Былое и думы. Детская и университет. Тюрьма и ссылка

Эта книга не похожа ни на одну книгу, она меня потрясла, она изменила мое мышление, дала прочувствовать Россию девятнадцатого века, почувствовать дух революции и идей подобных ей. Книга очень длинная, объемная, полная содержания, историй, жизни Александра Герцена. Герцен всю свою жизнь боролся с несправедливостью, с устойчивой леностью мышления, он отдавал всего себя на растерзание, но оставался при этом очень хорошим, порядочным человеком. Его отец лично разговаривал с Наполеоном, знал императора Александра, служил в военной службе. Младенчество Герцен встретил в период войны с Францией 1912 года. Все его детство проистекало в деревни. В детстве у него не было друзей, хотя он и дружил с дворовыми ребятами. Когда она поступил в университет, у него появились приятели, они образовали собственный круг общения, в котором было много известных и не очень писателей, например его лучший друг Огарев. С Огаревым он дружил очень плотно, хотя и жизнь их часто разлучала. Герцена отправили в ссылку из-за политических идей, сначала в Пермь, потом в Вятку, после во Владимир. Его жена Наталья, была очень больной и хрупкой женщиной. Постоянная болезнь, смерть ребенка, а также измена Герцена очень сильно ее травмировали. Эта книга дает понять, что человеку свойственна борьба, у Герцена эта была борьба за свободу слова. Эта свобода слова заставила императора Николая отправить Герцена в ссылку дважды. Когда я бралась читать эту книгу, я заранее знала, что она очень объемная. Но я не думала, что растяну ее на полмесяца и, что мне будет сложно ее читать. Почему сложно? Потому, что в этой книге настоящая жизнь русского человека, сначала на родине, а потом в эмиграции. И эта жизнь полная борьбы, смелости, любви к своей отчизне, она – жизнь, дает понять, как тяжело жить, когда за тобой постоянный контроль. Эмиграция Герцена была наполнена той грустью, когда чувствуешь, что нигде нет тебе приюта. Так и у него было. Он ездил то во Францию, то в Италию, то в Англию. И нигде не мог пристроить себя, поймать тот ритм жизни, где по-настоящему хорошо. Книга Герцена «Былое и думы» о том, что каждый человек имеет право на свое мнение. Что ни смотря, ни на что, нужно оставаться, прежде всего, человеком, не врать себе самому. А вот вокруг политической жизни императора Николая, была одна ложь, фальшь, интрига. Он везде, во всех видел врагов своего правления. И наказывал бедных, ни в чем не повинных людей, которые отправлялись на каторгу, на позор, в круг таких же несчастных людей. И как сказал Герцен, обычный крестьянин не в праве себя защитить, и поэтому его наказывают, секут, бреют бороду, и накладывают другие наказания. Наказание императором дворян, эта ссылка в дальние города, наказание людей сословия поменьше, уже в острог, в Нерчинск. У меня нет никаких революционных идей после этой книги. Но я поняла, как жестоки, бывают рамки контроля над человеком. А ещё знаете, я подумала, что Герцену надо было родиться попозже, и попасть во время становления советского союза, в 1917 год, когда революция захватывала всю страну. Тогда Герцена бы поняли, и не обвиняли его идеи, книги, журналистику зловредной для правительства. Но я думаю, сам Ленин читал эту книгу, и другие революционные личности. По мне же, книга очень содержательная. Хоть и очень длинная, но всё же она заслуживает хорошей оценки, я думаю.

Честно говоря, это уже второй подход к книге. Первый был лет 17-18 назад, когда надо было читать отдельные главы в рамках курса русской литературы 19 века в университете. Тогда почему-то книга запала в душу. Собиралась я долго, но дошла! Сложно сказать, чего в книге больше - былого (мемуарная часть) или дум (философские размышления), но в целом она выглядит очень гармонично. Иной раз автор описывает всё, как помнит, иной раз больше ударяется в отвлеченные размышления, описывая многих людей, с которыми столкнулась его жизнь. Темп повествования плавный, так и предлагает поразмышлять вместе с автором.

Неужели же нет никакого мерила истины, и мы будим людей только для того, чтобы им сказать пустяки?

Впервые с этой книгой я "познакомилась" больше четверти века назад в старших классах школы, тогда она была внесена в школьную программу. К счастью, не в обязательную ее часть, и наша мудрая филологиня, вполне понимая, что пятнадцатилетние оболтусы ни за что не оценят этот великолепный "кирпич", ограничилась чтением отрывков из учебника. За что я ей искренне благодарна, ибо мемуары не стоит читать малолеткам, они писаны не про них.

Если отринуть славословия, обычно свойственные филологам... Что же такое "Былое и думы" для современного читателя? Как мыслитель, Герцен слабоват. Несмотря на многие интересные мысли, встречающиеся в его мемуарах, никаких прорывов в мировоззрении они не сделают. Да он и сам признает, что теоретически ведом, что позицию касательно мироздания выбрал еще в юности, не особо обдумывая. Атеизм, социализм и даже представления о российской истории - всё это принималось на веру, и только потом яростно доказывалось в прокламациях. В "Былом и думах" только отзвуки этой борьбы. Можно ли считать "Былое и думы" блестящим литературным произведениям? Тоже нет. Композиция рыхлая, язык замусорен иностранными словами даже там, где существуют русские аналоги, позиция автора временами весьма сомнительна. Лично мне, например, было крайне неприятно читать об отношениях Герцена с его Natalie, которую он якобы любил, однако при случае изменял то с служанкой, то с замужней женщиной и не стеснялся признаваться ей в этом (вообще, отношение к женщинам той "элиты" революционных течений, что описана в "Былом и думах," довольно мерзкое). В то же время Герцену несомненно удаются описания природных явлений в сочетании с чувствами, которые они вызывают; в "Былом и думах" есть моменты, не просто берущие за душу, а реально вызывающие мурашки по коже.

Что же в остатке? Исторический источник, свидетельство очевидца, и этого у "Былого" не отнять. И дело не только в портретах выдающихся общественных деятелей XIX века, но и в описаниях всей "передовой" российской или эмигрантской тусовки, позволяющей осознать, что... всё было не совсем так, как нам пытаются внушить учебники. Честно, когда Герцен описывал свою ссылку в Новгород, я читала и думала - сошлите меня, а? Я бы с удовольствием послужила немного советником Новгородского губернского правления, управляющим 2 отделения... Нам, внукам Октября, позицию эту понять и принять сложно, хотя... Всё это чертовски похоже на современное "за МКАДом жизни нет". Зато становится вполне понятно, почему все эти революционэры из аристократии терпели поражение. Прав был Ленин, они были страшно далеки от реальной жизни.

И все же - поклон Александру Ивановичу за искренность, пусть даже не без попыток себя приукрасить. XIX век задержался на страницах "Былого и дум". Одно обидно - книга мне досталась с лакунами, я этого не знала, когда покупала; кто-то решил за меня, что мне стоит читать, а чего не следует. Боюсь, мне не хватит жизни повторить попытку, так что - минус еще полбалла за издание. Но прочесть всё равно стоило.

Сердце отстает, потому что любит, и когда ум приговаривает и казнит, оно еще прощается...

Herr ♥ 'en

Без лишних слов: настольная книга. Когда из жизни ушел один близкий мне человек, великий Артур Шопенгауэр примирял меня с миром в "Афоризмах житейской мудрости", а Александр Герцен в "Былом и думах" хоронил Natalie, свою жену. И это совпадение, наша похожесть сыграли немалую роль в моей симпатии к одному из ярчайших публицистов второй половины 19 века. И да, он, конечно, больше публицист, чем писатель; даже в мемуарах. Верным единожды избранным идеалам Александр Иванович, хотя и гораздо более скептичный к концу жизни, остается на всем ее протяжении, а это не может не заслуживать моего уважения.

Его упрекают за пристрастность, но разве он ставил перед собой задачу объективного историка? Нет же, у человека были твердые политические убеждения. Его упрекают за тщеславие, за чрезмерный интерес к собственной персоне, но позвольте, о ком же, как не о себе любимом, большей частью говорить в мемуарном произведении?

Если не о достоинствах автора, а о самом тексте, то: язык. Виртуозное владение русским литературным языком. По крайней мере, несмотря на частые вмешательства инородных слов и вообще языковые нормы более чем на 1,5 века старше, чтение далось мне легко, да еще и доставило удовольствие. Кроме того, конечно, история: "мы - последние этого века, мы великой надеждой больны..." - как писал один поэт. Искренне поражаешься тому, как эти люди, Герцен и ему подобные, успевали быть так страстно увлеченными в мире происходящим, а кроме того - заводить семьи, растить детей, дружить, путешествовать... И это не при интернетах и самолетах, а при письмах и экипажах.

И отдельно, под конец, хотелось бы отметить талант Герцена в создании литературных портретов: истый француз Гюго, героический сын Италии Гарибальди, великий английский мечтатель Оуэн, наш замечательный критик Белинский... и еще многие-многие - указатель имен в каждой книге составляет не менее десятка страниц.

P.S. И трогательная сцена клятвы Герцена и Огарева на Воробьевых горах. Факт небезызвестный, но как здорово узнать из первых уст!

«Не любит романский мир свободы, он любит только домогаться ее; силы на освобождение он иногда находит, на свободу – никогда»

Эту цитату я выкопал из замечательного автобиографического произведения Герцена уже в зрелые годы, и до сих пор поражаюсь насколько она точна и современна. И подобных мудрых мыслей у него множество. Когда же я столкнулся с Герценым впервые в рамках школьной программы, то пробежал это толстый том наискосок, что не оставило в моей тогда полупустой голове практически ничего,хотя сочинение по этой теме написал вполне прилично, надергав умных предложений из вспомогательных источников. Подвигла меня вновь прочитать уже по-настоящему "Былое и думы" статья В.И. Ленина "Памяти Герцена", написанная им в 1912 году и, особенно, следующее выражение:

Чествуя Герцена, мы видим ясно три поколения, три класса, действовавшие в русской революции. Сначала - дворяне и помещики, декабристы и Герцен. Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа. Но их дело не пропало. Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию. Ее подхватили, расширили, укрепили, закалили революционеры-разночинцы, начиная с Чернышевского и кончая героями “Народной воли” Шире стал круг борцов, ближе их связь с народом. “Молодые штурманы будущей бури” - звал их Герцен. Но это не была еще сама буря.

На этот раз я уже не зевал от скуки, а с напряженным вниманием вбирал в себя "думы" одного из просвещенных людей в России,вынужденного жить за границей,чтобы иметь возможность оттуда доносить правду до русского народа. Это был реальный "колокол". Вместе с тем, некоторые мысли писателя я не воспринял, например, его приверженность к либерализму и заискивание перед царским правительством.