Kitobni o'qish: «Горец»
Все изложенное в книге является плодом авторского воображения. Всякие совпадения непреднамеренны и случайны.
Глава 1
Из письма командира разведывательно-штурмовой группы отряда специального назначения «Валдай» капитана Андрея Семеновича Дементьева своей матери Ольге Валентиновне:
«…и насчет дома не волнуйся. Никого не нанимай. Мне осталось служить всего ничего. Вернусь, перекрою крышу. А вообще, чего ты в деревню переехала? В городе все под рукой, в том числе поликлиника, аптека, больница, наконец, а что в Ухарево? Конечно, я понимаю, в Переславе одиноко, в деревне же сестра, родня. Но с сердцем, мам, шутить нельзя. Не дай бог вновь прихватит, когда «Скорая» приедет? Не скоро, потому как добираться далеко. Впрочем, дело, конечно, твое! Письмо приходится заканчивать, пора в наряд заступать. Приеду – наговоримся. Передавай привет всем нашим. В общем, целую, и теперь уже до встречи! Твой сын Андрей!»
Запечатав конверт, Дементьев вышел из палатки, передал письмо посыльному:
– Будет время, слетаешь к клубу, бросишь в ящик!
– Есть, товарищ капитан, но этот ящик всего два раза в неделю вскрывают. Теперь в пятницу.
– Почему два раза в неделю? Не пишут?
– Не-а! А чего писать, когда почти у каждого мобильник. Набрал номер и разговаривай, сколько захочешь, в режиме реального времени. А письмо пока напишешь, отправишь, дождешься ответа, месяц, если не больше, пройдет. Информация устареет, как уже устарела и сама почта.
– Какой у нас грамотный личный состав пошел! Куда до него командирам. Они тоже устарели. Сейчас только молодежь продвинутая, а остальные так себе, погулять вышли. Только мог бы додуматься, что в России до сих пор есть районы, где мобильная связь недоступна. Даже в центральных областях. Догнал?
– Так точно!
– И меньше рассуждай, больше за порядком следи. У урны окурки собери и подмети место построения!
– Есть, товарищ капитан!
Дементьев направился к спортивному городку, где его заместитель старший лейтенант Игорь Коробов проводил с личным составом группы занятия по физической подготовке. Вышел на аллею, увидел сидящую на скамейке медсестру санчасти, сержанта Надежду Дерник. Молодая женщина, закинув ногу на ногу, курила длинную тонкую сигарету. Увидев капитана, улыбнулась:
– Привет, Андрюша!
Дементьев ответил:
– Привет! Отдыхаешь?
Надежда выпустила вверх аккуратные кольца дыма:
– Тебя поджидаю!
– Вот как? С чего бы?
– Предложение хочу сделать.
– В смысле?
– Да нет, не руки и сердца. Это прерогатива мужчин. Просто вечерком, после отбоя, посидеть вместе. Выпить шампанского, расслабиться, как 9 мая, помнишь?
Дементьев помнил тот вечер и ту ночь с 9 на 10 мая, когда праздничное застолье в офицерском клубе закончилось тем, что он оказался в постели комнаты женской части общежития, где проживала медсестра. Он хорошо поддал на вечеринке, хотя ни пьяницей, ни даже умеренно пьющим человеком капитана назвать нельзя. Мог, конечно, выпить рюмку-другую, но либо в компании, либо для того, чтобы отогнать тоскливое состояние одиночества, иногда захватывающее боевого офицера, в свои 29 лет не создавшего семьи. Более того, не познавшего чувства любви. Ему нравились женщины, и он спал с ними, но затем прекращал отношения. Все было не то. А тот вечер праздника Дня Победы совпал с днем рождения его заместителя. За их столиком сидела и Дерник. Специально или нет, но она все время подливала Андрею водки. Последнее, что он помнил в тот вечер, так это тост за их отряд. Выпили стоя. А потом провал в памяти. Очнулся Андрей в незнакомой комнате, голым, в объятиях такой же обнаженной женщины. И только когда откинул ее длинные густые светлые волосы, узнал ночную подругу. Надежда проснулась. Сладко потянулась, положила голову на волосатую, крепкую грудь капитана, прошептав:
– Мне было так хорошо, Андрюша! Я еще никогда не получала такого наслаждения. Ты просто прелесть. А тебе понравилось со мной?
У Дементьева болела голова, мучила жажда. Он не нашел ничего лучшего, как спросить:
– А у нас что-то было?
Надежда подняла голову, в глазах читалось удивление. Впрочем, заметно смешанное с неискренностью:
– Да ты что, ничего не помнишь?
– Как попал сюда, не помню! И что было, если было, конечно, ночью, тоже. А как я попал к тебе?
– Здрасте! Что-то с памятью моей стало? Здесь помню, здесь не помню?
– Примерно так! И все же, как я попал к тебе?
Надежда вздохнула:
– А я-то думала… ладно, кавалер, слушай. Набрался ты хорошо, впрочем, я тоже. Танцевали. Ты все норовил схватить меня за задницу. Так прижимал к себе, что дышать нечем было. Позже за столом норовил залезть под юбку, схватил за груди.
– И это все видели?
– Не переживай! К тому времени до нас никому уже не было никакого дела. Напился народ.
– Что дальше?
– А дальше ты сказал, что хочешь меня и как бы я ни старалась избавиться от тебя, не получится. Я ответила, что и не собиралась избавляться. Когда начался следующий танец – а Костя, диджей хренов, как назло, одну медленную музыку ставил, – ты повел меня на середину зала. Но, видимо, передумал и стал тащить в подсобку. Ну не на ящиках же было заниматься любовью? Предложила пойти в общежитие. Забрали со стола бутылку водки и сюда. По рюмке выпили, и ты как дикий зверь набросился на меня.
Она указала на кресло:
– Да вон платье, бюстгальтер и трусики, только купила, валяются порванными!
Капитан посмотрел на остатки платья и нижнего женского белья. Рядом, в соседнем кресле, увидел собственные джинсы, плавки, майку, носки. Кроссовки валялись в разных углах. Одежда скомкана, смята.
Дерник продолжила:
– Сорвал одежду, сам разделся, отбросил покрывало и завалил меня в постель. И началось! Я сначала пыталась сопротивляться, но уже через секунду забыла обо всем на свете. Хорошо, что в комнате вода была, а то пришлось бы каждые двадцать минут бегать в душевую. Хотя дежурная по общаге, эта старая кляча Клава, жена начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения мотострелкового полка, все одно на весь городок разбазарит, что мы ночью вытворяли. Здесь звукоизоляция сам знаешь какая!
Андрей поднялся, отстранив от себя медсестру:
– Знаешь, Надь, я отчего-то не чувствую, что между нами что-то было.
– Ну конечно! Раз не помню, значит, не было. Эх, мужики, и что вы за порода? Да не переживай, в ЗАГС тебя не потащу, даже если и забеременею. Аборт сделаю. Так что будем считать, просто развлеклись, и все, никаких обязательств. Да и ухажер у меня вроде нарисовался. Подкатывал недавно лейтенант полковой, цветы подарил, намекал на встречу. Молодой лейтенант, но ничего, пойдет.
Тогда Дементьев усмехнулся:
– Узнает твой лейтенант о том, как ты провела эту ночь, и отвалит.
– Не отвалит! Он хоть и недавно в гарнизоне, а уже просекает, что здесь нет ни одного офицера, ни одной бабы, вокруг которых не вились бы слухи. А отвалит, черт с ним. Другого захомутаю.
– Таким же способом, как и меня?
– Тебя захомутаешь!
В общем, поговорили они утром. Дементьев знал, что Надежда лгала, но уличать ее во лжи не стал, не до того было. Медсестра предложила поправить здоровье, ополовиненная бутылка водки стояла на столике. Но Дементьев не похмелился. Он оделся, спросил, сколько должен за порванное белье. Надежда, рассмеявшись, ответила, что он уже за все расплатился. Ночью. Андрей направился в свой номер, находящийся в противоположном крыле гарнизонного офицерского общежития, под ехидным взглядом дежурной. Переоделся, побрился, привел себя в порядок и отправился на службу. Здесь надо отметить, что отряд спецназа «Валдай» дислоцировался на территории мотострелкового полка под прикрытием отдельной роты. Полк был усилен вертолетной эскадрильей. Вот эти воинские части и подразделения и составляли местный гарнизон, расположенный в двенадцати километрах от города Джербета Северо-Кавказского региона. После того случая 9 мая отряд привлекался к боевому выходу в Чечне. Затем участвовал в учениях. И Дементьев не видел Дерник. Слышал, у нее закружился роман с тем самым молодым лейтенантом, и вот сегодня ни с того ни с сего женщина делает ему предложение провести с ней ночь.
Андрей присел рядом с медсестрой, тоже закурил:
– Расслабиться, говоришь? Как месяц назад?
– Да!
– А как же твой жених?
– Витек? Он на полигон укатил. Недели две не будет. Если не больше. У них батальонные учения с боевой стрельбой и каким-то вождением, или маршем, я особо не вникала.
– А не боишься, что нас сдаст дежурная?
– В прошлый раз кляча тоже по всему городку разнесла, как мы с тобой трахались, и что? Витек воспринял это спокойно. Он мне верит! Дурак, конечно, но мне-то это на руку!
– Значит, ты не любишь его?
– Сам-то знаешь, что такое любовь? Меня от этих базаров про любовь тошнит.
– Но замуж за лейтенанта собираешься?
– Само собой. Иначе на какой черт стала бы кружить с ним?
– Ну и угомонилась бы! Для чего создавать в семье проблемы?
– Ты прав! Проблемы в семье не нужны. Но как быть, если слабоват он по мужской части? Ложишься с ним, ждешь кайфа, а он дернется несколько раз и на боковую со стоном. Вот если бы ты был на его месте, я бы на других и не смотрела. Но Витек не удовлетворяет меня. А женщина от этого болеет, стареет, гаснет.
– Так найди другого, ты же говорила, отвалит лейтенант, захомутаю другого.
– Говорить одно, а получить реальный результат совсем иное. Поэтому выйду замуж, буду лелеять муженька, рожу ребенка или двоих, папаша у Виктора в Москве в Генштабе генералом обретается. Обеспечит семью единственного сыночка. А уж как решить сексуальные проблемы, мое дело. Я и сейчас предлагаю тебе встречу, потому что хочу. Хочу получить то, что должна получать женщина. А ты можешь дать все, что надо. И даже больше.
Дементьев выбросил окурок в урну:
– В общем, ты решила использовать меня в качестве любовника? Как средство решения сексуальных проблем, так?
– Но и я не останусь в долгу. Ты же одинок, тебе тоже нужна женщина. А тут баба сама вешается на шею. Так как, придешь? Часов в одиннадцать? Дежурной по общаге заступила Лизка, жена начальника штаба полкового артдивизиона, а она сама к одному старлею из авиатехников эскадрильи каждое дежурство ныряет. Так что эта и болтать не будет. Никто ничего не узнает. Придешь?
– Нет!
– Но почему? Я женщина страстная, без комплексов, получишь все, что хочешь! Только идиот откажется от подобного предложения.
– Значит, я идиот!
Дерник с нескрываемой злостью взглянула на Дементьева:
– Ты хуже идиота!
– Какой есть!
Надежда резко встала:
– Да пошел ты… придурок! Скотина безрогая.
– Вот это точно, безрогая! Прими совет, подруга, не играй с судьбой, угомонись и не губи жизнь парню, имевшему несчастье, скорей всего, влюбиться в тебя. Не подходит, отстань. Отпусти. Выгони, в конце концов, но не ломай жизнь, если намерена рога ему наставлять! Добром это не кончится.
– Знаешь, кого учи? Спецов своих… А меня учить не надо.
– Да тебя учить – только портить. Хотя портить не надо. Уже испорчена.
Надежда, повернувшись, по привычке виляя узкой задницей, пошла по аллее в сторону расположения полкового медицинского пункта, в состав которого входила и небольшая санитарная часть отряда. Сержант Дерник состояла в штате «Валдая».
Поднялся со скамейки и Дементьев. Пошел следом за обиженной женщиной. Спортгородок, отведенный под занятия отряда спецназа и переоборудованный под специальные упражнения, находился сразу за зданием полкового медицинского пункта. Но не прошел и десяти метров, как с боковой дорожки на аллею вышел заместитель группы:
– Наконец-то нашел тебя. Кого ни спрошу, где капитан Дементьев, никто не знает. Дневальный сказал – был, передал письмо на отправку и ушел. По времени уже должен дойти до спортгородка, а все нет и нет.
– А что случилось, Игорь? Травму кто-нибудь получил?
– Да нет! С ребятами порядок, нас командир отряда вызывает! Прибегал посыльный, передал.
– Почему по сотовому не позвонил?
– А ты посмотри, работает ли твой телефон?
Капитан достал мобильник. Тот оказался выключенным.
– Черт! Надо же, случайно нажал клавишу.
Включив телефон, Дементьев спросил заместителя:
– Зачем Вербин вызывает, не пробивал?
– Пробивал, никто не знает!
– Ладно, идем в штаб!
Командир отряда встретил офицеров вопросом:
– И где, господа, изволите шляться?
Он повернулся к Коробову:
– Когда тебе передали, что вызываю вас?
– Я на часы не смотрел, товарищ подполковник.
– А не мешает, хоть иногда! Ладно, присаживайтесь за стол совещаний.
Офицеры выполнили предложение-требование командира, строгого, иногда придирчивого, но справедливого, пользующегося в подразделении непререкаемым авторитетом. Начальник штаба отряда, находившийся в кабинете, разложил на столе карту. Комбат ручкой-указкой обвел овал вокруг населенного пункта Хаба-Юрт, расположенного в горной местности.
– Внимание на карту. На квадраты 22–18, 23–18. В первом из них находится старая крепость Кентум, вокруг которой разбросаны развалины одноименного аула, брошенного людьми еще в середине позапрошлого века. В квадрате 23–18 – селение Хаба-Юрт. По данным разведки, в Хаба-Юрт вчера, в четверг, 1 июня, вошла банда знакомого всем нам Бекмураза, Алима Бекмуразова. Состав банды сорок человек, включая главаря. В Хаба-Юрт банда прибыла на двух грузовых машинах. Бекмураз на джипе «Тойота». Остановилась банда у местного богача Керима. Но ненадолго. В 21.00 она двинулась далее к Кентуму, куда прибыла в 22.30, отправив технику в аул. Да так и находится в крепости до сего времени. Вопрос: какого черта Бекмураз застрял в горах? Ответ на него разведка сбросила буквально час назад. Сегодня утром из селения Ачгады, что находится на границе Чечни и Дагестана, в сторону старой крепости вышел отряд численностью около тридцати боевиков-наемников Лечо Кабадзе, или Кабана, активно проявившего себя в недавних событиях в Ингушетии. Вы понимаете, о чем я говорю. Разведка установила, что Кабан идет на встречу с Бекмуразом. С какой целью, неизвестно. Но не для того, чтобы жрать баранину, пить вино или курить дурь. А следовательно, результатом этой встречи вполне может стать проведение серии террористических акций на всем Кавказе. Кому-то за «бугром» вновь понадобилось взорвать обстановку в регионе. Не исключено, грузинским спецслужбам. И это не только мое мнение. Впрочем, что планируют боевики, нас не касается. Подразделению поставлена задача выслать в квадрат 22–18 разведывательно-штурмовую группу, усиленную отделением диверсионно-штурмовой группы, с задачей выхода к старой крепости, блокирования всех подходов к ней после того, как банды встретятся, и наведения на место временной дислокации бандформирований авиации. Вертолетов огневой поддержки соседней эскадрильи. А также уничтожения групп бандитов, которые попытаются вырваться из огненного «котла». Таковых после работы «Ми-24» много не будет, и группа с ними справится. Встреча Кабана и Бекмураза назначена на воскресенье, 4 июня. Предварительно на 17.00. Банда Кабана также использует автомобильный транспорт, но финальный этап марша, а это около пятидесяти километров, ей придется пройти пешком по горным тропам. Поэтому реально Кабан может выйти к Кентуму не ранее вечера воскресенья. Отряд же Бекмураза уже находится в крепости, и главарь наверняка принял все необходимые меры безопасности. Посты раннего обнаружения противника на основных направлениях возможного подхода вероятного противника выставил точно! Возможно, и еще какие-нибудь дополнительные меры. Людей у него хватает, и с десяток боевиков в постоянный караул он мог отрядить легко. Думаю, не стоит говорить, чья группа пойдет в квадрат 22–18.
Дементьев усмехнулся:
– Не стоит! Идем мы, иначе зачем вы распинались бы перед нами? Это ясно. Но есть ряд вопросов.
– Естественно! Задавайте! Отвечу.
– Когда, каким образом и куда будет переброшена группа?
Подполковник кивнул:
– Завтра утром, а точнее, в 5.00 субботы, 3-го числа, вертолетом «Ми-8» в квадрат 22–19, на небольшое плато между «зеленкой» и невысоким безымянным перевалом, за которым, как видно на карте, начинается квадрат 22–18. Пройдя перевал, группа войдет в широкое Кентумское ущелье, откуда до крепости двадцать два километра по прямой. Понятно, что группа к развалинам Кентума толпой не пойдет. Вам следует выйти на рубеж, обозначенный на карте красным пунктиром, это изгиб ущелья в шести километрах от объекта отработки. Оттуда отправить к Кентуму разведку, которая должна определить места расположения вражеских постов раннего обнаружения противника и зафиксировать встречу банд. После чего, используя перевал с юга и «зеленку» с севера, закольцевать район старой крепости и прилегающей к ней территории, перекрыв все возможные пути отхода от объекта и отработав посты духов. Затем навести на бандитов авиацию.
Дементьев спросил:
– Нам работать с летунами самостоятельно или через вас?
– Вызов авиации через меня. Наведение «вертушек» на месте самостоятельно.
– Кто конкретно будет работать с воздуха, определено?
– Да, этот вопрос с командиром эскадрильи решен. На крепость пойдут два «Ми-24», большему количеству вертолетов там просто не разойтись. Значит, экипаж майора Трегунина и капитана Никитина. Их позывные соответственно – Двести второй и Двести третий. Группу в заданный район перебросит «Ми-8» майора Ступина. Его позывной Заря-2.
Капитан улыбнулся:
– Уж чей-чей, а Вити Ступина позывной известен всей группе.
– Ну да, в основном он и обслуживал выходы твоей группы.
– Да! И ребята с «вертушек» огневой поддержки знакомы, Юра Никитин обитает по соседству с моей камерой в общаге.
Вербин спросил:
– Почему камерой? По-моему, номера вполне комфортные, с кондиционерами, холодильниками, на одного офицера.
– Если бы еще вся эта техника работала. У меня холодильник вторую неделю не пашет, а зампотыл полка даже ухом не ведет, хотя своим меняет.
– Рапорт писал?
– Нет!
– Напиши! Я разберусь с тыловиками.
– Благодарю! Еще вопрос, товарищ подполковник: кого конкретно из диверсантов даете на усиление группы?
– Отделение прапорщика Григорьева.
– Дело! Дима мужик боевой, опытный. И ребята у него как на подбор. Вопрос третий: эвакуация подразделения будет проводиться там же, где и высадка? На плато перед перевалом?
Вербин ответил:
– Это основной район эвакуации. Запасной находится западнее в четырех километрах. Опушка лесного массива, пригодная для посадки «Ми-8». Ну и резервный в семи километрах южнее основного, сразу за «зеленкой» равнина, изобилующая оврагами. Между ними найдется пространство и для вертолета. В резервном районе придется обозначать себя сигнальными ракетами, но, думаю, до этого дело не дойдет. Где высадитесь, оттуда Ступин вас и заберет. Еще вопросы?
– Последний, командир! За каким чертом нам все это надо? Этот выход? Риск потерять ребят, когда известно, что на днях должен прийти приказ о расформировании отряда? И нас всех отправят к чертовой матери на «гражданку» по сокращению штатов или в связи с ликвидацией подразделения.
Подполковнику явно неприятна была затронутая командиром группы тема:
– Расформирование отряда еще не означает, что офицеров отправят в запас. Распределят по другим частям. Не думаю, что в штабах станут разбрасываться профессионалами.
– Вы сами-то верите своим словам? Да кому мы на хрен нужны, когда в армии грядет массовое сокращение? Какие другие части, когда их тоже пускают под нож? Остается полк, так пусть его разведрота и работает по бандам!
Командир отряда повысил голос:
– Ты мне это, Андрей, брось! Не хватало, чтобы еще другие офицеры начали бузить.
– Да никто не будет бузить, как вы выразились. Просто не понятно, чего добивается новое руководство Министерства обороны? Ну сокращало бы части тылового обеспечения, зачем боевые подразделения ликвидировать? И где? Здесь, на Кавказе. В регионе, где продолжается война. Или надо показать Западу, что мы тут победили? Навели конституционный порядок, и население может спокойно строить счастливую, мирную жизнь? Да хрена с два победили. И война не закончилась. Забыли, чем закончился вывод войск из Афганистана? Разрушением целого государства. Нельзя с армией вот так. Нельзя ставить политические интересы отдельных партий выше интересов всей страны. Сказать вам, что произойдет, если разгонят подразделения вроде нашего отряда, выведут часть войск с Кавказа? Вместо одной банды Бекмураза сразу же объявится с десяток таких банд. И все начнется с начала. Вернемся к тому, с чего начинали. Только потом воевать с экстремистами будет гораздо сложнее. Да и кому воевать? Старые, опытные кадры не вернутся, а новым еще приобрести боевой опыт надо. Вот и будут приобретать собственной кровью! Московским генералам что? У них жизнь налажена. Хаты, коттеджи, персональные тачки, охрана, уютные кабинеты. Служба по часам. Шесть вечера – в «мерс» или «Волгу» и за город, к семье. Ордена по праздникам.
– Их тоже сокращение затронет!
– Понятное дело, кто генералом до шестидесяти лет дослужил и сидит в Генштабе на подполковничьей должности. Этих, возможно, и отправят с почестями на заслуженный отдых, с приличной пенсией и прочими благами. А мне с чем в запас уходить? Квартиры не дали, но это хрен с ним. Холостой, да и есть где жить, пособия выходного хватит месяца на три, пока документы оформлять буду. А потом предстоит искать работу. Жить на что-то надо будет? За ордена у нас денег не платят. С пенсией непонятка. Куда идти? Сторожем на автостоянку? Или дворником в местное ЖЭУ? И это после того, что мы для нашей страны сделали?
– Ты чего разошелся? Отказываешься идти на задание? Заменю. И сиди в общаге, пей водку до дембеля.
– Я не отказываюсь, а водку, как знаете, пью редко. Просто спрашиваю, за каким чертом нам нужна эта операция?
Подполковник поднялся:
– Так, Дементьев, ты еще служишь или уже расписался в приказе на увольнение?
– Служу, как видите!
– Приказ получил?
– Так точно!
– Так выполняй, черт бы тебя побрал! И не рассуждай, что правильно, а что нет! Снимешь погоны, тогда хоть митинги собирай и критикуй власть, а сейчас будь добр исполнять свои служебные обязанности!
– Есть!
– Сбор группе в 4.00 у вертолетных площадок эскадрильи. В 5.00 вылет! Связь держим в обычном режиме. Задачу Григорьеву я позже поставлю. Если больше вопросов нет, а реплик я не принимаю, можете быть свободными.
Капитан Дементьев и старший лейтенант Коробов вышли из кабинета командира отряда. Спустились по лестнице к выходу из штаба. Присели на скамью пустой курилки. Закурили. Коробов произнес:
– Ну ладно, ты задачу получил, с Вербиным поцапался, а меня-то на хрена вызывали? Сидел в кабинете, как манекен.
– Вызвали, чтобы в общую обстановку предстоящей операции въехал!
– Ты и сам посвятил бы.
Капитан повернулся к заместителю:
– Игорек, чего ты от меня хочешь? Не я тебя с собой в штаб тащил, а ты меня искал по всему гарнизону. Не понял что-то, иди к отрядному, попроси разъяснений. Он тебе все по полочкам еще раз и разложит. Возможно, даже скажет, зачем вызывал вместе с командиром группы. Кроме того, чтобы довести обстановку, складывающуюся на данный момент по предстоящему выходу. Ступай, я разрешаю обратиться к вышестоящему начальнику.
– Спасибо! Обойдусь!
– Тогда после перекура собирай группу. Начнем подготовку к вылету. Я поставлю задачу личному составу, а ты закажи ужин на сегодня часов на 17, завтрак на 3.00. Напряги старшину, чтобы сухпай на трое суток получил и передал в подразделение.
– Дополнительный боекомплект брать с собой будем?
– Да имеющегося должно хватить. Впрочем, организуй получение еще по паре гранатометов на отделение и по две коробки к пулеметам.
– Понял!
– Давай, собирай личный состав, я встречусь с Димой Григорьевым и приду в казарму.
– Так Диману Вербин сам обещал задачу поставить.
– Ты, Игорек, делай, что тебе говорит начальство! И не обсуждай его действия!
– Есть, товарищ капитан! Вы полностью правы, люминий есть люминий и может стать чугунием только по распоряжению вышестоящего командования!
– И к чему ты прогнал эту белиберду?
– Просто! Безо всякого умысла. Признавая, что в армии командир всегда прав. Всегда и во всем. Даже если он неделю как из психушки вышел.
– Ты у меня сейчас договоришься, умник!
– А чему ты удивляешься? С тебя пример беру, как и положено, ты с командиром отряда цапнулся, я с тобой. Все, не нарушая субординации!
– Выговорился или рискнешь продолжить с перспективой получить в лоб?
– Хорош! Я в подразделение.
Выбросив окурок, старший лейтенант Коробов направился к казарме размещения разведывательно-штурмовой группы отряда спецназа «Валдай».
Дементьев прошел в учебный корпус, где занималась диверсионно-штурмовая группа. Командир капитан Алешин сообщил, что прапорщика вызвал в штаб командир отряда, и спросил:
– Командировка образовалась?
– Образовалась, Вадик!
– Диман пойдет с тобой?
– Да!
– Если не секрет, далеко отправляют?
– Как всегда, в горы, Вадим. Большего, извини, даже тебе сказать не могу.
– Понимаю! А чего нас-то напрягли? Слышал, приказ о расформировании отряда уже подписан. Со дня на день придет сюда. Получается, на выход отправляют расформированное и несуществующее подразделение?
– Выходит так! Я тоже поднимал этот вопрос перед отрядным. Но ты его знаешь. Приказа нет, значит, служим.
– Интересно, какой долбень приказал использовать твою группу, наверняка зная о ее ликвидации?
– Разве, Вадик, в штабах таких мало? Да пошли они все… Отработаем последнюю задачу и на волю.
– Правильно. Но вот хер они угадали, чтобы я в гарнизоне квартиру освободил, пока не предоставят равнозначную по месту призыва.
– Твое право. У меня цепляться за комнату в общаге нет никакого желания. Быстрее бы свалить в Переслав, а там посмотрим, что делать.
– Тебе хорошо говорить, у тебя есть хата на родине, а семьи нет, у меня же все с точностью наоборот. Поэтому буду стоять на этом рубеже. До конца. Если только другую службу не предложат.
Дементьев усмехнулся:
– Надеешься? По принципу надежда умирает последней?
Алешин понизил голос:
– Поговаривают, человек десять из отряда в охрану главы республики переведут. Мол, он сам выходил на Москву, просил.
– Губа не дура у этого орлана. Заполучить профи вместо своих продажных абреков совсем неплохо. По крайней мере, спать спокойно будет.
– Вот я и думаю, кого переведут в охрану?
– Ну, если попросишься, тебя переведут. Все же командир диверсионно-штурмовой группы, спец по антитеррору.
– А ты что, не пойдешь, если предложат?
Дементьев отрезал:
– Нет! Не пойду!
– Но почему?
– Этот местный князек будет шиковать, беспредельничать, а ты ради его драгоценной жизни свою подставляй. Извини, Вадик, это не для меня. Ладно, если бы был человек порядочный, а то ведь вор, дерьмо ослиное, купившее должность. Нет. Таких охранять не буду.
– И чем на «гражданке» займешься?
– Сначала уволиться надо и до дома добраться, а до этого из командировки вернуться. Вот как приеду в Переслав, отдохну, осмотрюсь, тогда и решу.
– Да, тебе проще! А вон Григорьев из штаба идет!
Алешин указал на плац, хорошо просматриваемый через окно учебного корпуса мотострелкового полка.
Дементьев сказал:
– Я задержу его, не против?
– Так его уже наверняка переподчинили тебе. Так что Диман твой!
– Добро! Пошел!
– Когда убываете?
– Уже скоро! Пока, Вадик!
– Удачи тебе и… возвращения!
Дементьев вышел из корпуса. Подошел Григорьев:
– А! Вот и ты, Андрей! Я хотел командиру доложить, что мое отделение передается в твое распоряжение, и идти к тебе.
– А я сам тебя нашел! Присядем в курилке.
Дементьев с Григорьевым прошли в беседку с закопанной и заполненной водой бочкой посередине. Присели на лавку, закурили. Капитан спросил:
– Довел Вербин обстановку?
– За этим и вызывал.
– Ну и как тебе предстоящая работа?
– Да ничего особенного!
– Вот это меня, Диман, и настораживает!
– В смысле?
– Все просто выглядит. Вылет, высадка, марш, рассредоточение, обнаружение духов, оцепление их базы, вызов «полосатиков» и блокирование путей отхода с уничтожением боевиков, которым удастся вырваться из-под массированного обстрела «вертушек». Как на учениях!
– Но, судя по заданию, так оно и есть.
– А как ты думаешь, Бекмураз и Кабан не просчитывают вариантов нашего внезапного вмешательства в их дружескую встречу?
Григорьев пожал плечами:
– Наверное, просчитывают, и что?
– Ты помнишь, как штурмовая группа Леши Казакова, вечная память ей, полегла всем составом, выйдя на захват Рубена, который, по данным разведки, отдыхал на одной из своих ферм якобы с десятком боевиков охраны?
– Такое не забывается!
– Вот! Ребята тогда тоже шли к объекту, уверенные в достоверности разведданных, а попали в хорошо организованную засаду.
– Ты считаешь, что и в нашем случае может произойти нечто подобное?
– Не знаю! Не люблю я эти с виду несложные задания.
– У тебя хреновое предчувствие?
– Точнее, хреновое настроение.
– Оно сейчас у всех хреновое. Надо же, додумались «лампасы» части и подразделения спецназа ликвидировать. Боевики не смогли, свои генералы сделали. Росчерком золотого пера дорогой ручки. Реформу, мать иху, затеяли. И почему, когда в войсках ситуация начинает налаживаться, пусть медленно, со скрипом, но улучшается, сразу же следуют какие-то реформы? Мало, что всю страну затрахали этими реформами, проектами и прочей хренью, так и в войска лезут. И кто, Андрюша? Смешно сказать, бывшие торговцы. Хорошо, у меня выслуга есть, без пенсии не останусь, и домик в деревне прикупил, на берегу озера, а молодняку нашему чего делать?
– В бандиты подаваться!
– А чего? И пойдут в бандиты. Воевать умеют, крови не боятся, долго не базарят, решения принимают быстро. Окучат любого крутого авторитета, если в стаю собьются. Окучат вместе с его шестерками. И очень даже просто. Неужели об этом в верхах не думают?
Дементьев усмехнулся:
– Мне, Диман, кажется, что верха вообще ни о чем, кроме как о своих карманах, не думают. Не потому, что не хотят, а потому, что не умеют. Запрограммированы они на воровство. Наблатыкались речи толкать, а вот думать разучились напрочь. Но ладно, ты давай снимай отделение с занятия и веди его к нам, в отсек. Там подготовкой группы занимается Коробов, вот с ним и стыкуйся. Что делать, ты знаешь. Бойцы все здоровы?
– Здоровы.
– Проблем на выходе не возникнет?
– А вот это будет зависеть от духов. И от достоверности той информации, что сбросила разведка.
– Ладно! Ступай! Я позже подойду. Зайду в санчасть, закажу дополнительный комплект боевых аптечек и санпакетов.
Дементьев прошел в санчасть. Передал начальнику полкового медицинского пункта заявку на аптечки. На выходе встретил Дерник. Надежда прошла мимо, не обратив на капитана никакого внимания, высоко подняв голову. Андрей улыбнулся. В казарме группа без суеты и хлопот готовилась к боевому выходу. Проконтролировав ранний ужин и отбой личного состава в 19.00, командир разведывательно-штурмовой группы вошел в кабинет подполковника Вербина:
