Kitobni o'qish: «Беда не приходит одна…»

Беда с бабулей. Начало.

Я сидела у окна. Бабушка недавно уснула, наконец-то выпустив мою руку. Я выскользнула в кухню, что выкурить долгожданную сигарету…

Я тут второй день. Пейзаж за окном не меняется совсем: парочка проходящих мимо людей и несколько машин. Медленное течение жизни вдали от большого города…

Наслаждаясь каждой затяжкой, я стараюсь даже дышать тихо, чтобы продлить бабушкин сон. Она многое пережила за последнее время: перелом, МЧС, которому пришлось вломиться в окно, больница и ещё и тётка добавила…

Я злилась на тётку. Очень злилась, хотя мы все понимали, что так и будет. Она продержалась три дня и сорвалась. Алкоголь цепкими когтями захватил её сущность и уже вряд ли отпустит…

– Алесенька…– услышала я тихий голос бабушки.

Эх… Даже полчаса не поспала. Я пришла и села на край кровати, взяв её снова за руку.

– Ну что ж ты не спишь, моя хорошая? Бабушка выключалась ненадолго, но пережитый недавно стресс не давал уснуть по-настоящему.

– А где тая? – бабушка опасливо покосилась на дверь, имея ввиду тётку.

– Она уехала. С тобой теперь я буду.

Я гладила маленькую бабушкину ручку и старалась говорить как можно мягче.

– Давай немного попьём, – я поднесла бутылочку с узким горлышком к её губам.

Бабушка сделала маленький глоток и бессильно рухнула на подушку. Она смотрела на меня глазами полными отчаяния и боли:

– Только не покидай меня, бо тая…

Я перебила её:

– Я не покину. Не бойся. Ты теперь со мной. Хорошо?

Бабушка не плакала даже. Она вглядывалась в моё лицо, как будто искала подтверждение моих слов.

– Давай немного покушаем, – сказала я.

За вчерашний день мне удалось уговорить её лишь на половинку варёного яйца. Не знаю кормила ли её тётка эти дни.

Я пошла на кухню и принесла сваренную час назад манную кашу.

Бабушка поморщилась.

– Бабушка, надо кушать, иначе как ты поднимешься? Я же не могу тут всё время быть, мне же к детям надо!

Бабушка послушно открыла рот и заставила себя проглотить полложки каши.

– Вот умница, давай ещё ложечку…

Бабушка боролась с собой, но продолжала есть. Ого! Целых пять ложек каши и целое яйцо. Но это уже был предел.

Я дала бабушке попить и уложила её поудобнее.

– Хочешь почитать свою книжку? – спросила я.

Бабушка покачала головой. Она не хотела. Ей было больно.

Лекарства не действовали как надо. Димедрол лишь увеличивал возбуждение…

– Бабушка, ты хочешь в туалет?

Бабушка стеснялась и терпела до последнего. Помимо боли, которую причиняло любое движение, она переживала за меня, что я её поднимаю, думала, что мне неприятно это всё делать, не хотела быть обузой… В подгузник, который я подложила под неё бабушка "сходить" не могла: для неё это было за гранью.

– Может попозже…– тихо сказала бабушка.

– Не терпи! Ты не такая тяжёлая как думаешь! – я старалась сгладить этот щекотливый момент.

Но на лице у бабушки только отразилась горечь. Она отвернула лицо к стене и закрыла глаза…

За полгода до беды…

Я снова вышла на кухню. Что же мне делать дальше? Как быть? Все настоятельно советуют определить бабушку в дом престарелых, а я не могу. Ну не могу я её предать! И остаться не могу: дети же дома. И забрать не могу: мы же живём впятером в двух комнатной квартире. Да и что мне муж скажет? Сиделка нужна круглосуточная, мы финансово не вытянем… Боже, что же мне делать?

Зазвонил бабушкин телефон. Я подняла трубку и поняла, что это снова пьяная тётка пытается выяснять со мной отношения. Она почему-то переживает за квартиру, хотя она давно переписана на тётку по дарственной… Не до неё сейчас.

Зазвонил мой телефон. Это папа. Он завтра приедет и привезёт инвалидное кресло и противопролежневый матрас. Спрашивает, что ещё нужно. У меня совсем мало денег с собой, и я даже не могу купить мазь в аптеке: нужно как-то с едой протянуть до папиного приезда. Хотя, я купила пару ролтонов, майонеза и батона, а бабушке десяток яиц, манку и два банана… Должно хватить на мазь от пролежней....

Бабушка спит. Неспокойно. Она стонет во сне, видимо, от боли…

Снова звонит телефон. Это муж:

– Привет! Как ты там? – Женька переживает за меня.

– Потихоньку…

Я вкратце рассказываю как прошли несколько часов после его последнего звонка.

– Я там Николаевичу денег передам. Ты кушай там и старайся отдыхать побольше… Врач приходил? – Женька задаёт очень много вопросов, и я понимаю, что он не в своей тарелке.

– Жень, я тут сейчас справляюсь, но что делать дальше? У меня нет ни одной идеи, кроме того, чтобы забрать бабушку, но…куда?

Муж помолчал.

– Лесь, забирать надо к нам. А какие варианты? Других желающих- то нет…

У меня перехватило дыхание: я вышла замуж за лучшего из мужчин…

– Тогда нужно кровать купить и где-то её поставить… Это ведь до конца бабушкиной жизни: она уже не сможет ходить никогда…

Я говорила очень тихо. Отчасти потому, что я боялась, как бы бабушка не услышала, а отчасти потому, что говорила ужасные вещи…

– Решим. Ты сама там давай держись.

– Держусь…

Я задумалась. Мы только смирились с тем, что после смерти мамы, имея свою квартиру, мы остались жить с папой. И теперь вот это… Я знала, что Женьке тяжело даются эти решения, но из любви ко мне и, понимая, что поступить иначе я не могу, он принимает все удары судьбы вместе со мной. Это бесценно…

Бабушка всегда находила себе занятие, например, сушила картофельные очистки птичкам.

Вдруг бабушка громко застонала. Я подскочила от неожиданности и метнулась в комнату. Оказалось, что бабушка попыталась встать сама: она снова забыла, что я тут.

– Бабуля, ну что ты? Давай помогу!

Бабушкино лицо перекосило от боли:

– А я думала ты пошла домой…

Бабушка иногда забывалась. Ей иногда казалось, что я медсестра из больницы и что она сама в больнице.

– Я просто в туалет очень хочу… – тихо сказала бабушка. Ей было не по себе об этом просить, но терпеть больше она не могла.

Я никогда раньше ничего подобного не делала и мне пришлось учиться на ходу. Где-то в глубине души я понимала, что убиваю спину, но надеялась, что всё же выстою… Бабушка очень стеснялась, но справиться сама она с этим не могла…

Когда мы закончили с меня лил пот в три ручья. Тяжело, а главное очень страшно: вдруг не удержу? Бабушка тоже уморилась.

– Давай водички попьём, – сказала я, взяв бутылочку в руки.

– Ай не. Потом опять захочу в туалет… – бабушка изо всех сил пыталась хоть как-то облегчить мои старания.

– Так, бабуля, не дурись. Надо пить водичку! Ты что? Столько лекарств, а они ж должны действовать! Как же ты без воды. Они же не действуют без воды-то! – я придумала какую-то нелепую версию, но говорила с таким уверенным лицом, что бабушка, хоть и недоверчиво покосилась на меня, но выпила пару глотков воды.

– Я посплю, – устало сказала она.

– Конечно, поспи, – сказала я и приглушила свет.

Снова в коридоре настойчиво зазвонил телефон. Тётка никак не успокаивалась. Я не могла отключить телефон, потому что звонили из поликлиники, бабушкины подружки, родственники… и тётка.

Мой вид из окна

Был уже вечер, и я стала расстилать себе диван, чтобы поспать. Я ложилась так, чтобы, открыв глаза сразу видеть бабушку. Маленькое бра возле её кровати я не выключала, что бы она не испугалась, когда проснётся среди ночи. Я легла спать, но просыпалась от каждого шороха, проезжающей за окном машины или окрика случайного прохожего… Первый этаж, что уж…

Беда с бабулей. Принятие первых решений.

На следующей день приехал папа. Казалось, я не видела его уже месяц. Папа привёз противопролежневый матрас и инвалидное кресло для бабушки.

– Ну как ты, бабулечка? – папа присел на край кровати и склонил голову над бабушкой.

– Мой Крумин приехал…– бабушка ласково заулыбалась. Она очень любила папу.

Они тихо поговорили, и бабушка уснула. Мы с папой тихо выскользнули на кухню.

– Доча, как ты тут? – папа беспокоился за меня. – Может сиделку наймём, ты же не можешь её таскать…

– Это слишком дорого. Не потянем… Не переживай, папс, справимся!

Я постаралась улыбнуться как можно искреннее, чтобы хоть немного успокоить папу.

В последнее время он стал быстро уставать. Вроде нормально себя чувствовал, но что-то было не в порядке.

Я и бабуля до беды

– Надо решить, как бабулю перевезти. Врач сказал, что только в лежачем положении можно транспортировать…

Папа задумался.

– У Дёни есть бус длинный, но мы же не сможем её на сиденье положить…

Мы ещё долго обсуждали, как и что должно происходить, придумывали разные идеи и тут же их отметали… С рассветом мы ушли спать.

На следующее утро папа уехал, а я осталась снова одна с бабулей.

Бабушка выглядела немного отдохнувшей. На щеках появился хоть какой-то цвет и глаза прояснились. Она позавтракала с гораздо большим аппетитом.

Врач сказал, что нужно хоть иногда её усаживать, что бы не было пневмонии и мы решили попробовать.

Я залезла на кровать, взяла бабушку под руки и слегка приподняла. Очень быстро у неё закружилась голова и я снова уложила её на подушку. Минут через 15 мы снова попытались…и снова…и снова…

Первые попытки сидеть

Через два дня моя спина орала диким криком, но бабушка уже вполне могла сидеть. Я прочитала кучу сайтов о том, как ухаживать за лежачими больными и была вполне горда собой.

Тётя Нина, бабушкина племянница, приходила и приносила лекарства, отпускала меня в магазин за продуктами, потому что бабушку нельзя было оставлять ни на минуту. Я была ей бесконечно благодарна за это, ведь она давала мне возможность хоть на полчаса отключиться и сменить обстановку.

Через несколько дней я решила усадить бабушку в инвалидное кресло.

–Ну что бабуля, давай попробуем? – мне было страшно это делать, но я не подавала вида.

Бабушка недоверчиво посмотрела на кресло:

– А я не замёрзну?

– Я тебя пледом укрою, не переживай – уверенно ответила я.

Мне было реально страшно. Я боялась не удержать её в самый неподходящий момент, боялась, что руки могут подвести… Но выхода не было и помочь было некому…

Я собрала всё своё мужество в кулак и стала поднимать бабушку. Ей было больно, поэтому я делала всё максимально медленно, а это было очень тяжело. Маленькая сухая старушка была почему-то дико тяжёлой. Прошло несколько минут и, обливаясь потом, с дрожащими руками, я усадила бабулю в кресло.

Бабушка и мой кот Бакс, которого я привезла с собой

– Ну вот. Мы с тобой справились. Ты большая молодец у меня, бабуля!

Я заглянула в бабушкино лицо. Она плакала и смотрела на меня глазами полными боли и сочувствия…

– У меня там таблетки есть… Дай мне их… – тихо сказала бабушка.

Я напряглась. Что-то в её тоне меня сильно смутило.

– Что за таблетки? Зачем? – настороженно спросила я.

Крупные слёзы текли по бабушкиному лицу:

– А ты дай мне их и иди… Зачем тебе таскать меня? У тебя же дети…

Я поняла чего она добивалась и меня накрыло…

– Бабушка, ты что такое говоришь? Вот именно: у меня дети, а ты меня на что подговариваешь? Ты же верующий человек! Что ты вообще такое придумала?

Я выдала целую тираду дрожащим от возмущения и ужаса голосом. Теперь слёзы душили и меня. Как же нужно меня любить, что бы решиться на такое???

Мы обе плакали и говорили. Много говорили. Я подкатила бабушку к дивану и села напротив неё. И мы говорили, говорили…

В какой-то момент я поняла, что она устала.

– Бабуля, давай положим тебя в кровать. Тебе нужно отдохнуть. – сказала я.

Бабушка посмотрела на мои руки:

– Может я так отдохну? Подложи мне подушку под голову…

Бабушка явно жалела меня и не хотела, чтобы я лишний раз поднимала её.

– Не, бабуль, это не отдых. Вот положим тебя, поспишь часик другой, а там может снова поднимемся, если захочешь.

Бабушка вздохнула и согласилась.

Через пару дней бабушка уже могла читать и писать, сидя за столом

Когда бабуля уснула, я поняла, что буквально все мои мышцы горят огнём, руки трясутся, ноги сводит… Это небывалое напряжение мой организм не очень хорошо перенёс…

Я ушла на кухню и, глядя в окно, закурила… Как же я справлюсь? За всё это время никто не захотел помогать, а лишь советовали мне отдать бабушку в дом престарелых. Это неприемлемо. Совсем. Значит, буду сама сражаться. А там в Минск переедем и будет немного проще. Главное, чтобы врачи разрешили…