Kitobni o'qish: «Сто причин убить его»

Shrift:

Глава 1

– Ну что, Ксюша, поедем кататься за город? Я тебе покажу такие места! Хочешь увидеть Новосибирское водохранилище в самом широком месте? Там Обь как море разливается, даже другого берега не видно. Там турбаза есть, которая так и называется – «Обское море»…

Девочка лет десяти, сидевшая напротив мужчины за столиком уличного кафе, уткнулась в свой смартфон, набирая кому-то смс-сообщение.

– Не, ко мне сейчас девчонки придут, – буркнула она, не поднимая глаз. – Мне домой надо.

– Да ты что! – Мужчина оживился и, потирая руки, заговорил, чуть нагнувшись вперед и прижавшись грудью к столу: – Разве тебе не хочется провести со мной еще время? А может, в магазин? Давай я куплю тебе то, что ты так давно желаешь, а мама не покупает! Пошли?

Мужчина поднялся из-за стола и потянул девочку за руку. Та нехотя оторвалась от своего смартфона и, посмотрев на него, охотно пробормотала:

– Ну, я не знаю… Только если недолго.

– Недолго, недолго, – тихо проговорил мужчина, озираясь по сторонам и подводя девочку к машине.

– Ой, мама звонит! – неожиданно остановилась девочка и выдернула свою руку из его пальцев мужчины.

Мужчина ругнулся сквозь зубы, бросил быстрый взгляд по сторонам и распахнул заднюю дверь иномарки. Девочка не успела коснуться пальцем значка телефонной трубки, чтобы ответить, как он выхватил у нее смартфон и, уже не церемонясь, стал заталкивать девочку на заднее сиденье.

– Пусти! – попыталась закричать она. – Больно!

Но ладонь зажала ей рот. Девочка ударилась коленом о край двери, заплакала и забилась в истерике, царапая ногтями обивку сиденья. Она вцепилась в руку мужчины и вытаращила глаза, глядя, как через дорогу к ней бежит женщина в сопровождении полицейского.

– Мама!..

Гуров нетерпеливо топтался возле терминала, а в голове у него крутилась мысль, присущая, наверное, всем встречающим во всех аэропортах мира. Почему время так тянется, когда чего-то ждешь с нетерпением, и почему оно так быстро летит, когда ты провожаешь любимого человека.

Мария появилась неожиданно, хотя Лев смотрел во все глаза, боясь пропустить жену. Она вышла улыбающаяся, в светлых брючках, в темных очках, поднятых на волосы, катя за собой знакомый чемодан и придерживая другой рукой дамскую сумочку на плече.

– Маша! Я здесь! – Гуров протолкался через толпу и обнял жену. – Ну, как ты? Хорошо долетела?

– Все хорошо, – прошептала Маша, подняв на мужа счастливые глаза. – Видишь, даже минута в минуту приземлились. Представляешь, Новосибирск провожал нас дождем. Там такие тучи наползали, я уж думала, что задержат отлет. А здесь солнышко!

– Это ты мое солнышко, – улыбнулся Лев. – Ну, поехали. Дома тебя ждет ванная с твоим любимым набором солей Мертвого моря, вкусный ужин и мартини.

– Ты приготовил ужин? – недоверчиво посмотрела на него Маша.

– Ну, не надо так приукрашивать мои достоинства! Просто заказал в ресторане. Я же помню, что ты заботишься о своей фигуре, поэтому стол будет не столько обильный, сколько вкусный. И фрукты.

Машина неслась по шоссе, и Маша сидела рядом, тесно прижавшись плечом, и погода, как по заказу, прекрасная. Жена рассказывала буквально взахлеб о гастролях, о своих выступлениях, о концерте, который их попросили дать вне программы гастролей театра, и о том, как их принимали зрители. Водитель такси, посматривая в зеркало, уважительно молчал. И Гурову казалось, что он счастлив, как мальчишка, счастлив, что у него такая жена, что он может ею гордиться.

А потом они сидели за столом на своей любимой кухне. Прошли минуты восторга, свое дело сделала душистая ванна, и теперь Маша сидела расслабленная, в пушистом халате и с бокалом в руках. Гурову нравилось смотреть, как жена покачивает вино в бокале и любуется на свет игрой красок. Все дома, снова над головой любимый абажур, снова тихий московский вечер. И можно ни о чем не думать, просто быть вместе, отдыхать. А весь окружающий мир сейчас очень далеко, за стенами дома, за окнами. И пусть он немного подождет. Хотя бы до завтрашнего утра.

– Ты знаешь, я не думала, что Новосибирск такой, – улыбнулась Маша, пригубив бокал. – Я думала, ну, старинный сибирский город, там много старинных домов, по улицам ходят купцы с бородами и ездят пролетки.

– Да ладно! – удивленно посмотрел на жену Лев.

– Конечно, шучу, – блеснула глазами Маша. – Это образ, понимаешь! Только образ. Конечно, ничего такого я не собиралась увидеть наяву, но в душе у меня готовилась к восприятию картина, близкая по духу именно этим видениям. А он оказался вполне современным, столичным даже каким-то. Может быть, именно поэтому я ощущала себя там комфортно – вполне нормальная городская среда и вполне современные люди, способные понять и принять современный театр.

Планерка началась как обычно, в 8.30 утра. Перед началом генерал Орлов успел обменяться с Гуровым рукопожатием и спросить, как Маша. А потом в кабинете с шумом появился загорелый и довольный Крячко. Вокруг него сразу начали собираться сотрудники управления, послышался смех. Со своими байками и шуточками Стас был, как всегда, в центре внимания.

– Чего это он? – удивленно спросил Лев. – У него же отпуск? Ему еще три дня гулять!

– Я попросил пораньше выйти, – ответил Орлов. – Задержись после планерки, поговорить надо.

Офицеры стали рассаживаться у стола для совещаний. Крячко наконец подошел к Гурову и, с улыбкой протягивая руку, произнес:

– Извини, соскучился. Не мог утерпеть, вот и приехал. Чего я буду еще три дня мучиться в этом дурацком отпуске, правда? Лучше уж на работу!

– Ладно тебе, курортник, – усмехнулся Лев. – Я все знаю. Орлов сказал, что отозвал тебя.

– А для чего, не сказал? – сразу же тихо спросил Крячко и оглянулся по сторонам с самым загадочным видом. – Что-то темнит в последнее время наш генерал!

Гуров не ответил, и Крячко, поймав осуждающий взгляд начальника, сразу перестал балагурить и уселся на свое место с серьезным лицом.

Обычная планерка заняла сегодня меньше времени, чем обычно. Отчеты о проделанной работе Орлов пообещал заслушать на следующий день. Быстро раздав задания по отделам и пробежавшись по сводке за сутки, генерал отпустил сотрудников и кивнул Гурову с Крячко, чтобы те остались. Когда все сотрудники покинули кабинет начальника управления, Орлов сел напротив своих старых друзей и сложил руки на столе. Гуров посмотрел на Петра Николаевича и по озабоченному выражению его лица понял, что снова какое-то дело, довольно щекотливое или просто очень серьезное.

– Раз ты меня отозвал, – первым заговорил Крячко, – значит, без нас никак и мы оба тебе нужны?

– Да, нужны, ребята, – кивнул Орлов. – И тебя пришлось отозвать, и Льву придется отложить свою текучку. Я подумаю, кому и что можно передать, пока вы в отъезде.

– Что случилось? – коротко спросил Гуров. – Рассказывай!

– Вам придется вылететь в Новосибирск. Там совершено убийство на очень высоком уровне. Нет, не на уровне местного правительства или федеральных органов. Высокий уровень местных деловых кругов. Убит один топ-менеджер крупнейшего в регионе металлургического гиганта «ЭлектроКон». А точнее, директор по инновациям и развитию. Убит на территории закрытого коттеджного поселка, прямо у входа в свой дом. Местная полиция видит в этом всего лишь убийство с целью ограбления. Генеральный директор комбината сомневается, и у него есть на это основания. Руководство холдингом здесь, в Москве, тоже в больших сомнениях.

– Кажется, времена рэкета давно прошли, – покачал головой Стас. – А деловая конкуренция на моей памяти еще никогда не заканчивалась такими откровенными действиями по устранению нежелательных лиц. Видать, там происходит что-то серьезное.

– Возможно, – задумчиво почесал бровь Лев. – Только и в этой среде серьезных деловых людей бывают разборки на бытовом уровне, бывает ревность и самая элементарная месть, которая никак не связана с большим и важным настоящим, а, например, далеким и не совсем чистым прошлым. Хорошо, Петр Николаевич, задание получено. Когда приступать?

– Вылетаете завтра в семь утра. Билеты я вам заказал.

– Отлично. – Гуров полез в карман за блокнотом. – Успеем еще навести справки здесь. Как называется холдинг, в который входит этот предприятие?

Офис руководства группы компаний «РосЦветСиб» располагался в одном из небоскребов московского международного делового центра «Москва-Сити». Блондинка в деловом костюме встретила сыщиков у лифта и вежливо пригласила следовать за собой. Крячко, пристально рассматривая стройные ножки провожатой, затянутые в тонкие колготки, подумал о том, что времена меняются не в лучшую сторону. Теперь уже не полиция приглашает «пройдемте», а наоборот – ее сотрудников.

В просторном и светлом кабинете заместителя руководителя холдинга было прохладно и очень приятно чуть попахивало хорошим кофе. Впрочем, гостям его не предложили. Высокий худощавый мужчина в дорогом костюме поднялся из-за стола и протянул руку:

– Прошу, присаживайтесь. Слушаю вас. Чем могу помочь нашей доблестной полиции?

– Когда мы договаривались о встрече, то по телефону изложили причину нашего визита к вам, – сухо напомнил Гуров, показывая, что роскошь и комфорт офиса на него никакого впечатления не произвели. – Нам обещали, что нас примет руководитель высокого ранга, который ответит на все интересующие нас вопросы. Надеюсь, вы полномочны отвечать?

– Да, конечно, – кивнул хозяин кабинета, который, судя по табличке на двери, именовался Олегом Владимировичем Даниловым. – Я занимаюсь как раз регионами, нашими предприятиями в разных точках страны. Это, безусловно, мой вопрос. Это мы здесь сидим, мы только верхушка айсберга, как говорится, мозг, а все наше хозяйство разбросано по регионам. Холдинг занимается поиском и добычей рудных полезных ископаемых, их обогащением, переработкой. У нас есть свои металлургические мощности, мы изготавливаем даже кое-какие изделия из собственного литья.

– Мы немного в курсе, Олег Владимирович, – перебил его Крячко. – Познакомились с вашим профилем и основными направлениями деятельности вашего холдинга. Но нас интересует такой прозаический и далекий от высоких экономических материй факт, как убийство вашего сотрудника в Новосибирске. Сотрудника, занимавшего довольно высокий пост на металлургическом комбинате.

– Ну что я могу сказать, – сочувственно кивнул Данилов, – это все крайне неприятно, но я не совсем понимаю, почему этот факт, который должен интересовать местное отделение полиции и местное следственное управление, заинтересовал сотрудников аппарата МВД. Да, для нас это потеря, да, сложности из-за этого у нас неизбежны, но…

Гуров смотрел на Данилова и отчетливо понимал, что тягаться с этим человеком в вопросах построения беседы, убеждения, использования доводов и контраргументов сложно, практически невозможно. Эти люди руководят таким количеством сотрудников, такими мощностями, ведут переговоры и заключают контракты на суммы, которые простым смертным кажутся астрономическими. Переиграть Данилова, поймать его на эмоциях или оговорках не удастся. Только прямой разговор, и только факты. Либо он будет помогать, либо нет. Заставить, убедить, найти рычаги против него не удастся, даже если подключить Орлова или даже заместителя министра.

– Я полагаю, что предприятиями на местах у вас руководят люди, которым вы очень доверяете, – заговорил Лев. – Вы ставите на эти посты специалистов и далеко не дураков. И если генеральный директор комбината сомневается, что это просто убийство с целью ограбления, то основания у него для этого достаточно серьезные. Я не прав?

– Правы, конечно, товарищ полковник, – кивнул Данилов, продемонстрировав, что он в курсе того, кто к нему и в каком ранге пришел для этой беседы. – Возможно, у кого-то были какие-то основания убивать Загороднева. Но поверьте, что это не экономическое преступление. Разумеется, сложности у комбината будут из-за потери такого человека, но это не основание включать в расследование сотрудников центрального аппарата МВД, создавать какую-то межведомственную следственную группу. Это не работа мафии, нет у нас таких мафий, все давно поделено, а туда, где она может быть, мы и не суемся или мы уже там. Понимаете? Это не «Хлопковое дело» и не дело «Елисеевского гастронома».

– То есть вы полагаете, что причины гибели вашего сотрудника весьма просты?

– Полагаю, – согласился Данилов. – И еще нисколько не сомневаюсь, что полиция работает одинаково хорошо и в Москве, и в Новосибирске. Высокопрофессионально. Нет оснований сомневаться в компетентности сотрудников, которые утверждают, что наш работник погиб в результате простого ограбления.

– И работа комбината не остановится?

– Мы подыщем человека на место Загороднева. Сложно будет, но мы найдем ему замену. Да, потерянное время, которое уйдет на поиски, даст нам убытки, но не приведет к катастрофе. Несчастный случай, от которого никто не застрахован из людей и предприятий. Форс-мажор, так сказать.

– Я прошу вас сообщить руководителю комбината о нашем приезде, – произнес Гуров, протягивая Данилову свою визитку. – Надеюсь, вы не будете препятствовать официальному расследованию и помощи нам генерального директора подведомственного вам предприятия.

– Боже упаси! – поднял вверх ладони Данилов. – Закон есть закон.

Когда сыщики вышли на улицу, Крячко спросил:

– И что ты думаешь? Будут они нам палки в колеса вставлять в Новосибирске? Или будут помогать в расследовании?

– Скорее всего, будут смотреть, как далеко мы продвинемся, а потом реагировать. Это бизнес, Стас, а в нем люди всегда проявляются со своей крайней стороны. Одни детские сады строят для детей своих сотрудников, меценатствуют, а другие шагают через людей, как через расходный материал. Если им выгодны будут наши выводы и итог расследования, они с радостью их примут и даже задним числом припишут себе активную помощь. А если невыгодны… Тогда Орлову крепко достанется, все давление снова на него рухнет. Ну ничего, мы тоже с тобой не лыком шиты.

– У меня есть предложение, Лева! Давай с тобой разделимся. Ты на комбинат в Новосибирске пойдешь один. Будешь действовать официально, маячить у всех на глазах и отрабатывать свою версию преступления, имеющего экономическую основу. А я наведаюсь к местным коллегам, поработаю в поселке. Думаю, там тоже не все чисто.

В аэропорт Толмачево самолет прилетел вовремя. Выйдя из терминала, Гуров и Крячко отошли в сторону и остановились, озираясь по сторонам – кто-то должен был их встречать.

– Суровый сибирский край, – шутливо вздохнул Стас, – это в Москве нас по офису провожала очаровательная стройная девушка. А здесь наверняка нас ожидает суровый сибиряк, косая сажень в плечах, усищи, пропахший дымом костра и табаком.

– Что-то ты увлекся образами, – усмехнулся Гуров. – Усищи, табачище и сапожищи – это явный перебор. Смотри, вон женщина с табличкой! Что там написано? «Гуров Лев Иванович» и «ЭлектроКон». Ну, как тебе?

Крячко повернул голову и молча стал разглядывать миловидную молодую женщину с короткой стильной стрижкой, пухлыми губами и в дорогих туфлях на стройных ногах. Деловой костюм, насколько мог судить Лев по нарядам собственной жены, говорил о доходах встречающей их особы как об очень высоких.

– А ты знаешь… – Крячко поправил галстук и провел рукой по волосам. – Я думаю, что нам надо с тобой поменяться, Лева. Может, мне поработать на комбинате, а тебе в поселке и местной полиции? Я что-то стал менять представление о современных заводах и людях, на них работающих. Дамочка явно с высоким положением в местной заводской иерархии, или у них уборщицы ездят на «ягуарах», «мазерати», ну, в крайнем случае, на «поршах».

Больше всего Гурова поразило то, что женщина с табличкой сразу повернула голову в их сторону и приветливо улыбнулась. А ведь они не подошли к встречающей их представительнице комбината даже и на десяток шагов. Сразу возникло ощущение, что эта женщина знала их в лицо. По фотографиям? Кто-то прислал на комбинат фото двух полковников из аппарата МВД, которые прибывали сюда для расследования убийства? Чушь! Скорее всего, у этой дамы великолепное чутье, огромный опыт в таких делах и она имеет представление, как могут выглядеть московские полковники в штатском. Такое объяснение несколько успокаивало, но неприятный осадок все равно остался.

– Здравствуйте, я – Гуров, – произнес он, подойдя к женщине. – А это мой коллега Крячко.

– Я так сразу и подумала, что это вы, – с обезоруживающей улыбкой произнесла сотрудница комбината. – Меня зовут Регина Поплавская. Как долетели? Все в порядке? Тогда мы можем ехать.

– Куда? На комбинат? – поинтересовался Лев, продолжая ловить себя на мысли, что никак не может точно определить возраст собеседницы.

Когда у женщины есть возможность следить за собой, одеваться со вкусом, в соответствии с последними тенденциями в мировой моде, пользоваться всеми современными достижениями косметологии, она может выглядеть хорошо. Но еще должен быть талант в понимании, как все это использовать. Или этому могут хорошо научить. Сколько же ей? Тридцать, сорок, сорок пять?

– Наш комбинат забронировал для вас два номера в самом лучшем отеле города, – улыбнулась Регина. – Парковая зона, прекрасный вид из окна, комфорт…

– Стоп! – Лев резко остановился и повернулся к ней: – Я понимаю ваше желание создать идеальные условия для нашей работы, но мы с вами понимаем эти условия по-разному. Мы приехали именно работать, а не наслаждаться видами и комфортом. Никаких шикарных отелей в центре города! Нам нужны элементарные условия для ночевки в непосредственной близости от комбината. Понимаете, нам некогда будет наслаждаться, мы будем приходить туда только для того, чтобы поспать.

– Но номера уже забронированы… – попыталась снова очаровать своей ослепительной улыбкой Регина, но Гуров снова перебил ее:

– Регина, ну что вы, право, разговариваете с нами, как с подростками. Бронирование номера не налагает на ваш комбинат никакой ответственности. Вы можете решить вопрос с другим отелем или вашей ведомственной гостиницей? Если нет, то мы поднимем этот вопрос у руководства при встрече. Сейчас мы в любом случае едем на комбинат.

Поплавская даже не изменилась в лице. Можно было подумать, что ей никогда в жизни не приходилось слышать более приятных слов, чем те, которые только что произнес московский полковник. Благосклонно кивнув гостям, она набрала какой-то номер и велела подготовить двухместный номер в «Сосновом бору». Именно велела, а не попросила и не поинтересовалась, есть ли такая возможность. «А дамочка имеет вес на комбинате», – подумал Гуров.

Генеральным директором оказался крупный мужчина с глубокими залысинами на массивном черепе. И говорил он сочным басом, а руку пожал широченной сильной ладонью. Обстановка кабинета и современный легкий интерьер как-то сразу наводили на мысль, что хозяину, при его комплекции, приходится двигаться здесь очень осторожно и даже общаться жестами надлежит весьма осмотрительно. Столешница из закаленного стекла, изящная витая ножка торшера у углового дивана возле окна, обилие других элементов интерьера, которые выглядят легкими и хрупкими. И даже фамилия Дубинин как нельзя больше подходила этому человеку.

– Благодарю вас, Валерий Владимирович, что согласились сразу же встретиться с нами, – усаживаясь в легкое удобное кресло возле стола, сказал Гуров. – Мы понимаем всю степень вашей занятости, но вы здесь первое лицо, и именно вы, как мы поняли, высказали сомнения по поводу версий местной полиции, касающихся смерти вашего заместителя.

– Вы все правильно поняли, Лев Иванович, – кивнул Дубинин. – У меня действительно постоянный цейтнот. Сейчас мы с вами поговорим, но в дальнейшем мне будет сложно уделять вам много времени, поэтому я перепоручил вас Регине Поплавской. Она руководитель секретариата у директора по инновациям. Очень грамотная, умная женщина, она в курсе всего, что происходит на комбинате, в курсе всех разработок и дел, которыми занимался до последнего времени Загороднев. Регина в состоянии решить любую проблему и оказать вам любую помощь. Ну а когда накопится большой объем вопросов или проблем, то прошу без стеснения обращаться ко мне. Я найду возможность уделить вам время.

– Хотелось бы все же, Валерий Владимирович, подробнее узнать о вашей позиции, касающейся причин смерти Загороднева, – напомнил Крячко.

– Позиция очень простая. – Дубинин хмуро уставился на свои большие руки, сцепившиеся пальцами на столе. – Какое, к черту, ограбление в закрытом элитном коттеджном поселке! Я полагаю, вашего жизненного и профессионального опыта достает, чтобы понимать, что проникнуть на территорию обычный человек, даже гость из приличного общества, без предупреждения и разрешения не сможет. Что уж говорить о ком-то, кто имеет криминальные цели, об обычном воре или хулигане, который решил поживиться за счет подвыпившего состоятельного человека. Я сам живу в поселке Матвеево и знаю, о чем говорю.

– Не всегда убийства совершают случайные люди или обычные грабители, – напомнил Лев. – Думаю, что вы это прекрасно понимаете.

– Понимаю, – кивнул генеральный директор и, не скрываясь, посмотрел на часы. Видимо, время его поджимало основательно.

– Поэтому нам нужно знать, чем занимался Загороднев в последнее время, что такого важного входило в его должностные обязанности, кому это могло мешать и кто мог хотеть его смерти или, как минимум, остановить его деятельность на посту директора по инновациям. Более того, нам нужно знать все о самом Загородневе. Его убийство могло быть не связано с профессиональной деятельностью, а с каким-то, например, его дорогостоящим увлечением вне работы. Я не знаю, ну, может, он был заядлым коллекционером!

– Нет, не было у Андрея Максимовича никаких таких увлечений, из-за которых его могли убить. Он был, что называется, «ушиблен» работой, своим делом, отдавал ему всего себя без остатка. Да и нельзя иначе при такой работе. У нас менеджером такого уровня может быть человек, который является фанатиком своего дела, иначе ничего не добьешься. Нельзя эту работу делать только с восьми до восемнадцати, а потом отдыхать и думать о другом. Чем занимался Загороднев? В последние месяцы он занимался подготовкой программы глубокой модернизации производства. Наука не стоит на месте, рынок каждый день требует ускорения, углубления, новых методов и новых производственных и управленческих решений. Видите ли, он занимался такими вопросами, в которых я разбираюсь, о которых имею представление, но ситуация складывается таким образом, что многое и вне комбината завязано лично на Загородневе: его договоренности, его личные наработанные связи на других производствах, в научных и деловых кругах. Наиболее важную роль при разработке и реализации каких-то коммерческих проектов, я бы даже сказал, что решающую роль играет его личная деловая репутация. На его место просто так не поставишь нового человека. Разумеется, можно найти толкового специалиста на рынке труда, можно переманить перспективные кадры с других отраслей и комбинатов. Но очень непросто продолжить работу, которую начал Загороднев.

– Он незаменим и ваш комбинат теперь погибнет? – не без иронии спросил Крячко.

– Нет, конечно, не погибнет, – горько усмехнулся Дубинин. – Замену мы найдем, в руководстве холдинга уже занимаются этим, но, как бы вам это объяснить… Комбинат на рынке из-за этого несчастья сильно «просел». Мы отстанем на месяц или два, и наше место в промышленном кластере региона займет другой игрок. И все. Мы не получим те контракты, которые рассчитывали получить, сырьевой сектор вынужден будет искать дополнительные сегменты на рынке сбыта, нам придется оптимизировать кадровую структуру комбината, которая была заточена под перспективы роста. Это отход во вчерашний день. Комбинат будет работать, но мы не вскочили на подножку того поезда, который вывел бы нас вперед, в лидеры. И придется несколько лет снова готовиться к рывку. Не пять-десять лет, конечно, но год или два мы точно потратим.

– А кому выгодно так «просадить» ваш комбинат? – поинтересовался Стас. – Кто ваши прямые конкуренты?

– Вы что? – поднял удивленные глаза на полковника генеральный директор. – Возможно, конечно, такое предположить, но мы не на Диком Западе, не в гангстерские времена живем. Есть тысячи способов воздействовать на конкурента, не прибегая к пролитию крови. И потом, это ведь не кардинальное решение проблемы, так конкурента на рынке не устранить. Проще нанять человека, который совершит аварию на производстве, выведет из строя энергосистемы. А убить директора по инновациям… Бессмыслица! Через год или два мы снова выйдем в лидеры. Нет, это невозможно. Овчинка выделки не стоит!

Сыщики вышли из кабинета генерального директора и остановились. Гуров предупреждающе поднял палец, намекая, что в этих стенах не стоит ничего обсуждать. Тем более что к ним направлялась Поплавская.

– Давай, Стас, в местную полицию, – быстро заговорил он. – Пообщайся с опером, со следователем, узнай, что они думают об этом. Вечером встретимся и обсудим…

Когда Поплавская с вежливой улыбкой подошла к ним, Крячко подмигнул ей и со словами «знаю я тут одно местечко, где можно вкусно и недорого перекусить», направился к лестнице. Поплавская удивленно посмотрела ему вслед и повернулась к Гурову:

– У нас замечательно готовят в собственной столовой. Могу проводить вас в директорский зал. Или вы предпочитаете в городе, в ресторане?

– Это успеется, – отмахнулся Лев. – Мне бы хотелось поговорить с вами, Регина. Генеральный занят, у него сидеть и беседовать долго не получится. Думаю, что вы сможете уделить мне больше времени, чем Валерий Владимирович.

– Конечно, конечно, – заверила женщина. – Я в полном вашем распоряжении. Пойдемте в комнату для переговоров. Там тихо, и там есть кофемашина.

– А разве у вас нет вашего личного офиса? – Гуров сделал вид, что удивился. – Я полагал, что при вашей должности начальника секретариата… Кстати, а что это за должность такая? Мне, как человеку, далекому от производственных сфер, не совсем понятно.

– У меня есть рабочее место, но это никак нельзя назвать кабинетом, – грустно улыбнулась Поплавская. – Руководитель секретариата – это организатор делопроизводства и рабочего процесса своего шефа. Моим шефом был Загороднев. Замечательный человек, умный, деликатный, эрудированный. И хороший руководитель. В моем подчинении три секретаря, два курьера и много оргтехники. А если фактически, то вся переписка, большей частью – электронная. А еще поиск материалов, информация с сайтов, подготовка презентаций, как в цифровом виде, так и встреч в нашем деловом центре. Одним словом, я вместе с секретариатом – руки и ноги шефа. А он – мозг. Проходите, вот и наша переговорная комната.

Гуров вошел в предложенную открытую дверь и осмотрелся. Уютная комната с большим овальным столом, вокруг которого расставлены два десятка кресел. Напротив каждого кресла стопка чистой бумаги, стикеры, стаканчик с ручками и карандашами. У стены небольшой столик и шкафчик. Кофейный аппарат, который мелет и заваривает кофе, источал тонкий и приятный аромат. Поплавская, уловив мимику гостя, подошла к столу и, нажимая кнопку, спросила:

– Вам с сахаром, со сливками?

– С сахаром, – ответил Лев и уселся в удобное кресло так, чтобы видеть собеседницу. – А давайте, Регина, поговорим о Загородневе. Вы хорошо его знали?

Поплавская промолчала, занимаясь кофе. Гуров смотрел на ее спину и думал, что порой и спины умеют быть красноречивыми. Эта женщина умела владеть собой, как аристократка древнего британского рода, но вот ее спина… Как-то напряжена, чуть сутулится Регина, стоя у кофемашины. Думает, что ответить? А что тут думать? Вопрос несложный. Боится попасть в число подозреваемых? А откуда она вообще может знать о таких специфических категориях? Она вращается не в криминальной среде и не в полицейской.

– Конечно, я хорошо знала Андрея Максимовича, – ответила Регина, возвращаясь к овальному столу и ставя на него две чашки кофе. – Мы ведь четыре года в одной упряжке. Все кипело и бурлило с момента основания комбината. Мы все тут друг друга хорошо знаем. Напряженная работа в команде раскрывает людей до предела. Ничего не утаишь, не спрячешься за чужими спинами, потому что в команде у каждого своя роль, своя задача. Загороднев был умницей, он был лидером и генератором идей. С ним легко работалось. Вы, наверное, спросите про врагов?

– Спрошу, – подтвердил Лев, вглядываясь в лицо Поплавской и пытаясь понять, играет она или говорит искренне. – Были у вашего шефа враги? Реальные, кто затаил на него настоящую злобу и хотел бы его смерти.

– Не уверена, что знаю это на сто процентов, – пожала плечами Регина, – но, думаю, таких не было. Да и кому мог Загороднев так сильно перейти дорогу, чтобы на него затаили настоящую лютую злобу? Он не полицейский, не судья, не налоговый, простите, сотрудник. В этом мире, в котором живу я, в котором жил и работал он, все просто: либо ты сумел, потому что умный, либо тебя обошли, и ты остался на обочине. Я понимаю, что вы многое повидали в жизни, сталкивались с преступлениями в самых разных областях жизни, но поверьте, в нашем мире, мире бизнеса, так не убивают. Знаю, что были во времена перестройки жуткие случаи, но сейчас проще и надежнее победить соперника в бескровной схватке на рынке, чем вот так… убивать, рисковать. Да и не личность решает все, а идея.

– Какая идея? – удивился Гуров, внимательно слушая женщину.

– Идея, концепция, проект. Вы же не думаете, что смерть одного, пусть талантливого, но рядового человека может остановить развитие такого огромного предприятия или целого региона? Всегда любой проект – это труд многих людей, это даже не какой-то мифический план, это движение вперед, обоснованное временем, развитием промышленности, управленческой науки, маркетинга.

– Красиво вы говорите! – искренне восхитился Лев. – А что вы оканчивали?

– Физфак университета здесь, в Новосибирске, аспирантуру. А четыре года назад, непосредственно перед поступлением на работу сюда, еще и курсы в Технопарке «Инновационного центра ABN» по направлению «управление и маркетинг на современном предприятии».

– И вы полагаете, что Загороднева убили по какой угодно причине, но только не по той, что связана с его работой?

– Конечно, – убежденно кивнула Поплавская, красиво положив ногу на ногу. – Это ведь ничего не меняет. Его смерть ничего не остановит. Есть команда, которая работала несколько месяцев над этим проектом, есть ведущий специалист, правая рука Загороднева. Его фамилия Руденков. Я познакомлю вас с ним. Есть связи, есть налаженные контакты со сторонними научными и производственными организациями, договорные отношения. И что, все это рухнет из-за одного человека? Вы сами в это верите, Лев Иванович? Просто как взрослый грамотный человек?