Kitobni o'qish: «Схватка вслепую»

Shrift:

Спецназ КГБ

Глава 1
Предупреждение

Всякое преступление таит в себе элемент внезапности. Особенно, конечно, для потерпевшей стороны. Даже если потерпевший каким-то образом и осведомлен или просто догадывается, что против него будет осуществлено злодейство, все равно оно случается неожиданно. Наверно, это оттого, что человек всегда надеется на лучшее. Любой человек устроен так, что он не смог бы жить, если бы не уповал на то, что ничего скверного с ним не случится. Даже если он обладает какой-нибудь почти стопроцентно достоверной информацией, что супротив него кем-то и с какой-то целью замышляется коварное злодейство. Информация информацией, а надежда – надеждой. Надежда на лучшее всегда сильнее какой бы то ни было информации. Повторимся – так уж человек устроен. И совсем неважно, кем является этот человек – простым ли и никому не известным обывателем или какой-нибудь важной особой. По сути, все люди одинаковы.

Сотрудники советского посольства в Бейруте были прекрасно осведомлены о том, что против них затевается провокация. Суть этой провокации им была неведома, не знали они также, когда именно она может случиться. Впрочем, и то и другое было второстепенно. Самое главное заключалось в том, что всем сотрудникам посольства, начиная от самого посла и заканчивая секретарем, следовало быть наготове и не терять бдительности. Постоянно – и днем и ночью. Провокация могла случиться в любой момент. И даже – не просто провокация, а провокация, при которой прольется кровь. Никто – ни посол, ни его помощники, ни даже обычные водители посольских машин – не был застрахован от напасти. Это могло быть похищение, могло быть убийство – да мало ли что могли удумать провокаторы?

Кем они были, эти предполагаемые провокаторы? В Ливане, и в частности в Бейруте, имелась и успешно выполняла свою миссию резидентура КГБ. Вот ее представитель и проинформировал советского посла: так, мол, и так, следует быть готовым к провокации. Кто эти провокаторы? А это – одна из самых известных террористических организаций в Ливане. Сами себя они называют «Орлами пустыни». Так вот эти самые «Орлы» и замышляют провокацию против сотрудников советского посольства.

В чем смысл провокации и в чем ее подоплека? Ответ на этот вопрос был вполне очевиден. На дворе – тысяча девятьсот семьдесят шестой год. На Ближнем Востоке, и в частности в Ливане, неспокойно. Здесь перекрещиваются политические интересы многих держав, в том числе и Советского Союза. «Орлы пустыни» – организация сугубо антисоветская. То есть действующая под началом сразу нескольких западных стран. Если можно так выразиться, то «Орлы» – своего рода копье в руках врагов Советского Союза. Крепкое, безжалостное копье. И вот такое-то копье готово поразить указанную ему цель – совершить провокацию против сотрудников советского посольства.

Чего террористы, а вернее, те, кто таятся за их спинами, рассчитывают добиться, совершив провокацию? Этого резидентура в достоверности не знала, однако же имелось обоснованное предположение, что таким способом террористы попытаются выдвинуть Советскому Союзу некие требования. Если точнее, то требования политического характера. Возможно, наряду с политическими требованиями они запросят еще и выкуп, но все же требования, скорее всего, будут стоять на первом месте. Поэтому – бдительность и еще раз бдительность.

– Да, но к чему именно нам следует быть готовыми? – уточнил посол.

– Скорее всего, террористы попытаются похитить кого-нибудь из сотрудников посольства, – предположил представитель резидентуры. – Так сказать, классический вариант. Похитят – и начнут шантажировать вас лично, а в вашем лице – все советское правительство. Выдвигать, так сказать, требования. Думаю, – усмехнулся сотрудник резидентуры, – список таких требований давно уже готов. Так сказать, утвержден и завизирован кем полагается… Так вот – шантажировать. Дескать, если вы не выполните наши требования, то мы расправимся с вашими сотрудниками.

– И что же, и в самом деле расправятся? – криво усмехнулся посол.

На это сотрудник спецслужбы ничего не сказал, лишь вздохнул и развел руками. Да и что тут было говорить, коль и без того все было понятно? Может, расправятся, а может, и не расправятся. Но в любом случае рассуждать и продумывать какие-то варианты развития событий не приходилось. Какие уж тут варианты, если речь идет о жизни людей?

– Мы, конечно, будем начеку и предупредим вас в случае чего, – сказал представитель резидентуры. – Однако же и вы не теряйте бдительности. В конце концов, вы все находитесь под защитой нашего государства. Да и ливанские власти также обязаны вас оберегать в соответствии с международными законами и договоренностями. Так что будем надеяться…

Одним словом, поговорили да на том и расстались. Когда представитель резидентуры ушел, посол собрал весь штат посольства и в подробностях поведал обо всех предполагаемых горестях. Слова посла, конечно же, подействовали на сотрудников угнетающе. Хотя и без того каждый из сотрудников прекрасно понимал, что такое Ливан образца тысяча девятьсот семьдесят шестого года и что может ожидать в этой разворошенной и расхристанной стране любого из советских граждан. Но одно дело – теоретические предположения, и совсем другое дело – конкретные слова посла. Посол – он зря не скажет, не такая у него должность, чтобы говорить напрасные слова. Поневоле впадешь в уныние от такой информации.

После теоретического разъяснения ситуации сотрудники посольства постарались выработать и некоторые практические меры предосторожности. Опять же – поговорили, все обсудили, дружно повздыхали, да на том и разошлись.

После ухода сотрудников посол какое-то время пребывал в молчаливой задумчивости, а затем позвонил по некоему номеру телефона. Это был номер телефона одной из структур ливанского правительства. Эта структура обязана была отвечать за безопасность всех аккредитованных в Бейруте посольств, в том числе, разумеется, и за безопасность советского посольства.

– У нас появилась важная информация, касающаяся нашей безопасности, – коротко проинформировал посол. – Необходимо срочно встретиться и обсудить нюансы.

– Хорошо, мы подъедем к вам, – после некоторого молчания ответили на другом конце провода. – Когда вы можете нас принять?

– Чем скорее, тем лучше, – ответил посол.

– Ждите, – сказали на другом конце телефонной линии.

Спустя полчаса к советскому послу прибыли сразу два человека в военной форме.

– Мы вас слушаем, – учтиво произнес один из прибывших.

Посол кратко поведал ливанцам о своем недавнем разговоре с представителем резидентуры КГБ. И о самых главных выводах, вытекающих из этого разговора, он также рассказал. Разумеется, о том, что сведения получены от советских спецслужб, посол умолчал.

Выслушав посла, ливанцы переглянулись между собой, и один из них спросил:

– Простите, мы могли бы знать, откуда у вас такие сведения?

– Сведения из самых достоверных источников, – ответил посол. – У меня нет оснований им не верить.

– Но у нас нет таких сведений, – сказал второй ливанец.

– Это не означает, что мои сведения неверны, – сказал посол. – Это лишь означает, что мы добыли такие сведения несколько раньше, чем вы.

– Хорошо, – помолчав, произнес один из ливанцев. – Разумеется, мы ничуть не сомневаемся в том, что ваши сведения верны. Чем мы можем вам помочь?

– Обеспечить нашу безопасность в соответствии с договоренностями между нашими странами, – ответил посол.

– У вас есть конкретные предложения? – спросил ливанец.

– Это у вас должны быть предложения, – ответил посол. – Согласитесь, это именно вы являетесь специалистами в данном вопросе, а не я.

Ливанцы вновь переглянулись между собой.

– Разумеется, вы правы, – сказал один из них. – Но… ваше посольство надежно охраняется. Или, может, у вас имеются какие-то претензии и замечания по этому поводу?

– Пока что нет, – ответил посол.

– Ну, вот видите, – сказал ливанец. – Мы в полной мере выполняем свои обязательства.

– Согласен, – сказал посол. – Однако же сейчас речь идет о чрезвычайной ситуации. А из этого следует, что той охраны, которой мы обеспечены, может не хватить.

– Пока что нет никаких чрезвычайных ситуаций, – возразил один из ливанцев. – Всего лишь предположения…

– Это аргументированные предположения, полученные из самых достоверных источников! – жестко произнес посол. – В соответствии с международными законами я обязан вас об этом проинформировать. Вот я и информирую. А вы обязаны принять во внимание то, что я вам сказал, и подумать о дополнительных мерах нашей защиты.

– Да, конечно, – сказал один из ливанцев. – Мы обязательно примем к сведению ваши слова. И предпримем необходимые меры. Хотя должен сказать, что до сих пор никто не вторгался на вашу территорию, да и машины под вашими флагами спокойно разъезжают по Бейруту…

– И тем не менее, – все так же жестко произнес посол. – Никто не может знать, что готовит нам завтрашний день.

– Это так, – согласились ливанцы и откланялись.

Посол знал – посольство охраняют местные полицейские. Они охраняли его посменно – днем и ночью. Всего в каждой смене было пятеро полицейских. В тот же день, почти сразу же после разговора посла с двумя ливанцами-военными, количество полицейских увеличилось – с пяти до семи человек. Сосчитав охранников, посол лишь хмыкнул, но не сказал ничего. И никуда звонить он также не стал.

Проходили дни за днями, но ничто не нарушало размеренную жизнь посольства. Прошел почти месяц, и посол, а вместе с ним и другие сотрудники посольства постепенно стали забывать о грозившей им гипотетической беде. И в этом, безусловно, имелся резон. Никакой человек не может жить в постоянном предчувствии беды – не так человек устроен. Предчувствие радости и счастья в человеке неистребимо, оно помогает ему жить, а вот ощущение беды – оно постепенно затухает и забывается. Не может человек постоянно помнить о беде, для него свойственно помнить о радости и ждать ее. И неважно, кто этот человек – бесприютный нищий или, скажем, царь. Все люди одинаковы, все ожидают счастья и не хотят помнить о бедах.

Глава 2
Похищение

Но все же беда случилась, и случилась она тогда, когда о ней в советском посольстве почти совсем забыли. Был ничем не примечательный знойный день – как и большинство прочих дней в этой части планеты. Утром посол отбыл по неотложным посольским делам, все же прочие сотрудники, кому было положено, находились на своих рабочих местах.

Вдруг за окнами здания, в котором располагалось посольство, послышался шум. Вначале это были множественные голоса, затем раздались несколько выстрелов. Встревоженные сотрудники вскочили, бросились к окнам и увидели, как к зданию от ворот бегут какие-то вооруженные люди. Их было много – никак не меньше двадцати человек. А вот охранявших посольство полицейских нигде видно не было.

Не успели сотрудники посольства сообразить, что к чему, как незнакомые вооруженные люди ворвались в здание. Это были не солдаты и не полицейские, это был кто-то другой… На их лицах были повязки до самых глаз, так что самих лиц видно не было.

– Всем оставаться на местах! – на ломаном русском языке крикнул один из них. – Кто двинется – будем стрелять!

– Что вам надо? – выступил вперед один из помощников посла. – Здесь советское посольство! Суверенная территория Советского Союза! Вы ответите за вторжение на нашу территорию!

Тот, кто велел стоять и не двигаться, что-то коротко приказал уже не на русском, а на каком-то другом языке. Тотчас же к помощнику посла подбежали четыре человека и схватили его за руки. Помощник был молодым и атлетически сложенным мужчиной, он двумя резкими и точными ударами сшиб с ног двух нападавших. Хотел сбить и третьего, но не успел – раздался выстрел. Пуля, судя по всему, угодила в ногу помощнику посла, он вскрикнул от неожиданности и упал. Его подхватили под руки и поволокли к выходу.

Две или три женщины в испуге закричали, но похоже было, что ворвавшиеся в помещение неизвестные люди больше интересовались мужчинами, чем женщинами. Они грубо отшвырнули женщин в сторону, схватили за руки сразу двух мужчин и также потащили их к выходу.

Во дворе посольства стояло несколько крытых автомашин-джипов. Трех похищенных мужчин – сотрудников посольства – грубо затолкали в один из джипов (раненого помощника посла просто зашвырнули внутрь автомобиля), и машины тотчас же тронулись. Никто не преградил им дорогу, никто не попытался их остановить. Полицейских, охранявших посольство, нигде видно не было.

Примерно в то же самое время случилась еще одна беда. И опять с сотрудниками советского посольства. По улицам Бейрута по служебным надобностям ехала советская посольская машина. Понятное дело, что со всеми посольскими атрибутами, положенными в таких случаях. По всем международным законам такая машина считается неприкосновенной. В машине, помимо шофера, находились еще двое мужчин – сотрудников посольства. По тем же самым законам они также обладали правом неприкосновенности.

И тем не менее машину остановили. Все произошло неожиданно и вместе с тем до чрезвычайности просто, можно даже сказать, обыденно. Вдруг наперерез посольской машине из проулка выехал неизвестный джип с затемненными стеклами и перегородил дорогу. В тот же самый момент еще один точно такой же джип возник сзади – так, что посольская машина не могла теперь ни двинуться вперед, ни сдать назад. Объехать неожиданные препятствия она также не могла – улица была настолько узкой, что двум машинам разминуться невозможно.

– Что за… – начал было водитель посольской машины, но не договорил.

Из обоих джипов выскочили вооруженные люди. Их лиц различить было нельзя – они были закрыты платками. Судя по всему, они не были ни солдатами, ни полицейскими – одежда на них была обычная цивильная, какую носят в здешних местах мирные жители. Люди подбежали к посольской машине и окружили ее, выставив оружие. Кто-то из подбежавших попытался открыть переднюю дверцу машины, но ловкий водитель ударил подбежавшего ногой в пах, и удачно: нападающий вскрикнул от боли и упал на колени.

Впрочем, сопротивляться смысла не было. Нападавших было много, никак не меньше дюжины, а сотрудников посольства всего трое. При этом нападавшие были вооружены, а сотрудники посольства – безоружны. Тотчас же посольская машина затрещала и затряслась со всех сторон – это нападавшие выламывали дверцы. Вскоре дверцы были взломаны, и нападавшие оказались в машине. Трое сотрудников как могли сопротивлялись: шофер ударом в челюсть свалил еще одного нападавшего, досталось и двум нападавшим, вломившимся на заднее сиденье. Однако же силы были неравны, и вскоре все три сотрудника посольства были скручены, их волоком вытащили из машины, затолкали в один из джипов, и оба джипа тронулись с места.

– Мы – сотрудники советского посольства! – попытался протестовать один из пленников.

Толку от такого протеста было немного, а если точнее, то и вовсе никакого. Никто из похитителей не пожелал прислушиваться к словам пленника, а может статься, и вовсе их не понял. Лишь один из похитителей повернул голову, хищно сузил глаза и переложил автомат из одной руки в другую.

– Куда они нас везут? – после молчания спросил водитель посольской машины. – И вообще, кто они такие, эти уроды? Что вообще творится?

– Думаю, скоро нам все разъяснят, – отозвался один из сотрудников посольства. – Доходчиво и красноречиво…

Похититель вновь оглянулся и, сверкая глазами, сделал знак рукой. Это означало, что пленники должны молчать.

– Ну и рожа у этого пирата! – проворчал водитель. – Просто-таки зверская рожа!

И он умолк. Молчали и другие. Джип, подпрыгивая на ухабах, все мчался и мчался, и никто из пленников не знал, куда он мчится, когда остановится и что будет на той неведомой остановке…

* * *

Слухи о том, что на советское посольство совершен налет с похищением трех его сотрудников, мигом разлетелся по Бейруту. К этому слуху тотчас же добавился еще один, о похищении трех сотрудников из посольского автомобиля. Сам автомобиль был обнаружен на одной из городских улиц пустым и с раскрытыми дверцами. Хотя в разворошенном войной Бейруте всяческие криминальные происшествия, в том числе и убийства, были, можно сказать, делом обыденным, все же оба налета являлись делом неслыханным и выходящим из ряда вон. И прежде всего потому, что они неминуемо должны были повлечь за собой всевозможные осложнения международного характера – хотя какими именно будут эти осложнения, никто до поры до времени не знал. Не знал – потому что никогда до сей поры ничего подобного в Бейруте не случалось.

Советский посол узнал о налетах и пропаже своих сотрудников почти сразу же и немедленно предпринял все возможные действия, какие полагались в этом случае. Прежде всего он по дипломатическим каналам сообщил о происшествиях Правительству СССР. Затем – по специальным каналам проинформировал резидентуру КГБ, действовавшую в Бейруте. И, наконец, сообщил обо всем случившемся ливанским властям.

Понятно, что ни советское правительство, ни резидентура КГБ не дали послу никакого внятного ответа либо совета. Да и как могло быть иначе? Оба происшествия хоть и были ожидаемы, но при этом никто не мог предположить, что они случатся непременно. Но вот – они случились, и надо было действовать, но в том-то была и беда, что никаких стремительных и идеально продуктивных действий здесь быть не могло.

В самом деле – что тут можно было сделать, чтобы незамедлительно отыскать и освободить похищенных людей (а именно их судьба и была главным делом во всей этой истории)? Никто доподлинно не знал, кем были похитители, никто не знал также, куда похитители девали похищенных людей. Да, разумеется, имелись веские основания предполагать, что похитители – это известная на всем Ближнем Востоке террористическая организация «Орлы пустыни», но ведь предположения – это еще не доказательства. А вот прямых доказательств не было. Да и не факт, что именно «Орлы пустыни» были причастны к этому неслыханному происшествию. Помимо «Орлов» в Ливане, где происходили беспрерывные военные стычки, были и другие террористические организации, не менее опасные, чем пресловутые «Орлы».

К тому же в таком деле действовать сгоряча было опасно. Похитители, кем бы они ни были, почуяв опасность, запросто могли замести за собой следы: уйти куда-нибудь подальше, лечь, что называется, на дно, а главное и самое страшное – расправиться с похищенными людьми. И тогда все усилия по поиску похитителей оказались бы напрасными и бессмысленными. Ну, нашли бы этих самых «Орлов» или кого-то другого, ну, наказали бы их, как полагается по всем на свете законам, – а что с того толку? Тех, кого они похитили, этим не вернешь… Поэтому в сложившейся ситуации необходимо было действовать предельно осторожно, скрытно, разумно, не допуская ни малейшей ошибки. А для этого прежде всего надо было думать. Думать крепко, трезво, обстоятельно. Именно так и сказали послу и в правительстве, и в резидентуре. Да и сам посол об этом знал тоже.

А вот что касаемо ливанских властей, то они незамедлительно приняли меры. Менее чем через час после того, как посол сообщил ливанским властям о двух чрезвычайных происшествиях, к посольству прибыла группа вооруженных людей. Судя по знакам различия, это были полицейские. Один из них, выпрыгнув из машины буквально на ходу, скорым шагом направился прямо к послу в его кабинет. Это был худощавый, порывистый в движениях мужчина средних лет, с внимательным и цепким взглядом и лицом, с которого не сходила усмешка. Если вдуматься, то такие действия полиции являлись грубым попранием дипломатического этикета, потому что никто не имел права так вот запросто входить на территорию посольства, каковая, по сути, была маленькой суверенной территорией иностранного государства – в данном случае Советского Союза. Однако о каком этикете можно было говорить в создавшейся ситуации? Бывают в жизни случаи, когда не до этикета.

– Я – инспектор Мансур, – с ходу представился полицейский послу. – Я расследую преступления… – он помолчал, явно подбирая подходящее слово, – которые имеют политическую подоплеку. Мне и моим людям поручено разобраться в происшествиях… словом, вы понимаете, что я имею в виду.

– Ну, так и разбирайтесь, – горестно вздохнул посол. – От меня-то что требуется? Чем я могу помочь?

– Прежде всего я прошу вас ответить на несколько вопросов, – сказал инспектор Мансур.

– Вопросов – о чем? – уточнил посол.

– О похищении ваших людей, разумеется, – ответил полицейский.

– А что я могу вам сказать? – пожал плечами посол. – По сути, я знаю столько же, сколько и вы. Возможно даже, вы знаете о похищении гораздо больше меня.

– Тем не менее, – настойчиво произнес инспектор Мансур. – Возможно, вы знаете что-то такое, чего не знаем мы…

– Спрашивайте, – еще раз вздохнул посол.

– Не так давно вы общались с ливанскими властями и уведомили их, что у вас имеются некоторые сведения о том, что против вашего посольства готовится провокация, – сказал инспектор Мансур.

– Как видите, я оказался прав, – ответил на это посол.

– Похоже, что так и есть, – теперь уже вздохнул инспектор, помолчал и спросил: – Я могу знать, откуда вы получили такие сведения?

– Из достоверных источников, – ответил посол. – Это все, что я могу вам сказать.

– Я понимаю. – Усмешка на губах инспектора на миг стала горестной. – Но может быть, вы в разговоре с нашими властями не упомянули о каких-то моментах? Мы ведем расследование, и нам важно знать все обстоятельства, даже самые незначительные…

– Что именно вы хотите знать? – уточнил посол.

– Возможно, у вас имеются подозреваемые, – осторожно произнес инспектор. – И аргументы, которые позволяют считать этих людей подозреваемыми…

– А у вас? – спросил посол.

– Есть, – сказал инспектор. – И подозреваемые, и аргументы… Скажу больше – их даже слишком много. И подозреваемых, и аргументов. Так много, что просто не знаешь, на кого и подумать в первую очередь. – Он помолчал, подошел к окну и некоторое время молча смотрел сквозь оконные стекла куда-то в одному ему ведомое пространство. А затем сказал: – Но вот какое дело… Если у нас с вами одни и те же подозреваемые и одинаковые аргументы, то это значительно упрощает дело. Вы меня понимаете?

– У меня имеются сведения, что это может быть террористическая организация «Орлы пустыни», – сказал посол после некоторого молчания. – Вы что-нибудь о них слышали?

– Слышал, – кивнул инспектор. – Как не слышать? В последнее время они стали вести себя слишком активно… Перестали опасаться… Думаю, тому есть основания.

– Что же вы их до сих пор не ликвидировали, коль они вам известны?

Вопрос был совсем не дипломатичным, однако же посол не смог сдержаться и не задать его. Да и как тут удержишься, когда речь, по сути, шла о такой беде, горше которой и не придумать, – о жизни шестерых людей? Бывают моменты, когда не до дипломатии. Такие моменты называются человеческим фактором. Ну или чем-то в этом роде.

Инспектор Мансур ничего не ответил на такой вопрос, лишь развел руками. А затем сказал:

– Представьте, что и у нас имеются основания подозревать в похищении ваших людей именно «Орлов пустыни». Мы думаем так же, как и вы. Вот так… И это дает нам некоторую надежду…

– Вот как – некоторую надежду, – опять-таки недипломатично произнес посол. – То есть вы до конца не уверены, что отыщете наших людей живыми и здоровыми?

– Мы сделаем все возможное для этого, – ответил Мансур.

– У вас все? – спросил посол.

– Почти, – взглянул на посла инспектор. – Есть лишь одна небольшая просьба…

– Я вас слушаю, – сказал посол, с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться. У него жутко болела голова, и все, чего он сейчас желал, – это остаться одному. Хотя бы на несколько минут…

– Если вам станут известны какие-то новые сведения о ваших людях или их похитителях, прошу вас сообщить их нам, – сказал инспектор. – Ваша беда – и наша беда, так что таиться здесь бессмысленно и неразумно.

– Сообщим, – сказал посол. – И то же самое я прошу сделать и вас.

– Непременно, – кивнул инспектор. – А пока всего вам наилучшего. Постарайтесь не волноваться. Мы найдем ваших людей живыми. Думаю, не для того их похищали, чтобы с ними расправиться. Расправиться было бы проще на месте – в посольстве или в городе. Но их похитили. Значит, не для того, чтобы убить.

– А для чего же, по-вашему? – спросил посол.

– Ну, скажем, для того, чтобы использовать их в качестве… – здесь инспектор замялся, подбирая наиболее удачное слово, – в качестве политического инструмента. То есть чтобы что-то выторговать для себя в обмен на их жизни.

– Для себя? – Посол невольно усмехнулся, и инспектор, конечно же, заметил эту усмешку.

– Я не совсем точно выразился, – поправился он. – Разумеется, не для себя. Они – обыкновенные разбойники. А какова цель всех разбойников на свете? Нажива. Для чего разбойникам политика? Но – за «Орлами пустыни», по нашим сведениям, стоят некие политические силы. Враждебные политические силы. Они – враги и Ливану, и вашей стране. И эти силы наняли в качестве политического инструмента «Орлов пустыни». Так что похитители действуют не в своих интересах, а в интересах тех, кто скрывается за их спинами. Конечно, не без выгоды для себя, но это уже не так и важно. Вот такой получается расклад.

– И что же, вы знаете тех, кто скрывается за спинами «Орлов»? – спросил посол.

– Думаю, вы их знаете гораздо лучше, чем я, – усмехнулся Мансур. – Так сказать, по роду вашей деятельности…

С тем инспектор и откланялся. Оставшись один, посол подошел к окну. Голова болела невыносимо, однако же ни о каком покое не могло быть и речи. Какой уж тут покой? Тут надо думать, надо находить пути и способы, чтобы вызволить похищенных людей из беды. Но вместе с тем, что мог сделать посол? Как он мог найти похищенных? Он не сыщик, он дипломат. Конечно, он по дипломатической линии будет делать все возможное, чтобы спасти похищенных людей. Но все же – главную роль в случившейся беде играл не он, а другие. Например, этот вечно усмехающийся полицейский инспектор.

Да, инспектор… Похоже, он был прав в своих рассуждениях. Действительно, не для того террористы похитили шестерых людей из посольства, чтобы тотчас же с ними расправиться. А следовательно, нужно ожидать от похитителей каких-то дополнительных действий. Скажем, политических заявлений и требований. Возможен был и другой вариант – никаких политических требований они не выдвинут, а потребуют выкуп. Так-то оно так, однако же для этого совсем не обязательно было похищать сотрудников посольства, можно было похитить и кого-то другого. Но с другой стороны – за сотрудников посольства, в принципе, можно потребовать выкуп гораздо больший, чем, допустим, за похищенных сотрудников торговой миссии или, скажем, советских моряков. Так отчего бы этим «Орлам» и не рискнуть? Да, конечно, дело опасное, можно даже сказать и так – опасное и чреватое дополнительными проблемами, потому что похищение сотрудников посольства – это, как ни крути, а политический акт, ну да что же с того? На то эти «Орлы» и разбойники, чтобы рисковать.

Посол тяжело вздохнул и отошел от окна. Ему очень хотелось связаться с резидентурой КГБ и спросить, нет ли чего-то нового в деле похищения людей – ведь не может же резидентура оставаться безучастной в таком неслыханном деле! Но он понимал, что резидентура и сама, будь у нее такие сведения, связалась бы с ним. А коль не связывается, значит, сообщить ей покамест нечего.

И все, что оставалось послу, это надеяться и ждать. А еще – унять как-нибудь невыносимую головную боль.