Kitobni o'qish: «Солдаты из гранита»
Все изложенное в книге является плодом авторского воображения. Всякие совпадения случайны и непреднамеренны.
(От автора)
© Тамоников А.А., 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2016
Глава первая
3 ноября, понедельник
Охотник Али Кадыр афганского племени Хату вышел к перевалу Ланг на второй день после того, как покинул плато Барни, места компактного проживания племени. Кадыр считался отшельником, часто уходил в горы на месяцы. Он всегда возвращался домой с добычей, будь то архар, горный козел или сайгак. В юности Кадыр очень любил девушку из селения Тахиалаг. И, по обычаю, родители, тогда еще здравствующие, договорились о свадьбе, но не суждено было познать Али счастья семейной жизни с любимой. Когда он ушел на охоту, его Гульнару совершенно случайно укусила гюрза. Девушку не смогли спасти, и вернувшийся с охоты Кадыр узнал, что его невеста погибла. Тогда он ушел из родительского дома и поселился в сооруженном собственными руками шатре. Там и жил до сего времени. Сохранив в памяти первую любовь, Али не женился, хотя многие девушки с радостью пошли бы за него. В селении он долго не задерживался, больше времени проводил в горах, где прекрасно знал каждую тропу, каждую пещеру. Он умел ходить бесшумно и подбираться к стадам архаров на расстояние броска ножа. Его навыки помогли племени избавиться от угрозы нападения банд Мохаммада Фарди, бывшего чиновника в Кабуле, продавшегося боевикам так называемого «Исламского государства» и попытавшегося взять под контроль несколько селений в районе перевала Ланг. Вернее, уже взявшего под контроль основные кишлаки района. Фарди устроил нападение на торговый караван Хату, несмотря на то что по всей территории Афганистана действовала договоренность между племенами и даже представителями «Талибана» о неприкосновенности таких караванов. Фарди наплевал на законы горцев, показав тем самым, что для ИГИЛ нет никаких законов, кроме своих собственных. А когда главарь банды узнал о том, что племя Хату имело золотой прииск, то решил завладеть богатствами племени, начав готовить нападение на их мирные селения. Заблокированные в горах хатуиты нуждались в продовольствии. Если они могли отбить атаки боевиков, то избежать голода были не в состоянии. Тогда вождю племени Бани Ардану пришлось обратиться за помощью к русским. Пути Хату и российского спецназа до этого уже пересекались при уничтожении банды Мирзади, захватившей русских врачей госпиталя Красного Креста в одежде племени, дабы все думали, что именно Хату провели подлую провокацию. Русские разгромили отряд Мирзади, самого же главаря отдали Ардану, который повел свой народ к месту засады спецназа. И позже хатуиты помогали русским. Помогли и в тот раз. И тогда именно Али Кадыр снял наблюдателей боевиков Фарди, показал русским, как можно выйти к селениям Альдаг, где находился их штаб, к Дарви, откуда игиловцы выходили на разгром каравана, и к Харасу, недалеко от которого банды Фарди создавали лагерь рабов, готовивших пещеры перевала для приема оружия. Предоставив российскому спецназу территорию проживания племени, а также отряды поддержки, Ардан фактически позволил россиянам организовать небольшую военную базу. Спецназ, прибывший из России, при поддержке вертолетов и бойцов Хату разгромил банду Фарди и освободил рабов. После этого в районе ни игиловцы, ни талибы не появлялись. Вот и сегодня дневной переход Али Кадыр завершил подъемом на хребет перевала Ланг по тропе, находившейся посередине участка между Альдагом и Дарви. Бывший концлагерь лежал у подножия южного склона.
Охотник устроил на небольшой площадке, закрытой от ветра валунами, место для привала. Собрал сухие ветви кустарника, обильно растущего по склонам, освежевал убитого по пути зайца. Солнце еще не ушло за горизонт, и готовить было рано. Поэтому охотник, собрав в казанок мясо и пряности, прилег на горячий песок у тропы, имея в поле зрения небольшой участок ущелья Карак и русло реки Кара-Су, из которого он набрал воды. Кадыр ни о чем не думал, он просто лежал и отдыхал после длительного перехода. Сегодня за день он прошел почти пятнадцать километров. Почему охотник пошел на юг-запад, к перевалу Ланг, а не на север или восток, куда выходил обычно, он и сам не смог бы объяснить. Вышел с горного плато и пошел на юго-запад. Впрочем, объяснение, наверное, все же было: здесь паслись большие стада архаров, не пуганные людьми. Но, как бы то ни было, Кадыр пришел именно сюда и сейчас, расслабившись, отдыхал, глядя вниз на ущелье и русло реки. Приятная прохлада обвевала тело, звенящая тишина располагала к покою. Этой тишине оставалось властвовать в горах недолго. Как только солнце зайдет за горизонт, первыми голос подадут шакалы, которые выйдут из своих нор и, сбившись в стаи, начнут метаться по ущелью и склонам в поисках пищи. Выйдут на охоту и хищники, их здесь немного, но они есть, покинут дневные пристанища змеи и их жертвы, мелкие грызуны. В общем, начнется ночная жизнь. Совсем скоро, через полчаса.
Но округа оживилась раньше. Тишину гор прервали крики встревоженных птиц, в огромном количестве поднявшихся в небо. Один или два человека такого переполоха не сделают. Следом за криками пернатых Кадыр услышал пока еще далекий, но уже отчетливый звук двигателей грузовых машин, пробиравшихся по ущелью с востока.
«Интересно, – подумал он, – что это за колонна объявилась вдруг?» Если бы это был караван, то понятно, по Караку проходило немало торговых караванов. Но в них афганцы использовали мулов, лошадей, ослов, а не тяжелые грузовики, которых в селениях региона просто не было, не считая видавших виды японских внедорожников да переделанных, много раз ремонтированных еще советских «ЗИЛов» и «шестьдесят шестых». По ущелью же передвигалась колонна из более тяжелых машин.
Кадыр отстранился правее, чтобы через уступ гряды иметь более широкий сектор обзора, и достал полевой бинокль из военного арсенала, которым снабдили хатуитов русские.
Рокот дизелей нарастал. А спустя десять минут на прямой участок ущелья вышел американский армейский внедорожник «Хамви» с крупнокалиберным пулеметом на крыше и стрелком, защищенным бронированными листами. Стрелок осматривал склон, но делал это, скорее исполняя приказ, так как не особо всматривался в перевал.
За внедорожником вышли два грузовика «Форд», закрытых камуфлированным тентом, за ними еще две грузовые машины, уже с открытыми кузовами, в которых сидели люди, в каждом человек по двадцать, все в черной форме и вооруженные автоматами Калашникова.
«А форма-то та же, что была у головорезов Фарди, – подумал Кадыр. – Неужели эти собаки опять вернулись? Но, судя по тому, что они идут с востока, игиловцы заняли Альдаг?»
За четвертым грузовиком шел открытый внедорожник «Тойота», тоже с пулеметом, но уже российским 7,62-миллиметровым ПК.
Кадыр все же освоил спутниковую станцию, раньше он относился к электронным устройствам, кроме сотового телефона, пренебрежительно, считая их игрушками для детей, но Ардан, в конце концов, убедил друга в полезности этих «игрушек», поэтому сегодня Али имел при себе и спутниковую станцию. Так как сотовый телефон не работал, он открыл небольшой ящик, включил аппаратуру, достал трубку и направил вверх толстый стержень антенны.
Убедившись, что станция включена в рабочий режим, набрал по памяти номер вождя племени. Тот ответил после второго вызова:
– Да?!
– Это Кадыр, Бани.
– Салам, Али!
– Салам!
– Ты где сейчас?
– Далеко, на перевале Ланг.
– На перевале Ланг? – удивился Ардан. – Так это же более шестидесяти километров от нас.
– Около семидесяти.
– Позволь узнать, зачем ты ушел так далеко?
– А мне какая разница, Бани, куда идти?
– У тебя что-то случилось?
– Хотел узнать, Бани, что в Альдаге?
– А что может быть в Альдаге? После того как русские и наш отряд разгромили банду Фарди, в кишлаках района мирная жизнь.
– Ты уверен, что в Альдаге ничего не изменилось?
– Стой, Али, почему тебя волнует обстановка в Альдаге?
– Сначала ответь на мой вопрос.
– Хорошо. В Альдаге все спокойно. Наш человек в кишлаке звонил, как обычно, в пять часов. Он доложил, что селение живет повседневной жизнью.
– Странно.
– А что в этом странного?
– То, что мимо меня по ущелью Карак, где-то в тридцати километрах и от Альдага, и от Дарви, прошла колонна из четырех грузовых американских машин, американского «Хамви» и японской «Тойоты». Первые две грузовые машины тентованы, что внутри, естественно, не видно, в других грузовых по двадцать вооруженных людей. И форма на них, Бани, как у бывших головорезов Фарди. Черная. Боевики в грузовиках вооружены русскими автоматами, на «Хаммере» крупнокалиберный пулемет, на «Тойоте» русский ПК. Учитывая, что во внедорожниках может быть как минимум по четыре человека, а также водители и старшие в кабинах, то, не считая тентованных машин, в колонне не менее полусотни бойцов. А теперь скажи мне, как эта колонна могла войти в ущелье Карак, минуя Альдаг? Только если прошла севернее, пересекая дорогу к нам. Но дорога контролируется отрядом обороны Бурда.
– Погоди, Али, значит, по ущелью со стороны Альдага прошла колонна из шести машин? – после недолгой паузы растерянно проговорил Ардан.
– Да, Бани, что-то плохо до тебя сегодня доходит. Или был сильно занят?
– Нет, но все это так неожиданно! Колонна пошла на запад?
– Да. К Дарви.
– Ты пока не отключайся, я уточню ситуацию и свяжусь с тобой!
– Хоп, Бани, уточняй. Я подожду.
Кадыр перевел станцию в режим ожидания. Она сработала сигналом вызова буквально минут через десять:
– Масуд, который контролирует Альдаг, заверил, что никакая колонна через кишлак не проходила, – сказал Ардан. – Наблюдатели поста охранения нашего южного селения, контролирующие дорогу между Бурдом и Альдагом, тоже не видели колонны.
– Но она же как-то объявилась здесь!
– Мне не ответил Парх, возможно, неизвестные прошли через этот кишлак. Туда дорога отходит от главной, причем в месте, которое скрыто от наблюдателей южного поста.
– Я не подумал о Пархе. Если в Адальге колонны не было, значит, она прошла через Парх. Но это говорит о том, что ее ведет проводник, прекрасно знающий наш район.
– Согласен. Полсотни вооруженных игиловцев – это плохо, Али.
– Их становится все больше. На юге уже несколько крупных отрядов. Это нас они пока обходят, помня, как тут с ними разобрались русские, и зная, какое у нас отношение к этим борцам за истинный ислам. А, в общем, скоро этот ИГИЛ затянет весь юг страны, подчинив себе и «Талибан».
– Ну, это вряд ли, я имею в виду талибов. Те не пойдут на подчинение кому бы то ни было.
– Не будем спорить. Я думаю, может, колонна не задержится в Дарви и через Ак-Варал уйдет к Кандагару?
– Может быть, но как это проверить? В Дарви у нас нет своего человека.
– Я проверю! Со мной же мой верный конь Балан.
– Как ты поднял его на перевал?
– Никто его не поднимал, это невозможно. Балан внизу на плато за ущельем в удобном овраге, где много травы.
– Не боишься, что его ночью порвут шакалы?
– Нет, но главное, что этих тварей не боится конь. Он уже попадал под шакалов. Побил копытами половину стаи, и все. Шакалы утащили своих раненых и убиенных собратьев, чтобы устроить кровавый пир. Так что с конем ничего не случится.
– Хорошо. Ты отправишься в Дарви немедленно?
Кадыр обернулся, посмотрел на приготовленные дрова, казан и, вздохнув – придется сегодня не ужинать, ответил:
– Да! Не буду терять время.
– Ты только не входи в кишлак, Али!
– Бани! Я знаю, как и что делать, хоп?
– Хоп! Удачи. Буду ждать звонка от тебя.
– Я буду у Дарви поздно. Будить?
– Жду доклада. Это все, Али, и береги себя!
– До связи, вождь.
– До связи, друг.
Кадыр отключил станцию, выбросил из казана мясо зайца, дрова сложил под камень, собрал нехитрые пожитки и начал спускаться в ущелье.
Солнце село за горизонт, и местность оживилась. Слева и справа раздавались крики шакалов. Кто никогда не видел, как они перемещаются в горах, то, наверное, удивился бы, что, сбиваясь в стаи, они мечутся по склонам на большой скорости, одновременно поворачивая вслед за вожаком, которого определить очень трудно, и создавая при этом такой шум, что кажется, будто мчится табун лошадей.
Кадыр увидел их сразу, выйдя на тропу. Заметили его и шакалы, остановились, глядя на него. Он поднял камень, собираясь кинуть его в стаю, но той уже след простыл. Шакалы нападают на человека или крупное животное только в случае, если очень голодны или чувствуют слабость потенциальной жертвы.
Кадыр прошел ущелье, поднялся на плато, чтобы тут же спуститься в неглубокий, широкий, поросший травянистой растительностью овраг.
Его конь стоял в середине оврага, задрав хвост, фыркая и водя ушами. Он чуял близость хищников и был готов к обороне. Завидел хозяина, опустил хвост, побежал навстречу.
– Балан, друг мой. Не придется тебе отдохнуть. Надо ехать, – обнял его за шею Кадыр.
Конь словно все понял, мотнул гривой.
Охотник оседлал его и направил к ущелью.
Постепенно стемнело.
Балан шел бесшумно. Минут через сорок Кадыр услышал звук двигателей. Они уже не ревели, работали спокойно, мерно. Это означало, что колонна подошла к селению Дарви.
Али вывел коня на плато, затем спустился в овраг, где оставил верного скакуна, и, приведя в готовность снайперскую винтовку СВД, двинулся по направлению к кишлаку, вокруг которого по плато стягивался плотный кизячный дым. Осторожно пробираясь, он достиг границы селения. Где-то в центре тявкнула собака, ей вторила другая, почуяли чужака, но чужих здесь, видимо, всегда было достаточно, поэтому собаки полаяли и угомонились. Да и вообще, после разгрома русскими банды игиловцев, занимавшей кишлак, в нем осталось немного мирных жителей. Только те, кому некуда было податься. Но колонны в Дарви не было. А ведь она не могла пройти мимо, значит, подалась к Кандагару через Ак-Варал.
Али обошел селение, вышел на дорогу, уходившую на северо-запад. Странно, но следов машин он не обнаружил. Присев на валун, закурил, пряча огонек сигареты в широкой ладони, и начал размышлять:
«Если колонна не пошла к Кандагару, значит, свернула к перевалу, к серпантину дороги, ведущей в селение Харас, недалеко от которого игиловцы сооружали склады для оружия, также разгромленные русским спецназом и воинами Хату. Но зачем неизвестным в Харас? Чтобы попасть в Бишу? Это еще более непонятно, там горное плато, практически нет даже мелких селений. Когда-то Бишу тоже планировался игиловцами под место дислокации одного из своих отрядов. Но с разгромом всей банды боевики ушли из Бишу».
Кадыр должен был выяснить все до конца. Соседство с головорезами из ИГ ничего хорошего для его племени не предвещало. Впрочем, соседство не близкое. Надо проверить Харас, а это еще пятьдесят пять километров через перевал. Но для начала следует убедиться, что колонна пошла именно туда.
Делая довольно большой крюк, он обошел Дарви с запада и вышел к дороге, ведущей к перевалу. На ней отчетливо отпечатались следы протекторов и грузовых машин, и внедорожников.
– Значит, все-таки Харас, – прошептал охотник. – Зачем?
Идти по серпантину было опасно. Боевики могли выставить посты охранения, поэтому Кадыр решил подняться на перевал восточнее серпантина, оставив верного коня в овраге у Дарви. Несмотря на то что в данном месте склон был крутым, он сравнительно легко поднялся на вершину, выбрал позицию, с которой мог видеть серпантин, часть плато у южного склона с рощами, где ранее боевики держали лагерь рабов и дорогу на Харас.
Устроившись поудобнее на песчаной площадке, Али в первую очередь осмотрел серпантин и спускающиеся к нему склоны. Смотрел долго, ощупывая через бинокль метр за метром. Потратил почти час, но теперь был уверен, что никакого заслона неизвестные на серпантине не выставили. Часть дороги на Харас пуста. Он перевел бинокль на место расположения бывшего лагеря, и там, на площадке, ранее обнесенной колючей проволокой с двумя вышками охраны, увидел задние борта грузовиков. Они были загнаны в рощу, рядом с развалинами бывшего караульного помещения, барака для рабов и модуля для иностранных наемных специалистов горного дела. А рядом с ними суетились люди в черном, ставившие палатки. На тентовых закрытых машинах просматривались пломбы. На открытом пространстве двое мужчин что-то обсуждали, часто указывая руками на территорию бывшего лагеря.
– Шайтан, – выдохнул Кадыр, – неужели боевики решили вернуться? Но почему сюда? Им было бы гораздо удобнее в Дарви.
И на этот вопрос ответа у охотника не нашлось. Он не мог слышать, о чем говорили главари банды, глядя на ровную часть плато да несколько пещер в склоне. Стоп! Пещеры! Не они ли стали причиной прибытия колонны именно сюда? Даже подорванные, внутри пещеры продолжали оставаться весьма удобным укрытием и для людей, и для оружия с боеприпасами. Да и ремонтные работы провести недолго. Одно не встраивалось в действия хорошо подготовленного и слаженного отряда неизвестных. Их движения были по большей мере хаотичны, несколько человек явно подгоняли остальных, показывали, как ставить палатки. Бойцы же суетились, осматривались, держа оружие в пирамидах.
Кадыр посмотрел на часы. 1.20.
Он набрал номер вождя племени.
– Слушаю тебя, Али! – тут же ответил Бани Ардан.
– Вижу, заинтересовала тебя, вождь, колонна.
– Ты же знаешь, как я не люблю, когда рядом происходит что-то непонятное.
– Действительно непонятное.
– Где ты находишься, Али?
– На перевале, рядом с серпантином.
– На перевале? – не смог скрыть изумления Ардан. – Это значит, что неизвестные не встали на ночевку в Дарви и не пошли к Ак-Варалу?
– Не пошли, вождь.
– Где же они?
– Там, где раньше шакал Мохаммад Фарди держал лагерь рабов, которые работали на оборудовании пещер под склады. Машины загнали, правда, непонятно зачем, мордами в рощу, где был модуль иностранцев. Но сейчас не лето, «зеленка» поредела, и их хорошо видно. Рядовые бойцы ставят палатки. Похоже, что это новобранцы, тот, кто имеет хоть какой-то опыт нахождения в подобных отрядах, действует по-другому. Палатки разномастные. Есть двухместные, шестиместные, одна двенадцатиместная, с ней у неизвестных больше всего проблем, вижу, как срубают деревья, не умещается на поляне.
– Что еще, Али?
– Еще двое, видно, начальники, осматривают территорию бывшего лагеря, что-то оживленно обсуждая. Смотрят они и на пещеры. Так, Бани, эти двое пошли к пещерам. За ними бежит боец с фонарем-прожектором.
– И что бы это все могло значить, Али?
Ардан не мог видеть, как охотник пожал плечами, он только услышал:
– Не знаю, но, похоже, неизвестные прибыли к Харасу не на несколько дней.
– Учебный лагерь?
– Вполне возможно, как возможно и возвращение к подготовке складов.
– Интересно, что у них в закрытых машинах?
– Но не строительный материал, техника и инструменты.
– Почему ты так решил?
– Потому что на тентах печати.
– Кузова опечатаны?
– Да.
– Странно все это.
– А что, Бани, странного? Игиловцы объявили о создании своих формирований по всей территории Афганистана.
– Слышал, как и то, что талибы даже не пытаются выдавить конкурентов с подконтрольных им территорий.
– Значит, между ними договор. Но для нас что «Талибан», что этот ИГИЛ, что банды «Аль-Каиды» – одно и то же. Террористы-радикалы мало чем отличаются друг от друга.
– Тем более что в ИГ Афганистана вошли те же талибы и боевики террористических организаций. У тебя запас пищи есть?
– Ночью, вождь, ты соображаешь хуже, – усмехнулся Кадыр. – Я же охотник, с молодости в горах, всегда могу достать все, что мне нужно для того, чтобы выжить.
– Извини, Али, не хотел тебя обидеть.
– Да знаю. Из твоего вопроса следует, что я должен какое-то, возможно, весьма длительное, время вести наблюдение за этими боевиками.
– Да, Али. При необходимости я могу выслать к тебе небольшую группу. И ее состав определишь лично ты.
– Не надо, Бани, лишние люди – лишний риск быть замеченными. Я и один со всем справлюсь.
– Ты только поосторожней там, Али.
– Нет, ты действительно ночью соображаешь хуже, чем днем.
– А как же твой Балан?
– Он в овраге, конь умный, никуда не уйдет, а травы там хватит надолго, вода тоже рядом. Балан не пропадет.
– Но его могут заметить местные жители Дарви.
– Ну и что? Обнаружат – он убежит. Недалеко. Балан будет кружить и ждать меня. А то, что на плато объявился бесхозный конь, ни о чем не говорит. Мало ли, может, оторвался от каравана, может, сбежал от хозяина. Таких одиноких животных сейчас немало. Люди стараются перебираться ближе к Кандагару, в городе прожить легче, но все взять с собой не могут. Ты не беспокойся ни обо мне, ни о моем коне.
– С аккумуляторами для бинокля и новыми для радиостанции у тебя как обстоят дела? – поинтересовался Ардан.
– Нормально, на месяц хватит. Я сказал, Бани, не думай обо мне, я не пропаду. Когда мне связываться с тобой?
– Ежедневно.
– Это понятно, время?
– По необходимости, Али. Если же за день ничего интересного происходить не будет, то короткий сеанс в 20.00, устроит?
– Понятно, а по необходимости звонить в любое время?
– Естественно. Да, все очень странно.
– Ты насчет колонны?
– Не только, после твоего вынужденного звонка, когда ты обнаружил колонну, на меня пытается выйти военный атташе российского посольства.
– Сомов?
– Да.
– И он не смог связаться с тобой?
– Помешали помехи. Наверное, утром позвонит. Вот только не будет ли связан его звонок с появлением в районе неизвестного формирования?
– Думаю, что будет.
– Посмотрим. Значит, в помощи ты не нуждаешься?
– Нет, я привык все делать один.
– Ну, тогда удачи тебе, Али!
– И тебе всего доброго. До связи!
– Ты освоился со спутниковой станцией?
– Оказывается, неплохая штука, лучше сотового телефона.
– Главное, переговоры по ней ни перехватить, ни запеленговать без особой специальной техники невозможно. До связи, Али!
Ардан отключил станцию. То же самое сделал Кадыр. Уложил ее в чемодан, положил в ранец, подключив вибрационное устройство на браслете, чтобы знать, когда станция подаст сигнал вызова. Теперь ему следовало подумать о позднем ужине. Он вспомнил зайца, которого успел распотрошить, и вздохнул: хороший был заяц, жирный, а теперь придется грызть сушеные лепешку и дыню. Так как наблюдать придется долго, надо спуститься к реке, набрать воды.
Перекусив, охотник по звериной тропе пошел вниз. Прошел мелкую в это время года Кара-Су, вышел из ущелья на плато. В овраге Али встретил конь.
– Балан! – обнял он его голову. – Хороший ты мой, придется побыть одному, у меня дела, но корма здесь достаточно, а где вода, я тебе покажу.
Конь пошел следом за Кадыром к реке. Напился, фыркнул, ударил копытом в каменный грунт.
– А теперь, Балан, ступай обратно, в овраг. И жди меня, я обязательно приду, далеко не уходи. От чужих людей прячься, – погладил его Кадыр.
Конь, поджав уши и глядя черными глазами на охотника, казалось, все понимал, только не мог сказать об этом.
Али отпустил его, и он, повернувшись, мелкой рысью побежал в сторону оврага.
– Понял. Умное животное, – проговорил охотник.
Он набрал бурдюк воды, прошел к тропе, скрываясь в кустах. И вовремя.
Со стороны Альдага послышался рокот небольшого дизеля. Али понял, что по ущелью движется внедорожник, и спрятался за кустом.
«Сузуки» остановился в нескольких метрах от него, как раз там, где охотник поил коня и набирал воду. Из внедорожника вышли двое. Один из них потянулся, повернулся к другому, видимо, старшему:
– В Дарви заезжать не будем, господин Карбалла?
– Чего там делать, Довлет?
Физиономия водителя скривилась в ухмылке, похожей на звериный оскал:
– Там живет вдова Кульсум. Русские убили ее мужа, Ашира, моего дальнего родственника. Кульсум хотела перебраться в Пакистан, я обещал подумать.
– Как она вышла на тебя?
– Я давал Аширу мобильный номер. Давно. Женщина нашла его, позвонила.
– И ты сказал ей, что скоро будешь, тем самым раскрыв наш тайный переход из Пешавара в Харас?
– Нет! Я сказал, что подумаю над ее предложением. Тогда мы не знали, что станем нужны такому влиятельному человеку в ИГИЛ, как Оман Фардини. Так что ничего я ей не открывал.
– И зачем тебе эта женщина, Довлет? У тебя сколько жен?
– Пока две.
– Тебе их мало? Решил вдову взять третьей женой?
– Ну, нет, в жены она не годится, Ашир мучился с ней, не привыкшая была к сельской жизни, она же из Кабула, даже училась где-то. Ашир думал, раз городская, то это хорошо. Оказалось, не совсем хорошо. Но в постели она прекрасна.
– А ты откуда знаешь?
– Кульсуме здесь и при муже скучно было. Не хватало ей мужской ласки. Ашир же пас отары, часто не ночевал дома. Как-то я заехал, это было два года назад. Ашира не было, Кульсум же радушно встретила меня. Уже через час я испытывал небесное наслаждение от близости с ней.
– И наутро ее не забили камнями? – воскликнул Карбалла.
– Зачем, господин, позорить имя родственника? Все осталось втайне. А потом он погиб, Кульсум осталась вдовой и, что очень хорошо, не успела родить. А может, не могла. А сейчас она – вдова геройски погибшего от рук неверных воина.
– Я наслышан, как героически в Дарви оборонялся отряд Фарди.
– Кстати, господин, по соседству с Кульсум живет еще одна молодая вдова, Камиля.
– На что ты намекаешь?
– В лагерь мы успеем, но что там делать ночью? В Дарви же нас усладят две красивые женщины.
– Нет, возможно, позже, никуда они не денутся. Сейчас поедем в лагерь.
– Жаль, господин, я уже соскучился по женским ласкам, – вздохнул водитель.
– Дай-ка мне лучше радиостанцию, тактик, – рассмеявшись, приказал Карбалла.
– Да, господин.
Водитель достал из кабины портативную радиостанцию.
Здесь Карбалла мог не опасаться, что кто-то прослушивает переговоры. По крайней мере, он был убежден в этом, иначе воспользовался бы спутниковой станцией. И говорил открытым текстом:
– Наджиб, ответь!
– На связи, господин.
– Что у тебя?
– Мы на месте, машины вогнали в рощу, где ранее стоял модуль иностранцев. Бойцы, если их можно так назвать, закончили установку палаток, я разрешил всем отдых.
– Не выставив охранение?
– От кого здесь выставлять охранение, господин?
– Ты забыл, что надо делать в полевых условиях? Мне напомнить?
– Не надо, я выставлю охранение немедленно.
– Сам чем занят, тоже устроился на отдых?
– Как можно, я должен встретить вас с Максудом. Мы с Шахбадом Афинуром осмотрели территорию бывшего лагеря Фарди. Хорошее место, непонятно только, как его полевой командир, который командовал здесь, пропустил удар русских.
– А знаешь, почему он пропустил этот удар?
– Почему?
– Потому что был так же беспечен, как и ты, и не ждал появления русских. А те установили самые тесные, я бы сказал, дружественные отношения с племенем Хату.
– Проклятый Ардан продался неверным.
– Он обезопасил себя и свой народ. Ненадолго, конечно. Наступит время, и Хату ответят за все, но на данный момент он сделал это. Пещеры в каком состоянии?
– После подрыва они требуют восстановительных работ. Это касается укрепления сводов, в остальном арсенал можно содержать и в настоящих условиях. Извините, а вы сейчас где, господин Карбалла?
– Ближе, чем ты думаешь. У начала серпантина, и скоро буду в лагере. Моя палатка установлена?
– Да, в первую очередь.
– Хорошо, встретимся, договорим. А охранение выставишь, как положено, не менее двух постов.
– Слушаюсь, господин.
– До встречи!
– До встречи.
Карбалла отключил станцию, положил ее в карман брюк летнего боевого комбинезона и повернулся к водителю:
– Тебе не кажется, Довлет, что Наджиб Кадери в последнее время стал вести себя слишком вольно?
– Это он сейчас, когда нет настоящей работы, ведет себя так. Как только начнем занятия, а тем более проведение акций, все изменится. Кадери – человек войны, мирная жизнь ему не по нутру.
– Ладно. Едем в лагерь!
Вскоре «Сузуки» продолжил путь, а охотник – подъем к своей позиции наблюдения. Бани Ардан установил порядок связи по необходимости и наверняка уже лег спать. Придется будить. Сообщить услышанное, пока фамилия и имена не стерлись из памяти.
Выйдя на позицию, Кадыр увидел, как внедорожник заехал на территорию лагеря. Он, в отличие от других машин, маскироваться не стал, встав недалеко от рощи, рядом с развалинами караульного помещения. В машине никого не было. Несколько человек мелькали среди деревьев, наверное, Кадери показывал приехавшим их место отдыха.
Подумав, Кадыр все же не стал будить вождя племени. Информация, конечно, важная, но не та, чтобы прерывать сон Ардана. Он только для верности записал на пачке сигарет фамилии, услышанные в ходе переговоров. Бросив изучающий взгляд на лагерь, Али укутался в легкое одеяло, лег на траву и тут же уснул чутким сном, запрограммировав подъем на шесть утра.
Проснулся он ровно в шесть, ополоснул лицо, костер разжигать не стал – дым мог быть замечен с плато, ограничился лепешкой и простой водой. После чего устроился на позиции, поднял к глазам бинокль и стал внимательно осматривать серпантин. На извилистой закрытой дороге по-прежнему никого не было. Он перевел оптику на лагерь. Там еще не объявили подъем, все спали, кроме двух часовых, бродивших с автоматами наперевес вокруг рощи. Кадыр, глядя на них, усмехнулся: да, воины еще те, их готовить и готовить, не для этого ли их и доставили сюда?
Лагерь начал шевелиться в 7.00. Боевиков несколько командиров выгнали на улицу. Они были в брюках, с голым торсом. Один из начальников погнал их, как стадо баранов, бегом вокруг рощи. Это выглядело смешно. Наконец утренняя зарядка закончилась, задымила полевая кухня. Ее-то Кадыр ранее и не видел, возможно, осталась здесь от прежних бандитов или ее доставили из Хараса, пока он спал. Боевики умылись в реке. За ними внимательно следили трое командиров, но тех, кто прибыл на последнем внедорожнике, пока видно не было. И только на построении для завтрака эти двое, Карбалла и Максуд, появились. В черной форме без знаков различия, в беретах с эмблемой, как у боевиков ИГИЛ, воюющих в Сирии и Ираке. Докладывал им небольшого роста мужчина в такой же форме. Кадыр взглянул на запись: Наджиб Кадери.
После приветствия Карбалла что-то долго говорил, прохаживаясь вдоль довольно ровного строя. Видимо, оценивал «воинов». Затем остановился посередине, отдал резкий приказ, и строй рассыпался. Кто-то побежал в лес, кто-то к машинам, кто-то к пещерам.
Два тентованных грузовика, развернувшись, пошли к подножию перевала.
Кадыру пришлось сместиться влево, чтобы иметь эти машины в поле зрения.
Грузовики вновь развернулись и вышли кузовами к пещерам.
Кадери подошел к ним, проверил пломбы, сорвал их. Находившиеся рядом бойцы подняли тент, часть их прыгнула в кузов, часть выстроилась в две колонны, крайний фланг которых находился в подземелье.
