Kitobni o'qish: «Сумеречный приют»
Но кроме бед, непрошеных бед,
Есть в мире звёзды и солнечный свет,
Есть дом родной и тепло огня,
И у меня, есть ты у меня.
Леонид Дербенев, 1976
Харпер
Визг шин, металлический грохот и внезапно повисшая тишина. Харпер тут же заозирался по сторонам, резко усаживаясь на кровати и не совсем соображая, что только что услышал. Этих звуков здесь просто не может быть, это какая-то ошибка или кошмарный сон. Тусклый лунный свет проникал через окно, на первом этаже горел свет даже после отбоя, как и было установлено правилами.
Здесь никогда не должно быть темно. А еще здесь никак не могло оказаться чужаков. В Сумеречном приюте их просто не может быть.
Подскочив с кровати, парень бросился к окну и наклонился к стеклу так близко, как только смог, разглядывая полумрак лесного массива, раскинувшегося возле дома. Бесполезно, слишком темно. В черном отражении он видел свои испуганные синие глаза, а снаружи – только квадрат оранжевого света, проникавшего через окно на первом этаже. Секунды ожидания тянулись. Черт, что там только что произошло?!
Опершись на подоконник, Харпер щелкнул оконной задвижкой и высунулся едва ли не по пояс. Холодный ночной воздух скользнул по обнаженной коже спины, ночная влажность тут же заполнила легкие. Со стороны заповедного дуба тяжелым металлическим шагом пересекал поляну Ник, который каждую ночь патрулировал границы их маленького излома. По спине Харпера побежали мурашки, но ночная прохлада здесь была совершенно не при чем.
Друг нес кого-то на руках. И этот кто-то – чужак, раненая девушка, незнакомка.
О, нет…
Поспешно натянув джинсы и зашнуровав кеды, Харпер на бегу накинул футболку и бросился по огромной деревянной лестнице на первый этаж, где входная дверь переходила в столовую. В голове цветастым ворохом проносились мысли, односложно мелькая перед глазами.
Разве Сумеречный приют не находится в петле параллельной реальности?! Разве сюда хоть кто-то может попасть?! Господи боже, почему мы влипаем в какую-то ерунду, когда еще накануне обсуждали, что наконец-то заживем здесь спокойно?!
Интересно, у меня остались еще бинты?!
В следующую секунду дверь распахнулась, с грохотом встретив противоположную стену. Слегка пригнувшись, чтобы не сбить головой балку, Ник вошел внутрь, выпрямляясь во весь свой исполинский рост и осторожно придерживая металлическими руками свою ношу.
– Помоги, – коротко попросил он. Металлический бас звучал тревожно.
– Неси ее наверх. – Харпер сорвался с места и бросился обратно к лестнице. – Я сейчас.
Джессика (неделю назад)
Джессика спала и не спала одновременно, тело дергалось, покрывшись испариной. Перед глазами снова вставала точка на GPS-навигаторе, виднелся пруд, зажженные лампочки и странные темные существа, обступавшие небольшую опушку плотным кольцом. Это место звало ее, невесомый шепот ветра, путавшегося в листве деревьев постоянно повторял одно и то же:
Сумеречный приют, ты нужна Сумеречному приюту.
Это видение приходило к ней уже больше месяца.
Джессика привыкла к тому, что у мегаполиса своя энергетика, почти приспособилась к его гулу. Только здесь она могла спрятаться от пророческих снов и кошмаров, которые ни к чему не приводили. Город слишком сильно бурлил, заглушая любые экстрасенсорные способности, огромное количество мест смешивались в густую тусклую кашу, которая зудела в голове, но и не отвлекала яркими вспышками видений.
Депрессия, конец университетской унылой жизни, где она училась на документоведа, новая работа. Джессика не могла точно сказать, что послужило триггером для нового видения о Сумеречном приюте, возникшего даже в самом центре мегаполиса. Однако оно распиливало мозг подобно циркулярной пиле, не давая сосредоточиться. Сначала это было единичное случайное видение, четкое и удивительно притягательное как полотно в картинной галерее. Но видение разрасталось в ее мозгу подобно инфекционной болезни – легкое першение переходило в воспаление легких. Обычные картинки в голове сменялись реалистичными снами, в котором невидимая рука трясла ее за плечо, указывая путь к совершенно непонятной точке на карте. Что-то потустороннее, не связанное с привычной реальностью. Сначала оно пугало, затем злило, а потом превратилось в что-то вроде постоянно ноющей мышцы, к которой со временем привыкаешь.
Очередной открытый у психиатра больничный, уже которая по счету неделя, когда ей не удавалось спокойно выспаться или банально прикрыть глаза, чтобы немного передохнуть. Джессика буквально не могла задремать, чтобы не увидеть зовущее ее место. Да, девушка была абсолютно уверена, что ее не призывал неупокоенный дух или зовущий на помощь волшебник. Это само место. Оно разговаривало с ней. Требовало, чтобы провидица прибыла и взглянула. Хотя бы взглянула. Этого хватит, чтобы видения прекратились. И, черт побери, однажды она сдалась. Либо она проведет на больничных остаток жизни, либо загремит в психушку, либо все-таки ответит на этот настойчивый потусторонний зов. Измотанная постоянным вторжением в собственное сознание, она молилась, чтобы не заснуть прямо за рулем, пока придется добираться до цели. Отметку на навигаторе Джессика выставила почти на автомате, она столько раз видела карту в своих видениях, что не было сомнений, куда ехать.
Единственное, что мешало – усталость. Путь неблизкий, городское запруженное машинами шоссе, требовавшее повышенного внимания, быстро сменилось одинокой дорогой в сельской местности. Серая лента асфальта, освещенная фарами, бежала перед глазами, словно проглатываемая ее автомобилем.
Джессика старалась контролировать все. Погромче включила тяжелый рок, покачивала головой в такт музыке, чтобы случайно не задремать прямо за рулем. Внимательно смотрела на дорогу, следила за тем самым крестиком на карте, чувствовала противную тошноту, подкатывавшую к горлу. Месяц видений готовился предстать перед ней конечной точкой, который бы положил конец ее страданиям.
Авария. Все закончилось аварией.
Джессика
Последнее, что Джессика увидела перед тем, как потерять сознание – огромную темную фигуру, маячившую на фоне отдаленного желтоватого света окон. Раздался адский скрежет металла, и разбитое стекло перевернутой машины перестало искажать пространство перед глазами.
– Ты не фантом. – Голос был низким, не по-человечески гулким и удивленным. – Я помогу тебе, держись.
Не успев ничего сказать, девушка закрыла глаза и провалилась в глубокую яму бессознательного.
Теплая кровать. Приглушенный свет, отбрасываемый небольшой керосиновой лампой на прикроватной тумбочке. Джессика резко села на кровати и натянула одеяло аж до подбородка.
– Не волнуйся.
На краешке кровати сидел вихрастый кудрявый парень с длинными заостренными ушами как у эльфа. В полумраке Джессика с трудом могла разглядеть его лицо, кроме того мешало слегка замутненное зрение после пережитой аварии.
– Кто вы? – Голос Джессики дрогнул. – Где я?
Незнакомец снова улыбнулся и пожал плечами.
– Меня зовут Харпер. А дальше… Я не знаю, как ответить. – Он вздохнул. – Просто для начала поверь, что все будет хорошо. Ник вовремя тебя вытащил.
– Кто такой Ник?
– Друг. – Харпер успокаивающе погладил Джессику по руке. – Не волнуйся. Как ты себя чувствуешь?
Джессика попыталась приподняться с кровати и тут же охнула – грудь сдавила тупая боль, все мышцы ныли и саднили. Взглянув на поврежденные части тела, девушка обнаружила, что ее кто-то перебинтовал.
– Мои раны… – удивленно отозвалась она. – Это…
– Я о тебе позаботился, – быстро сказал Харпер. – В ушах не звенит? Тошнит?
– Нет, – честно призналась она. – Спасибо большое. Мне казалось, что я погибну в той машине. Меня зовут Джессика, кстати говоря.
– Будем знакомы! Не забудь сказать спасибо Нику. – Харпер улыбнулся, и Джессика почти непроизвольно удивилась совершенству доброжелательности и гармонии в его лице. – Поспи пока, я ввел тебе довольно крепкий обезболивающий раствор, который может подействовать в любой момент.
– Ты не мог бы позвать Ника? – осторожно перебила его Джессика. – Я должна его поблагодарить.
– Ты, наверное, об этом пожалеешь. – Харпер скривился. – Многовато на тебя вывалилось за первые пять минут, но ты сама попросила. – Он выглянул в коридор. – Ник! Ты там?! Иди сюда!
Джессика замерла. Сначала в доме повисла оглушительная тишина, сменившаяся тяжелыми металлическими ударами, словно кто-то шагал по коридору в тяжелых рыцарских доспехах.
– Это точно обязательно? – Голос был гораздо ниже голоса Харпера и сильно контрастировал с тем, какие звуки обычно воспроизводят люди.
Харпер поднялся с кровати, выглянув в коридор. Отступив в сторону, он кивнул на Джессику и жестом пригласил обладателя густого баритона войти внутрь. Сначала в дверном проеме показалась длинная тень, затем Джессика, словно нырнула в ледяную воду и вдохнула – настолько сильным был ее шок от увиденного.
Она понимала, что в потустороннем изломе может встретить ведьм, вампиров или колдунов. Знала, что видения шептали на каком-то странном языке природы, звали ее сюда, но все равно не была готова такой встрече.
В комнату вошел мужчина высотой около двух метров, поэтому он осторожно пригнулся, чтобы случайно не сбить верхнюю дверную балку. Выпрямившись в полный рост незнакомец повернулся к Джессике. На нем были легкая полурасстегнутая рубашка и просторные черные хлопковые брюки.
– Приятно познакомиться, я Николас. Для друзей – Ник.
– Ты… – Девушка прерывисто вдохнула, не в силах подобрать слов.
– … полностью сделан из железа. – Харпер, кажется, был на седьмом небе от счастья, наблюдая искреннее удивление гостьи. – Совсем как Дровосек из сказки.
Высокая мощная фигура Ника была закована в блестящие серебристые доспехи, облегавшие тело. Тысячи филигранно изготовленных стальных пластин при каждом движении двигались словно настоящие кожа и мышцы. Опершись на стену, он скрестил на груди мощные руки, словно не зная, куда себя деть, пока новоприбывшая смотрела на него во все глаза. В его движениях светилась мощь и грация, несмотря на тяжесть металла, словно вся его броня действительно была живой.
– Как ты себя чувствуешь? – Его голос с металлическим отзвуком нарушил тишину комнаты.
– Восхитительно. – Джессика коротко кивнула, все еще пытаясь совладать с оглушающей волной удивления. – Я хотела сказать… ну…
Ник понимающе кивнул и улыбнулся, железная маска его лица очень точно передала эмоцию. Он однозначно не был роботом или чем-то с нуля созданным в мастерской или даже на самом высокотехнологичном заводе. Его глаза были по-настоящему живыми, несмотря на свою серебристо-стальную глубину отливали человечно-голубым.
– У тебя точно всё хорошо, Джессика? – Харпер, казалось, пожалел о своем решении. Он снова вернулся на краешек кровати и осторожно положил ладонь на руку Джессики. Та бодро кивнула, и, внезапно покачнувшись, откинулась на подушку, теряя сознание.
Раствор подействовал.
Харпер
– Ну и но-о-о-очь! – протянул Харпер, придерживая голову рукой. – Как же голова трещит… Знал бы ты, как я перетрухал, когда услышал грохот. Что это было-то?
Ник, сидевший напротив, глубоко вздохнул и прикрыл глаза массивной ладонью.
– Завтра она очень расстроится. – Он сохранял спокойное выражение лица, но в тоне гулкого железного баритона слышалась напряженность.
– Кто?! – Харпер сонно посмотрел на него. – Джессика?!
– Я не о Джессике. – Ник кивнул на темное окно. – Ты видел аварию?
– Не было времени вглядываться. Я увидел тебя с раненой незнакомкой на руках и сразу рванул вниз. – Парень покачал головой. – А что?
– Ее машина врезалась прямо в центр управления.
– Вот же черт.
Повисла напряженная тишина. Харпер обернулся на входную дверь, словно соображая, как действовать дальше. Мысли уже не вертелись так истерично, как час назад. Варианты решения проблемы сонными мухами сновали в пустой голове.
– Давай я за ней схожу, – предложил Харпер.
– Не стоит. – Ник поднялся со стула, расправляя могучие плечи. – Хватит с нее бессонных ночей.
– Но…
– Я присмотрю за границей. – Ник поднял топор, прислоненный к дубовому столу. – Утром вернусь проведать вас.
– Хорошо. – Харпер не знал, что еще мог предложить, чтобы как-то вернуть их положение к нормальному. – Дружище, давай я пойду с тобой?
– Чтобы что? – Ник замер возле дверного проема. – Ты прекрасно знаешь, что это не первое мое ночное дежурство.
– Давай хотя бы разбудим…
– Я защищаю вас и ее сон в частности. – Ник поправил железную шляпу на голове. – Доброй ночи, Харпер.
Разговор был окончен. Харпер прекрасно знал о самоотверженности Ника. Возможно, друг был прав – ему внешняя опасность угрожает куда меньше. Однако Харперу не хотелось оставаться в столовой приюта в одиночестве. Парень привык, что все вопросы здесь решались на так называемых семейных советах. Своеобразных, иногда довольно громких, но все же нацеленных на безопасность и благополучие каждого обитателя.
Джессика
С трудом открыв глаза Джессика заметила, что уже наступило утро. Сквозь плотные занавески пробивался молочно-белый солнечный свет. В комнате пахло пылью и травами. Приподнявшись на локте, она огляделась. Когда в комнате не царил ночной полумрак, она смогла рассмотреть гербарии, бесконечные зарисовки и пожелтевшие листы со списками, развешанные по стенам. Вдоль стен громоздились несколько больших шкафов, заставленных различными баночками и порошками.
Голова все еще гудела, но ощущение бесконечной боли покинуло ее тело как по волшебству – лишь в груди ощущалась тупая тяжесть от перенапряжения мышц. В голове снова завизжали шины, заскрежетал металл, проплыла пустота. Вылазка за видением закончилась аварией. Повезло же ей не разбиться насмерть.
Осторожно сев на кровати, Джессика взглянула на занавешенное окно. Она чувствовала энергетику этого места и примерно понимала, где оказалась, но легче от этого не становилось. Не так она себе представляла встречу со своим видением.
Джессика буквально кожей ощущала бесконечно спокойное биение жизни этого места. Сумеречный приют, закоулок, невидимый остальным людям. Новая реальность раскрывала свои объятия, но впереди ожидала лишь неизвестность.
Ее мысли прервал резкий стук в дверь. Усевшись на кровати, Джессика тихо прокашлялась, поправила бинты и громко сказала:
– Входите!
В дверях появился Харпер. При дневном свете взгляд Джессики тут же упал на его уши. Заостренные как у эльфа. Значит ей не показалось. При хорошем освещении его черты лица казались еще мягче, плавнее и гармоничнее, задорные вихры волос торчали во все стороны, а синие глаза цвета моря изучали безмятежность и теплоту. Еще одной почти сверхъестественной чертой была его манера двигаться почти бесшумно, несмотря на довольно массивные кеды и мешковатую одежду.
– Привет, – поздоровался он и широко улыбнулся, синие глаза блеснули. – Пациент больше жив, чем мертв?
– Да, мне гораздо лучше. – Джессика кивнула и тоже постаралась выдавить подобие дружелюбной улыбки, хотя смущение захлестывало с головой. – Спасибо большое, что наложил повязки.
– Полный порядок, я в таких делах спец. – Он повернулся в сторону коридора. – За тебя все беспокоятся. Хорошо, что ты пришла в себя.
– Прости, я вчера так быстро отключилась, – покачала головой Джессика. – Даже не поняла, как это произошло.
– Ерунда, от моих растворов все падают. – Харпер нахмурился. – Ну, кроме Ника. Кстати о нем…
– Я заснула прямо перед тем, как сказать спасибо.
– Он даже подумал, что ты откинулась от ужаса.
– Серьезно?!
– Нет, конечно. – Харпер засмеялся. – Он слишком спокоен для подобной чепухи. Пойдем, познакомишься с остальными сама.
– Хорошо.
Страх перед неизвестным постепенно улетучивался, оставляя место природному любопытству чувствительного человека. Все-таки это был ее осознанный выбор попытаться пробраться в источники своих видений.
Сумеречный приют действительно оказался местом покоя и уединения, скрытый в ладонях бесконечного леса. Видения вдруг обрели физическую форму, от этого стало несказанно легче на душе.
Основной дом был выстроен из темно-серого камня, словно вросшего в изумрудную траву опушки. По холодной стене бежали завитки плюща, цепляющегося за часть крыши. Окна были довольно высокими, а массивная дубовая дверь оказалась окована железом и запиралась изнутри на огромный засов. Слева от основной лестницы в солнечных бликах переливалась гладь воды небольшого пруда. Справа раскинулись грустного вида огородные сооружения, на которых, кажется, ничего не плодоносило.
На тропинке возле лестницы, опершись на огромный топор, стоял Ник. Заметив новую обитательницу дома, он приветливо улыбнулся, Джессика снова с удивлением отметила, какой пластичной была мимика его железного лица. Ее съедало любопытство, хотелось разглядывать нового знакомого бесконечно, словно он был статуей, а не одним из обитателей этого места. Нужно еще раз напомнить себе, что это невежливо. Как и удивленно пялиться на уши Харпера. Вселенная воистину бесконечна, уж кому как не провидице это знать. Если существует возможность видеть будущее, значит любой другой миф или сказка могли оказаться правдой.
– Доброе утро. – Ник слегка склонил голову, словно джентльмен, приветствовавший гостя на приеме. Удивительно глубокий металлический баритон. Не сипевшая старая аудиоколонка, не глухой звук из трубы. Что-то живое и… металлическое одновременно.
– Доброе, – отозвалась Джессика, стараясь держаться непринужденно. – Пожалуйста, простите, я задремала прямо в середине нашей беседы. Я нисколько не испугалась, просто…
– Все более чем в порядке, – мягким голосом заверил ее Ник. – Можешь сразу переходить на “ты”. Мы не коллеги, а одна семья, поэтому чувствуй себя как дома. Рад видеть, что лекарства Харпера благотворно повлияли на твое самочувствие.
– Мне и вправду намного лучше. Что вы тут…
Раздался адский грохот, словно кто-то только что обрушил груду металлических обломков где-то внизу. Джессика испуганно вздрогнула и повернулась на звук. Он явно исходил из подвального помещения, створки которого находились справа от парадной лестницей, распахнутые настежь, словно огромная пасть. Харпер звонко рассмеялся.
– Не пугайся. Это наш ходячий парадокс в мире технологий.
– Я все слышу!
Из подвала сначала появилась огромная груда легкого металла, который с трудом тянула по лестнице обладательница резкого голоса. С металлическим звоном обрушив свою ношу на траву, она отряхнула руки, и Джессика смогла получше ее рассмотреть. Выбритые виски, небрежный хвост на макушке и перепачканная машинным маслом кожаная куртка. Повернувшись, незнакомка взглянула на Джессику и слегка прищурилась, словно оценивая вновь прибывшую с долей предсказуемой скуки.
– О, еще один энтузиаст. – Она стянула с пальцев вымазанную в пыли кожаную перчатку и протянула руку Джессике. – Меня зовут Хабблиан.
– Хабб… – Джессика попыталась повторить. – Хабблиан. Очень необычное имя.
– Родители поиздевались. – Девушка принялась громко выхлопывать перчатку о штанину безразмерных черных брюк. – Отец был астрофизиком, решил, что ничего не может быть лучше, чем назвать меня в честь человека, открывшего расширение Вселенной. Зови меня Хаббл, не мучайся. А ты, волшебница?
– Я Джессика. – Девушка поморгала, словно переваривая сказанное. – Почему волшебница?
– Предположила, – быстро ответила Хаббл. – Другие сюда не попадают, только с большим задвигом или даром. Будем знакомы.
Она отвернулась и окинула взглядом огромную груду металла, который только что вытащила из лаборатории и скрестила на груди руки. Джессика внимательно изучала новую знакомую, пытаясь обнаружить вытянутые зрачки в черных глазах, заостренные уши, наличие когтей или чего-то, что могло бы выдать в ней сверхъестественное существо.
– Ну и что это за хлам? – грустно спросил Харпер, кивая на груду обломков.
– Бывший стабилизатор реальности, – коротко ответила Хаббл. – Мир его праху.
– Стабилизатор реальности, – повторил Харпер и повернулся к Джессике. – Это одна из штуковин, которые Хаббл устанавливает в лесу, чтобы наш излом продолжал функционировать.
– Излом – это вот это всё? – Джессика указала рукой вокруг себя. – Это… это что-то вроде дыры в пространстве?
– Это не дыра, а любовно проанализированные пространственные флуктуации и выбранный мной сдвиг, – сухим лекционным тоном сказала Хаббл. – Наш приют существует в той же самой пространственно-временной области, что и внешний мир, но находится немного в другой фазе. Стало понятнее?
– Стало хуже, – скривился парень. Голос его звучал настолько страдальчески, что тот сошел бы за актера или плакальщицу.
– Господи, Харпер, ну с тобой-то мы уже тысячу раз это обсуждали! – Хаббл тяжело вздохнула и посмотрела на Ника. – Какую аналогию можно провести, чтобы звучало понятнее?
– Радиоволны, – спокойным баритоном предложил Дровосек. – Переключение между разными частотами.
– Вот. – Хаббл кивнула на груду металла. – А этот малыш помогал нам создавать пространственно-временной канал. Наш единственный манипулятор гравитацией на квантовом уровне, который позволяет физическим телам проходить в исходную точку.
– У нас сломался мост с внешним миром, – вздохнул Ник и снова оперся на топор.
– Устраивайся ко мне переводчиком на полставки.
– Как скажешь. – Дровосек нахмурился. – Хотел тебя спросить, пространственно-временной сломался только для нас или для фантомов тоже?
– Зришь в корень, – пробормотала Хаббл. – Я о этих тварях даже не подумала. Значит, будем выяснять экспериментальным путем.
– Пусть лучше не пытаются – я от границ не отойду, – пообещал Ник, крепче стискивая топор.
– Спасибо. – Хаббл постаралась улыбнуться, но усталость и беспокойство брали верх. Поморгав, она повернулась к Джессике. – Ладно, раз никто не может этого сказать, то скажу я – вчера ты в руины разнесла последнюю возможность попасть туда, откуда ты пришла. Теперь ни припасов, ни запчастей, ни-че-го. Все, Элли, долеталась, никакие туфельки не помогут.
– Господи. – Девушка прижала руки ко рту. – Простите, пожалуйста, я не хотела, чтобы так вышло.
– Да вижу, что не хотела, – пробормотала Хаббл, окидывая взглядом перебинтованную грудь девушки. – Сильно болит?
– Уже нет.
– Хоть какие-то хорошие новости.
– Извини мою бестактность, но как ты нас нашла? – спросил Ник, обращаясь к Джессике. – Я охраняю это место от внешних опасностей, патрулируя границы. Еще никто из внешнего мира так ловко не попадал в случайно образовавшийся разлом нашего барьера.
– Иногда мне снятся вещие сны, – сказала Джессика. – В видениях мне являлся Сумеречный приют.
– Слушайте, восхитительный же навык! – выдохнул Харпер.
– Иногда видения настолько настойчивы, что их невозможно игнорировать. – Джессика потерла виски пальцами. – Я видела этот пруд, каменный дом, видела опушку и понимала, что это место расположено… не совсем в нашем мире. Оно звало меня, тянуло. Говорило, что провидица нужна Сумеречному приюту. В конце концов, я приняла сознательное решение проверить источник этих снов. Хотя бы просто взглянуть.
– Этот навык может оказаться очень полезным, – заметила Хаббл. – Я стараюсь просчитать каждое колебание нашей аномалии, но некоторые фундаментальные законы могут противоречить всему этому шабашу, нарушая элементарный баланс.
– Было бы здорово увидеть проблему во сне, – согласился Харпер. – Потому что когда Хаббл бегает с блокнотом по лесу и кричит: “разломы, разломы!”, мне становится страшно.
– Да тебе всегда страшно, – пробурчала она.
Ник тихо засмеялся. Хаббл снова погрузилась в мрачную задумчивость, оглядывая погибший стабилизатор.
– А что теперь с нами будет? – спросила Джессика.
– Да ничего хорошего. – Хаббл уперла руки в бока. – Давайте вы быстро перекусите, умоетесь, помолитесь за наше здравие и жду вас в лаборатории.
– Когда ты в последний раз ела? – спросил Ник.
– Я курила, этого достаточно. – Она нетерпеливо кивнула в сторону дома. – Шевелитесь, работы еще полно.
С этими словами она скрылась в подвальном помещении. Ник тяжело вздохнул.
– Как со стенкой спорить, – буркнул Харпер.
– Даже хуже, что меня и беспокоит. – Дровосек невидящим взглядом буравил вход в подвал.
– Мы тогда сходим к хижине за водой и поставим кофе. – Харпер заозирался по сторонам. – Ведра здесь нет, скорее всего, осталось у тебя.
– Наверное, – как-то растерянно ответил Ник и закинул топор на плечо. – Пойду еще раз проверю место аварии. Фантомы – ночные существа, но сегодня я уже ни в чем не уверен.
Когда Дровосек скрылся среди деревьев, Харпер и Джессика какое-то время молча смотрели перед собой, словно забыв, что нужно делать.
– Где эта хижина? – спросила Джессика.
– Пойдем. – Харпер спустился с крыльца и указал на тропинку, огибавшую огород и скрывавшуюся среди деревьев.
Они зашагали по вытоптанной дорожке, задумавшись каждый о своем. Мелкие камешки похрустывали под подошвами обуви.
– Кто такие фантомы? – спросила Джессика.
– Лучше у Изекиля спроси, – отозвался Харпер. – Я объясняю немного понятнее, чем Хаббл, но не совсем попадаю в точку.
Они остановились напротив небольшой хижины, окруженной плотным хороводом деревьев. Прямо перед входом лежала небольшая стопка дров, большие окна были распахнуты настежь, и изнутри тянуло густым запахом машинного масла.
– Хижина Ника, – пояснил Харпер, заметив, с каким интересом Джессика изучает новое место. – Он сам ее построил и часто отдыхает здесь после ночных дежурств.
– Почему он не живет с вами?
– Ему и тут неплохо. – Харпер улыбнулся. – Когда ты узнаешь его получше, то поймешь, что ему нравится уединение. Он у нас эдакий философ. Пойду найду ведро. За хижиной есть пара бочек с водой, которую Ник кипятит на костре, чтобы мы не бегали с кастрюлями каждый раз, когда захочется пить.
Харпер скрылся за хижиной в поисках ведра. Разглядывая хижину, Джессика обратила внимание на огромное деревянное кресло возле стены. Кажется, она начинала понимать желание Ника уйти подальше – густой лес, тишина и спокойное созерцание природы в одиночестве. Если бы она могла покинуть мегаполис, не боясь обострения способностей, то давно бы это сделала. Однако Сумеречный приют разительно отличался от деревушек и уединенных хижин в горах. Здесь ее сознание оставалось спокойным, словно бесконечная суета энергетических потоков стихла, оставив место ее собственным мыслям. Приятное облегчение, особенно после нескольких недель постоянных настойчивых видений.
Взгляд ее упал на одно из распахнутых окон, и девушка невольно улыбнулась. Прямо на подоконнике, свернувшись калачиком, спал полосатый кот, прикрыв нос лапой. Приблизившись, Джессика слегка наклонилась вперед, чтобы рассмотреть питомца поближе.
– Привет, малыш, – поздоровалась она. – Кто у нас тут такой полосатый?
Отреагировав на голос девушки, кот поднял голову, сонно взирая перед собой. Зеленые глаза с узкими щелками зрачков заинтересованно блеснули.
– А кто это у нас тут такой красивый и мягкий? Ник – это твой хозяин? Ты ловишь для него мышек?
– Ты дашь мне ответить или нет?
Джессика отпрянула. Голос явно принадлежал коту. Сладко потянувшись, он уселся на подоконнике и воззрился на гостью, довольный собственным остроумным ответом.
– Ты… разговариваешь? – Девушка обескураженно заморгала. В это же мгновение появился Харпер, держа в руках полное ведро воды. Обратив внимание на замешательство новенькой, он засмеялся.
– Изю-ю-юмка! – протянул он. – Золото глаз моих, Изюмочка!
– Да чтоб ты упал со своим ведром. Сам ты Изюмка, а я Изекиль.
– Изюмочка, я нашел в кладовке твои любимые консервы с форелью.
– Черт с тобой, пусть будет Изюмка.
– Я Джессика. – Девушка все еще очень плохо соединяла слова в предложения, пораженная до глубины души.
– О, это ты разнесла нам центр управления? – Кот протяжно зевнул, словно эта новость его не слишком беспокоила.
– Я не специально.
– Ну, если ты живая, а Хаббл тебя не убила, то ты правда не виновата. Уж я-то ее знаю, очень взрывная мадемуазель. – Он медленно моргнул. – Не сердись на меня, демонам положено быть немного язвительными.
– Демонам?! – Джессика готова была снова рухнуть с той разницей, что теперь в ее крови не плескался крепкий снотворный раствор Харпера.
– Изюмка, что ж ты за животное такое. – Харпер аккуратно подхватил кота свободной рукой и прижал к груди. – Пойдем завтракать.
– Пойдем, – согласился кот. – А где мой железный друг? Опять ушел страдать в лес?
– Сказал, что проверит место аварии. – Харпер зашагал по тропинке, стараясь балансировать, удерживая Изюмку и ведро.
– Он всегда так делает, когда беспокоится. Жаль, что я не проснулся, чтобы его утешить. К Хаббл идти тоже бесполезно, да?
– Она уже сказала, чтобы мы быстрее завтракали и спускались в мастерскую решать проблему с разбитым стабилизатором.
– Ну, пиши пропало. – Кот удобнее устроился на руках друга. – Теперь будет собирать его, пока руки не отвалятся.
– Кстати, пушистый, гостья спрашивает, кто такие фантомы.
– Ну так расскажи, не стесняйся, – пробормотал Изекиль, стараясь уцепиться за футболку Харпера, чтобы ехать было комфортнее.
– Я не знаю, с чего начать.
– Слушай, мы каждый божий день с Хаббл распинаемся, объясняя тебе одно и то же. Тебя в детстве точно не роняли?
– Ну, Изюмочка, не начинай.
– Хорошо. – Изекиль взобрался на плечо Харпера, выпутавшись из неудобной хватки своего возничего. Воззрившись на Джессику, он пару мгновений помолчал. – У тебя дар предвидения.
– Мне казалось, ты хочешь рассказать мне про фантомов, – растерянно проговорила девушка.
– Я не буду рассказывать. – Глаза Изекиля сверкнули. – Я покажу.
Что-то стянуло внутренности Джессики тугим жгутом, и она скорчилась от боли. Глаза заволокло черной пеленой, тело обдало адским жаром, словно она только что подошла слишком близко к костру. Перед ней огромным огненным всполохом появилось черно-угольное лицо с красными горящими глазами. Не в силах остановить видение, девушка смотрела на жуткое существо, представшее в ее захваченном мозгу. Оно медленно повернуло голову, обращая на нее пылающий взгляд красных голодных глаз, и девушка обмерла. Откуда-то издалека зарокотал женский нечеловеческий голос, пронесшийся по сознанию гулким громом.
Рожденный не в огне и в сере, не от человеческой матери, он нашел свою колыбель в искажениях реальности между швами хрупкого мироздания. Его не нарекали ни люди, ни демоны, потому что он везде и нигде. Он Фантом, Пожиратель, чудовище из ошметков плоти и теней, он существует лишь для того, чтобы поглощать, расти и становиться сильнее, питаясь чужими душами. У него нет лица, лишь клубящаяся пустота и красные глаза, отравляющие разум всякого взглянувшего в них. Он соткан из тьмы, он мрачен как дым погребальных костров, его сила скользит по самому краю восприятия. Он не демон, соблазняющий обещаниями, он хищник, являющий мрак сути бытия. Он никогда не ищет легких жертв.
