На самом деле поднятая Александром Грином проблема морального невольного отторжения окружающим обществом физического урода горбуна богатого купца Гарта никогда не потеряет своей актуальности в силу самих особенностей человеческой психики и , следовательно, жизнь для людей с ярко выраженными признаками физического уродства требует особого мужества, а если они к тому же обладают по несчастью тонкой и возвышенной душой, такая жизнь вполне может перетвориться на душевный ад.
Было бы очень легковесно обрушиваться на всех приглашенных на вечеринку поэтов, писателей, художников и прекрасных женщин с бранью и обвинениями их в неблагодарности, толстокожести, чванстве и эгоизме, хотя частично эти обвинения и заслуженны, но дело не только в этом.
Если мы посмотрим на историю мировой культуры в целом, на духовную историю человечества, на то, как человек, начиная с первобытного времени и заканчивая нынешним веком, вырабатывал в себе чувство прекрасного и стремился выразить его в наскальных рисунках древних животных, в гляняных изображениях богов, мраморных изваяниях стройных и красивых юношей и девушек, в творениях зодчих, живописцев, архитекторов, скульпторов, писателей, поэтов, драматургов, менестрелей, в том, как воспринималась природа во всем ее многообразии, животный мир и так далее, мы увидим, что эстетическое восприятие мира имманентно в целом человеку как таковому, хотя, безусловно, и по сей день существуют люди духовно не развитые, которые не ощущают, не чувствуют гармонию, гармоничность мира, будь то мир музыки, математики, шахматной игры, человеческого тела или горной гряды и спокойной глади моря под лазурным небом.
Таким образом, независимо от полезности или бесполезности этой гармоничности мира, этого совершенства пропорций и правильности и чистоте линий, человек получает удовольствие и наслаждение от того, что видит, слышит, обоняет, чувствует, переживает, ощущает и думает. Это удовольствие составляет одну из главных радостей жизни.
И оно чувственно, потому что базируется на эмоциях, на чувствах.
Эмоции в жизни любого существа играют определяющую роль, потому что являются как бы базовой составляющей, на которой уже далее возвышаются интеллектуальные надстройки и потребности.
Ведь еще первобытному человеку нужны были не только еда, вода, одежда, жилище, безопасность и продолжение рода, но и зведное небо над головой.
Вся культура человечества произошла от этой потребности в красоте и способности чувствовать и передавать красоту окружающего мира и его гармоничность.
Но эстетическое восприятие мира означает еще и неудовольствие от созерцания каких-то негармоничных, или дисгармоничных, форм бытия.
Человечество инстинктивно стремится не думать о смерти, разрушениях, старости, немощи, всем том, что привносит в его жизнь разрушение и упадок, хотя культура посвящает изучению этого много времени и внимания, но это одновременно и отталкивает и притягивает.
Такой же феномен притягивания-отталкивания в человеческой культуре вызывает и физическое уродство как антипод физическому совершенству и физической красоте.
Люди, как и все сущее, приходят и уходят, они расцветают и увядают, а немощь и беспомощность рано или поздно являются неотъемлимым признаком старости.
Но все же старость не так безобразна, как физическое уродство людей не старых, а молодых или зрелых, и особенно остро люди реагируют на горбунов, здесь, очевидно, сказывается какой-то подсознательный механизм в стремлении того, что человеческое тело должно быть пропорционально и гармонично как в целом, так и в отношении между своими отдельными частями.
Но все люди разные и не существует никакой зависимости между душой человека и его физическим уродством.
Внешне человек может своим физическим обликом вызывать даже внутреннее содрогание у смотрящих на него, а в душе быть тонким и душевно ранимым человеком.
Также бывает, что за внешней угрюмостью человека, его нелюдимостью и неулыбчивостью скрывается нежная душа романтика и поэта.
Таким, кстати, и был сам Александр Грин, хотя на некоторых фотографиях он выглядит не просто симпатичным, а даже довольно красивым.
Поэтому, возможно, и горбун Гарт, угрюмый, неразговорчивый, некрасивый, даже страшный и мрачный, был в некотором роде альтер эго самого писателя, а вся описанная вечеринка неким символом, неким знаком взаимотношений писателя с окружающими его собратьями по художественному цеху.
Из литературы мы можем вспомнить знаменитых физических уродов, которые очень страдали из-за своего физического уродства, их жизнь буквально превращалась в ад, это, конечно, Гуинплен из "Человека, который смеется" и Квазимодо из "Собора Парижской Богоматери", в обоих случаях автором произведений был Виктор Гюго.
Герой рассказа Александра Грина хотел приобщиться к миру художественной богемы и прекрасных женщин, он рассчитывал хотя бы на дружеское общение с ним, но в ответ получил равнодушное игнорирование собственной персоны, сближение не состоялось, и тогда произошел этот эмоциональный взрыв подобно взрыву вулкана, который поразил всех присутствующих.
Грин передает это событие как очевидец, как один из приглашенных. Заканчивает он рассказ так:
Из большого, искривленного рта летел крик, похожий на рыдание, и стон, похожий на смех. Он вздрагивал и бороздил душный, пьяный воздух, как вспугнутый табун лошадей бороздит пышную, желтую рожь. Это кричал горбун, и весь отдельный кабинет кричал вместе с ним, безобразно и жутко. – Подойдет ко мне и улыбнется мне, а не вам улыбнется, псы!.. Не потому, что я богат!.. Не потому, что жалко меня!.. Но поймет незлобие мое, мое «Пусть!» поймет!.. Что нет во мне злобы к вам! И сядет!.. Сядет, и заговорит, и будет мило шутить… и смотреть будет так ласково, так спокойно!.. И будет думать, что обманула меня!.. Ха!.. А я скажу ей: «Не надо!.. Я одинок – но не надо! Мне больно – но не надо!.. Пощадите меня!.. Пусть будет вам хорошо – целуйтесь, пейте, – вы поняли меня!.. И за это, за это – спасибо вам!..» Эй, вы! Я вывернул перед вами свой горб – плюньте в него!.. Пусть будет и красота, и цветы, и солнце, и гибкие, стройные члены, и любовь!.. И жизнь пусть будет, сладкая, страшная жизнь, если поняла она мое… одно слово мое поняла: «Пусть!» И эти последние слова горбун выкрикнул с такой безумной тоской, с такой ненасытной жаждой всего, чему он говорил слезливо и бессильно: «Пусть!» – что сразу умолк сам, измученный и окаменевший. А потом сел – тусклый, неприятный, страшный, с пьяным, безобразным лицом, залитым пьяными слезами… Я оглянулся, но никого уже не было. Все ушли постепенно, один за другим. Чувство странной неловкости и тяжести не позволяло мне оставаться далее. Я взял шляпу и направился к выходу.
Этот рассказ как бы подчеркивает весь трагизм человека, находящегося в положении Гарта, когда окружающие люди не способны в силу тех или иных причин преодолеть свою ничем не заслуженную антипатию, отторжение и равнодушие и человек обречен на внутреннее одиночество и остракизм окружающих.
И еще.
Этот рассказ написан был в начале писательской деятельности Грина и опубликован в августе 1908 года, уже тогда Грин начал проявляться как тонкий мастер психологического рисунка, поднимающий вечные проблемы существования человека в чуждой ему среде.
Читая Грина, я открываю все новые грани его дарования, и широко распространенное мнение о нем как о чисто детском писателе явное недоразумение.
Грин самый серьезный писатель и читать его можно в любом возрасте, а по глубине поднимаемых проблем поднимается к самым вершинам мировой и русской литературы.
«Горбун» kitobiga sharhlar, 1 izoh