Kitobni o'qish: «Война клана 2», sahifa 3

– Деградация практически завершилась, – поджав губы, сообщил мне один из чаровников. – Минут через пять пациент станет обычным простецом и начнутся деструкционные процессы.

– Кстати, – задумчиво произнес я, разворачивая хрустальные плоды и вместе с остальными любуясь переливами красок и доминирующим изумрудным цветом в их глубине. – Они так-то твердые! Как нам их ей скормить, если она без сознания? Не в пюрешечку же перетереть!

– Н-не думаю, что это сработает, – с очень большим сомнением сказала Ольга Васильевна, тоже с интересом рассматривая яблоки. – А как их Алена ела?

– Обычно… – пожал я плечами. – Так-то, кажется, что они из стекла или хрусталя сделаны, а Аленка свое схрумкала словно простой фрукт.

– Понятно… – кивнула будущая родственница. – Значит, процесс сознательный и завязанный на собственную волю. – Тогда, когда деградация завершится, я сразу же попытаюсь вывести Дарью из комы.

Где-то с минуту в операционной царила полная тишина. Разве что тикали висевшие на стене часы, да чувствительному уху чародея было слышно дыхание всех присутствующих. Наконец, не выдержав, я решил порадовать ученую.

– Ольга Васильевна, – как бы между делом произнес я. – Вам, кстати, особнячок в поселке обнесли. Одни только голые стены остались.

– Сейф, надеюсь, цел в кабинете, – тут же нахмурившись, посмотрела она на меня. – Если уж твой не взломали…

– Цел, – подтвердил я. – Но вскрыть его пробовали.

– Ладно, потом разберемся, – процедила она. – Интересно, кто это такой смелый…

– Судя по всему, ростовские гастролеры, – ответил я и добавил: – Так тетка Марфа сказала, после того как мы с ними столкнулись. Но можно будет и поподробнее выяснить. Я пленную захватил.

– Выясним… так! Внимание, Дарья превратилась в простеца, – объявила блондинка, глядя на какой-то прибор. – Сейчас постараюсь вывести ее из комы… Теперь это не так опасно.

Сложив цепочку ручных печатей, отчего они засветились розовым сиянием, она положила их на виски лежащей на столе девушки. А через мгновение Дарья открыла глаза, моргнула пару раз и внезапно закричала словно бы от сильнейшей боли.

Глава 2

– Держите ее! – крикнула Ольга Васильевна, тут же хватая извивающуюся от боли девушку за плечи. – Антон!

С уже готовым хрустальным яблоком я тут же подскочил к операционному столу, в то время как чаровники, навалившись на Дарью, казалось, с неимоверным трудом смогли ее зафиксировать. Парадоксально, но, лишившись своей чакры и став, по сути, обычным человеком, бьющаяся от сильнейших болей девушка чуть было на одной только физической силе не расшвыряла в стороны кучу полноценных чародеев.

– Даша, Даша, ты слышишь меня? – шептала беловолосой на ухо Ольга Васильевна. – Даша, потерпи, слышишь…

– Больно! Мне очень больно… – прервав крик, выдавила из себя наконец девушка и, крепко стиснув зубы, тихо, но пронзительно завыла.

– Знаю, милая, знаю! Скоро это пройдет! – продолжала увещевать ее кня'жина. – Сейчас мы дадим тебе лекарство, ты его съешь, и все пройдет!

– Не могу! – рыдала девушка, которую все, казалось, крутило. – Я не смогу…

– Сможешь, дорогая! Сможешь! – уверенно заявила Ольга Васильевна и приказала: – Антон, давай!

Учитывая, что опыта в подобных делах у меня не было от слова совсем, а сама Дарья не особо-то и помогала, а сказать по правде, наоборот, изо всех сил мешала и не особо хотела что-либо есть, скормить ей хрустальное яблоко оказалось делом нетривиальным. Впрочем, на самом деле помучаться пришлось с тем, чтобы заставить ее сделать первые несколько укусов, а также не дать выплюнуть мякоть плода. В то время как остаток необыкновенного фрукта немного успокоившаяся девушка просто вырвала из моих рук и быстро схрумкала, разве что не потребовав добавки.

Впрочем, последнего не произошло, в первую очередь потому, что, как и в случае с Аленой, Дарья довольно быстро уснула. Правда, процесс происходил полностью под контролем Ольги Васильевны и клановых чаровников.

– И что с ней было? – тихо спросил я кня'жину, когда она закончила хлопотать над девушкой и мы с ней вышли в комнату наблюдателей. – В смысле, почему Даше было так больно?

– Это из-за принудительного оттока живицы, накопленной в тканях тела, – отметила мне женщина, наливая себе стаканчик воды и опускаясь на стул. – Содержимое ядра закончилось, в энергоканалах тоже ничего не осталось, а плод продолжает тянуть из матери живицу. А по сути уже жизненную силу. Что очень больно.

– Понятно, – кивнул я. – Я наверх пойду, вы со мной?

– Нет, – Ольга Васильевна отрицательно покачала головой. – Мне еще несколько тестов нужно провести, да и вообще, изменение состояния Даши лучше постоянно отслеживать. Потому я даже не представляю себе, как может сказаться замена ядра на здоровье беременной и ее ребенка.

Я только еще раз кивнул и, развернувшись, быстро покинул операционную, а затем и госпиталь. Следовало переодеться, а затем найти тетку Марфу. Интересно было, успели ли они начать потрошить пленницу или все-таки оставили это на потом. Хотя последнее вряд ли…

С такими молодыми да бойкими… Я тихо усмехнулся, поняв, что уже думаю как этакий матерый чародей, хотя сам вполне попадаю под то самое определение. В любом случае наша пленная чародейка как-то не была похожа на ту, которая просто так смирится с неволей. А потому, может взять, да и выкинуть какую-нибудь героическую глупость, если ей не начать заниматься сразу же. Например, взять, да и откусить себе язык, чтобы потом захлебнуться собственной кровью. С нее станется…

Поднявшись на этаж, где располагались наши с Катериной апартаменты, я кивнул двум чародейкам, державшим пост перед дверью. То была, можно так сказать, личная охрана моей будущей супруги, приставленная к ней, несмотря на всю безопасность небоскреба Бажовых. Девушка была беременна и не абы от кого, а потому клан проявлял повышенное внимание к ее особе. Правда, встретить эту парочку вот так вот в открытую у меня получалось только тогда, когда Катерина на какое-то время оставалась одна, а в других случаях они, казалось, бесследно исчезали, хотя я и был уверен, что приглядывали за Княгиней двадцать четыре на семь.

Постучав, я толкнул дверь, которая оказалась не заперта, и зашел внутрь отведенных нам комнат. Катерина одна, как ни странно, сидела за столом в приемной комнате и работала с какими-то бумагами, услышав меня, она подняла взгляд, но, поняв, кто, собственно, побеспокоил ее, лишь улыбнулась и, кивнув, продолжила свои дела.

– Как Даша? – спросила она меня через несколько секунд.

– Теперь должно быть хорошо, – ответил я, открывая отведенный мне шкаф и расстегивая боевую клановую форму. – Твоя тетя за ней следит.

– А как сам? – как-то тихо спросила девушка.

– Чуть не помер в очередной раз, – со вздохом ответил я, продолжая переодеваться. – Если бы ребята из других рук мощный щит не подняли, был бы сейчас из меня фарш.

– Что у вас там случилось? – с явным недовольством спросила меня девушка, и, обернувшись, я увидел, как она пристально смотрит на меня. – Сколько людей погибло?

Да… Настоящая чародейка. А не просто Маша с одной из улиц Москвы. Сама беременна, а ее мужик говорит ей, что чуть вдовой не сделал. Ее же в первую очередь волнует не то, что чуть одна не осталась, не то, что дите без отца будет, а общие потери клана.

Впрочем, она действительно не «Маша», а потому я и не думал обижаться на такое показное безразличие. Оно у чародеек… ну, как минимум у большинства, вместо истерик и скандалов, которые закатила бы в аналогичной ситуации парню та самая «Маша». Я здесь, я жив, и она видит, что даже не ранен. А потому не беспокоится. Но чувствует, что дело было непростым, а потому, скорее всего, потери есть.

– Юрий погиб, – сообщил я, натягивая штаны. – Ты его вряд ли знала…

– Это который… – прищурив глаза, задумчиво произнесла она. – Высокий такой, рябой и со шрамом на правой брови.

– Да-а-а… – медленно ответил я и с удивлением посмотрел на девушку. – А…

– Я его не знала, – покачала княжна головой, увидев мое замешательство. – Просто мне в обязательном порядке приносят личные дела тех, кто идет с тобой на выход.

Сказав это, она похлопала по одной из стопок с папками, лежавших на столике перед ней.

– Ты, скорее всего, не знаешь, – продолжила девушка, – но у вас в клане так положено. Я же твоя уже практически жена. Так что именно я отвечаю не только за тебя, но и за тех, кто не вернулся с тобой из боя.

Вместо ответа я распрямился, подошел и сгреб пискнувшую от неожиданности Катерину, после чего просто поцеловал ее. Знать-то я, может быть, ничего из этой кузни и не знал, но понимал, что чародейка она там или нет, но, как и любая другая женщина, за меня переживала. Может быть, даже поболее гипотетической «Маши», что в ее-то состоянии было совсем не хорошо.

К сожалению, миры чародеев и чародеек были еще больше разделены, нежели таковые у мужчин и женщин в среде простецов. Так что со своими взращенными вовсе не в клановой среде взглядами особо вмешиваться я в это дело не мог. Та же Катерина, начни я оберегать ее сейчас, аки нежный цветок, вполне могла бы взять, да и обидеться на меня же за то, что я якобы не отношусь к ней серьезно. Но хуже всего, что и в клане бы это заметили и не одобрили.

– Ладно, ладно, – через некоторое время, полное поцелуев, с наигранным возмущением начала вырываться из моих рук будущая жена. – Отпусти… Мне еще нужно оформить родственникам этого Юрия пенсию… Ну Антон! Раньше закончу, раньше буду в твоем распоряжении!

Выпустив из рук свою красавицу, я с интересом посмотрел на документы в папке, которую она тут же открыла, покопавшись в одной из стопок. На меня с бумаги смотрела приклеенная к ней фотография того самого Юрия Бажова, который сегодня не пережил встречу с женщиной с косой. Возраст, рост. Прочие данные…

– У него пятеро детей? – удивленно спросил я, забирая у Катерины документ, в то время как она начала заполнять новый чистый лист ровным красивым почерком.

– Его первая жена, еще в вашем Тайном посаде, не пережила случайной встречи с медвежутью, – не отрываясь от своего дела, сообщила мне девушка. – Это там, в папке, если интересно. Первая тройня от нее.

– Ты так внимательно все прочитала? – удивился я, возвращая лист девушке.

– Ага, – смахнув в сторону сбившийся локон, ответила она, – привычка. Да и делать было нечего, не с Дашей же сидеть, тебя ждать.

– Понятно… – вернувшись к шкафу, я продолжил одеваться, в то время как девушка, наконец дописав бумагу, достала из кармана печать и, отвернув защитную крышку, хлопнула ей, а затем пошла к двери, ведущей в общий коридор.

– Это Павлу Санычу, – сказала она в щель, протягивая кому-то исписанный лист, после чего, закрыв дверь и привалившись к ней спиной, тяжело вздохнула и сказала мне: – Эх… неприятная это работа…

– Я даже не знал, что тебя уже припрягли, – нахмурился я. – Хочешь…

– Нет! – быстро ответила она мне. – Я сама просила что-нибудь мне доверить. Вот баба Астрид и решила, что мне пора вливаться в клан. А то… Все каким-то делом заняты, ты вообще непонятно где бегаешь и с кем-то воюешь, а целый день здесь сижу.

– Ты делаешь то, что не может сделать никто другой! – уверенно сказал я, подходя к Катерине и вновь обнимая ее, однако на этот раз она не пищала и не собиралась вырываться. – Вынашиваешь нашего ребенка.

– Детей, – поправила меня княжна.

– В смысле…

– Вчера чаровники определили, – пояснила она. – У нас будет двойня.

* * *

Еремей с погонялом Бурый медленно прокрался вдоль улицы и, прильнув к стене, выглянул из-за угла здания. Стараясь не дышать, дабы не обратить на себя внимания проклятых чародеев.

Еще вчера его банда «Белый Ерш» крепко держала все эти улицы дна и даже прибирала к рукам те, что находились на втором уровне. В планах были рейды на третий, а от возможностей, связанных с налетом на Жоринские склады и вовсе кружилась голова. Казалось, жизнь практически наладилась, и даже если смута вдруг завершится, впереди ждет только хорошее. Да что там, за все говорил сам кошелек Еремея, который никогда ранее не был настолько полным. И это при Корявом, новым авторитете, который и в прошлые времена славился своей жадностью и прижимистостью.

А сегодня… сегодня все полетело к Уроборосу в заднее место. Днем у Людки внезапно случился выкидыш. А скоро померла она и сама. И хрен бы с ней, любви между ними никогда не было. Да и вообще, мало ли баб в Москве, вот только Еремей ранее сильно встрял перед ее отцом, Трофимом, а тот был не каким-то там работягой, а трехкупольным каторжником. Из тех немногих, что, отпахав срок на лесопилках и рудниках Зеленой Зоны, не только там же и не загнулись, но еще и смогли вновь вернуться в Москву.

К таким в правильном обществе были почет и уважение. Ведь надо не только выжить, но и, вытянув лямку, осесть не в посаде-поселении, но и вернуться в полис. Это и на случайность могло тянуть, но обычно, когда хватали во второй раз, Княжеский Стол уже не церемонился. И пусть каторжники Москве нужны были всегда, с рецидивистами связываться никто не желал. А этот – хоть бы хны. Три ходки отбарабанил и стал по-настоящему уважаемым человеком!

Вот такому мужику Еремей и торчал… Да так, что был вынужден жениться на его кривой, косой и горбатой дочурке. А теперь она внезапно не только потеряла ребенка, но и сама вслед померла, и что-то подсказывало мужику, что крайним ее отец так или иначе назначит именно его. Ведь все знали, что он, как выпьет, поколачивает супругу, вот только на то Тимофею, казалось, было наплевать, дело-то житейское. И вот так все обернулось…

Но то ладно, куда хуже, что днем по души ничего не подозревающих «Ершей» взяли, да и наведались ни с того ни с сего самые настоящие чародеи. И не абы кто, а из клана Морозовых! А ведь все так хорошо складывалось, банда не только за время войны подросла в размере и силе, не только оседлала продовольственные потоки, направляемые как на Дно, так и на второй и третий уровни полиса, но и сумела наложить руку на Жоринские склады. А это выводило ее на принципиально новый уровень. И, скорее всего, как раз и навлекло на «Ершей» гнев могучего чародейского клана.

Конечно, Морозовы, как поговаривали, в текущей войне были, по сути, белыми воронами, так и не присоединившись ни к РКНА, ни к стороне княжны Ольги, особенно после того как их довольно сильно потрепали в самом начале конфликта. Вот только даже так клан все еще являл собой силу и вполне успешно отстаивал свои интересы. И уж тем более не какой-то банде простецов, даже такой крутой, как «Белый Ерш», следовало переходить им дорогу.

Впрочем, о чем там Карявый с подельниками думали, когда решили наложить лапу на Жоринские склады, Еремей предпочитал сейчас не думать. Свалив после смерти супруги по-тихому из хаты, он тайком пробрался на одну из малин банды, решив представить Трофиму все так, будто и не знает он ничего, дома его не было, и, вообще, он к смерти Агрипиты отношения никакого не имеет. Это вполне могло и прокатить, ведь кто будет разбираться, когда там его супруга коньки отбросила, а его братки врать такому авторитетному человеку не будут и всегда скажут, что он, мол, с ними все время был, и вообще…

Вот только теперь все это отходило на второй план, потому как главной задачей мужчины было хотя бы дожить до планируемой встречи с тестем, а для этого нужно было побыстрее свалить отсюда и как можно дальше. Во время нападения он очень удачно смог спрятаться, а затем выскользнул в окно, упав прямиком в снежный сугроб, где и зарылся, пережидая, когда закончится шухер. Замерз, конечно, не без этого, но что это значило по сравнению с его жизнью?

И вот теперь, когда шум вроде бы улегся, он, выждав еще немного, выбрался и, как мог, проулками и подворотнями пытался уйти. Вот только эти проклятые…

Додумать свою мысль бандит не успел, просто рухнув у стены здания, щедро обагряя ее и окружающий снег своей кровью, фонтаном ударившей из шеи, которую насквозь пробил прилетевший откуда-то нож. Он еще какое-то время шевелился, словно пытался куда-то уползти, и даже что-то натужно хрипел, но вот сделать ничего уже не мог.

Рядом с умирающим простецом со стены здания спрыгнул молодой человек в военной форме клана Морозовых и ткнув пару раз его тело носком сапога, скорее всего, просто чисто из любопытства пожал плечами и, схватившись за воткнувшийся в кирпичную стену метательный нож, с усилием вырвал его. Посмотрел на явно испорченную железяку и поморщился.

Покачав головой и вздохнув, он одним прыжком взлетел на уровень третьего этажа, но, прежде чем его фигура исчезла, прямо в голову все отказывающегося умирать Еремея прилетел тот самый нож, который так и не смог прикончить его с первого раза. Мужик дернулся всем телом, по рукам и ногам прошла предсмертная судорога, и он замер, теперь уже навсегда.

* * *

Непонятные личности, столкнуться с которыми нам посчастливилось возле домика Ольги Васильевны, оказались-таки не совсем из Ростова. То был клан Миловичей, обитавший в Луганском остроге, одной из защитных крепостиц, относящихся к этому полису. Впрочем, по мнению тетки Марфы, особой разницы в том для нас не было.

Чародейских кланов в Ростове было ничуть не меньше, а то и больше, нежели в Москве, вот только все они были не особо крупными, а так как сам город располагался в огромной сети подземных пещер, зачастую несколько таких вот родов вступали в «Братский союз». Централизованной власти, вроде Княжеского Стола, в том полисе не имелось, а власть принадлежала какому-то там совету, который формировался из наиболее выдающихся чародеев. И они, вполне естественно, в первую очередь, тянули блага Ростовского полиса в свои кланы. Так что недовольных текущим положением дел в городе всегда хватало.

Вот такие вот «недовольные», сбившись в группы, снимались с насиженных мест, чтобы взять, да и организовать новый острог. Они вроде бы, как и полис, таким образом не предавали, оставаясь верными защитниками его интересов, и могли устанавливать в новой крепостице свои правила, не оглядываясь каждый раз на власть имущих членов Совета.

Ну а так как для нового места обитания выбирались в первую очередь крупные станицы, как, собственно, назывались в тех местах обычные посады, разбросаны остроги были как Уроборос на душу положит. О размещении крепостиц в важных местах и на стратегических направлениях, как то было в Москве, да и в Казани, в Ростове обычно не задумывались. Как, собственно, и плевать хотели на мнение простецов, проживающих в станицах, которые, собственно, в принудительном порядке становились для чародейских кланов бесплатной рабочей силой.

Собственно, жизнь в таком вот остроге и объясняла не только очень даже неплохой уровень подготовки бойцов клана Миловичей, но еще и удивительную жадность, с которой эти чародеи обносили коттедж Ольги Васильевны. И тому было вполне разумное объяснение. Жизнь в крепостице и жизнь в полисе отличались кардинально.

Своего мануфактурного производства в остроге не было, а если что и имелось, то лишь кустарные мастерские, трудились в которых в основном простецы-станичники. А вот все более-менее приличные блага цивилизации приходилось везти обозами из Ростова, приобретая их порой по грабительским ценам, ведь хоть горожане обитателей острогов и считали своими, но особой любовью к ним не пылали, прекрасно понимая, что именно они в основном держат в руках цены на продовольствие, поступающее в полис.

В общем, одни грабили других, а затем последние отрывались на первых. Так и происходил финансовый круговорот на тех территориях. В результате люди в острогах жили в постоянных дефицитах, а потому рейды, дабы пограбить Зеленую Зону, принадлежавшую другому полису, были для них куда более привычным занятием, нежели для тех же москвичей, казанцев, новгородцев или киевлян.

А уж на новости, пришедшие из Москвы, не отреагировать обитатели острогов и вовсе просто не могли. Ведь то было самое настоящее золотое дно для постоянно нуждающихся во всем подряд обитателей острогов! Благо в нашем полисе шла гражданская война, и вся наша Зеленая Зона была, по сути, одним большим проходным двором. Вот так они, собственно, здесь и оказались. Дорога хоть и дальняя, но удобные подъездные пути к Москве давно были разведаны, а опасность сейчас представляли разве что ренегаты да случайные чудовища, отбиться от которых их довольно крупному отряду было несложно.

Желтые же мундирчики с чужой тамгой, гости из другого полиса, раздобыли совершенно случайно. До домика Ольги Васильевны они уже обнесли не только учительский поселок, но и несколько отдельно стоявших особняков вроде того, который имелся у нас. Кстати, именно в таком они и организовали для себя временную базу, куда и свозили награбленное.

В первую очередь потому, что местные хозяева вместе с охранявшими их наемниками жили именно там и были благополучно убиты. А потому разнообразных сюрпризов и неприятных встреч в этом месте Миловичи не ожидали. Тем более что в планах было основательно и надолго закрепиться, а когда представится возможность, без суеты начать вполне официально вывозить скопленное на территории особняка награбленное добро в родной острог.

Так в одном из посещенных ими домов, собственно, и был обнаружен целый склад с формой неизвестного им клана. Вот они и решили, что работать в полисе, обрядившись в одежды, принадлежавшие кому-то из местных, будет сподручнее. И надо сказать, не ошиблись, потому как ранее с их довольно крупными отрядами в основном предпочитали не связываться.

В общем, рассказала нам девчонка все, что знала, и даже немного того, о чем только догадывалась. Посопротивлялась, конечно, перед этим дня два, все же характер у нее был тот еще, а когда поняла, к кому она, собственно, попала и какие у нее теперь варианты, очень быстро сдулась. Все-таки Бажовы для жителей Ростова были не кем-то там далеким, о ком разве что бабки изредка рассказывали внучкам, а вполне себе известным, обитающим к тому же в их же полисе кланом. И имели соответствующую репутацию.

Не ошибусь, если предположу, что ее ныне покойные более старшие родственности вообще приняли наши отряды за своих коллег, также пришедших пощипать Москву, пользуясь пожаром междоусобицы. Но то мои мысли, в вот пленница, оказавшаяся ни много ни мало средней дочерью нынешнего главы клана Миловичей, дралась, потому что все дрались, а о Бажовых, пусть даже ростовских, до этого момента только слышала.

Собственно, благодаря своему характеру, положению папочки и желанию хоть как-то разбавить унылые будни в опостылевшем ей остроге, она и оказалась среди участников отправившегося в Москву рейда. Все, по ее словам, было интереснее, нежели сидеть изо дня в день в крепостице, где из развлечений разве что вышивание крестиком да наблюдение за тем, как на стене сохнет краска.

Тем более что в плен она попадать как бы не собиралась. А теперь вынуждена была смириться и принять свою долю, ведь, если не появится парламентеров от родного папочки, которые в состоянии заплатить за ее персону немаленький такой выкуп, ей на всю оставшуюся жизнь предстоит стать клановой куртизанкой Бажовых.

И тут у нее как бы вообще никаких вариантов не было, ведь, в отличие от той же пленной Морозовой, которая была хоть и их вражеского клана, но все же москвичкой, эта Леля оставалась чужой по всем параметрам. Вопрос только в том, будет ли то с ее добровольного согласия, после чего ее ожидает очень даже неплохая жизнь в нашем клане, как, собственно, и у всех представительниц этой не самой афишируемой на публике профессии. Иначе Молович придется жестко ломать, но тогда о роли куртизанки ей даже и мечтать не придется, более того, ее с первой же оказией отправят в Тайный посад, где она родит ребенка от какого-нибудь сильного чародея. А затем, скорее всего, проживет оставшийся отведенный ей срок в качестве супруги какого-нибудь из клановых простецов.

И да, подобная практика мне самому не очень-то нравилась… Но что поделаешь? Альтернативой было просто прибить дуреху, потому как вечная пленница никому и даром не нужна, а рабства в Москве как бы не было, в то время как в Тайном посаде на чужое мнение жителям было как-то наплевать. Превращать же девушку в этакий живой инкубатор с полностью сломанными мозгами, который будет выполнять нехитрую механическую работу и рожать детей по расписанию, что издревле практиковалось во многих кланах, у нас, у Бажовых, считалось порочной практикой.

Вот только, даже если у главы Миловичей Леля была любимой дочкой… очень и очень вряд ли обитатель не шибко богатого острога сможет позволить себе заплатить выкуп. Она это понимала, мы это понимали, в общем, все все понимали, а потому девушка, конечно, дулась и обижалась, но вот поговорить с немногочисленными на данный момент в нашем клане куртизанками, которые прибыли вместе с первой частью новгородской ипокатастимы, желание уже выразила.

– Ты, если кого и хочешь обвинять, – усмехнулась тетка Марфа, вместе с которой мы пришли сегодня к нашей пленнице, после того как та в очередной раз обвинила меня в том, что я ее просто не убил, правда, уже без былого огонька и негодования, – то предлагаю начать с шила в собственной заднице, которое заставило тебя участвовать в рейде на Москву. Сидела бы себе в своем остроге и не попала бы в такое положение.

– Старейшины клана посчитали, что особой опасности в этом рейде не предвидится, – поджав губы, процедила Леля, сверкнув глазами.

– Ну да, – фыркнул уже я, – мы же, москвичи, все из себя безобидные. Да и вообще, гостей любим, особенно тех, кто пришел нас пограбить, покуда в доме натуральное наводнение во время пожара.

– Да нет, – поморщилась девушка и отвернулась. – Просто они посчитали, что если действовать аккуратно и особо не светиться, то всем будет просто не до нас! К тому же в рейде согласилась принять участие тетя Алина, и вам просто повезло, что вы ее не встретили, иначе…

– Это такая среднего роста в шубке и с большой косой? – поинтересовался я.

– Ага, – подтвердила пленница, а затем вдруг нахмурилась и посмотрела на меня и на тетку Марфу. – А откуда…

– Понятное дело, что оттуда, – усмехнулся я. – Все, нету твоей тети Алины. Была, косой махала, да вся закончилась.

– Ой… – выдавила из себя явно потрясенная Леля, круглыми глазами уставившись на меня.

Новость эта поразила ее, похоже, даже больше, нежели собственные далеко не самые светлые перспективы. Впрочем, я вообще заметил, что чародейки к подобным темам относятся куда спокойнее, нежели обычные женщины.

Вон уже почти четыре дня, как очнувшаяся Дарья, ставшая вдобавок вполне полноценной Бажовой и даже принявшая мое предложение о полноценном вступлении в клан, хоть и решившая сохранить двойную фамилию, тоже подверглась во время пленения насилию. Вот только она хоть и поплакала, когда мы ее спасли, сопли особо в дальнейшем не распускала. Да и первый вопрос, который она задала, очнувшись и поняв, что с ней произошло и что мы сделали, дабы ее спасти, был не о собственном здоровье, а о том, как новая живица повлияет на ее ребенка.

И тут чаровникам только и оставалось, что разводить руками. Потому как о таких случаях, чтобы у матери была вначале одна живица, а затем другая, да к тому же иной стихии, они даже не слышали. Тут ведь какое дело, плоду еще не было и месяца, но первоначальное развитие будущего ядра активно происходило как-раз в это время. Да и энергию из Дарьи он сосал как не в себя. Так что получается, что теперь на формирование энергоструктуры у него будет задействовано аж целых три типа живицы. И пусть, как рассказывала Ольга Васильевна, приоритетной стихией должна была стать отцовская, о том, что получится, когда в коктейль будет добавлена живица Бажовых, оставалось только гадать!

За примером далеко ходить не было никакой необходимости. Я сам как бы получил в итоге зеленый огонь матери, а вовсе не ледяные воды Карбазовых от своего отца. И тут вопрос вовсе не в том, как аномально развивалось мое ядро, а в том, что при слиянии изумрудное пламя оказалось банально сильнее. А вспоминая все ту же лекцию кня'жины, можно прийти к выводу, что у ребенка при формировании ядра тоже происходит какое-то там слияние, вот оно и непонятно как теперь обернется.

А вообще, Дарья говорила, что чувствует себя сейчас осень хорошо, но как-то совсем не так, как когда ее стихией был свет. К тому же она пока даже не может начать практиковаться и осваиваться с бажовскими силами, просто потому что ее банально не выпускают из госпиталя. Ей ведь теперь нужно будет фактически переучиваться, потому как эго полностью поменялось, и в то время, как она все время воевала, наводя миражи и прячась от глаз, теперь такой фокус у нее не сработает.

Правда, к активным тренировкам ей можно будет приступать только после родов и периода реабилитации, да и из нашей учебной руки она с большой вероятностью выпадет… Вот только когда еще та учебная рука будет и будет ли вообще, неясно!

Кстати, последнее хрустальное яблоко у меня внаглую отняли старейшины. Мол, не положено главе клана и все такое… якобы у нашего клана подобные предметы чуть ли не самая главная ценность, и храниться они должны соответственно. Мы, правда, договорились, что коли понадобится срочно, они не будут кочевряжиться и кривить морду лица. И уж тем более столь ценная вещь не пойдет просто так на поощрение какого-нибудь особо важного кланового простеца. Тут ведь вон какие дела творятся, и подобная штука может понадобиться в любой момент.

– Княже, – вырвал меня из мыслей голос приставленного ко мне вестового, раздавшийся прямиком от двери ведущей из тюремного блока. – Вам донесение…

– Что случилось? – поинтересовался я, подойдя к бойцу и жестом показав ему, что поговорим, когда выйдем в коридор.

– Вы приказывали нам в особом порядке следить за действиями клана Морозовых, – произнес он, когда с лязгом закрывшейся замок отсек нас от того, что происходило в тюрьме. – Ранее с их стороны наблюдалось только какое-то невнятное шевеление, а сейчас соглядатаи докладывают, что их клан единым ударом захватил Жоринские склады. И не только саму их территорию взял, но и полностью вырезал банды, обосновавшиеся на первом уровне и кормившиеся с этого участка.

– Да… – я нахмурился. – Жоринские склады – это, насколько я помню, в основном товары массового потребления и прочая бытовая мелочевка… И какие, интересно, у Морозовых могут быть там интересы?

– По нашим сведениям, там же хранится и разнообразная химия с мануфактуры Кулачевского, – тут же поправил меня вестовой.

– Химия… – я нахмурился. – Химия – это плохо. Вот что, братец, иди-ка ты и найди княгиню Ольгу. Попроси ее подойти в малую комнату для переговоров на этаже старейшин, я буду ее там ждать.