Kitobni o'qish: «Бандерша»

Все герои, которые представлены в книге, кроме исторических фигур, – вымышлены, как и события романа.

Возможные совпадения – случайность!

Пролог № 1

Она была безумно старая. На неё давил груз чужих переживаний и собственных потерь, ушедших душ и жизней, утраченных надежд и бессмысленности будущих дней часов и минут. А еще она все время ощущала страх. Это было не чувство. Страх имел вполне физическое обличие. Его липкие щупальца то накрепко сжимали её хрупкое тело, то чуть отпускали, чтобы можно было вздохнуть. Будь чуть больше сил, и можно было бы как-то побороться с этой мразью. Но она была очень старой.

Три месяца назад ей исполнилось девятнадцать…

Пролог № 2

Он был дураком.

Нет, полный идиот. Он влюбился в неё.

Влюбился, влюбился и не стоит спорить. Уж в этих вещах она разбирается. Влюбился, хотя разница у них в возрасте без малого на пару десятков лет. В её, разумеется, пользу.

– Ты дурак, – она была честна и сказала, то, что думает. Хотя если уж совсем честно, плевать ей было на эту дурацкую разницу. Подумаешь – два десятка паршивых лет. Это пусть салатно-кухонные курицы кудахчут: «Ах, а ему… Ах, а ей…». И тут же подсчеты на калькуляторах. Им никогда не понять – не в арифметике дело.

– Мы из разных миров. Тебе нельзя со мной встречаться. Кто-то из нас может погибнуть, – она честно говорила ему то, что думала. Говорила, ясно осознавая, насколько глупо звучат её слова этим чудесным утром, после их замечательной ночи…

Часть первая

Глава 1
Он

Дуракам я стал ясным утром в начале оттепели в марте, когда запели первые весенние птички в Сокольниках, ровно за пять лет до наступления второго тысячелетия от рождества Христового.

Разумеется, тогда я не понял, что на самом деле со мной случилось. Тогда я просто радовался жизни и весне, как радуется нормальный человек окончанию занудливой метельной зимы с серыми бесцветными неделями и частым пронизывающим ветром, который гонял нахохленных прохожих по московским улицам, как полиэтиленовые пакеты по сугробам. И хотя сугробы еще оставались, солнце уже вспомнило, что пора не просто светить в короткие дни, а еще и греть. Птички тут же радостно зачирикали, защебетали и заверещали. Даже то, что на газонах было еще полно подтекающего снега, и весть зимней мусор перестал прятаться, и стало ясно видно, какие мы, по сути, неряхи (если не сказать большего), настроение улучшалось и состояние приближалось к блаженному!

Тем более, когда ты – в машине и вся сырость, грязь и брызги находятся за лобовым стеклом. Ну, и за боковыми тоже.

Ехал я с работы. Дел на службе было не много, и для их закрытия понадобилось всего пару с небольшим часов. Торчать дальше в «конторе» не имело смысла. Начальство отсутствовало по причине очередных совещаний по поводу трагических событий.

На работе у меня два главных события: похороны и увольнение.

Похороны, слава Богу, не меня. Но заметные. На весь прогрессивный мир.

А вот увольнение мир совершенно не волновало. Но тоже было заметным событием. Потому что касалось именно меня.

Хотя и увольнением это по старорежимному советскому не назовешь. Проще: счеты с нынешней работой я фактически закончил. Новое веяние – контракты – позволяли не слишком заморачиваться с увольнениями. Тебе сейчас просто объявляли, что тот самый контракт не будут продлевать. И никаких тебе парткомов-профкомов. Некуда бежать, некому жаловаться. Можно было бы, конечно придраться к процедуре. Но я что из-за этого судиться пойду? Ради чего? Чтобы получить копеечную компенсацию? Реальную зарплату же никто не показывает. А скрытую часть, что мы получали в полновесных зелёных долларах, никакой суд тебе не присудит. Так что меня начальник оповестил. Я это воспринял. В контору после этого, скорее, по инерции приезжал.

Но мое прощание с работой прошло незаметно.

Народ, правда после того, как застрелили в подъезде своего дома Генерального директора телекомпании, только об этом и говорил. Кто страдал, как по родному. Но это чаще всего были чувствительные женщины. Наши женщины всегда очень жалостливы. Но остальная публика скорее обсуждала причины и пыталась угадать, кому выгодно. Причин набралось много. Основные – связанные с коммерцией. Наш молодой Директор был очень предприимчивым человеком.

Почти никто из профессионалов не выдвигал предположений, что он погиб за идею.

Это резко отличалось от официальной версии. Наши коллеги из новостных программ всех каналов, как под одну копирку, делали его бесстрашным борцом со всем всемирным злом современной цивилизации. Над его гробом все, включая Президента, клялись найти и покарать…

Правда, верилось в это с трудом не только слушателям, но и тем, кто это говорил.

Было понятно, что найти злодеев не так просто. Как выяснилось, наш босс при жизни насолил многим: от предпринимателей, которым он перекрыл кислород без предупреждения, отменив на канале рекламу, до близких коллег и близких, которым он тоже что-то регулярно перекрывал по жизни.

Но это все были слухи. В реальности никто не сомневался, что на канале новая метла по-новому мести будет. Стали говорить, что грядут радикальные преобразования. Мы-то у себя, выпуская скромную программу для детей, полагали, что эти бури наверху нас не затронут. Но вот меня безо всяких особо примет и прогнозов коснулись.

Не успели похоронить всеобщего любимца, как закрыли эфиры. Но это полбеды.

Намного хуже, что сразу потом «закрыли» и меня.

Так что дел на службе, кроме сбора вещей и сидения в баре с кофе, не было. Совсем не приходить было нельзя – за прогул уволить могут. А так оставалась единственная радость – при расчёте выплатят все задержанные за два месяца деньги. Народ в редакции даже посмеивался – дескать, надо уволиться, чтобы бабки наконец-то получить. Зарплату нам при прогрессивном молодом руководителе задерживали с завидным постоянством.

Резонов оставаться в конторе не было. Надвигающийся общеженский праздник тотальной мужской пьянки был не для меня. Слушать елейные сочувствия уже бывших коллег – не интересно.

Правда, и дома особо дел не было. Хотя побездельничать, ни о чем не заботясь, тоже дело достойное! Будь на моем месте женщине, она бы тотчас подумала бы об уборке. Но я отогнал эту мысль напрочь. Косметический порядок я в доме поддерживал, а о капитальном «шмоне» даже заикаться не хотелось! Вот когда совсем совесть и мама, которая периодически навещала берлогу непутевого сыночка, заест, тогда сдамся. Но совесть пребывала еще в зимней спячке, а мама редко ко мне наведывалась! Так что вариант связать освободившееся время с пылесосом и половой тряпкой был отвергнут с негодованием!

Ездить я предпочитал по небольшим улочкам и переулкам. Так экономилось время, и была возможность не попасть в уже намечавшиеся в нашем городе первые заторы и пробки. Но, разумеется, совсем избежать проездов по магистралям не удавалось.

И вот, повернув с переулка на шоссе, я увидел на обочине ЕЁ.

Обычно, когда замечаешь девушку, первое на что смотришь – на ноги. Даже если они спрятаны в джинсы или широкие брюки. Здесь ноги были открыты. Но в глаза бросилась пушистая рыжая шуба. Или, правильнее сказать, светло-коричневая? А может, как-то по-другому? Не знаю: плохо я понимаю в мехах. Но её шубка бросилась мне не своим цветом, и даже не покроем, а тем диссонансом, которым она была посреди тающего темного снега и наглых ручьев, которые стремились не оставить ни одного сухого места. Вот и эта девушка стояла посреди ручейка, от которого её не очень спасали модельные сапоги на высоченных шпильках. Она как-то совершенно безнадежно голосовала.

Машины днем не торопились останавливаться на поднятую руку.

Надо сказать, что я не часто подвозил людей с улицы. Подрабатывать за баранкой нужды не было. И криминальная обстановка не располагала доверять незнакомым прохожим. Если и останавливался, то если это была девушка. По возможности, симпатичная. Цену не назначал. Давали деньги – брал. Обещали позвонить и встретиться – это сходило. Чаще всего обманывали. Но что с них, с ветреных, возьмешь?

Здесь был именно такой случай. Я притормозил, включив поворотники, и собирался уже подкатить к ней, как из-под моих правых колес, разбрызгивая талую воду, выскочила грязно-белая «копейка», видавшая лучшие времена, и подкатила к обочине.

Ну вот, хотел сделать доброе дело, а конкуренты опередили. Ну что ж, для меня это хобби, а кто-то на хлеб насущный зарабатывает!

Однако, «копейка» долго не задержалась и тотчас отъехала.

Я даже не успел отключить поворотник. Значит – судьба. Осторожно, чтобы не обрызгать девушку, я подкатил к ней. Опустил стекло пассажирской двери. Это был предмет моей гордости. Буквально на прошлой неделе поставил себе новомодный электропривод стекол. Правда, хватило только на передние двери. Но все равно горд был необыкновенно!

– «Щелчок», – сказала девушка, наклонившись.

«Щелковская», станция метро, была немного в стороне от моего маршрута. Я, собственно, так рассчитал путь, чтобы постоянный затор, который там у автовокзала возникает, объехать. Но, внимательно посмотрев на девушку, согласился:

– Садитесь!

Пожалуй, именно момент моего согласия и можно считать началом периода, когда я стал дураком!

Не надо быть большим аналитиком, что подвести я девушку согласился не для того, чтобы лишнюю копейку (тысячу рублей, учитывая масштабы нового времени новой России) срубить…

Но чтобы перейти от стадии меркантильно-сервисного общения к лирически-ознакомительному, надо было заговорить.

Скажу честно, изображать из себя крутого мачо, которые этак небрежно через губу бросает незнакомке: «Ну что детка, тебя удостоить своим вниманием и небольшой интрижкой», – мне не нравилось. «Детки» меня не интересовали. Мачизмом я сам давно не страдал. Роль брутального пацана – тем более не подходила.

С другой стороны, и на английского денди я мало походил. Поэтому фраза: «Неплохая сегодня погода, не правда ли?» – у меня прозвучала бы нелепо.

В чем опасность искусственности? Влез в чужую шкуру, будь добор и дальше играть заявленную роль. Врать короткое время легко. Врать постоянно – это либо позыв души (актер по призванию), либо профессия (например, разведчик нелегал), либо, наконец, способ выживания (попал к врагам, притворись, но выживи).

Сейчас ни один из вариантов актуален не был. Потому и не стоило напрягаться. Лучше отказаться от знакомства, чем вымучивать что-то несусветное. По мне, лучше – быть естественным. Получится – хорошо. Нет – так и суда не будет. Денежку заработаю, бензин на поездку окуплю.

И тут я заметил, что кроме звука мотора и уличного шума в салоне моей «девятки» ничего не звучит. А это неправильно! Я не люблю неупорядоченный шум или «индустриальную» тишину. Я красивые звуки люблю…

– Как вы относитесь к музыке? – спросил я свою пассажирку.

– Когда-то в далеком детстве училась в музыкальной школе, – ответила она невпопад, явно занятая своими мыслями.

Я рассмеялся. Далекое детство и её вполне юный вид как-то мало сочетались.

Она удивленно посмотрела на меня, отвлекаясь от своих мыслей.

– Далекое детство – это время романтических посиделок на горшках в детском саду? – уточнил я.

– А-а-а-а, – протянула она, осмысливая свой ответ. И поняв, что ляпнула, тоже рассмеялась.

Смех у неё был замечательный: искренней, и в то же время сдержанный. И тембр приятный. Скажете, чушь несу… Нет. Если наблюдать, как женщина смеётся, можно много понять о её характере. Смех – всплеск эмоций! В этот момент очень ярко проявляется суть человека. Фальшь или отсутствие воспитания проявляются мгновенно.

– Вы почти угадали. Меня в младших классах водили на скрипочку… Но не срослось… Так что в оркестр не приглашайте, боюсь, не получится устроиться!

– Я вас не в оркестр приглашаю, – улыбаясь, пояснил я. – Просто хотел поставить музыку. Но не знаю, что вам нравится.

– Жаль… Это я о карьере музыканта. Я уже было размечталась… И, вот, такое разочарование… Гастроли, значит, мне по лучшим концертным площадкам мира не светят? – она мгновенно включилась в игру. Хорошо. Значит, мы говорим на одном языке. Это как маленький плацдарм, за который зацепилась горстка отважных десантников – моих мыслей. Надо расширять этот «пятачок»!

– Так чем ясновельможная паненка хотела бы порадовать свой слух и свою душу? – почему я назвал её на польский манер, не знаю. Может именно так я представлял героинь романов Сенкевича, которые «глотал» в школьные годы. Копна дерзких волос прекрасных в своей свежей аристократической небрежности, властно растекающейся по светло-рыжей шубе, аристократический овал лица и чертенята коренной обитательницы московских окраин в глазах!

Обращение к ней «паненка», судя по реакции: мгновенный взгляд и сдержанная улыбка-поощрение – её удивило, но понравилась. И она тут же подхватила игру:

– Паненка любит разную хорошую музыку… Но только без «Бухгалтеров» и «Юбочек из плюша»!

– Никаких юбочек для такой ясноглазой паненки! – решительно заявил я. И не сообразил, что мое решительное заявление прозвучало более чем двусмысленно!

Зато нашелся повод еще раз посмеяться! Отлично! Если девушка дважды рассмеялась и один раз улыбнулась, проблем со знакомством не будет!

Музыка в машине была на уровне! С технической стороны. Мой знакомый, который ушёл из инструкторов ЦК ВЛКСМ в бизнес, задружился с корейцами. Ну, а они начали завозить всякую технику сюда. Так что приобрел я у него самую наикрутейшую магнитолу с отстегивающейся панелью по самой оптовой цене, да еще и со скидкой из-за царапины на задней крышке. Мало того, там было целых четыре выхода на колонки! Разумеется, что я сам их установил, провозившись все выходные с проводкой. Так что был у меня не просто стереозвук, а полноценный объемный квадро… Ну, во всяком случае, я так думал. Конечно, не стоит говорить, что моя «игрушка» не имела привычки в качестве хобби зажёвывать кассеты, чем отличалась наша отечественная «Былина». Качество звучания у меня было на уровне!

Но теперь надо не оплошать с подбором музыки. Впрочем, здесь проблем нет! Надо ставить классику. Ну, не Моцарта, это уж совсем круто, а классику рока. Pink Floyd, с их самым удивительным инструменталом всех времен и народов! Заодно проверим девушку на уровень понимания серьезных вещей…

Когда зазвучали первые аккорды «Shine On You Crazy Diamond» моя пассажирка прислушалась к тихим звукам гитары. Даже мне показалось – немного напряглась, а потом откинулась на кресло, впитывая в себя гитарные звуки, которые набирали силу и глубину…

– Что-то не так? – попытался спросить я, но она, не произнося ни единого слова, жестом показала, что не хочет сейчас говорить. Девушка почти мгновенно изменилась: глаза немного прикрыла, никаких движений. Обычно в таких случаях говорят, что человек полностью обратился в слух.

Я больше не пытался заговорить.

Судя по всему, эту композицию она слышала впервые. И эта мелодия чем-то серьезно задела её.

Понимать и ценить прекрасное, девушка умеет. Тест ею пройден на 5 с хорошим +.

Жаль, что из-за этого прекрасного так здорово намечавшееся знакомство, кажется накрылось… Ну, ладно… Зато доставил несколько хороших минут милому человечку.

«Не все красивые девушки могут быть твоими», – говаривал один мой друг в период бурного полового созревания и мучительного желания избавиться от девственного состояния. Правда, после этой мудрой фразы он глубокомысленно добавлял: «Но очень хочется…» Эту концовку можно упустить, как абсолютную истину, по умолчанию…

Впрочем, пока она наслаждалась великолепной музыкой, мне было не до расслабления. Народ, почувствовав первые теплые солнечные лучи, дружно бросился к своим автомобилям, которые осенью заботливо спрятал, кто в гаражи, кто под чехлы или новомодные только что появившиеся «ракушки». Или просто всю зиму не подходил к своей машине.

Вот теперь эти «подснежники» решили начать «разминку». Нет, ну понять их можно. Навыки восстанавливать можно и нужно. Но хотелось бы, чтобы не на том маршруте, где приходится ездить мне. Только это мечты. В реальности же расслабляться – себе дороже. Или чайник тебя подрежет, либо на светофор выскочит не под свой знак… А тут еще и весенние «фронтовые» дороги, с ямами стыдливо прикрытыми лужами с талой водой. Расслабишься на мгновенье, и прощай колесо! Как вариант – подвеска! И то, если повезет…

Такое впечатление, что наши дороги стали своеобразным отражением всех проблем, которые принесли с собой социальные изменения в обществе и стране.

Вроде есть руль в руках, и полная свобода передвижения. Но как двигаться и найти общий язык с теми, кто тоже на дороге – не понятно!

Ну мы же не знали, что появятся и другие проблемы – пробки, например!

Впрочем, что жаловаться… Наши водители умели ездить в любых экстремальных условиях нового общественного уклада. Кто не умел – на дорогу не показывался. Не умеешь водить – похоронят! Новые правила игры. Суровые, но реально существовавшие.

Ну, да ладно. У меня пассажирка, и я должен был выполнить её просьбу, раз взялся. Ехать было не очень далеко. Так что всей композиции Pink Floyd на всю поездку и хватило.

– Вот здесь остановите, – попросила она меня, немного не доезжая до автовокзала. И отвечая на мой удивленный взгляд, пояснила, – уже приехали.

Я удивился. Мы остановились в квартале хрущевок, оптом окрашенных в грязно желтый свет. Как-то эти дома не вязались с её шикарным видом.

– Да, да, – сказала она, отвечая на мои сомнения, которые очевидно, она прочитала на моем лице, – именно здесь и обитаю…

Что, всяко бывает в нашей жизни!

Впрочем, это её проблемы. Жаль, что мы так и не познакомились, хотя все так замечательно начиналась.

– Может, до подъезда довезти, – предложил я, – лужи, грязь и всё такое…

Ой, не хотелось мне её отпускать. Совсем не хотелось!

– Нет! Спасибо, но здесь недалеко, – она кивнула в сторону шеренги пятиэтажек, – сама дойду!

Скрипнули петли двери с её стороны (и когда я их уже смажу, ведь давно солидол приготовил!), но вдруг она, уже собравшись было выходить, повернулась ко мне:

– Бумага есть? И ручка? – такого вопроса я не ожидал. Думал, что спросит: «сколько я должна?» У меня и ответ был готов: «Ничего!» С девушек, которые мне нравились, денег не брал – плохая примета.

А еще был вариант, что она просто дверь захлопнет и уйдет… Такое тоже бывает. Но все повернулось совсем не так!

– Сейчас, – немного рассеянно ответил я. И потом спохватившись показал на лобовое стекло, – да вот!

Там большой присоской была прикреплена подставочка с блокнотом и ручкой. Последний писк автомобильной моды с рынков запчастей.

– Удобная штука! – отметила она. И замерла с ручкой в ожидании. – Диктуй!

– Что? – не сразу понял я…

– Свой телефон. Ты не хочешь, чтобы я тебе позвонила?

Удивила…Обычно девушка свой номер оставляют. И то, поломавшись. А здесь…

– Конечно хочу! – пробормотал я. – Только я думал…

– Думать – дело хорошее. Я тороплюсь. Давай, решай!

– Триста семьдесят пять… – начал диктовать я, постепенно приходя в себя.

Что интересно, она не просила. Она сообщала и распоряжалась. И что самое странное, меня не коробило такое обращение. От неё. Хотя кто другой тотчас получил бы адекватный ответ. Но здесь даже мгновенный переход на ТЫ был как-то необычно приятен. Словно эта девушка за эти несколько десятков минут что-то решила по поводу меня и все обычные условности, и ритуалы, которые приняты в таких случаях, отмела как ненужный хлам.

– Удобная штука! – отметила она, оценив автоблокнот. И решительно написала в нем цифры. – это мой телефон. Вечером буду дома. Часов после 8-ми точно. Звони!

Да, это было хотя и неожиданно, но приятно. Смущало другое…

– Саша! – произнесла она, вновь опередив мой вопрос, и улыбнулась. – Зовут меня так!

– Олег! – представился я.

Я заметил, что Она сунула записку с моим телефоном в свою сумочку, так, что сразу стало понятно – доставать её она не собирается… Просто красивый жест…

– Тогда я побежала. Дела! Я сколько тебе должна?

Она цену запросила? Хорошо! Переступать все ступени, так переступать:

– Беру дорого! Десяток поцелуев и конфетку сверху!

Моя наглость её не смутила. Наоборот, она тут же подхватила игру.

– Ух ты, а не много ли? Мы еще поторгуемся… по поводу конфетки!

Мы рассмеялись. Она махнула рукой, прощаясь, и быстро пошла к серым пятиэтажкам с намокшими стенами.

Я посмотрел ей вслед. А потом оторвал листок с запиской и, не глядя, что написано, положил в бумажник. Там-то точно не потеряется.

Позвонить? Позвоню. Обязательно! Надо ситуацию брать в свои руки.

Но я не подозревал, что все пойдет не так, как предполагал. Тем более не мог догадываться, что в этот момент я перешел в разряд «дурака».