Kitobni o'qish: «Не отступать и не сдаваться»

Shrift:

© Алим Тыналин, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1. Очень угрюмая троица

В соседнем темном переулке послышались женские крики:

– Помогите!

И я не раздумывая отправился туда, опираясь на тросточку.

Не то чтобы я такой вот прям весь из себя герой, но мне было безразлично, что произойдет дальше. В наши времена не рекомендуется лезть в разборки на улице. Запросто можно получить удар ножом, дубинкой, а то и схлопотать пулю.

Неспокойные нынче времена, небезопасные. С вывернутой наизнанку моралью. Люди не будут помогать против хулиганов, зато с удовольствием снимут происходящее на камеру и выложат в сеть ради хайпа.

Но я обычно поступал наоборот. Так уж приучили родители, что надо помогать прохожим, попавшей в беду женщине. Тем более что недавно врачи поставили мне диагноз, начисто перечеркнувший мою спортивную карьеру.

После этого моя жизнь разделилась на до и после. Поэтому, честно говоря, мне было все равно, кто там попадется в подворотне.

Дело было в Москве, время около полуночи. Я засиделся у старинного приятеля, мы поболтали с ним о славных временах.

О днях, когда мечтали покорить спортивный Олимп. О днях, когда хотели посмотреть на остальной мир с вершины пьедестала, с золотыми медалями на груди. Несбывшиеся мечты двух никчёмных огрызков, так и не сумевших достичь вершин в боксе.

По широкому проспекту, где я ковылял, с ревом носились роскошные иномарки. Светились витрины магазинов. Над тротуарами горели неоновые фонарики, много-много, как в фильмах. В общем, благодать. А в глухом переулке рядом что-то там плохое делают с женщиной.

Мой проклятый недуг не давал двигаться быстро. Хромая, я перешел небольшую аллею, обсаженную деревьями. Затем, кряхтя, взобрался на тротуар.

На улочке, где творилось злодейство, давно погасли все фонари. Из окон домов падал редкий свет. Листва деревьев скрывала улочку от посторонних глаз.

В общем, лепота. Твори, что вздумается.

Впереди, возле стены дома копошилась черная масса. Женщина стонала, ей явно зажали рот, а озлобленный мужской голос рявкнул:

– Лобзик, заткни ей пасть, а то кусается!

Вот гребаные уроды. До места, где творилось насилие, осталось метров двадцать. Чтобы не терять времени, пока я доковыляю до них, я крикнул:

– Отпустите ее, суки!

Сдавленные стоны и злобное ворчание прекратились. Надо же, мой окрик чудодейственным образом возымел действие. Масса впереди меня распалась на отдельные темные силуэты.

Двое выступили вперед, а один остался сзади, придерживая четвертого. Ну, понятно, два храбреца пошли ко мне, чтобы устранить опасность, а третий придерживал жертву, чтобы не убежала.

– Ты чего, говнюк, пасть разеваешь? – спросил силуэт справа. – Шел бы себе мимо, целее остался.

Говоря это, двое шакалов синхронно надвигались на меня. Даже в темноте видно, какие они здоровенные и мощные.

Выше меня на голову, толстые, как мешки с картошкой, набитые под завязку. Руки длинные, шеи накачанные. Лиц в темноте не видно.

Я ничуть не жалел о неприятностях, свалившихся на задницу. Хоть какое-то развлечение в серой паутине обыденности. В лучшие времена я, скорее всего, быстро раскидал бы этих уродов.

О защите они и не думали, подходили, держа руки на уровне пояса. Тому, что справа, явному коноводу их компании, я бы первому дал в подбородок. Точный и быстрый удар, чтобы оглушить и вывести из строя на несколько секунд.

Затем отработанная «двоечка» второму дебилу. Пару секунд, и он валялся бы на тротуаре пузом кверху, получив возможность подумать о своем поведении.

Но нет, те денечки ушли безвозвратно. После диагноза врачей и ухудшения моего состояния я уже несколько лет в зал ни ногой. Мышцы одрябли, дыхалка на нуле. Как старик, даже хуже.

Все, что мне осталось делать, так это все равно попробовать их вырубить. Хотя бы одного, чем черт не шутит. Поэтому я сгорбился, скрючился, затрясся, изображая из себя увечного гоблина и заодно подпуская противников поближе.

– Э, да ты совсем чумной, однако! – сказал силуэт слева. – Слышь, Титан, может, отпустим придурка?

Спасибо тебе, мил человек. Остались капли доброты и сожаления, мешают работать, наверное. Я постараюсь тебя не добивать, если звезды сойдутся и я вас одолею.

– Заткнись, Лобзик, – ответил его шеф. – Он меня реально выбесил. Поэтому я не успокоюсь, пока…

Что он там собирался сделать со мной, навсегда осталось неизвестным. Ничего хорошего, разумеется, так что я об этом не жалел. И еще я был несказанно рад тому обстоятельству, что он подошел ко мне слишком близко и так и остался без защиты.

Бац! Я выпрямился, как изогнутая пружина, а мой кулак с силой обрушился в челюсть Титана.

Удар получился, что надо. Совсем как в славные времена моей боксерской карьеры. Титан откатился назад, нелепо взмахнув руками и упал на тротуар, с тошнотворным хрустом приложившись затылком об асфальт.

Ай-яй-яй, кажется, дело попахивает превышением необходимой самообороны. Мой противник наверняка разбил себе череп. В лучшем случае сотрясение мозга, в худшем – летальный исход.

Впрочем, я нисколько не сожалел о содеянном. Титан не заслуживал сострадания близких.

– Э, ты чего, мужик? – удивился Лобзик. – Ты охренел, что ли? Ты на кого попер, а?

На его месте я порекомендовал бы поменьше трепать языком, а побольше действовать. Причем аккуратно и осторожно. Он же разобрался вроде, что я не так уж и прост.

Я решил снова прибегнуть к проверенной тактике и изобразить из себя юродивого. Опять согнулся, затрясся, да еще и заблеял что-то невпопад. Мол, что с меня возьмешь, полумужика недоделанного?

Но Лобзик, даром что дурак, в ловушку не попался. Да и собутыльник его, тот, что держал девушку, предостерегающе сказал:

– Он мутный какой-то, ты там осторожно, Лобзик!

Поэтому да, Лобзик снова оглянулся на неподвижного Титана, нервно передернул плечами и выкинул вдруг совсем неожиданную штуку. Взял, да и вытащил из-за пояса пистолет. Я от удивления перестал трястись, а Лобзик поднял пушку и навел на меня.

В уличном полумраке черное дуло пистолета показалось мне воротами ада. А затем оттуда полыхнул огонь. И не один, и не два, а несколько раз.

Сначала боли я не чувствовал. Просто грохнулся на асфальт и понял, что не могу подняться. В груди завертелись, закружились огненные вихри. Я не мог пошевелить и пальцем.

– Ты что, придурок, завалил его? – где-то далеко-далеко, среди звезд, раздался голос третьего урода, того, что держал девушку. – Вот надо было тебе хватать пушку?

Лобзик что-то нервно возразил, но я его уже не слышал. Сознание стремительно провалилось в чернильно-черную вату и навсегда осталось в ней.

* * *

Сквозь кровавый туман я слышал чьи-то голоса.

– Эй, Витя, ты как там? Очухался?

Кто-то потряс меня за плечо, похлопал по щекам. Эй, хватит, сейчас я проснусь. Только почему так болит тело, особенно грудь и подбородок?

Открыв глаза, я, к своему громадному удивлению, увидел, что нахожусь на ринге. Что за лютая дичь?

Я недоуменно огляделся. Просторный и щедро освещенный зал, в центре ринг, окруженный канатами. Это настоящая спортивная площадка на стадионе. Вокруг на трибунах зрители, правда, не так уж и много, заполнены только первые ряды.

– Эй, ты в порядке? – меня снова потрясли за плечо. – Можешь продолжать бой?

Я поглядел на человека рядом с собой. Пожилой, невысокий, с заметным брюшком. Сам смуглый, а вот усы и шевелюра седые. Нос с горбинкой, глаза карие и встревоженные. Тренер, ясное дело.

Все еще не веря в происходящее, я посмотрел в противоположный угол ринга. Надо же какая штука, там находился мой противник. Тоже боксер, сидит на стульчике, рядом тренер, и тоже что-то ему втолковывает.

В середине площадки стоял рефери, ждал, когда снова начнется бой. За канатами, возле ринга сидели судьи, что-то записывали на листочках.

– Ну как, отмена? – тренер продолжал настойчиво допрашивать меня. – Ты только кивни, я все устрою.

Вот чего я не любил, так это добровольной сдачи. Никогда не признавал поражений, хотя за это меня называли «тупым дуболомом».

Поэтому сейчас, даже не разобравшись толком, что происходит, я все равно упрямо покачал головой и промычал:

– Неа, продолжим!

Тренер устало вздохнул. Видимо, не надеялся на мою победу.

Между тем я поразился своему голосу. Какой-то чужой, незнакомый. Да и тело тоже не мое, руки и ноги другие, чересчур волосатые. А еще я заметил на стенах красные серпасто-молоткастые флаги, герб СССР и изображения лысого Ленина на плакатах с изречениями вождя. Никаких экранов и масштабных дисплеев. Никакой рекламы.

Это, наверное, сон! Мне снится, что я попал в далекие советские годы! Вернее, не сон, а яркая полноценная галлюцинация, слишком уж все реалистично. То-то я смотрю, все одеты как-то странно, старомодно, как в историческом кино. Да и ринг какой-то древний, без прожекторов и слоганов на помосте.

Все понятно, я сейчас лежу в больнице или где там еще, а все это мне почудилось. У меня ведь недаром болит грудь, ведь кто-то выстрелил в меня из пистолета. Правда, не помню уже, кто именно. Кажется, там была женщина и какой-то рубанок или лобзик.

– Готовы? – спросил рефери, подходя к нам.

Тренер кивнул, ободряюще хлопнул меня по плечу, скатился с ринга. Наставник противника тоже сошел за канаты, не забыв перед этим бросить в мою сторону пренебрежительный взгляд.

Мой соперник, совсем еще молодой и желторотый, годиков эдак восемнадцати, тоже смотрел на меня с насмешкой. Что за дичь тут творится? Я вдруг припомнил, что уже грохнулся в нокдаун пару раз в течение первого раунда. А перед самым концом второго упал в нокаут, меня спасло только окончание поединка.

Вот только откуда у меня это воспоминание, такое яркое и живое? Я же ясно помню, что в моей жизни такого не случалось. Или все-таки случалось?

Секундант сунул капу мне в рот, ободряюще похлопал по плечу. Я встал, вскинул руки в стойке.

Неужели я действительно делаю это, стою на ринге? И это после стольких пропущенных, потерянных лет! Пусть даже в горячечном бреду, пусть даже в галлюцинации, но зато стою, мать его, на гребаном боксерском ринге! Как же давно я был лишен этого дикого, азартного удовольствия!

Противник стремительно приблизился, нанес удар. Хорошо, я успел уклониться. Странное дело, это новое незнакомое тело, тем не менее, отлично меня слушалось. Оно было молодым и ловким.

Маневрируя, я быстро вспомнил свои навыки. И свой стиль боя. Меня называли контрпанчером, великолепно умеющим хитрить и запутывать противника. «Ершом», любящим часто уходить в глухую оборону. Выигрывать по очкам. Строить защиту, отлично владея техникой. И только в редких случаях, когда противник терял голову, решать исход поединка нокаутом.

А вот мой нынешний соперник оказался панчером. Ну, это прозвище у всех на слуху. Панчер – это мощный ударник. Работает на средней дистанции, старается уронить соперника в нокаут. Физически великолепно подготовлен.

И еще он явно «решер», то есть предпочитает агрессивный наступательный стиль боя. Вдобавок он явно не считал меня за серьезного соперника. Против таких у меня еще с давних времен было достаточно заготовок.

Я продолжал уклоняться от его резких атак. Иногда подныривал под атакующую руку, одновременно нанося контрудары снизу по корпусу. Так продолжалось весь раунд, и вскоре мой противник выдохся.

Настроение зрителей и судей явно изменилось в мою пользу. Краем глаза я увидел, как мой тренер удивленно смотрит на меня. Никто не ожидал от меня хорошей техники.

– Давай, Витя, покажи им! – закричал кто-то из публики.

В самом конце раунда наш панчер пришел в неистовство от моей уклончивой манеры. Ну вот, настало время для расправы. Я улучил удобный момент и в очередной раз ушел от атаки противника.

Стремясь добить меня, он обрушил серию джебов, прямых ударов и хотел добить резким коротким хуком сбоку. Я успел сделать небольшой финт, а когда он открыл небольшое «окошко» между локтем и грудью, я ударил его в челюсть сильным апперкотом.

Эффект получился неожиданный для всех. Мой соперник, явный фаворит поединка, завалился на спину, раскинув руки. Рефери отогнал меня в угол ринга и начал отчет. Но я уже и так видел, что он не очухается.

Вот ведь удача, это нокаут. Какая, однако, хорошая у меня галлюцинация. Может, получится остаться в ней подольше?

Окончив счет, рефери вскинул руки. Молоточек звонко ударил в гонг, возвещая о моей победе.

Оглядев торжествующим взглядом судей и зрителей, я не увидел ничего, кроме недоумения. Даже мой тренер стоял с открытым от удивления ртом.

– Во дает Витька, вырубил армейца! – крикнул кто-то из публики.

Вообще-то меня звали Алексей, но почему бы и нет? Видимо, в этом причудливом сне у меня поменялось не только тело, но и имя.

Я устало вернулся в свой угол. Несмотря на живость и азарт после победы, я чувствовал, что притомился.

– Ну ты и выкинул коленце, Витек! – сказал тренер, озабоченно почесывая подбородок. Он прищурился и глядел на судей. – Сейчас такая катавасия начнется…

Я обтерся полотенцем, поданным секундантом. Что-то не так. Какого дьявола они все переполошились?

– Что вообще творится? – спросил я и вдруг смутно припомнил, что вообще не рассчитывал выиграть этот бой.

Все думали, что Виктор Рубцов, то есть я, обязательно проиграет. Если бы здесь, в советское время, были букмекерские конторы, против меня поставили сто к одному. А может, и того больше.

Внезапно я понял, что это вовсе не сон. Не гребаная галлюцинация. Это все по-настоящему. Мое сознание странно раздвоилось.

С одной стороны, я помнил, что меня зовут Алексей Топорников, я списанный инвалид, хотя и был подающим надежды боксером. И меня застрелили на улицах Москвы.

С другой стороны, я помнил, что являюсь Виктором Рубцовым, парнем восемнадцати лет, который с пятнадцати пошел в секцию бокса. Хотел научиться защищать себя и за три года постепенно втянулся. Особых успехов не достиг, был надежным середнячком.

Информация всплывала в моем подсознании, как из толщи мутной воды. Сегодня, как я вспомнил, шли отборочные поединки на городское первенство. Победители городского соревнования отправятся на зональные турниры.

Тут я вздрогнул, потому что понял, почему все так взволновались моей победе. Тот, кто выиграет в зональных соревнованиях, получит реальный шанс участвовать в чемпионате СССР по боксу.

Я был единственным кандидатом в своей весовой категории и выступал от имени спортивного клуба «Орленок». Еще до боя тренер говорил, что все уже давно расписано. Мой соперник, представитель ДОСААФ, должен был идти на городское первенство.

Никто не сомневался в его победе. И вдруг он проиграл нокаутом такому аутсайдеру, как я. Все планы спортивных чиновников коту под хвост.

Когда объявили мою победу и рефери поднял мою руку, в зале раздались жидкие аплодисменты. Судьи сидели с каменными лицами. Завалить меня по очкам им не удалось.

Сойдя с ринга, я отправился в раздевалку. Тренер и двое наших парнишек из боксерской секции «Орленка» торопливо шли рядом и указывали дорогу. Для меня все происходящее было как в тумане.

– Ладно, – сказал тренер. – Им деваться некуда. Проглотят и подотрутся. Правда, тебе на соревнованиях трудно придется, но ничего. Что-нибудь придумаем.

Они оставили меня возле двери, а сами ушли посмотреть выступление другого бойца. Я вошел в раздевалку, тряся головой. Там находились парни из других клубов и секций, они обсуждали прошедшие поединки.

Мне тоже не мешало бы обсудить происходящее. Слишком много всего случилось в последнее время. Надо осмыслить это.

Я постарался вспомнить, где мои вещи. Подошел к шкафчику и достал одежду. В это мгновение кто-то похлопал меня сзади по плечу и зло спросил:

– Слышь, гнида, ты чего устроил на ринге?

Я обернулся и увидел перед собой троих крепких парней, угрюмо смотрящих на меня.

Глава 2. Ласточка над волнами

Чтобы выгадать время и понять, чего надо пришельцам, я состроил удивленную физиономию.

– Это вы мне, парни?

Чуть ближе остальных стоял высокий парень в штанах и свитере. Уже успел одеться. На лоб падал непокорный чуб.

– Ты из себя овечку невинную не строй, – ответил он. – Мы считаем, что выиграл ты нечестно. Манера боя у тебя крысиная.

– Подлая и низкая, – добавил второй. – Это не советский бокс, это удары исподтишка.

Внутренне я усмехнулся. Эх, ребята, какие вы наивные. Вы еще не видели, что такое трэшток. Посмотрел бы я на ваши лица, если бы мы с противником устроили перепалку перед боем.

– После драки кулаками не машут, – поучительно ответил я, не желая спорить.

– А мы бы с удовольствием помахали, – сказал третий. – По твоей мерзкой роже.

В раздевалке толпилось с десяток спортсменов. Как я заметил, представители других клубов и секций. Наших, орленковских, мало, почти нет. Да и те не спешили прийти на помощь.

Я еще раз оценивающе посмотрел на провокаторов. Вероятность схлопотать от них по морде очень высока. А оно мне надо?

– Ну, положим, у вас рожи тоже не самые милые и симпатичные, – ответил я. – Что касается моей манеры боя, то давайте встретимся на ринге. А там пусть судьи решают. Они и сегодня сказали свое слово.

Высокий и чубарый оглянулся и поглядел на товарищей. Те синхронно покачали головами, как близнецы.

– Не пойдет, – сказал высокий, снова посмотрев на меня. – У нас с тобой разные весовые категории.

– Да и когда еще бой будет, – добавил второй.

– Давайте ему здесь вломим, – сказал третий. – И пойдем жрать, я проголодался.

Другие боксеры с интересом прислушивались к нашей беседе. Я почесал подбородок и оставил ладонь на лице. Вроде как продолжая почесывать, но на самом деле, чтобы защитить лицо от внезапного удара в челюсть.

Впрочем, парни явно не собирались бить неожиданно. В эти времена в драке еще соблюдали этикет, не били лежачего и не нападали втроем на одного. Не всегда, конечно, но неписаные правила старались соблюдать.

– Тогда давайте сразу после соревнований, когда зал опустеет, – предложил я. – Решим, кто из нас самый лучший. Раз на раз, с каждым.

Мои соперники недоверчиво переглянулись.

– Или вы хотите на меня разом напасть? – спросил я. – Подло и по-шакальи?

– Ты за языком следи, – сказал высокий и покачал головой. – Чего откладывать, мы сейчас с тобой разберемся. Не бойся, разом не нападем, только по одному.

Он принял боксерскую стойку, выставив кулаки перед собой. Я вздохнул и, оставив сумку, отошел подальше от шкафчика. Не хватало еще разбить его во время драки.

Остальные бросили все дела и окружили нас. Нам отодвинули скамейки, чтобы освободить место, какая любезность. Я посмотрел на руки. Эх, как бы не повредить, когда буду драться голыми кулаками.

– И-эх! – крикнул чубарый и бросился на меня в атаку.

Он совсем забыл про защиту снизу. Думал, что мы будем драться по правилам бокса. Нет, конечно, зачем мне это надо?

Руки у него длинные, вес поболее моего. По всем параметрам он выиграл, если бы мы боксировали. Но я вовсе не собирался давать ему преимущество.

Когда противник подошел ближе, я ударил его ногой в колено. Чубарый запнулся, потерял равновесие и упал лицом вперед. Прямо на мое колено. Я этому трюку научился у кикбоксеров.

От удара коленом противник откинул голову назад, потерял сознание и рухнул на пол. Схватка закончилась, едва начавшись.

– Вы видели? – завопили его товарищи. – Он опять дерется не по правилам!

Они кинулись было на меня, но дверь открылась и в раздевалку зашел тренер. Мы успели обменяться с парнями ударами, причем я схлопотал от них по лицу.

– Эй, хорош! – закричал тренер, бросился к нам и разнял. – Это куда годится, драки устраивать! Немедленно прекратите.

Я особо не сопротивлялся. Зато мои противники тяжело дышали и яростно смотрели на меня. Их высокий предводитель сел на полу, очумело хлопая глазами.

– Умейте проигрывать, сволочи, – сказал тренер, глядя на моих противников. – Надо было на ринге быстрее двигаться, а не стоять мешками.

Я собрал вещи, оделся, и мы вышли.

– Ну что, поздравляю, – сказал тренер. – Тебя взяли на городское первенство. Объявлять и поздравлять уже не будут, там сейчас гимнасты будут выступать, а потом из райкома речь толкать будут. Ты поэтому иди домой, отдыхай, а завтра придешь, все обсудим.

– Что обсудим? – недоуменно спросил я. Голова еще плохо соображала, после стольких событий.

– Как что? – удивился тренер. – План тренировок к выступлению. Ты теперь готовиться должен. Ну ладно, я побежал.

Он пожал мне руку и скрылся в боковом коридорчике. Продолжая идти к выходу, вспомнил, что его звали Худяков. По имени-отчеству Олег Николаевич.

Дядька среднего роста, жилистый и смуглый. Сильно в возрасте уже, но не пожилой. Так, несколько седых прядей.

Дымит папиросами, как паровоз. Выпивает, на тренировках частенько ныряет в подсобку, а затем от него несет перегаром. Но меру знает, всегда в норме и с ума не сходит.

Правда, до сегодняшнего дня на Виктора, то есть на меня, внимания не обращал. Думал, звезд с неба не хватает. Ладно, я тебе еще покажу, на что способен.

Я пересек просторный зал с колоннами и мозаикой на полу, попрощался с вахтером и вышел на улицу.

Скрипнула тяжелая дубовая дверь. В лицо ударил морозный воздух. Я поежился от холода и осмотрелся.

Тротуар замели пушистые сугробы. По улице бегали автобусы и машины. Пробки совсем маленькие, детский лепет.

Я вспомнил, что живу далеко от Дворца культуры и спорта, где проходили соревнования, и побрел к остановке. Надо сесть на автобус 24 и ехать почти до конца.

Добравшись до остановки, я минут пять ждал нужный автобус. Затем залез в студеный салон и отыскал сзади свободное место.

Стекла покрылись узорами инея. Всю дорогу я смотрел на них и думал, как теперь быть.

Сейчас я окончательно убедился, что это не сон. Это реальность. Я угодил в прошлое, в тело незнакомого мне парня. Кажется, он сильно пострадал во время боя и получил сильную травму.

Не исключено, что погиб. А я вселился в его тело прямо там, на ринге. И поведя бой в другом стиле, выиграл. Чем немало озадачил судей и соперников. Да так, что они даже после боя хотели наказать меня.

Теперь мне предстояла встреча с семьей Виктора, о которой у меня сохранились смутные воспоминания. Отец и мать, бабушка, сестренка. Друзья по двору. Одногруппники из техникума.

Девушки, кажется, нет. Виктор был робким парнем, пытался несколько раз завести отношения, но не срослось.

Но это неважно. Я готов пасть в ноги тому, кто дал мне этот шанс. Эту возможность, подаренную мне Богом, Вселенной или Мировым разумом, кем хотите. Я снова молод, здоров и полон сил. Я могу снова заниматься боксом.

Невозможно представить, какая же это невыразимая радость – снова стать юным и невредимым. Снова попытаться воплотить мечту своего детства в реальности.

Я повел пальцем по заиндевевшему стеклу, обводя морозные картинки. Нет, не так.

Не попытаться, а на самом деле воплотить. Добиться своего. Взять у судьбы реванш. Решительно и бескомпромиссно. Даже если сдохну на этом пути.

В это время кто-то резко пихнул меня в плечо. Я резко обернулся, ожидая увидеть хулиганов или опять боксеров-соперников. Но нет, это была старушка в тулупе, с платком на голове и с авоськой в руке.

– Место уступи, чего расселся, – сказала она ядовито.

Я поднялся, а она села на мое место. Сквозь просветы в морозных окнах автобуса я увидел знакомые здания и магазины. Это же моя остановка.

Когда автобус остановился, я вылез и пару секунд топтался на месте. Не знал, куда идти. Затем решил довериться инстинктам и отпустил внутренние поводья.

Пусть ноги сами ведут, куда надо. А я буду просто наблюдать со стороны.

Получилось, как надо. Ноги повели меня с остановки, мимо пятиэтажек, хлебобулочной и цветочного магазина. Мимо тумбы с афишами. Под ногами хрустел снег.

Я зашел во двор, образованный четырьмя пятиэтажками, и направился к подъезду одной из них. В центре, рядом с детской площадкой, стояла наряженная елка, с красной звездой на вершине. Эге, да здесь недавно справляли Новый год.

Войдя в подъезд и следуя велениям ног, я послушно поднялся на третий этаж. Остановился перед коричневой дверью, обитой дерматином.

Хотел постучать, но замер с поднятой рукой и прислушался. Внутри орали двое человек, мужчина и женщина. Кажется, там сейчас произойдет убийство.

Затем я облегченно перевел дыхание. Ах да, это же отец и мать Виктора. Сколько он, то есть я, себя помнил, родители постоянно ругались и устраивали скандалы.

А еще я вспомнил, что в кармане есть ключи от квартиры. Открыл дверь и вошел. Крики усилились и наполнили уши.

– Какая же ты скотина! – кричала мать. – Как же ты достал меня! Видеть тебя не могу! Только и делаешь, что целыми днями лежишь на жопе. На своей ленивой жопе!

– Заткнись, сука! – кричал мужчина в ответ. – Ты только и знаешь, что орать и пилить мозги.

Я разделся в узком коридоре, повесил куртку на крючок в шкафу. Крики раздавались из кухни. Я хотел прошмыгнуть мимо, но не успел. Зоркий взор матери настиг меня в коридоре.

– Витька, шалопай ты эдакий! – закричала она. – Где ты шляешься?

Я вздохнул и вошел в кухню. Холодильник, буфет, мойка, заваленная грязной посудой. Мать стояла рядом с плитой, варила суп. Женщина среднего роста, с покрасневшим от возмущения лицом.

Возле окна диванчик, на котором развалился пузатый усатый дядька с лысеющей головой. Это был отец, он вертел в руках и пытался настроить радиоприемник.

– На турнире, – ответил я. – Вы что, забыли?

И запоздало вспомнил, что про бокс родителям лучше не напоминать. Отца в юности гоняла дворовая шпана, все сплошь из секции бокса, с тех пор он ненавидел всех спортсменов.

У матери дядька позанимался боксом полгода и остался умалишенным. Скорее всего, причиной тому был вовсе не спорт, а другое, но матери этого хватило. Она ухаживала за дядей полгода и тоже в итоге прониклась ненавистью к спортсменам.

– Где? – заревел отец. – Ах ты, паршивец, я тебе что сказал? Никаких турниров и соревнований! Ты совсем охренел?

Мать с грохотом бросила поварешку в кастрюлю. Хлестнула меня полотенцем по шее. Не больно, но обидно.

– Скотина ты эдакая! Весь в отца пошел! Упрямый, как осел! Ты тоже хочешь идиотом стать? Слюни пускать, под себя ходить?

У меня было два варианта. Спорить и ругаться или промолчать и уйти. Я выбрал второе.

– Ты куда пошел? – закричали оба родителя. – Мы с тобой разговариваем!

– Голова болит, полежать хочу! – огрызнулся я и выскочил из кухни.

Они еще чуток повозмущались, утихли ненадолго, а затем опять начали лаяться.

Я прошел мимо гостиной в спальню. Голова и в самом деле разболелась. Полежать бы, поспать. Но дверь гостиной отворилась, оттуда высунулась головка девочки с тугими непослушными косичками.

– Эй, Витька, ты куда? – спросила она тонким шепотком. – Не расскажешь, что там на турнире? Опять просрал?

Это сестренка. Светка. Настырная, аж жуть. Не отстанет ведь.

Я вздохнул и направился в гостиную. Светка схватила меня за руку и повела за собой.

В гостиной было мало света. Окна плотно закрыты темно-коричневыми шторами. У окна большой стол, стулья. Сервант у стены, в другом конце комнаты скрипучая кровать. На полу ковер, на стенах висели картина с натюрмортом и часы с маятником.

На кровати лежала бабушка. Маленькое морщинистое лицо, гора одеял, пуховый платок. Она уже долго болела и не вставала с постели.

– Как ты, Витенька? – спросила она с придыханием. – Не сильно тебя побили?

Да уж, видимо, недостаток таланта Виктор компенсировал усердием. Хотя и часто огребал в спаррингах и боях.

– Не сильно, – ответил я, подходя ближе к кровати. – Выиграл я, бабушка. Выиграл.

– Ох ты ж, голубчик ты мой, – сказала бабушка, прикрыв глаза. – Как же на душе теперь полегчало.

Я взял бабушку за маленькую сухонькую ручку. Похоже, что в этом доме за меня болели только бабушка и сестренка.

А еще я вспомнил, что старушка часто кашляет. Она была матерью отца, прошла всю войну медсестрой. Родители плохо смотрели за нею.

– Как ты себя чувствуешь?

Старушка кивнула.

– Все хорошо, Витенька. Главное, что ты жив-здоров.

Я поглядел на цветастые яркие покрывала, под которыми она лежала. В пододеяльнике зияло квадратное отверстие, через которое внутрь пихали одеяло.

На стене рядом с кроватью висела рамка с фотографиями. Довоенные годы. Бабушка была еще молодая, в халате медсестры.

– Молодец, Витька, – сказала Светка. У нее повыпадали молочные зубы и поэтому она шепелявила. – Небось, еще и нокаутом?

– Да, точно, нокаутом, – согласился я.

– Ну, ты вообще зверь, – восхитилась сестренка и добавила без всякого перехода: – А мама опять на бабушку кричала. А папа меня побил.

Подняла штанину и показала синяки от ремня на ноге.

– Света, золотце, – сказала бабушка.

Родители продолжали ругаться. Затем утихли. Папа слушал радио, мать варила суп. Я знал, что это ненадолго.

Теперь я вспомнил еще больше. Отец работал токарем на заводе, часто напивался и приходил домой пьяным. Тогда все страдали от его тяжелого кулака.

Мать частенько не отставала от него. Когда она была пьяная, они устраивали жуткие скандалы, иногда соседи вызывали милицию.

Я не понимал, как можно жить в этом аду. Уеду. Прямо сегодня, прямо сейчас.

Затем я поглядел на Светку, сидящую за столом с цветными карандашами, и на больную бабушку. Кажется, старушка задремала. Оставить их на съедение?

Я вспомнил, как сестренка дарила брату, то есть мне, красивые рисунки на день рождения. Бабушка кормила вкусными пирожками, еще когда могла ходить.

– Слышь, Светка, – сказал я. – Когда я стану чемпионом, то увезу вас с бабушкой отсюда. Подальше от этих…

Именно об этом мечтал Виктор, бывший владелец этого тела. Стать лучшим в боксе, покорить вершины и забрать из этой клоаки сестренку и бабушку. Ну что же, если у меня получится вместо него, то почему бы и нет?

– Эх, Витька… – мечтательно сказала Светка, рисуя что-то на листе бумаги. – Я лучше хотела бы фломастеры. Знаешь, как они ярко рисуют!

Я хотел ответить, но тут окно задребезжало. Потом еще и еще. Я подскочил к нему и увидел, что по стеклу сползают снежки.

Внизу во дворе стояли парни и кидали снег в окно. Изнутри оно было плотно закрыто и обклеено газетными полосками, чтобы из щелей не дул холодный воздух. Парни что-то кричали, но их не было слышно.

– Это что, опять Юрка? – спросила Светка. – Вот ведь, не дает тебе покоя. Не ходи, оставайся дома.

Но из кухни снова донеслась ругань, и я решил выйти, прогуляться на улице. Даже обедать не хотелось, лишь бы не видеть мрачные лица родителей. Я поднялся и достал с отопительной батареи теплые штаны.

– Пожалуй, выйду ненадолго.

Светка опустила голову. Мне показалось это подозрительным. Я подошел к сестренке и взял за плечико. Она отвернулась, но я успел заметить слезы на щеках.

17 637,36 s`om
Yosh cheklamasi:
16+
Litresda chiqarilgan sana:
19 avgust 2024
Yozilgan sana:
2024
Hajm:
280 Sahifa 1 tasvir
ISBN:
978-5-17-163199-4
Mualliflik huquqi egasi:
Издательство АСТ
Yuklab olish formati:
seriyasiga kiradi "Попаданец. Назад в СССР"
Seriyadagi barcha kitoblar
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,3, 22 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 3,8, 14 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,9, 20 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,8, 18 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,7, 43 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,6, 24 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,5, 16 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 3,9, 12 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,6, 37 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,5, 43 ta baholash asosida
Audio
O'rtacha reyting 4,6, 8 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,2, 5 ta baholash asosida
Audio
O'rtacha reyting 3,5, 2 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 1,5, 2 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 5, 1 ta baholash asosida
Audio
O'rtacha reyting 1, 1 ta baholash asosida
Audio
O'rtacha reyting 5, 1 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 3,5, 4 ta baholash asosida
Matn, audio format mavjud
O'rtacha reyting 4,7, 3 ta baholash asosida