Kitobni o'qish: «Убийство на высшем уровне»
© Макеев А., 2010
© Леонова Л., 2010
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2010
Глава 1
– Черт, сдохнуть можно от этой жары! – выругался Крячко, заходя в кабинет и, по своему обыкновению, закрывая за собой дверь пинком ноги.
Вялой походкой с болезненной гримасой на лице Стас прошелся по кабинету. Миновав свой рабочий стол, Крячко направился к открытому окну. При этом он с пренебрежением швырнул на поверхность стола кожаную папку с документами, выразив тем самым свое отношение к бумажной работе, которой он был вынужден заниматься сегодня.
Гуров, занятый написанием отчетов и посвятивший этому весь день, был тоже не в духе и даже не посмотрел на своего объявившегося напарника, продолжая аккуратно заполнять круглым почерком милицейские формуляры.
Минорное настроение, в котором находился Крячко, для Гурова не было большой неожиданностью – тот жутко не любил заниматься рутиной. Проработав в милиции не один десяток лет, дослужившись до полковника, Стас по-прежнему оставался верен юношеским представлениям о работе оперативника. По его мнению, опер – это прежде всего неброско одетый спортивный мужик с табельным пистолетом в скрытой кобуре, который благодаря своей ловкости и сметливости проникает в разные сферы жизни людей с целью выявления состава преступления и задержания подозреваемых.
Стас шумно втянул ноздрями прохладу слабенького ветерка, заплутавшего в раскаленных жарой городских кварталах, и на секунду задержал дыхание, словно это доставило ему облегчение.
– Как же я затрахался сегодня! – усталым и немного жалобным голосом выдохнул наконец он из себя.
После этих откровений Гуров не смог сдержать улыбку и, оторвавшись от бумаг, бросил на товарища насмешливый взгляд:
– Сочувствую… В такую-то жару… Да ты просто герой! Это была та парикмахерша, у которой муж сидит… Варька, кажется, ее зовут. Или эта новая пассия, если мне память не изменяет, Маша, музыкант из филармонии?
Крячко, не отворачиваясь от окна, поморщился, словно от легкого приступа мигрени.
– Ну при чем здесь Варька, мы уже давно с ней не общаемся, и муж, кстати, давно уже откинулся. Но, судя по тому, как он бухает, на воле долго не прогуляет. А к Машке я зашел просто пообедать, должен же я где-то есть…
– Ну, конечно, должен, – поспешил согласиться с другом Гуров. – А заодно и провести небольшой экскурс по эрогенным зонам молоденькой подружки в рабочее время…
– Ну с чего ты вообще взял, что мы спали? – сделав удивленное лицо, Крячко повернулся к Гурову.
– Вижу, – усмехнулся тот в ответ.
– Как это?! – насторожился было Стас. – Что, волосы на рубашке или помада?..
– Ни то, ни другое, – отрезал Гуров. – Просто «всякое животное после соития грустное», говорили древние римляне. А ты явился очень грустным…
– Тьфу ты, блин! – отмахнулся Стас и, отвернувшись от окна, направился на свое рабочее место. Упершись ладонями на подлокотники, он, морщась и кряхтя, медленно и аккуратно поместил свое крупное тело в кресло.
Молча наблюдавший за этими стесненными телодвижениями коллеги Гуров наконец изрек:
– Стасик, поберег бы ты себя, сгоришь ведь на работе… Если так каждый день обедать будешь по несколько часов… Она же тебя младше лет на двадцать пять. Ты вон уже и сесть нормально на задницу не можешь…
– Ой, Лева, я тебя прошу! Давай без этих твоих дурацких намеков! – снова скривился Станислав, поудобнее устроившись в кресле, и, не снимая своих туфель сорок пятого размера, положил ступни на стол. – Просто у меня спину немного прихватило – сквозняки, наверное, в троллейбусе просквозило. Кругом ведь сквозняки… из-за этой жары… Будь она неладна!
– Угу, – нервно поигрывая авторучкой, произнес Гуров. – Ну, о погоде и о бабах мы уже поговорили; может, о деле попробуем? Или ты сегодня работой вообще не занимался по причине жары и перетраха?
– Да какое это дело, Лева, – устало произнес Крячко, – дела у нас были раньше. А сейчас так, мелочовка… Смешно даже – расследуем деятельность ЖКО…
– Не ЖКО, а управляющей компании, – поправил его Гуров, – между прочим, одной из крупнейших. Чем тебе это дело не нравится?
– Тем, что одни барыги из управляющей компании заказали других, чтобы получить под свой контроль несколько богатых кварталов города, – раздраженно ответил Крячко, – и хотят убрать конкурентов с рынка нашими руками. Для этого они забашляли нашим генералам в главке МВД, а те пустили по следу нас с тобой.
Гуров после этих слов нахмурился и снова принялся строчить недописанный документ, буркнув в ответ:
– Тебе не все равно, каким жуликам по рукам бить?
– Да мелочно все это, Лева! Суета какая-то дешевая! Не понимаю, как наш генерал Орлов на этот наезд подписался, неужто он тоже в доле?..
– Сомневаюсь, – упрямо покачал головой Гуров, – не похоже на него. Но он тоже не всем может отказать. Если всем отказывать, то долго на его должности не просидишь. Быстро на пенсию спровадят…
– А заодно и нас с ним, как верных сторонников, – продолжил невеселые размышления Крячко. – У тебя хоть дача есть, а я что на пенсии делать буду?
– Купишь себе и будешь клубнику выращивать да с музыкантшей своей спать. – Настроение Гурова, и без того нерадостное, стало резко портиться.
– Купишь тут с нашей зарплатой дачу, – тяжело вздохнув, произнес Стас. – Да и не могу я без работы. Я лучше в охранное агентство пойду работать. Как думаешь, возьмут меня с моим опытом?
– С руками оторвут, – не отрываясь от писанины, произнес Гуров. – Будешь на вахте сидеть в уцелевшей управляющей компании…
– А если в службу безопасности какого-нибудь олигарха? Нужны же им опытные оперативники. Как думаешь, Лева? – с надеждой поинтересовался Крячко.
– Я просто уверен, что отставной депрессирующий мент с больной спиной и привычкой совать нос в чужие дела им просто необходим. Странно, что олигархи до сих пор не завалили тебя предложениями о сотрудничестве. Слушай, что с тобой сегодня случилось?! Ты что, перегрелся или, может, у тебя проблемы не только со спиной?
– Очень смешно, – немного обиделся Крячко и снова поморщился то ли от боли в спине, то ли от душевных переживаний.
– Может, хватит эту унылую бодягу лить про пенсию и коррупцию? – продолжил наезд Гуров. – У меня от одного твоего вида башка разболелась. Черт, наверное, давление опять поднялось…
Неожиданно обеспокоившийся Гуров открыл ящик своего стола и достал из него ручной автоматический тонометр. Надев его на запястье, как браслет, Гуров нажал кнопку и прижал руку с прибором к груди, как учили доктора.
– Ну вот, я же говорил, – произнес разочарованно Гуров, когда на дисплее показались цифры замера. – Сто пятьдесят два на сто три… Опять поднялось к вечеру. Придется пить таблетки.
Гуров убрал медицинский прибор обратно в ящик и достал из кармана упаковку с таблетками.
– Чем отчитываться будем перед прокуратурой? – спросил Гуров у Крячко, закинув в рот пару белых крошечных пилюль. – Ты хоть был в офисе этой управляющей… как ее там?
Гуров забегал глазами по своим записям.
– Главремонтсервисстрой… – подсказал ему Стас. – После того, как там омоновцы побывали и вынесли все, что можно, нам там уже делать практически нечего, – заявил он с усмешкой, – хотя, судя по всему, улов у них был небогатый. Видимо, хозяев компании предупредили заранее, и они были готовы к «маски-шоу». Сегодня в конторе почти никого не было, кроме адвокатов. А с ними, как ты понимаешь, особенно не поговоришь…
– Похоже, этот Глав, хрен его знает, строй тоже подключил свою «крышу», и теперь они будут бодаться в разных коридорах власти со своими конкурентами, – задумчиво произнес Гуров. – Ну и черт с ними, пусть они там под ковром друг друга мутузят.
– С ними-то понятно, а нам с тобой что делать в этой ситуации? – задал вопрос Крячко.
– А ничего определенного! – решительно заявил Гуров. – Этим делом районная прокуратура начала заниматься. Мы у них в качестве оперативного сопровождения. Вот пусть они и расхлебывают. А мы пока подготовим материалы, те, что наработали.
– Там материалов-то негусто, – скептически заявил Крячко, – максимум на административное дело.
– Неважно. Если прокурор потребует документы, мы их ему передадим, – заявил Гуров. – Пусть возбуждается чем хочет, хоть административным, а хоть и уголовным делом, если, конечно, состав преступления наберут.
Гуров с видимым облегчением откинулся на спинку кресла и произнес с иронией в голосе:
– А мы пока поживем спокойно и подождем, чем дело закончится…
Зазвонивший на столе Гурова мобильный телефон заставил его снова сесть прямо.
– Слушаю вас, товарищ генерал, – произнес он, предварительно посмотрев на дисплей телефона. – Я на работе… Да, Стас тоже тут… Да, понял. Все понял, сейчас выезжаем. Хорошо, я отзвонюсь…
Он отключил мобильник и убрал его в карман пиджака, пробурчав при этом:
– Как же, поживешь тут спокойно…
– Это Орлов звонил?
– Угу, – подтвердил Гуров, – ты хотел настоящего дела, вот он тебе и подкинул. Собирайся, нам надо ехать.
Гуров открыл сейф и достал из него табельный «макаров» в ременной кобуре. Какое-то время он размышлял – взять его или нет. Затем все же надел, прикрепил на брючный ремень.
– Что случилось-то? – Крячко медленно, стараясь не делать резких движений, поднялся на ноги.
– Какого-то банкира грохнули…
Глава 2
– Долго нам еще тут тусоваться? – нетерпеливо произнесла Маша Свистунова. – Надоело уже, и ноги болят.
Она со своим приятелем Гошей Левченко, студентом из параллельной группы, стояла чуть поодаль от входа в фойе, наблюдая, как высоченный проректор по учебной работе (называемый студентами не иначе как Викентий), перегнувшись чуть ли не пополам, энергично жал руку какому-то маленькому толстопузому мужичку неопределенного возраста.
Последнего непросто было разглядеть не только по причине малого роста банкира, но и из-за обступивших его громил из личной охраны.
– Тебе-то что? – удивленно парировал Гоша Левченко. – Стой себе и виляй попой перед олигархами. И скажи спасибо Викентию, что он дал тебе такую возможность. Может, кто из них приметит твои формы и возьмет на свой личный баланс.
Он быстрым дежурным взглядом окинул сочную Машкину попку, стройные, сильно оголенные благодаря мини-юбке ноги.
– Да уж, заприметят тут, – цинично огрызнулась Машка. – Викентий сам готов их всех отыметь. Близко к ним не подпускает, ручки жмет, за плечи провожает, радостный, как щенок при виде хозяина…
– Его можно понять, – пожал плечами Гоша, – без частных инвестиций нашему вузу туго придется. Вот он и старается… А ты что, ревнуешь? Хотелось бы быть на его месте и самой заняться этим толстяком? Кстати, это глава «Принцип-банка» Шульман. По разным оценкам, весит около пятисот миллионов у.е.
– Я думаю, что на его месте я была бы адекватнее, – нисколько не смущаясь, ответила Машка.
Но и в долгу она не осталась: оглядев игривым взором своего приятеля, заинтересованно спросила:
– А тебя-то, Гошенька, чего сюда позвали? На случай, если банкиры окажутся любителями мальчиков?
– Вот зараза! – с улыбкой покачал головой Гоша. – У тебя, Машуля, если ты помнишь, не раз была возможность лично убедиться, что я не голубой.
– Что-то я плохо помню, – вздохнула Машка, – или это было очень давно, или очень как-то невнятно прозвучало.
Гоша улыбнулся, глядя на Машку. Она нравилась ему, но романа между ними как-то не получалось, хотя попытки завести постоянные отношения предпринимались с обеих сторон. Но и Гоша, и Маша были вполне востребованы противоположным полом и, как часто бывает, не могли простить этого друг другу. Поэтому отношения носили характер приятельских.
– Женщина, – суровым тоном назидательно произнес Гоша, – попридержи язык!
И убедившись, что Викентий по-прежнему занят своим важным гостем, шлепнул подружку по заднице. Та от неожиданности приглушенно икнула.
– Сдурел, что ли! Викентий увидит…
В этот момент проректор повернулся к парочке студентов и позвал:
– Игорь. Левченко, проводи, пожалуйста, Анатолия Наумыча к гостям!
– Поздравляю, Гоша, – злорадно прошептала Машка, – похоже, он все-таки оказался гомиком. Удачной тебе карьеры… На этом поприще…
– Убью дуру! – прорычал Левченко и направился к гостям.
Едва Игорь увел вверх по лестнице банкира и его крупногабаритную свиту, как Маша, подойдя к нервно расхаживающему по фойе проректору, спросила:
– Ну как, Викентий Анатольевич, все гости прибыли или будет еще кто-то?
– Да бог их знает, кто из них прибудет еще, – всплеснул руками Викентий, – приглашали-то многих. Но не все, видимо, могут…
Проректор сосредоточенно посмотрел на часы и неожиданно, уже злобно сверкнув очками, закричал на Машку:
– Послушайте, Свистунова, как вы себя ведете! Что за фривольности на глазах наших уважаемых гостей?! Что подумают эти уважаемые люди о нашем институте?
– Викентий Анатольевич, я даже не понимаю, о чем вы говорите, – сделала невинно-удивленное лицо Машка, подумав про себя:
«Вот сучара очкастый, затылком все видит. Да и этот Гоша, блин, придурок! Нашел место, где хохмить…»
К счастью для Свистуновой, Викентий отвлекся на очередного гостя и, разведя радостно руки, шагнул в сторону входных дверей.
* * *
Ежегодное собрание выпускников Финансовой академии уже минут пятнадцать как должно было начаться, но начало мероприятия откладывалось, хотя многие гости, по преимуществу преподаватели и студенты, приглашенные на встречу, давно расселись в зале. Не заняты были лишь места в первом ряду, предназначенные для важных персон.
К спортивно-развлекательному комплексу, где обычно проходили эти встречи, продолжали подъезжать дорогие иномарки, подвозя знатных и влиятельных гостей торжества, которых в фойе здания лично встречал и приветствовал проректор вуза и несколько студентов, провожавшие их в приемную комнату рядом со сценой.
Впрочем, знаменитостями в полном смысле этого слова гостей назвать было нельзя, так как все они являлись хорошо известными и влиятельными лишь в своей узкой сфере деятельности – в основном в банковском деле.
VIP-персон было немного – не более десяти человек, и их дорогие авто аккуратно выстраивались на небольшой стоянке поодаль от центрального входа.
Наконец прибыл последний из проректорского списка долгожданных гостей. Спустя пятнадцать минут после намеченного начала торжества, у самого входа остановился бронированный черный «Мерседес», и из него выскочил невысокого роста крепыш лет сорока пяти в темном костюме без галстука. Он по-спортивному, прыжками, преодолел все ступеньки центральной лестницы и, пройдя в дверь, с такой же легкостью и шустростью миновал радостные объятия Викентия, который, всплеснув руками, воскликнул:
– Игорь Андреевич, а мы уж вас заждались!
– Привет, привет, Викентий Анатольевич, – не останавливая своего стремительного шага, произнес прибывший и взмахом руки пригласил проректора присоединяться к нему, – извините за задержку, дела государственной, так сказать, важности. Вы уже начали или?..
– Ну что вы, что вы, как же мы без новоиспеченного зампреда ЦБ откроемся, – угодливо всплеснул руками проректор, – кстати, поздравляю вас с повышением!
– Спасибо, – сухо поблагодарил чиновник, поднимаясь по лестнице в фойе с такой скоростью, что Викентий едва поспевал за ним.
Лицо чиновника было под стать его походке – энергичное и волевое, однако не лишенное привлекательности и довольно интеллигентное.
– А почему без зампреда? Разве Порошин еще не приехал? – переспросил он проректора.
– Приехал, приехал, но все же мы решили дождаться вас, господин Смирнов! – снова прогнулся перед ним Викентий, и в очередной раз без особого успеха. – Проходите, все собрались в большой комнате рядом со сценой.
– Да помню я, где это находится, все-таки пять лет тут проучился, – отмахнулся от проректора Смирнов.
* * *
Старенькая «девятка» белого цвета тихо пристроилась у обочины дороги, недалеко от кирпичной пятиэтажки, расположенной рядом с парком. С этой позиции хорошо просматривались ворота, ведущие на территорию спортивно-развлекательного комплекса и часть прилегающей к нему территории, густо заросшей деревьями и кустарниками.
В «девятке», кроме шофера, молодого человека лет тридцати, сидели еще двое мужчин, по виду немного моложе водителя.
Один из них, блондин в майке темного цвета с бейсболкой на голове, произнес:
– Это первая новая точка в маршруте клиента за две недели. Обычно все одно и то же – дом, затем работа и наоборот. Следить за ним не имеет никакого смысла.
– Что ты думаешь, это никого не волнует? – грубо оборвал его водила. – Наша работа. Заказчик нам за нее бабло башляет. Где ты еще такие бабки поднимешь?
– Да я что! Я не против, – лениво начал оправдываться парень в бейсболке. – Просто можно было бы и не пасти его так плотно, как мы это делаем.
– Нельзя, нас могут проверять люди заказчика, – снова упрямо заявил шофер, – вот и сегодня мне несколько раз казалось, что они это делают.
– Шастают за нами по Москве? – удивился третий парень, сидевший рядом с водителем. – На хрена им это надо? Зачем такие сложности?
– Чтобы посмотреть, как мы клиента сработаем, например, – пояснил шофер. – Сначала работу попроще подкинули, потом могут и другие задания быть.
Он открыл раскладной мобильник и, позвонив кому-то, произнес:
– Алло, это я. Клиент на тусне, в Сокольниках. Что нам дальше делать? Понял…
Убрав мобильник, посмотрел на парня в бейсболке и скомандовал:
– Двигай на территорию, сховайся там получше и жди клиента. Только перед охраной не светись…
Тот без лишних слов нахлобучил шапку на брови так, чтобы лицо его сложно было разглядеть, и вышел из машины. Неспешным шагом он перешел улицу и, миновав ворота, углубился на территорию комплекса.
Охрана в будке у ворот не обратила на него никакого внимания.
– Если бы дали команду клиента тут завалить, – неожиданно произнес сидевший рядом с шофером парень, – лучшего места и не найти. В парке полно деревьев и кустов и есть, где спрятаться. Охраны, считай, никакой.
– Рядом пустырь, – продолжил мысль своего напарника шофер, – через него можно выйти на набережную Яузы. Дырок в заборе я видел много, когда мы сюда ехали…
– Главная проблема – это телохранители, которые некоторых гостей сопровождают. Они все наверняка со стволами и огрызнуться могут еще как. Но в этом случае надо из-за кустов нападать, и главное – фактор внезапности, конечно.
– У нашего клиента телохранителей нет, у него только водила, хотя и я не видел, чтобы он ствол с собой носил. Но по-любому надо с него начинать и первым же выстрелом валить…
* * *
Начало торжественного вечера выпускников по-прежнему задерживалось, но банкиры не спешили пройти в зал и занять свои места, несмотря на заискивающие призывы проректора. Разбившись на небольшие группы по два-три человека, они вели неторопливую беседу. Деловым людям всегда есть о чем поговорить друг с другом, но не всегда хватает для этого времени. Те, кто занимался бизнесом, знают, что во время таких бесед нередко зарождались идеи нового сотрудничества, которые затем воплощались в реальные проекты.
Самую большую группу банкиров собрал высокий, представительного вида мужчина в сером костюме – заместитель председателя Центробанка Станислав Порошин. Его круглое лицо было спокойным и даже меланхоличным, большие серые глаза за линзами прозрачных очков смотрели на собеседников слегка вдумчиво и одновременно немного рассеянно. Однако с появлением Смирнова многие как по команде потянулись к нему, дабы поздороваться и засвидетельствовать свое почтение, тем самым подтверждая особый статус вновь прибывшего чиновника ЦБ.
Тепло поприветствовав коллег и однокашников, Смирнов извинился за опоздание.
– Ничего-ничего, – иронично улыбаясь, произнес Шульман, подходя к Смирнову и пожимая ему руку, – теперь по твоему статусу тебе положено всегда опаздывать. Кстати, Игорь, давно хотел с тобой обсудить пару вопросов, надеюсь, сегодня после встречи получится переговорить, – продолжил он уже без улыбки, взяв чиновника за локоть. – Давай потом прокатимся вместе, а то, может, и поужинаем где-нибудь?
– Извини, Лева, боюсь, сегодня не получится, – мягко освобождая руку от цепкой хватки, произнес Смирнов. – У меня на самом деле сегодня времени в обрез. Я и сюда-то заскочил на часок, чтобы не обидеть родную альма-матер…
– Как на часок?! – удивился всевидящий и всеслышащий Викентий. – Вы у нас, Игорь Андреевич, в плане выступлений в конце вечера. Как подведение итога за год…
– Вот и перекроите ваш план так, чтобы я успел поздравить своих коллег, – заявил ему Смирнов. – А итоги за год пусть подведет господин Порошин. У него статус не ниже моего будет…
При этих словах Смирнов подошел и с улыбкой пожал руку своему коллеге по работе. Тот, по своему обыкновению, рассеянно глядя на Смирнова, слегка удивленно спросил:
– Почему такая срочность? Куда тебе еще сегодня надо?
– В аэропорт, – коротко ответил Смирнов, – у меня самолет через три часа. Вылетаю в Ригу, а потом в Эстонию.
– Что-то случилось? Днем, когда мы с тобой виделись в банке, ты вроде бы никуда не собирался, – продолжил удивляться Порошин.
– Случилось, Юра, случилось…
Смирнов энергично оглянулся по сторонам и, отведя Порошина в сторону, произнес приглушенным голосом, в котором, однако, кипела злость:
– Они перевели все же эти деньги, несмотря на мой запрет!
– Господа! – обратился проректор ко всем собравшимся VIP-персонам. – Проходите в зал, уже давно пора! Занимайте свободные места в первом ряду! А вы, господа, – он обратился к чиновникам из Ценробанка, – пожалуйте в президиум…
Смирнов и Порошин пошли по коридору вместе, и последний продолжил задавать вопросы:
– Ты говоришь о тех трех миллиардах, которые должны были уйти в Прибалтику?
– Да, о них, – подтвердил Смирнов. – Вчера я дал команду заблокировать деньги на счетах «Крокус-банка». А сегодня я узнал, что денег там уже нет, они ушли в рижский «Земельный банк». Мерзавцы! Сначала они препятствовали работе нашей контрольной комиссии в их банке, не выдавали нужных документов, хотя все полномочия сотрудников, проводивших ревизию, были подтверждены. А теперь они просто плюют на прямое распоряжение заместителя главы Центробанка!
– И ты решил сам выехать в командировку, чтобы найти эти деньги? – немного удивленно произнес Порошин. – Стоит ли? Все-таки это не дело высокого чиновника – бегать по банкам, как простой агент, и ловить за руку нечестных финансистов.
– Стоит! – решительно заявил Смирнов. – И здесь дело не только в нечестных финансистах. Здесь, по-моему, дела куда серьезнее, и я хочу лично разобраться в этом. Я уверен, что их кто-то покрывает. Но я все равно их прижму!
Порошин посмотрел на него внимательно и неожиданно спросил:
– Но если все так серьезно, как ты думаешь, не лучше ли соблюдать осторожность и не лезть на рожон? Зачем этот большевизм в решении проблем? Он тем более неуместен в нашей сфере.
Смирнов криво усмехнулся и энергично покачал головой в знак несогласия:
– Пойми, Юра, нам на самом высшем уровне поставили задачу – навести порядок в банковском деле, дали большие полномочия, и мы должны действовать. Речь сейчас идет о том, чтобы переломить тенденцию и поставить систему под жесткий контроль. А для этого можно побыть и большевиком… Будет так же, как с Ходором – одного придавили и посадили, другие сами покладистей стали.
Задумчиво слушавший приятеля Порошин неожиданно усмехнулся и произнес с грустной иронией:
– Не любишь ты нашего брата банкира, раз такой же судьбы им желаешь!
– А за что я их любить должен? – отрезал Смирнов. – Как минимум половина из банков так или иначе напрямую с криминалом связана, а остальные хоть как-то участвуют в криминальных операциях.
– Но эти люди живут и работают в определенных обстоятельствах. Надо ли так жестко на них воздействовать? – вздохнув, произнес более миролюбивый Порошин. – И еще… тебе надо не забывать о своей безопасности. Ты слишком жесток и бескомпромиссен…
– Если люди не понимают по-хорошему, значит, мы обязаны действовать иначе, – упрямо произнес Смирнов. – Что касается угроз и моей безопасности, то я тут спокоен. Решения принимал не я, это воля руководства страны. А я лишь простой исполнитель, и угрожать мне бесполезно.
– Может быть, и так, – задумчиво согласился Порошин в момент, когда они уже выходили на сцену. – Но я все же поостерегся бы на твоем месте. У тебя все же семья и дети…
– Все будет нормально, не переживай, – бодро заверил коллегу Смирнов, поднимая руку в ответ на прозвучавшие из зала приветствия…
* * *
Произнеся короткую речь перед собравшимися, Смирнов не вернулся обратно в президиум, а сразу покинул сцену. Он уже вовсю шагал своей энергичной походкой по коридору здания, направляясь к выходу, когда его кто-то окликнул сзади.
– Игорь Андреевич, будьте любезны, подождите немного! У меня есть к вам разговор!
Смирнов резко остановился и обернулся, хотел было повторить дежурную фразу о лимите времени, как вдруг, узнав подошедшего к нему молодого человека, осекся на полуслове:
– Извините, но у меня нет вре… Вы?! Что вы тут делаете, господин Крячевский?
Стоящий перед ним молодой светловолосый мужчина был элегантно одет, светлый твидовый костюм бежевых оттенков сидел на его спортивной фигуре как влитой. На вид ему было никак не более двадцати семи, хотя в действительности перевалило за тридцать. И вот уже четыре года он был владельцем своего банка.
Его кучерявые волосы были аккуратно зачесаны назад и вкупе с очками придавали ему солидности. Однако все портили ямочки на щеках, которые, когда Крячевский улыбался, делали его лицо по-мальчишески задорным.
– Простите, господин Смирнов, – усмехнувшись, ответил Крячевский, – но я нахожусь здесь по праву. Я закончил этот вуз шесть лет назад.
– Да что вы говорите? – удивился Смирнов. – Признаюсь, я этого не знал. Впрочем, каких только деятелей не выпустило в жизнь наше заведение…
– Правда, закончил его, уже учась на заочном, – пояснил Крячевский. – После армии, куда я попал со второго курса, мне пришлось зарабатывать себе на хлеб. У меня же не было ни московской прописки, ни влиятельных родителей.
– Ну теперь, как я погляжу, – прервал его Смирнов, демонстративно осмотрев с ног до головы, – судя по вашему виду, вы не голодаете и хлеб без икры не едите.
– Да, я не бедный человек, – перестал улыбаться молодой банкир, и ямочки на его лице уже смотрелись как знаки упрямства и жесткости. – Но я всего добился сам, я один из немногих в стране, кто в двадцать семь лет открыл свой первый банк, много пахал ради этого и надеялся только на свои силы…
Смирнов снова перебил его, на сей раз демонстративно посмотрев на часы, произнес с иронией в голосе:
– У меня такое ощущение, что я случайно попал на ваш бенефис, господин Крячевский. Если это так, то я собираюсь покинуть это здание еще быстрее, чем намеревался ранее. Выслушивать речи разных махинаторов о том, как им непросто досталось их состояние, у меня нет ни времени, ни желания.
– Вы не имеете права так со мной разговаривать! – вспылил Крячевский. – Я не для того вам рассказывал о себе, чтобы вызвать у вас жалость! Но вы должны понимать, что незаконно и, самое главное, незаслуженно лишаете человека его бизнеса.
– Человек сам виноват в своих проблемах, – жестко отрезал Смирнов. – Вас не раз предупреждали, прежде чем лишить ваш банк лицензии. Но вы игнорировали наши предупреждения и превратили банк в большую прачечную.
– Как я понял, нормального разговора не получится, – хмуро заявил Крячевский, глядя на чиновника Центрального банка, – но я и не рассчитывал на это. Я лишь хочу вас предупредить, что я не только сам создал свой бизнес, я при этом сам смогу защитить его от вас, и вы еще пожалеете, что связались со мной. Вы думали, я легкая добыча, решили устроить показательную порку, но лучше бы вам подыскать себе другую жертву для этого!
– Вот сопляк! Он еще вздумал мне угрожать! – У Смирнова кончилось терпение, и, поскольку они были одни в коридоре, он уже не считал нужным себя сдерживать: – Да ты пойми, самовлюбленный придурок, что так мы будем поступать со всеми, кто не хочет играть по установленным правилам!
– В таком случае я еще спляшу джигу на вашей могиле, – неожиданно произнес Крячевский.
И вдруг он в неистовом порыве, артистично похлопывая себя по груди и по лодыжкам, присел несколько раз перед чиновником в танце гопака. После чего распрямился в театральной позе.
– Там, тара-ра-рам! Там-там! Оп-ля!
Ошалевший Смирнов несколько секунд молча смотрел на своего визави, после чего произнес:
– Похоже на диагностированную шизофрению! Тебе, сынок, надо не в банке сидеть, а в палате психушки!
Он развернулся и направился прочь от своего странного собеседника.
– Помяните мое слово, – усмехнувшись ему вслед, тихо произнес Крячевский.
Но Смирнов не слышал, он быстро шагал по коридору, позвонив при этом на мобильный своему шоферу, чтобы подогнал машину к дверям.
«Мерседес» уже стоял на дорожке у входа в здание, неслышно урча мотором, когда чиновник появился на крыльце. Шофер в ожидании шефа докуривал сигарету, выпуская дым в открытое окно машины.
Все еще под впечатлением разговора с молодым банкиром Смирнов шел к своей машине, не заметив, как с другой стороны к нему приближается высокий мужчина в рубашке навыпуск и с бейсболкой на голове, козырек которой прикрывал его лицо.
Поравнявшись с «Мерседесом», незнакомец вдруг неожиданно рывком выхватил из-за пояса под рубашкой пистолет с длинным дулом и наставил его на шофера.
До слуха Смирнова донесся звук двух приглушенных хлопков…
* * *
– Ну что? Все гости прибыли? – спросил Гоша у Машки, едва вернувшись в фойе.
– Только что Викентий, облизывая, проводил в зал еще одного, – ответила скучающая студентка и тут же, хитро улыбнувшись, спросила: – Ну что, Гошенька, не удалось получить у олигарха аудиенцию? А так, глядишь, через год после окончания и получил бы теплую должность с кабинетом рядом с боссом.
– Ты все не уймешься, язва толстозадая! – с добродушной вульгарностью отозвался Гоша. – Может, хватит меня подкалывать? По окончании вуза меня папаша и без этих связей устроит в банк. Будет у меня и свой кабинет, и секретарша фигуристая. Пойдешь ко мне секретаршей, Машуня?
– Да пошел ты! Нужно мне очень после вуза у тебя в предбаннике сидеть, – огрызнулась Машка.
– А мы будем тебя двигать по служебной лестнице, – игриво произнес Гоша, плавно кладя руку на бедро Машки, – все выше и выше…
– Эй-эй, сексуальный воротила! – Машка шлепнула по руке Гошу. – Я пока еще не твоя секретарша. Задвинь-ка лучше свой штуцер поглубже в штаны. Я тебе еще «толстозадую» припомню!
– Это был комплимент, мне твой зад очень даже нравится, – тут же нашелся студент, – а поиграть в секретаря и начальника мы можем и сейчас, если не пойдем на собрание.
