Kitobni o'qish: «Медаль за город Вашингтон»

© Александр Михайловский, Александр Харников, 2021

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Авторы благодарят за помощь и поддержку Макса Д.

(он же Road Warrior).

Пролог

2 июня (21 мая) 1878 года. Куба. Военно-морская база Югороссии Гуантанамо

Генерал Нейтан Бедфорд Форрест, новый командующий армией Конфедеративных Штатов Америки

На трибуну перед временным зданием правительства КША поднялся президент Дэвис, облаченный в элегантную серую форму генерала Конфедерации. И это правильно, ведь, согласно нашей Конституции, именно он является главнокомандующим Вооруженными силами Конфедерации. И военное образование у него имеется – более того, он был лучшим выпускником Военной академии в Вест-Пойнте. Наш президент весьма достойно показал себя в Мексиканской войне, где командовал полком. К сожалению, во время Войны Северной Агрессии¹ он то и дело вмешивался в военные планы и оказался не на высоте, из-за чего (впрочем, не только из-за этого) армия Конфедерации потерпела серию болезненных поражений.

Но при этом я должен упомянуть, что в разговоре со мной и адмиралом Рафаэлем Семмсом, командующим флотом КША, президент Дэвис сам признал свои тогдашние ошибки и пообещал дать нам полную свободу действий в военное время. Более того, у нас не должно быть проблем с вышестоящим командованием. Адмирал Семмс – не только командующий флотом, но одновременно еще и военно-морской секретарь². Я отказался от должности армейского секретаря³, но с занявшим этот пост Мэтью Калбрейтом Батлером у нас с Семмсом проблем в будущем не предвидится. Кстати, хоть систему обучения и формирования наших отрядов внедрил майор – а теперь уже подполковник – Сергей Рагуленко, но именно Батлер в наше отсутствие вполне успешно руководил обучением новых добровольцев, а также формированием и слаживанием боевых частей.

– Дамы и господа, – произнес президент Дэвис, – позвольте мне поздравить наш Добровольческий корпус и наш вновь созданный флот с блестящей победой в войне за свободу Ирландии. Мы плечом к плечу сражались вместе с нашими храбрыми союзниками: югороссами, Ирландской Королевской армией и Шотландской бригадой имени Роберта Брюса. Король Ирландии Виктор Первый лично поблагодарил нас за неоценимую помощь в борьбе с британцами. Он наградил генерала Форреста и адмирала Семмса орденом Лиры – высшей боевой наградой Ирландского королевства. Офицеры, солдаты и матросы нашей армии и нашего флота тоже не остались без боевых наград и вдобавок ко всему приобрели неоценимый боевой опыт обращения с новым грозным оружием, а также освоили тактические приемы скоротечной войны.

Да, мы помогли нашим ирландским друзьям отвоевать свободу, которая столетия назад была отобрана кровожадными завоевателями, прибывшими с другой стороны Ирландского моря, и которая казалась им бесконечно далекой. И теперь уже перед нами стоит задача, которая является смыслом всей нашей жизни. Сейчас территория Конфедерации – это наш временный Дом правительства, – и он показал рукой на здание, над которым развевалось наше Незапятнанное Знамя⁴, – но миллионы южан от Флориды до Делавэра и от Мерилэнда до Кентукки и Миссури ждут от нас избавления от жестокой тирании янки-саквояжников и жадных вашингтонских политиканов.

Я обратил внимание на то, что президент Дэвис включил в список ждущих освобождения и те штаты – Делавэр, Мерилэнд, Кентукки и Миссури, – которые семнадцать лет назад так и не решились порвать с Севером, хотя большинство населения там было на стороне Конфедерации. Ну что ж, по воле Господа пусть все так и произойдет…

Президент перевел дух, откашлялся и продолжил свою речь:

– Наши друзья из Югороссии, Ирландии и Шотландии будут сражаться с нами плечом к плечу. Но именно наши войска должны будут первыми пролить свою кровь в бою за свободу Юга. И задача при этом окажется намного более тяжелой, чем та, что осуществлена в Ирландии. Армия Севера хорошо вооружена и многочисленна. И самое главное – между Севером и Югом, в отличие от Великобритании и Ирландии, нет моря. Так что никакой флот не сможет предотвратить переброску войск и припасов с Севера на Юг.

Война с армией федералистов будет жестокой и кровавой, и ставкой в ней станет не только наша свобода, но и жизнь всех нас и наших близких. Вы все уже хорошо знаете, на какие мерзости и жестокости способны янки. Но мы все равно выступим с ними на бой и разгромим их, ведь наше дело правое и с нами Господь. Аминь.

Поскольку с этого дня наш Добровольческий корпус переименовывается в Армию Конфедеративных Штатов Америки, то командующим этой армией я назначаю генерала Нейтана Бедфорда Форреста, героя Войны Северной Агрессии и войны за независимость Ирландии.

Президент Дэвис широким жестом пригласил меня подняться на трибуну. Я отдал ему честь и отчеканил:

– Мистер президент, разрешите привести новые части Армии Конфедерации к присяге!

– Разрешаю, генерал Форрест, – кивнул президент Дэвис, в свою очередь отдав мне честь, скомандовал: – Приступайте!

Я повернулся к построенным на плацу людям в пятнистой военной форме, подаренной нам югороссами. Подполковник Уильям Илам Таннер козырнул мне и произнес:

– Генерал Форрест, Учебный пехотный полк Армии Конфедерации построен. Позвольте привести его к присяге!

– Благодарю вас, подполковник, – ответил я. – Учебный пехотный полк Армии Конфедерации, равнение на знамя! Повторяйте за мной!

После того как они произнесли вслед за мной текст присяги, я сказал:

– Отныне вы – Второй пехотный полк Армии Конфедерации. Подполковник Таннер, позвольте поздравить вас полковником!

А про себя подумал, что Таннер после войны стал весьма успешным бизнесменом, несмотря на то что все его имущество было утеряно и ему пришлось все начинать с нуля. Но как только он узнал о начале формирования Добровольческого корпуса, он тут же поспешил в Гуантанамо. Кто-то донес на него, и его задержали в порту Балтимора. Выпустили же Таннера только после того, как кто-то из северян получил нехилую взятку за его освобождение.

Так что прибыл он в Гуантанамо лишь тогда, когда мы уже были на Корву, и вместо участия в ирландских событиях Таннеру пришлось заняться обучением под руководством югороссов новых добровольцев. Я его помнил как весьма талантливого и храброго офицера, который сумел за короткое время дослужиться от лейтенанта до подполковника.

Затем я принял присягу у Учебного кавалерийского полка, которым командовал полковник Томас Хайнс. Он, как и я, не был кадровым офицером, но показал себя весьма достойно во время той войны. Его рейды по тылам северян в Индиане и Огайо стали блестящими страницами в истории войны за нашу свободу. Кстати, его полк – ныне Второй кавалерийский полк Конфедерации – обучали разным военным хитростям, в том числе и русские казаки с реки Дон. Не далее как вчера один из эскадронов Хайнса продемонстрировал мне приемы сабельной рубки, нечто практически немыслимое во время той войны между Штатами. Ведь наши кавалеристы предпочитали револьвер холодному оружию. Бедные янки, они придут к нам, думая, что мы по-прежнему остались все теми же, как много лет назад. Но они встретятся с армией, вооруженной современным оружием и обученной русскими инструкторами – пожалуй, самыми опытными солдатами нашего мира.

Я подумал, что и у солдат обоих Вторых полков тоже нет военного опыта, если, конечно, не считать немногочисленных ветеранов. Но это дело наживное, ведь обучили их очень хорошо. Скоро под наши знамена придут десятки и сотни тысяч добровольцев. Пока же еще не началась вся эта заварушка и обстановка более или менее спокойна, обязательно надо будет обсудить с генералом Батлером, как именно и чему мы их будем обучать и чем вооружать. Неопытный и плохо вооруженный солдат – это не помощь нашему делу, а лишь обуза для командиров и для своих товарищей. Прежде чем бросать добровольцев в бой, надо их хотя бы немного поднатаскать и обкатать на легких заданиях. Следует продумать такую систему занятий, чтобы зеленый новичок за полгода или девять месяцев превратился бы в опытного ветерана.

Но самое главное заключается в том, что нам осталось недолго ждать того момента, когда мечта о свободе для нашего благословенного Юга, столь жестоко растоптанная северянами тринадцать лет назад, станет реальностью. Действительно, как сказал президент Дэвис, – наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!

Часть 1. Тучи сгущаются

5 июня (24 мая) 1878 года. Лондон. Букингемский дворец

Канцлер Югороссии Тамбовцев Александр Васильевич

Вот и сподобил меня Господь поручкаться с самим британским принцем-регентом. Считайте, даже королем, пусть некоронованным – ведь пока еще жива его мать, королева Виктория, спятившая окончательно и безо всяких шансов на выздоровление.

Я с любопытством взглянул на Берти – так близкие звали Альберта Эдуарда. По воспоминаниям современников, он был неисправимым бабником, любителем скачек, парфорсной охоты, карт и веселых компаний. В парижском борделе «Le Chabanais» для него была зарезервирована комната. Там же стояло хитрое кресло, на котором Берти мог удовлетворять двух женщин сразу. Личную медную ванну с бюстом полулебедя-полуженщины для него наполняли шампанским. В общем, будущий король Эдуард VII был мало похож на монаха и любил от души и со вкусом повеселиться.

Но сейчас ему было явно не до веселья. Воспользовавшись поражением королевства в ходе войны за освобождение Ирландии, бывшие заморские подданные Британии решили под шумок прикарманить кое-что из ее колониальных владений. У янки оказался отменный аппетит – они решили для начала нарезать Канаду на ломтики, словно сочный ростбиф, а потом не спеша скушать. Только эти господа забыли, что неумеренное поглощение жирной пищи может закончиться панкреатитом или заворотом кишок.

Во время недавней встречи на борту крейсера «Москва» британского премьера Гладстона с министрами иностранных дел Континентального альянса было решено осадить не в меру алчных янки. В конце концов, нам был нужен казус белли для вмешательства в новую войну за независимость Южных штатов, которая должна была начаться в самое ближайшее время. А чем плох такой вполне законный повод – подписанный договор о взаимопомощи между Югороссией и Соединенным Королевством? В обмен на защиту Канады от вторжения с юга Британия передает Югороссии Северо-Западную Территорию и Землю Принца Руперта, которые компания Гудзонова залива недавно была вынуждена передать новосозданному Канадскому Доминиону. Кроме того, Югороссия должна получить Северный Орегон с островом Ванкувер, известный также как Британская Колумбия. Отдельно в договоре прописывалась передача Югороссии всех арктических островов к северу от Канады, а также – что в данной ситуации имело чисто стратегическое значение – крохотного Бермудского архипелага в Саргассовом море.

За исключением Бермуд, территории эти были пустынные и малозаселенные, и ценность их с точки зрения англичан весьма сомнительна. Конечно, когда мы начнем добывать там золото, они будут кусать локти, но пока что о нем никому, кроме нас, не известно. Бермуды же, на которых нет ни полезных ископаемых, ни сельскохозяйственных земель (того, что там растет, едва-едва хватает для прокорма немногочисленного населения), ни даже источников пресной воды – ее собирают во время дождей, – вообще считались британцами бросовыми землями.

Конечно, поначалу англичане не соглашались принять наши требования. Они вполне резонно заметили, что защита Канады от янки будет им слишком дорого стоить. И мы в данном случае окажемся мало чем лучше тех, кто требует от них примерно эти же территории.

Но я сказал мистеру Гладстону, что, в отличие от САСШ, Югороссия всегда держит свое слово. Получив то, что будет указано в договоре, мы не потребуем большего, тогда как янки, едва переварив наспех проглоченное, тут же станут алчно прикидывать, что еще можно урвать из оставшихся в Новом Свете британских колониальных владений. Имея же под боком наши военные базы, американцы поостерегутся слишком грозно бряцать оружием.

– Да, но, как я слышал, – осторожно заметил Гладстон, – в ближайшее время может начаться новая война за независимость южных штатов. И если вы им поможете – хотя бы в том же объеме, как вы это сделали в Ирландии, – то конфедераты, вне всякого сомнения, победят северян. Так стоит ли нам тогда опасаться угрозы с юга? Ведь в случае новой войны между Севером и Югом янки точно уж будет не до наших владений.

– Вы, конечно, правы, и в то же время неправы, – ответил я. – Если война действительно начнется, то Конфедерация победит – я в этом тоже не сомневаюсь. Но северные штаты ведь никуда не денутся. И, вполне вероятно, потеряв территории на юге, они попытаются компенсировать их потерю на севере. А вы в таком случае останетесь один на один с их армией, неплохо вооруженной, получившей боевой опыт и жаждущей реванша. Добавьте к этому намного более короткие и удобные пути снабжения. Ведь если янки удастся заблокировать залив Святого Лаврентия, то ваше сообщение с доминионом будет полностью нарушено.

– Да, тут вы абсолютно правы, – покачал головой Гладстон. – Именно так Англия смогла захватить все французские колонии в Северной Америке во время Семилетней войны.

– Полагаю, что и сейчас янки таким же образом захватят всю Канаду. А нам останется лишь взывать к их милосердию и уговаривать враждующие стороны прекратить кровопролитие.

После этого началось обсуждение будущего договора. Для англичан были важны те его статьи, согласно которым за ними остается вся историческая Канада, недавно разделенная на провинции Квебек и Онтарио, а также атлантические ее территории от восточного Лабрадора и Ньюфаундленда до Нью-Брансуика, Новой Шотландии и прилегающих островов. Мы же согласились гарантировать защиту этих территорий от посягательств с юга. Ради этого англичане сами предложили передать нам «в вечное владение» форт Сен-Жан, прикрывающий Монреаль с юга, и город Ниагару с фортами Джордж и Миссисога в устье одноименной реки, защищающий дорогу на Торонто. Кроме того, мы получали право беспрепятственно снабжать эти форты по рекам Святого Лаврентия и Ришелье, а также по озеру Онтарио. Кроме того, мы добавили в список передаваемых нам территорий остров Гран-Манан с прилегающими к нему мелкими островами.

Остров этот был расположен на границе между заливом Фанди и заливом Мэн близ побережья штата Мэн. От материка и соседнего острова Кампобелло Гран-Манан отделяет одноименный пролив. От открытых вод Атлантического океана с востока, северо-востока и юго-востока Гран-Манан прикрывает полуостров Новая Шотландия. На этом острове можно построить первоклассную военно-морскую базу, с которой будет удобно контролировать судоходство в этой части Атлантики, а также пресекать любые попытки блокады залива Святого Лаврентия.

Видимо, мои доводы подействовали на мистера Гладстона. Он задумался, тяжело вздохнул, а потом попросил отложить продолжение нашего разговора на несколько дней. И сегодня мне предстоит приватная беседа с принцем-регентом Альбертом-Эдуардом. Я понял, что от того, как она пройдет, и будет зависеть дальнейшее развитие событий.

После того как завершилась официальная процедура взаимного представления, мы, по просьбе Берти, остались одни. Какое-то время в комнате царило молчание. Мы внимательно рассматривали друг друга, прикидывая, с чего нам следует начать сей нелегкий разговор. Когда же молчание затянулось до неприличия долго, принц-регент прокашлялся и произнес:

– Я очень был бы рад познакомиться с вами, мистер Тамбовцев, при других обстоятельствах. Мне довелось слышать о вас немало лестных слов. Но сейчас моему королевству грозит страшная опасность, и я хочу поговорить с вами начистоту. Скажите, на какую помощь мы можем рассчитывать, если она нам вдруг понадобится? О ее цене мне уже известно.

– Ваше королевское высочество, – ответил я, – надеюсь, что мистер Гладстон ознакомил вас с проектом договора?

Дождавшись утвердительного кивка принца-регента, я продолжил:

– Сразу после его подписания и ратификации мы перебросим в Канаду наши части, которые незамедлительно займут ключевые позиции на границе Канады с САСШ. И хочу вас уверить: узнав об этом, янки вряд ли рискнут перейти границу. Они прекрасно знают, что их ждет в случае начала войны против Югороссии. К тому же я полагаю, что в самое ближайшее время им станет не до Канады. Войска Конфедерации могут начать освободительный поход, восстанавливая утерянную в 1865 году независимость.

– Как я слышал, – осторожно заметил принц-регент, – в войне между Севером и Югом примут участие и войска Югороссии?

– Вполне возможно, если эта война действительно состоится, – я решил пока не открывать Альберту Эдуарду все наши карты. – Многое будет зависеть от поведения правительства САСШ. А оно, согласитесь, абсолютно безнравственное. Вносить односторонне поправки в уже подписанный договор – ведь это, согласитесь, ни в какие ворота не лезет!

– Гм, действительно, Государственный департамент поступил откровенно по-идиотски, – усмехнулся принц-регент. – Они что, считают вас наивными детишками, которых можно вот так запросто обвести вокруг пальца?

Но, господин Тамбовцев, сейчас меня больше волнует другое. Нам действительно не очень нужны Земля Руперта и Северо-Западные Территории – разве что Британская Колумбия, через которую мы можем выходить в Тихий океан. Но она расположена очень далеко от Онтарио и Квебека. Да и Бермуды, если честно, в последние десятилетия находятся в полном забвении и запустении. Я не понимаю, что вы собираетесь делать с этим забытым Богом клочком суши. У нас туда ходят разве что яхтсмены…

Я лишь улыбнулся – от Бермуд даже при скорости восемнадцать узлов можно всего за двое суток дойти до Чарльстона, Аннаполиса, либо (если накинуть два или три часа) до Нью-Йорка. Именно на этом клочке суши будет оборудована маневренная база нашей эскадры. Ведь англичане, согласно договору, обязуются эвакуировать с Бермуд свой флот и цветное население (коего на Бермудах не так уж и много), плюс всех тех, кто откажется принимать нашу присягу. А военные и прочие объекты они обязуются оставить нам в полной целости и сохранности.

Но ничего это я, естественно, не стал озвучивать, тем более что Берти продолжил разговор:

– Ну, хорошо. Скажите, можете ли вы, как канцлер Югороссии, обещать, что ни у вас, ни у Российской империи не будет больше никаких территориальных претензий к моему несчастному королевству? Ведь, как известно, аппетит приходит во время еды. Сегодня – Ирландия, завтра – Канада… А что может быть послезавтра? Индия? Австралия?

– Ваше королевское высочество, – я постарался, чтобы мой голос звучал как можно более искренне, – взаимоотношения между Югороссией и Британией – за Российскую империю я ничего обещать не могу – во многом будут зависеть от поведения вашего королевства. Мы будем отвечать ударом на удар, и недружественное отношение Британии к Югороссии будет соответствующим образом сказываться на наших взаимоотношениях. Кроме того, как вам, наверное, известно, у нас прекрасные отношения с Санкт-Петербургом, и я надеюсь, что император Александр в случае необходимости прислушается к нашим аргументам.

– Я все понял, господин Тамбовцев, – вздохнул Берти. – Надеюсь, что в годы моего правления нам больше не придется воевать друг с другом. Хотя, как вы понимаете, многое зависит не только от меня…

Принц-регент тяжело вздохнул и встал, показывая, что наша беседа подошла к концу.

– Можете передать адмиралу Ларионову, – сказал он, – что мы готовы подписать предложенный вами договор в самое ближайшее время. И да хранит Господь нашу старую добрую Англию!

8 июня (27 мая) 1878 года. Вечер. Ирландское море. ТАКР «Адмирал Кузнецов», адмиральский салон

Присутствуют: командующий флотом Югороссии – адмирал Виктор Сергеевич Ларионов; канцлер Югороссии – Александр Васильевич Тамбовцев; командующий армией Югороссии – генерал-майор Вячеслав Николаевич Бережной; глава МИД Югороссии – полковник Нина Викторовна Антонова

Большие волны, бегущие откуда-то издалека, раскачивали огромный корабль. Это не было похоже на шторм, просто суровый океан показывал людям, кто здесь хозяин. «Кузя» своим форштевнем рассекал свинцово-серую воду, упрямо двигаясь к берегам Нового Света. Именно там должны произойти решающие события, которые изменят ход мировой истории на многие десятилетия вперед.

В адмиральском салоне авианосца собрались люди, которые по праву могли бы назвать себя демиургами – творцами новой реальности. Именно они разрушили Османскую империю, нокаутировали империю Британскую, а теперь готовились прикончить в зародыше еще не состоявшуюся Заокеанскую империю, в конце ХХ века ставшую единственной сверхдержавой мира.

Адмирал Ларионов внимательно посмотрел на сидевших перед ним людей. Познакомился он с ними всего лишь год назад. Но за это время произошло столько удивительных событий, что ему порой начинало казаться, будто знает он их много-много лет.

– Ну что, друзья мои, – произнес наконец адмирал, – а не замахнуться ли нам на Уильяма, понимаете ли, нашего Шекспира? То бишь прикинуть, как и что следует сделать, чтобы Соединенные Штаты Америки, даже если они и останутся на карте мира в изрядно усеченном виде, никогда уже не стали настолько мощной державой, чтобы всерьез угрожать безопасности России и Югороссии.

– Так мы вроде именно для того и следуем через Атлантику, чтобы помочь конфедератам переиграть Гражданскую войну, – пожав плечами, ответил генерал Бережной. – Или у вас, Виктор Сергеевич, имеются сомнения в успехе нашей экспедиции?

– Что вы, что вы, Вячеслав Николаевич, – адмирал отрицательно покачал головой, – в том, что новая армия Юга с нашей помощью уделает армию северян, как бог черепаху, у меня никаких сомнений нет. Меня интересует несколько другое – а что потом? Ведь, как сообщил нам Александр Васильевич, мы теперь будем иметь в Северной Америке свои территории, и нашими соседями станут Канада, САСШ и КША. А соседи иной раз бывают такие, что приходится ложиться спать, хорошенько заперев входную дверь на несколько замков и сунув на всякий случай заряженный револьвер под подушку. Не получится ли так, что нам снова придется повоевать с американцами, канадцами или теми же конфедератами, а то и со всеми сразу?

– Прогнозировать, Виктор Николаевич, дело весьма неблагодарное, – ответил Тамбовцев. – Я ведь не Нострадамус, не бабка Ванга и даже не цыганка с картами. В том, что соседи наши доставят нам еще немало хлопот, – в этом я ничуть не сомневаюсь. Только и мы не должны сидеть сложа руки. Надо активно отслеживать все политические процессы, происходящие и на Севере, и на Юге, и в случае необходимости принимать меры, вплоть до самых радикальных.

– Гм, – улыбнулась Нина Викторовна, – как это у вас все просто – пиф-паф, и вы покойники. Насилие должно быть соразмерным и дозированным. Впрочем, не мне вас учить. Я же лишь могу сказать, что в самое ближайшее время ни Юг, ни Север нам угрожать не будут. Юг – потому что конфедераты надолго запомнят, кто помог им получить свободу. Ну а Север – потому что янки еще не скоро придут в себя после военного поражения.

Что же касается тех канадских территорий, которые мы получим от Великобритании согласно заключенному с ней договору, то для Соединенного королевства они не представляют особой ценности из-за того, что земли те зело суровы и бесплодны, а людей, их населяющих, можно пересчитать по пальцам. Это уже потом, когда найдут золото на Юконе и Клондайке, туда ломанутся десятки тысяч золотоискателей – если мы им, конечно, позволим. Но, как поется в одной песне, «это лишь потом». А мы желаем знать, что будет сейчас.

– Тогда начнем по порядку, – произнес адмирал Ларионов. – Скажите, Александр Васильевич, что нам ждать от САСШ, после того как северяне потерпят окончательное поражение в войне с Конфедерацией и будут вынуждены признать отделение Юга?

– Поражение Севера в войне с Югом поставит жирный крест на всех мечтах идеологов «Сияющего града на холме», – развел руками Тамбовцев. – Ведь Юг всегда был для Севера внутренней колонией. Если кто-то считал, что Гражданская война началась в 1861 году только ради того, чтобы спасти от рабства несчастных негров, то он донельзя наивный человек. Северянам абсолютно было наплевать как на самих негров, так и на их свободу или несвободу. Больше всего они боялись отделения южных штатов.

Простой пример: южане продавали выращенный на их плантациях хлопок – продукт, который пользовался огромным спросом на ткацких фабриках той же Англии. Но продавали они его не напрямую, а через посредников, и, по странному стечению обстоятельств, именно тех, которые окопались на Севере. Эти же посредники скупали у плантаторов хлопок по сильно заниженным ценам. А промышленные изделия, произведенные в Европе, на Юг попадали опять-таки через Север, где перекупщики, наоборот, бесстыдно завышали на них цены.

Лучше всего дерибан Юга северными хищниками могут проиллюстрировать следующие цифры. Юг вывозил своей продукции на экспорт на 213 миллионов долларов в год, а Север – всего на 47 миллионов долларов. И еще – Юг обеспечивал 80 процентов всех налоговых поступлений в федеральную казну. При этом на Севере проживало 22 миллиона человек, а на Юге – всего 13 миллионов.

– Да уж, – покачала головой Антонова, – это самый настоящий грабеж. Кстати, насчет грабежа – во время Гражданской войны янки вели себя на захваченных территориях южных штатов как настоящие оккупанты. Грабили, насиловали, убивали. А потом, когда война закончилась, туча саквояжников набросилась на уцелевших в этой бойне южан и обобрала их до нитки.

А что произойдет, когда Север потеряет свою внутреннюю колонию? Да он моментально превратится в рядовое американское государство с недоразвитой экономикой и довольно отсталым сельским хозяйством. Но, с другой стороны, у него останутся замашки хищника, и оно будет пытаться проводить экспансионистскую политику. Если и не финансовую, то территориальную.

– Ну, допустим, – сказал генерал Бережной, – хотя это янки не так-то просто будет сделать. С КША и Югороссией они вряд ли снова захотят воевать. Напасть на Канаду – так у нас заключен договор с Британией о защите ее заморских владений. С Мексикой – сие вообще будет сделать затруднительно из-за отсутствия общей границы.

– Есть еще неосвоенные индейские территории, – подсказал Тамбовцев. – Это тысячи гектаров плодородной земли. Правда, федеральное правительство заключило с индейскими племенами договоры, согласно которым земли племен не подлежат отчуждению и продаже. Только нарушение американцами заключенных с ними договоров – их фамильная черта характера. Они соблюдают договоры лишь до тех пор, пока им это выгодно.

– Да, индейцам не позавидуешь, – кивнул адмирал Ларионов. – Уж они-то вполне по силам этим головорезам. Кстати, ведь и мы получим с передаваемой территорией Канады изрядное количество индейцев. Что с ними делать-то будем?

– А мы не будем придумывать велосипед, – усмехнулся Тамбовцев. – Просто вспомним опыт России, которая худо-бедно, но сохранила малые народности Севера. Приставим всех к делу. Тут все будет зависеть от того, на что эти дети природы способны.

Так, например, в нашей истории американцы приспособили индейцев-могавков в качестве монтажников-высотников. Те привыкли в своих горах лазать по кручам, словно дикие козы. И они оказались лучшими при строительстве знаменитых американских небоскребов. А если они захотят повоевать, то мы пошлем их к Вячеславу Николаевичу – он из них сделает бойцов экстра-класса. Конечно, у нас могавков не будет, но, полагаю, племена Скалистых гор дадут им сто очков вперед – у них горы и выше, и круче.

– Ладно, со своими индейцами мы как-нибудь разберемся, – сказал адмирал. – А вот с янки следует держать ухо востро. Надо не давать им усиливаться. В случае чего – давить в зародыше любую попытку начать экспансионистскую политику. На худой конец, при подписании мирного договора между Югом и Севером заранее вбить в него статью, запрещающую северянам иметь большую армию, и ограничить численность их военно-морского флота.

– А вот это правильно, – согласилась Нина Викторовна. – Думаю, что и конфедераты не будут возражать против подобной статьи договора. Тогда в случае нарушения сей статьи мы получим законное право вмешаться и потребовать от правительства США довести численность армии и флота до размеров, оговоренных в мирном трактате.

– Эх, хороши вы тут делить шкуру неубитого медведя, – проворчал Тамбовцев. – Курочка в гнезде, яичко – сами знаете где, а вы уже цыплят считаете. Давайте посмотрим, чем закончится эта война. Мне почему-то кажется, что в ходе боевых действий мы можем столкнуться с сюрпризами. И дай бог, чтобы они оказались приятными.

Все согласились с тем, что сказал Александр Васильевич. А адмирал вызвал вестового и велел накрывать на стол. Наступило время обеда, и неплохо было бы подкрепиться.

12 июня (31 мая) 1878 года. Вашингтон

Уильям Максвелл Эвертс, государственный секретарь Североамериканских Соединенных Штатов

Черный дворецкий с почтительным поклоном передал госсекретарю визитную карту на серебряном подносе и произнес:

– Господин Эвертс, к вам визитер.

– Эйб, – словно ощутив во рту вкус лимона, поморщился Эвертс, – ну сколько раз тебе говорить – когда я себя плохо чувствую, то никаких визитеров я видеть не хочу!

Эйб со строгим видом кивнул, лишь в глазах у негра заплясали чертики. Еще бы, мистер Эвертс вчера опустошил аж две бутылки лучшего виски из графства Бурбон в Кентукки. Где-то унции три во второй бутылке, правда, оставались, и Эйб лично мог засвидетельствовать, что виски был весьма и весьма неплохим. Да и на этикетке было указано, что производителем виски является семья Сэмюэлс. Да-да, та самая семья, которая сто лет назад изобрела этот самый бурбон… Видит бог, мистер госсекретарь никогда не помнил, оставалось ли что-то в бутылке у него или нет. Так что, состоя на службе у Эвертса, Эйб успел перепробовать и виски, и вина, и шампанское различных марок.

Конечно, мистеру президенту (закоренелому трезвеннику и ханже) данная слабость мистера госсекретаря пришлась бы далеко не по вкусу. Поэтому Эвертс позволял себе расслабиться и как следует выпить лишь тогда, когда чета Хейс уезжала из города. Например, вчера вечером. И потому-то он перед этим не спросил у Эйба, есть ли в его сегодняшней программе визиты. Сам же и виноват.