Kitobni o'qish: «Черные тропы»
Налетевший ветер качнул жестяной колпак фонаря, и причудливые сполохи света метнулись по кустам, на секунду осветив стену дома и ходящего вдоль нее часового. Блеснул кончик примкнутого штыка.
Часовой окинул взглядом тропинку, ведущую к дому, подстриженные кусты и темные окна здания. Все в порядке… Поправил ремень винтовки и зашагал дальше, совершая привычный обход здания.
И тогда задвигалось темное пятно, которое до того момента казалось продолжением тени, падавшей от большого дерева. Тень вытянулась, удлинилась и… распалась на две половинки. Меньшая часть тени скользнула в сторону дома и почти бесшумно скрылась в кустах. Не шелохнулась ни одна ветка, не зашелестела листва. Спустя еще пару минут от дерева донесся какой-то звук… упала ветка… или еще что-то подобное.
По песку заскрипели шаги часового, прошуршал по гимнастерке ремень снимаемой винтовки. Но выходить на открытое пространство постовой не стал… Прижался к углу дома и высунул оттуда голову, внимательно вглядываясь в кусты. Тихо… Однако он не торопился покидать свое укрытие, продолжая прислушиваться к темноте. Минута… другая…
Часовой пригнулся, рука его зашарила по песку… Бросок!
Что-то прошуршало в кустах – кто-то небольшой стремительно удалялся в сторону растущих неподалеку деревьев.
Ёж!
Или кошка…
Топота ног слышно не было, убегавший был совсем невелик ростом, иначе он неминуемо задевал бы ветки кустов, что могло вызвать куда больший шум при передвижении. Особенно – при быстром.
Успокоившийся часовой закинул винтовку за плечо и продолжил свой маршрут.
А на другой стороне здания тем временем тихонько скрипнула доска под окном. Умелая рука поддела ножом тонкий гвоздик и извлекла с привычного места штапик, удерживавший стекло в форточке. Второй…
Блеск вынимаемого стекла, чуть слышный шорох…
Проскрипел открываемый шпингалет, тонкая бечевка скользнула вниз. Секунда – и заранее завязанная петелька обхватила головку второго шпингалета. Толчок – распахнулось окно.
Темная фигура бесшумно перемахнула внутрь комнаты и тотчас же приладила на место вынутое стекло. Правильно – ходивший вокруг здания часовой мог заметить отсутствие привычного отблеска в окне. Рама бесшумно закрылась.
И точно – через пару минут по тропинке заскрипели шаги часового.
Поравнялись с закрывшимся окном… удалились… совсем стихли – он свернул за угол. Окно приоткрылось снова – вторая тень перемахнула внутрь комнаты.
Очутившись в доме, оба незваных гостя огляделись.
Комната оказалась безлюдной, только из-за стены доносилось неразборчивое бормотание – кто-то читал вслух. Но здесь людей не было.
Первый из визитеров прокрался к двери, приложил ухо к косяку, прислушиваясь. Но, кроме неразборчивого голоса из-за стены, ничего слышно не было.
Толчок – заперто!
В падавшей из окна полоске лунного света блеснул нож. Прочный клинок вошел в щель между дверью и косяком.
Еле слышный скрип… есть!
Коридор освещался только тем светом, который попадал туда из окон – преимущественно лунным. Имевшееся здесь освещение в настоящий момент было отключено.
Второй из ночных посетителей распластался на полу и взял на прицел ту дверь, из-за которой доносился голос чтеца. Первый же на секунду приподнялся – толстая булавка проткнула жгут проводов, проходивший по стене от выключателя к висящей на потолке лампочке.
Похлопав своего товарища по плечу, он осторожно двинулся по коридору.
Хрусть!
Предательски скрипнула доска под подошвой ботинка – страховавший товарища стрелок моментально обернулся. Первый из визитеров успокаивающе показал ему раскрытую ладонь – порядок! Доски скрипнули еще дважды – этот участок пола был уложен небрежно. Добравшись до нужной двери, он призывно взмахнул рукой – давай сюда.
Его товарищ поспешил на зов. Аккуратно отставив в сторону стоящую у стены швабру, он, в свою очередь, проскрипев досками, присел рядом с дверью.
– Чего так? – шепнул он. – Охрана-то в той комнате сидит.
– Пойдут в нашу сторону – доски заскрипят, услышим.
– А-а-а… ловко это ты придумал, Миха!
– Ну так!
Повозившись около двери, Миха отжал ее клинком в сторону, и оба визитера проникли в помещение.
Здесь окно уже было забрано решеткой, у стены стоял шкаф и несколько стульев. А рядом с письменным столом возвышался сейф. Впрочем, вскрывать его нужды не было – искомое должно было лежать в столе.
– Крышку стола приподними – язычок из пазов выйдет, – шепнул его товарищ.
– Угу…
Чуть скрипнул стол – и тотчас прошуршал выдвигаемый ящик.
– Есть папка!
– Назад его задвигай… долго не удержу.
– Момент… все – отпускай.
Спрятав папку за пазуху, Миха прокрался к двери. Здесь доски уже не скрипели, и шаги были почти бесшумными.
Он приложил ухо к двери… ничего подозрительного.
Обернувшись к товарищу и изобразив в воздухе двумя пальцами шагающие ножки, Миха осторожно толкнул дверь. Здешние петли тоже не скрипнули, когда он выскользнул в коридор, привычным движением вскидывая к лицу наган.
Бух!
Дверь?
О стену?
Но – почему так громко, я же ее еле-еле подтолкнул?!
Присев и разворачиваясь назад, он вытянул в ту сторону руку с наганом… и вывернутая сильным рывком, она потянула за собою и своего обладателя.
Бумс!
И оба незваных гостя столкнулись лбами!
Кубарем вкатившись назад в комнату, они врезались в стену под окном – и сверху на них пролился ледяной дождь. На подоконнике стояла банка с водой. От удара она упала – и холодный душ окатил обоих незваных гостей. Второй из них инстинктивно вскинул вверх обе руки, свободную и с наганом, закрываясь от льющейся сверху воды…
– Вот так и держи… – В проеме двери показался револьверный ствол. – А вздумаешь опустить…
Топот ног – в дверях показались бойцы дежурного наряда. Вспыхнули ручные фонари.
– Свет не зажигайте – коротнёт… – пробурчал кто-то из задержанных.
– Да ну? – в комнату зашел высокий мужчина в темном комбинезоне. – Отчего же?
– Я иголку в провода воткнул… около лампочки.
– Ларионов!
– Я, товарищ майор!
– Проверь!
– Сей момент!
Задержанных диверсантов подняли с пола, быстро обшарили, повытаскивав из их одежды всякие смертоубийственные штуки. Забрали папку и указали на стулья – садитесь.
Майор сел за стол, предварительно осмотрев ящик.
– Ну, голуби мои, где третий? В кустах сидит?
– Там…
– Гальперин! – повернулся хозяин кабинета к дежурному. – Давай, тащи сюда и того ухаря. И чаю нам завари, во рту пересохло…
Вытащив из кармана ключ, он убрал папку на место. Поставил на стол локти и оперся подбородком на скрещенные руки.
По коридору протопали шаги, и в дверях появился третий член диверсионной группы.
– Товарищ майор, курсант «Лихой» прибыл по вашему приказанию!
– Вольно, курсант. Присаживайся.
Тот, подтянув к себе стул, присел рядом с товарищами.
– разлюбезные мои, кто первым высказываться начнет? – майор покачался на стуле. – Как вы часового отвлекли – хвалю! А поподробнее?
– Кх-м… – прокашлялся «Миха». – Ну… это его идея была.
«Лихой» смущенно потупился.
– Да… сучок к веревке подвязали – я его и протащил по кустам. Вроде как шаги, но легонькие они – веса в той ветке-то? Понятно, что не человек – а кто? Часовой и насторожился. А раз он с одной стороны дома стоит да на кусты смотрит, другую сторону и не разглядеть ему. И не слышит он ничего… ну, почти ничего. Ребята и залезли…
– Стекло в форточку назад вставили – молодцы! Есть голова на плечах… А вот дальше… Как же вы так опростоволосились-то? Как меня зевнули?
Неудачливые похитители папки переглянулись.
– Что – непонятно?
– По коридору вы подошли… – неуверенно сказал третий член группы.
– По скрипящим доскам? Это как же?
Все трое смущенно замолчали.
– Пошли!
Майор вывел всю троицу в коридор, подвел к скрипучему участку пола. Здесь уже горел свет – булавку из провода вытащили.
– Как тут пройти можно? Чтобы доски не скрипели? Кто ответит – ставлю зачет!
– По подоконнику перелезть… – неуверенно предположил «Лихой».
– Да? – приподнял бровь майор. – Давай, продемонстрируй!
Но, увы, неоднократные попытки миновать скрипучий участок по подоконнику успеха не принесли.
– Это – мимо! Другие варианты будут?
«Миха» попробовал обойти это место по плинтусу – доски предательски скрипнули.
– Туда же. Еще.
Троица убито молчала.
– А по сторонам глянуть… Может, есть тут какая подсказка?
То же самое.
– М-м-да! – покачал головою хозяин кабинета. – А так?
На пол легла швабра. Быстро ступив на нее ногой, он одним скользящим шагом пересек «музыкальный» кусочек пола.
– Зачем тут швабре стоять? Уборка четыре часа как закончилась. А здесь воинская часть, бардак не допускается. Убрать ее должны были!
Курсанты только переглянулись.
– А банка с водой откуда взялась? И главное – зачем?
– Я руку поднял… – третий диверсант вздохнул. – По привычке, лицо закрыть. Плеснуло…
– И что? Не керосин ведь. Не страшно!
Курсант вздохнул.
– Да… Само оно как-то вышло.
– И в итоге оружие к потолку задрал. Чего я и добивался! Для того и банку именно в это место поставил, туда же вас обоих и толкал.
Майор вздохнул и покачал головой.
– В общем, так – незачет! А за придумку с веткой – молодцы! Завтра расскажете товарищам и покажете. Все! Свободны!
Утром того же дня
То же место
Поселок казался совсем небольшим. Одноэтажные, выстроенные по финскому проекту зеленые домики были почти незаметны среди деревьев. Рабочие, собиравшие дома, старались не трогать растущий здесь лес и вписывали строения в окружающий ландшафт очень искусно. Пришедшие после строителей бойцы выкопали чуть в сторонке несколько капониров, в которых разместились всевозможные склады и стрельбище. Чуть поодаль, в лесу и в оврагах, устроились учебные площадки, на которых происходило обучение всевозможным подрывным фокусам.
Маленькое поселение жило своей, замкнутой и незаметной со стороны жизнью. Да откровенно говоря – кому было ее замечать? Вся, весьма немаленькая по европейским меркам, территория находилась внутри большого полигона, на котором производились опытные стрельбы. Данный факт хоть нигде и не рекламировался, тем не менее, был хорошо известен окрестному населению. Поэтому желающих пособирать грибы и ягоды в данных местах как-то не наблюдалось. Жизнь, знаете ли, дороже… Никого не прельщала возможность ненароком заработать шальной артиллерийский снаряд.
Да и сама воинская часть, обслуживавшая полигон, тоже не проявляла никакого интереса к этому участку своего хозяйства. Есть там свои бойцы, порядок соблюдается… других дел, что ли, нет? Остались незамеченными и посты внутренней охраны, которые втайне от всех бдительно наблюдали, чтобы никто из посторонних не проявлял нездорового интереса к зеленым домикам и их обитателям.
Быстро примелькались и машины, изредка заезжавшие в небольшой поселок. Они стали совершенно обыденным явлением.
По узкой дорожке, почти совсем скрытой под кронами деревьев, майор подошел к строению, ничем не выделявшемуся среди окружающих домиков. Козырнув дежурному на входе, он постучался в одну из дверей.
– Разрешите войти?
Услышав ответ, решительно толкнул дверь.
– Добрый день, Александр Иванович! – привстав из-за стола, протянул руку начальник школы. – Присаживайтесь. Я как раз дежурного озадачил чаю принести. Вы ведь не завтракали еще?
– Здравствуйте, Михаил Николаевич. Нет, не успел. И от чая не откажусь, очень даже вовремя и к месту.
– Ну-с, чем порадуете, Александр Иванович? Как последняя группа сработала?
– Незачет.
– М-м-да… Печально. Как-то вот меня это не радует совсем…
Вошедший пожал плечами.
– А что тут скажешь? Нет, одна задумка у них очень даже неплохо получилась, не спорю. Но вот дальше… опять все по шаблону пошло. Из десяти групп семь лезут в здание через туалет! Понимаю, что удобно – окна разработанные, дверь все время не заперта… но думать-то головою нужно! Один раз сошло – ладно… Два, три… А дальше? Фокус со шваброй – его только одна группа разгадала, а с банкой – вообще никто. Вывести из строя освещение сообразили две группы. Правда, в одном случае ухитрились еще и керосин с дежурных ламп слить, учли и такую вероятность. Про прочие хитрости вообще молчу. И что? Как теперь с ними поступать? Не работает голова – хоть тресни!
– И какой же будет из всего этого вывод?
– К дальнейшему обучению рекомендую допустить шесть человек. Вот список, – гость положил на стол лист бумаги.
– Из восьмидесяти пяти?!
– Да. Нормальный процент… В мое время так еще хуже было.
– М-м-да… Хуже. Куда уж еще-то? И так курсантов всех персонально отбирали.
– По анкете?
– И по ней тоже.
Гальченко пожал плечами.
– Вы начальник – вам и решать.
Стукнула дверь, на пороге появился помощник дежурного.
– Товарищ старший майор! Вы распорядились насчет чаю…
– Давайте!
Боец поставил на стол горячий жестяной чайник с кипятком, на блюдечке разместился заварочный фарфоровый чайничек, рядом появились стаканы. Выйдя в коридор, помощник дежурного принес вазочку с печеньем и сушками, поставил на стол сахарницу и положил на блюдечко ложки.
– Угощайтесь, Александр Иванович, – кивнул хозяин кабинета. – Чем богаты…
– Благодарствую! – гость плеснул себе в стакан заварки. – Надо будет вам китайского чая достать. Там, знаете ли, такие штуки прекрасные бывают!
– Чай – это, конечно, неплохо… – отхлебнул из стакана начальник школы. – Но меня сейчас в первую очередь интересуют рабочие вопросы. Что с людьми делать будем? Где нам набирать новых курсантов, и кто это будет делать?
– Так я же предлагал! – всплеснул руками гость. – Давайте хоть деда Мишу послушаем, он ведь тоже на эту тему свои соображения имел.
– Разумно, – кивнул старший майор.
Нажав на кнопку звонка, приказал вошедшему дежурному пригласить инструктора по минно-взрывному делу.
Долго ожидать не пришлось, кабинет старого спеца находился в соседнем здании.
– Разрешите? – появился на пороге дед Миша.
– Милости прошу, Михаил Владимирович. Проходите, присаживайтесь… Чаю вот себе наливайте…
Пока сапер вдумчиво выбирал сушку поаппетитнее, Гальченко в двух словах ввел его в курс дела.
– Хм! А вы-то что хотели? – удивился Сиротин. – А ты, старый злодей, чего молчал?
Майор только руками развел.
– Все так и должно быть! – поднял дед палец к потолку. – Не подскажешь, знаток, кто там из французов высказывался на этот счет? Ну, относительно того, что…
– Только преступник может поймать преступника. Это? – вопросительно глянул на него Гальченко.
– Ну да!
– Эжен Франсуа Видок, создатель «Сюртэ Женераль».
– Во! А здесь кто курсантов отбирает? Отдел кадров? Небось по анкетам смотрят да по рапортам начальства?
– И так тоже, – кивнул начальник школы.
– А то вы не знаете, как эти рапорта пишут. Когда нет видимых причин человека в зад пинком поддать, однако ж и терпеть его у себя мочи уже нет. Вот его и задвигают – вверх! На повышение. А он, человек этот, вовсе к делу негодным себя и объявит! И кто виноват? Его прежний командир? А кому от того легче? Время ушло, силы потрачены… а выхлоп – ноль! Нет, я не спорю, диверсанты их них выйдут! Да нам-то вовсе не они нужны! Этим пущай другие занимаются. Поди и без того желающих вагон! Так?
– Так… – нехотя согласился старший майор. – Но мы-то что делать должны в такой ситуации?
– Искать надо таких людей. Вот он, – ткнул сапер пальцем в сторону Гальченко, – пусть и ищет. Знает ведь как! Да и… иного кого… тоже поискать стоило бы…
– Ты про Часовщика? – нахмурился Проводник.
– А что – другой кто на примете есть? Он скольких распознал? А? Молчишь? То-то…
– Где же его сыскать-то? Так на дно залег… Управление кадров его уж как только ни искало – без толку.
– Да уж – сумел! Мастерство – оно завсегда видно! А ты подумай. Мозгой пораскинь. Сам ведь прятаться можешь. А вас всех он и учил.
– Так он – мастер.
– А ты – школьник? Меня нашел ведь? А я и вовсе в заграницах пребывал.
– Так и он…
– Не-е-е… Он привязанность сильную к вам всем имел. Вспомни, как и кого он особо обихаживал? Имелись же такие, я-то помню!
Майор поставил на стол пустой стакан.
– А ведь ты верно говоришь, старый! Было такое…
– Вот и рой!
Выдержка из справки, составленной Управлением кадров НКВД СССР
Молин Петр Степанович.
Год рождения – предположительно 1884.
Место рождения – дер. Жилино, Вятского уезда.
Примечание: при проверке записей в церковно-приходской книге обнаружено, что страница с записью о рождении Молина отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского П. А., таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах она исчезла.
Родители Молина умерли в 1897 г. Дальнейшее воспитание получил в семье дяди Богрова Д. А, скончавшегося в 1904 г.
По имеющимся сведениям, в 1902 г. Молин П. С. поступил на службу в Брест-Литовскую таможню, где и находился до 1905 г. Никаких дополнительных сведений об этом периоде его деятельности не имеется.
В 1905 г. откомандировывается в распоряжение Отдельного корпуса жандармов. По другим данным – переведен в Хабаровское управление пограничной стражи. Никаких записей об этом в архивах Отдельного корпуса жандармов или пограничной стражи не найдено.
В обнаруженном письме крестьянина дер. Жилино Агафонова Д. П. имеется запись:
«… А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш – Молин Петька-то, помог. Денег дал да упросил народ за ними присматривать. И вдругорядь денег ишшо присылал. Чо ему, поди жандармам-то и платят нехудо, с таких-то доходов можно толику малую на дело доброе пожертвовать…».
В 1908 г. Молин направлен в распоряжение генерал-квартирмейстера, о чем обнаружена запись в соответствующих документах.
Официальная причина – обучение господ офицеров приемам и способам сокрытия вещей и бумаг, применяемых злоумышленниками при перемещении товаров и нелегальной почты через границу Российской империи.
В 1909 г. фамилия Молина П. С. встречается в документах Отдельного корпуса жандармов с пометкой – письмоводитель.
В 1910 г. Молин П. С. официально зачислен в списки личного состава 137-го пехотного Нежинского Ея Императорского Высочества великой княгини Марии Павловны полка в звании подпоручика. Об этом свидетельствует приказ по полку, подписанный его командиром – полковником Острянским Николаем Максимовичем.
В 1914 г. награжден орденом Св. Анны 4-й степени.
До 1915 г. присутствует в списках офицеров полка, но никаких сведений о прохождении им службы не имеется. Сослуживцы по полку не помнят офицера с таким именем и фамилией.
В декабре 1915 г. штабс-капитан Молин П. С. награжден орденом Св. Станислава 3-й степени и исключен из списков офицеров полка. Приказ подписан командиром полка – полковником Дроздовским Львом Антоновичем.
В дальнейшем никаких официальных документов о прохождении Молиным П. С. службы не имеется.
Оперативным путем установлено следующее:
1) Из воспоминаний бывшего сотрудника царской разведки – подполковника Остроумова Д. П.
«А учил нас всяким хитростям, которые контрабандисты и прочая шушера применяет, интересный такой человек. Звали его Петром Степановичем, фамилии нам не сообщали. Однако же между собою называли его наши преподаватели «часовщиком». По слухам, мастер он в этом был чрезвычайный! Любые часы, да и вообще – какой угодно механизм мог разобрать и починить. Часы многим ремонтировал, это да. Привычка у него имелась – ставил он на таких часах маленькую букву «м». Внизу, на циферблате, около цифры 6. И ходили те часы долго…».
2) Из материалов о ликвидации бандгруппы есаула Родионова Н. Г.
«При осмотре личных вещей убитого главаря банды были обнаружены часы фирмы «Мозер». На задней крышке часов имеется надпись, свидетельствующая о том, что указанные часы были заказаны генералом Кутеповым в 1924 г. и тогда же подарены Родионову. На циферблате часов, внизу, около цифры 6, черным красителем нарисована буква «м»…».
– Что вы на это скажете? – дождавшись, когда Сиротин положил на стол бумаги, поинтересовался начальник школы.
– То и скажу, здесь он.
– Но как же так? Часы подписаны именно им – на фото видна буква «м». Часы сделаны за границей, в двадцать четвертом году. Тогда же или чуть позже попали в руки к Молину… Он был в это время там же! Какие у вас имеются основания утверждать обратное?
– Вот всегда так… – покачал головой сапер. Повернулся к Проводнику. – Ты же заметил уже, не прикидывайся! Давай, излагай! Я так связно не умею.
Тот смущенно кашлянул.
– Видите ли, уважаемый Михаил Николаевич, а ведь именно этих-то материалов я и не читал! В смысле – в полном объеме. А так – и раньше бы среагировал.
– Да на что же?
– На это… – палец майора отчеркнул строчку. – Прочтите…
– «…При проверке записей в церковно-приходской книге обнаружено, что страница с записью о рождении Молина отсутствует. По показаниям настоятеля прихода Лозовского, таковая имелась, но он ничего не может пояснить о том, когда и при каких обстоятельствах она исчезла…».
– Ну и что? Это давно известно…
Оба инструктора переглянулись, сдерживая улыбки.
– Именно так, – кивнул Гальченко. – И настолько очевидно, что никто даже не удосужился спросить себя – а зачем убегающему за кордон офицеру тайком уничтожать именно эту страницу? Чем она ему мешала?
– Ну… – озадаченно нахмурился старший майор. – Да… черт его знает!
– А никто не поинтересовался – один ли ребенок родился в семье? Были ли у Молина братья и сестры?
– Э-э-э… думаю, что нет, не интересовались. Я выясню…
– Не нужно! – отмахнулся рукою сапер. – Это известно. Была у него сестра, Анечкой звали. Красивая такая девушка – я фотокарточку видел. Вот ее-то он и прятал.
– Но зачем? Что ей могло угрожать?
– «Часовщик» был очень к ней привязан. Берег и защищал. У нее случилось несчастье – ногу повредила и ходить долгое время не могла. Так и осталась хромоножкой навсегда. Так он ее выгуливал, в театры вывозил, в синематограф, когда очередную новую фильму крутили. Нет, Михаил Николаевич, Анечку Степаныч не бросил бы!
– Ну… хорошо… Согласен. Мало ли у нас в стране симпатичных хромоножек? Думаю, как минимум несколько тысяч можно отыскать довольно быстро. В одной только Москве. И что прикажете с ними делать? Расспрашивать каждую о пропавшем брате-жандарме? Смеетесь?
– Нет! – возразил Гальченко. – Незачем… Мы и так уже знаем, где его искать.
– Тоже в документах нашли?
– Угу! – энергично закивали оба инструктора. – В них…
– Да их же уже просматривало огромное количество людей…
– Совершено верно – просматривали, – согласился майор. – Но надо-то было – читать!
Сбитый с толку начальник школы озадаченно на него воззрился.
– Вот их, – отчеркнул ногтем еще один абзац в тексте Гальченко, – искал хоть кто-нибудь?
Проследивший за его пальцем Чернов остановил глаза на бледной строке документа…
«… А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш – Молин Петька-то, помог. Денег дал…».
– Они все росли в одном селе. И сестра «Часовщика», когда приезжала летом в деревню, всегда принимала в их воспитании самое горячее участие. Да они и жили в доме Молиных! – поднял палец к потолку Сиротин. – Их-то – сгорел дотла! Он сам мне об этом и рассказывал тогда, смущался. Казалось ему, что неправильно как-то они оба поступают… Больше можно было бы сделать, да… А у Степаныча в селе был авторитет… как же – офицер! Так что, товарищ Чернов, надо искать эту семейку. Где-то там рядом и «Часовщик»…
Нарком внутренних дел поднял глаза от документа.
– А что вы, товарищ Чернов, думаете по этому поводу?
– Свое мнение, товарищ народный комиссар, я уже изложил в рапорте…
– Я прочел, – кивнул Берия. – Вы не снимаете с себя ответственности, это похвально. Да. Но в данный момент меня интересует совсем другой вопрос… Я склонен поддержать мнение ваших инструкторов. Они оба – люди знающие и опытные. Но где у нас гарантия, что их метод поиска и подготовки людей есть наилучший? У вас, товарищ Чернов, такая уверенность есть?
Нарком предостерегающе поднял палец, предупреждая ответ собеседника.
– Нэ торопись, дорогой! Подумай, Михаил Николаевич – я никого не подгоняю.
Собеседник на секунду замер, сосредотачиваясь.
– Уверен, товарищ народный комиссар.
– Добро! – кивнул Берия. – Тогда тебе и карты в руки, работай! О результатах доложишь лично! Проводив взглядом посетителя, нарком некоторое время барабанил пальцами по столу. Потом надавил кнопку.
В дверях почти бесшумно материализовался секретарь.
– Найдите мне этого доцента… как там его… Благова.
Аппарат НКВД сработал быстро. Уже через два часа тот, чья фамилия только что прозвучала, сидел напротив стола, ерзая на удобном, но в данный момент весьма неуютном, сиденье. Не каждый день приглашают к таким людям…
– Да вы чай пейте, – покровительственно сказал хозяин кабинета. – Лимон кушайте – это свежий, хороший – где еще такой найдете?
– Спасибо, товарищ народный комиссар.
– Да не за что, – благодушно кивнул Берия. – Я вас, собственно говоря, зачем позвал?
– Даже и предположить не могу…
– А все просто! Вот это, – нарком выудил из ящика стола тонкую папку с красиво оформленной обложкой, – ваша работа?
Доцент кивнул.
– Моя…
– Вот! – удовлетворенно кивнул хозяин кабинета. – Об этом-то мы и поговорим… не спеша.
Он раскрыл папку и выложил на стол несколько листов бумаги.
– Признаться, я с некоторым удивлением это прочел… Не то чтобы вы писали здесь совсем уж невозможные вещи, нет. Кое в чем я даже с вами согласен. И выкладки ваши тоже весьма интересны, да… Но вы ведь не имели доступа к личному составу воинских частей?
– Имел. Глеб Иванович в свое время распорядился на этот счет. И даже документ соответствующий выдал.
Берия заинтересованно приподнял бровь.
– То-то я и смотрю… Хм! Понятно теперь, откуда у вас такие данные. А приказом он это не оформил, да… Ну да ладно. Не про то разговор. У меня к вам есть конкретный вопрос.
– Слушаю вас, товарищ народный комиссар.
– Вас, негласно, разумеется, прикрепят к группе весьма интересных товарищей. Нет, это не враги! Это наши сотрудники, выполняющие определенную работу. Мне хотелось бы, чтобы вы, используя свои наработки, попытались проанализировать тех людей, которых эти товарищи станут отбирать для своих целей. Насколько они соответствуют вашим критериям? Чем именно руководствуются наши сотрудники, отдавая предпочтение тому или иному кандидату? Мы в таком серьезном деле не можем всецело зависеть от каких-либо личных впечатлений – данную работу необходимо поставить на строго научную основу. Вы согласны?
Доцент кивнул.
– Разумеется, товарищ народный комиссар, я приложу все свои усилия! Но… как и в каком качестве я буду там присутствовать? Да и на службе…
– Не ваша забота. С вашим директором никаких проблем не возникнет. Ему позвонят. А вот с участием в группе – подумаем. В любом случае – это вас волновать не должно. С вами постоянно будет присутствовать наш сотрудник, старший лейтенант госбезопасности Коротаев. Все вопросы – к нему. Все ясно?
– Да, товарищ народный комиссар.
– Как много времени требуется на сборы? Вам будет нужен еще кто-нибудь из сослуживцев?
– Разве что… стенографист не помешал бы. Писать много приходится, а у меня пальцы обморожены еще в детстве, медленно это получается.
– Это решим. Еще что?
– Да… все вроде бы…
– Вы женаты?
– Да… но какое это имеет отношение …
Нарком нажал кнопку звонка. На пороге появился секретарь.
– Коротаева ко мне! Прикрепить семью товарища Благова к нашему спецраспределителю. На время его командировки они ни в чем нуждаться не должны.
– Нас только двое… – смущенно пробормотал доцент.
– И что? Ваша жена работает?
– Да, воспитательницей в детском саду.
– Понятно. Отправляйтесь домой, готовьтесь. Выезд завтра, в девять часов утра. Жене скажете – служебная командировка. Все остальное ей объяснят наши сотрудники, которые станут привозить паек. Не задерживаю вас более.
С появившимся через несколько минут старшим лейтенантом Берия был немногословен.
– Опекаете товарища Благова. Оказывать ему всевозможное содействие и помощь – какую ни попросит. Все инструкции получите сегодня, к восемнадцати часам. После прочтения пакет вернуть курьеру. Вопросы есть?
– Нет, товарищ народный комиссар.
– Имейте в виду – товарищ Благов, хоть и работал с нашим ведомством ранее, многого попросту не знает и не понимает. Не стесняйтесь ему подсказывать, это нормально.
– Ясно, товарищ народный комиссар.
– Официально вы представляете ХОЗУ НКВД. На время командировки получите соответствующие документы и официальное предписание. Все вопросы, от кого бы они ни исходили, туда. На месте будут знать, что и кому ответить. Выезд завтра – в девять часов, машина прибудет за вами к восьми. Забираете товарища Благова – и в путь! Все, больше вас не задерживаю.
Когда за Коротаевым закрылась дверь кабинета, нарком снова придвинул к себе папку.
– Вот, значит, как… Ай да товарищ Бокий! Хитрован ты наш… На чем сидел! И ведь ни словом не обмолвился.
Совершенно секретно
Начальнику УНКВД Ярославской области
капитану госбезопасности тов. Носову М.А.
Приказываю, под Вашу личную ответственность, оказать всемерное содействие специальной группе ГУГБ, выполняющей задание особой важности в г. Ярославле. Обеспечить группу автотранспортом и создать условия для нормальной работы. Прикрепить постоянного сотрудника для решения возникающих в процессе этой работы задач. Обо всех нештатных ситуациях, связанных с деятельностью группы, докладывать мне лично.
Начальник Главного управлениягосударственной безопасности НКВД СССРкомиссар государственной безопасности 3-го ранга Меркулов В. Н.
– Вот что, Петр Федорович, – Коротаев закончил осматривать выделенное группе помещение и присел на стул. – Нам с вами работать долго, поэтому вы уж как-то сориентируйте меня в основных вопросах.
– Олег Дмитриевич? Я ничего не перепутал? – присев на другой стул, в свою очередь поинтересовался доцент.
– Все так.
– А разве товарищ нарком вас не информировал подробно? Мне – так целую инструкцию прочли!
– Он дал мне ориентировку на наших фигурантов и предупредил, что я всегда, в любое время дня и ночи, обязан быть в курсе того, что они делают и где находятся. Разумеется, это касается и вас – данную информацию я должен предоставлять вам постоянно. Сообщать об их контактах – служебных и внеслужебных. Опрашивать при необходимости людей, с которыми они станут контактировать. Выполнять все ваши поручения, касающиеся их деятельности. Так вот, мне хотелось бы, пусть и в общих чертах, понимать характер этих поручений.
– Угу… – Благов почесал переносицу. – Да здесь, в общем-то, нет никаких особенных секретов… Мне необходимо понять, кого и по каким требованиям они отберут. Понять характер этих требований и критерии, которыми они руководствуются.
