Hajm 261 sahifa
1846 yil
Кто виноват?
Kitob haqida
«„Кто виноват?“ была первая повесть, которую я напечатал. Я начал ее во время моей новгородской ссылки (в 1841 г.) и окончил гораздо позже в Москве.
Правда, еще прежде я делал опыты писать что-то вроде повестей; но одна из них не
Разумеется, что я не сладил со своей задачей, и в моей неоконченной повести было бездна натянутого и, может, две-три порядочные страницы. Один из друзей моих впоследствии стращал меня, говоря: „Если ты не напишешь новой статьи, – я напечатаю твою повесть, она у меня!“ По счастью, он не исполнил своей угрозы…»
Этот роман совершенно не заслуживает низких оценок. Возможно, людям, выросшим на «Камеди клаб», не разглядеть тонкий юмор автора при описании им характеров и поступков персонажей. Однако, я соглашусь с барышней, оставившей отзыв ранее: такие произведения стоит перечитывать хотя бы для получения удовольствия от слога автора. Кое в чем он напомнил мне «Ярмарку тщеславия» Теккерея.
Конечно, «Кто виноват?» произведение не юмористическое, и вопрос, вынесенный в название произведения, автор безапелляционно ставит перед своим читателем. Почему люди умные, стремящиеся к высоким идеалам, не могут найти себя в жизни? Почему любящие и преданные женщины вынуждены страдать? Почему судьба сталкивает лбами вполне достойных людей? Почему люди недалекие, погрязшие в своих пороках, ведут вполне сытую и довольную жизнь, да еще решают судьбы других? Роман написан в эпоху, когда в России еще было крепостное право, однако вопросы можно задавать и ныне.
Чудесно! Не знала, что у Герцена было такое изумительное чувство юмора! Читала взахлеб и удивлялась сама себе! Думаю, что захочу перечитать «Кто виноват?» вновнь.
Невероятно трогательная история о трёх несчастных людях. Герцен задаёт читателю вопрос: «Кто же виноват, что они несчастны?» Обязательно прочитайте, если любите драматично и с философией о любви.
Рассказ оставляет противоречивые чувства, но стоит к прочтению. Автор очень живо описывает героев, за несколько страниц раскрывая предысторию и интересные моменты их жизни. По стилю написанное от части похоже на труды Толстого, от части на Тургенева. Концовка однозначно оставляет пищу для размышлений
грустно, а виноват то кто? ответа нет ни у кого. внутри чувства, куда их деть? мне кажется, вопрос, что делать, тут также уместен
души. Девушка или с самого начала так прилаживается к окружающему ее, что уж в четырнадцать лет кокетничает, сплетничает, делает глазки проезжающим мимо офицерам, замечает, не крадут ли горничные чай и сахар, и готовится в почтенные хозяйки дома и в строгие матери, или с необычайною легкостью освобождается от грязи и сора, побеждает внешнее внутренним благородством, каким-то откровением постигает жизнь и приобретает такт, хранящий, напутствующий ее. Такое развитие почти неизвестно мужчине; нашего брата учат, учат и в гимназиях, и в университетах, и в бильярдных, и в других более или менее педагогических заведениях, а все не ближе, как лет в тридцать пять, приобретаем, вместе с потерею волос, сил, страстей, ту ступень развития и пониманья, которая у женщины вперед идет, идет об руку с юностью, с полнотою и свежестью чувств.
в берлоге-то своей и делается хуже зверя… К
ничего на свете нет оригинальнее и разнообразнее биографий неизвестных людей
В этой девице было много странного: с лицом, полным энергии, сопрягались апатия и холодность, ничем не возмущаемые, по-видимому; она до такой степени была равнодушна ко всему, что самой Глафире Львовне было это невыносимо подчас, и она звала ее ледяной англичанкой, хотя андалузские свойства генеральши тоже подлежали большому сомнению.
Неуменье жить в настоящем, ценить будущее, отдаваться ему – это одна из моральных эпидемий, наиболее развитых в наше время.
Izohlar, 8 izohlar8