тут же стихли, а Сай слегка склонил голову набок, рассматривая девушку, остановившуюся чуть позади.

– Какое пополнение в наших рядах… Дорогая, а тебя предупредили, что дружба с этими двумя до добра не доведет?

Нейт угрожающе шагнул вперед.

– Сай!

Сай картинно пожал плечами и вытянул голову, словно высматривая кого-то еще.

– Только не говорите, что и Глерр с мелкими где-то рядом. Мое сердце этого не вынесет. Все вместе… Прямо как в старые добрые времена!

Ферн с раздражением в голосе бросил:

– Заткнись уже и отпусти их!

Нейт сделал еще один шаг.

– Время идет, Сай, им надо подготовиться.

– Верно, Нейт, у наших новых друзей не так много времени. Особенно у одного из них.

Черноволосый парень бросил на нас с Кинном быстрый взгляд.

– Тем более им нужно подготовиться. Во имя Альвиона, Сай, ты же понимаешь!..

Сай пристально на него посмотрел, и его голос утратил всякую показную радость:

– Мне кажется, ты забыл, Нейт, что ты тут больше не распоряжаешься! Ты. Сам. Ушел.

Всю площадь накрыла напряженная, пульсирующая тишина. Лицо Нейта застыло, но заговорил он спокойно:

– Ты знаешь, почему я ушел.

Сай махнул рукой, словно отгоняя приставучую мошку:

– Да-да, нам всем известны твои переживания. Только это уже давно никого не волнует. Сейчас вы на моей территории, здесь я устанавливаю правила. Так что либо наслаждайтесь зрелищем, либо проваливайте.

Воздух ощутимо сгустился, как перед грозой, и я, затаив дыхание, не сводила глаз с противников, поэтому не сразу почувствовала, что Кинн потянул меня за рукав. Он беззвучно указал глазами назад – за клетками маячил второй выход с площади. Сами нападавшие придвинулись ближе к Риссе и внимательно следили за подошедшей троицей. Ферн обогнал Нейта и остановился в паре шагов от Сая, возвышаясь над ним на полторы головы.

– Сай, а ты ведь прав, давненько мы не виделись… Может, вспомним прежние времена? Поговорим, например, о твоем замечательном папаше?

В голосе Ферна прозвучала скрытая угроза, и Сай застыл, будто обратившись в азонитовую глыбу. Рисса злобно зашипела:

– О чем это ты?

Ферн поднял на нее насмешливый взгляд:

– Неужели Сай не посвятил тебя в свое интересное прошлое?

Рослый так резко двинулся вперед, что едва не сбил с ног Риссу, и со сжатыми кулаками встал рядом с Саем. В этот момент Кинн взял меня за руку, отчего сердце у меня подскочило, и потянул в узкий проход между клетками. Мы начали потихоньку пятиться от остальных, не сводивших глаз с Ферна и Сая. К счастью, холщовая ткань, устилавшая землю, заглушала звук наших шагов.

Мы уже почти миновали клетки, когда я поймала растерянный взгляд Нейта. И за миг до того, как он крикнул: «Стойте!», мы развернулись и бросились с площади. Вслед нам понеслись разноголосые вопли, от которых я едва не оглохла – или же это зашлось в ужасе мое сердце. Каждый шаг отдавался болью в отбитых коленях, но я заставила себя сосредоточиться на беге, позволив Кинну выбирать направление.

Мы неслись, а перед глазами скакала дорога и разноцветные дома тянулись смазанной полосой. Горло у меня начало саднить, словно обожженное, правый бок прорезало болью. Вдруг Кинн резко дернул меня, и на несколько секунд мы провалились в темноту арки, ведущей во внутренний двор. Но едва мы выскочили из прохода, Кинн остановился, и я влетела в него, ударившись носом о его спину.

– Что?..

Потирая нос, я подняла голову. Посередине дворика была разбита клумба с высоким узловатым деревом, одну из стен увивал сочно-зеленый дикий виноград, а у трех массивных дверей стояли керамические горшки с останками высохших стеблей. Даже сейчас это был весьма живописный дворик, но из него был всего один выход – тот, через который мы только что прошли.

С улицы послышались голоса и приглушенный топот.

Кинн бросился к ближайшей двери, а я – к средней, с облупившейся зеленой краской. Дверь, видимо, рассохлась и, подавшись совсем чуть-чуть, застряла. Я решила, что ее не открыть, как тут Кинн взялся за дверную ручку вместо меня. От усилий на его шее вздулись вены, но мало-помалу ему удалось ее приоткрыть. Я протиснулась внутрь, едва не оборвав оставшиеся на куртке пуговицы.

– Давай!

Я надавила изнутри, Кинн потянул – и дверь уступила, впуская его. Закрыв ее, мы в полной темноте замерли, и я прислушалась, но, кроме шума крови в ушах и нашего прерывистого дыхания, ничего не услышала.

Серра, прошу, помоги. Пусть они нас не найдут.