Kitobni o'qish: «Мир царя Михаила»

Часть 9. Цареубийство

14 (1) марта 1904 года. 12:15. Санкт-Петербург. Большая Морская улица.

Кайзер Вильгельм в накинутой на плечи роскошной шубе, сопровождаемый адмиралом Тирпицем, в окружении адъютантов и секретарей, вышел на крыльцо германского посольства. С низкого неба сыпал мелкий суховатый снежок, укрывая тонкой простыней землю с чуть подтаявшими лужами. Бодрящая погодка… Вильгельму отчего-то подумалось, что в Берлине сейчас, наверное, все не так. Вместо снега – унылый дождь, делающий все вокруг серым и неприглядным… Кайзер подавил вздох, прогоняя так внезапно нахлынувшую меланхолию.

Вот-вот из-за изгиба Большой Морской улицы покажется царский кортеж. Все взгляды устремлены туда… Кайзер повернулся к Тирпицу, собираясь сказать, что русский царь немного запаздывает. И вдруг в той стороне, откуда ожидалось появление кортежа, грохнул взрыв такой страшной силы, что все непроизвольно пригнули головы. И тут же грянуло еще несколько взрывов… В небо взмыли стаи растревоженного воронья, а из-за угла особняка князя Львова поднялись клубы черного дыма. Через мгновение до Исаакиевской площади докатилась ударная волна. На верхних этажах посольства и в соседних домах с жалобным треньканьем вылетели стекла, а с карнизов крыш на тротуары посыпались сосульки. Закричали порезанные осколками стекла и ушибленные сосульками люди. Недалеко от посольства ледяная глыба, рухнувшая с крыши, разбила голову нарядной дамочке, пришедшей посмотреть на встречу двух монархов. Возле ее неподвижного тела жалобно визжала и скулила белая болонка. В мирный Петербург нагрянула смерть.

Вильгельм так и остался стоять с раскрытым ртом, растерянно глядя туда, где только что произошло что-то ужасное. Наконец, выйдя из ступора, адъютанты подхватили под руки императора, адмирала Тирпица и, прикрывая их своими телами, поволокли внутрь посольства – в комнаты, не имевшие выходящих на улицу окон. Вильгельм пытался вырываться, но молодые крепкие офицеры, отвечающие за его безопасность, были явно сильнее своего подопечного.

Участок Большой Морской у ресторана Кюба напоминал сцену из Апокалипсиса. По обеим сторонам улицы взрывом вынесло все стекла, кое-где вместе с рамами. От открытых саней, в которых ехал император со своим адъютантом, ничего не осталось. Террористы хорошо видели свою мишень и сумели взять верный прицел. Прямым попаданием бомбы, упавшей чуть ли не на колени императору, сидящих в санях разнесло в клочья. Еще несколько бомб разорвалось поблизости, и теперь в мостовой зияли уродливые закопчённые воронки. Воздух был наполнен криками раненых и предсмертным ржанием лошадей.

Полусотню терских казаков разбросало по сторонам. Часть станичников – тех, что были ближе всего к императору – погибла сразу же. Другие получили многочисленные ранения, ожоги и контузии. Также много жертв было и среди обывателей, стоявших на тротуаре или сидевших в ресторанной зале, куда хлестнули осколки выбитых взрывной волной толстых стекол. Десятилетия спустя мирные жители британских островов, умирая под бомбами и пулями отмороженных боевиков ИРА, даже и не будут догадываться, кто бросил в той войне первый камень…

Министру Иностранных дел Петру Николаевичу Дурново повезло. Его санки следовали в некотором отдалении от царских, кучер вовремя увидел падающие сверху предметы – и резко натянул вожжи, пытаясь развернуть сани поперек улицы. Этого у него не получилось, но в итоге вышло даже лучше, чем он хотел. От резкого разворота сани легли на бок поперек улицы, подставив взрывной волне и осколкам дно, сбитое из толстых дубовых досок. Так что сам Петр Николаевич, его секретарь и спасший их кучер были лишь выброшены на мостовую, контужены, и отделались легким испугом. Но о других участниках этой драмы этого сказать было нельзя. Включая и террористов: двоих из них взрывная волна буквально сдула с крыши ресторана, а еще двое получили сильнейшую контузию. Привыкшие начинять свои снаряды всякой дрянью, обычно изготовленной в домашних условиях, эсеровские боевики щедро нафаршировали бомбы полученным из британского посольства тротилом. На том и делали расчет коварные англичане, в своих инструкциях втрое занижая фугасное действие новой взрывчатки. Если бы бомбометание производилось как обычно – с тротуара и с расстояния пятнадцать-двадцать метров – то в живых не осталось бы ни одного бомбиста.

Когда ударная волна докатилась до Зимнего, и жалобно зазвенели дворцовые стекла, Александра Федоровна, в этот момент в раздумьях медленно поднимавшаяся по главной лестнице, сразу все поняла.

Развернувшись, она с безумным криком: «Ники!!!» бросилась вниз к выходу из дворца, готовая бежать туда, где только что был злодейски убит ее супруг. Высокий каблук туфли царицы подвернулся на ступеньке, и она, не удержав равновесие, покатилась вниз, чудом не сломав себе шею. Прибежавшие на шум слуги подхватили ее обмякшее тело и понесли в императорские покои. Подоспевший к августейшей больной лейб-медик констатировал перелом лучевой кости на левой руке, вывих стопы, множественные ушибы и сотрясение мозга, не опасные для жизни императрицы. Но для будущего наследника российского престола, так и не рожденного цесаревича Алексея, все было кончено… Через полчаса измученный травмами и стрессом организм матери преждевременно выкинул плод.

Когда воздух над Санкт-Петербургом испуганно вздрогнул, в Новой Голландии, кроме пришельцев из будущего, ожидая визита двух монархов, присутствовали: командующий Балтийским флотом Степан Осипович Макаров, министр Внутренних дел Вячеслав Константинович фон Плеве и генерал Евгений Никифорович Ширинкин. Они беседовали во внутреннем дворе с Александром Васильевичем Тамбовцевым и полковником Антоновой. Чуть в стороне, покуривая, стояли майор Османов, старший лейтенант Бесоев и ротмистр Познанский.

Тут же стояли с прогретыми двигателями два «Тигра», по одному «Уралу» и БТРу со спецназовцами ГРУ в полном боевом облачении: предстояла демонстрация возможностей для высочайших особ. Неподалеку у стены, в ожидании личного награждения царем георгиевскими крестами за отражение налета хунхузов, переминались с ноги на ногу матросы с «Паллады» под командованием прапорщика Морозова. Возможно, именно все это и решило судьбу заговора Владимировичей.

Когда до Новой Голландии докатился грохот взрыва, генерал Ширинкин сразу все понял и окаменел лицом. Сбылись самые дурные предсказания господ из будущего… Сплюнув на снег, генерал тоскливо посмотрел на министра внутренних дел и коротко бросил:

– Обделались, мы с тобой, Вячеслав Константинович, как детишки несмышленые… – потом перевел взгляд на Тамбовцева и сказал: – Каюсь, Александр Васильевич, не принимал всерьез ваших предупреждений. Ну, и что вы теперь нам посоветуете в сей гнуснейшей ситуации?

– Во-первых, Евгений Никифорович, – быстро ответил Тамбовцев, – надо срочно выяснить, что произошло на самом деле. Во-вторых, необходимо спасти трон для императора Михаила и одновременно обезвредить заговор. Это если вы завтра не хотите кланяться британской марионетке – царю Кирюхе…

– Вы уверены, что это англичане? – спросил генерал Ширинкин.

– Больше некому, – ответила Антонова, жестом подзывая Османова, Познанского и Бесоева. – Именно они и связанные с ними великие князья, которым император недавно сильно придавил хвост. Не стоит забывать и про господина Витте, который, хоть и отправился в Америку, но креатур у него тут осталось хоть отбавляй. Добавьте к этому эсеровских боевиков, их «крышу» в жандармерии и охранке – и вы получите тот самый клубок змей, который нам с вами в ближайшее время предстоит распутать.

– Что вы конкретно предлагаете? – нетерпеливо спросил генерал Ширинкин, который как бы уже взял руководство всеми делами по подавлению мятежа на себя.

– В первую очередь нужно обеспечить безопасность Вдовствующей императрице Марии Федоровне, командующему гвардией и Петроградским гарнизоном Великому Князю Сергею Александровичу, Великой Княгине Ксении, императрице Александре Федоровне, а также всех их детям. Для этого лучше всего собрать их всех вместе – например, здесь.

– Махмуд Ибрагимович, – сказала Антонова стоящему рядом майору Османову, – контртеррористическая операция – по вашей части. Берите руководство в свои руки.

– По моей, – кивнул майор. – Слушаюсь, товарищ полковник. Значит, так: срочно едем к Вдовствующей императрице Марии Федоровне. Евгений Никифорович, где сейчас может находиться Великий Князь Сергей Александрович?

– В своем дворце, – ответил генерал Ширинкин, – это напротив Аничкова, на другом берегу Фонтанки.

– Тогда так, – сказал майор Османов, повернувшись к полковнику Антоновой, – Нина Викторовна, отправляйтесь на «Тигре» по правому берегу Фонтанки в сторону Аничкова дворца. Там вы заберете Марию Федоровну, потом Сергея Александровича с супругой, и по левому берегу вернетесь сюда. В качестве силового прикрытия мы пошлем с вами БТР с десантом. Старший лейтенант Бесоев на втором «Тигре» с двумя бойцами выдвигается в сторону Мойки 106, забирает оттуда Великую Княгиню Ксению с детьми, нашу Ирину, и возвращаетесь назад. Желательно всех троих предупредить по телефону, чтоб они были готовы. А самую сложную и тяжелую работу по обнаружению и обследованию места террористического акта я бы поручил ротмистру Познанскому. В качестве транспорта выделяем ему один «Урал», а в качестве силового обеспечения – взвод матросов с «Паллады» под командованием прапорщика Морозова. Ротмистр, вам будет необходимо выдвинуться по пути предполагаемого следования царского кортежа, найти место, где произошли взрывы, и связаться с нами по имеющейся в машине рации. В критической ситуации действовать по обстановке. Я остаюсь на месте и координирую действия всех групп. При мне – резервная группа.

– А вас, Александр Васильевич – Османов повернулся к Тамбовцеву, – я попрошу быть на связи и анализировать поступающую информацию. Вы лучше меня знаете город, обстановку, исторические реалии – так что вам и карты в руки.

– Интересно, где же все-таки произошел теракт? – немного погодя задумчиво сказал Османов.

Фон Плеве, внимательно слушавший распоряжения майора, одобрительно при этом кивая, сказал:

– Судя по всему, взрывы были где-то в районе Исаакиевской площади… Или на Большой Морской. Ну а насчет ваших распоряжений – так считайте, что я дал на них добро, как министр Внутренних дел. Не так ли, Евгений Никифорович? – Плеве повернулся к генералу Ширинкину.

– Думаю, все равно мы сейчас ничего лучше не придумаем, – ответил тот, – пусть отправляются немедленно. И будем надеяться, худшего все же не случилось.

Несколько минут спустя по мосту ведущему из Новой Голландии в город вырвалось несколько невиданных механических экипажей, и на огромной скорости, воя сиренами и гудя клаксонами, распугивая извозчиков и мирных зевак, ринулись каждый к своей цели.

Тем временем генерал Ширинкин, дозвонившись до Мойки 106, Аничкова и Сергиева дворцов, поднимал на ноги своих орлов из Дворцовой полиции, а также Императорский конвой и Дворцовых гренадер. Все его разговоры слышали телефонистки – существа женского пола, и потому любопытные и болтливые. Город, и без того взбудораженный взрывами, испуганно замер, придавленный самыми невероятными слухами. Часть информации успела дойти и до заговорщиков, но транспорт будущего оказались быстрее.

14 (1) марта 1904 года. 12:25. Санкт-Петербург. Аничков дворец, Невский проспект 39.

Полковник Антонова Нина Викторовна.

Завывая двигателем и отчаянно сигналя, БТР несся по Невскому проспекту с невероятной для того времени скоростью – под сорок километров в час. Следом за ним мчался «Тигр». Завидев колонну невиданных огромных машин, извозчики испуганно прижимались к обочине, а прохожие застывали, не веря глазам своим. Только что прогремели непонятные взрывы в центре города, а тут еще и это…

Мы успели вовремя: еще чуть-чуть, и было бы поздно. Группа военных в офицерских шинелях атаковали Аничков дворец. Одни лезли в окна с территории садика со стороны Александрийской площади, другие, убив городового у моста через Фонтанку и часового у будки у входа во дворец, попытались ворваться внутрь со стороны Невского проспекта. Те, кто был в садике, приставили привезенные на телегах лестницы к стенам, выбили окна и пытались проникнуть в окно на первом этаже здания.

Но, похоже, нападавшие не застали обитателей Аничкового дворца врасплох. Едва первый из офицеров попытался влезть в окно, как изнутри прогремел выстрел – и нападавший, взмахнув руками, рухнул вниз. Судя по звуку, стреляли из ружья. БТР резко остановился у распахнутых ворот садика, а «Тигр», в котором ехала я и еще два спецназовца ГРУ, остановился в десятке метров от парадного крыльца. Мы выскочили из машины и бросились ко входу в здание. В руке у меня был АПС, а вместо длинного драпового пальто, прямо поверх платья, был надет броник.

Офицеров, штурмовавших дворец, было четверо. Один из них, похоже, был подранен часовым или полицейским. Он прижимал ладонь к окровавленному боку и держался в стороне от товарищей. А те остервенело ломились в мощные дубовые двери парадного входа, пытаясь их выломать.

Они явно не ожидали нашего появления, и заметили нас лишь тогда, когда «спецы» открыли огонь на поражение из своих АК-9. Они даже не успели удивиться перед тем, как умерли. Я едва успела крикнуть бойцам, чтобы они живьем взяли подстреленного офицерика. Тот и не думал сопротивляться. Он переводил полный удивления и ужаса взгляд то на меня, то на моих «терминаторов» – те и вправду выглядели настолько непривычно и угрожающе, что даже в наше время террористы не выдерживали, и, бывало, пачкали свои штаны.

Пленного обезоружили и связали. В саду раздалось несколько выстрелов (похоже, из «нагана»), потом десятка полтора коротких очередей из «калаша». Окончательно поставила точку в этом деле очередь из КПВТ. Наступила тишина.

В рации, лежавшей в кармашке моего броника, прозвучала условная фраза: «Фея, я Пятый, у нас все ОК. Шесть «двухсотых», два «трехсотых». Еще двоих слепили теплыми. С нашей стороны без потерь. Охраняем дворец со стороны «Катькиного садика» и Невского. Как меня поняли, прием».

Я ответила: «Пятый, я Фея. Охраняйте, и доложите в штаб Османову. БТР подгоните к Сергиевскому дворцу – похоже, эти уроды могут и туда сунутся. А я буду выводить Гневную. Как меня поняли, прием».

Получив подтверждение, я осторожно подошла к дверям дворца. Они были изрядно попорчены, но назначение свое выполнили – натиск нападавших выдержали. В окнах первого этажа я увидела испуганные бледные лица дворцовых слуг. Поняв, что опасность миновала и нападавшие обезврежены, они, по всей видимости, доложили об этом Марии Федоровне.

Вскоре звякнули дверные засовы, дверь медленно отворилась, и в ее проеме появилась гигантская фигура камер-казака Вдовствующей императрицы, Андрея Кудинова. Пожилой, но еще крепкий урядник, в шубе, крытой темно-зеленым сукном, и в высокой смушковой шапке, выглядел весьма импозантно. В одной руке он держал обнаженную шашку, а в другой – громадный револьвер «Смит и Вессон». За его широченной спиной я заметила Марию Федоровну – в шубейке, накинутой на плечо, в зимней шапочке, и с охотничьим ружьем в руках.

Увидев меня и моих спутников, она с облегчением вздохнула, а потом сказала:

– Слава Богу, эти негодяи получили то, что заслужили. Я видела, Нина Викторовна, как ваши люди перебили мятежников, которые пытались забраться к нам через окна, выходящие в садик. Мне даже пришлось в них несколько раз выстрелить… – Она воинственно взмахнула ружьем, а я поняла, кто так храбро защищался от офицеров-верхолазов.

– Ваше Императорское Величество, – ответила я, – вынуждена сообщить вам тяжелую весть. Ваш сын, Император Всероссийский Николай Александрович, погиб в результате взрыва, устроенного террористами-бомбистами… Похоже, мы имеем дело с заговором, и кое-кто из власть предержащих тоже принял участие в этом деле…

Услышав о страшной смерти сына, Мария Федоровна побледнела и едва не лишилась чувств. Она оперлась на руку своего телохранителя. Казак как-то по-домашнему прижал к себе маленькую и хрупкую женщину и, яростно сверкнув глазами, посмотрел на пленного, которого повели к воротам спецназовцы. Рука его, сжимающая шашку, напряглась. Я предупреждающе подняла руку.

– Стой, Андрей, не надо… Это наш «язык». Думаю, он расскажет нам, кто толкнул его на мятеж против священной особы императора.

Тем временем Мария Федоровна пришла в себя. Вдовствующая императрица хорошо знала меру своей ответственности перед страной. В данный момент, до прибытия в Петербург ее младшего сына Михаила, именно она могла стать представительницей законной власти в Империи. Ведь недаром мятежники попытались захватить или уничтожить ее почти сразу после убийства Императора.

Усевшись на заднее сиденье «Тигра», между могучим спецназовцем и не менее могучим камер-казаком, она тут же лихорадочно стала соображать, какие части привлечь к восстановлению законности и порядка в столице.

А со стороны Сергиевского дворца, что располагался на Невском сразу за Аничковым мостом, задним ходом навстречу нам двигался БТР, грозно поводя вдоль улицы стволом крупнокалиберного пулемета. По рации нам сообщили, что все благополучно: великий князь Сергей Александрович и его супруга с ними, а несколько бунтовщиков, которые, угрожая оружием швейцару, требовали, чтобы тот впустил их во дворец, при виде двигавшейся в их сторону огромной бронированной машины пустились наутек.

Я приказала водителям «Тигра» и БТРа развернуться и ехать обратно, в Новую Голландию.

– Нет, дорогая Нина Викторовна, – остановила меня Мария Федоровна, – везите лучше нас с Сергеем Александровичем прямо в Зимний дворец. Там центр власти, там хранятся императорские регалии, и сейчас, чтобы наилучшим образом подавить мятеж, нам надо быть именно там. И передайте господам Плеве и Ширинкину, что их место тоже в Зимнем дворце. Во всяком случае, до прибытия в Петербург Михаила. А до этого момента я принимаю на себя обязанности по управлению Империей. Необходимо срочно ввести в стране положение об усиленной охране, а в столице – как это там у вас называлось – чрезвычайное положение. Требуется срочно поднять преданные нам полки, восстановить порядок и предотвратить дальнейшее распространение мятежа. России не нужна еще одна Сенатская площадь…

14 (1) марта 1904 года. 12:30. Санкт-Петербург. Новая Голландия.

Капитан Тамбовцев Александр Владимирович.

Когда группы, возглавляемые полковником Антоновой, старшим лейтенантом Бесоевым и ротмистром Познанским, уехали, майор Османов посмотрел на нас, криво улыбнулся, и сказал:

– А теперь, господа, давайте прикинем, кто это мог быть и какими силами цареубийцы могут располагать. А также, какие воинские части мы можем немедленно привлечь для подавления мятежа.

– Перво-наперво, Махмуд Ибрагимович, надо поднять в ружье и вызвать в Новую Голландию моряков, – сказал адмирал Макаров. – В двух минутах ходьбы отсюда, в Крюковых казармах, находится 2-й Флотский экипаж. Я сейчас пошлю туда своего адъютанта, чтобы он привел роту в полном вооружении – это около ста пятидесяти штыков. Потом я пошлю записку в Гвардейский Флотский экипаж его командиру, контр-адмиралу Константину Дмитриевичу Нилову. Это на Екатерининском канале, в верстах двух отсюда. Думаю, что еще роту-две он сюда пришлет. Шефом Гвардейского экипажа является Вдовствующая императрица Мария Федоровна. Моряки ее любят, и будут защищать до последней капли крови, не щадя живота своего.

– Добро, сказал майор Османов, – зовите флотских… Моряки должны стать нашим резервом. Степан Осипович, действуйте!

Когда Макаров ушел, Османов повернулся ко мне, и Ширинкину с Плеве.

– Евгений Никифорович, – сказал он, – кто стоит во главе заговора? Ведь вы не будете возражать, что все произошедшее – именно заговор?

– Нет, Махмуд Ибрагимович, не буду вам возражать, – хмуро сказал генерал Ширинкин. – Это полномасштабный заговор, а убийство Помазанника Божьего – просто одна из составных частей этого заговора. Полагаю, что в нем замешаны Владимировичи, и Великий князь Кирилл Владимирович играет в этом деле одну из первых ролей. Надо непременно заняться этим змеиным гнездом. Вячеслав Константинович, а вы как считаете?

– Евгений Никифорович, – сказал министр Внутренних дел, – я полностью согласен с вами. И полагаю, что надо послать верные нам части к дворцу Великого князя Владимира Александровича, чтобы блокировать его. Никого оттуда не выпускать. А кто будет пытаться скрыться – задерживать и помещать под стражу в Охранном отделении на Гороховой.

– А как насчет войск? – спросил майор Османов. – Нужны верные части, которые могут взять под охрану важнейшие объекты в столице Империи.

Генерал Ширинкин задумался на мгновение и сказал:

– Можно использовать расположенный поблизости от нас лейб-гвардии Конный полк. Я хорошо знаю его командира, генерал-майора Евгения Александровича Гернгросса. И надо срочно позвонить командиру лейб-гвардии Кавалергардского полка генерал-майору Владимиру Михайловичу Безобразову. Полк стоит на Захарьевской, шефом полка является Вдовствующая императрица Мария Федоровна. Кавалергарды горой станут на ее защиту. Думаю, что уже через час они будут здесь…

Тут заработала рация, и голосом Нины Викторовны произнесла:

– У нас в Аничковом и Сергиевском дворце все в порядке. Была попытка захвата дворца, но нападавшие уничтожены, а трое взяты в плен. В ходе экспресс-допроса выяснилось, что это офицеры Преображенского полка…

Генерал Ширинкин выругался.

– И еще, – продолжила полковник Антонова, – по требованию Вдовствующей императрицы Марии Федоровны и Великого князя Сергея Александровича мы доставили их в Зимний дворец. Уже подняты в ружье Дворцовые гренадеры. Хотя их всего полторы сотни, но старички бодры, и каждый из них – георгиевский кавалер. Скажите Евгению Никифоровичу, что для охраны дворца я привлекла и чинов Дворцовой полиции… Но нам нужно подкрепление, тем более что, исходя из слов пленных, преображенцам, чьи казармы находятся на Миллионной, нельзя полностью доверять.

Ширинкин, внимательно слушавший доклад Нины Викторовны, сказал мне:

– Передайте госпоже Антоновой, что я разрешаю ей использовать моих людей для охраны Зимнего дворца. А насчет подкреплений, передайте, что скоро подойдут кавалергарды и павловцы.

Заметив мой удивленный взгляд. Ширинкин пояснил:

– Я знаю лично командира лейб-гвардии Павловского полка, генерал-майора Дмитрия Григорьевича Щербачева. Это верный человек. Я свяжусь с ним.

– Так, господа, – добавил майор Османов, – необходимо немедленно взять под охрану телефонные станции, телеграф, а также вокзалы. Можно использовать для этого наши резервы. Кстати, судя по голосам на улице, подошли моряки из 2-го Флотского экипажа. Надо сформировать из них группы и направить их на Невский 26, где находится городская телефонная станция, и на Почтамтскую, где расположен Телеграф. Без санкции уважаемого Вячеслава Константиновича из города не должна уйти ни одна телеграмма. А телефонистки пусть отключат связь с дворцом Великого князя Владимира Александровича и Преображенским полком… – Он немного подумал. – Да, и с Британским посольством. Как говорили в подобных случаях старики-римляне: Quo prodest – Ищи, кому выгодно.

– К охране вокзалов можно привлечь Собственный Его Императорского Величества Железнодорожный полк, – сказал генерал Ширинкин, – они люди опытные, и знают, что делать. Да и силы у них немалые.

В комнату вошел старший лейтенант Бесоев.

– Товарищ майор, сказал он, – ваше приказание выполнено. Великая княгиня Ксения Александровна с детишками доставлена. Все обошлось без происшествий. По дороге видел колонну флотских, которые шли сюда. Жду дальнейших приказаний.

– Ну что, господа, – майор Османов повернулся к присутствующим, – вам лучше сейчас с подкреплениями отправиться в Зимний дворец. Там вас с нетерпением ждет Нина Викторовна и Вдовствующая императрица Мария Федоровна. И возьмите с собой Великую княгиню Ксению Александровну с детьми. В Зимнем дворце им будет гораздо комфортнее. Мы же с Александром Васильевичем побудем здесь. Связь с нами держите через рацию Нины Викторовны. Мы немедленно известим о произошедшем Его Императорское Величество Михаила Александровича, Великого Князя Александра Михайловича и адмирала Ларионова. Надо вместе как следует обдумать создавшуюся ситуацию и составить план дальнейших действий…

14 (1) марта 1904 года. 05:35. Тихий океан 25 градус с.ш. 132 градус в.д. Гвардейский ракетный крейсер «Москва».

Контр-адмирала Ларионова разбудил ранний телефонный звонок. Ровным спокойным голосом командир БЧ-4 зачитал ему только что полученную из Петербурга радиограмму. Нельзя сказать, что Виктора Сергеевича потрясло известие о смерти Николая II. Как сообщала ему находящаяся в Петербурге дипломатическая миссия полковника Антоновой, в последние дни царь откровенно нарывался. Это надо же – так наступить на хвост англичанам, французам и части российской верхушки, и не усилить мер личной безопасности. В той истории его не убивали только потому, что он вообще никому не был нужен. А тут все переменилось.

Но, черт возьми, как все это не вовремя! В любой момент англичане могут на полезть на Тайвань – то бишь на Формозу… А тут еще и цареубийство… Конечно же, за этими событиями стоят англичане, выбравшие для себя подходящую фигуру и начав активно двигать ее во власть. Скорее всего, это всепьянейший царь Кирюха. Такой персонаж и без всякой войны подготовит условия для очередной «бархатной» Февральской революции. Хорошо, что старик Тамбовцев и полковник Антонова догадались временно подсадить на опустевшее место Императора Всероссийского Вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Это, конечно, избавляет Россию на какое-то время от Смуты и возможной Гражданской войны. Но в то же время перед ним, контр-адмиралом Сергеем Викторовичем Ларионовым, встает задача как можно быстрее доставить нового царя Михаила II в Питер. Желательно, конечно, с молодой женой, ибо император неженатым быть не должен. Переговоры с японцами в самом начале, и Бог его знает как оно там обернется…

Быстро одевшись, контр-адмирал направился в каюту новоиспеченного императора. Стрелки часов показывали пять часов сорок две минуты. До команды подъем оставалось еще восемнадцать минут.

– Ваше императорское величество, вставайте, – адмирал Ларионов потряс за плечо Михаила.

– Какое, в задницу, Величество? – с трудом разлепил тот веки. – А, это вы, Виктор Сергеевич… С чего это вдруг вам, с утра пораньше, захотелось надо мною подшутить?

– Нет, друг мой, – ответил адмирал, – мне совсем не до шуток. Сорок минут назад, в результате покушения, устроенного эсеровскими боевиками, погиб ваш старший брат, Император Всероссийский Николай II. Как сообщают наши люди, выехавшие на место преступления, бомбу, скорее всего, закинули прямо в царские сани. Вашего брата и его адъютанта буквально разорвало на части. Также погибло много казаков конвоя и мирных обывателей…

– О черт! – Михаил вскочил с постели, и тут же вскрикнул от боли в раненой руке. – Бедный Ники! Царствие ему Небесное! Как все это скверно…

Помолчав немного, Михаил сказал глухим голосом:

– Надеюсь, что он умер быстро и не страдал. – И тут же испытующе глянул на меня. – Но, Виктор Сергеевич, при чем тут «Ваше Величество»? В любом случае, еще жива Алиса – то есть императрица Александра Федоровна – которая беременна будущим наследником престола. А сие значит, что я всего лишь регент при сыне Ники, а не Император… Хотя, один черт, это еще лет двадцать, как минимум… Или… Алиса тоже?

Адмирал Ларионов замялся.

– С ней в общем все нормально… почти. Врачи обещают, что она поправится. А вот сына у вашего брата уже не будет. Получив известие о гибели мужа, у Императрицы случился выкидыш. Так что извините, Михаил Александрович, но вы теперь и есть на сей момент Император Всероссийский, и никуда Вам от этого не деться…

– О черт! – еще раз с горечью воскликнул Михаил. – А я ведь так этого не хотел!

– Мы знаем об этом, – подтвердил адмирал. – Но есть такое слово – «надо»! Вы думаете, мне очень хочется вертеть царствами и сокрушать Империи?..

– Понимаю, – обреченно сказал Михаил. – Хоть я и боюсь этого до жути, но придется. Виктор Сергеевич, дайте мне, пожалуйста, одеться, и еще – известите о случившемся отца Иоанна и Сандро. Я буду готов через десять минут.

– Не бойтесь, Ваше Величество, – остановившись в дверях, сказал адмирал Ларионов, – мы тоже впряжемся в эту лямку и будем рядом с вами, чтобы вытянуть Россию из болота. А наша помощь дорогого стоит.

– Да знаю я, – вяло махнул рукой Михаил, – только давайте без этой, как ее, атомной бомбы. Воистину эта штука – дьявольское творение. Воплотить мечту господина Циолковского о полете в космос мне было бы как-то больше по душе…

Полчаса спустя, гвардейский ракетный крейсер «Москва», адмиральский салон.

Присутствуют: Император Всероссийский Михаил II, контр-адмирал Виктор Ларионов, отец Иоанн Кронштатский, Великий Князь Александр Михайлович.

– Итак, господа… – Император обвел взглядом присутствующих, – случилось самое мерзкое из всего, что можно было ожидать. В Петербурге заговор, в котором замешаны: бомбисты – социал-революционеры, банкиры-космополиты, шпионы французские, шпионы британские, и даже некоторые Великие Князья. В результате этого заговора мой брат погиб, как солдат на поле боя. Хочу сразу сказать: я не прощу виновных в смерти брата, кто бы это ни был, и где бы он ни находился. Но дело не только в этом. Люди, бросившие бомбу в Помазанника Божьего, целились не только в него, но и в Россию. Мирового господства им захотелось! Это я о британцах говорю! А вот хрен им по всей морде, как говорят мои новые друзья. Для защиты моей страны от наглых нападений я готов воспользоваться всей той мощью, что любезно готов предоставить в мое распоряжение уважаемый Виктор Сергеевич. Вы все знаете, как я не хотел надевать корону своего брата. Но в настоящее время отказ от престола был бы равноценен измене Родине. Я только могу надеяться, что с помощью всех моих друзей я справлюсь с той ношей, которую возложил на меня Господь. Теперь, господа, давайте обговорим текущие дела. Сандро, что у нас с мирными переговорами?

– Через маркиза Ито Хиробуми мы передали наши предложения японскому императору Мацухито, – сказал Великий Князь Александр Михайлович. – Но ответа пока нет. С одной стороны, наши условия довольно тяжелы для японского самолюбия. Но, с другой, следует учитывать тот факт, что японский флот потерпел полное поражение, а японская армия, приготовившаяся отражать наше мнимое вторжение на Кюсю, отрезана от остальной Японии и ничем не может помочь столице. По некоторым сведениям, в провинциях формируются отряды самообороны из крестьян и мелких феодалов. Но единственное их оружие – это немного старинных ружей и бамбуковые копья. Однако мы не требуем ничего невозможного, и даже готовы поддержать Японию экономически, если она решит пойти на союз с Россией.