Kitobni o'qish: «Железная пасть»
Черные дыры в разрушенных домах смотрели в пропасть, которая медленно поглощала город. Некоторые многоэтажки уже снесли, что только асфальт и фундаменты неспешно сползали по склону к ревущим карьерным машинам. Слышались взрывы как внутри карьера, так и в том, что некогда было молодым и перспективным городом – сносились оставшиеся дома, пока они не провалились под землю от собственного веса. Улицы обильно вспаханы разломами в земле, повсюду обломки панелей, кладки, асфальта, дерева, стекла – да что только не перемешано в этой цветной массе, щедро усыпанной пылью. О каких людях может идти речь, кроме, само собой, рабочих, даже живность покинула эти места.
Как же так получилось, что город Железногорск Курской области, развивающийся быстрыми темпами, так быстро прекратил своё существование? Как же так получилось, что рождённый за счёт железорудного карьера город был убит этим же карьером? И второй по величине город в области стал чёрным пятном на картах? Эта история длинная в рамках жизни человека, но весьма короткая в рамках жизни городов.
Начнём же, как полагается, издалека. Ещё в садиках рассказывали историю о пастухе, который заснул под деревом, а свой посох положил на камень – проснувшись, он с трудом смог поднять трость, имеющую металлический наконечник. В те времена люди слабо были знакомы с явлением магнетизма, а Курский край имел не самую приятную славу: сюда ссылались разбойники, представительницы самой древней профессии, ведьмы и колдуны. Прошли годы и однажды учёные заметили, что стрелка компаса возле Курска подозрительно отклоняется. Начались исследования, которые привели к тому, что в этих местах огромные запасы железных руд, вызывающие эту аномалию – Курскую Магнитную Аномалию (КМА). Путь этот был тернист, многие учёные были твёрдо уверены, что руды в этих краях, а уж в таком количестве быть не может, а значит аномалию вызывает нечто другое, вместе с тем начинается «железорудная лихорадка» – кто-то земли продаёт подороже, а кто-то активно скупает. Эрнест Егорович Лейст – русский учёный геофизик – взялся за изучение этой аномалии, даже заручился поддержкой, утверждая, что руда может быть обнаружена не глубже двухсот метров – именно эта самоуверенность и сыграла злую шутку. Руду не обнаружили. Оборудование забрали, финансирование прекратили. Возможно, если бы сказал, что руда располагается на глубине двести-триста метров, открытие случилось бы – скважине не хватило каких-то жалких двадцати метров. Но Эрнест Егорович продолжил исследования за свой счёт, посвящая этому отпуска, что сильно подкосило его здоровье. Учёный скончался в Германии, куда отправился на лечение, а заодно прихватил с собой труды с почти составленной магнитной картой. Немцы предложили советскому правительству выкупить документы за кругленькую сумму, которой у молодого государства тогда не было. По обращении Владимира Ленина, который внимательно наблюдал за ходом работ, в короткие сроки были проведены новые магнитные съёмки и в 1923 получены первые образцы богатой руды. В стране всенародное ликование, Владимир Маяковский посвятил две поэмы этому событию.
